Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника осуждённого ФИО2 – адвоката А.Б. Орлова на приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 18 мая 2022 года, которым

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в Костромской области, осужденный:

- 25.10.2021 по п. «в» ч. 3 ст. 158, ст. 73 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года,

осуждён по ч. 3 ст. 183 УК РФ к 2 годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком в 3 года, в течение которого он должен своим поведением доказать свое исправление и обязан не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного и являться на регистрацию 1 раз в месяц.

Мера пресечения – подписка о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу не изменялась.

Приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 25.10.2021 в отношении ФИО2 постановлено исполнять самостоятельно.

По делу разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств и процессуальных издержек.

Доложив материалы дела, заслушав защитника, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, прокурора и представителя потерпевшего, возражавших против её удовлетворения, суд

у с т а н о в и л :

ФИО2 признан виновным в незаконном сборе сведений, составляющих коммерческую тайну, с причинением крупного ущерба.

Преступление совершено при обстоятельствах, более подробно изложенных в приговоре.

Судом установлено, что он, являясь работником ОАО «Цвет» в г. Костроме, с 16.12.2016, будучи ознакомленным при принятии на работу с правилами внутреннего трудового распорядка и с Положением предприятия о коммерческой тайне и конфиденциальной информации, подписал обязательство о неразглашении этой информации.

Однако, после заключения с Работодателем соглашения о расторжении трудового договора, с 29.05.2020 до 18.06.2020, при переходе на другое место работы в схожее коммерческое предприятие он, из личных побуждений, подговорив инженера-технолога П.В.Ф., незаконно собрал с его помощью сведения, составляющие коммерческую тайну ОАО «Цвет», путём получения от него файловых сообщений (более 200 наименований) с технической документацией процесса изготовления продукции этого предприятия, перенаправленных ему из электронной базы на его учётную запись пользователя в популярной социальной сети и его электронный почтовый ящик, причинив своими действиями ОАО «Цвет» крупный ущерб на сумму 3 261 887 рублей

Осуждённый ФИО2 свою вину в совершении указанного преступления не признал, показаний не давал, воспользовался ст. 51 Конституции РФ.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО2 – адвокат А.Б. Орлов полагает, что указанный приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, а также неправильным применением уголовного закона.

Он настаивает, что в действиях ФИО2 отсутствует состав преступления, так как, по мнению защиты, режим коммерческой тайны на ОАО «Цвет» не установлен, и потерпевший не обладает соответствующими правами на полученную информацию, поэтому обязательные признаки позволяющие говорить о наличии действующего режима коммерческой тайны в ОАО «Цвет» отсутствуют.

Приговор суда основан на недопустимых доказательствах, а именно заключении специалиста и заключении эксперта К.Ю.Е.

Судом не верно квалифицировано деяние совершенное ФИО2, поскольку, по мнению защитника, квалифицирующий признак в виде крупного ущерба не может быть применен к действиям по сбору информации составляющей коммерческую тайну.

В связи с этим, просит отменить обвинительный приговор и вынести оправдательный.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель потерпевшего ФИО1 анализируя действующее законодательство об охране коммерческой тайны, обстоятельства уголовного дела и выводы суда, изложенные в приговоре, считает, что вина ФИО2 в преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 183 УК РФ полностью доказана, нарушений УПК РФ судом не допущено, приговор суда является обоснованным и справедливым поэтому просит жалобу оставить без удовлетворения, приговор без изменения.

Проверив материалы дела и доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции оснований для ее удовлетворения не находит.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих безусловную отмену или изменение приговора, при расследовании уголовного дела и его рассмотрении в суде не допущено.

Судебное следствие по делу проведено полно, всесторонне и объективно, принцип состязательности сторон не нарушен. Сохраняя объективность и беспристрастность, суд создал сторонам достаточные условия для надлежащей реализации своих процессуальных прав.

Фактические обстоятельства уголовного дела судом установлены правильно.

Вопреки доводам защиты, виновность ФИО2 в инкриминированных деяниях установлена судом на основе непосредственно исследованных и подробно изложенных в приговоре доказательствах, представленных стороной обвинения, которым, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, дана оценка с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности.

По убеждению суда апелляционной инстанции, представленные государственным обвинением доказательства в своей совокупности достаточны для правильного установления фактических обстоятельств уголовного дела и постановления в отношении ФИО2 обвинительного приговора по предъявленному ему обвинению.

В соответствии с требованиями статьи 183 УК РФ собирание сведений, составляющих коммерческую тайну, признается преступным в том случае, если оно осуществлено путём похищения документов, обмана, шантажа, принуждения, подкупа или угроз, а равно иным незаконным способом.

В системе действующего правового регулирования данная уголовно-правовая норма направлена на защиту интересов предприятий коммерческого сектора от недобросовестной конкуренции, подрывающей основы экономического строя государства, если это не содержит признаков нарушения гостайны.

При этом, следует разграничивать понятие коммерческой тайны как процедуры её обеспечения и понятие информации, составляющей предмет такой охраны, за незаконные сбор, разглашение и использование которой наступает ответственность по ст. 183 УК РФ.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона от 29.07.2004 N 98-ФЗ "О коммерческой тайне» (далее – Закон о коммерческой тайне), коммерческая тайна – это, собственно, сам режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду.

К информации, составляющей коммерческую тайну, законодателем отнесены сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у них нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

Право на отнесение конкретной информации к составляющей коммерческую тайну, и право на определение перечня и состава такой информации принадлежит её обладателю с учетом положений настоящего Федерального закона (ч.1 ст. 4 Закона).

Информация, составляющая коммерческую тайну, обладателем которой является другое лицо, считается полученной незаконно, если ее получение осуществлялось с умышленным преодолением принятых обладателем такой информации мер по охране её конфиденциальности, а также если получающее эту информацию лицо знало или имело достаточные основания полагать, что она составляет коммерческую тайну и её обладателем является другое лицо, и что осуществляющее передачу этой информации лицо не имеет на её передачу законного основания (ч.4 ст. 4 Закона)

Собирание сведений, составляющих коммерческую тайну, признается преступным в том случае, если оно осуществляется незаконным путем, в том числе путем похищения документов и иных носителей информации, подкупа или угроз в отношении лиц, которым известна тайна или которые могут оказать содействие в ее сборе. Таким образом, объективная сторона преступления состоит в совершении любых незаконных действий, если их целью является получение указанной информации, при этом собирание означает не результат действий, а собственно сам процесс получения такой информации незаконным путем.

Указанные обстоятельства по данному уголовному делу судом установлены и, вопреки доводам защиты, выводы суда о виновности ФИО2 в совершении этого преступления, обстоятельства которого указаны в описательно-мотивировочной части приговора, являются правильными, поскольку они основаны на совокупности доказательств, собранных по делу и исследованных в судебном заседании, включая показания свидетелей, результаты оперативно-розыскных мероприятий и заключения судебных экспертиз, а также на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с установленными в судебном заседании фактическими обстоятельствами уголовного дела, действия осужденного ФИО2 по ч. 3 ст. 183 УК РФ квалифицированы правильно и надлежащим образом в приговоре мотивированы.

Сбор осуждённым ФИО2 в свою пользу с помощью П.В.Ф. перечисленной в приговоре технической документации ОАО «Цвет» стороной защиты не оспаривается. При этом судом достоверно установлено, что эта информация составляла коммерческую тайну предприятия, содержащую секреты его производства, о чём обоим было известно.

Согласно завязавшимся трудовым правоотношениям между ФИО2 и ОАО «Цвет», 16 декабря 2016 он был принят на должность менеджера по работе с заказчиками в отдел продаж оборудования для пищевой промышленности, заняв в последующем должность инженера, а потом и ведущего инженера этого же отдела. О том, что на предприятии введён режим защиты коммерческой тайны и о том, что она представляет, ему было известно, как в силу должностного положения, так и по результатам ознакомления с внутренними локальными актами (т.3 л.д. 95-113).

Поэтому, не вызывает никаких сомнений, что он явно и очевидно знал о недопустимости несанкционированного разглашения и сбора таких сведений.

Из показаний представителя потерпевшего ФИО1 в защиту интересов этого хозяйствующего субъекта следует, что оно занимается изготовлением и поставкой ёмкостного оборудования для пищевой и химической промышленности, насчитывая штат сотрудников более 350 человек. На предприятии имеется свой конструкторский отдел, который занимается изобретением и проектированием индивидуальной продукции, изготовляемой под условия конкретного заказчика. Вся информация об этом составляет коммерческую тайну предприятия, и не подлежит разглашению, о чём от сотрудников отбирается подписка с соответствующим обязательством.

В целях воспрепятствования её незаконной утечки, предприятием введён режим коммерческой тайны, и каждый из работников об этом знает.

После 3,5 лет работы, 29 мая 2020 года осуждённый ФИО2 уволился с должности ведущего инженера отдела продаж по собственному желанию, уйдя в конкурирующую фирму, и вслед за этим была обнаружена утечка указанных в деле сведений составляющих коммерческую тайну. Служебной проверкой установлено, что инженер-технолог П.В.Ф., используя корпоративную компьютерную систему и возможности сети Интернет, тайно передаёт кому-то заархивированные файлы с содержанием конфиденциальной информации о технологической деятельности и конструкторских решениях предприятия. С помощью правоохранительных органов было установлено, что её получатель – ФИО2.

Передача ФИО3 ФИО2 сведений, подтверждается приведёнными в приговоре результатами оперативно-розыскных мероприятий УФСБ по Костромской области.

Допрошенный П.В.Ф. подтвердил, что находясь в то время на дистанционной работе из-за пандемии коронавируса, имел удалённый доступ к информационным массивам ОАО «Цвет», и из дружеских побуждений в течение 2-3 недель после увольнения ФИО2, находил для него и передавал указанные в приговоре сведения, которыми тот интересовался (П.В.Ф. осуждён за это приговором от 28.12.2021 по ч.3 ст. 183 УК РФ к условной мере наказания).

Версии защиты, что ФИО2 якобы не знал о конфиденциальности собранной информации, что она не составляет коммерческую тайну, и что на предприятии не был установлен законный режим её охраны, суд апелляционной инстанции отвергает, поскольку это утверждение противоречит совокупности приведенных в приговоре относимых и допустимых доказательств обвинения, которые наоборот категорично свидетельствуют, что этот режим на предприятии действовал длительное время, что он об этом был осведомлён в полной мере, как и том, что собираемые им сведения являются коммерческими секретами предприятия и не находятся в свободном доступе.

Согласно приказу генерального директора ОАО «Цвет» А.Н.С. от 24.01.2005 № 15 на предприятии установлен режим коммерческой тайны, с которым работники предприятия были ознакомлены, включая П.В.Ф. и ФИО2 (т.3 л.д. 125-127). При принятии на работу, каждый из них в обычном порядке давал подписку о неразглашении (т.1 л.д. 151-152, т. 3 л.д. 96), и режим сохранения коммерческой тайны предприятия, ставшей им известной по службе, на них распространялся в полной мере.

В силу действующего в ОАО «Цвет» Положения о коммерческой тайне и конфиденциальной информации от 12.01.2005 (п. 5.1), техническая и конструкторская документация, а также иная перечисленная в нём информация составляет коммерческую тайну предприятия, что соответствует положениям указанного Федерального закона от 29.07.2004 N 98-ФЗ (т.1 л.д. 153-157).

После увольнения ФИО2 сбор сведений, составляющий коммерческую тайну ОАО «Цвет», ему также был запрещён уголовным законом.

Доводы стороны защиты, ставящей под сомнение авторство ОАО «Цвет» в отношении собранных ФИО2 сведений, опровергаются приведёнными в приговоре подробными показаниями свидетелей из числа руководящих и инженерных работников предприятия: гендиректора А.А.С., замгенерального директора О.А.Б., IT-директора С.Е.С., замдиректора по производству Д.М.Е., бывшего менеджера по продажам А.В.З., бывшего главного технолога предприятия М.А.Т., IT-специалиста-смежника С.С.Р., а также существа этой документации, из которых следует, что именно ОАО «Цвет» являлось её разработчиком и собственником. Для её защиты от несанкционированного доступа был создан комплекс организационных и технических контрмер, включая сложную информационную защиту при поддержке программистов ООО «Ай-Ти-Про», о чём ФИО2 также было достоверно известно, когда он с помощью П.В.Ф. её преодолевал.

Наряду с показаниями П.В.Ф., свидетель А.В.В. – сотрудник IT-компании ООО «Ай-Ти-Про» осуществляющей сопровождение и защиту компьютерной информации ОАО «Цвет», показал о попытке осуждённого в мае 2020 года получить через него доступ к закрытой информации предприятия, на что он ему категорически отказал и сообщил об этом интересе своему непосредственному руководителю С.С.Р..

Свидетель А.В.З., занимавший в то время должность менеджера по продажам ОАО «Цвет», при допросе указал на факт обращения к нему уволившегося ФИО2 с просьбой направить ему на электронную почту некое коммерческое предложение ОАО «Цвет» для компании «Дугалак». Эту просьбу он выполнить отказался, объяснив, что данная информация может составлять коммерческую тайну ОАО «Цвет». Но потом, поддавшись уговорам, перенёс интересующую его информацию на сервер предприятия в оставшуюся от осуждённого папку, находящуюся в свободном доступе.

Как следует из обстоятельств дела, П.В.Ф., имел свободный доступ к этой папке, и после трудоустройства ФИО2 в конкурирующую фирму ООО «Концерн Медведь», последовал туда и сам (т.3 л.д. 162-169).

Исходя из изложенного, интерес осуждённого – при переходе с одной работы на другую, к конкретным сведениям, с которыми он до увольнения сталкивался по роду своей деятельности и знал об их коммерческой ценности, также свидетельствует, что она защищалась предприятием от несанкционированного доступа и отсутствовала у других источников.

Таким образом, утверждение защиты о том, что осуждённый не был осведомлён о коммерческой тайне собираемых им сведений, не выглядят убедительными.

Как уже отмечалось ранее, вопреки утверждению защиты, из материалов уголовного дела следует, что при приёме на работу ФИО2 в обычном порядке был ознакомлен со всеми локальными нормативными актами ОАО «Цвет», регламентирующими порядок обращения с такими сведениями и об ответственности за нарушение режима их использования, о чём им давалась подписка о неразглашении.

Часть 2 статьи 14 УПК РФ не обязывает подсудимого доказывать свою невиновность, возлагая бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых им в свою защиту, на сторону обвинения.

Однако, в данном случае сторона обвинения представила совокупные доказательства о принадлежности собранной им информации ОАО «Цвет», и о том, что она являлась коммерческой тайной, о чём осуждённый знал. Со своей стороны защита чем-либо убедительным, приведённые обвинением доказательства не опровергла, представив по этому поводу лишь свои субъективные сомнения.

Что касается остальных доводов защиты, то в силу закона, правомерный доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, предполагает ее использование в служебных целях с соблюдением условий, направленных на предотвращение её утечки.

Сбор конфиденциальной информации, составляющей коммерческую тайну, при помощи внешних ресурсов без согласия ее правообладателя и без специальных средств информационной защиты свидетельствует о неконтролируемом доступе к указанной информации третьих лиц.

В соответствии с частью 1 ст. 10 Закона о коммерческой тайне, на которые ссылается защитник, утверждая о нарушении ОАО «Цвет» порядка установления её режима, меры по охране конфиденциальности такой информации, принимаемые ее обладателем, которые, по мнению законодателя в своей совокупности будут способствовать её защите от несанкционированного доступа и распространения, должны включать в себя:

определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну; ограничение доступа к ней, путем установления порядка обращения с этой информацией и контроля за соблюдением такого порядка; учет лиц, получивших к ней доступ, и (или) лиц, которым она была предоставлена или передана;

регулирование отношений по её использованию работниками на основании трудовых договоров и контрагентами на основании гражданско-правовых договоров;

нанесение на материальные носители, содержащие такую информацию, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа "Коммерческая тайна" с указанием её обладателя.

Согласно части 2 этой нормы Закона, режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем такой информации мер, указанных в части 1 настоящей статьи.

Часть 4 данной статьи предусматривает также право обладателя такой информации, применять при необходимости средства и методы технической защиты её конфиденциальности и другие, не противоречащие российскому законодательству меры.

В то же время, часть 5 ст. 10 этого Закона признаёт принятые меры по охране конфиденциальности информации разумно достаточными, если исключается доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, любых лиц без согласия её обладателя, и обеспечивается возможность её использования работниками и передачи контрагентам без нарушения режима коммерческой тайны.

В данном случае материалами уголовного дела подтверждается, что в ОАО «Цвет», вопреки доводам защиты, была создана достаточная совокупность защитных мер, предусмотренных как частью 1, так и частями 4 и 5 ст. 10 настоящего Федерального закона, о которых ФИО2 было известно, как и о том, что собранная им информация защищена и даже без дополнительной пометки-грифа секретности составляет коммерческую тайну, что позволяет утверждать о наличии в его действиях состава вменённого преступления.

При этом, само по себе отсутствие на электронных документах такой пометки предупреждающей третьих лиц о коммерческой тайне и о порядке обращения с ней, на чём акцентирует внимание защита, настаивая на невиновности ФИО2 не означает, что содержащаяся в них информация не составляет коммерческую тайну, поскольку она отнесена к таковой в силу закона, поэтому доводы защиты в этой части также следует признать несостоятельными.

В иной, более подробной оценке эти доводы не нуждались, поскольку основаны на неверном толковании защитой законодательства об охране коммерческой тайны и уголовной ответственности за её нарушение.

Не влияет на это и довод защитника о том, что на предприятии якобы не принято мер к учёту лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, и к регулированию отношений по её использованию работниками по трудовым договорам, поскольку все эти лица известны и к их числу относились инженеры предприятия ФИО2 и П.В.Ф. в остальном достаточно, что о неразглашении они предупреждались, ответственность разъяснялась, с локальными нормативными актами Работодателя, регулирующими охрану коммерческой тайны и перечнем такой информации они ознакомлены.

Вопреки доводам жалобы, суд правомерно использовал в качестве доказательств по делу заключения проведенных судебных экспертиз, проверив их на предмет допустимости, достоверности и относимости; учитывал при этом полноту проведенных исследований и заключений экспертов, логичность и непротиворечивость проведенных исследований и сделанных выводов, взаимосвязь с другими доказательствами по делу; руководствовался при этом также положениями ч.2 ст. 17 УПК РФ, согласно которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Предусмотренных ст. 207 УПК РФ оснований для назначения дополнительных либо повторных экспертиз, у суда не имелось.

Доводы защиты о недопустимости в качестве доказательств выводов специалиста Ю.Е.И. и его экспертного заключения ( т.1 л.д. 103-114, 3 л.д. 150-197), по поводу информативности восстановленных файловых документов, переданных П.В.Ф. ФИО2, суд апелляционной инстанции отклоняет, поскольку существенных нарушений, влекущих их признание недопустимыми доказательствами, экспертом не допущено.

Наличие у него технического образования и курсов переподготовки, позволяет ему проводить подобные компьютерные исследования и давать заключения в пределах его компетенции. Компьютерная экспертиза проведена по делу на основании постановления следователя, соответствующие экспертные задачи перед ним были поставлены и решены(т.3 л.д. 142-148)

Мнение защитника о том, что для разрешения поставленных вопросов эксперт фактически не проводил интересующего следствие компьютерно-технического исследования, нарушив этим п.9 ч.1 ст. 204 УПК РФ, исходит из субъективной оценки этого заключения, основанного на методике непосредственного исследования изъятых электронных носителей и восстановления, содержавшейся на них компьютерной информации.

Никаких неустранимых сомнений эти результаты не вызывают, они достаточно ясны и понятны. Из них следует, что П.В.Ф., действительно передавал ФИО2, указанные в приговоре сведения, принадлежащие ОАО «Цвет», а об их принадлежности к коммерческой тайне суд дал правильную оценку, которая не противоречит материалам уголовного дела.

Доводы защиты о неверности квалификации действий ФИО2 в том отношении, что даже при наличии крупного ущерба их следовало якобы бы квалифицировать только по ч.1 ст. 183 УК РФ не основаны на законе.

Вопреки мнению защитника, действия виновного лица по незаконному собиранию сведений, составляющих коммерческую тайну (ч.1), наравне с её незаконным разглашением или использованием (ч.2) подлежат квалификации по ч.3 ст. 183 УК РФ, если они причинили крупный ущерб, который, в соответствии с примечанием к ст. 170.2 УК РФ определяется в размере более двух миллионов двухсот пятидесяти тысяч рублей.

По заключению судебной бухгалтерской экспертизы сумма ущерба, понесенного ОАО «Цвет» от незаконных действий ФИО3 и ФИО2, составила 3 261 887 рублей (т.3 л.д. 218-251).

При таких обстоятельствах нет никаких сомнений, что действия ФИО2 по ч.3 ст. 183 УК РФ квалифицированы судом правильно.

Мера условного наказания и продолжительность испытательного срока, в течение которого ФИО2 будет доказывать своё исправление, соответствует требованиям ст. 6, 43, 60 УК РФ. Они определены с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, конкретных обстоятельств дела, данных о личности осужденного, всех смягчающих обстоятельств и отсутствии отягчающих обстоятельств, поэтому данное решение суда является справедливым, соразмерным содеянному и будет способствовать исправлению осуждённого.

Никаких веских оснований для смягчения меры наказания и для сокращения испытательного срока суд апелляционной инстанции не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л:

приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 18 мая 2022 года в отношении ФИО2 оставить без изменений, апелляционной жалобу его защитника – адвоката А.Б. Орлова - без удовлетворения.

Апелляционное постановление и приговор вступают в законную силу немедленно провозглашения и могут быть обжалованы в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции через Димитровский районный суд г. Костромы, в течение шести месяцев со дня провозглашения настоящего постановления.

Осуждённый вправе ходатайствовать о своём участи в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий: А. Н. Андриянов.