Гражданский кодекс часть 1

Суд апелляционной инстанции Верховного Суда Республики Карелия в составе судьи судебной коллегии по уголовным делам Козлова Б.А., при ведении протокола секретарём Оксенюк К.М., с участием обвиняемого ФИО1, его защитников Ивановой Т.Е. и адвоката Хямяляйнен Ю.В., прокурора Кириллович И.Р.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитников Ивановой Т.Е. и адвоката Хямяляйнен Ю.В. в интересах осуждённого ФИО1 на обвинительный приговор Сортавальского городского суда от 17 января 2019 года, которым

ФИО1, (.....)

осуждён за совершение двух преступлений, предусмотренных ч.2 ст.292 УК РФ, к наказанию в виде штрафа в размере 100 тысяч рублей за каждое, на основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения окончательно назначено наказание в виде штрафа в размере 120 тысяч рублей.

По делу разрешён вопрос осудьбе вещественных доказательств.

Учитываясодержаниеобжалуемого приговора, апелляционных жалоб, письменных возражений, заслушав в обоснование доводов выступления осуждённого ФИО1, его защитников Ивановой Т.Е. и адвоката Хямяляйнен Ю.В., возражения прокурора Кириллович И.Р., суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л:

ФИО1 был назначен на должность государственного инспектора отдела государственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов по Республике Карелияприказом руководителя Северо-Западного территориального управления государственного комитета Российской Федерации по рыболовству№ 41 по личному составу от 22 января 2009 года (далее госинспектором рыбоохраны).

В порядке производства по делам об административных правонарушениях ФИО1, осуществляя функции представителя власти, в нарушение требований ст.ст. 24.1, 26.1, 26.2 КоАП РФ дважды 11.10.2016 и 12.10.2016 из личной заинтересованности, не связанной с корыстью,незаконно составил протоколы об административномправонарушении об установленных фактах нарушения правил рыболовства не фактическими правонарушителями, а близкими родственникамикаждого из них гражданками Л. и К. соответственно. На основании указанных протоколов об административном правонарушении, являющихся официальными документами,в которые госинспектором рыбоохраны ФИО1 были внесены заведомо ложные сведения относительно личности правонарушителей, Л. и К. фактически не нарушавшие правил рыболовства, были привлечены к административной ответственности по ч.2 ст.8.37 КоАП РФ. Постановлениямистаршего госинспектораотдела государственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов по Республике Карелия И. от 14.10.2016 и 24.10.2016 Л. и К. назначено административное наказание в виде штрафа в размере 2000 рублей каждой.Причём фактические правонарушители, учитывая их личность, за нарушение правил рыболовства подлежали более суровому административному наказанию, чем их близкие родственники, на которых были составлены подложные документы в интересах фактических правонарушителей с целью уклонения их от такого наказания, а также – исключения неблагоприятных для нихпоследствий по работе.В результате указанных действий осуждённого ФИО1 существенно нарушены права и законные интересы граждан Л. и К. а также, согласно выводам суда первой инстанции, – охраняемые законом интересы общества и государства, выразившиеся в подрыве веры граждан в гарантированности государством действия принципасоблюдения законности и авторитета органов государственнойвласти соответственно.

Защитники Иванова Т.Е. и адвокат Хямяляйнен Ю.В. в интересах осуждённого ФИО1 в апелляционном порядке обжаловали постановленный в отношении последнего обвинительный приговор и в апелляционных жалобах указали следующее.

Иванова Т.Е.: обжалуемый приговор является незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов, поэтому просит его отменить и вынести оправдательный приговор. Она полагает, что при рассмотрении дела судом первой инстанции не было обеспечено соблюдение принципов презумпции невиновности обвиняемого, всесторонности, беспристрастности, требований закона о надлежащей проверке и оценке доказательств, запрете использования недопустимых доказательств. Приговор постановлен на недопустимых доказательствах, доводы ФИО1 о невиновности не получили надлежащей оценки суда и незаконно отвергнуты, надлежащие мотивы, по которым были приняты одни доказательства и отвергнуты другие, не приведены.

В частности, она указала, что факт необоснованного привлечения к административной ответственности гражданок Л. и К. за нарушение правил рыболовства имел место. Вместе с тем, это не связано с преднамеренными действиями госинспектора рыбоохраны ФИО1, а в большей степени связано с действиями самих потерпевших Л. и К. и их близких родственников, причастных к правонарушениям.Последние своими пояснениями ввели в заблуждениеФИО1 относительно фактических обстоятельств дела и лиц, допустивших нарушения правил рыболовства. Потерпевшие Л. и К. не имеют никаких претензий к ФИО1 и не считают, что их права действиями осуждённого были нарушены, они примирились с ним и ходатайствуют о прекращении уголовного дела, что опровергает обвинение о существенности нарушения их прав.ФИО1 правомерно указал в качестве свидетеля пресечения правонарушений участвовавшего в пресечении старшего госинспектора рыбоохраны ФИО2, которого в своих личных интересах осуждённый в заблуждение не вводил, заведомо подложных документов не составлял и не имел никаких личных мотивов для совершения противоправных действий. Доводы обвинения о том, что мотивом действий осуждённого явилась его личная заинтересованность, связанная с ложно понятыми интересами службы и желанием искусственно повысить показатели в работе по выявлению административных правонарушений и взысканию штрафов, как следствие – получение премий, продвижения по службене подтверждаются исследованными в суде доказательствами.Действия ФИО1 лишь формально подпадают под уголовное наказание, но в силу малозначительности и отсутствия необходимого признака состава преступленияв виде личной заинтересованностине представляют общественной опасности.

В судебном разбирательстве обвинением не представлено доказательств о наступлении в результате действий ФИО1 общественно-опасных последствий, отнесённых уголовным законом к существенному нарушению охраняемых законом интересов общества и государства, образующих квалифицированный состав служебного подлога. В обвинении лишь декларативноизложены формальные нарушения, якобы допущенные ФИО1 при исполнении им своих служебных полномочий.

В нарушение уголовно-процессуального закона судебное разбирательство проводилось односторонне с обвинительным уклоном, с нарушением прав допрашиваемых лиц, подвергавшихся в суде длительным пристрастным допросам соглашением их показаний, полученных в процессе предварительного следствия в результате противозаконного воздействия следователя, которые, несмотря на их недопустимость, судом незаконно взяты в основу обвинительного приговора.Судебное следствие проведено не полно, ходатайства защиты, связанные с установлением нарушений закона при допросе участников процесса, судом необоснованно отклонялись.Суд не дал надлежащей оценки нарушениям, связанным с правом на защиту осуждённого, несвоевременным его уведомлениемо возбуждении уголовного дела, незаконным приостановлением производства по делу якобы за неустановлениемместа нахождения ФИО1

Адвокат Хямяляйнен Ю.В.: обжалуемый приговор является незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов, поэтому просит его отменить и вынести оправдательный приговор.Доводы обвинения в умышленности действий осуждённого в совершении служебного подлога, внесении ложных сведений в документы по делу об административных правонарушениях, введении в заблуждениестаршего госинспектора рыбоохраны И. относительно своих личных намерений, наличии личной заинтересованности не нашли подтверждения в судебном разбирательстве. Пояснения осуждённого о том, что он не былосведомлёно фактических нарушителях правил рыболовства, не опровергнуты, конкретные лица, подписавших протоколы, экспертизой не установлены.По делу не доказано, что мотивом преступления, являющимся обязательным признаком состава служебного подлога,явилась личнаязаинтересованность осуждённого, связанная с ложно понятыми интересами службы и желанием искусственно повысить показатели в работе по выявлению административных правонарушений и взысканию штрафов, как следствие – получение премий, продвижения по службе.В соответствии с принципом презумпции невиновности все сомнения трактуются в пользу обвиняемого, и на этом основании ФИО1 подлежит оправданию.

В возражениях государственный обвинитель Катаев О.С. считает, что доводы апелляционных жалоб являются необоснованными и не подлежат удовлетворению.

Принимая во внимание установленные при рассмотрении дела обстоятельства, оценив представленные доказательства по делу, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим изменению в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленных судом первой инстанции, повлиявших на правильность применения уголовного закона.

Суд первой инстанции, исследовав в судебном разбирательстве по уголовному делу по обвинению ФИО1 представленные сторонами доказательства, правильно установил фактические обстоятельства дела и обстоятельства, подлежащие доказыванию. В соответствии с предметом доказывания и принципом свободы оценки доказательств (ст.17 УПК РФ) судом дана надлежащая оценка всем исследованным доказательствам на основании требований ст.ст.85-88 УПК РФ, в том числе приведены надлежащие мотивы, по которым были приняты одни доказательства и отвергнуты другие.

Выводы суда первой инстанции о доказанности обвинениявсовершенииФИО1 инкриминируемых ему двух служебных подлоговсоответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности установленных судом доказательств, которые согласуются между собой, не противоречат друг другу и соответствуют письменным доказательствам.Мотив преступлений и умышленная формавины, установленные судом, являются обоснованными.

Действия виновного правильно квалифицированыпо ч.2 ст.292 УК РФ – служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений из личной заинтересованности, не связанной с корыстью, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан.

Обоснованно судом первой инстанции признаны несостоятельными доводы осужденного ФИО1 о том, что он не составлялзаведомо подложные документы, о непреднамеренностиего действий, отсутствии личной заинтересованности как мотива преступления, об использовании судом для обоснования обвинительно приговора недопустимых доказательств, нарушении принципа презумпции невиновности обвиняемого, всесторонности, беспристрастности и требований закона о надлежащей проверке и оценке доказательств.

Так, согласно доказательствам, исследованным в судебном разбирательстве, судом установлено следующее.

ФИО1 назначен на должность государственного инспектора отдела государственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов по Республике Карелияприказом руководителя Северо-Западного территориального управления государственного комитета Российской Федерации по рыболовству№ 41 по личному составу от 22 января 2009 года, и являлся должностным лицом (т.2 л.д.125).

В порядке производства по делам об административных правонарушениях ФИО1, осуществляя функции представителя власти, 11.10.2016 и 12.10.2016 составил два протокола об административном правонарушении на бланках ОР № 037379 и ОР № 037380 (т.2 л.д.92, 78). Из протоколов следовалооб установленных им с участием старшего госинспектора рыбоохраны И. фактах нарушения правил рыболовства гражданками Л. и К..каждой соответственно. В обоих случаях ФИО1 в протоколах указал о том, что в акватории озера на месте лично задержал нарушителей правил Л и К.соответственнои пресёк их действия, запрещённое средство лова рыбы (сеть) нарушителей им поднято на борт патрульной лодки. В связи с очевидностью правонарушений, как это следует из протоколов, застигнутые на месте незаконного лова Рыбы Л. и К.каждая соответственно, дав краткие письменные пояснения, безоговорочно призналифакт лова ими рыбы запрещёнными средствами. Причём личность каждого нарушителя установленаФИО1 на основании лично предъявленных нарушителями паспортов. Учитывая очевидность обстоятельств, госинспектор рыбоохраны ФИО1, как это следует из протоколов, на местепринял решение о возвратезапрещённого средства лова рыбы (сети) нарушителям и не стал изымать их мотолодки, освобождаясь, таким образом, от действий по работе с вещественными доказательствами.

На основании составленных ФИО1 протоколов об административном правонарушениигражданки Л.и К. привлечены к административной ответственности по ч.2 ст.8.37 КоАП РФ за нарушение правил рыболовства. Постановлениямистаршего госинспектораотдела государственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов по Республике Карелия И. от 14.10.2016 и 24.10.2016 Л. и К.. назначено административное наказание в виде штрафа в размере 2000 рублей каждой (т.2 л.д.75-76, 79-80).

Свидетель И. в судебном разбирательстве содержание протоколов об административном правонарушении, составленныхосуждённым ФИО1 в отношении гражданок Л. и К.в части опроверг. Свидетель показал, что в акватории озера совместно с госинспектором рыбоохраны ФИО1 в непосредственном задержании ипресечении действий Л. и К. изъятии у них запрещённых средств лова рыбы (сетей) не участвовал, в патрулировании в тот момент в озере не находился(т.3 л.д.212-218).

Потерпевшая Л. показала, что никогда не занималась рыбалкой и не выходила в озеро для ловли рыбы сетями, госинспектора рыбоохраны ФИО1 не знает и никогда с ним не встречалась. О том, что она была привлечена к административной ответственности за нарушение правил рыболовства, не знала, никаких штрафов сама не оплачивала. Осенью 2016 года её насторожило обстоятельство, связанное с тем, что её отец Ч. занимавшийся рыбалкой, брал у неё паспорт, чтобы, как он выразился «оплатить штраф по рыбе». Потерпевшей себя не считает, свои права не считает нарушенными.

Свидетель Ч. в суде подтвердил показания своей дочери Л. о том, что она никакого отношения к нарушению правил рыболовства не имеет, поскольку данное нарушение допустил он сам. Рыболовную сеть, установленную в Ладожском озере Ч. изъял инспектор рыбоохраны ФИО1 Поскольку свидетель неоднократно подвергался наказанию за аналогичные правонарушения и подлежал более суровому административному наказанию, чем его дочь,по просьбе свидетеля инспектор ФИО1, как выразился свидетель, «пошёл ему навстречу» и составил в отношении Л..без участия последней протоколоб административном правонарушении за использование рыболовной сети, что противоречит действительности (т.3л.д.231-236).

Из показаний потерпевшей К. данным ею в судебном разбирательстве и в процессе предварительного следствия, оглашённых на основании ч.3 ст.281 УПК РФ (т.2л.д.20-21),установлено следующее. В судебном заседании потерпевшая утверждала, что, имея опыт постановки сетей на Белом море, несмотря на беременность и травмированную руку, вместе с мужем С. и отцом ФИО3 2016 года в Ладожском озере принимала участие в постановке рыболовной сети, поэтому считает себя нарушителем правил рыболовства и подвергнута наказанию обоснованно. Работники рыбоохраны с расстояния 2-3 км не могли их рассмотреть, поэтому инспектор Иванов уточнял у них конкретного нарушителя. По инициативе мужапотерпевшей, являвшегося полицейским, для исключения неблагоприятных для него последствий по службе, инспектором в отношении К.со слов её мужабыл составлен протокол, который она не читала. Объяснения в протокол за неё написал муж, она, возможно, только расписалась (т.3 л.д.204-212). В части, противоречащей установленным судом первой инстанции фактическим обстоятельствам дела, и касающейся установления фактического правонарушителя, суд обоснованно отверг за несостоятельностью её показания в суде и взял в основу обвинительного приговора показания потерпевшей, данные ею в процессе предварительного следствия.К.., как следует из этих показаний, накануне поставившийрыболовную сеть в озере, предложил потерпевшейв качестве отдыха выехать к берегу Ладожского озера.По причине беременности потерпевшая не выезжала с отцом в озеро на мотолодке и не принимала участия в постановке рыболовной сети, физически не могла и не собиралась этого делать. Установленнаяеё отцом рыболовная сеть былаизъята инспектор рыбоохраны ФИО1 во время патрулирования. В разговоре с Ивановым по поводу установки рыболовной сети и её принадлежности потерпевшая участия не принимала, а её отец не отрицал свою вину в применении рыболовной сети, но поскольку у него не было документов, протокол составили в отношении потерпевшей.

Из показаний свидетеля С. данным им в судебном разбирательстве и в процессе предварительного следствия, оглашённых на основании ч.3 ст.281 УПК РФ (т.3 л.д.218-223, т.2 л.д.30-34, т.3 л.д.28-29) следует, что инспектор рыбоохраны ФИО1 со слов свидетеля и его тестя К. достоверно знал, что рыболовную сеть в озере установил К. и супруга К..не имеет никакого отношения к установке рыболовной сети. Инспектор ФИО1 при разбирательстве сообщил, что ему требуется составить протокол на нарушителя, у которого есть удостоверяющие личность документы, после чего он возвратит рыболовную сеть. ФИО1 передали паспорт супруги свидетеля К. в отношении которой и был составлен протокол. Фактический нарушитель инспектора ФИО1 не интересовал, поэтому объяснение в протоколе написал за супругу С.

Аналогичные сведения известны из показаний свидетеля К..данным им в судебном разбирательстве и в процессе предварительного следствия, оглашённых на основании ч.3 ст.281 УПК РФ (т.3 л.д.242-249, т.2 л.д.39-41, т.3 л.д.30-32).

Допрошенный в суде заместитель начальника отделагосударственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов по Республике Карелия М. показал, что качество и эффективность работы инспекторов их отдела оценивается в зависимости от количества составленных инспектором протоколов об административных правонарушениях.

Осуждённый ФИО1 в судебном разбирательстве признал, что в результате допущенных им неправомерных действий Л.незаконно привлечена к административной ответственности по ч.2 ст.8.37 КоАП РФ. Факт необоснованного привлечения к административной ответственности К. за нарушение правил рыболовства осуждённый не признал. По утверждению осуждённого, с его стороны не было предпринято никаких преднамеренных действиями, а в большей степени возможно допущенная им ошибка связана с действиями самой потерпевшей К. и её близких родственников, причастных к правонарушению. Последние своими пояснениями ввели его в заблуждениеотносительно фактических обстоятельств дела и лиц, допустивших нарушения правил рыболовства. То есть осуждённый ФИО1, частично подтверждая обстоятельства, связанные с объективной стороной состава преступления, вместе с тем, отрицает наличие у него какой-либо личной заинтересованности в связи с допущенными им нарушениями при исполнении служебных полномочий.

Судебное следствие проведено достаточно полно, всем приведённым в приговоре доказательствам судом первой инстанции дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями закона, нарушения права на защиту осуждённого не установлено. Нарушения принципа состязательности сторон в судебном разбирательстве, неустранимых противоречий и обстоятельств, свидетельствующих об оговоре осуждённого ФИО1, а также – оснований для признания недопустимыми доказательствами оглашённые в судебном разбирательстве показания потерпевшей К.., С. и К. суд апелляционной инстанции не находит.

Ходатайства стороны защиты об исследовании дополнительных доказательств,связанных установлением нарушений закона при допросе участников процесса, судом также разрешены в соответствии с законом.

Суд не оставил без внимания и дал надлежащую оценку допущенным следственным органом нарушениям, связанным с несвоевременным уведомлениемФИО1 о возбуждении уголовного дела, приостановлением производства по делу за неустановлениемместа нахождения обвиняемого, которые не повлияли на правильность разрешения дела по существу, законность обоснованность и справедливость постановленного приговора.

Таким образом, суд, сопоставив с одной стороны совокупность доказательств обвинения, с другой – показания осуждённого в части отрицания вины по предъявленному обвинению, обоснованно отклонил доказательства защиты как несостоятельные.

У суда апелляционной инстанции нет сомнений в доказанности мотива совершения ФИО1 противоправных действий, обусловленных личной заинтересованностью, не связанной с корыстью, его стремленияизвлечь выгоду неимущественного характера, что с очевидностью следует из обстоятельств, установленных судом.

Поскольку при выполнении задачи по обеспечению соблюдения гражданами и организациями правил рыболовства критерием оценки качества и эффективности работы государственного инспектора отдела государственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов являлось количество выявленных и пресечённых им нарушений, задокументированных протоколами об административном правонарушении, каждый госинспектор количеством выявленных нарушений подтверждает соответствие занимаемой должности. Однако госинспектор рыбоохраны ФИО1, желая приукрасить действительное положение дел и свою квалификацию, в целях уменьшения своих усилий в работеиз личной заинтересованности умышленно отступал от надлежащего выполнения служебных обязанностей.ФИО1,упрощая себе задачу,в обмен на полное признание лицомфакта нарушения правил рыболовства, незаконно позволял нарушителям избегатьадминистративного наказания либо способствовал назначению более мягкого административного наказания, а также – устранениюнеблагоприятных для них последствий по работе, то есть, как выразился свидетель К. «шёл навстречу». Выработанная осуждённым упрощённаянезаконная схема позволяла не обременять себя должным фиксированием и документированием нарушений правил рыболовства, изъятием и работой с вещественными доказательствами, процессом доказывания правонарушений. Причём его не интересовало установление фактического нарушителя и сведения о его личности,законность и справедливость назначения наказания.

Обоснованно суд первой инстанции призналсущественным нарушение прав и законных интересов граждан Л. и К.посколькув результате совершённых осуждённым ФИО1 служебных подлогов потерпевшие незаконно привлечены к административной ответственности. То есть охраняемые и гарантированные общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации (ст. ст.17, 18, 22, ч.1 ст.45, ч.1 ст.46 Конституции РФ) права граждан были нарушены, в том числе право на свободу и личную неприкосновенность, судебную защиту.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения ходатайств осуждённого ФИО1, потерпевших К. и Л. о прекращенииуголовного дела и освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшими в порядке, предусмотренном ст.76 УК РФ, ст.ст.25, 254 УПК РФ.Объектом преступления, предусмотренного ч.2 ст.292 УК РФ, является не только охраняемые законом правоотношения, связанные с защитой свободы, чести и достоинства личности, но и такжеохраняемые законом правоотношения, связанные с защитой государственной власти, интересов государственной службы, поэтому государство не может выступать стороной примирения.В указанном случае вопрос о примирении является несостоятельным, поскольку государство не может допустить нарушения законов, обеспечивающих нормальную деятельность органов и представителей власти. Вред, нанесенныйгосударственной власти,не может быть устранёнпутём примирением с потерпевшими гражданами, преступление в целом не утратило своей общественной опасности, поэтому уголовное дело по данному основанию прекращению не подлежит.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции полагает, что всудебном разбирательстве обвинением не представлено доказательств о наступлении в результате действий ФИО1 общественно-опасных последствий, отнесённых уголовным законом к существенному нарушению охраняемых законом интересов общества и государства, образующих квалифицированный состав служебного подлога.

Во-первых, в постановлении о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемогодиспозиция ч.2 ст.292 УК РФизложена простым копированием безотносительно к доказанности предмета и наполнения конкретным содержанием существенности вреда, причинённого обществу и государственной власти. Путём перечисления допущенных ФИО1 нарушений судом лишь констатировано о вреде, нанесённом охраняемым законом правоотношениям, связанным с защитой государственной власти, интересов государственной службы,но не указаны конкретные общественно-опасные последствия, повлекшие их существенность.

Во-вторых, по содержанию и логическому построению сам вывода суда о том, что осуждённый дискредитировал перед общественностью авторитет органов государственной власти, подорвал веру граждан в приоритет соблюдения закона для государства, чем существенно нарушил охраняемые законом интересы общества и государства, является несостоятельным и не аргументирован соответствующими доказательствами. Причёмв подтверждение существенного нарушения охраняемых законом интересов общества в приговоре конкретных последствий не указано. Выводсуда первой инстанции по существу является декларативным, так как в приговоре не указано, перед какой общественностью, каким образом подорвана вера граждан в законность, а также – по каким признакам определена степеньотрицательного влияниянаступившихпоследствий от действий одного должностного лица на нормальное функционирование органов государственной власти и общества в целом.

Таким образом, существенный вред охраняемым законом интересам общества и государства, определяемыйкак нарушение правовых норм, закрепляющих круг охраняемых законом интересов общества или государства, сопровождаемый существенным негативным влиянием на реализацию интересов общества или государства, по делу не раскрыт и не доказан. Квалифицирующий признак состава служебного подлога по обоим вменённым ФИО1 составом преступлений, связанный с причинением общественно-опасных последствий в виде существенного нарушения охраняемых законом интересов общества и государства, подлежит исключению из обвиненияв связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, повлиявших на правильность применения уголовного закона.

Наказание осуждённому ФИО1 назначено в соответствии с требованиями ч.2 ст.43, ст.60УК РФ. Суд учёл характер и степень общественной опасности совершённых преступлений, все обстоятельства, влияющие на наказание, личность виновного. Вид и размер назначенногоФИО1 наказания соответствуют требованиям закона о восстановлении социальной справедливости, его исправлении, предупреждении совершения новых преступлений. Обоснованно суд не нашёл оснований для применения положений ст.64, ч.6 ст.15УК РФ.

Учитывая формальность указания обвинения на причинение в результате совершённых ФИО1 преступлений (служебных подлогов) общественно-опасных последствий в виде существенного нарушения охраняемых законом интересов общества и государства, изменение квалификации действий осуждённого не меняет по существу данную судом первой инстанции оценкухарактеру и степени общественной опасности совершённых преступлений, личности виновного, и не влечёт за собой обязательногосмягчения осуждённому наказания, которое по своему виду и размеру отвечает требованиям законности и справедливости за каждое преступление и по их совокупности.

Руководствуясь п.1 ч.1 ст.389.15, п.п.1,4 ч.1 ст.389.16, п.9 ч.1 ст.389.20, ст.389.28, ст.389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

приговорСортавальского городского суда от 17 января 2019 годав отношении ФИО1 изменить, частично удовлетворив апелляционные жалобы защитников.

Исключить из обвиненияФИО1 по каждому вменённому ему составу преступления, предусмотренному ч.2 ст.292 УК РФ,квалифицирующий признак служебного подлога, связанный с причинением общественно-опасных последствий в виде существенного нарушения охраняемых законом интересов общества и государства.

В остальной части приговороставить без изменения, апелляционные жалобы защитников – без удовлетворения.

Председательствующий Б.А. Козлов