Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные представления прокурора уголовно-судебного отдела прокуратуры ЕАО Ч. и заместителя прокурора ЕАО К. на приговор Смидовичского районного суда ЕАО от 05 октября 2015 года, которым

Чехонина Д.П., <...>,

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Мера пресечения Чехониной Д.П. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

За Чехониной Д.П. признано право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда, в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Изложив доводы апелляционных представлений, выслушав пояснения прокурора Соловьёвой Т.В., поддержавшую доводы апелляционных представлений, мнение оправданной Чехониной Д.П. и её защитника Кривошеева С.И., полагавших, что приговор суда подлежит оставлению без изменения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Чехонина Д.П. органом предварительного следствия обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, то есть в халатности, а именно в том, что являясь <...> следователем <...>, то есть, являясь должностным лицом, наделённым, в пределах своей компетенции, полномочиями по надлежащему осуществлению предварительного следствия по уголовным делам, не надлежаще исполнила свои обязанности вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства. Предъявленное Чехониной Д.П. обвинение подробно изложено в приговоре.

Рассмотрев уголовное дело, суд вынес оправдательный приговор, придя к выводу об отсутствии в деянии Чехониной Д.П. состава преступления.

В судебном заседании суда первой инстанции Чехонина Д.П. вину не признала, пояснив, что 15.12.2010 ею было принято к производству уголовное дело, возбужденное по факту ДТП с участием водителей А. и Б.. На момент принятия к производству в деле имелись протоколы первичного и дополнительного осмотров места происшествия, проведённых следственным комитетом с участием специалиста и с применением технических средств, в ходе которых автомобили были детально и тщательно с использованием технических средств осмотрены. К обоим протоколам прилагались фототаблицы. Осмотры содержали также сведения об изъятии следов и объектов, а также об изъятии автомобиля <...>, сведений об изъятии автомобиля <...> в протоколах не имелось. После изучения дела, ею было принято решение о назначении комплексной комиссионной автотехнической экспертизы, производство которой ею поручено ООО <...> с привлечением эксперта трассолога из <...>, поскольку колесо автомобиля марки <...> было повреждено. Автомобили экспертом <...> были осмотрены на арестплощадке в <...>. Эксперт пояснил, что для проведения трассологической экспертизы необходимо демонтировать колесо, что и было сделано в присутствии понятых. Данные действия она оформила протоколом осмотра, который проводился в целях фиксации демонтажа колеса. По данному делу в качестве вещественных доказательств ею были приобщены автомобили <...>, <...> и демонтированное колесо. Согласно полученному заключению экспертов, А. не имел технической возможности избежать столкновения из-за повреждения колеса. В связи с этим было принято решение о прекращении уголовного преследования, вещественные доказательства автомобиль и колесо были возвращены владельцу на ответственное хранение под расписку. А. был предупреждён об ответственности за утрату автомобиля и колеса. Такое решение было принято ею, в соответствии со ст. 82 УПК РФ и Инструкцией № 34/15 от 18.10.1989 В феврале 2011 года уголовное дело было у неё изъято из производства и передано в производство следователю Ч1., который 06.02.2011г. принял решение о прекращении уголовного преследования в отношении А. и Б. за отсутствием состава преступления. По её мнению, направить уголовное дело в отношении А. в суд с обвинительным заключением стало возможным в связи с установлением новых обстоятельств, а именно в связи с тем, что одна из участниц ДТП только по истечению двух лет изменила показания, данные ею ранее.

В апелляционном представлении прокурор уголовно-судебного отдела прокуратуры ЕАО Ч. просит отменить приговор суда ввиду существенного нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам с направлением дела на новое рассмотрение.

Прокурор считает, что судом не дана надлежащая оценка показаниям потерпевшего Ш. и свидетеля Ш1. согласно которым длительное расследование уголовного дела по факту гибели в дорожно-транспортном происшествии (далее по тексту - ДТП) их родственника причинило им моральный вред. Ш1. неоднократно обжаловал действия Чехониной Д.П. в различные инстанции. Однако суд указал, что Ш. действительно длительное время был лишён конституционного права на доступ к правосудию по уголовному делу о ДТП, но вины подсудимой Чехониной Д.П. в этом нет.

В оправдательном приговоре суд указывает, что следователь Чехонина Д.П. с участием понятых на арестплощадке произвела осмотр автомобиля <...> и изъяла спущенное колесо, ссылаясь при этом на протокол осмотра предметов от 15.12.2010, показания З., К1., Щ.

Вместе с тем протокол осмотра предметов от 15.12.2010 не содержит данных об изъятии, осмотре и упаковке колеса, как того требует ст. 166 УПК РФ. Таких данных не содержит и описательная часть экспертного заключения ООО <...> от 24.12.2010. Свидетели З. и К1. не помнят, каким образом изымалось колесо, опечатывалось ли оно или упаковывалось (л.д. 98 протокола).

Свидетель Щ. в суде пояснил, что с экспертом забрал колесо для проведения экспертизы, и подтвердил оглашённые показания, согласно которым колесо не упаковывалось, следователь Чехонина Д.П. никаких документов по поводу изъятия колеса не составляла.

Суд в приговоре не привёл мотивы, по которым отверг данные доказательства стороны обвинения, положив в основу оправдательного приговора показания свидетеля К2., которая в судебном заседании утверждала, что при изучении уголовного дела видела вынесенное следователем Чехониной Д.П. постановление о признании и приобщении в качестве вещественных доказательств автомобиля <...> и переднего колеса от него. Суд необоснованно поставил под сомнение показания К2., данные на стадии предварительного следствия и оценил показания К2. без учёта совокупности других доказательств.

В представлении прокурор ссылается на показания:

- свидетеля Ч1. о том, что на момент принятия им процессуального решения по уголовному делу, автомобиль <...> и колесо от него уже были возвращены А. Чехониной Д.П.;

- свидетеля П. об отсутствии в материалах дела постановления о признании вещественными доказательствами автомобиля <...> и колеса от него, а также постановления о возвращении указанных предметов владельцу;

- свидетеля Г., которому неизвестно производил ли следователь осмотр автомобиля <...> и колеса на арестплощадке;

- свидетеля Щ. о том, что изъятое колесо следователем Чехониной Д.П не упаковывалось, никаких документов по этому поводу не составлялось.

Данные обстоятельства, по мнению прокурора, подтверждаются протоколом осмотра предметов от 25.10.2015, экспертным заключением ООО <...> от 24.12.2010. Однако суд не привёл мотивов, по которым отверг доказательства стороны обвинения в этой части.

Государственный обвинитель полагает несоответствующими фактическим обстоятельствам дела выводы суда об отсутствии надлежащего хранения транспортных средств в 2010 году в ОМВД <...> и приводит показания свидетеля Г. о заключении 01.01.2011 официального договора <...> РОВД о постановке автомашин в рамках уголовного и административного производства на их арестплощадку.

Этот же свидетель пояснил о том, что в конце 2010 года на арестплощадку поставили автомобиль <...> со спущенным колесом, который через 1-2 месяца уехал со стоянки своим ходом, так как машине поменяли колесо, а автомобиль другого участника ДТП - Б. простоял на стоянке больше года. Суд необоснованно отверг показания данного свидетеля.

Государственный обвинитель считает неверными выводы суда об отсутствии у Чехониной Д.П. возможности хранения предметов - автомобиля <...> и колеса от него, так как это опровергается показаниями Е. и Д. о том, что в 2010 - 2011 годах комнаты хранения вещественных доказательств находились как в ОМВД <...>, так и в <...>. С вопросом о хранении вещественных доказательств Чехонина Д.П. к ним не обращалась.

Ш. и свидетель Ш1. неоднократно обращались с жалобами на следственные органы в связи с допущенными нарушениями прав потерпевшего по уголовному делу о ДТП. Однако суд указал, что лишён возможности дать оценку действиям Чехониной Д.П. в этой части, поскольку государственным обвинителем суду не предоставлено ни одной из жалоб Ш. и Ш1..

Вместе с тем не предоставление жалоб не препятствовало суду дать оценку действиям подсудимой в этой части, так как обращение потерпевшего в различные инстанции с жалобами подтверждается показаниями свидетелей К2., П., Ш1. и самого потерпевшего.

Оправдывая Чехонину Д.П. суд указал, что отсутствует причинно-следственная связь между её действиями и наступившими последствиями в виде лишения в течение длительного времени прав потерпевшего на доступ к правосудию. Вместе с тем именно действия Чехониной Д.П., связанные с выдачей предметов, имеющих значение для уголовного дела, заинтересованному лицу до принятия процессуального решения, препятствовали органу следствия длительное время опровергнуть версию А. о повреждении колеса в момент движения транспортного средства.

В приговоре (лист 39) суд указал, что техническое состояние автомобиля А. и колеса этого автомобиля не находилось в причинно-следственной связи с произошедшим ДТП, а следовательно, в период предварительного расследования данная версия была неверной. В связи с этим представленные стороной обвинения доказательства в виде постановления заместителя руководителя СО <...>П. от 19.03.2013 о назначении комплексной автотехнической судебной экспертизы по уголовному делу № <...>; ходатайство эксперта <...>Г1. от 17.05.2013 о предоставлении колеса от автомобиля; ответ П. от 29.05.2013; заключение эксперта № <...>, № <...> не опровергают доводы суда об отсутствии причинно-следственной связи между инкриминируемыми Чехониной действиями и наступившими последствиями. Прокурор полагает, что данные обстоятельства не могли являться предметом рассмотрения в настоящем деле по обвинению Чехониной Д.П. и подлежат исключению из приговора.

Прокурор полагает, что выводы суда о вынесении Чехониной Д.П. постановления о признании автомобиля А. и колеса от него вещественными доказательствами по делу, основанные на отсутствии в постановлениях надзирающих должностных лиц указаний относительно данных вещественных доказательств, противоречат требованиям УПК РФ, поскольку следователь процессуально самостоятельное лицо.

В апелляционном представлении заместитель прокурора ЕАО К. также ставит вопрос об отмене приговора суда ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а дело просит направить на новое рассмотрение. Указывает, что в ходе судебного следствия бесспорно установлено, что именно действия Чехониной Д.П., связанные с выдачей автомобиля, участвовавшего в ДТП, и колеса от него, не позволили длительное время (с 2010 по 2014 год) установить причину ДТП, в результате которого наступила смерть Ш2., а также собрать достаточные доказательства вины А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ. Таким образом из-за действий Чехониной Д.П., нарушено право потерпевшего Ш. на судопроизводство в разумный срок.

В возражениях на вышеуказанные апелляционные представления оправданная Чехонина Д.П. просит оставить их без удовлетворения, поскольку доводы, изложенные в них, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

В суде достоверно не установлено на чьи именно действия поступали жалобы потерпевшего, не установлено, что жалобы были связаны именно с уголовным делом А.. Жалобы могли быть вызваны какими-либо иными причинами, а возможно какими-то действиями должностных лиц. Просьба прокурора об исключении из приговора суда выводов, не касающихся предъявленного ей обвинения, противоречива, так как суд должен дать оценку представленным стороной обвинения доказательствам. Чехонина Д.П. полагает, что судом дана верная оценка показаниям свидетелей и доказательствам, в связи с чем она обоснованно оправдана по предъявленному обвинению.

Проверив уголовное дело, обсудив доводы апелляционных представлений и возражения на них, заслушав позиции сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему выводу.

В соответствии со ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются: существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Постановленный судом первой инстанции оправдательный приговор отвечает вышеперечисленным требованиям закона.

В приговоре судом приведены доказательства стороны обвинения: показания потерпевшего, свидетелей, а также письменные материалы дела, а именно:

Показания потерпевшего Ш., данные им в суде и входе предварительного следствия (т. 4 л.д. 9-13), согласно которым следователь Чехонина Д.П. представила ему для ознакомления заключение экспертизы о причинах ДТП, с которым он не согласился и отказался подписывать протокол. Дело расследовалось очень долго, чем были нарушены его права, как потерпевшего. У него не хватало сил и нервов. Считает, что в результате преступных действий Чехониной Д.П. ему причинен моральный вред, поскольку он на протяжении 4 лет не мог добиться справедливости и привлечения виновного к уголовной ответственности (т. 4 л.д. 9-13).

Оглашённые показания свидетеля Ш1. (т. 4 л.д. 9-13), где он пояснил, что неоднократно обращался к следователю Чехониной Д.П. с просьбой провести те или иные следственные действия, писал различные ходатайства, в удовлетворении которых ему практически всегда незаконно отказывали. На его вопросы следователь Чехонина Д.П. всегда отвечала, что вины А. в ДТП нет, так как ДТП произошло из-за прокола колеса, что подтвердила автотехническая экспертиза. Уголовное дело в отношении А. расследовалось более 4-х лет, в результате чего были нарушены права потерпевшего (т. 4 л.д. 61-64).

Показания свидетеля К2., <...>, пояснившей, что <...>. Уголовное дело о ДТП с участием водителей А. и Б. было возбуждено сотрудниками следственного комитета, его расследование поручено Чехониной Д.П. Она точно помнит, что в материалах дела имелись постановления следователя Чехониной о признании автомобилей и колеса вещественными доказательствами. Настаивает на этом, так как по делу решался вопрос о продлении срока следствия. Вещественные доказательства были возвращены Чехониной владельцу уже после того как были осмотрены и признаны таковыми. Впоследствии дело передано ею в производство следователю Ч1., который в феврале 2011 года прекратил его по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Настаивает, что на момент принятия этого решения по делу были сделаны все возможные следственные действия, проведены необходимые экспертизы.

Кроме того пояснила, что автомобиль <...> сотрудниками следственного комитета с места происшествия изъят не был. Его без оформления каких-либо документов поместили на арестплощадку, с владельцами которой у ОМВД был заключён договор об охране транспортных средств, изъятых лишь в рамках административного законодательства. В связи с этим автомобиль <...> и колесо были возвращены владельцу, поскольку комната вещественных доказательств, которая имелась в 2010 году в <...> отделении полиции, не соответствовала требованиям и нормам законодательства.

Оглашённые показания свидетеля К2., где она пояснила, что, если Чехонина осматривала автомобиль и колесо, то «по идее должна была и признавать их вещественными доказательствами, эти сведения должны быть в материалах уголовного дела» (т. 4 л.д. 21-27). В судебном заседании свидетель К2. подтвердила, что давала такие показания, так как на момент допроса ничего не вспоминала.

Показания свидетеля Ч1. суду пояснившего, что с 2001 по 2011 г.г. работал следователем <...>, по уголовному делу в отношении А. он вынес процессуальное решение о прекращении уголовного дела. Основанием для принятия такого решения послужило заключение экспертизы об отсутствии виновного лица. Признавались ли какие-либо предметы вещественными доказательствами он не помнит, они ему вместе с делом не передавались. По его мнению, на тот момент расследование было проведено полно. В постановлении о прекращении производства по делу им было указано, что вещественные доказательства подлежат возвращению, но сам их лично не отдавал. Решение о прекращении уголовного дела в отношении А. им было согласовано с руководителем <...>.

Показания свидетеля А1., согласно которым уголовное дело по факту ДТП с участием А. и Б. дважды находилось в её производстве. В деле имелось постановление о признании по делу вещественным доказательством автомобиля <...>, а также, по её мнению, вещественным доказательством было признано и колесо от этого автомобиля. Указанные вещественные доказательства были возвращены владельцу А.. Она приостанавливала и прекращала производство по делу, так как согласно заключению автотехнической экспертизы виновник ДТП установлен не был. С 2000 по 2012 год в отделении полиции <...> имелась камера вещественных доказательств, которая представляла собой небольшое, захламлённое помещение, в котором не было ни решёток, ни металлических дверей, сигнализация отсутствовала. Были случаи пропажи вещественных доказательств.

Показания свидетеля П. о том, что в его производстве находилось уголовное дело о ДТП с участием водителей А. и Б.. Были ли в уголовном деле постановления о признании предметов вещественными доказательствами, не помнит. В деле были сведения, что вещественные доказательства были выданы владельцу после прекращения уголовного дела.

Показания свидетеля М. показавшего, что с 2009 г. по 2012 г. он работал следователем <...>. Он выезжал по сообщению о ДТП с участием автомобиля <...> на место происшествия, <...>. С участием специалиста и понятых, с применением фото и видеосъёмки он произвёл осмотр места происшествия в ночной период. С места происшествия эвакуатором был изъят <...>, а <...> охранялся на месте до утра следующего дня. Утром он повторно произвёл осмотр места происшествия и автомобиля <...>, левое переднее колесо которого было спущено. Фото и видеозапись осмотров были приобщены им к материалам дела.

Показания свидетеля Д., которая пояснила, что с 2008 года была ответственной за камеру вещественных доказательств в <...>. Всё, что касается <...> отделения полиции, их вещественные доказательства хранились в <...>. Где хранятся изъятые автомобили, и каков порядок их хранения, не знает.

Показания свидетеля Е. о том, что с <...> ноября 2012 г. по 2014 г. за ней была закреплена камера вещественных доказательств отделения полиции <...>. В отделении полиции было две камеры вещественных доказательств - старая и вновь созданная. Она приняла ту, которая была вновь создана. Колесо от автомобиля тогда там хранить было невозможно. На двери был обычный замок, ключ хранился в дежурной части. Со слов сотрудников, из старой камеры вещественных доказательств были случаи пропажи вещдоков, металлической двери там не было, со слов сотрудников, в неё можно было попасть путём извлечения пробоя.

Оглашённые показания свидетеля Е., данные на предварительном следствии о том, что камера хранения вещественных доказательств в <...> находилась в кабинете <...>. Данная камера находилась в указанном помещении и до неё, по крайней мере, и в 2010, и в 2011 годах. Суду Е. пояснила, что когда её допрашивали, она давала показания о той камере, которую приняла под свою ответственность. По окончанию допроса в протокол не вчитывалась.

Показания свидетеля Г., из которых следует, что арестплощадка в <...>, на которую сотрудники <...> помещают автомобили, принадлежит его сожительнице О.. Имеется ли договор на хранение автомобилей, не знает. 4-5 лет назад на территории стояли автомобили марки <...> и <...>, которые являлись участниками ДТП.

В судебном заседании свидетель Г. подтвердил оглашённые показания, согласно которым осенью 2010 года они совместно с О. в рамках предпринимательской деятельности открыли арестплощадку и заключили договор <...> РОВД на обеспечение хранения автомототранспорта, изъятого в рамках административного и уголовного производства. Официально был заключен договор 01.01.2011, однако ставить автомобили на арестплощадку стали уже осенью 2010 года по согласованию с руководством РОВД (т. 4 л.д. 57-60).

Показания свидетеля В., <...>, пояснившего, что с конца 2013 года в его производстве находилось уголовное дело по факту ДТП в отношении А., которое им было принято после отмены прокуратурой области постановления о приостановлении предварительного следствия. Осмотры автомобиля <...> и колеса, которые проводили следователи следственного комитета, были полными и подробными. Были ли в деле постановления о приобщении автомобилей в качестве вещественных доказательств, не помнит. Уголовное дело в отношении А. расследовалось им около 10-11 месяцев практически заново, так как версия о проколе колеса, как причины ДТП, не нашла своего подтверждения. По его мнению, наличие либо отсутствие колеса не имело принципиального значения, так как им отрабатывалась иная причина ДТП.

Письменные материалы дела, в том числе:

- копия постановления <...> следователя <...> Чехониной Д.П. от 15.12.2010 о принятии уголовного дела № <...> к производству (т.1 л.д. 93);

- копия протокола осмотра предметов от 15.12.2010, согласно которому <...> следователь <...> Чехонина Д.П. с участием понятых на арестплощадке в <...> произвела осмотр автомобиля марки <...> (т.1 л.д. 94-97);

- копия экспертного заключения ООО <...>№ <...> от 24.12.2010, согласно которому повреждение, обнаруженное при осмотре представленного на исследование колеса, является пробоем. Обнаруженные повреждения на шине колеса образовались до момента ДТП при движении по проезжей части. Причиной данного происшествия, с технической точки зрения, явилась неисправность, возникшая во время движения на автомобиле марки <...>, приведшая к его непроизвольному выезду на полосу встречного движения (т.1 л.д. 103-116);

- копия расписки А., согласно которой 30.12.2010 вещественные доказательства - автомобиль марки <...>, левое переднее колесо от указанного автомобиля ему возвращены. Последний обязался хранить указанные предметы до окончания предварительного следствия, судебного разбирательства (т.1 л.д. 117);

- копия постановления о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) от 06.02.2011, из которой следует, что следователь Ч1., рассмотрев материалы уголовного дела № <...>, прекратил уголовное преследование А. и Б. по п.2 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в связи отсутствием состава преступления (т.2 л.д. 166-168); и другие.

Выводы суда об отсутствии в действиях Чехониной состава преступления основаны на показаниях последней, оценка которым дана судом в совокупности с доказательствами, представленными сторонами.

Авторы апелляционных представлений, ссылаясь на доказанность в ходе судебного следствия указанных в обвинении обстоятельств, приводят доводы, направленные на переоценку выводов суда об отсутствии в действиях Чехониной Д.П. состава преступления. Вместе с тем последние носят субъективный характер и не всегда основаны на исследованных в суде доказательствах.

Так не соответствуют действительности доводы апелляционного представления об отсутствии сведений в протоколе осмотра предметов от 15.12.2010 об изъятии левого переднего колеса с транспортного средства <...> (т.1 л.д. 94-97).В протоколе приводится описание, изъятого колеса «левое переднее колесо на момент осмотра находится в спущенном состоянии», а также описание автомобиля в целом. Согласно экспертному заключению № <...> на исследование представлено, в том числе, левое переднее колесо автомобиля <...>. Отсутствие в протоколе осмотра предметов от 15.12.2010 и заключении эксперта № <...> указаний об упаковке колеса автомобиля не опровергает факт его изъятия, который как обоснованно указал в приговоре суд подтверждается показаниями свидетелей К1. и З., участвовавших при проведении данного следственного действия и пояснивших, что им при демонтаже колеса показывали его повреждения. Доводы представления противоречат и предъявленному обвинению, поскольку в последнем описываются действия по изъятию вышеуказанного колеса и предоставлению его на исследование эксперту.

Вместе с тем гособвинитель считает, что суд провёл неполный анализ показаний свидетелей Г., Щ., которые могли повлиять на выводы суда в этой части.

Согласно показаниям свидетеля Г. (т. 4 л.д. 57-60) ему неизвестно, проводила ли следователь Чехонина Д.П. осмотр автомобиля <...>, который находился на территории стоянки. «Насколько он помнит», ему из сторожей о подобном никто не говорил, последние не допрашивались.

Из показаний свидетеля Щ. директора ООО <...> (том 4 л.д. 75) на досудебной стадии следует, что «следователь, как он помнит, документы по факту изъятия колеса автомобиля <...> не составляла», в суде указал, что не помнит как было оформлено изъятие колеса от данного автомобиля.

Вопреки доводам апелляционного представления, неоднозначность показаний свидетелей Щ. и Г. устранена в приговоре протоколом осмотра предметов от 15.12.2010 (т. 1 л.д. 94-97), содержащего указание об изъятии следователем Чехониной Д.П. на стоянке <...> в присутствии понятых З. и К1. вышеназванного колеса. В постановлении имеются подписи участвующих при проведении следственного действия лиц, замечания на проведение процедуры изъятия колеса отсутствуют.

Из показаний подсудимой Чехониной Д.П. следует, что осмотр автомобиля <...> ею был произведён лишь в целях фиксирования факта демонтажа и изъятия поврежденного переднего левого колеса, которые ранее были детально с участием специалиста и с применением технических средств осмотрены следователями следственного комитета.

В приговоре суд указал, что показания Чехониной в этой части подтверждаются показаниями свидетеля М., производившего первичный и дополнительный осмотры транспортных средств на месте ДТП с участием специалиста, с применением фото и видеофиксации; показаниями свидетеля В., пояснившего о детальном осмотре последних. Показания указанных лиц подтверждаются письменными материалами дела, представленными суду стороной обвинения, а именно протоколами осмотра мест происшествия от 27 и 28 октября 2010г.; наличием в материалах уголовного дела № <...> по обвинению А. фототаблиц к указанным протоколам осмотра и конверта с 2 CD-дисками с видеозаписью к данным протоколам.

Кроме того свидетель Щ., суду пояснил, что в ходе проведения экспертизы ООО <...> по ДТП с участием автомобиля <...>, экспертами Ю. и Ю1. производилось фотографирование автомобиля, для проведения экспертизы им было выдано колесо.

В заключении экспертов № <...> от 24.12.2010, содержится подробное описание повреждений автомобилей, изъятого колеса, фототаблица.

Ссылая на требования ч.ч. 1, 4 ст. 166 УПК РФ, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу об отсутствии существенных нарушений требований уголовно-процессуального законодательства при проведении осмотра автомобиля и колеса, а также процессуальном оформлении его результатов.

Подсудимая Чехонина Д.П. утверждает, что выносила постановление о признании автомобилей, участвовавших в ДТП, и колеса от одного из них вещественными доказательствами по делу, аналогичны показания свидетеля К2., пояснившей о наличии данного процессуального документа в материалах уголовного дела.

Судом дана правильная оценка противоречиям в показаниях свидетеля К2. - в совокупности с письменными материалами уголовного дела: распиской А. о выдаче ему вещественных доказательств в виде автомобиля и колеса на хранение до окончания предварительного следствия (т.1 л.д. 117); постановлением следователя Чехониной Д.П. от 01.01.2011 о возбуждении ходатайства о продлении срока предварительного следствия по уголовному делу № <...> до 3-х месяцев, согласно которому осмотрены и приобщены в качестве вещественных доказательств изъятые транспортные средства (т.2 л.д. 133-134); постановлением Чехониной Д.П. от 01.01.2011 и заместителя руководителя СО <...>П. от 16.05.2013 и от 07.06.2013 о продлении сроков предварительного следствия по уголовному делу № <...>, в которых указано об утрате вещественных доказательств - автомобиля <...> и колеса от него (т.3 л.д. 89-93; 117-119.

На основании вышеприведённых доказательств суд опроверг показания свидетеля Ч1., данные им на стадии досудебного производства об отсутствии на момент принятия им уголовного дела к производству в феврале 2011 года постановления о признании вышеуказанных предметов вещественными доказательствами.

Показания свидетеля П. (т.4 л.д. 32-35) о том, что в уголовном деле отсутствовали постановление о признании автомобиля <...> вещественным доказательством и постановление о возвращении вещественных доказательств, действительно исследовались судом, на что ссылается гособвинитель в своём представлении. В этих же показаниях свидетель указывает, что в материалах уголовного дела имелась расписка А. о получении колеса и автомобиля от Чехониной Д.П., из содержания последней следует, что эти предметы переданы как вещественные доказательства на хранение. Показания свидетеля не противоречат выводам суда первой инстанции, судом не устанавливался момент изъятия из уголовного дела указанных процессуальных документов.

Судом первой инстанции обоснованно признан установленным факт признания Чехониной Д.П. автомобиля <...> и его переднего левого колеса вещественными доказательствами по уголовному делу № <...>.

При оценке доказательств стороны обвинения суд первой инстанции верно руководствовался положениями ст. 49 Конституции РФ, согласно которым неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу и пришёл к выводу, что достаточной совокупности доказательств виновности Чехониной в данной части обвинения суду не представлено.

В приговоре судом приведены показания свидетелей К2., Ч1., А1., О., на основании которых суд пришёл к выводу о том, что надлежащее хранение транспортных средств, изъятых по уголовным делам, в ОМВД <...> в 2010 г. обеспечено не было.

При этом суд опроверг показания свидетеля стороны обвинения Г. о наличии договора на охрану транспортных средств на период 2010-2011 годов, изъятых по уголовным делам, на автостоянке в <...>, поскольку такой договор суду не представлен.

Вопреки доводам апелляционного представления в приговоре суд дал надлежащую оценку возможности хранению вещественных доказательств - колеса от автомобиля в камере вещественных доказательств <...>.

Мотивируя указанные выводы, суд ссылается на показания свидетеля Е., данные на досудебной стадии о том, что она приняла под свою ответственность камеру вещественных доказательств в отделении полиции <...> лишь в 2012 году, но данная камера использовалась и до неё- в 2010, 2011 годах, камера была в захламлённом состоянии. При этом суд указывает, что каких-либо документальных доказательств о предназначении данного помещения обвинением не представлено.

Согласно показаниям свидетеля Д., изложенным в приговоре, с 2008 года она была ответственной за камеру вещественных доказательств в ОМВД <...>, которая оборудована металлической дверью, сигнализацией. Раз в месяц по камере вещественных доказательств проводятся комиссионные проверки. О фактах пропажи вещественных доказательств ей неизвестно. Вместе с тем суд пришёл к выводу, что показания данного свидетеля не опровергают выводов суда о невиновности подсудимой Чехониной Д.П., поскольку, где и в каких условиях хранятся автомобили, изъятые по уголовным делам следователями <...>, свидетелю неизвестно. В приговоре, основываясь на показаниях Чехониной Д.П., суд указал, что решение о возвращении вещественных доказательств было принято ею после получения заключения экспертизы ООО <...>№ <...> от 24.12.2010, согласно которому технической возможности избежать ДТП ни водитель А., ни водитель Б. не имели. При таких обстоятельствах, с учётом всех результатов предварительного расследования по делу, оснований к привлечению А. к уголовной ответственности, по мнению Чехониной, не имелось.

Кроме того действия Чехониной по передаче А. на хранение автомобиля <...> и колеса как вещественных доказательств по делу не противоречат требованиям ст. 82 УПК РФ и п. 13 гл. 3 «Инструкции о порядке изъятия, учёта, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами» № 34/15 от 18.10.1989, содержание которых приведено в приговоре и свидетельствует о том, что вещественные доказательства, в том числе автомашины, использовавшиеся в качестве орудий совершения преступлений, могут быть переданы на хранение владельцу, его родственникам или другим лицам, а также организациям. Оснований к отказу в возвращении отдельно взятого колеса от автомобиля <...> у следователя Чехониной не имелось.

Суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о несостоятельности обвинения в части указаний на наличие причинно-следственной связи между утратой вещественных доказательств в виде автомобиля <...> и его переднего левого колеса и установлением причин указанного ДТП, а также вынесением по уголовному делу № <...> незаконных процессуальных решений о прекращении и приостановлении производства по данному уголовному делу.

В приговоре суд подробно мотивирует отсутствие причинно-следственной связи между действиями Чехониной Д.П., которые инкриминируются ей в обвинении и наступившими для потерпевшего Ш. последствиями, связанных с нарушением сроков предварительного расследования по уголовному делу № <...>, конституционного права потерпевшего Ш. на доступ к правосудию по уголовному делу о ДТП. Выводы суда первой инстанции основаны на представленных сторонами и исследованных в судебном заседании доказательствах и суд апелляционной инстанции соглашается с ними.

При таких обстоятельствах неоднократные обращения потерпевшего Ш. с жалобами на следственные органы, на иной оценке которых настаивает обвинение, не могут повлиять на выводы суда о невиновности подсудимой в предъявленном ей обвинении.

В апелляционном представлении гособвинитель указывает, что исключению из приговора подлежат выводы суда о том, что версия органов предварительного следствия о причинно-следственной связи между техническим состоянием автомобиля <...> и произошедшим ДТП «являлась неверной», поскольку данные обстоятельства не входят в предмет рассмотрения по настоящему делу. Однако указанные формулировки в приговоре не являются следствием процесса доказывания, суд приводит в приговоре обстоятельства, установленные на основании судебного решения, вступившего в законную силу.

Кроме того вопреки доводам апелляционного представления выводы суда об отсутствии в постановлениях должностных лиц, надзирающих за органами предварительного расследования, указаний относительно вещественных доказательств в виде автомобиля А. и колеса от него не влияют на законность судебного решения.

Таким образом в приговоре судом первой инстанции дана правильная оценка, предъявленному Чехониной Д.П. обвинению и последняя оправдана по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора судом первой инстанции допущено не было.

На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

Приговор Смидовичского районного суда ЕАО от 05 октября 2015 года, которым Чехонина Д.П. оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления - оставить без изменения, апелляционные представления прокурора уголовно-судебного отдела прокуратуры ЕАО Ч. и заместителя прокурора ЕАО К. - без удовлетворения.

Настоящее апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции - в Президиум суда Еврейской автономной области в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Судья С.В. Кетова