Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Жуликова Е.А. и апелляционную жалобу адвоката Хунова Р.В. в интересах обвиняемого ФИО1-о. на постановление судьи Георгиевского городского суда Ставропольского края от 21 октября 2016 г., которым уголовное дело в отношении

ФИО1, родившегося *******************, несудимого, обвиняемого в совершении преступления предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ,

возвращено Георгиевскому межрайонному прокурору по основанию п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом;

мера пресечения в отношении ФИО1-о. оставлена без изменения – в виде заключения под стражу, а срок содержания под стражей обвиняемого продлен до 14 декабря 2016 г. включительно.

Изложив кратко содержание судебного решения и существо апелляционных представления и жалобы, заслушав выступления прокурора, обвиняемого и адвоката в поддержку представления и жалобы,

УСТАНОВИЛ:

при обстоятельствах, изложенных органом предварительного расследования в обвинительном заключении, ФИО1 обвиняется в совершении 16 октября 2014 г. в г. Георгиевске Ставропольского края пособничества Л., действовавшему под контролем Георгиевского межрайонного отдела наркоконтроля, в приобретения наркотического средства *****), массой ***** г, в значительном размере.

Постановлением судьи Георгиевского городского суда от 21 октября 2016 г., вынесенным по итогам предварительного слушания, уголовное дело возвращено прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Решение о возвращении дела прокурору принято по инициативе суда и мотивировано тем, что приведенные в обвинительном заключении доказательства, подтверждающие обстоятельства преступной деятельности, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий ФИО1 по более тяжкому уголовному закону.

По мнению судьи, фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, указывают на то, что ФИО1 не являлся посредником в приобретении наркотического средства, а выступал как посредник в сбыте наркотических средств.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Жуликов, не соглашаясь с постановлением судьи, ссылаясь на Постановление Конституционного Суда РФ от 08 декабря 2003 г. № 18-П и Определение Конституционного Суда РФ от 13 мая 2010 г. № 623-О-О, а также на п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, приводит следующие доводы. В силу правовой позиции Конституционного Суда РФ возвращение дела не должно быть связано с восполнением неполноты предварительного следствия. Суд неверно установил, что исходя из сведений, содержащихся в обвинительном заключении в показаниях свидетелей С., Л. и Г., а также в протоколе очной ставки между ФИО1 и К., действия ФИО1 подлежат квалификации по более тяжкому преступлению. Далее государственный обвинитель, приводя показания ФИО1, Л. и выдержку из протокола очной ставки между Л. и К., и излагая свое виденье данных показаний, указывает на то, что ФИО1 действовал в интересах приобретателя наркотических средств Л. по просьбе последнего. Таким образом, в отсутствие доказательств суд, неверно трактуя показания ФИО1 и Л. и показания, содержащиеся в протоколе очной ставки между ФИО1 и К., изложенные в обвинительном заключении, сделал неправильный вывод о наличии более тяжкого преступления. Умысел ФИО1 был направлен на оказание помощи Л. в приобретении наркотического средства, а потому такие действия должны быть квалифицированны по ч. 5 ст. 33 и соответствующей части ст. 228 УК РФ. Кроме того, решение принято преждевременно, постановление вынесено по итогам предварительного слушания, дело по существу не рассматривалось, свидетели не допрашивались, доказательства не изучались. Просит постановление отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение.

В апелляционной жалобе адвокат Хунов считает постановление незаконным и необоснованным, мотивируя следующим. Постановление вступает в противоречие с обстоятельствами, установленными на стадии предварительного следствия. Выводы суда о наличии в действиях ФИО1 более тяжкого преступления основаны исключительно на показаниях свидетеля, выступавшего в роли закупщика при производстве оперативно-розыскного мероприятия (далее - ОРМ). Между тем, доводы сотрудников правоохранительных органов, допрошенных в рамках предварительного следствия в качестве свидетелей и проводивших ОРМ, были основаны на предположении того, что ФИО1 причастен к сбыту наркотических средств. Такие показания в силу п. 2. ч. 2 ст. 75 УПК РФ не могутбыть положены в основу обвинения. Суд не принял во внимание, что закупщик самостоятельно договаривался о приобретении наркотических средств. ФИО1, передавший наркотическое средство закупщику, не был инициатором сбыта наркотических средств, а действовал исключительно в интересах приобретателя. Умыслом ФИО1 охватывалось оказание помощи в приобретении, так как тот действовал по просьбе и в интересах приобретателя за его деньги, не преследуя цель обогащения, а значит действия ФИО1 следствием правильно квалифицированы по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ. Кроме того, выводы суда о наличии в действиях ФИО1 более тяжкого преступления без исследования доказательств является грубым нарушением закона. Согласно ст. 252 УПК РФ УПК РФ судебное разбирательство проводится в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению, а изменение обвинения не допускается, если ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Суд не учел положения п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 08 декабря 2003 г. № 18-П о том, что возвращение дела прокурору в случае нарушения требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения может иметь место, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников судопроизводства. При этом необходимо подтверждение сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных нарушениях. Участником судопроизводства, чьи интересы могут затрагиваться, является ФИО1, который вину по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ признал полностью. Просит постановление отменить, передать дело на новое судебное разбирательство.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для их удовлетворения.

Вопреки представлению и жалобе возвращение дела прокурору имело место по основанию п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, а не п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

В этой связи ссылки государственного обвинителя и адвоката на правовую позицию Конституционного Суда РФ, содержащуюся в Постановлении от 08 декабря 2003 г. № 18-П и Определении Конституционного Суда РФ от 13 мая 2010 г. № 623-О-О, а также на положения п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, не состоятельны.

Решение судьи о возвращении дела прокурору не основано на том, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ или в ходе предварительного следствия допущены другие нарушения уголовно-процессуального закона, исключающие возможность постановление судом приговора или иного решения на основе данного заключения.

Напротив, возвращение дела прокурору основано на фактических обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении.

Причем такое возвращение дела прокурору в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ по мотивам, изложенным в постановлении судьи, основано на правильном применении уголовно-процессуального закона.

Положения п. ч. 1 ст. 237 УПК РФ являются реализацией законодателем правовой позиции Конституционного Суда РФ, отраженной в Постановлении от 02 июля 2016 г. № 16-П.

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления, либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

Таким образом, по смыслу закона такое решение может быть принято на предварительном слушании на основе оценки обстоятельств, изложенных в обвинительном заключении, включающих в себя приведенные доказательства.

Причем для этого не требуется исследование доказательств в ходе судебного разбирательства, и этому не препятствуют, как согласие обвиняемого с предъявленным обвинением, так и отсутствие заявления сторон о возвращении дела прокурору по данному основанию.

Сославшись на изложенные в обвинительном заключении:

показания обвиняемого ФИО1 о том, что К. попросил его передать наркотическое средство покупателю и забрать у того **** рублей;

показания С. о том, что ОРМ в отношении ФИО1 было проведено в связи с предложением того Л. приобретать наркотическое средство хорошего качества, в ходе ОРМ ФИО1 рассказывал Л. о схеме продажи наркотических средств, а **** г. у ФИО1 было приобретено наркотическое средство;

показания свидетеля Л. о том, что ОРМ в отношении ФИО1 осуществлялось с целью установления источника, где последний берет наркотические средства, а К., с которым у него была договоренность на продажу наркотического средства, оставил его ФИО1, который в свою очередь и отдал наркотическое средство ему (Л.) за *** рублей;

показания свидетеля г. о том, что он был приглашен для участия в ОРМ в отношении ФИО1, который предлагал л. приобрести наркотики;

протокол очной ставки между ФИО1 и К., в ходе которой последний полностью признал вину в сбыте наркотических средств через ФИО1,

судья обоснованно указал, что приведенные в обвинительном заключении доказательства свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий ФИО1 по более тяжкому преступлению.

Одновременно суд апелляционной инстанции отмечает искажение в апелляционном представлении содержания протокола очной ставки, изложенного в обвинительном заключении.

Государственный обвинитель, ссылаясь на л.д. 167- 169 тома 2, указал на то, что в ходе очной ставки «К. согласился с показаниями ФИО1 О. и полностью признал вину по факту сбыта наркотических веществ по договоренности Л.».

Между тем сам протокол очной ставки не был предметом исследования на предварительном слушании, а в обвинительном заключении указано на то, что «К. согласился с показаниями ФИО1 О. и полностью признал вину по факту сбыта наркотических веществ через ФИО1 О.».

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно возвратил дело прокурору ввиду наличия оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

В связи с этим обоснованны и выводы судьи по отклонению доводов стороны защиты об истечения сроков давности уголовного преследования и по продлению срока содержания обвиняемого под стражей.

Вопрос же о доказанности вины обвиняемого по более тяжкому преступлению является предметом последующего судебного разбирательства по существу уголовного дела.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение постановления, по делу не допущено.

Ошибочное указание судьи в существе обвинения, предъявленного ФИО1, даты «*********г.» вместе правильного «*********** г.» не влияет на законность постановления судьи.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

постановление судьи Георгиевского городского суда Ставропольского края от 21 октября 2016 г. о возвращении уголовного дела в отношении ФИО1 О. Георгиевскому межрайонному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу адвоката – без удовлетворения.

Постановление суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Судья

Мотивированное решение вынесено 02 декабря 2016 г.

Судья