Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Самдан А.А. на постановление Кызылского городского суда Республики Тыва от 5 апреля 2018 года, которым уголовное дело в отношении

Монгуша К.О., ** обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ,

возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заслушав доклад судьи Донгак Г.К., выступления прокурора Садыр-оол С.Х., поддержавшего довода апелляционного представления и полагавшего необходимым судебное решение отменить, обвиняемого Монгуша К.О., защитника Серээ А.Т., просивших постановление судьи отменить, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Монгуш К.О. органами предварительного следствия обвиняется в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении.

Судом уголовное дело в отношении обвиняемого Монгуша К.О. возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом. В обоснование принятого решения суд указал, что в переводе обвинительного заключения на родной язык не указана форма вины обвиняемого, перевод обвинительного заключения, имеющийся у Монгуша К.О., не соответствует переводу, приобщенному к материалам дела. Указанные нарушения, суд посчитал неустранимыми в судебном заседании, исключающими возможность вынесения судом решения на основе данного обвинительного заключения, что нарушает право обвиняемого на защиту, предусмотренное ч. 3 ст. 18, ч. 4 ст. 47 УПК РФ.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Самдан А.А. просит постановление судьи отменить, уголовное дело направить в тот же суд со стадии судебного разбирательства, указав, что право на защиту обвиняемого не нарушено. Из содержания обвинительного заключения следует, что Монгушом К.О. совершено преступление с умышленной формой вины, в связи с чем отсутствие в переводе обвинительного заключения указания на форму вины обвиняемого, о совершении им преступления умышленно, не влечет возвращение уголовного дела прокурору, так как не искажает смысл и объем предъявленного обвинения, обвиняемому известно, за какое преступление он привлечен к уголовной ответственности. Кроме того, судом установлено, что обвиняемому Монгушу К.О. вручена копия обвинительного заключения с надлежащим переводом, в котором указана форма вины в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения судебного решения.

Судом первой инстанции установлено, что перевод обвинительного заключения на родной язык осуществлен неполно, при описании преступного деяния, признанного органами предварительного расследования доказанным, в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, не указана форма вины обвиняемого, которая подлежит обязательному доказыванию.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с данным выводом суда, полагает, что следователем нарушены требования п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве предварительного расследования по уголовному делу, имеющееся несоответствие обвинительного заключения, приобщенное к материалам дела, переводу обвинительного заключения на родной язык, нарушает право обвиняемого на защиту.

В силу ст. 47 УПК РФ лицо, обвиняемое в совершении преступления, должно знать, в чем оно обвиняется, получить копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого, копию постановления о применении к нему меры пресечения, копию обвинительного заключения, возражать против предъявленного обвинения, давать показания по предъявленному обвинению либо отказаться от дачи показаний. Судом установлено, что обвиняемый Монгуш К.О. недостаточно владеет языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, в связи с чем он, получив копию обвинительного заключения с неточным переводом на родной язык, не в полном объеме знает, за какое преступление он привлечен к уголовной ответственности, что нарушает право обвиняемого на защиту от предъявленного обвинения. В соответствии с п. 3 ст. 18 УПК РФ, обвинительное заключение лицу, не владеющему языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, подлежит обязательному вручению обвиняемому, чтобы тот мог защитить свои права предусмотренными законом средствами защиты.

Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу о том, что при составлении обвинительного заключения допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые нарушают право обвиняемого на защиту, что в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

При этом указанные нарушения исключают возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения, так как не могут быть устранены судом при рассмотрении дела по существу.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ, указанные нарушения исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения, и его невозможно устранить в ходе судебного заседания.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Кызылского городского суда Республики Тыва от 5 апреля 2018 года в отношении Монгуша К.О. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

Председательствующий