Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденного Монгуша Р.Я. и его защитника Троякова А.Н. на приговор Улуг-Хемского районного суда Республики Тыва от 9 декабря 2020 года, которым

Монгуш Р.Я., **

осужден по ч.3 ст. 264 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью по управлению механическими транспортными средствами на срок 2 года.

Заслушав выступления осужденного Монгуша Р.Я., защитника Троякова А.Н., поддержавших доводы апелляционной жалобы и просивших приговор отменить, прокурора Ховалыг Л.А., возражавшего доводам апелляционной жалобы и просившего приговор изменить, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Монгуш Р.Я. признан виновным и осужден за нарушение при управлении транспортным средством правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Согласно приговору, преступление совершено им при следующих обстоятельствах.

22 июня 2016 года около 23 часов водитель Монгуш Р.Я, управляя технически исправным трактором ** без государственных регистрационных знаков с тракторным прицепом без государственных регистрационных знаков, без фар и задних габаритных огней, груженный бревнами, проявляя преступное легкомыслие, предвидя возможность наступления общественно опасных последствий своих действий в виде дорожно-транспортного происшествия и причинения по неосторожности смерти участникам дорожного движения, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий, в нарушение требований п.2.3 (пп.2.3.1 абзаца 1-2) Правил дорожного движения РФ, которые обязывают перед выездом проверить и в пути обеспечить исправное техническое состояние транспортного средства с Основными положениями по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностями должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения и игнорируя требование, запрещающее движение при не горящих (отсутствующих) фарах и задних габаритных огнях в темное время суток или в условиях недостаточной видимости, двигался со скоростью ** км/ч в восточном направлении на ** км автодороги **.

В то же время водитель С., управляя технически исправным автомобилем ** с государственным регистрационным знаком №, двигаясь в восточном направлении с четырьмя пассажирами со скоростью ** км/ч на ** км автодороги **, увидев на полосе встречного движения неустановленный в ходе предварительного следствия автомобиль с включенным светом фар, переключился на ближний свет фар и, не располагая технической возможностью предотвратить столкновение путем применения торможения, передней частью управляемого им автомобиля совершил столкновение с двигавшимся в попутном направлении прицепом трактора **, загруженным бревнами, под управлением водителя Монгуша Р.Я., в результате дорожно-транспортного происшествия пассажир автомобиля Б., находившаяся на заднем пассажирском кресле посередине, скончалась там же от полученных телесных повреждений в виде тупой травмы головы, шейного отдела позвоночника, грудной клетки, живота, верхних конечностей, осложнившихся развитием травматического шока, которые причинили тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и находятся в прямой причинно-следственной связи с неосторожными действиями водителя трактора ** с прицепом.

В судебном заседании осужденный Монгуш Р.Я. вину в предъявленном обвинении не признал полностью, пояснив, что на прицепе заводских фар не было, трактор был с КУНом, сверху и снизу свет и тормозные огни горели. На заднем прицепе огней нет, там имеется заводской аварийный треугольник со светоотражателем. В тот день он поставил светоотражающие ленты на "рога" - стойки на прицепе, которые видны издалека как фонарь. На тракторе все приборы исправны. При дорожно-транспортном происшествии удара не почувствовал, так как трактор шумный и прицеп был с грузом. Услышав глухой звук, решил, что лопнуло колесо, включил задний свет трактора, проверил и, ничего не обнаружив, отключив свет, поехал дальше. В ту ночь был лунный свет, дорога была прямой и сухой. Когда он съезжал с трассы на грунтовую дорогу, его остановила машина и сообщила, что в него кто-то врезался. От услышанного у него поднялось давление, он передал свой номер телефона водителю и, разгрузив там бревна в местечке "**", уехал. В день происшествия был трезвым, спиртные напитки не употребляет по состоянию здоровья.

В апелляционной жалобе и в дополнениях к ней осужденный Монгуш Р.Я. и его защитник Трояков А.Н. просят приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор. В обоснование жалобы указывают, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, носят односторонний, обвинительный уклон, базируются на косвенных доказательствах, которые отбирались среди равноценных доказательств их опровергающих. Суд сослался на показания свидетелей, результаты следственного эксперимента от 23.05.17 г., на судебно-автотехническую экспертизу от 05.07.17 г. и заключение эксперта автотехника № от 03.06.19 г., в которых не воссоздана дорожно-транспортная обстановка, предшествовавшая ДТП. При этом проигнорированы результаты повторного следственного эксперимента от 11.07.18 г. и судебно-автотехнической экспертизы от 04.09.18 г., несмотря на то, что первые доказательства были ранее исключены оправдательным приговором от 16.10.18 г. как недостоверные. Следователь Н. не мог указать, каким образом проводил следственный эксперимент, не запрашивал в гидрометеорологическую службу данные о погодных условиях на момент ДТП, не знает, был ли свидетель Д. Методика проведения следственного эксперимента не соответствует местности, времени года, количеству проездов автомобиля **, скорости трактора. Из указанных автотехнических экспертиз следует, что оба водителя нарушили требования ПДД РФ, однако процессуального решения в отношении второго водителя автомобиля С., нарушившего требования п.10.1 ПДД РФ, не имеется. Свидетель К. как понятой фактически не участвовал в следственном эксперименте, а лишь подписывал протоколы. Суд не установил причинную связь между нарушениями, указанных пунктов ПДД РФ водителями и наступившими последствиями, в частности, гибелью пассажира автомобиля **. Полагает, что нарушение пп.2.3.1, п.2.3 ПДД РФ образует состав административного правонарушения и не могло привести к столкновению с автомобилем. Водитель С. переключился на ближний свет фар, после проезда встречного автомобиля - на дальний свет фар, вследствие чего совершил ДТП. Место совершения столкновения транспортных средств на ** км установлено неверно и не соответствует материалам дела. Суд первой инстанции не учел замечаний апелляционной инстанции, указанных при отмене первого приговора. Предварительное расследование после возврата дела прокурору новых обстоятельств не установило, не устранило противоречия в доказательствах. Считает, что на досудебной стадии производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые неустранимы в судебном производстве и влекут возврат дела прокурору на основании ч.1 ст. 237 УПК РФ. Обжалуемый приговор идентичен по своему содержанию ранее отмененному приговору по настоящему делу. Просит отменить приговор, прекратить уголовное преследование в связи с непричастностью к совершенному преступлению.

В возражении на апелляционную жалобу государственный обвинитель Сарыглар О.А. просит оставить жалобу без удовлетворения, приговор без изменения как законный и обоснованный.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражения, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Виновность осужденного Монгуша Р.Я. в совершении преступления судом первой инстанции установлена и подтверждается совокупностью исследованных и надлежаще оцененных в судебном заседании доказательств.

Показаниями потерпевшей В., данными в суде, из которых следует, что погибшая Б. 22 июня 2016 года ей сообщили, что произошла автоавария, в которой скончалась Б. она из ** района выехала с родственниками в 21 ч. на автомашине С. На место ДТП выезжали М. и Р. Об обстоятельствах ДТП она узнала от М. Водитель С. в тот день занимался частным извозом между **. Считает виновными в ДТП С. и Монгуша Р.Я. Каких-либо действий по заглаживанию вины с их стороны не предпринималось.

Из показаний свидетеля С., данных в суде, из которых следует, что 22 июня 2016 года вечером он повез пассажиров в **. Навстречу проехал автомобиль, из-за чего он переключился с дальнего света фар на ближний. Как только машина проехала, перед ним появилось бревно, он ничего не успел предпринять, произошло столкновение. Когда вышел из машины, обнаружил груженный бревнами транспорт, который, не останавливаясь, уехал. Проезжавшая мимо машина остановилась, им помогли, вызвали скорую, полицию. Водитель другой автомашины, проезжавшей со стороны **, сообщил, что видел следы транспортного средства, груженного бревнами, который съехал с главной дороги на грунтовую. Через два дня выяснилось, что это был груженный бревнами трактор, в тот вечер он увидел только бревна, стоп сигналов не видел. Если бы передние или задние фары горели, он бы заметил препятствие. Самое длинное бревно прошло сквозь машину и травмировало пассажира, который сидел посередине.

Показаниями свидетеля Д., данными в суде, из которых следует, что 22 июня 2016 года возвращались домой на черной автомашине, сидела на заднем сидении за водителем, рядом с ней сидела **, а за **, на переднем сидении находилась **. Когда выезжали из **, на улице темнело, произошло ДТП, на небе светила луна. Водитель по дороге разговаривал по телефону примерно за час до ДТП. По дороге перед ними на расстоянии 15-20 м появился трактор с прицепом, водитель наехал на него, после чего она потеряла сознание. Когда очнулась, дверь открыла **. Водитель в это время бегал вокруг своей машины. ** сидевшая рядом, скончалась. На прицепе трактора сзади горели мелкие фары, видела только круглые светящиеся красные пигменты. Водитель при виде трактора не снижал скорость, она только крикнуть успела, когда наехали на прицеп. Прибывшие врачи и полиция всех увезли в ** больницу. Во время предварительного следствия ее в первый раз допрашивал следователь из **. В первый раз она не участвовала в следственном эксперименте, во второй раз принимала участие. Из частично оглашенных показаний свидетеля Д. от 26 сентября 2016 года следует, что они проехали перевал ** и двигались в восточном направлении по территории ** района **, когда в противоположном направлении проехали автомобили с включенным светом фар, произошло столкновение, в результате которого повредилась крыша автомобиля и она потеряла сознание.

Из оглашенных показаний свидетеля У. данных в ходе предварительного следствия 17 сентября 2016 года, следует, что в 22 часа 22 июня 2016 года они вместе с Б., Д. поехали в ** на автомобиле **. За рулем был незнакомый мужчина **, она сидела на переднем пассажирском сидении, на заднем сидении слева сидела Д., посередине - Д., ., а справа сидел **. Водитель ехал небыстро с включенными фарами, проехав «**», она стала засыпать, проснулись от удара. Автомобиль остановился, водителя не было, она вышла из салона, затем помогли выйти Д. На заднем пассажирском кресле лежала Б.

Из оглашенных показаний свидетеля М., данных в ходе предварительного следствия 19 июля 2016 года, следует, что 23 июня 2016 года около 3 часов от своего Р. узнала, что на территории ** района произошло ДТП, в котором погибла ее мать Б., после чего сразу поехал на место ДТП. Там был автомобиль **, который находился на полосе восточного направления движения с деформированной крышей салона. В салоне на заднем пассажирском сидении находилось тело его матери. Позже узнал от водителя **, что он увидел прицеп и не успел применить торможение и совершил столкновение, а трактор с прицепом съехал с дороги ** на проселочную дорогу. На той дороге обнаружил сваленные стволы деревьев. Далее, двигаясь по дороге, он приехал на чабанскую стоянку в местечке «**» ** района, где стоял трактор ** с прицепом. Борта прицепа выцвели, доски разбиты, осветительных приборов, а именно: стоп фонарей, габаритных фонарей, указателей поворота, не было. Затем поехал в ** и стал искать трактор. Когда подъехал к дому Монгуша Р.Я., увидел в его ограде трактор **. Протекторы шин трактора не совпадали со следами шин на месте ДТП. След протектора шин совпадал с протектором шин трактора, который стоял возле чабанской стоянки. Спустя некоторое время он разговаривал с Монгушом Р.Я. и тот ему пояснил, что ехал на тракторе с прицепом, в котором находился лес, и почувствовал удар сзади, после этого, не останавливаясь, поехал дальше, так как испугался.

Из показаний свидетеля Ч., данных в судебном заседании, следует, что в 2016 году работал инспектором ДПС в ** районе. Поступило сообщение о ДТП. Выехали на место со следственно-оперативной группой, у подъезда в ** стояла автомашина, которая попала в ДТП. Со слов водителя впереди ехал трактор, груженный бревнами, на который он совершил наезд. В ** он выехал с напарником А., по приезду в село искали транспортное средство, но не нашли. Когда приехали, было темно, они проверяли автомашину при свете фар.

Из частично оглашенных показаний свидетеля Ч., данных на предварительном следствии 10 октября 2016 года, из которых следует, что они вместе с инспектором ОГИБДД МО МВД РОССИИ «**» ДА прибыли в ** около 12 часов 25 июня 2016 года, он хорошо знает жителей поселка, у кого имеются тракторы. Подъехав к дому Монгуша Р.Я., в ограде обнаружил трактор **. В присутствии Монгуша Р.Я. произвел осмотр и проверку технического состояния транспорта с применением фотофиксации. Проверка трактора ** показала, что осветительные приборы были исправны, работали согласно режимам, видимых повреждений не было. Прицеп от трактора, приспособленный для перевозки бревен, стоял в ограде зятя Монгуша Р.Я. Он также в присутствии Монгуша Р.Я. произвел осмотр прицепа. На момент осмотра прицепа в задней части приборы освещения отсутствовали, указателей поворота, габаритных огней и стоп сигналов не было. На брызговиках задних колес на картонные листы были приклеены красные фрагменты полимерной пленки. В нижней части рамы с правой стороны был прикреплен аварийный знак остановки в виде треугольника, середина которого была заклеена красной изоляционной полимерной лентой, без светоотражающего элемента. На задних опорных вертикальных балках в верхней части приклеены полимерные ленты красного цвета без светоотражающего элемента. Проводов, идущих к задней части прицепа, на раме не имелось. Обнаружено повреждение левой задней рессоры и деформация металлического крепления левого заднего брызговика. Документов на прицеп у Монгуша Р.Я. не было.

Из показаний свидетеля А., данных в ходе судебного заседания, следует, что в 2016 году при поступлении сообщения о ДТП, произошедшем ночью, они поехали на осмотр, произвели осмотр участка автодороги ** с лишним км, на проезжей части находилось транспортное средство **, внутри салона на заднем среднем пассажирском сидении находился труп женщины, деформирована вся передняя и верхняя части салона автомобиля, след торможения автомобиля ** отражен в схеме. Водитель сообщил, что на том тракторе внешние световые приборы не работали. Были проверены близлежащие грунтовые дороги, обнаружены следы трактора и прицепа. Внутри салона транспортного средства ** и спереди машины обнаружена кора лиственницы.

Из оглашенных частично показаний свидетеля А., данных на предварительном следствии 28 сентября 2016 года, из которых следует, что следов торможения на месте дорожно-транспортного происшествие не было, лежали фрагменты древесной коры, битого стекла, частей бампера и следы разлива горюче-смазочных материалов от автомобиля ** Водитель автомашины С. на месте пояснил им, что во время движения в восточном направлении он не видел никаких помех, затем, увидев бревна, не успел применить торможение, в результате произошло столкновение с трактором с прицепом, груженным бревнами, который, не останавливаясь, уехал. Он вместе с инспектором ДПС З. искали тот трактор с прицепом, но так как было темно, не нашли его, однако нашли место, где лежали выгруженные бревна. На торцевой стороне бревен были следы лакокрасочного изделия ** цвета и осколки стекла. Погода была ясная, без осадков, было темно.

Из показаний свидетеля О., данных в судебном заседании, следует, что в начале лета 2015 года Монгуш Р.Я. попросил его прицеп. Документы на прицеп были ранее потеряны, габаритных огней и стоп-сигналов на нем не было, только на брызговиках были самодельные светоотражающие элементы красного цвета, чтобы использовать прицеп на чабанской стоянке. Когда Монгуш Р.Я. возвращал прицеп, с левой стороны был сломан брызговик сломан, кронштейн согнут.

Показаниями свидетеля Н., данных в суде, следует, что он расследовал уголовное дело в отношении Монгуша Р.Я., 23 мая 2017 года им произведен следственный эксперимент с тракторным прицепом при ближнем и дальнем свете фар. При эксперименте присутствовали понятые, использовалось транспортное средство **, трактор ** и прицеп, присутствовали понятые, которым разъяснены права и обязанности. Эксперимент проходил не в ** районе, а в **, проводился в мае, потому что погодные условия в мае соответствовали июню. Проезжая часть, на которой произошло ДТП, была ровная, он подбирал такой участок, нет гор. Самого водителя на следственный эксперимент не приглашали. Участвовала ли при эксперименте Сарыглар, составлял ли схему и план следственного эксперимента - не помнит. При определении расстояния делали 3 проезда. В протоколе следственного эксперимента отражен весь порядок и результаты эксперимента.

Согласно показаниям свидетеля К., данным в суде, 23 мая 2017 года он участвовал в следственном эксперименте, который проводился от знака ** в сторону **, не доезжая до поворота в **. Ему и второму понятому разъяснили права, они расписались и сели в автомашину **, с ними были сотрудники. На следственном эксперименте был колесный трактор «**» с телегой, груженной бревнами, который стоял в западном направлении. Они с фарами проезжали, посветили автомобилем, затем произвели замеры, так продолжалось несколько раз. Замеры производились каждый раз. У трактора спереди фары были включены, а сзади нет. Они сидели в салоне **, увидели в 50 м трактор, на котором сзади висел треугольник. Проезжали при дальнем и ближнем свете фар. Протокол следственного эксперимента прочел и подписал там же. Сотрудники ГИБДД перекрывали дорогу. При проведении следственного эксперимента начинали двигаться с расстояния больше 100 м. Так как много времени прошло, обстоятельства помнит плохо.

Показаниями эксперта Ц., данными в суде, из которых следует, что на момент проведения экспертизы по указанному делу стаж работы у него был 1 год. Переподготовку по автотехническим экспертизам проходил в ** по специальности «**». На момент проведения экспертизы по ст. 307 УК РФ его предупреждал руководитель подразделения. Анализ следственного эксперимента им не производился, так как им задает исходные данные следствие в постановлении. Если в представленных данных имеются какие-либо разногласия, тогда он может написать о предоставлении дополнительных данных.

Кроме этого, виновность осужденного Монгуша Р.Я. подтверждается следующими доказательствами:

-протоколом осмотра места происшествия от 22 июня 2016 года, согласно которому осмотрен участок автодороги **, расположенный на ** км. Автодорога имеет две полосы для движения, разделенные дорожной разметкой, края проезжей части обозначены дорожной разметкой, полоса западного направления движения шириной 4,2 м, восточного направления движения шириной 3,2 м. Проезжая часть асфальтированная, на момент осмотра сухая, профиль дороги в плане прямой горизонтальный. Привязка на местности осуществлялась от дорожного знака 2.3.1 ПДД РФ, расположенного в 4,8 м южнее края проезжей части. На проезжей части восточного направления движения обнаружен автомобиль **, государственный регистрационный знак **, передней частью ориентированный в восточном направлении. На момент осмотра передняя часть автомобиля полностью деформирована – капот, передние левое и правое крыло, крыша салона, левая и правая передние двери, разбиты передний бампер, передние осветительные приборы, переднее лобовое стекло, передние боковые стекла дверей, повреждены радиатор, двигатель, рулевое колесо. Перед передней частью автомобиля имеется разлив горюче-смазочных материалов, осколки стекол и полимерных частей автомобиля, также имеются осколки от аварийного знака остановки и части древесной коры. В салоне автомобиля на заднем пассажирском кресле находится труп женщины **, в **. В ходе осмотра предметы и вещества не изымались;

-протоколом осмотра и проверки технического состояния транспортного средства от 23 июня 2016 года, согласно которому осмотрен автомобиль **, государственным регистрационным знаком ** со следующими повреждениями: салон полностью поврежден, деформированы передняя часть, капот, передний бампер, передние крылья, лобовое стекло, передняя подвеска, радиатор, двигатель, система охлаждения, двери передние, двери задние, рулевое управление, тормозная система, система воздухозабора, воздухоохлаждения, фары передние с повторителями поворотов, боковые стекла, зеркала наружного заднего вида с двух сторон; возможны другие скрытые дефекты;

-протоколом осмотра места происшествия от 23 июня 2016 года, согласно которому осмотрен участок местности, расположенный в местечке «**» ** км автодороги ** сообщением «**», где обнаружены бревна длиной по 6,3 метров в количестве 7 штук, на двух бревнах имеются следы лакокрасочного изделия ** цвета и осколки стекла;

-протоколом осмотра и проверки технического состояния транспортного средства от 25 июня 2016 года, согласно которому осмотрено транспортное средство трактор **, двигатель **, без государственных регистрационных знаков, внешних повреждений в ходе осмотра не обнаружено, рулевое управление исправно, ножной тормоз не исправен, осветительные приборы исправны;

-протоколом осмотра и проверки технического состояния транспортного средства от 25 июня 2016 года и фототаблиц, согласно которому осмотрен прицеп ** марки **, без государственных регистрационных знаков. В ходе осмотра выявлены внешние повреждения: повреждена задняя левая рессора, задняя рама с левой стороны, осветительные приборы отсутствуют;

- -заключением судебно-медицинской экспертизы **, согласно выводам которой причиной смерти Б. явилось **. Телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшей в совокупности расцениваются как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшей, могли быть получены одномоментно, либо в короткий период времени при воздействии твердых, тупых предметов, в том числе при дорожно-транспортном происшествии; При исследовании крови и мочи от трупа Б. этиловый спирт не обнаружен;

- протоколом следственного эксперимента от 23 мая 2017 года, целью которого является установление видимости тракторного прицепа с грузом в виде бревен с места водителя при движении с включенным ближним светом фар после разъезда со встречным автомобилем, а также установление скорости движения трактора ** на ** скорости с прицепом груженым бревнами. Трактор ** с включенными внешними осветительными приборами включенным двигателем, с прицепом ** загруженными семью бревнами лиственницы, размещен на полосе восточного направления движения, ближе к правому его краю, внешние осветительные приборы на прицепе отсутствуют, в нижней части с левой и с правой стороны размещены на прицепе знаки аварийной остановки, бревна выступают на 0,7 метров от заднего каря прицепа. Автомобиль ** вместе с понятыми и свидетелем размещен в 300-х метрах позади прицепа, после сигнала водитель автомобиля начал движение в сторону прицепа с включенным ближним светом фар, после остановки расстояние на котором водитель увидел отражение от знаков аварийной остановки, а также контуры прицепа с бревнами составила 35,4 м, при этом освещение от трактора не видно. Видимость прицепа после разъезда со встречным автомобилем при движении с ближним светом фар составила 30,4 м. С целью установления скорости движения трактора ** с прицепом **, груженым бревнами лиственницы, водителю трактора предложено двигаться на ** скорости коробки передач с максимально возможной скоростью. Приблизительная скорость составила 20 км/ч при движении по ровному участку проезжей части. Общая видимость дороги при ближнем свете фар с учетом встречного автомобиля составила 53,1 м;

-заключением судебной автотехнической экспертизы ** года, согласно которому при заданных и принятых исходных данных, водитель автомобиля **, не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с прицепом трактора ** путем принятия мер к экстренному торможению в заданный момент возникновения опасности; В заданной дорожно-транспортной ситуации водитель трактора ** должен был руководствоваться требованиями п.2.3 (пп.2.3.1. (абзаца 1-2)) ППД РФ. В заданной ситуации водитель автомобиля ** должен был руководствоваться требованиями п.10.1 (абзац 2) ПДД РФ.

-заключением судебной дополнительной автотехнической экспертизы **, согласно которой, при заданных и принятых исходных данных водитель автомобиля ** не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с прицепом трактора ** путем принятия мер к экстренному торможению в заданный момент возникновения опасности, то есть с момента обнаружения прицепа трактора на расстоянии 30,4 метра. В заданной дорожно-транспортной ситуации водитель трактора ** должен был руководствоваться требованиями п.2.3 (пп.2.3.1. (абзаца 1-2)) ППД РФ. В заданной ситуации водитель автомобиля ** должен был руководствоваться требованиями п.10.1 (абзац 2) ПДД РФ.

Доказательства, на основании которых суд пришел к выводу о виновности Монгуша Р.Я., получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, суд обоснованно признал их относимыми, допустимыми и достоверными, а в своей совокупности - достаточными для разрешения дела.

Анализ доказательств, в числе которых показания свидетелей С., Д., В., свидетелей А., Ч., О., К., Н., Ц., У., М. в части обстоятельств совершения осужденным преступления являются достоверными, последовательными и не содержат существенных противоречий, не доверять показаниям этих лиц оснований не имеется. Эти показания объективно подтверждаются письменными доказательствами, исследованными в судебном заседании и положенными в основу приговора: протоколами осмотра места происшествия, осмотра и проверки технического состояния транспортных средств, заключениями судебно-медицинской экспертизы, протоколом следственного эксперимента от 23 мая 2017 года, заключением судебной автотехнической экспертизы № от 5 июля 2017 года, № № от 25 июля 2019 года.

Как правильно указал защитник в своей жалобе, протокол следственного эксперимента от 23 мая 2017 года и заключение судебной автотехнической экспертизы № от 5 июля 2017 года исключались при постановлении оправдательного приговора, однако данный приговор отменен апелляционной инстанцией как незаконный, в связи с чем при новом рассмотрении оценка всем доказательствам дается судом повторно в соответствии со ст. 88 УПК РФ, т.к. ранее имевшее место решение суда о признании доказательств недопустимыми потеряло свою юридическую силу.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, фактические обстоятельств дела судом первой инстанции установлены правильно, и квалификация его действий по ч.3 ст. 264 УК РФ как нарушение лицом, управлявшим механическим транспортным средством, правил дорожного движения, повлекшим по неосторожности смерть человека, дана верно.

Согласно фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, нарушения Монгушом Р.Я. пункта 2.3 (пп. 2.3.1 (абзаца 1-2)) ПДД РФ состоят в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями. Монгуш Р.Я. в темное время суток, управляя трактором ** с тракторным прицепом, без государственных регистрационных знаков, без фар и габаритных огней и груженный бревнами, легкомысленно отнесся к своим водительским обязанностям, предвидя возможность наступления опасных последствий своих действий в виде дорожно-транспортного происшествия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на их предотвращение, в результате чего допустил столкновение с автомобилем под управлением С., двигавшимся в попутном направлении с четырьмя пассажирами в салоне, который, не располагая технической возможностью предотвратить столкновение путем торможения, передней частью автомобиля совершил столкновение с прицепом трактора, в результате которого пассажир С от полученных телесных повреждений скончалась на месте происшествия.

Нарушение требований пункта 2.3 (пп. 2.3.1 (абзацы 1-2)) Правил дорожного движения РФ подразумевает движение транспортного средства при не горящих (отсутствующих) задних габаритных огнях в темное время суток или в условиях недостаточной видимости.

Доводы стороны защиты о том, что данный прицеп заводскими габаритными огнями не был оснащен, но был установлен аварийный треугольник со светоотражателем и светоотражающие ленты на "рога" - стойки, не освобождают Монгуша Р.Я. от уголовной ответственности, т.к. предпринятые им меры не предусмотрены действующими ПДД и не являются достаточными для управления транспортным средством с указанным прицепом как не обеспечивающим участникам дорожного движения надлежащего обзора на дороге. Наличие на самом тракторе габаритных огней, видимость которых была ограничена вследствие установки сзади прицепа, также не освобождало водителя Монгуша Р.Я. от обязанности до эксплуатации прицепа привести световые приборы на нем в соответствие с требованиями ГОСТ.

Как указывает защитник, действия Монгуша Р.Я. образуют состав административного правонарушения, а не уголовной ответственности. Однако данные доводы суд апелляционной инстанции находит необоснованными, поскольку именно вследствие неосторожных действий водителя трактора было совершено дорожно-транспортное происшествие, повлекшее смерть человека. По смыслу закона, нарушение водителем ПДД, влекущем административную ответственность, само по себе не освобождает его от уголовной ответственности за нарушение тех же правил дорожного движения, если они повлекли наступление тяжких последствий.

Также несостоятельны доводы защиты о нарушениях уголовно-процессуального закона при проведении следственного эксперимента, что влечет недопустимость первичных судебных автотехнических экспертиз. Как следует из материалов дела, проведенный следственный эксперимент от 23 мая 2017 года с участием свидетеля-очевидца Д. полностью соответствует требованиям ст. 181 УПК РФ. В ходе следственного эксперимента установлена видимость тракторного прицепа с места водителя до столкновения с прицепом трактора. Указания свидетеля Д. о том, что она не помнит, участвовала ли в данном следственном эксперименте, обоснованно опровергнуты показаниями свидетеля Н. и подписями в протоколе. Оснований не доверять показаниям этого свидетеля суд первой инстанции не нашел, не находит их и суд апелляционной инстанции.

Доводы осужденного и его защитника Троякова А.Н. о наличии противоречий между выводами автотехнических экспертиз ** от 5 июля 2017 года и ** от 25 июля 2019 года не нашли своего подтверждения. Данные доводы были предметом обсуждения суда первой инстанции, суд их отверг, что нашло мотивированное отражение в приговоре. Свои выводы эксперт обосновал объективными исходными данными в материалах дела, специальными познаниями в области своих экспертных специализаций, специальной и методической литературой. Более того, анализ имеющихся заключений автотехнических экспертиз позволяет и суду второй инстанции прийти к выводу об отсутствии противоречий в перечисленных доказательствах, и не позволяет усомниться в правильности установленного места дорожно-транспортного происшествия и его механизма.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, место совершения преступления установлено судом на основе исследованных доказательств, в приговоре в соответствии с требованиями п. 1 ст. 307 УПК РФ указаны место, время, способ совершения преступления, формы вины, мотивы, цели и последствия так, как они установлены в ходе судебного следствия. Ни один из очевидцев дорожно-транспортного происшествия не указывал другое место совершения преступления и не оспаривал установленный участок автодороги, где произошло ДТП, а именно: ** км автодороги ** сообщения «**», где обнаружен поврежденный автомобиль **, принадлежащий С.

Доводы стороны защиты о том, что в действиях водителя ** также усматриваются нарушения правил дорожного движения, не подтверждаются материалами дела. Как установлено судом первой инстанции, причиной столкновения транспортных средств послужили не действия водителя С., который двигался по своей полосе движения с включенным ближним светом фар со скоростью, допустимой для данного участка автодороги, а действия водителя трактора Монгуша Р.Я., который, управлял в ночное время трактором с прицепом без световых приборов, тем самым создал аварийную ситуацию, лишив водителя С. возможности контроля за движением транспортного средства для выполнения требований ПДД.

Вопреки доводам стороны защиты, в приговоре дана оценка всем представленным сторонами доказательствам, как обвинения, так и защиты. Протокол следственного эксперимента, проведенного судом первой инстанции 11 июля 2018 года, а также заключение экспертизы, проведенной на основе этого следственного эксперимента в сентябре 2018 года, более чем тщательно проанализированы судом первой инстанции и признаны недостоверными с приведением своих выводов, оценив которые суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для оправдания Монугша Р.Я. по предъявленному обвинению.

Доводы стороны защиты о том, что суд первой инстанции не выполнил указания суда апелляционной инстанции, отменившей оправдательный приговор, необоснованны, так как суд при новом рассмотрении всесторонне, полно и объективно исследовал обстоятельства дела, надлежащим образом проверил и оценить все доказательства обеих сторон.

Обвинительное заключение по делу составлено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и каких-либо объективных данных, свидетельствующих о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, у суда первой инстанции не имелось. Не установлено таких оснований и судом апелляционной инстанции.

Таким образом, судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон. Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу допущено не было.

Доводы жалобы об идентичности текста вновь составленного следователем обвинительного заключения первому, а также оспариваемого приговора – ранее отмененному судом кассационной инстанции, также несостоятельны: обвинительное заключение по своим форме и содержанию соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, а оспариваемый приговор содержит собственные суждения и выводы суда относительно рассматриваемого уголовного дела, в связи с чем не имеется оснований полагать, что вышеперечисленные процессуальные документы полностью аналогичны друг другу.

В соответствии со ст. 60 УК РФ при назначении Монгушу Р.Я. наказания учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства совершения, данные о личности осужденного, в том числе смягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств осужденного учтены наличие **, положительную характеристику с места жительства от участкового уполномоченного и администрации ** района, **.

Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.

Исходя из характера и общественной опасности преступления, личности виновного, не найдя оснований применения ст.73 УК РФ, суд пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения наказания в виде реального лишения свободы, которое отвечает целям и задачам, определенным законом, и является справедливым.

Требования ч.1 ст.62 УК РФ о размере наказания при постановлении приговора судом первой инстанции соблюдены.

Назначение дополнительного наказания также соответствует требованиям ст. 6, 60 УК РФ. При этом доводы прокурора о необходимости уточнения резолютивной части приговора в части дополнительного наказания, а именно: указать о лишении права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами без ссылки на механические, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку согласно п. 1.2. раздела 1 ПДД под механическим транспортным средством понимается любое транспортное средство, приводимое в движение двигателем. Термин распространяется также на любые тракторы.

Исходя из фактических обстоятельств дела и степени общественной опасности совершенного преступления оснований к применению положений ст.64, ч.6 ст.15 УК РФ не установлено.

Вид исправительного учреждения осужденному правильно определен судом в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ как колония-поселение.

Гражданский иск потерпевшей В. к подсудимому Монгушу Р. передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства в соответствии с требованиями ч.2 ст. 309 УПК РФ, поскольку собственником источника повышенной опасности - трактора марки ** является Ю., участие которого в суде обязательно.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Улуг-Хемского районного суда Республики Тыва от 9 декабря 2020 года в отношении Монгуша Р.Я. оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденного и его защитника – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через Кызылский городской суд Республики Тыва в течение шести месяцев со дня вступления его в законную силу, то есть с 27 мая 2021 года, а осужденным, содержащимся под стражей - в тот же срок со дня вручения его копии. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий