Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении ФИО1 по апелляционному представлению государственного обвинителя Чибиркина Д.О., апелляционным жалобам адвоката Малышева С.В. в защиту интересов осужденного ФИО1, представителя потерпевшего <адрес>Д.О. на приговор Инсарского районного суда Республики Мордовия от 29 марта 2018 г., которым

ФИО1, <дата> года рождения, <данные изъяты>, не судимый,

осужден по части 1 статьи 176 УК РФ к 1 году лишения свободы, на основании статьи 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год с возложением обязанности один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, в установленный указанным органом день.

На основании пунктов 9, 12 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 г. № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» ФИО1 освобожден от назначенного наказания со снятием судимости.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад председательствующего судьи Котковой Е.А., пояснения осужденного ФИО1 и адвоката Малышева С.В. в его защиту по доводам апелляционной жалобы об отмене приговора с прекращением уголовного дела за отсутствием состава преступления, мнение представителя потерпевшего Д.О. об отмене приговора и назначении осужденному наказания в виде 3 лет лишения свободы, мнение прокурора Богатовой Т.А., поддержавшей доводы апелляционного представления об изменении приговора суда, судебная коллегия

установила:

ФИО1 осужден за получение кредита руководителем организации путем представления банку заведомо ложных сведений о финансовом состоянии организации, причинившее крупный ущерб.

Как установлено судом первой инстанции, ФИО1, являясь директором <адрес>, расположенного по адресу: <адрес>, исполняя одновременно обязанности главного бухгалтера, <дата> представил в дополнительный офис <адрес>, расположенный по адресу: <адрес>, бухгалтерский баланс предприятия по состоянию на <дата>, содержащий заведомо ложные сведения об отсутствии заемных средств на сумму <данные изъяты> рублей, для получения кредита на сумму <данные изъяты> рублей. <дата> кредитным комитетом <адрес> на основании представленных ФИО1 документов было принято положительное решение о выдаче кредита <адрес> на указанную сумму. В соответствии с кредитным договором <№> первый транш в размере <данные изъяты> рублей банк перечислил на расчетный счет <адрес><дата>, второй в размере <данные изъяты> рублей – <дата>, и третий в размере <данные изъяты> рублей – <дата>. Несмотря на истечение <дата> срока погашения кредита, с учетом его пролонгации, <адрес> свою задолженность по кредитному договору <№> до настоящего времени не погасило. В результате <адрес> причинен крупный ущерб на сумму <данные изъяты> рублей.

Обстоятельства совершенного преступления подробно изложены в приговоре суда.

В судебном заседании ФИО1 вину в совершенном преступлении не признал, пояснив, что все сведения, указанные в балансе, достоверны, полученные кредитные средства в размере <данные изъяты> рублей пошли на приобретение оборудования.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Чибиркин Д.О. считает приговор суда незаконным и подлежащим изменению ввиду неправильного применения уголовного закона, существенного нарушения уголовно-процессуального закона и несправедливости назначенного наказания вследствие чрезмерной мягкости. Ссылаясь на положения статьи 6 УК РФ, части 4 статьи 307 УПК РФ, полагает, что суд назначил осужденному наказание, не отвечающее требованиям справедливости, поскольку ФИО1 совершил умышленное преступление, посягающее на общественные отношения, основанные на принципе добропорядочности субъектов экономической деятельности, вину не признал, причиненный преступлением крупный ущерб не возместил. Названные обстоятельства указывают на повышенную общественную опасность совершенного им деяния и необходимость назначения наказания только в виде реального лишения свободы. Кроме того, в описательно-мотивировочной части приговора неверно указана неотраженная в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата> в строке «заемные средства» сумма в <данные изъяты> рублей, тогда как фактически она составляет <данные изъяты> рублей. Просит приговор изменить, исключить указание о применении статьи 73 УК РФ и акта амнистии, назначить ФИО1 по части 1 статьи 176 УК РФ 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, а также считать указанной в описательно-мотивировочной части приговора неотраженную в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата> в строке «заемные средства» сумму в <данные изъяты> рублей.

В апелляционной жалобе адвокат Малышев С.В. в защиту интересов ФИО1 считает приговор незаконным и необоснованным ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильного применения уголовного закона. Приводя установленные в судебном заседании обстоятельства, считает необоснованным вывод суда о том, что ФИО1 представил в банк заведомо ложные сведения об отсутствии заемных средств, поскольку доказательствами, исследованными в судебном заседании, это не подтверждается. Сторона защиты не оспаривает, что банку предоставлен бухгалтерский баланс, содержащий недостоверные сведения, однако утверждает, что стороной обвинения не представлено доказательств в обоснование осведомленности заемщика о несоответствии действительности указанных сведений, и обжалуемый приговор их также не содержит.

Полагает, что суд не выполнил требования пункта 2 части 1 статьи 73, статьи 87 и части 4 статьи 302 УПК РФ. Считает неверным вывод суда о надуманности заявления ФИО1 о том, что он не знал относительно неотражения в бухгалтерском балансе заемных средств в <данные изъяты> рублей, которые имелись на <дата>, и не возвращены кредитору до момента введения конкурсного производства в <дата>. Вывод суда о том, что ФИО1 не мог не видеть неотражение указанной суммы в небольшом по объему балансе, который он подписал, считает предположением. Утверждает, что на момент одобрения кредита заем в размере <данные изъяты> рублей был возвращен, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО2, ФИО1 не вводил в заблуждение банк относительно платежеспособности и добропорядочности общества как заемщика. Из показаний ФИО1 следует, что решение о получении кредита на <адрес> было принято спонтанно, по предложению банка, в связи с чем документы готовились одним днем, а документы с датами ранее <дата> изготавливались для других целей, но были представлены в банк. Считает доказательством отсутствия вины ФИО1 показания самого осужденного, из которых следует, что, заступив <дата> в должность директора <адрес>, стал заниматься производственной деятельностью, в декабре того же года из налоговой инспекции ему сообщили, что обществом не сдавались бухгалтерские балансы, а это влечет за собой привлечение к административной ответственности, поэтому он обратился к Г.М. с просьбой подготовить бухгалтерские балансы общества за полугодие и 9 месяцев <дата>. При подготовке бухгалтерских балансов Г.М. к нему с какими-либо вопросами не обращалась, он ей никаких указаний не давал. Бухгалтерские балансы после их изготовления были сданы в налоговую инспекцию. ФИО1 был уверен, что сданные бухгалтерские балансы являются достоверными, все необходимые условия банка соблюдены. Неверное отражение некоторых данных в балансе общества за 9 месяцев <дата> считает следствием ошибки бухгалтера.

Договор займа на <данные изъяты> рублей, который указан судом, был погашен в короткий срок, а договора займа от <дата> у ФИО1 не имелось, так как он подписывался в конце года в банке, поэтому он не мог скрыть этот договор, так как его фактически не было, данные обстоятельства подтвердил свидетель П.О. По поводу не отраженных <данные изъяты> руб. по договору займа <№> от <дата> установлено, что этот договор ФИО1 не подписывал, так как в должность директора вступил <дата>.

Из показаний свидетелей (работников банка) следует, что вопросов по предоставлению кредита не возникло, выдача денежных средств производилась в три этапа, при выплате каждого транша заемщиком предоставлялся полный пакет документов, как и для одобрения всего кредита. Все финансовые операции по счетам заемщиков контролировались банком. Свидетель М.А. пояснила, что ей было известно о всех договорах займа <адрес>, что подтверждает позицию ФИО1 об отсутствии у него желания и возможности ввести банк в заблуждение.

Обвинительное заключение, на основе которого изложена описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора, считает составленным с нарушением закона, утверждение о том, что ФИО1 достоверно знал о наличии у возглавляемого им общества задолженности по договорам займа в размере <данные изъяты> рублей, – голословным. Напротив, заем в <данные изъяты> рублей погашен <дата>, а <данные изъяты> рублей являлись задолженностью по договору поставки, а не по кредиту. ФИО1 не скрывал от Г.М. договоры займов и бухгалтерские документы, не имел намерения это делать, так как указанных договоров у него не было.

Полагает, что вина ФИО1 в форме прямого или косвенного умысла в инкриминируемом ему деянии не подтвердилась, поэтому просит приговор отменить, уголовное дело прекратить за отсутствием в действиях ФИО1 состава преступления.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего <адрес>Д.О. считает наказание, назначенное ФИО1, необоснованно мягким. Указывает, что в результате преступных действий ФИО1<адрес> причинен крупный материальный ущерб в размере <данные изъяты> рублей, что привело к снижению ресурсной базы и отвлечению денежных средств из оборота кредитной деятельности банка, которые могли быть направлены на кредитование иных предприятий агропромышленной отрасли региона. Ущерб нанесен и деловой репутации банка. Утверждает, что за время уголовного преследования лично ФИО1 каких-либо мер по возмещению ущерба не предпринималось, что свидетельствует об отсутствии у него раскаяния. Считает, что при наличии невозмещенного вреда в размере <данные изъяты> рублей назначение ФИО1 наказания, не связанного с реальным лишением свободы, не обеспечит восстановления социальной справедливости, а цель наказания по исправлению осужденного и предупреждению совершения новых преступлений не будет достигнута. Просит приговор в отношении ФИО1 отменить и назначить ему наказание в виде 3 лет лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Малышева С.В. государственный обвинитель Чибиркин Д.О. и представитель потерпевшего <адрес>Д.О. считают приведенные в жалобе доводы необоснованными, полагают, что при наличии изложенных в приговоре доказательств действиям ФИО1 дана правильная юридическая оценка. Просят оставить жалобу адвоката без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, возражения государственного обвинителя и представителя потерпевшего на апелляционную жалобу защитника, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Суд первой инстанции принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. В соответствии с положениями статьи 15 УПК РФ суд создал необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав. Все заявленные стороной защиты ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке.

Выводы суда о доказанности вины ФИО1 в совершении преступления, за которое он осужден при обстоятельствах, изложенных в приговоре, являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности исследованных в судебном заседании и получивших обоснованную оценку в приговоре суда доказательств, полученных с соблюдением норм уголовно-процессуального закона.

Суд установил, что именно ФИО1, как директор <адрес>, в соответствии с его служебным положением являлся ответственным лицом за составление бухгалтерской отчетности и иных документов.

Согласно трудовому договору от <дата>ФИО1 уполномочен на осуществление общего управления предприятием, в том числе на выполнение функций его единоличного исполнительного органа, подписание финансовых документов, представление интересов общества, принятие решений и издание приказов по оперативным вопросам деятельности общества, обязательных для исполнения работниками общества. Приказом <№> от <дата> на директора ФИО1 возложена обязанность ведения бухгалтерского учета <адрес>.

Таким образом, ФИО1 являлся ответственным за организацию бухгалтерского учета общества и соблюдение законодательства при выполнении бухгалтерских операций, что вытекает также и из содержания статьи 7 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете».

Привлечение к составлению бухгалтерского баланса за отдельные периоды <дата> иного лица (Г.М.) не снимает с ФИО1 как директора <адрес>, исполнявшего в <дата> обязанности бухгалтера, ответственности за достоверность бухгалтерского учета.

Из показаний свидетеля Г.М. следует, что она работала бухгалтером в <адрес> с <дата> по <дата>, а в <дата> по просьбе ФИО1 составляла бухгалтерский баланс по данному предприятию, который нужен был для получения кредита. Баланс она составляла по документам, которые ей предоставил ФИО1 Он не указывал, какие сведения вносить, а какие нет. Данный баланс сначала был представлен в налоговую инспекцию, а затем в банк. О наличии задолженности по займу в <данные изъяты> рублей ей ничего не известно.

Судебная коллегия считает обоснованным вывод суда первой инстанции о том, что ФИО1 в отличие от Г.М. было достоверно известно о наличии у <адрес> задолженности на сумму <данные изъяты> рублей, не отраженной в графе «заемные средства» бухгалтерского баланса за 9 месяцев <дата>. К данному выводу суд пришел, анализируя представленные сторонами доказательства, в частности, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства, заключения судебных бухгалтерских экспертиз.

Так, согласно выводам судебной бухгалтерской экспертизы от 5 сентября 2017 г. № 941 в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата>, представленном директором <адрес> в допофис <адрес>, не отражен остаток задолженности по договору займа <№> от <дата> в размере <данные изъяты> рублей, заключенному с <адрес>.

Утверждение стороны защиты о том, что сумма в <данные изъяты> рублей являлась задолженностью по договору поставки, а не по договору займа, несостоятельно. В судебном заседании установлено, что письмом от <дата> перечисленные <адрес> в <адрес> денежные средства в размере <данные изъяты> рублей, предназначенные для оплаты за материалы, ввиду невозможности поставки материалов предложено считать беспроцентным займом на срок с <дата> по <дата> (договор займа <№> подписан <дата>).

Заключением судебной бухгалтерской экспертизы от 7 сентября 2017 г. № 1044 установлено, что в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата> не отражена также сумма в размере <данные изъяты> рублей, полученная <адрес> по договору займа денежных средств от <дата>, заключенному с <адрес>П.О.

Заключениями почерковедческой и дополнительной почерковедческой экспертиз от 12 октября 2017 г. № 1166 и от 20 октября 2017 г. № 1233 установлено, что в договоре займа денежных средств на сумму <данные изъяты> рублей от <дата> и на первом листе в левой части бухгалтерского баланса <адрес> за 9 месяцев <дата> подпись от имени ФИО1 выполнена ФИО1

Из показаний свидетеля П.О. следует, что <дата> к нему обратился его знакомый ФИО1 с просьбой дать в долг на короткий период <данные изъяты> рублей, чтобы перекрыть другой заем. Он согласился и по договору перечислил указанную сумму, которую ФИО1 вернул ему через несколько дней.

Судом также установлено, что ФИО1 является не только учредителем <адрес>, но и <адрес>, перед которым у <адрес> имелась задолженность на сумму <данные изъяты> рублей. Из данной суммы по состоянию на <дата> возвращено <данные изъяты> рублей. Однако в начале <дата>ФИО1 вновь по договору займа взял в долг <данные изъяты> рублей у <адрес>.

Таким образом, возвращение заемных денежных средств в размере <данные изъяты> рублей индивидуальному предпринимателю <адрес>П.О.<дата> не погасило имевшейся у <адрес> задолженности на указанную сумму, поскольку она, погашенная перед <адрес> по состоянию на <дата>, вновь возникла перед <адрес><дата>, когда заемные средства в размере <данные изъяты> рублей были возвращены ФИО2, сумма займа не была погашена, произошла лишь замена на короткий промежуток времени займодавца. Не знать о наличии указанной задолженности ФИО1, являющийся одновременно учредителем как <адрес>, так и <адрес>, объективно не мог.

Данные обстоятельства подтверждает свидетель З.А., из показаний которого следует, что он с <дата> по <дата> работал директором <адрес>, учредителем которого являлся также ФИО1 Летом <дата><адрес> получило кредит на сумму <данные изъяты> рублей и перечислило в <адрес><данные изъяты> рублей, из которых впоследствии было возвращено <данные изъяты> рублей, однако в начале <дата>ФИО1 вновь попросил <данные изъяты> рублей по этому же договору займа, которые были перечислены <адрес>, но до настоящего времени не возвращены.

Бесспорно установлено в судебном заседании также и то обстоятельство, что по состоянию на <дата> задолженность по договору займа на сумму <данные изъяты> рублей у <адрес> существовала именно перед <адрес>П.О. На основании договора займа <№> от <дата>, подписанному ФИО3, денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей платежным поручением от <дата><№> были перечислены на расчетный счет <адрес>. Факт возвращения П.О. данной суммы в начале октября того же года не снимал с ФИО1, как директора и бухгалтера <адрес>, обязанности достоверно отразить имеющуюся задолженность в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата>, поскольку отчетность предоставляется по состоянию на конкретную дату. Неуказание задолженности в бухгалтерском балансе позволило ввести банк в заблуждение относительно платежеспособности общества.

Вышеприведенные доказательства опровергают утверждение стороны защиты о недоказанности субъективной стороны деяния.

Не противоречат данному выводу и показания свидетелей М.А., С.Н., П.М., К.М. и других работников банка о том, что у них не имелось сведений о недостоверности представленного ФИО1 баланса общества, поскольку проверка финансового состояния предприятия проводилась всеми службами банка именно на основе представленных документов. Финансово-экономический анализ делался с помощью специальной компьютерной программы, сведения в которую вносились из представленных заявителем документов. Как пояснили свидетели, по результатам данной проверки были составлены заключения о предоставлении кредита на сумму <данные изъяты> рублей, поскольку препятствий для выдачи кредита не было выявлено. Осведомленность о том, что бухгалтерский баланс содержит недостоверные сведения на сумму более <данные изъяты> рублей, привела бы к отказу в выдаче кредита.

По смыслу уголовного закона для наличия состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 176 УК РФ, предоставляемые банку сведения о финансовом состоянии общества должны быть заведомо ложными, то есть не соответствовать действительности, и предоставление таких сведений должно повлиять на принятие решения о выдаче кредита. По данному уголовному делу указанные обстоятельства установлены.

Таким образом, ФИО1 обоснованно признан виновным за получение кредита путем представления банку заведомо ложных сведений о финансовом состоянии организации, причинившее крупный ущерб.

Все изложенные в приговоре доказательства суд в соответствии с требованиями статей 87, 88 УПК РФ проверил, сопоставил их между собой и каждому из них дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности – достаточности для разрешения дела.

Действиям ФИО1 дана верная юридическая оценка по части 1 статьи 176 УК РФ.

Доводы апелляционных представления государственного обвинителя и жалобы представителя потерпевшего о мягкости назначенного наказания судебная коллегия считает необоснованными.

При назначении наказания суд учитывал характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Каких-либо не известных суду обстоятельств, влияющих на назначение наказания, авторы апелляционных представления и жалобы не приводят.

Причинение кредитору последствий неимущественного характера (подрыв деловой репутации банка, о чем в апелляционной жалобе указывает представитель потерпевшего) не может учитываться при назначении наказания, поскольку не является элементом состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 176 УК РФ.

Назначенное ФИО1 наказание в виде лишения свободы является наиболее строгим из предусмотренных санкцией части 1 статьи 176 УК РФ.

При этом судом учтено, что ФИО1 к уголовной ответственности за совершение преступления средней тяжести привлекается впервые, характеризуется положительно, имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей (в том числе одного малолетнего). Последнее обстоятельство суд обоснованно признал смягчающим наказание осужденного.

При таких обстоятельствах назначение ФИО1 наказания в виде лишения свободы с применением статьи 73 УК РФ, то есть условно, судебная коллегия считает правомерным.

Положения статьи 84 УК РФ судом также применены на законных основаниях.

По смыслу закона кредитный договор относится к числу рисковых, предусматривающих вероятность потери банком части финансовых ресурсов, недополучения доходов или дополнительных расходов в результате осуществления операции по кредитованию и ее сопровождения, в том числе и потому, что банком закладываются резервные средства на сумму кредитования. К данному понятию относятся и риски, связанные с преступными действиями заемщиков по незаконному получению кредита путем предоставления банку-кредитору заведомо ложных сведений о своем хозяйственном положении либо финансовом состоянии. Взятие банком на себя неучтенного риска, в силу необеспеченности займа, может повлечь за собой возникновение угрозы интересам кредиторов и вкладчиков, что в свою очередь и является тем ущербом (риском) для банка, заложенным законодателем в диспозицию статьи 176 УК РФ.

Объективная сторона данного преступления состоит в незаконном получении (выдаче кредита заемщику), а не в его невозврате или уклонении от погашения кредиторской задолженности, что предусмотрено другой статьей УК РФ. С учетом положений статьи 8, части 2 статьи 9 УК РФ, в случаях, когда виновным выполнены все действия, содержащие признаки состава преступления, которые в будущем приведут к общественно-опасным последствиям, наступление такого рода последствий уже не зависит от дальнейшего поведения указанного лица.

Правовое значение для определения времени окончания преступления по статье 176 УК РФ имеет не факт истечения срока погашения кредита, а время наступления ущерба – время, когда банком выданы денежные средства недобросовестному заемщику, то есть дата их перечисления на расчетный счет заемщика.

Таким образом, моментом окончания совершенного ФИО1 преступного деяния является дата зачисления на расчетный счет <адрес> третьего транша по кредитному договору от <№> от <дата>, то есть <дата>

Учитывая, что преступление окончено до принятия постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 апреля 2015 г. № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», и суд пришел к выводу о назначении наказания с применением статьи 73 УК РФ, применение акта амнистии и освобождение ФИО1 от назначенного наказания со снятием судимости на основании пунктов 9 и 12 данного Постановления судебная коллегия считает правомерным, а доводы апелляционных представления и жалобы представителя потерпевшего об обратном – несостоятельными.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену судебного решения, по делу не допущено.

Вместе с тем приговор от 29 марта 2018 г. подлежит изменению. В описательно-мотивировочной части приговора при изложении обстоятельств совершенного преступления суд ошибочно указал, что неотраженная в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата> в строке «заемные средства» сумма составляет <данные изъяты> рублей, а не <данные изъяты> рублей, как вменялось органами предварительного расследования и установлено в судебном заседании. Данная ошибка подлежит исправлению судебной коллегией.

В остальной части приговор следует оставить без изменения, апелляционные представление и жалобы – без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.9, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

постановила:

приговор Инсарского районного суда Республики Мордовия от 29 марта 2018 г. в отношении ФИО1 изменить.

В описательно-мотивировочной части приговора при изложении обстоятельств совершенного преступления признать установленным, что неотраженная в бухгалтерском балансе за 9 месяцев <дата> в строке «заемные средства» сумма составляет <данные изъяты> рублей (а не <данные изъяты> рублей).

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные представление государственного обвинителя Чибиркина Д.О. и жалобы адвоката Малышева С.В. в интересах осужденного ФИО1, а также представителя потерпевшего <адрес>Д.О. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационную инстанцию Верховного Суда Республики Мордовия в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Е.А. Коткова