Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Мерзлякова В.А. и апелляционной жалобе адвоката Хамбиева А.А. на постановление Куединского районного суда Пермского края от 12 июля 2021 года, которым уголовное дело в отношении

Д., родившегося дата в ****, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 30 п. «а» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 327 УК РФ, возвращено прокурору Пермского края в порядке ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Изложив содержание обжалуемого судебного решения, существо апелляционного представления, возражений на него и апелляционной жалобы, выслушав выступление прокурора Сухаревой Л.А. не поддержавшей доводы апелляционного представления и возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, мнение адвоката Хамбиева А.А., полагавшего необходимым постановление суда изменить по доводам апелляционной жалобы, а апелляционное представление оставить без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

установил:

30 июня 2021 года уголовное дело в отношении Д. обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 30 п. «а» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 327 УК РФ, поступило для рассмотрения по существу в Куединский районный суд Пермского края.

Постановлением Куединского районного суда Пермского края от 12 июля 2021 года данное дело возвращено прокурору Пермского края на основании ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В обоснование принятого решения суд первой инстанции указал, что заявленный руководителю следственного органа отвод не был разрешен в соответствии с ч. 1 ст. 67 УПК РФ. Заявленное ходатайство об отводе руководителя следственного органа не может быть разрешено в ходе рассмотрения дела судом, так как такое ходатайство в соответствии со ст. 67 УПК РФ рассматривает вышестоящий руководитель следственного органа. До разрешения заявленного ходатайства об отводе, руководитель следственного органа - руководитель отделения по расследованию особо важных дел (о преступлениях прошлых лет) СУ СК России по Пермскому краю П. не имел право на согласование обвинительного заключения по данному делу. Следовательно, обвинительное заключение в отношении Д. составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Мерзляков В.А., считает постановление суда незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Указывает, что руководитель следственного органа, в соответствии с положениями ст. 61 УПК РФ, не относит к участниками уголовного судопроизводства и приведенный в данной правовой норме круг лиц является исчерпывающим. Полагает, что является предположением и не основано на законе указание суда на то, что руководитель следственного органа, являясь участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения, осуществляя непосредственное руководство процессуальной деятельности следователя, как и следователь не может участвовать в производстве по делу если лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела и обязан устраниться. Считает, что судом лишь приведены положения ч. 1 ст. 67 УПК РФ о возможности принятия решения об отводе руководителя следственного органа вышестоящим руководителем следственного органа, однако не мотивированно суждение о том, что такой отвод безусловно разрешается и при условии, когда руководителем следственного органа в ходе расследования уголовного дела не реализованы полномочия, предусмотренные ч. 2 ст. 39 УПК РФ. Указывает, что положения ч. 1 ст. 67 УПК РФ должны рассматриваться во взаимосвязи с положениями ч. 2 ст. 39 УПК РФ и положениями п. 38.1 и п. 41 ст. 5 УПК РФ, в соответствии с которыми следователь уполномочен осуществлять предварительное следствие по делу, а руководитель следственного органа возглавляет соответствующее подразделение. Руководитель отделения по расследованию особо важных дел (о преступлениях прошлых лет) СУ СК России по Пермскому краю П. в ходе расследования уголовного дела не осуществлял полномочий, установленных ч. 2 ст. 39 УПК РФ, а поэтому, исходя из смысла правовой нормы изложенной в ч. 1 ст. 67 УПК РФ, не имеется оснований для разрешения заявленного указанному руководителю отвода, а иное расширительное толкование ст. ст. 61, 67 УПК РФ допускает возникновение ситуации когда отвод может быть заявлен вышестоящим руководителям следственного органа, которые свои полномочия, установленные ч. 2 ст. 39 УПК РФ по конкретному уголовному делу не реализовали, а дали согласие, в том числе на продление срока предварительного следствия и срока содержания под стражей. Просит постановление отменить, уголовное дело направить новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе. Меру пресечения обвиняемому Д. оставить без изменения продлив срок содержания его под стражей на 2 месяца, то есть до 4 октября 2021 года.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Хамбиев А.А. считает его необоснованным и незаконным, просит в его удовлетворении отказать, а также избрать в отношении Д. меру пресечения не связанную с лишением свободы.

В апелляционной жалобе, поданной в защиту интересов обвиняемого Д., адвокат Хамбиев А.А. частично не соглашаясь с решением суда, указывает, что следователем было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств о предоставлении обвиняемому переводчика, что существенно ограничивает его права и доступ к правосудию. Приводя положения ст. 18 УПК РФ и правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, полагает, что обучение обвиняемого в общеобразовательной школе на русском языке и проживание на территории Российской Федерации среди русского населения не свидетельствует, что он достаточно владеет русским языком и не является основанием для лишения его конституционного права на пользование родным языком и услугами переводчика, в услугах которого он нуждается, так как плохо понимает, а в отдельных случаях не понимает юридические термины и не может читать рукописные тексты. Указывает, что в нарушение требований уголовно-процессуального закона обвиняемый несвоевременно ознакомлен с постановлением о назначении судебно-портретной экспертизы, то есть после окончания ее производства. При этом следователем не рассмотрены ходатайства стороны защиты заявленные после ознакомления с указанным постановлением, что ограничивает доступ к правосудию и не может быть устранено в ходе судебного следствия. Кроме того, по мнению автора жалобы по уголовному делу в качестве потерпевшего привлечено ненадлежащее лицо - Е1., которая заявила, что является женой Е2., однако прекратила с ним отношения с конца 1997 года. Свидетельство о браке, подтверждающее факт их родства, в деле отсутствует, а поэтому она не может являться потерпевшей по делу. При этом в связи с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, действие постановления от 8 марта 1998 года о признании Е1. потерпевшей истекло 20 июля 2020 года с даты возобновления предварительного следствия, а нового постановления по данному вопросу не выносилось, хотя это является обязанностью следователя. Просит постановление изменить и возвратить уголовное дело прокурору, в том числе в связи с нарушением права обвиняемого давать показания на родном языке и пользоваться услугами переводчика, а также в связи с нарушением прав обвиняемого при назначении и производстве судебно-портретной экспертизы и в связи с признанием потерпевшим ненадлежащего лица.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, возражений на представление, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе вправе возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в досудебном производстве по делу, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела и не могут быть устранены в судебном заседании.

Возвращение уголовного дела прокурору может иметь место, когда это необходимо для защиты прав и законных интересов участников судопроизводства, если на досудебных стадиях допущены нарушения, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.

Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 61 УПК РФ судья, прокурор, следователь, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель не могут участвовать в производстве по уголовному делу в случаях, если имеются обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного дела.

В силу ч. 1 ст. 67 УПК РФ решение об отводе следователя принимает руководитель следственного органа, а решение об отводе начальника органа дознания, начальника подразделения дознания и дознавателя принимает прокурор. Решение об отводе руководителя следственного органа принимает вышестоящий руководитель следственного органа.

В ч. 1 и ч. 2 ст. 39 УПК РФ определены полномочия руководителя следственного органа, также его вправо возбудить уголовное дело в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, принять уголовное дело к своему производству и произвести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя или руководителя следственной группы.

Как следует из материалов уголовного дела в отношении Д. руководитель следственного органа - руководитель отделения по расследованию особо важных дел (о преступлениях прошлых лет) СУ СК России по Пермскому краю П. действуя в пределах предоставленных ему полномочий поручал производство предварительного расследования следователю, выносил постановления об отмене постановления о признании потерпевшим, о передаче уголовного дела прокурору для определения подследственности, о соединении уголовных дел, об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и о частичном прекращении уголовного преследования, принимал решение об отказе в удовлетворении жалоб адвоката Хамбиева А.А., а также согласился с обвинительным заключением по уголовному делу, что необходимо для направления дела прокурору.

При этом согласно ч. 3 ст. 39 УПК РФ указания руководителя следственного органа обязательны для исполнения следователем.

Таким образом, указанный руководителя следственного органа реализовал в ходе проведения предварительного следствия по данному делу широкий круг полномочий, а поэтому основания, предусмотренные уголовно-процессуальным законом для отвода следователя, распространяются и на руководителя следственного органа, что подтверждается правовой позицией изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2008 года № 1080-О-П.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что не разрешение отвода заявленного руководителю следственного органа - руководителю отделения по расследованию особо важных дел (о преступлениях прошлых лет) СУ СК России по Пермскому краю П., является существенным нарушением требований закона, допущенным в ходе досудебного производства, что и послужило основанием для возвращения уголовного дела прокурору, а поэтому доводы апелляционного представления об обратном являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.

Оценивая доводы апелляционной жалобы адвоката Хамбиева А.А. суд апелляционной инстанции считает их неподлежащими удовлетворению, по следующим основаниям.

По смыслу закона, исходя из положений указанных в ст. 237 УПК РФ и правовой позиции, изложенной в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009 года № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения требований закона, допущенные в ходе досудебного производства, не устранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты проведенного предварительного следствия.

Как правильно отмечено в обжалуемом постановлении, несвоевременное ознакомление стороны защиты с постановлением о назначении судебно-портретной экспертизы, то есть после окончания ее производства, обращение к следователю с ходатайствами после ознакомления с указанным постановлением не влечет ограничение доступа к правосудию обвиняемого и его защитника, поскольку это не свидетельствует о существенном нарушении требований закона, которое может послужить основанием для возвращения дела прокурору.

Также суд первой инстанции пришел к правильному выводу о несостоятельности доводов стороны зашиты о привлечении к участию в деле ненадлежащего потерпевшего в лице Е1., поскольку она являлась супругой Е2. на момент его смерти и в установленном порядке была признана потерпевшей. Дальнейшее изменение семейного положения Е1., в частности вступление в брак, принятие нового уголовно-процессуального закона не свидетельствуют об утрате Е1. статуса потерпевшей по данному делу, а не вынесение следователем нового постановления по данному вопросу, на что указывает сторона защиты, не может расцениваться как неустранимое в судебном заседании препятствие для рассмотрения данного уголовного дела.

Доводов апелляционной жалобы о нарушении права обвиняемого пользоваться помощью переводчика, повлекшем нарушение его права на защиту, в связи с необоснованным отказом следователя в удовлетворении ходатайств о предоставлении обвиняемому переводчика, по своему содержанию соответствуют доводам, изложенным в ходатайстве о возвращении дела прокурору и были предметом оценки суда первой инстанции.

Суд первой инстанции, исследовав аналогичный довод, пришел к верному выводу, что уровень владения Д. русским языком является достаточным для реализации его прав в ходе предварительного расследования по делу.

При вынесении решения суд первой инстанции привел в постановлении мотивы принятого решения, не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Нарушений ч. 2 ст. 18 УПК РФ и п. 7 ч. 4 ст. 47 УПК РФ установлено не было, а поэтому доводы жалобы о существенном ограничении прав обвиняемого в связи с непредставлением ему переводчика, повлекшем ограничение его доступа к правосудию, являются несостоятельными.

Указание в обжалуемом постановлении на то, что иные, приведенные в ходатайстве о возвращении дела прокурору доводы, подлежат проверке только при рассмотрении дела по существу, является обоснованным, а поэтому не согласиться с ними у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Кроме того изложенное в апелляционном представлении ходатайство об оставлении без изменения избранной обвиняемому меры пресечения и продлении срок его содержания под стражей на 2 месяца, то есть до 4 октября 2021 года удовлетворению не подлежит, поскольку на основании постановления Куединского районного суда Пермского края от 2 августа 2021 года, вступившего в законную силу 13 августа 2021 года, срок содержания под стражей обвиняемого Д., в порядке ст. 255 УПК РФ, продлен с момента поступления дела в суд, то есть с 30 июня 2021 года, всего до 3-х месяцев, то есть до 30 сентября 2021 года.

При этом срок содержания обвиняемого под стражей, продленный в ходе предварительного следствия постановлением судьи Свердловского районного суда г. Перми от 17 мая 2021 года всего до 11 месяцев 27 суток, то есть до 19 июля 2021 года, до передачи уголовного дела в суд первой инстанции 30 июня 2021 года не истек и в случае возвращения дела прокурору продолжает исчисляться со дня возвращения уголовного дела прокурору, поскольку в срок содержания обвиняемого под стражей в ходе предварительного расследования не входит срок содержания обвиняемого под стражей, в порядке ст. 255 УПК РФ, со дня поступления уголовного дела в суд до возвращения уголовного дела прокурору судом первой инстанции.

Решение, изложенное в обжалуемом постановлении о продлении обвиняемому меры пресечения до 4 августа 2021 года, принятое без учета срока апелляционного производства по делу, исходя из приведенных выше постановлений от 17 мая 2021 года и 2 августа 2021 года, не указывает на истечении срока, на который в отношении обвиняемого применена мера пресечения в виде заключения под стражу, а поэтому оснований для вмешательства в данной части в обжалуемое постановление и принятия в соответствии с ч. 3 ст. 237 УПК РФ решения по вопросу о мере пресечения в отношении обвиняемого суд апелляционной инстанции не усматривает.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление судебного решения, и влекущих отмену постановления, суд апелляционной инстанции не находит.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционного представления прокурора и апелляционной жалобы адвоката суд апелляционной инстанции не усматривает, поскольку обжалуемое постановление является законным, обоснованным и мотивированным, то есть соответствующим требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

постановление Куединского районного суда Пермского края от 12 июля 2021 года о возвращении уголовного дела в отношении Д., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 30 п. «а» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 327 УК РФ, прокурору Пермского края для устранения препятствий его рассмотрения судом, оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Мерзлякова В.А. и апелляционную жалобу адвоката Хамбиева А.А. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск) в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Обвиняемый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий подпись