Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя- помощника прокурора <адрес> Алиева В.Н. и апелляционную жалобу представителя потерпевшего <данные изъяты>ФИО1 на приговор <адрес><адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, с <данные изъяты>, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, не судимая,-

признана невиновной и оправдана по предъявленному обвинению в совершении сорока семи преступлений, предусмотренных ч.2 ст.327 УК РФ (в ред. Федерального закона от 08.12.2003г. № 162-ФЗ), и в совершении преступления, предусмотренного п.п.«а,б» ч.2 ст. 165 УК РФ; уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО3 прекращено на основании п.1 ч.1 ст.27, п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступлений.

Мера пресечения ФИО3 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

На основании ст. 133, ч.1 ст. 134 УК РФ за ФИО3 признано право на реабилитацию, включающую в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах; ей разъяснено право обратиться по вопросу о возмещении вреда, связанного с уголовным преследованием, на основании и в порядке, установленной главой 18 УПК РФ. Вред, причиненный оправданной в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Гражданский иск <данные изъяты> к ФИО3 о возмещении ущерба оставлен без удовлетворения.

Приговором определена судьба вещественных доказательств.

Уголовное дело направлено руководителю следственного органа для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Заслушав доклад судьи Святец Т.И., выслушав пояснения оправданной ФИО3, выступление адвоката Пименова А.Ю., полагавших приговор правильным, пояснения представителя потерпевшего ФИО1, поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы, мнение прокурора Романовой О.В., полагавшей приговор отменить по доводам апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Как указано в приговору суда, органом следствия ФИО3 обвинялась в совершении 47 эпизодов преступлений, предусмотренных ч.2 ст.327 УК РФ /в ред.Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №162-ФЗ/, а именно в том, что в период ДД.ММ.ГГГГ года, точное время не установлено, являясь директором <данные изъяты>, осознавая общественную опасность своих действий, посягающих на общественные отношения, регламентирующие установленный законом порядок обращения документов, предвидя возможность наступления общественно опасных последствий, влекущих нарушение порядка проведения общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме /<данные изъяты>/, и желая их наступления, с целью последующего перехода многоквартирного дома в управление <данные изъяты>, вступила в предварительный сговор с неустановленным лицом, направленным на подделку официального документа с целью скрыть другое преступление и облегчить его совершение.

Так, ФИО3 по предварительному сговору с неустановленным лицом, изготовила типографские бланки протоколов внеочередных общих собраний собственников помещений и внесла заведомо ложные сведения о результатах голосования по повесткам дня, не имеющих места в действительности, проведенных якобы по инициативе № собственников квартир по адресам, расположенным в <адрес>, согласно которым были приняты решения о расторжении договора управления <данные изъяты>, заключенного ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты>, №, и выборе <данные изъяты> в качестве управляющей организации для управления <данные изъяты>, а протоколы были заверены неустановленным лицом путем выполнения подписей за «инициатора собрания» без ведома собственников и в их отсутствии; после чего, достоверно зная о подложности протоколов общих собраний, желая скрыть преступление, изготовила светокопии подложных протоколов, которые направила в Государственную жилищную инспекцию для внесения изменений об управляющей компании <данные изъяты> в государственную информационную систему жилищно- коммунального хозяйства /<данные изъяты>/, тем самым своими преступными действиями, согласно ч.1 ст.46 ЖК РФ, придав данным протоколам признаки официального документа, как документа, удостоверяющего факт, влекущего за собой юридические последствия в виде возложения на собственников помещений в многоквартирном доме обязанностей в отношении общего имущества в домах, изменения объема прав и обязанностей или освобождения собственников от обязанностей. ФИО3 и неустановленное лицо, совершая подделку протоколов общих собраний и направляя документы для регистрации в <данные изъяты>, достоверно знали и желали наступления негативных последствий в виде причинения имущественного вреда <данные изъяты>, в связи с расторжением договора обслуживания <данные изъяты>, то есть своими действиями скрыли и облегчили совершение другого преступления.

Она же обвинялась в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,б» ч. 2 ст. 165 УК РФ, то есть в причинении имущественного ущерба собственнику путем обмана при отсутствии признаков хищения, группой лиц по предварительному сговору, причинившего особо крупный ущерб, а именно в том, что являясь директором <данные изъяты>, действующего на основании Устава и лицензии Государственной жилищной инспекции <адрес> на осуществление предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами, являясь единоличным исполнительным органом общества, осуществляя организационно- распорядительные и административно- хозяйственные функции, в том числе, связанные с управлением и распоряжением имуществом, денежными средствами общества, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, вступила в предварительный сговор с неустановленным лицом, направленным на причинение имущественного ущерба <данные изъяты> путем обмана <данные изъяты> при отсутствии признаков хищения, приняли решение путем изготовления подложных протоколов о переходе <данные изъяты>, находящихся в управлении <данные изъяты> в управление <данные изъяты> и направления в <данные изъяты> недостоверных сведений с целью расширения зоны обслуживания Обществом и получения денежных средств, поступающих в качестве оплаты коммунальных платежей от собственников жилья нанимателей помещений в обслуживаемых ранее <данные изъяты> многоквартирных домах /<данные изъяты>/ и расходования полученных средств на нужды Общества по своему усмотрению. Таким образом, предварительно совместно с неустановленным лицом изготовив подложные протоколы внеочередных общих собраний собственников помещений, согласно которым приняты решения о расторжении договора управления <данные изъяты>, заключенного с управляющей организацией <данные изъяты> и выборе <данные изъяты> в качестве управляющей организации для управления <данные изъяты> и договора управления <данные изъяты>, расположенных в <адрес>, направила в адрес <данные изъяты> для внесения в <данные изъяты> недостоверных сведений о переходе права управления указанными <данные изъяты>, достоверно зная, что их подлинность сотрудниками <данные изъяты> проверяться не будет, и предоставление оригиналов не является обязанностью в соответствии с положениями ЖК РФ, в связи с чем, <данные изъяты> путем обмана перешли из управления <данные изъяты> в управление <данные изъяты>, то есть <данные изъяты> утратило возможность ведения финансово- хозяйственной деятельности в части управления <данные изъяты>. В соответствии с договорами управления <данные изъяты> было обязано осуществлять управление указанных <данные изъяты>, оказывать услуги и выполнять работы по содержанию и ремонту общего имущества, организовывать работу по начислению и сбору платы за содержание и ремонт жилых помещений, коммунальные услуги. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ общая стоимость коммунальных услуг, оказанных населению <данные изъяты>, предоставленных по подложным договорам, составила <данные изъяты> рублей; с собственников жилья и нанимателей помещений в обслуживаемых <данные изъяты> в счет оплаты коммунальных платежей <данные изъяты> было собрано <данные изъяты> рублей, которые ФИО3 расходовались на цели, связанные с деятельностью <данные изъяты> в целях покрытия экономической эффективности его деятельности; всего в указанный период собственники жилья и наниматели помещений в <данные изъяты> должны были произвести оплату за содержание и ремонт общего имущества, жилищные услуги путем внесения наличных средств и безналичных переводов на банковские счета <данные изъяты> в общей сумме <данные изъяты> рублей. Умышленными действиями ФИО3 и неустановленного лица был причинен имущественный ущерб <данные изъяты> в виде упущенной выгоды в указанной сумме, в особо крупном размере.

В судебном заседании суда первой инстанции ФИО3 свою вину в инкриминированным ей преступлениям не признала, от дачи показаний в силу ст.51 Конституции РФ отказалась.

Приговором суда ФИО3 оправдана по предъявленному обвинению в связи с непричастностью к совершению данных преступлений.

Согласно ч. 2 ст. 389.24 УПК РФ оправдательный приговор может быть отменен судом апелляционной инстанции с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство по представлению прокурора и жалобе потерпевшего на незаконность и необоснованность оправдания подсудимой.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Алиев В.Н. и в апелляционной жалобе представитель потерпевшего ФИО1 приводят аналогичные друг другу доводы и считают, что судом при постановлении оправдательного приговора в отношении ФИО3 были нарушены требования уголовно- процессуального закона, предусмотренные ст.ст.299, 302, 305 УПК РФ, ст.ст.389.15, 389.16 УПК РФ, в связи с чем приговор суда подлежит отмене, а дело- направлению на новое судебное рассмотрение.

В обоснование своих доводов ссылаются на следующее.

В качестве основания для оправдания ФИО3, суд сослался на непричастность ФИО3 к совершению преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 327 УК РФ /47 эпизодов/, п.п. «а», б» ч. 2 ст. 165 УК РФ.

Между тем, в силу положений ст. ст. 299, 302, 305 УПК РФ для оправдания лица за непричастностью к совершенному преступлению суд должен был изначально установить и описать в приговоре наличие событий этих преступлений, к совершению которых, по мнению суда, ФИО3 не причастна. То есть должно быть указано, в чем лицу предъявлено обвинение, какие события преступлений были судом установлены, какими доказательствами эти события подтверждаются, и чем обосновывается непричастность лица к совершению имевших место и установленных судом преступлений.

Однако, в нарушение требований п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, при постановлении оправдательного приговора, суд не указал (не описал) в приговоре об установлении судом 47 событий по подделке протоколов общих собраний собственников многоквартирных домов, что имели место подделки иных официальных документов, предоставляющих право и освобождающих от обязанностей, но эти преступные действия совершены не ФИО3, и указывает лишь на то, в чём органами предварительного расследования обвинялась ФИО3

Признавая ФИО3 непричастной к совершению преступления, предусмотренного п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ, суд не принял во внимание, что ответственность по ст. 165 УК РФ наступает при совершении виновным действий, направленных на незаконное получение имущественной выгоды, что приводит к причинению потерпевшему реального ущерба или ущерба в виде упущенной выгоды.

Не основаны на законе и представленных доказательствах выводы суда о том, что непричастность ФИО3 к изготовлению подложных протоколов общих собраний собственников помещений и договоров управления многоквартирными домами, влечет за собой безусловное отсутствие в действиях ФИО3 состава преступления, предусмотренного ст. 165 К РФ.

Судом не принято во внимание, что Пленум Верховного Суда РФ в п. 22 Постановления от ДД.ММ.ГГГГ N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" указал, что при решении вопроса о том, имеется ли в действиях лица состав преступления, ответственность за которое предусмотрена статьей 165 УК РФ, суду необходимо установить, причинен ли собственнику или иному владельцу имущества реальный материальный ущерб либо ущерб в виде упущенной выгоды, то есть неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено путем обмана или злоупотребления доверием, которые могут выражаться, в том числе, в представлении лицом поддельных документов.

Из данных разъяснений следует, что обманом, как способом совершения преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, также будут являться действия лица, которое непосредственно не подделывало документы, но зная о незаконности (ничтожности) документов, представило их на регистрацию в уполномоченный орган, что повлекло путем обмана возникновение права у новой управляющей организации осуществлять сбор денежных средств с граждан, лишив получения этого сбора прежнюю управляющую организацию, тем самым причинив ей имущественный ущерб в виде упущенной выгоды.

Следует учитывать, что, если подделка официальных документов совершена непосредственно лицом, которое эти документы в последующем предоставило в уполномоченный орган, то имеет место совокупность преступлений ст. 327 и ст. 165 УК РФ. То есть, невыполнение лицом объективной стороны ст. 327 УК РФ (непричастность) не исключает в действиях этого лица состава ст. 165 УК РФ, при осведомленности этого лица о ничтожности документов, в том числе их поддельности.

Судом оставлено без внимания и не дана оценку тому обстоятельству, что если бы ФИО3, получив поддельные (ничтожные) официальные документы, не направила бы их и недостоверные сведения в Государственную жилищную инспекцию <адрес> на регистрацию для включения <данные изъяты> в управление <данные изъяты> то не был бы и причинен ущерб <данные изъяты> в виде упущенной выгоды. В свою очередь ущерб <данные изъяты> был причинен именно в результате противоправных действий ФИО3 по принятию ею как руководителем <данные изъяты> решения по представлению (направлению) поддельных документов и недостоверных сведений в жилищную инспекцию, в результате чего 47 МКД, путем обманных действий ФИО3, перешли в управление <данные изъяты>.

Судом не учтены положения законодательства, регулирующего направление документов и сведений в жилищную инспекцию для регистрации принятия новой управляющей организацией многоквартирных домов в управление. В этой части не дано правовой оценки действиям ФИО3 как руководителю <данные изъяты> осуществляющим предоставление документов и сведений от имени <данные изъяты> в жилищную инспекцию.

Тогда как, согласно ч. 1.1 ст. 46 ЖК РФ именно на управляющую организацию (руководителя управляющей организации - это исполнительный орган управляющей организации) возложена обязанность по направлению документов (копий) и сведений в жилищную инспекцию. Направление документов в жилищную инспекцию осуществляется, в том числе, посредством составления руководителем управляющей организацией заявления, поскольку данная процедура носит заявительный характер. Без принятия решения руководителем управляющей организации о направлении документов и сведений, жилищная инспекция рассматривать документы не будет, также не будет осуществлять регистрацию перехода права управления многоквартирными домами за новой управляющей организацией.

В подтверждение того, что документы в жилищную инспекцию направлялись именно ФИО3, как руководителем <данные изъяты> обвинение ссылалось на показания ФИО3, которая поясняла, что в период с середины ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года ФИО2 стал предоставлять ей на подпись как директору пустые бланки договоров управления многоквартирными домами и заявления, адресованные в государственную жилищную инспекцию о принятии в управление многоквартирный дом. В указанных бланках были указаны только адреса многоквартирных домов, которые предположительно должны были перейти на управление в <данные изъяты> В предоставленных на подпись ФИО2 бланках договоров имелась лишь информация о многоквартирном доме, который переходит в управление <данные изъяты> Сведения о второй стороне, т.е. о представителе многоквартирного дома, равно как и его подпись в договоре, отсутствовала. Роль ФИО3, как директора <данные изъяты> в переходе 47 многоквартирных домов, расположенных в <адрес> в конце ДД.ММ.ГГГГ в управление от <данные изъяты> к <данные изъяты> заключалась лишь в подписании договоров и заявления в Государственную жилищную инспекцию (№). Апелляторы обращают внимание на то, что заявления руководителем вновь избранной управляющей организации на передачу документов и сведений в жилищную инспекцию подписываются только при предоставлении во вновь избранную управляющую организацию инициатором собрания (собственником) протокола общего собрания о выборе новой управляющей организации и договора управления, подписанного собственником. В свою очередь, ФИО3 подписывала заявления в жилищную инспекцию без предоставления ей указанных документов, подтверждающих выбор собственниками помещений многоквартирных домов <данные изъяты> в качестве управляющей организации, т.е. действовала путем обмана, понимая, что <данные изъяты> в качестве управляющей организации жильцами не выбрана, т.к. нет протокола общего собрания (ч. 1, ч. 1.1 ст. 46 ЖК РФ). Таким образом, ФИО3 не имела правовых оснований принимать решение (подписывать заявления) о передаче в жилищную инспекцию документов и сведений о выборе <данные изъяты> в качестве управляющей организации, поскольку таких сведений у неё не было, а именно не было ни протоколов общих собраний, ни договоров управления многоквартирными домами от собственников. Поэтому, подписывая такое заявление без получения ею подписанного собственником протокола общего собрания и договора управления, ФИО3 действовала с прямым умыслом на передачу в жилищную инспекцию путем обмана недостоверных сведений и официальных документов (протоколов) о якобы избрании <данные изъяты> в качестве управляющей организации.

При этом ФИО3 в отсутствие протоколов и договоров управления, понимала, что подписывает заявление (принимает решение) на передачу недостоверных (ложных) сведений и несуществующих (поддельных) протоколов.

Показания ФИО3 согласуются с показаниями свидетеля ФИО2, который пояснил, что с ДД.ММ.ГГГГ, в период, когда ФИО13 была руководителем <данные изъяты> некоторые дома начали переходить из <данные изъяты> в <данные изъяты> Документы готовили начальники <данные изъяты> компании <данные изъяты> в особенности помнит ФИО10, которая руководила <данные изъяты>№. Она лично готовила документы. Всем процессом руководила ФИО13, как директор, и она же подписывала документы для Государственной жилищной инспекции <адрес>, которые отвозил водитель (№

Таким образом, вопреки выводам суда о невыполнении ФИО3 объективной стороны преступления ст. 165 УК РФ, факт принятия решения о направлении несуществующих (поддельных) документов и недостоверных сведений в жилищную инспекцию именно ФИО3, как руководителем <данные изъяты> доказан, в результате чего многоквартирные дома выбыли из управления <данные изъяты> и перешли в управление <данные изъяты>

ФИО3, являясь профессиональным руководителем участника лицензируемой предпринимательской деятельности на рынке управления многоквартирными домами <данные изъяты> должна была осуществлять руководство деятельностью управляющей организацией с учетом общеустановленным порядком для такой деятельности.

Порядок принятия домов в управление управляющей организации регламентирован нормами жилищного законодательства. В соответствии с положениями ч. 8.2 ст. 162, ст. 44 ЖК РФ право на расторжение договора управления с предыдущей управляющей организацией и выборе новой управляющей организации, принадлежит только собственникам помещений, которые принимают такое решение на общем собрании собственников помещений в многоквартирном доме. Инициирование таких собраний в силу ч. 2 ст. 45 ЖК РФ принадлежит только собственникам помещений многоквартирного дома. Таким образом, новая управляющая организация не может инициировать проведение общего собрания о выборе себя в качестве управляющей организации, в том числе проводить такие собрания и осуществлять перевод домов к себе в управление. То есть, перевод домов в принципе не может быть осуществлен, поскольку эта процедура не предусмотрена законодательством. Вопросы выбора новой управляющей организации и утверждение условий договора управления решаются только собственниками на общем собрании. Процедура перевода домов означает незаконную смену управляющей организации без волеизъявления собственников. Решение общего собрания собственников о выборе новой управляющей организации оформляется протоколом, копия которого вместе с копиями решений собственников является официальным документом и направляются лицом, инициировавшим общее собрание, в новую управляющую организацию - ч. 1 ст. 46 ЖК РФ. Управляющая организация данные документы в течение 5 дней с момента их получения направляет в орган государственного жилищного надзора- ч. 1.1 ст. 46 ЖК РФ. Документы направляются на основании заявления новой управляющей организации - п. 2 Порядка и сроков внесения изменений в реестр лицензий субъекта Российской Федерации» (утв. Приказом Минстроя России от ДД.ММ.ГГГГ№/пр).

В силу положений ст. 162 ЖК РФ договор управления подписывается руководителем новой управляющей организации на условиях, указанных в решении (протоколе) общего собрания собственников. То есть, перед подписанием договора управления, руководитель новой управляющей организации должен получить документы от инициатора собрания (собственника), в том числе подписанный протокол общего собрания, как документ подтверждающий выбор собственниками новой управляющей организации и как документ, являющийся для подписания руководителем новой управляющей организации договора управления.

Нарушение ФИО3 указанной процедуры, свидетельствует о незаконности принятия ФИО3 решения о передаче в жилищную инспекцию несуществующих протоколов и заведомо ложных сведений о выборе <данные изъяты> в качестве управляющей организации.

Судом, с учетом указанных положений законодательства, не дано оценки показаниям ФИО3 и ФИО2 о наличии осведомленности ФИО14 относительно поддельности (ничтожности) протоколов общих собраний и незаконного подписания ФИО3 договоров управления, с последующим предоставлением поддельных протоколов и недостоверных сведений в жилищную инспекцию в отсутствии протоколов. В частности, ФИО3 указывала № «Также от ФИО4 стало известно, что при такой поддержке в скором будущем <данные изъяты> от <данные изъяты> на обслуживание перейдут дополнительные, более ста, многоквартирных домов, расположенных в <адрес>». «В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО6 занимался подготовкой документов для перевода многоквартирных домов на обслуживание <данные изъяты> а именно делал запросы в Росреестр по жильцам домов, которые предположительно должны были перейти в <данные изъяты> из данных показаний следует, что ФИО3 знала, что осуществляется именно перевод домов, а не выбор собственниками новой управляющей организации, что документы готовят не собственники, то есть отсутствует волеизъявление собственников на выбор <данные изъяты> в качестве управляющей организации/. «На основе этих выписок ФИО6 формировал базу жильцов многоквартирных домов, которые предположительно должны были перейти в <данные изъяты> Также он заказывал бланки протоколов общего собрания в типографии, которая располагалась на одном этаже с офисом <данные изъяты> Сотрудники типографии приносили изготовленные бланки лично ФИО6 Об этом ФИО3 известно, поскольку ее рабочее место и рабочее место ФИО6 располагались в одном кабинете. Из телефонных разговоров, которые он вел в ее присутствии с ФИО7, ФИО3 поняла, что руководит всем процессом по переводу многоквартирных домов ФИО7» Из данных показаний также следует, что ФИО3 понимала, что осуществляется не процесс выбора <данные изъяты> а именно процесс перевода домов помимо волеизъявления собственников, что не предусмотрено законодательством, также, находясь в одном кабинете со ФИО8, ФИО3 понимала, что документы готовят не собственники. «Также в конце ДД.ММ.ГГГГ в офисе <данные изъяты> стали появляться ранее незнакомые ей ФИО5 и девушка по имени ФИО11. В конце ДД.ММ.ГГГГ указанные граждане были официально трудоустроены в <данные изъяты> на какие должности, не помнит. До этого времени в период с конца ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ они вдвоем с периодичностью раз в неделю приходили в офис <данные изъяты> чтобы забрать у ФИО6 пустые бланки протоколов собраний и договоров управления многоквартирным домом (из данных показаний также следует, что ФИО3 понимала, что документы готовят не жители, а полученные ФИО11 и ФИО5 бланки договоров управления и протоколы, впоследствии возвращались ФИО3 от ФИО2 без подписей жителей, ФИО3 подписывала пустые бланки договоров управления); «В период с середины ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО2 стал ФИО3 предоставлять на подпись как директору пустые бланки договоров управления многоквартирными домами и заявления, адресованные в государственную жилищную инспекцию о принятии в управлении многоквартирный дом. В указанных бланках были указаны только адреса многоквартирных домов, которые предположительно должны были перейти на управление в <данные изъяты> В предоставленных на подпись ФИО2 бланках договоров имелась лишь информация о многоквартирном доме, который переходит в управление <данные изъяты> Сведения о второй стороне, т.е. о представителе многоквартирного дома, равно как и его подпись в договоре, отсутствовала. Роль ФИО3 как директора <данные изъяты> в переходе сорока семи многоквартирных домов, расположенных в <адрес> в конце ДД.ММ.ГГГГ в управление от <данные изъяты> к <данные изъяты> заключалась лишь в подписании договоров и заявления в Государственную жилищную инспекцию. Фактически руководством данным процессом она не занималась и никакого участия как директор не принимала. Руководили данным процессом, по мнению ФИО3, ФИО7 и ФИО2, а помогали им в этом ФИО6, ФИО5 и ФИО11»; «Работа по переходу многоквартирных домов в управление <данные изъяты> а именно подготовка документов, формирование базы собственников помещений, велась в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - ДД.ММ.ГГГГ. Этим занимались ФИО6, ФИО5, ФИО2, ФИО11, ФИО12. Руководила всем процессом ФИО7. ФИО3 неизвестно, проводились ли собрания жильцов многоквартирных домов и принимались решения о смене управляющей компании» (из данных показаний следует, что ФИО3, принимая решения о передаче в жилищную инспекцию несуществующих протоколов общих собраний и сведений о выборе <данные изъяты> не имела сведений о проведении общих собраний по поводу смены управляющей организации, поэтому ФИО3 в отсутствии этих сведений о проведении собраний не имела правовых оснований направлять документы в жилищную инспекцию).

Подписание пустых бланков ФИО3 является прямым соисполнительством совершения преступления, поскольку без ее подписи генерального директора <данные изъяты> дальнейшее движение поддельных документов и причинение ущерба в виде упущенной выгоды было бы невозможно, то есть без ее осознанных действий было невозможно совершение преступления. Подписывая пустые бланки ФИО3 желала и сознательно допускала внесение в них соучастниками подложных сведений и подписей о волеизъявлении жильцов о переходе домов под управление <данные изъяты>. К показаниям ФИО3 о неосведомленности о преступных действиях следует относиться критически, так как ей достоверна известна процедура законного перехода домов из управления одной компании в другую и генеральный директор общества отвечает за сведения, содержащиеся в документах, которые им были подписаны.

Таким образом, ФИО3 осознавала, что осуществляется процедура именно незаконного перевода домов в управление <данные изъяты> с нарушением установленного порядка, а не выбора собственниками новой управляющей организации. Понимала, что документы по переводу в <данные изъяты> (протоколы общих собраний) являются поддельными, поскольку готовились не собственниками, понимала, что являются ничтожными подписанные ей договоры управления, поскольку в силу требований ст. 162 ЖК РФ не могла подписывать пустые бланки договоров управления, так как отсутствовали правовые основания для их подписания без наличия подписанного собственником протокола общего собрания собственников. ФИО3 руководила данным незаконным процессом перевода домов как директор, понимала, что документы (протоколы общих собраний) поступают к ней не от инициатора собрания (собственника). ФИО3 подтвердила, что не располагала сведениями о проведении таких собраний собственниками, следовательно, не имела правовых оснований направлять такие документы и сведения в жилищную инспекцию. Понимала, что при направлении ею документов в жилищную инспекцию и недостоверных сведений о заключенных договорах управления, тем самым она действует путем обмана, так как вводит в заблуждение жилищную инспекцию относительно выбора собственниками многоквартирных домов <данные изъяты> в качестве управляющей организации, вводит в заблуждение относительно законности протоколов общих собраний и наличия сведений о заключенных договорах управления многоквартирными домами. Предоставляет заведомо недостоверные сведения о выборе собственниками <данные изъяты> в качестве новой управляющей организации. Соответственно ФИО3 также понимала, что в результате её действий по направлению несуществующих (поддельных) документов и недостоверных сведений в жилищную инспекцию, <данные изъяты> утратит право управлять многоквартирными домами, получать плату за жилищные услуги, что данное право перейдет к <данные изъяты> - ч. 7 ст. 162, ч. 6 ст. 198 ЖК РФ.

Также по вышеуказанным причинам, <данные изъяты> полагает, что ФИО3 незаконно оправдана за непричастностью в совершении 47 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 327 УК РФ. Из материалов дела (вышеуказанных показаний, а также показаний других свидетелей обвинения) следует, что ФИО3 непосредственно руководила группой по незаконному процессу перевода домов, находилась в одном кабинете со ФИО8, куда поступали пустые бланки для перевода домов, составлялась база собственников, пустые бланки протоколов передавались ФИО5 и ФИО11, документы собственниками не составлялись и т.д. Таким образом, ФИО3 действовала в составе группы лиц, исполняя свою роль, целью которой было незаконно, путем подделки официальных документов, перевести дома в управление <данные изъяты> помимо воли собственников, что в конечном итоге подтверждено последующими обращениями собственников и судебными актами о не проведении собраний и подделке протоколов. Поскольку многоквартирные дома незаконно переводились по поддельным документам в управление <данные изъяты> руководителем которого являлась ФИО3, то, соответственно, интересантами в переводе домов являлись не собственники, а ФИО3 Ввиду того, что ФИО3 действовала в составе группы, с единым преступным умыслом и руководила данным процессом, то для квалификации действий ФИО3 по ч. 2 ст. 327 УК РФ не требуется доказывания обстоятельств, свидетельствующих о том, что ФИО3 лично подделывала подписи собственников в протоколах общих собраний. В связи с этим, выводы суда о том, что ФИО3 не выполняла объективную сторону преступления ввиду отсутствия доказательств, подтверждающих подделку подписей непосредственно ФИО3, являются ошибочными.

По вышеуказанным причинам, также надуманными являются выводы суда о том, что ФИО3, подписывая пустые бланки договоров управления, действовала согласно ч. 2 ст. 432 ГК РФ, что подписанные бланки договоров управления являются офертой (предложением собственникам заключить договор управления). К данным выводам суда следует отнестись критически ввиду очевидной незаконности. Суд не указал, на каких конкретных доказательствах (показаниях), сделаны такие выводы. Сама ФИО3, ФИО2 никогда не утверждали, что ФИО3 подписывала пустые бланки договоров в качестве предложения собственникам заключить договор управления. Не давали таких показаний и иные участники процесса. Напротив, ФИО3 указывала, что «В период с середины ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО2 стал ФИО3 предоставлять на подпись как директору пустые бланки договоров управления многоквартирными домами и заявления, адресованные в государственную жилищную инспекцию о принятии в управлении многоквартирный дом» (т. 25 л.д. 116-122). Таким образом, процедура подписания бланков договоров управления в качестве оферты (предложения заключить договор) и процедура подписания заявлений в жилищную инспекцию о выборе <данные изъяты> в качестве управляющей организации и передачи заключенного договора управления, исключают друг друга. ФИО3 также указывала, что ФИО11 и ФИО5 с периодичностью раз в неделю приходили в офис <данные изъяты> чтобы забрать у ФИО6 пустые бланки протоколов собраний и договоров управления многоквартирным домом. В связи с этим, если бы пустые бланки ФИО3 подписывала в качестве предложения заключить договор управления, то эти пустые бланки изначально передавались бы не ФИО11 и ФИО5, а ФИО3

Таким образом, процедура подписания (заключения) договора управления многоквартирными домами носит специальный порядок, установленный нормами жилищного законодательства.

Условия договора управления многоквартирным домом утверждаются собственниками на общем собрании, что следует из нормативных положений ч. 1 ст. 162 ЖК РФ, которой установлено, что при выборе управляющей организации общим собранием собственников помещений в многоквартирном доме с каждым собственником помещения в таком доме заключается договор управления на условиях, указанных в решении данного общего собрания.

С учетом этого, в решении общего собрания собственники указывают условия договора, либо проект договора управления многоквартирным домом должен быть указан в протоколе в качестве приложения, что доказывает принятие решением общего собрания договора управления в соответствующей редакции (на соответствующих условиях).

В дальнейшем, согласно ч. 1 ст. 46 ЖК РФ инициатор собрания (собственник) передает эти документы во вновь избранную управляющую организацию. Для выбранной управляющей организации протокол общего собрания является документом, подтверждающим выбор управляющей организации с утверждением условий договора управления. Только при наличии протокола общего собрания и подписанного собственником договора управления, ФИО3 полномочна было подписать (заключить) договор управления.

Таким образом, условия договора управления устанавливаются решением общего собрания и направляются инициатором общего собрании в управляющую организацию в виде подписанного уполномоченным собственником договора управления с протоколом общего собрания.

Подписание ФИО3 пустых бланков договоров управления без подписи собственников и без решений общих собраний собственников свидетельствуют об отсутствии заключенного договора управления. В свою очередь, ФИО3 отправила в жилищную инспекцию недостоверные сведенья о якобы заключенных договорах управления.

Направление недостоверных сведений в жилищную инспекцию обвинением ФИО3 вменено, поэтому выводы суда об обратном являются ошибочными («ФИО3 и неустановленное лицо приняли решение путем изготовления подложных протоколов о переходе МКД, находящихся в управлении <данные изъяты> в управление <данные изъяты> и направления в ГЖИ недостоверных сведений о переходе права управления....»). Сведениями о переходе права управления являются также предоставленные сведения о наличии заключенных договоров управления №

Также опровергаются выводы суда о недоказанности расширения зоны обслуживания многоквартирными домами в результате перевода домов в управление <данные изъяты> Как следует из материалов дела и показаний ФИО3, ФИО2, ФИО9№ до перевода домов из <данные изъяты> в управлении <данные изъяты> находилось 2 дома. В связи с этим, перевод 47 домов в управление <данные изъяты> значительно расширил зону обслуживания многоквартирными домами и причинило имущественный ущерб <данные изъяты>

Предоставление сведений о заключенном договоре управления является одним из оснований для внесения изменений в реестр лицензий - ч. 7 ст. 162 ЖК РФ. Выводы суда об обратном противоречат законодательству, поскольку в отсутствие сведений о договоре управления невозможно внесение изменений в реестр лицензий о смене управляющей организации.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Пименов А.Ю. просит приговор оставить без изменения, апелляционное представление прокурора- без удовлетворения. Считает, что выводы, изложенные в апелляционном представлении прокурором, являются несостоятельными и необоснованными. Приведенные в приговоре доказательства были непосредственно исследованы в ходе судебного разбирательства и обоснованно признаны судом допустимыми. Доводы апелляционного представления о несогласии с оценкой доказательств, их принятием, исследованием, по существу сводятся к переоценке доказательств /показаний подсудимой ФИО3/, к чему оснований не имеется. Судебное следствие проведено полно и с соблюдением принципов уголовного судопроизводства, приговор соответствует требованиям ст.305 УПК РФ. Кроме того, ссылается на то, что согласно ч.1 ст.1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред, в приговоре суда изложено решение о направлении уголовного дела руководителю следственного органа для производства предварительного следствия и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления прокурора, апелляционной жалобы представителя потерпевшего, возражения оправданной ФИО3 и ее адвоката, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение.

В соответствии со ст. 305 УПК РФ, Постановлением Пленума Верховного Суда РФ N 55 "О судебном приговоре" от ДД.ММ.ГГГГ в описательно - мотивировочной части оправдательного приговора должны быть указаны, в том числе, обстоятельства, установленные судом. А вывод суда о признании подсудимой невиновной, с указанием оснований оправдания, должен вытекать из формулировок и мотивировки, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

Приведенные требования закона судом по делу не выполнены.

Как усматривается из приговора суда, в качестве основания для оправдания ФИО3 по 47 эпизодам преступлений, предусмотренных ч.2 ст.327 УК РФ /в ред.Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №162-ФЗ / и п.п. «а,б» ч.2 ст.165 УК РФ, суд первой инстанции сослался на непричастность ФИО3 к совершению преступлений.

Между тем, для оправдания лица за непричастностью к совершенному преступлению необходимо установить событие преступлений и указать на отсутствие в деле данных, подтверждающих участие обвиняемой в совершении преступлений.

Однако, в нарушение требований п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, при постановлении оправдательного приговора, обстоятельства дела, которые были установлены судом и свидетельствовали бы о том, что само деяние: 47 эпизодов подделки иного официального документа, представляющего право и освобождающего от обязанностей, в целях его использования, с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение; причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана при отсутствии признаков хищения, в группе лиц по предварительному сговору, причинившее особо крупный ущерб- было, но эти преступные действия совершены не ФИО3, а другими должностными лицами, суд первой инстанции не привел.

При этом обращает на себя внимание тот факт, что судом первой инстанции при изложении предъявленного ФИО3 органом следствия обвинения по событиям, которые имели место в ДД.ММ.ГГГГ, была приведена ч.2 ст.327 УК РФ в редакция Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №162-ФЗ, обоснований тому в приговоре приведено не было, тогда как в период инкриминируемых ФИО3 событий действовала иная редакция ч.2 ст.327 УК РФ, подлежащая применению.

Кроме того, в соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ, предъявляемыми законодателем к содержанию описательно-мотивировочной части оправдательного приговора: в описательно - мотивировочной части оправдательного приговора не должно остаться без анализа ни одного доказательства, на которое опиралось обвинение. При этом должны быть приведены аргументы, обосновывающие сомнение суда в достоверности фактов, на которые ссылалось обвинение.

Согласно ст. ст. 87 и 88 УПК РФ проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также путем установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.

Эти требования закона по настоящему делу судом также не выполнены, что повлияло на законность и обоснованность приговора.

Изложив существо предъявленного ФИО3 обвинения, суд 1 инстанции, в нарушение п.2 ч.1 ст.305 УПК РФ не привел в приговоре обстоятельств, фактически установленных в судебном заседании, касающихся как самого события, так и обстоятельств преступлений, в совершении которых оправдал подсудимую ФИО3

Тем самым суд лишил себя возможности делать какие- либо выводы по мотивам несоответствия тех или иных доказательств фактическим обстоятельствам дела, установить причастность либо непричастность ФИО3 к совершению вменяемых ей преступлений.

Более того, выводы суда, приведенные в приговоре в обоснование оправдания ФИО3 являются противоречивыми и не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, содержат формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданной в нарушение ч.2 ст.305 УПК РФ.

Так, суд расценил как логичные, последовательные, не противоречащие другим доказательствам по делу, в силу чего признал их достоверными и допустимыми, показания самой ФИО3, данные в ходе предварительного следствия и приведенные в судебном решении, не отрицавшей, что с середины ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО2 стал предоставлять ей, как директору <данные изъяты>», на подпись пустые бланки договоров управления многоквартирными домами и заявления, адресованные в ГЖИ о принятии в управление многоквартирных домов, при этом в указанных бланках были указаны только адреса многоквартирных домов, которые предположительно должны были перейти в управление <данные изъяты> она их подписывала по причине, что доверяла ФИО4, которая убедила ее в законности проводимой процедуры принятия <данные изъяты> многоквартирных домов в управление; при этом не отрицала, что в бланках договоров, представленных ей на подпись ФИО2, имелась лишь информация о многоквартирном доме, который переходит в управление <данные изъяты> сведения о второй стороне, то есть о представителе многоквартирного дома, равно как и его подпись в договоре, отсутствовали, кроме того, показала, что оригиналов протоколов собраний и бюллетени голосований собственников помещений, она не видела.

При этом, выводы суда 1 инстанции о том, что ФИО3, подписывая пустые бланки договоров управления, действовала согласно ч.2 ст.432 ГК РФ, что подписанные бланки договоров управления являются офертой /предложением собственникам заключить договор управления/, не основаны на законе.

Из материалов уголовного дела следует, что ФИО3 не давала показаний о том, что подписывала пустые бланки договоров в качестве предложения собственникам заключить договор управления, не давали таких показаний и иные участники уголовного дела, в частности ФИО2 Процедура подписания бланков договоров управления в качестве оферты /предложения заключить договор/ и процедура подписания заявлений в жилищную инспекцию о выборе <данные изъяты>» в качестве управляющей организации и передачи заключенного договора управления, исключают друг друга.

Судом не принято во внимание, что Пленум Верховного Суда РФ в п. 22 Постановления от ДД.ММ.ГГГГ N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" указал, что при решении вопроса о том, имеется ли в действиях лица состав преступления, ответственность за которое предусмотрена статьей 165 УК РФ, суду необходимо установить, причинен ли собственнику или иному владельцу имущества реальный материальный ущерб либо ущерб в виде упущенной выгоды, то есть неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено путем обмана или злоупотребления доверием. Обман или злоупотребление доверием в целях получения незаконной выгоды имущественного характера может выражаться, в том числе, в представлении лицом поддельных документов.

Следует учитывать, что, если подделка официальных документов совершена непосредственно лицом, которое эти документы в последующем предоставило в уполномоченный орган, то имеет место совокупность преступлений ст. 327 и ст. 165 УК РФ. Таким образом, невыполнение лицом объективной стороны ст. 327 УК РФ (непричастность) не исключает в действиях этого лица состава ст. 165 УК РФ, при осведомленности этого лица о ничтожности документов, в том числе их поддельности.

Между тем, согласно ч. 1.1 ст. 46 ЖК РФ именно на управляющую организацию (руководителя управляющей организации - это исполнительный орган управляющей организации) возложена обязанность по направлению документов (копий) и сведений в жилищную. Направление документов в жилищную инспекцию осуществляется в том числе посредством составления руководителем управляющей организацией заявления, поскольку данная процедура носит заявительный характер. Без принятия решения руководителем управляющей организации о направлении документов и сведений, жилищная инспекция рассматривать документы не будет, также не будет осуществлять регистрацию перехода права управления многоквартирными домами за новой управляющей организацией.

При этом, пояснения ФИО3 фактически подтверждают показания представителя потерпевшего ФИО1, который неоднократно и последовательно, как в ходе предварительного следствия, так и в суде заявлял, что в конце ДД.ММ.ГГГГ- начале ДД.ММ.ГГГГ из обращений жителей МКД стало известно, что произошла смена управляющих компаний с <данные изъяты> на <данные изъяты> а при проверке данной информации было установлено, что решений о смене управляющей компании собственниками домов не принималось, общих собраний не проводилось, никаких договоров управления МКД между собственниками МКД и <данные изъяты> заключено и подписано не было, в связи с чем, <данные изъяты> был причинен имущественный ущерб в виде упущенной выгоды в сумме <данные изъяты>; подробно в соответствии с действующим законодательством, описывал порядок и условия перехода управления из одной управляющей компании в другую, повторив свои доводы в последующем в апелляционной жалобе. Между тем, в приговоре показания представителя потерпевшего в полном объеме приведены не были, и оценки суда не получили.

Кроме того, выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия. Так, установив факт подписания ФИО3, как директора <данные изъяты> на основании подложных протоколов внеочередных общих собраний собственников помещений, пустых бланков договоров управления МКД и заявлений, адресованных в государственную жилищную инспекцию, суд одновременно с непричастностью ФИО3 к инкриминируемым деяниям, высказался об отсутствии в действиях ФИО3 прямого умысла на извлечение материальной выгоды за чужой счет, на совершение ею каких- либо действий, направленных на причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана, выразившегося в изготовлении подложных протоколов внеочередных общих собраний собственников помещений и договоров управления МКД и их направлении в ГЖИ <адрес>, при этом принимая обжалуемое решение, руководствовался п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, предусматривающим- отсутствие в деянии состава преступления. Кроме того, признавая за ФИО3 права на реабилитацию, руководствовался не предусмотренными законом нормами ст.ст.133, ч.1 ст.134 УК РФ.

При таких обстоятельствах, приговор суда не может быть признан законным и обоснованным, в связи с чем, подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду надлежит строго соблюдать нормы уголовно-процессуального закона, и принять законное, обоснованное и мотивированное решение.

Ввиду отмены приговора в связи с допущенными судом нарушениями уголовно-процессуального закона, суд апелляционной инстанции не входит в обсуждение иных доводов апелляционного представления и апелляционной жалобы, которые подлежат проверке при новом рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции.

В отношении ФИО3 по данному уголовному делу была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, в связи с ее оправданием мера пресечения была отменена.

Отменяя оправдательный приговор, с учетом обстоятельств дела, данных о личности ФИО3, а также необходимость рассмотрения дела по существу, суд апелляционной инстанции находит необходимым избрать в отношении ФИО3 меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор <адрес><адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО3 отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда.

Избрать в отношении ФИО3 меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное представление государственного обвинителя Алиева В.Н. и апелляционную жалобу представителя потерпевшего ФИО1 удовлетворить.

Постановление суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в вышестоящий суд в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу судебного решения в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: Т.И. Святец