Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя ФИО8 на постановление Ленинского районного суда г. Махачкалы от 24 февраля 2022 г. о возвращении уголовного дела по обвинению ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, прокурору <адрес> г. Махачкалы для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заслушав доклад судьи ФИО12, выступление прокурора ФИО6, поддержавшей доводы апелляционного представления, просившей постановление суда отменить, направив уголовное дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу, мнение представителя потерпевшего ФИО3, согласившегося с позицией прокурора, мнение адвоката ФИО7 и обвиняемого ФИО1, полагавших постановление подлежащим оставлению без изменения, суд

установил:

В апелляционном представлении государственный обвинитель ФИО8 считает постановление о возврате уголовного дела прокурору необоснованным, просит его отменить, и уголовное дело направить в суд для рассмотрения по существу.

В обоснование указывает, что суд свое решение мотивировал тем, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение переведены на узбекский язык с использованием латиницы, которую ФИО14 не знает, в качестве представителя потерпевшей был допущен ФИО3 при отсутствии в деле ходатайства потерпевшей о его допуске.

Считает, что доводы ФИО14, его защитника Магомедовой, с которыми согласился суд о том, что подсудимый из двух используемых в <адрес> алфавитов (кириллицы и латиницы) владеет только написанием кириллицей, поэтому вручение следователем копий постановления о привлечении его в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, переведенных на узбекский язык с использованием латиницы, нарушают его права выступать на родном языке, тем самым нарушают право на защиту, являются несостоятельными.

Указывает, что копии постановления о привлечении его в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, переведенные на узбекский язык, ФИО14 вручены. Он обеспечен переводчиком, который в состоянии перевести и донести до него содержание и суть вышеуказанных документов, даже если бы он был вовсе неграмотным, а также адвокатом по назначению, способным обеспечить защиту его интересов. Официально используемыми алфавитами в <адрес> являются кириллица (с 1940 года) и латиница (с 1993 года).

Уголовно-процессуальное законодательство не содержит требований о переводе документов, подлежащих обязательному вручению, подозреваемому или обвиняемому на какую-то письменность, как в рассматриваемом случае на кириллицу или латиницу. Соответственно, права ФИО14 на использование родного языка и права на защиту следователем не нарушены.

Выводы суда о том, что в качестве представителя потерпевшей допущен ФИО3 при отсутствии в деле ходатайства потерпевшей о его допуске, также является несостоятельным.

В соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ представителями потерпевшего, могут быть адвокаты. В качестве представителя потерпевшего могут быть также допущены один из близких родственников потерпевшего либо иное лицо, о допуске которого ходатайствует потерпевший.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, выслушав мнения сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Согласно ст. ст. 389.15, 389.17 УПК РФ, основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии с ч.4 ст.7 УПК РФ постановление суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным и признается таковым, если оно постановлено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основано на правильном применении уголовного закона.

Данные требования судом выполнены не в полной мере.

Статья 237 УПК РФ закрепляет порядок и основания возвращения уголовного дела прокурору по ходатайству стороны или по собственной инициативе для устранения препятствий его рассмотрения судом. Перечень оснований для возвращения уголовного дела прокурору является исчерпывающим.

Согласно разъяснению, данному в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009 г. N 28 (с последующими изменениями) "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству", к нарушениям, позволяющим возвратить уголовное дело прокурору, относятся случаи, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого; обвинительное заключение не подписано следователем либо не согласовано с руководителем следственного органа или не утверждено прокурором; в обвинительном заключении отсутствуют указание на прошлые неснятые и непогашенные судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 27 февраля 2018 г. N 274-О, возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его судебному рассмотрению может иметь место лишь в случае, если допущенное органами предварительного расследования процессуальное нарушение является таким препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора.

Возвращая уголовное дело прокурору, суд пришел к выводу о нарушении органом следствия прав обвиняемого ФИО14, предусмотренных ст.18 УПК РФ, выразившееся в том, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение переведены на узбекский язык с использованием латиницы, которую ФИО14 не знает, а также незаконном, при отсутствии в деле соответствующего ходатайства потерпевшей Потерпевший №1, признании в качестве ее представителя ФИО3

Часть третья статьи 18 УПК Российской Федерации предусматривает, что если в соответствии с данным Кодексом следственные и судебные документы подлежат обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, то указанные документы должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет.

Как следует из материалов уголовного дела постановление о привлечении Мирозоева в качестве обвиняемого и обвинительное заключение, переведены на узбекский язык, и вручены ФИО14. В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства он обеспечен переводчиком.

Как обоснованно указано в апелляционном представлении, уголовно-процессуальное законодательство не содержит требований о переводе документов, подлежащих обязательному вручению, подозреваемому или обвиняемому на какую-то письменность, как в рассматриваемом случае на кириллицу или латиницу.

При этом вручение ФИО14 копий указанных документов, переведенных на узбекский язык с использованием латиницы, на которой с 1993 года ведется официальная переписка в <адрес>, не препятствует ознакомлению с его содержанием различными альтернативными способами, предусмотренными законом, в частности с помощью переводчика, а также защитника, которые в состоянии перевести и донести до него содержание и суть вышеуказанных документов.

Кроме того из материалов уголовного дела следует, что в ходе предварительного следствия ФИО14 в присутствии адвоката Магомедовой разъяснялись права, предусмотренные ст. 46, 47 УПК РФ, в том числе пользоваться помощью переводчика бесплатно, однако в присутствии адвоката последний не заявлял, что не владеет или недостаточно владеет русским языком и нуждается в помощи переводчика. Не заявлялось такого ходатайства и его защитником.

В материалах уголовного дела имеется ряд процессуальных письменных документов, исполненных ФИО14 собственноручно на русском языке: заявление о совершенном им преступлении (т.1 л.д.46), протокол явки ФИО14 с повинной (т1. л.д.72).

Более того, как следует из протоколов допроса ФИО14 в качестве подозреваемого, (т.1 л.д.55-61), обвиняемого (т.1 л.д.204), произведенных с участием адвоката Магомедовой, допрашиваемый ФИО14 в них пояснил, что показания желает давать на русском языке. Протоколы подписаны самим ФИО14 и адвокатом Магомедовой, каких-либо заявлений и замечаний ни в начале допроса, ни по его завершении ими не сделано.

При этом, сторона защиты со дня возбуждения уголовного дела и задержания ФИО14 06.10.2021 до 16.12.2021, т.е. до очередного предъявления ФИО14 обвинения и его допроса, не ходатайствовала о предоставлении ФИО14 переводчика.

В последующем, после допроса ФИО14 в качестве обвиняемого с участием переводчика, ФИО14 вручено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого в переведенном на узбекский язык виде, с использованием латыни, о получении которого ФИО14 даны две расписки на русском и узбекском (с использованием латыни) языках. Ходатайства о вручении ему копии данного постановления ни ФИО14, ни его адвокатом также не заявлено.

Не заявлено такого ходатайства стороной защиты и при ознакомлении с материалами уголовного дела 03.12.2021.

Лишь 24.01.2022 при предъявлении ФИО14 очередного обвинения, адвокатом Магомедовой в постановлении учинена запись от имени ФИО14 о том, что «постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, написанном на узбекском языке на латинском, который он не понимает».

При этом, в протоколе допроса ФИО14 вновь указывает, что показания желает давать на русском языке.

С учетом вышеуказанных обстоятельств дела, требование стороны защиты о переводе постановления о привлечении ФИО14 в качестве обвиняемого и обвинительного заключения по делу на узбекский язык с использованием кириллицы по прошествии столь длительного периода времени (с 06.10.2021 по 24.01.2022) суд апелляционной инстанции признает злоупотреблением правом, предоставленным ч. 3 ст. 18 УПК РФ, а потому невручение ФИО14 указанного перевода не может быть признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

Также не соглашается суд апелляционной инстанции и с доводом суда о незаконности допуска в качестве потерпевшей Потерпевший №1 - ФИО3

Как следует из материалов уголовного дела (т.2 л.д.77) имеется заявление ФИО3 на имя следователя ФИО9 о признании его представителем матери покойного ФИО10 – Потерпевший №1

На л.д.78 имеется нотариально заверенная доверенность Потерпевший №1 на имя ФИО3 от 13.12.2021 на представление ее интересов во всех следственных и судебных органах Российской Федерации.

Постановлением следователя ФИО9 от 17.12.2021 ФИО3 допущен в качестве представителя потерпевшей. (л.д.79-80)

В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 (ред. от 16.05.2017) «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» отмечено, что по смыслу ч. 1 ст. 45 УПК РФ, представителями потерпевшего, могут выступать не только адвокаты, но и иные лица, способные, по мнению этих участников судопроизводства, оказать им квалифицированную юридическую помощь. Полномочия таких лиц подтверждаются доверенностью, оформленной надлежащим образом, либо заявлением потерпевшего в судебном заседании. Суд, принимая решение о допуске представителя с учетом данных о его личности, должен убедиться в отсутствии обстоятельств, исключающих участие в производстве по уголовному делу представителя потерпевшего или гражданского истца (ст. 72 УПК РФ).

Следовательно, свое «ходатайство» потерпевший может оформить доверенностью, оформленной надлежащим образом, либо заявлением потерпевшего в судебном заседании. В рассматриваемом случае потерпевшая воспользовалась первым удобным для нее вариантом, выдав нотариально удостоверенную доверенность ФИО3

При указанных обстоятельствах, обжалуемое постановление не может быть признано законным и обоснованным, в связи с чем, подлежит отмене с направлением уголовного дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

Учитывая имеющиеся в материалах уголовного дела данные о личности обвиняемого ФИО14, требования ст. ст. 97, 99, 108 и 255 УПК РФ, в целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и проведения судебного заседания в разумные сроки, принимая во внимание тяжесть предъявленного ФИО14 обвинения и данные о его личности, суд апелляционной инстанции полагает необходимым продлить избранную в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу, на срок 2 месяца, т.е. до 29 мая 2022 г.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.255, 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд

постановил:

Постановление Ленинского районного суда г. Махачкалы от 24 февраля 2022 г. о возвращении уголовного дела по обвинению ФИО1, в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, прокурору <адрес> г. Махачкалы для устранения препятствий его рассмотрения, - отменить, удовлетворив апелляционное представление государственного обвинителя ФИО8

Уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении ФИО1 продлить на срок 2 месяца, то есть до 30 мая 2022 г.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке выборочной кассации, предусмотренном статьями 401.10-401.12 УПК РФ, непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции.

При этом обвиняемый вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

ФИО11ФИО12