Гражданский кодекс часть 1

Суд апелляционной инстанции Псковского областного суда в составе председательствующего Казанцева Д.В., при ведении протокола секретарем Александровой А.А., с участием:

оправданной Т.О.,

защитников – адвокатов по соглашению Лебедевой А.А., Репиной Д.А.,

представителей потерпевших - АО «МО» К.В., Комитета по управлению государственным имуществом Псковской области К.Е.,

прокурора Бодровой Ю.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Спасова М.А., апелляционные жалобы представителей потерпевших – председателя Комитета по управлению государственным имуществом Псковской области С.Н., и.о. генерального директора АО «МО» Я.А. на приговор Псковского городского суда от 20 апреля 2022 года, которым

Т.О., родившаяся *** года в г. ***, ранее не судимая,

оправдана в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

За Т.О. признано право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

Мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке отменена.

Гражданский иск АО «МО» оставлен без рассмотрения.

Приговором снят арест, наложенный на имущество Т.О., а также определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Казанцева Д.В., выслушав выступления прокурора Бодровой Ю.В., представителей потерпевших К.В., К.Е., поддержавших доводы апелляционного представления и жалоб, выступления оправданной Т.О. и адвокатов Лебедевой А.А., Репиной Д.А., просивших оставить приговор суда без изменения, суд апелляционной инстанции,

УСТАНОВИЛ:

Т.О. органами предварительного следствия обвинялась в том, что в период с *** года до *** года злоупотребила должностными полномочиями, то есть в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов организации и охраняемых законом интересов общества и государства.

По версии следствия, в указанный период времени Т.О. занимая должность генерального директора АО «МО» (далее – АО «МО») и являясь должностным лицом, вопреки требованиям закона и должностного регламента, действуя из корыстной заинтересованности, организовала закупки и поставки офисной мебели через ООО «П», возглавляемое ее матерью О.Н., у ООО «С», ООО «ПП», ООО «В», ООО «ВИ», ООО «ДМ», чем причинила возглавляемому ею обществу материальный ущерб в размере 247117, 14 руб., выражающийся в разнице между суммой денежных средств оплаченной ООО «П» в адрес ООО «С», ООО «ПП», ООО «В», ООО «ВИ», ООО «ДМ», и суммой, оплаченной АО «МО» по договору № 1 с ООО «П» от 7 сентября 2017 года по поставкам этой же мебели в период времени с *** года до *** 2018 года, которые были использованы ООО «П» для финансово – хозяйственных нужд.

Преступные действия Т.О. привели к ограничению конкуренции на товарном рынке поставки офисной мебели в географических границах Псковской области, что существенно нарушило право участников рынка на конкуренцию и их законные интересы.

Т.О. подорвала авторитет власти, так как нарушила положения федерального законодательства: п.п. 2, 3 п.1 ст. 3 Федерального закона от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», а также положения п. 3.9.7 о генеральном директоре АО «МО», действовала из своей корыстной заинтересованности, а также близкого родственника – матери О.Н.

При этом по итогам финансово – хозяйственной деятельности АО «МО» в 2017 – 2018 гг. признано убыточным, вследствие чего причиненный имущественный ущерб в размере 247117, 14 руб. является для предприятия существенным.

Подсудимая Т.О. виновной себя не признала, показала, что знала, что возглавляемое ею общество закупает в связи с переездом в другое здание офисную мебель у ООО «П», которое возглавляет ее мать, но никому распоряжений о закупке мебели именно у ООО «П» не давала, договор подписывала последней, уже после того как в нем были визы других подразделений общества, вмененный ущерб не может являться для АО «МО» существенным.

Судом постановлен по настоящему уголовному делу оправдательный приговор.

В обоснование своих выводов суд указал следующее.

На основании совокупности представленных сторонами обвинения и защиты доказательств, суд пришел к выводу о том, что является доказанным, что:

- Т.О. в предъявленный ей период совершения преступления на постоянной основе была наделена и осуществляла организационно – распорядительные и административно – хозяйственные функции, то есть являлась должностным лицом АО «МО», выполняла функции единоличного исполнительного органа общества, то есть является надлежащим субъектом преступления;

- при заключении 7 сентября 2017 года договора № 1 между Т.О. представляющую АО «МО» и ее матерью возглавляющую ООО «П», договора на поставку мебели, Т.О. не могла не знать содержания этого договора, его сторон, наличия конфликта интересов и ее личной заинтересованности в заключении и исполнении данного договора, вследствие чего Т.О. были нарушены требования п. 2.9 Положения о генеральном директоре «МО», так как она не воздержалась от совершения действий, которые могут привести к возникновению конфликта интересов, а при его возникновении не поставила об этом в известность Совет директоров общества;

- Т.О. имела намерения и желание осуществить закупки мебели только у возглавляемого ее матерью О.Н. ООО «П», о чем дала указание бухгалтеру С.Э., и та подтвердила данные обстоятельства, при этом установлено также, что ООО «П» было не единственным поставщиком данного рода продукции, ранее общество заключало договоры поставки мебели и с другими организациями г. Псков. Между тем иные коммерческие предложения до заключения договора с ООО «П» не запрашивались, что свидетельствует о том, что выбор ООО «П» был продиктован личной заинтересованностью Т.О. в получении доходов для своей матери О.Н., так как она являлась единственным участником ООО «П».

- Т.О. являлась фактическим руководителем ООО «П», о чем свидетельствуют записи прослушки телефонных переговоров между Т.О. и О.Н., размещение в ее соцсетях рекламы магазина матери «МС», оплата ею клининговых услуг по уборке данного магазина, наличие по месту работы Т.О. в служебном кабинете АО «МО» документов, касающихся финансово – хозяйственной деятельности ООО «П», наличие сведений о движении денежных средств по банковской карте Т.О., согласно которым 2 мая 2017 года и 22 июня 2017 года с ее счета списывались денежные средства по 200000 рублей, которые переводились на счет ООО «П».

В тоже время, по мнению суда, в ходе предварительного и судебного следствия не добыто доказательств того, что совершенное Т.О. деяние повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Указанные последствия являются необходимым элементом состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 285 УК РФ, входят в число признаков объективной стороны, и при их отсутствии, Т.О. подлежит оправданию.

По мнению суда, представленное обвинением заключение специалиста № 25 от 5 июля 2019 года о том, что по результатам документальной проверки причиненный преступлением ущерб составляет 247117,14 руб. является недостоверным, поскольку при его проведении специалистом не учитывалась стоимость доставки товара от продавца покупателю, а также тот факт, что АО «МО» могло осуществлять закупку товаров только на условиях постоплаты, в связи с переводом всех счетов в конце 2016 года в казначейство. При этом вопрос о стоимости доставки специалисту не ставился и им не исследовался, была установлена лишь арифметическая разница между стоимостью покупки товара АО «МО» у ООО «П» и закупки товара ООО «П» у поставщиков, также не опровергнут довод о том, что доставка мебели осуществлялась ООО «П».

Представленные суду заключение № 12/20 от 17 февраля 2020 года проектно – экспертного бюро «Аргумент», заключение эксперта № 808/11-1 от 3 июня 2019 года Северо – Западного регионального центра судебной экспертизы, заключение эксперта № 281 от 19 декабря 2018 года, заключение № 008 от 31 января 2019 года Союза «Торгово – промышленной палаты Псковской области» также, по мнению суда, не позволяют установить размер причиненного ущерба, так как изложенные в них выводы также сделаны без учета стоимости доставки мебели, выводы касаются других периодов, не указаны используемые источники о ценах, высказано суждение о стоимости доставки всего товара, тогда как поставка товара производилась по 10 спецификациям в разное время.

Представленные обвинением копии договоров АО «МО» с иными поставщиками мебели до 2017 года (т.14 л.д.90-176) не свидетельствуют, по мнению суда, о возможности заключения с ними договоров после 2017 года, в том числе по иным ценам, так как согласно представленным документам они ранее работали на условиях авансирования поставок, что после 2017 года стало для АО «МО» недопустимым. Сведений о том, на каких условиях они готовы были работать в 2017 году, суду не представлено.

При этом суд отмечает, что даже в случае установления, что АО «МО» был причинен ущерб в указанном в обвинении размере, он не может быть признан для него существенным, поскольку уставный капитал общества составляет 3239500000 рублей. Допрошенные по делу свидетели Б.О. и М.А. показали, что убыточность акционерного общества являлась плановой в связи с увеличением амортизационных затрат и изменениями в законодательстве, что подтверждается отчетом за 2019 год, в котором делается вывод о его высокой финансовой устойчивости (т.14 л.д.5-31).

Также, по мнению суда, вмененный Т.О. подрыв авторитета органов власти, сам по себе не может являться существенным вредом и не свидетельствует о наличии в ее действия состава преступления. Т.О. представителем власти не являлась, должностей государственной и муниципальной службы не занимала, службу в правоохранительных органах не проходила, сам факт того, что держателем 100% акций АО «МО» является Псковская область, не свидетельствует о несостоятельности данного вывода.

Утверждение обвинения о том, что действия Т.О. привели к ограничению конкуренции на товарном рынке поставок офисной мебели в географических границах Псковской области со ссылкой на заключение Псковского УФАС России о наличии фактов нарушения законодательства о закупках от 17 декабря 2018 года исследованными доказательствами не подтверждено, так как указанные нарушения носят общий декларативный характер. В тоже время в АО «МО» принято Положение о закупках товаров, работ и услуг (т.1 л.д.70-97), согласно которому допускается закупка у единственного поставщика как одна из форм закупочной деятельности, в данном случае рассмотрение других коммерческих предложений не требовалось. В заключении УФАС не указано, какие участники товарного рынка пострадали, каким образом были определены границы товарного рынка, согласны ли были участники рынка на поставку мебели по тем же ценам и на тех же условиях что и ООО «П». Из показаний свидетеля Т.Д. главного государственного инспектора УФАС, которая участвовала в даче заключения от 17 декабря 2018 года (данных в ходе предыдущего судебного разбирательства ранее т.13 л.д.126-140) следует, что нарушений норм антимонопольного законодательства не выявлено не было.

Наличие негативных репутационных потерь, ухудшение инвестиционного климата, связанных с публикациями в СМИ, о чем указывали представители потерпевших, Т.О. не вменено. При этом согласно отчету АО «МО» в 2019 году отмечался рост интереса к площадке «МО», статус резидента присвоен трем компаниям (т.14 л.д.5-31), сведений о том, что кто - либо из резидентов покинул «МО», суду не представлено.

Анализируя собранные доказательства, судом сделан вывод об отсутствии в действиях Т.О. преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Спасов М.А. полагает, что судом при вынесении приговора допущены существенные нарушения уголовно – процессуального закона; выводы суда изложенные в приговоре не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами и не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела; выводы суда содержат существенные противоречия, которые могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности оправданной, просит оправдательный приговор суда отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе.

Суд фактически констатировал, что действия Т.О. образуют состав преступления, однако при отсутствии наступивших последствий она подлежит оправданию, что противоречит требованию ч.2 ст.305 УПК РФ согласно которой не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного.

По мнению прокурора, затраты ООО «П» не могут быть учтены при определении размера ущерба, поскольку каких – либо сведений обосновывающих наличие данных расходов свидетелем О.Н. защитой не представлено, подтверждающих документов у нее не сохранилось, поэтому учет таких расходов при определении размера причиненного ущерба являлся бы предположением.

Заказчиком поставляемой АО «МО» мебели являлось ООО «П» для которой ограничений по проведению финансовых операций только в виде постоплаты не имелось, поэтому является необоснованным вывод суда о том, что специалистом в заключении № 25 от 5 июля 2019 года (т.8 л.д.182-199) не учтена возможность при проведении расчетов возможность заказа товара по постоплате.

Критически оценивая заключение № 008 от 31 января 2019 года Союза «Торгово – промышленной палаты Псковской области» на предмет его достоверности, судом не приведено обоснованных доводов о том, по каким причинам учет стоимости доставки, но только применительно к единоразовой поставке всего товара, сделанный экспертом, является необоснованным, каким методикам применяемым при проведении исследования это противоречит, поскольку каких – либо достоверных сведений о том, как конкретно осуществлялись указанные доставки, в какой последовательности, за сколько раз, в суде не установлено.

При оценке существенности ущерба в указанном в обвинении размере, суд не учел ответ на запрос из Государственного комитета Псковской области по экономическому развитию и инвестиционной политике о том, что в 2017 году убыток АО «МО» составил 43,2 миллиона рублей, в 2018 году убыток составил 108,7 миллиона рублей (т.4 л.д.199), вследствие чего имущественный ущерб причиненный акционерному обществу в размере 247117, 14 руб. является, по мнению прокурора, существенным. Единственным владельцем акций акционерного общества является Псковская область, бюджету которой таким образом опосредованно был причинен ущерб. Указанная в приговоре плановость убыточности не свидетельствует о несущественности ущерба, напротив, в результате действий Т.О. он еще более увеличился. Ссылка в приговоре на отчет за 2019 год не обоснована, поскольку данный отчет содержит сведения о финансовом положении общества на дату, выходящую за рамки обвинения. Показания свидетелей Б.О. и М.А. по мнению которых указанный в обвинении ущерб существенным не являлся, является только их субъективным мнением. Произведенная судом оценка причиненного преступлением ущерба в размере 247117, 14 руб. в сравнении с уставным капиталом Общества составляющим 3239500000 руб. основана на неправильном толковании уголовного закона, поскольку иначе причинение ущерба АО «МО» и бюджету Псковской области в сумме даже превышающей миллионы рублей, не будет подпадать по признаки существенности ущерба применительно к ст.285 УК РФ.

Исследованными доказательствами установлено, что Т.О. допущено нарушение законодательство о закупках, что подтверждается заключением УФАС от 17 декабря 2018 года, что повлекло нарушение принципов закупочной деятельности, предусмотренных п.п. 2,3 ч.1 ст. 3 Федерального закона от 18 июля 2011 года № 223 – ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», поскольку заключив договор поставки с подконтрольной ей организацией она извлекла прибыль за счет разницы между закупочной ценой и ценой поставки товаров для АО «МО», то есть допустила экономически неэффективное расходование денежных средств (нарушение п.п. 2 Федерального закона от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ), а также создала ситуацию ограничения конкуренции на товарном рынке поставки офисной мебели в географических границах Псковской области, что существенно нарушило права участников рынка на конкуренцию и их законные интересы (нарушение п.п.3 Федерального закона от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ). То обстоятельство, что выявленное УФАС нарушение ст.1, ч.1, 2 ст.2 Федерального закона от 18 июня 2011 года № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», нарушение норм п. 3 ст. 445, ст. 465, ст.506 ГК РФ ФИО1 не вменялось, не препятствует, по мнению прокурора, постановлению обвинительного приговора, поскольку данные нормы фактически детализируют положение данного п.п. 3 ч.1 ст.3 Федерального закона от 18 июля 2011 года о запрете для заказчиков создания условий дискриминации и необоснованных ограничений конкуренции по отношению к участникам закупки, нарушение которой Т.О. инкриминировано. Выводы суда о невозможности вменения Т.О. нарушения ст. 1 ч.1, 2 ст.2 указанного Федерального закона сделаны без учета разъяснений содержащихся в п.п. 9, 21 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (утв. Президиумом ВС РФ от 16 мая 2018 года) о том, что нарушение процедуры проведения закупки, установленной Положением о закупке (в том числе закупки у единственного поставщика), является нарушением ч.1, 2 ст. 2 данного Закона.

Заключенный 7 сентября 2017 года между АО «МО» и ООО «П» договор поставки № 1 вопреки выводам суда, без учета требований п.1 ст. 429.1 ГК РФ, разъяснений содержащихся в пунктах 30 и 31 в постановлении Пленума ВС РФ от 25 декабря 2019 года № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации» не является рамочным, поскольку сведений об этом ни в самом договоре, ни в других документах нет, условия рамочного договора предполагают дальнейшую конкретизацию, что в настоящем случае отсутствует, составлялись лишь спецификации к договору, которые не размещались в Единой информационной системе.

Выводы суда о том, что при заключении АО «МО» сделки с ООО «П» не требовалось обязательного приложения копий коммерческих предложений, опровергается ч.2 ст.48, п.9 ч.1 ст.48 Положения о закупках товаров, работ, услуг, утв. решением заседания Совета директоров (протокол № 45 от 23 мая 2017 года) согласно которым при выборе способа закупки у единственного поставщика Заказчик обязан был обосновать выбор такого поставщика и цены договора, чего не было сделано.

В заключении УФАС (стр.7) указано, что в Псковской области на протяжении ряда лет на рынке поставки офисной техники действует значительное количество хозяйствующих субъектов, что подтверждается сведениями с сайта www.zakupki.gov.ru, на основании п.2 ч.1 ст.3 Закона о закупках к принципам, которыми должны руководствоваться заказчики при закупке товаров, работ, услуг, относятся равноправие (отсутствие дискриминации) участников закупки и недопустимость необоснованного ограничения конкуренции. Закрепленные заказчиком в положении условия позволяют осуществлять закупку у единственного поставщика во всех случаях и при любых потребностях без проведения конкурсных процедур, поэтому выбор способа закупки у единственного поставщика при развитом конкурентном рынке поставки мебели является, вопреки выводам суда, прямым ограничением конкуренции.

На основании исследованных по дел доказательств установлено, что Т.О. в нарушение указанных в обвинении норм действовала из своей корыстной заинтересованности, а также близкого родственника – матери О.Н., при этом, так как Псковская область в лице Комитета по управлению государственным имуществом Псковской области является держателем 100% акций Общества, Т.О. своими преступными действиями подорвала авторитет органов власти Псковской области как субъекта Российской Федерации, влияющего нарушения, принимаемые АО «МО», в том числе на действия его генерального директора – Т.О.

Представителями потерпевших – председателем Комитета по управлению государственным имуществом Псковской области С.Н. и и.о. Генерального директора АО «МО» Я.А. на приговор суда принесены апелляционные жалобы, которые содержат доводы, аналогичные доводам апелляционного представления прокурора, в них также содержатся просьбы об отмене обжалуемого приговора суда и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе суда.

В возражениях на апелляционное представление прокурора и апелляционную жалобу председателя Комитета по управлению государственным имуществом Псковской области С.Н.оправданная Т.О. приводит доводы о законности и обоснованности постановленного судом оправдательного приговора, отсутствии оснований для его отмены.

Обсудив доводы апелляционного представления и жалоб, возражений на них, изучив материалы дела, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим отмене по доводам прокурора и представителей потерпевших, а дело направлению на новое судебное рассмотрение.

В соответствии со ст.297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

В силу ст.389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

Согласно ст.305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Как следует из статей 299, 302 УПК РФ, суду надлежит установить: имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, причастен ли к нему подсудимый и виновен ли в его совершении. Оправдательный приговор постанавливается в случаях, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

Анализируя доказательства стороны обвинения, суд не учел требования закона, согласно которым выводы суда о несостоятельности тех или иных доказательств должны быть основаны на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в совокупности.

В соответствии со ст. 87 УПК РФ каждое из доказательств должно быть судом проверено путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, подтверждающими или опровергающими проверяемое доказательство.

Вопреки вышеуказанным требованиям закона суд, приведя в приговоре доказательства стороны обвинения, каждое доказательство оценил отдельно друг от друга, а не в совокупности, из которой исходила сторона обвинения, чем нарушил правила оценки доказательств, установленных в ст.88 УПК РФ.

Согласно обжалуемому приговору, основанием оправдания Т.О. в соответствии с п.3 ч.2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления послужил факт отсутствия наступления последствий, предусмотренных в диспозиции ч.1 ст.285 УК РФ.

При этом суд установил, что Т.О. является субъектом указанного преступления, она действовала вопреки интересам службы и из корыстной заинтересованности, однако ввиду отсутствия необходимого элемента объективной стороны состава преступления, она подлежит оправданию.

Судом под сомнение поставлен факт доказанности причиненного преступлением ущерба в размере, указанном в обвинении, по мотиву того, что проведенными исследованиями – заключением специалистов № 25 от 5 июля 2019 года, № 12/20 от 17 февраля 2020 года проектно – экспертного бюро «Аргумент», заключениями экспертов № 808,11-1 от 3 июня 2019 года Северо – Западного регионального центра судебной экспертизы, № 281 от 19 декабря 2018 года, заключением № 008 от 31 января 2019 года Союза «Торгово – промышленной палаты Псковской области» этот ущерб в точном размере не установлен, так как специалистами и экспертами делалась оценка стоимости доставки офисной мебели не на конкретные даты поставок, а на начало 2020 года; либо на момент заключения договора; не указывались источники на которых основывались сделанные выводы; а также допускались иные нарушения, которые могли исказить выводы указанных исследований.

Однако отклоняя данные исследования по формальным основаниям, и указывая на имеющиеся противоречия, суд мер к устранению этих противоречий не принял, в том числе путем допроса авторов данных экспертиз и заключений, огласив только показания Ш.К. Также суд не учел требований ст. 283 УПК РФ о том, что не только по инициативе сторон, но и по собственной инициативе при возникновении такой необходимости суд вправе назначить судебную экспертизу, в том числе и повторную, и дополнительную.

При этом, отдавая в данном вопросе приоритет стороне защиты, заявившей такие доводы о необходимости корректировки суммы ущерба с учетом транспортной составляющей, суд без должного анализа и оценки оставил условия, на которых между АО «МО» и ООО «П» был заключен 7 сентября 2017 года договор поставки № 1, хотя в тексте данного договора отсутствуют сведения о том, что транспортные и иные издержки ООО «П» оплачиваются АО «МО» отдельно.

Очевидно, что в процессе своей деятельности ООО «П» несло не только транспортные, но и другие расходы, которые, как коммерческое предприятие, оно неизбежно несет в целях получения прибыли.

Согласно ст.2 ГК РФ предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на своей страх и риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. В соответствии со ст.50 ГК РФ ООО «П» относится к коммерческим организациям, преследующим извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности.

Кроме того, вывод суда о том, что даже в случае причинения АО «МО» ущерба в указанном обвинении размере 247117, 14 руб. данный ущерб не может считаться для общества существенным, является преждевременным и сделанным без учета имеющих значение для дела обстоятельств и исследованных доказательств.

В обоснование своего решения суд указал, что сумма причиненного ущерба 247117, 14 руб. должна соотноситься не с размером убытков АО «МО» в указанный период, а с балансовой стоимостью его активов, а также с размером уставного капитала, составляющего 3239500000 рублей, в связи с чем, сумма составляющая менее 0,01% от указанных активов не может считаться существенной для АО «МО».

Вместе с тем, балансовая стоимость активов и размер уставного капитала являются не единственными показателями финансового положения юридического лица, при этом обоснований, почему и на основании каких нормативных актов в данном вопросе следует исходить только из размера уставного капитала, судом в приговоре не приведено.

При этом не оценены доводы обвинения о том, что если исходить при определении «существенности» из одной только оценки причиненного преступлением ущерба в размере 247117, 14 руб. в сравнении с уставным капиталом АО «МО» составляющим 3239500000 руб., причинение ущерба акционерному обществу и бюджету Псковской области в даже более крупном размере, не будет подпадать под признаки существенности ущерба применительно к ст.285 УК РФ.

Таким образом, в выводах суда при анализе доказательств допущены противоречия и подмена понятия «существенности» понятием «значительности», поскольку вопрос существенности причиненного Обществу ущерба, исходя из его финансового положения на дату совершения преступления и других значимых показателей, судом, по сути, остался нерассмотренным.

Несмотря на то, что согласно показаниям свидетелей Б.О. и М.А. АО «МО» в рассматриваемый период несло плановые убытки, данное обстоятельство не влияет на финансовые показатели акционерного общества на период совершения преступления, которое несло хоть и плановые, но убытки.

Ссылка суда в приговоре на постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26 марта 2003 года является выдержкой из судебного решения по конкретному уголовному делу и не носит рекомендательного и разъясняющего характера.

Признав заключение Управления Федеральной антимонопольной службы по Псковской области от 17 декабря 2018 года допустимым доказательством, суд, вместе с тем, не согласился с приведенными в нем выводами и без анализа нормативных актов, регулирующих основание и порядок заключения такого рода договоров, признал заключенный между ООО «П» и АО «МО» 7 сентября 2017 года договор поставки № 1 рамочным, исполненным сторонами в полном объеме, и исходя из этого утверждения обосновал свои выводы.

При этом оставлены без внимания и оценки изложенные в заключении УФАС доводы о том, что общая сумма спецификаций к договору № 1 составила 792118, 9 руб., что превысило предельную сумму осуществления прямой закупки, установленную п.9 ч.1 ст.48 Положения о закупочной деятельности Общества.

Отвергая доводы обвинения об ограничении конкуренции на товарном рынке поставки офисной мебели в географических границах Псковской области, суд указал, что в заключении УФАС не указано какие участники товарного рынка пострадали, каким образом определены границы товарного рынка, согласны ли были участники рынка на поставку мебели по тем же ценам и на тех же условиях что и ООО «П».

Данное вывод судом сделан без учета и оценки того обстоятельства, что согласно заключению УФАС не проведение торгов, подразумевающее состязательность хозяйствующих субъектов, не может не влиять на конкуренцию, поскольку лишь при публичной, открытой, прозрачной процедуре торгов в установленном порядке могут быть выявлены лица, желающие выполнять работы, получив доступ к соответствующему товарному рынку.

Эти и другие доводы, заявленные прокурором и представителями потерпевших не получили надлежащей оценки со стороны суда, хотя они влияют на законность и обоснованность обжалуемого приговора.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции соглашается с доводами государственного обвинителя и представителей потерпевших, приходит к выводу, что судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела в отношении Т.О. не дана надлежащая оценка всей совокупности представленных стороной обвинения доказательств, что имело существенное значение для окончательного вывода о ее виновности или невиновности в инкриминируемом деянии, привело к несоответствию выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, а также допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения, и на основании п.1 и п.2 ч.1 ст.389.15, 389.16, 389.17 УПК РФ являются основаниями для отмены приговора.

Согласно ст.47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, в связи с чем, суд апелляционной инстанции не вправе рассмотреть настоящее уголовное дело в качестве суда первой инстанции, уголовное дело подлежит направлению на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

При новом рассмотрении уголовного дела суду первой инстанции необходимо устранить допущенные нарушения, проверить доводы, содержащиеся в апелляционном представлении, жалобах и возражениях, принять по делу законное, обоснованное и справедливое решение.

Действовавшая мера процессуального принуждения в отношении Т.О. в виде обязательства о явке подлежит сохранению.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.16, ст.389.17, 389.20, 389.24, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Псковского городского суда Псковской области от 20 апреля 2022 года в отношении Т.О. отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе со стадии подготовки к судебному разбирательству.

Действовавшую меру процессуального принуждения в отношении Т.О. в виде обязательства о явке сохранить.

Апелляционное представление прокурора и апелляционные жалобы представителей потерпевших удовлетворить.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев в Третий кассационный суд общей юрисдикции г. Санкт-Петербурга через суд первой инстанции. В случае пропуска этого срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба и представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции. Обвиняемая Т.О. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, а также поручить осуществление своей защиты избранному защитнику либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника

Председательствующий: