Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденного О. и его защитников адвоката Д. и адвоката М. на приговор <данные изъяты> городского суда Московской области от <данные изъяты>, которым

О., <данные изъяты>,

осужден ч.1 ст.298.1 УК РФ к штрафу в размере <данные изъяты> рублей, от уплаты которого освобожден на основании п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ за истечением срока давности уголовного преследования.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена О. без изменения до вступления приговора в законную силу.

Заслушав доклад судьи В., выступление адвокатов М., Т. и осужденного О., поддержавших доводы апелляционных жалоб о невиновности и отмене обвинительного приговора; мнение прокурора, полагавшего приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Приговором <данные изъяты> городского суда Московской области О. осужден за клевету в отношении судьи, в связи с рассмотрением дела в суде при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании подсудимый О. виновным себя в совершении инкриминируемого ему преступления не признал и настаивал на фальсификации, на необоснованном игнорировании заключений экспертов о том, что в его заявлениях об отводе нет оскорблений, на отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 298.1 УК РФ и незаконном возбуждении уголовного дела.

В своих апелляционных жалобах осужденный О., находит приговор суда и, принятые в ходе рассмотрения дела судом промежуточные решения, незаконными и необоснованными.

Полагает, что приговор суда подлежит отмене ввиду того, что он постановлен с нарушением его конституционных прав, а также норм материального и процессуального права.

Обосновывая свои доводы, указывает, прежде всего, на то, что прокурором не были исполнены указания суда апелляционной инстанции, в связи с чем, при проведении предварительного слушания он заявил ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору.

Поскольку решение по заявленному им ходатайству о возвращении в нарушение требований ст. 256 УПК РФ не было оформлено отдельным процессуальным документом, он повторно заявил такое ходатайство в судебном заседании <данные изъяты>, однако ему было отказано, о чем вынесен соответствующий процессуальный документ.

С решением суда по этому ходатайству он не согласен, так как прокурор вопреки выводам четырех судебных лингвистических экспертиз, повторно после отмены состоявшегося судебного решения от <данные изъяты> вновь вменил ему оценочные суждения, которые якобы прозвучали в зале судебного заседания в форме утверждения.

Считает, что основанием для возбуждения уголовного дела послужило искаженное частное постановление. Копия этого сфальсифицированного документа находится в материалах дела, а его подлинник в материалах проверки.

<данные изъяты> судьей С. в адрес <данные изъяты> городского прокурора было вынесено частное постановление, в котором он обязал его проверить два его( О.) письменных заявления об отводе на наличие в них оскорблений и клеветы.

Данное частное постановление было зарегистрировано, как сообщение о преступлении в КУСП и направлено в СО по <данные изъяты> ГСУ СК РФ для проверки, не смотря на то, что на тот момент оно не вступило в законную силу.

<данные изъяты> это частное постановление было отменено апелляционной инстанцией.

Полагает, что судом был изготовлен искаженный вариант отмененного частного постановления, который в дальнейшем был использован для возбуждения уголовного дела в отношении него по ч.2 ст. 297 УК РФ за оскорбление судьи, вопреки тому, что на тот момент две лингвистические экспертизы установили отсутствие в его заявлениях об отводе судьи С. оскорблений.

Его жалоба на незаконные действия следствия проверялась в суде апелляционной и кассационной инстанции ( материал <данные изъяты>), и суд первой инстанции обязали дать оценку предмету обжалования при рассмотрении дела по существу.

Считает, что вопреки выводам суда основанием для возбуждения настоящего уголовного дела послужило именно искаженное частное постановление, которое никогда не выносилось, а не рапорт помощника прокурора М. от <данные изъяты>.

И суд первой инстанции, отказавшись возвратить дело прокурору и дать оценку, допущенным в ходе следствия нарушениям, также не выполнил указания апелляционной инстанции.

Кроме того, автор выражает несогласие с решением суда об отказе в прекращении настоящего уголовного дела в связи с отсутствием события преступления на основании п.1 ч.1 ст. 24 УПК РФ указав, что оно вынесено устно, без удаления в совещательную комнату, чем нарушены требования ч.2 ст. 256 УПК РФ.

Анализируя выводы суда, изложенные в приговоре Каширского городского суда от <данные изъяты>, осужденный настаивает на отсутствии события преступления, поскольку клевета в заявленных им отводах судье С. отсутствует.

Указывая на незаконность обвинительного приговора от <данные изъяты>, осужденный О. ссылается за заключения лингвистических экспертиз и, в частности, на заключение доктора филологических наук И., согласно которому

в его заявлении об отводе от <данные изъяты> использованы два высказывания в форме утверждения о фактах: - судья С. отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона; - красиво хотел председательствующий потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить, предложив на кафедру свидетелей <данные изъяты> тысяч подсудимому положить, а потерпевшему их взять;

в заявлении от <данные изъяты> проверяемыми на соответствие действительности являются высказывания, содержащие утверждении о фактах: - председательствующий в ходе предварительного следствия предложил положить на кафедру свидетеля <данные изъяты> тысяч рублей, а потерпевшему их взять; - отказывая мне в удовлетворении заявленного по этому основанию отвода, С. ни словом в своем постановлении не обмолвился об этом эпизоде с деньгами; - С. возложил на суд не свойственные ему функции по участию председательствующего в ходе процесса в денежных разборках между подсудимым и потерпевшим на стороне подсудимого.

Полагает, что прокурор и суд необоснованно не согласились с данными выводами. Прокурор посчитал, что любое предложение громко и демонстративно прочитанное в зале суда, приобретает утвердительную форму, а суд не стал устанавливать клевету в проверяемых на соответствие действительности, высказываниях, и справедливо, в соответствии с положениями ст. 15 УПК РФ, не конкретизировал обвинение.

Осужденный О. настаивает, что его утверждение по эпизоду с деньгами ничем не порочит судью С., которому законом не запрещено сделать в ходе процесса распоряжение о том, чтобы подсудимый положил деньги, а потерпевший их забрал.

Выражая свое несогласие с действиями председательствующего в ходе судебного разбирательства и приведенными им в приговоре от <данные изъяты> гола доводами, анализируя текст заявленных им отводов судье С. и выводы суда в обжалуемом приговоре, автор просит отменить его и дело возвратить <данные изъяты> городскому прокурору для устранения препятствий рассмотрении его судом.

В апелляционной жалобе адвокат Д. просит отменить приговор суда в отношении О. и оправдать его.

В обоснование требований указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона.

По мнению автора, в предъявленном обвинении не конкретизирована объективная сторона преступления, и государственный обвинитель в суде отказался уточнить суть обвинения.

Доказательств виновности О. в инкриминируемом ему деянии не имеется и свидетели, как допрошенные в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, не сообщали ни о каких- либо высказываниях его подзащитного, которые можно было бы квалифицировать как клевету.

Свидетели, которых просила допросить сторона защиты и которые могли бы способствовать установлению полной и объективной картины произошедшего, в т.ч. процессуальных нарушений, допущенных при производстве предварительного следствия, допрошены не были.

Считает, что в заявлениях об отводе судьи С. негативная информация о нем выражена в форме мнений, субъективных, оценочных суждений, экспрессивных слов и выражений, что клеветой не является. Имеющиеся сведения в форме утверждения « о недобросовестности судьи при осуществлении им профессиональной деятельности» должны быть проверены на соответствие действительности.

Данных о заведомой осведомленности адвоката О. о том, что информация им сообщаемая, не соответствует действительности, но умышленно ее распространял, не имеется.

Сам О. утверждал, что на момент распространения данной информации он был уверен, что она соответствует действительности. Ответственность за клевету, исключается в случае добросовестности заблуждения лица относительно подлинности сведений, им распространяемых и полагающих их правдивыми.

Поскольку О. участвовал в судебных заседаниях <данные изъяты> городского суда в качестве представителя потерпевшего Б., то он реализовал предоставленные ему уголовно-процессуальным законом полномочия, действовал в интересах доверителя и не имел цели оклеветать судью.

Более того, все высказывания О. использованы только в зале судебного заседания, и содержаться в заявлениях об отводе, являющихся процессуальными документами, и не могут рассматриваться как клеветнические.

Обращая также внимание на положительные данные о личности О., указывает, что свобода адвоката выражать свое мнение является важной ценностью демократического общества и гарантией справедливого осуществления правосудия.

В апелляционной жалобе адвокат М., выдвигая аналогичные требования, обращает внимание суда апелляционной инстанции на то, что изначально было возбуждено за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи, точно определен материальный состав, по признакам которого возбуждено дело и определены конкретные фразы, образующие объективную сторону преступления. В дальнейшем действия О. переквалифицированы на ч. 1 ст. 289.1 УК РФ, а объективная сторона состава существенно изменена в ходе последующего предъявления обвинения.

По делу бесспорно установлено, что адвокат О. действовал в официальном качестве представителя потерпевшего и реализовал предоставленные ему законом права, в т.ч. заявлять отвод председательствующему, поскольку рассматривал действия судьи в ходе предварительного судебного заседания, как оказание давления на своего доверителя.

Согласно заключению дополнительной судебно-лингвистической экспертизы <данные изъяты>, имеется негативная информация о судье С., выраженная в форме утверждения о фактах и событиях, а именно то, что судья С. предложил в качестве возмещения ущерба потерпевшему <данные изъяты> тысяч рублей; судья С. не указал в постановлении о предложении принять <данные изъяты> тысяч рублей от подсудимого; судья С. свои действиями выходит за пределы, допустимые УПК, сделал замечание адвоката, остановив выступление ссылкой на ст. 252 УПК РФ. Это, по мнению автора, клеветы не образует.

Однако следователь вопреки данным выводам и суд в приговоре вновь перечислили все фразы, содержащие оценочные суждения и не содержащие конкретных утверждений о фактах и событиях.

В связи с чем, адвокат М. приходит к выводу о том, что все действия адвоката О. необходимо рассматривать во взаимосвязи с его профессиональной деятельностью и все инкриминируемые ему высказывания, квалифицированные в приговоре как клевета, были использованы исключительно в зале судебного заседания и приведены в процессуальных документах.

Действия О. были направлены на защиту своего доверителя, которому предполагалось прямо в зале судебного заседания принять деньги в возмещение вреда. Выражая свое несогласие с формой предложения размером ущерба присутствием и участием судьи в обсуждении данных вопросов, адвокатом были поданы заявления об отводе судьи.

Ссылаясь на решения Европейского суда, в т.ч. по вопросу о свободе выражения мнения адвокатов, связанной с независимостью юридической профессии, автор приходит к выводу о том, что подача заявлений О. преследовала определенную процессуальную цель и не имела задачей «оклеветать» судью. Критика действий председательствующего, с точки зрения адвоката, нарушившего закон, является допустимой, и судом по рассматриваемому делу было допущено нарушение ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Кроме того, в жалобе указывается на допущенные в ходе предварительного следствия волокиту и нарушения п.6 ст. 162 УПК РФ в конституционно-правовом истолковании данной нормы, поскольку после возврата прокурором уголовного дела в отношении О. в следственный орган, срок дополнительного следствия многократно устанавливался руководителем СО по <данные изъяты>, что исключало контроль за осуществлением предварительного расследования вышестоящим подразделениями СК РФ.

Также обращено внимание на то, что О., ранее был привлечен к дисциплинарной ответственности за нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката; констатирована невозможность уголовно-правовой квалификации высказываний адвоката; и решением Совета АП МО от <данные изъяты> применена мера дисциплинарной ответственности в виде замечания.

В возражениях на поданные апелляционные жалобы государственный обвинитель Б. находит обжалуемый приговор суда законным и обоснованным, назначенное О. наказание справедливым. Просит приговор суда оставить без изменения, поданные апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб осужденного О. и его защитников, поданных на них возражений государственного обвинителя Б., суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с положениями ст.297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Данные требования закона судом первой инстанции при постановлении приговора в отношении О. выполнены в полном объеме.

Предварительное и судебное следствие по делу проведены без нарушений уголовно-процессуального законодательства, с соблюдением принципов уголовного судопроизводства.

Вопреки доводам осужденного и защиты вывод суда о доказанности вины О. в совершении инкриминируемого ему преступления, соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, подробно приведенных в приговоре.

Все собранные по делу и исследованные судом доказательства, в т.ч. показания свидетелей в судебном заседании и на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании, протоколы следственных действий, заключения экспертиз, а также иные доказательства, изложенные в приговоре, получены в соответствии с требованиями закона, все они содержат сведения, относящиеся к обстоятельствам рассматриваемого дела, согласуются друг с другом.

Так, приводя доказательства виновности О. в совершении им распространения заведомо ложных сведений в отношении судьи по мотиву несогласия с его законными действиями по отправлению правосудия в связи с рассмотрением уголовного дела по обвинению А. по <данные изъяты> УК РФ, суд обоснованно сослался на показания, допрошенного в судебном заседании потерпевшего С. о том, что уголовное дело по обвинению А. по <данные изъяты> УК РФ поступило в <данные изъяты> городской суд Московской области и находилось в его производстве; по нему было назначено предварительное слушание на <данные изъяты>; интересы потерпевшего Б. на стадии предварительного следствия представлял адвокат <данные изъяты> коллегии адвокатов О., интересы А. на основании соглашения представляла адвокат З.. <данные изъяты> по данному уголовному делу проведено предварительное слушание, в ходе которого примирение не состоялось и было назначено судебное заседание в особом порядке на <данные изъяты>. В ходе проведения судебного заседания, потерпевший и его представитель отказались от особого порядка и было назначено судебное заседание в общем порядке судебного разбирательства на <данные изъяты>.

Потерпевший указывал, что в ходе рассмотрения данного уголовного дела <данные изъяты> в указанном выше составе, с участием также секретаря В., представитель потерпевшего - адвокат О. заявил ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела письменного заявления об отводе судьи. Указанное заявление оглашено О. в присутствии всех участников процесса, и представлено им для обозрения. Было установлено в ходе судебного заседания, что данное ходатайство составлено от имени О. и в нем отражено, что судья отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованием закона, рамки УПК похоже ему давно уже тесноваты, он(С.) после того, как потерпевший отказался от особого порядка рассмотрения дела, стал открыто им угрожать, красиво хотел председательствующий и потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить, предложив на кафедру свидетелей <данные изъяты> рублей подсудимому положить, а потерпевшему их взять. Также О. было указано следующее: «лично у меня после этих не предусмотренных УПК действий С. сложилось впечатление, что председательствующий в доле». Выслушав мнение сторон по заявленному отводу, он удалился в совещательную комнату. При этом, О. до удаления в совещательную комнату был предупрежден о некорректности высказываний в адрес председательствующего, недопустимости данного поведения, а также о наличии в его поведении действий, умаляющих авторитет судебной власти. Впоследствии им было принято решение об отказе в удовлетворении ходатайства об отводе и оглашено в судебном заседании. <данные изъяты> рассмотрено было данное уголовное дело по существу; действия А. переквалифицированы на ст. 118 ч.1 УК РФ, приговор был обжалован и вступил в законную силу. Также вынесено два частных постановления, как в адрес Адвокатской палаты Московской области, так и в адрес <данные изъяты> городского прокурора, в которых было отражено о недопустимости поведения адвоката О., нарушении требований закона и адвокатской этики. В последующем потерпевший с участием представителя О. обращались в суд о взыскании компенсации морального вреда на основании приговора суда в отношении А.. Исковые требования потерпевшего судом были удовлетворены, размер суммы, которую взыскал суд в качестве компенсации возмещения ущерба, ему не известен.

Показания потерпевшего согласуются с данными, содержащимися в материалах уголовного дела <данные изъяты> и заявлениях об отводе, датированных <данные изъяты>. и <данные изъяты>., которые были осмотрены <данные изъяты> при осмотре зала судебного заседания, где рассматривалось уголовное дело в отношении А. (<данные изъяты>).

Так, из протокола судебного заседания от <данные изъяты> усматривается, что подсудимый заявил ходатайство о частичном возмещении материального ущерба потерпевшему в сумме <данные изъяты> рублей. При этом, председательствующий спросил у потерпевшего, желает ли он принять <данные изъяты> рублей в качестве возмещения материального вреда, на что потерпевший не согласился, а представитель потерпевшего пояснил, что <данные изъяты> рублей не о чем не говорят, подсудимый извинения не принес, помощь потерпевшему не оказывал, подсудимый вину признал только на предварительном слушании, и они будут настаивать на реальном наказании подсудимого (<данные изъяты>).

Согласно заявлению об отводе судьи С.от <данные изъяты>, в нем указано, что « судья С. отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона. Рамки УПК, похоже, ему давно уже тесноваты.»; «С., после того как потерпевший отказался от особого порядка рассмотрения дела, стал открыто ему «угрожать.»; «Красиво хотел председательствующий и потерпевшему в ходе процесса ущерб возместить, предложив, на кафедру свидетелей <данные изъяты> тысяч рублей подсудимому положить, а потерпевшему их взять.»; «Лично у меня, после этих, не предусмотренных УПК действий С., сложилось впечатление, что председательствующий в доле»; «Недавняя отмена оправдательного приговора С. по делу <данные изъяты> о получении взятки, которая сейчас широко обсуждается в адвокатских кругах, существенно добавляет к моим сомнениям в беспристрастности председательствующего» (<данные изъяты>).Из заявления адвоката О. об отводе судье С. от <данные изъяты> усматривается следующие утверждения: «<данные изъяты>, я заявил отвод судье С. по основанию его неправомерного участия в денежных разборках подсудимого и потерпевшего. Председательствующий, в ходе предварительного слушания, предложил подсудимому положить на кафедру свидетеля <данные изъяты> тысяч рублей, а потерпевшему их взять; рамки УПК, похоже, давно ему уже тесноваты, очень сильно умоляют авторитет суда; после чего, продолжил свои действия по совершенствованию УПК под себя; превратив, до разрешения моего заявления об отводе по существу, процесс в некий базар, спор двух лиц; находчивый С. ловко остановил меня статьей 252 УПК РФ; С. возложил на суд не свойственные ему функции по участию председательствующего в ходе процесса в денежных разборках между подсудимым и потерпевшим на стороне подсудимого, что свидетельствует о его прямой заинтересованности в исходе дела, в части определения объема возмещения потерпевшему причиненного вреда (<данные изъяты>).

Согласно протоколу судебного заседания от <данные изъяты> в ходе судебного заседания представитель потерпевшего – адвокат О. просит приобщить к материалам дела письменное заявление об отводе судьи, оглашает заявление об отводе председательствующего, после чего председательствующий судья предупреждает представителя потерпевшего о некорректности высказываний в адрес председательствующего о недопустимости поведения адвоката, о наличии действий с его стороны, умаляющих авторитет судебной власти (<данные изъяты>).

Согласно протоколу судебного заседания от <данные изъяты>, в ходе судебного заседания представитель потерпевшего просит приобщить к материалам дела заявление об отводе судьи; представитель потерпевшего знакомит участников процесса с содержанием заявления; председательствующий делает замечание представителю потерпевшего и предупреждает его, что в его действиях есть признаки состава преступления, а допущенное высказывание в адрес председательствующего умаляет авторитет судебной власти (<данные изъяты>).

Показания потерпевшего и вышеуказанные материалы уголовного дела в отношении А. не противоречат данным, содержащимся:

в показаниях в судебном заседании секретаря судебного заседания В. о произошедшем в судебном заседании, в т.ч. <данные изъяты> и <данные изъяты> при рассмотрении уголовного дела в отношении А., которая также указала о том, что угроз со стороны судьи не было и до постановления приговора председательствующий не говорил о том, что возможна переквалификация действий;

в показаниях свидетеля З., данных ею а суде и на предварительном следствии об обстоятельствах, при которых представителем потерпевшего -адвокатом О. были распространены заведомо ложные сведения в отношении судьи С. при рассмотрении уголовного дела в отношении А., чьи интересы она представляла как защитник. Свидетель настаивала, что фраз от председательствующего, которые могли бы быть расценены, как заинтересованность, не было. В судебном заседании судьей не обсуждался вопрос о переквалификации, обсуждался только вопрос о рассмотрении дела в общем или особом порядке. Председательствующий не предлагал положить деньги потерпевшему, а подсудимому их забрать, данная инициатива исходила от нее и ее подзащитного. Они хотели частично возместить ущерб потерпевшей стороне, потому что не могли его возместить в полном объеме. Деньги на кафедру положила либо она, либо А., разрешение С. они не спрашивали, указаний со стороны С. положить деньги не было, и угрозы от С. в чей-нибудь адрес не было. Также председательствующий не говорил о том, что будет переквалификация на другую статью. Фразу «в доле» она поняла, что имеется ввиду доля с ее подзащитным. Судья сразу после заявления ходатайства об отводе, выслушав мнение участников процесса по данному поводу, ушел в совещательную комнату, вынес и огласил постановление об отказе в удовлетворении заявления об отводе судьи. На второй день в судебном заседании судья С. после оглашения постановления об отказе в удовлетворении заявления об отводе судьи сказал и сделал замечание относительно того, что содержатся клеветнические сведения, умаляющие действия судьи;

в аналогичных подробно приведенных показаниях, допрошенного в судебном заседании в качестве свидетеля А. об обстоятельствах рассмотрения судьей С. в <данные изъяты> городском суде дела по его обвинению, который также подтвердил оглашенные в соответствии со ст.281 УПК РФ показания, данные им на предварительном следствии ( <данные изъяты>), о происходящих в ходе рассмотрения дела событиях, действиях участников процесса, в т.ч. адвоката О. и председательствующего судьи С., в которых также указывал, что судью С., секретаря В., адвоката О., государственного обвинителя С. он до судебного разбирательства не знал и знаком с ними не был, ни в каких отношениях с указанными лицами не состоял и не состоит по настоящее время; зачитанные в зале О. заявления об отводе судьи не соответствуют действительности; слова О. относительно того, что С. сказал, чтобы тот положил потерпевшему на стол деньги в сумме <данные изъяты> тысяч рублей, а потерпевшему их взять, а после того, как потерпевший отказался, понял, что судья в доле, являются просто клеветой в отношении С.;

в показаниях допрошенной в судебном заседании свидетеля А., подтвердившей в полном объеме свои показания, данные ею в ходе предварительного следствия (<данные изъяты>), которые были оглашены судом в установленном законом порядке, о происходящих событиях в ходе рассмотрения уголовного дела в отношении ее мужа, о действиях судьи, адвоката, представляющего интересы потерпевшего, и иных участников судебного заседания, в которых она также указывала на том, что, когда О. заявлял отводы судье С.<данные изъяты> и <данные изъяты>, ему было достоверно известно о том, что денежные средства потерпевшему были предложены именно А., а не судьей; С. в ходе всех судебных заседаний по данному уголовному, никаких угроз, высказываний и действий, которые могли бы свидетельствовать о какой-либо заинтересованности, не высказывал и не совершал; не предлагал А. положить на трибуну для допроса свидетелей <данные изъяты> рублей, а потерпевшему Б. их забрать;

в показаниях свидетеля Ш., являющейся дочерью осужденного А., данных ею в ходе предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ об обстоятельствах произошедших событий при рассмотрении в <данные изъяты>- <данные изъяты><данные изъяты> года уголовного дела в отношении ее отца судьей С., о действиях адвоката, представляющего интересы потерпевшего, и иных участников процесса, в которых она также с уверенностью сообщила, что никаких денежных средств судье, иным участникам судебного разбирательства, ее отец не передавал и передавать не мог, так как это противозаконно, более того никаких отношений с участниками процесса ее отец не поддерживал, ранее знаком не был. В ходе всех судебных заседаний, в том числе <данные изъяты> и последующих судебных заседаний по данному уголовному, С. никаких слов, выражений и фраз, действий, которые свидетельствовали бы о какой-либо заинтересованности, не высказывал и не совершал (т<данные изъяты>);

в показаниях свидетеля А., работающий в марте <данные изъяты> года в должности помощника <данные изъяты> городского прокурора Московской области, данных ею в ходе предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ о происходящих событиях при рассмотрении уголовного дела в отношении А., и о заявленных адвокатом О., представляющим интересы потерпевшего Б., отводов председательствующему судье, которые содержали в себе сведения не соответствующие действительности и умаляющие авторитет судебной власти (<данные изъяты>);

в заключении судебной экспертизы <данные изъяты> от <данные изъяты> проведенной по текстам отводов судьи С., датированных <данные изъяты>. и <данные изъяты> и подписанным от имени адвоката МОКА О., (<данные изъяты>);

в заключении судебной экспертизы <данные изъяты>л/17 от <данные изъяты>, согласно которой в представленных заявлениях об отводе судьи С. от <данные изъяты>, выявлены высказывания, в форме мнения и утверждения, а в заявлении от <данные изъяты> в форме утверждения о фактах, имеющих отношение к С. и выражающие негативную оценку его деятельности, ссылки на источник информации не выявлены <данные изъяты>);

в заключении судебной экспертизы <данные изъяты>/эл от <данные изъяты>, которая также установила наличие в заявлениях адвоката О. об отводе судьи С. от <данные изъяты> и <данные изъяты> выраженных в форме утверждений сведения о фактах и событиях, которые могут быть проверены на предмет соответствия действительности, в т.ч. о недобросовестности и нечестности судьи(т<данные изъяты>);

а также в иных доказательствах, приведенных судом в приговоре.

Судом приведены убедительные мотивы, по которым суд признал доказательства, положенные в основу приговора, в соответствии со ст.88 УПК РФ достоверными и достаточными для вынесения обвинительного приговора в отношении О. и по каким основаниям отверг другие.

Данных, свидетельствующих об исследовании недопустимых доказательств, не установлено.

Все следственные действия, их содержание, ход и результаты, зафиксированные в соответствующих протоколах, проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Проведенные по делу экспертные исследования, произведены уполномоченными на то должностными лицами, в рамках процедуры, установленной процессуальным законодательством и ведомственными нормативными актами, с соблюдением методик исследования, квалифицированными специалистами. Выводы судебных экспертиз, не противоречат фактическим обстоятельствам, установленным судом и изложенным в описательно-мотивировочной части приговора.

Показания потерпевшего и свидетелей, положенные в основу обвинительного приговора логичны, непротиворечивы, согласуются между собой, и данных об их заинтересованности в неблагоприятном для О. исходе дела, не установлено.

Исходя из анализа, представленных материалов уголовного дела, все приведенные в приговоре доказательства виновности О. обвинения являются допустимыми и достаточными. Выводы суда первой инстанции об этом суд апелляционной инстанции считает верными и полностью с ними соглашается.

Вопреки доводам осужденного и защиты, нарушений принципа состязательности в судебном заседании не имелось.

Не установлено также и нарушений требований ст. 256 УПК РФ при рассмотрении, заявленных участниками процесса ходатайств, которые могли бы повлечь отмену обжалуемого приговора суда.

Все заявленные сторонами ходатайства были рассмотрены и по ним приняты мотивированные решения в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, что нашло отражение в материалах уголовного дела, и в частности в протоколе судебного заседания, в вынесенных судом промежуточных процессуальных решениях и постановленном приговоре.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд первой инстанции принял все, предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.

Доводам осужденного о допущенных нарушениях требований закона в ходе предварительного и судебного следствия, неконкретизированности обвинения и отсутствии события преступления были предметом тщательной проверки в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции, однако они не нашли своего объективного подтверждения и обоснованно отклонены как несостоятельные.

Судом были исследованы доказательства, представленные стороной защиты, подробно приведены в приговоре, а именно: - копия частного постановления от <данные изъяты> в адрес <данные изъяты> городского прокурора, в котором отражено, что определением Московского областного суда от <данные изъяты> постановление изменено,(<данные изъяты>); - копия частного постановления от <данные изъяты> в адрес <данные изъяты> городского прокурора, в котором отражено, что определением Московского областного суда от <данные изъяты> постановление отменено (<данные изъяты>); -заключение эксперта <данные изъяты>,согласно выводов которого: в тексте, озаглавленном как «Заявление об отводе судьи С.», датированном <данные изъяты>., и в тексте, озаглавленном как «Заявление об отводе судьи С.», датированном <данные изъяты>., имеется следующая негативная информация о судье <данные изъяты> городского суда Московской области С., выраженная в форме утверждения о фактах и событиях: судья С. предложил в качестве возмещения ущерба потерпевшему <данные изъяты> тысяч рублей; судья С. не указал в постановлении о предложении принять <данные изъяты> тысяч рублей от подсудимого; судья С. своими действиями выходит за пределы, допустимые УПК: сделал замечание адвокату, остановил выступление адвоката ссылкой на ст. 252 УПК РФ; в тексте, озаглавленном как «Заявление об отводе судьи С.», датированном <данные изъяты>. и в тексте, озаглавленном как «Заявление об отводе судьи С.», датированном <данные изъяты>., унизительная оценка судьи <данные изъяты> городского суда Московской области С. отсутствует (<данные изъяты>);- рапорт помощника <данные изъяты> городского прокурора М. от <данные изъяты> о том, что в действиях адвоката О. усматриваются признаки составов преступлений, предусмотренных ст. 297, ч.3 ст. 298.1 УК РФ, и предлагается направить сообщение о преступлении в СО по <данные изъяты> ГСУ СК РФ по Московской области для проведении проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ (<данные изъяты>).

Выводы вышеуказанной экспертизы, равно как и имеющиеся в материалах настоящего дела частные постановления, содержащие противоречивые сведения о результатах, принятых судом апелляционной инстанции при проверки их законности наряду с постановленным в отношении Автаева приговором, не могут служить основанием к признанию О. невиновным в инкриминируемом ему деянии.

Оценка данным доказательствам, в т.ч. заключению эксперта, приведенная в приговоре судом, является верной, и оснований с ней не согласиться суд апелляционной инстанции не усматривает.

Исходя из анализа приведенных в приговоре доказательств, суд обоснованно не усмотрел оснований к возвращению данного уголовного дела прокурору и к его прекращению за отсутствием события преступления, на чем настаивал О., и пришел к выводу о его виновности в совершении клеветы в отношении судьи, участвующего в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дела в суде.

Выводы суда мотивированы и не противоречат положениям закона, поскольку сведения, о которых <данные изъяты> и <данные изъяты> публично утверждал адвокат О. в судебных заседаниях при рассмотрении <данные изъяты> городским судом Московской области по существу уголовного дела <данные изъяты>, не имели место в реальности и не соответствовали действительности, о чем О. было известно.

Судом первой инстанции, при этом, правомерно указано на то, что федеральный судья С. при получении и рассмотрении указанного уголовного дела по существу не отказывался от своих полномочий по осуществлению правосудия, не высказывал в адрес участников судебного разбирательства каких-либо угроз и не состоял в каких-либо взаимовыгодных либо долевых отношениях с подсудимым А..

Доводы о незаконном возбуждением настоящего уголовного дела, которым, по мнению осужденного и защиты, послужило отмененное частное постановление, вынесенное судьей С. по делу Автаева, являются несостоятельными, поскольку оно возбуждено в соответствии с положениями ст.ст.140, 143 УПК РФ при наличии повода и оснований.

При этом, суд верно исходил из того, что поводом к возбуждению настоящего уголовного дела послужил рапорт от <данные изъяты>, составленный прокурором на основании достаточных данных, отраженных в частном постановлении судьи, указывающих на совершенные противоправные действия адвоката О. в отношении судьи при рассмотрении уголовного дела.

Придя к выводу о том, что основанием для проведения органом предварительного следствия проверки в порядке, предусмотренном ст.ст. 144-145 УПК РФ, явился направленный в СО по <данные изъяты> ГСУ СК РФ по Московской области рапорт помощника <данные изъяты> городского прокурора М. об имевших место событиях при рассмотрении судом уголовного дела в отношении А., суд первой инстанции обоснованно указал, что уголовное дело в отношении О. возбуждено по результатам данной проверки, с соблюдением требований закона, в т.ч. закрепленных в ст.ст.447, 448 УПК РФ.

Признание незаконным впоследствии данного частного постановления судом апелляционной инстанции, с учетом тех оснований, по которым оно было отменено, не нарушает требований закона, регламентирующих порядок возбуждения уголовных дел.

Обоснованно расценив показания О. в суде, как избранный им способ защиты, направленный на желание последнего избежать привлечения к уголовной ответственности за содеянное, суд также дал верную оценку показаниям свидетелей Б. и Ф.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда и считает, что в ходе всего предварительного следствия и судебного разбирательства права О. были соблюдены, нарушений норм законодательства не выявлено, доказательства, приведенные в приговоре, являются достоверными, относимыми и допустимыми, в совокупности достаточными для признания О. виновным в инкриминируемом ему деянии.

Фактические обстоятельства совершенного О. преступления судом в приговоре изложены правильно. Его действия квалифицированы верно по ч.1 ст. 298.1 УК РФ.

В связи с чем, оснований для отмены приговора и возвращения уголовного дела прокурору либо признания О. невиновным в инкриминируемом ему деянии, суд апелляционной инстанции не находит.

Соглашаясь с выводами суда о квалификации действий О. и доказанности его виновности, суд апелляционной инстанции считает и назначенное ему наказание справедливым.

Согласно закону, несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

По данному делу таких оснований суд апелляционной инстанции не усматривает, полагая, что наказание, назначенное О. судом, суровым не является, поскольку полностью отвечает задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Все существенные обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела и назначения наказания, были известны суду и в полной мере учтены при вынесении данного приговора.

Суд в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона привел в приговоре мотивы решения всех вопросов, связанных с назначением О. наказания.

Наказание, назначенное О. в соответствии с требованиями ст.6, ст.43, ст.60 УК РФ, соразмерно содеянному, поскольку суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, все данные о личности, влияние назначенного наказания на исправление и на условия жизни его семьи, а также наличие смягчающих наказание обстоятельств, которыми признал - его пенсионный возраст, положительные характеристики по месту жительства и работы, факт награждения его знаком «Почетный адвокат» Московской областной коллегией адвокатов.

Оснований для признания таковыми иных обстоятельств не имеется.

Выводы суда о невозможности применения положений 64 УК РФ, в приговоре мотивированы, с чем суд апелляционной инстанции полностью соглашается и также не усматривает оснований для применения вышеуказанной нормы Уголовного закона.

Учитывая конкретные обстоятельства дела, данные о личности О., его возраст и имущественное положение, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, суд правомерно пришел к выводу о возможности назначения ему наказания в виде штрафа и, руководствуясь положениями п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, ч.8 ст. 302 УПК РФ, освободил О. от назначенного наказания за истечением сроков давности.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену либо изменение приговора, судом допущено не было.

Таким образом, оснований для отмены или изменения приговора суда, в том числе по доводам апелляционных жалоб осужденного и защиты, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13,389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

Приговор <данные изъяты> городского суда Московской области от <данные изъяты> в отношении О. оставить без изменения, поданные осужденным и его защитой апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном ст. ст. 401.7, 401.8 УПК РФ, через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: