Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Тетеревятникова А.И. и апелляционные жалобы подсудимых Б.И.И., В.А.В. и Л.Г.В., подсудимого Г. Ю.В. и его защитника адвоката Моисейкина В.В. на постановление Минераловодского городского суда Ставропольского края от 02 декабря 2016 г., которым уголовное дело в отношении

Б.И.И., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в г. Зеленокумске Советского района Ставропольского края, зарегистрированного по месту жительства по адресу: <...> проживающего по адресу: <...> обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

В.А.В., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в г. Зеленокумске Советского района Ставропольского края, зарегистрированного по месту жительства по адресу: <...>., проживающего по адресу: <...> обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

З.В.Н., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в г. Зеленокумске Советского района Ставропольского края, проживающего по адресу: <...> обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (по 2-м эпизодам) и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

К.Н.В., родившейся ДД.ММ.ГГГГ года в с. Соболево Первомайского района Оренбургской области, проживающей по адресу: <...> обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

Л.Г.В., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в г. Зеленокумске Советского района Ставропольского края, зарегистрированного по месту жительства по адресу: <...> проживающего по адресу: <...> Октября, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

М.И.М., родившейся ДД.ММ.ГГГГ года в с. Варениковское Степновского района Ставропольского края, зарегистрированной по месту жительства по адресу: <...> проживающей по адресу: <...> обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

Г.Ю.В., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в г. Мелитополе Запорожской области Украины, проживающего по адресу: <...> обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (по 10-ти эпизодам) и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

П.В.И., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в г. Зеленокумске Советского района Ставропольского края, проживающего по адресу <...> кв., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (по 6-ти эпизодам) и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

Б.В.Ю., родившейся ДД.ММ.ГГГГ года в г. Зеленокумске Советского района Ставропольского края, проживающей по адресу: <...> обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ,

возвращено прокурору по основанию п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом;

мера пресечения в отношении Б.И.И., В.А.В., З.В.Н., Л.Г.В. и Г.Ю.В. оставлена без изменения – в виде заключения под стражу, а срок содержания под стражей каждого подсудимого продлен на 3 месяца, т.е. до 22 апреля 2017 г.;

мера пресечения в отношении Б.В.Ю., К.Н.В., М.И.М. и П.В.И. оставлена без изменения – в виде подписки о невыезде.

Изложив кратко содержание судебного решения, существо апелляционного представления и возражений на него, апелляционных жалоб, заслушав выступления прокурора, подсудимых и адвокатов по доводам представления и жалоб,

УСТАНОВИЛ:

при обстоятельствах, изложенных органом предварительного расследования в обвинительном заключении, обвиняются:

Б.И.И. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

В.А.В. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

З.В. Н. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (по 2-м эпизодам) и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

К.Н.В. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

Л.Г.В. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

М. И.М. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

Г. Ю.В. в совершении преступлений, предусмотренных по ч. 4 ст. 159 УК РФ (по 10-ти эпизодам) и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

П. В.И. в совершении преступлений, предусмотренных по ч. 4 ст. 159 УК РФ (по 6-ти эпизодам) и ч. 2 ст. 210 УК РФ;

Б.В.Ю. в совершении преступлений, предусмотренных по ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ.

Постановлением Минераловодского городского суда Ставропольского края от 02 декабря 2016 г., вынесенным в ходе судебного разбирательства, уголовное дело возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Решение о возвращении дела принято по результатам рассмотрения ходатайства адвоката Моисейкина и мотивировано судом следующим:

в ходе предварительного расследования нарушено право обвиняемого Л. на защиту, которое выразилось в том, что 14 февраля 2016 г. при предъявлении Л. окончательного обвинения и допросе обвиняемого в помещении ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ставропольскому краю отсутствовала адвокат Лобкова Г.И.;

такое отсутствие адвоката является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, исключающим возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения.

В апелляционном представлении и дополнении к нему государственный обвинитель Тетеревятников А.И. считает постановление незаконным в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Стороной защиты были заявлены ходатайства о признании недопустимыми протоколов следственных действий ввиду их фальсификации, однако суд в нарушение ст. 271 УПК РФ ходатайства по существу не рассмотрел и решения по ним не вынес. При этом суд в постановлении указал, что доводы защиты о фальсификации протоколов следственных действий требуют проверки в ходе устранения допущенных органом следствия нарушений, не признав эти доказательства недопустимыми. В судебном заседании стороной обвинения было заявлено ходатайство о допросе адвокатов Моховой Е.В., Ружечко А.В., Орловой С.И., Звягинцевой Е.С., Корнилова В.В., Алешиной Н.А. и ФИО3 В.И., осуществляющих защиту обвиняемых на стадии расследования уголовного дела. Ходатайство было удовлетворено, но указанные лица не были вызваны в судебное заседание. По доводам, изложенным в ходатайствах защиты, в ГУ МВД России по Ставропольскому краю была проведена служебная проверка, которой установлен факт нарушения сотрудниками отдельной роты по охране объектов органов внутренних дел ГУ МВД России по Ставропольскому краю, выразившийся во внесении недостоверных сведений в книгу учета посетителей. Ставя под сомнение показания следователей ФИО1 и адвоката Лобковой Г.И. о том, что при предъявлении обвинения Л.Г.В. адвокат присутствовал, суд не принял во внимание, что сотрудниками ФКУ СИЗО-1 так же могли быть внесены недостоверные сведения в книгу учета посетителей. Тем более что в журнале пропусков имеется отметка о том, что 14 февраля 2016 г. выдавался пропуск адвокату Лобковой, в то время как в журнале прибытия (убытия) посетителей на территорию режимной зоны СИЗО-1 такие данные за этот же день отсутствуют. Суд, возвращая дело прокурору, мотивировал свое решение лишь тем, что было нарушено право на защиту только в отношении подсудимого Л.Та как суд не признал другие доказательства недопустимыми, то суд должен был выделить материалы дела в отношении Л. в отдельное производство, а дело в отношении других подсудимых рассмотреть по существу. Просит постановление отменить, передав дело на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе подсудимый Б.И.И., не соглашаясь с постановлением в части продления срока содержания под стражей, отмечает, что в судебном заседании не исследовался вопрос о продлении срока содержания под стражей, не были по этому вопросу опрошены подсудимые и адвокаты. Просит изменить ему меру пресечения на домашний арест.

В апелляционной жалобе и трех дополнениях к ним, а также в заявлении, содержащем доводы о незаконности действий органа следствия, подсудимый В. А.В. считает постановление суда законным, но подлежащим изменению в части продления срока содержания под стражей. Следователь Анопко фальсифицировала документы, нарушила законодательство РФ при квалификации деяния по ст. 159 УК РФ. Выводы следствия о совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ, не основаны на достаточной совокупности доказательств и носят предположительный характер. В обвинительном заключении указано, что отношения между всеми участниками организованного преступного сообщества были дружеские, все совместно проводили время, соседствовали друг с другом, являясь жителями г. Зеленокумска. Однако наличие подобных отношений, в том числе имеющих бытовую основу, нельзя расценивать как свидетельство его (подсудимого) участия в преступном сообществе. Органами следствия не найдено доказательств того, что организованная группа обладает необходимыми признаками, не указана его роль в группе. Просит дать оценку этим обстоятельствам. Постановление о продлении срока содержания под стражей вынесено без учета мнения подсудимых и их адвокатов по вопросу продления. Он имеет постоянное место жительства и малолетнего ребенка, является единственным родителем ребенка, трудоустроен, не намерен скрываться. В судебном заседании не исследовался вопрос об изменении меры пресечения. Не приняты во внимание следующие обстоятельства. Приговором мирового судьи судебного участка № 3 Советского района 04 июня 2015 г. он был осужден по ч. 1 ст. 119 УК РФ к лишению свободы на срок 10 месяцев. В последующем постановлением следователя по настоящему делу он был оставлен в ФКУ СИЗО-2 для производства следственных действий с ним как с подозреваемым. Из СИЗО-2 он был переведен 07 октября 2015 г. в ФКУ СИЗО-1 для проведения с ним следственных действий. И только постановлением судьи Ленинского районного суда г. Ставрополя от 23 марта 2016 г. в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца. В результате нарушены его конституционные права. Просит дать правовую оценку этому, изменить меру пресечения на домашний арест.

В апелляционной жалобе и двух дополнениях к ней подсудимый Л. Г.В. не согласен с постановлением в части продления срока содержания под стражей, мотивируя следующим. Следователь нарушила требования закона, фальсифицировав уголовное дело. В результате он находится под стражей без предъявления обвинения, незаконно содержась практически год. Суд не поставил перед сторонами вопрос о продлении срока содержания под стражей. Просит изменить постановление, избрав домашний арест, или другую меру пресечения, не связанную с лишением свободы.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней подсудимый Г.Ю.В., не соглашаясь с постановлением в части меры пресечения, приводит следующие доводы. Обвинение построено на фальсифицированных доказательствах. Он не скрывался, положительно характеризуется, не судим, имеет постоянные места работы и жительства на территории РФ, устойчивые социальные связи, женат и имеет трех несовершеннолетних детей. Суд незаконно продлил срок его содержания под стражей. Положения ч. 3 ст. 109 УПК РФ предусматривают продление срока содержания под стражей свыше 12 месяцев в отношении обвиняемых в особо тяжких преступлениях. Он же обвиняется в тяжких преступлениях. Предельный срок его содержания истек 13 января 2017 г. Просит постановление отменить в части продления срока содержания изменить меру пресечения на подписку о невыезде.

В апелляционной жалобе в защиту подсудимого Г. адвокат Моисейкин В.В., считая постановление о возвращении дела прокурору законным и обоснованным, не согласен с решением суда в части продления срока содержания под стражей Г., мотивируя следующим. УПК РФ предусматривает максимальный срок содержания под стражей лица, обвиняемого в совершении тяжкого преступления, в период предварительного следствия до 1 года. Если постановление о возвращении дела прокурору вступит в законную силу, то предварительное следствие будет возобновлено. Г. находится под стражей с 13 января 2016 г., т.е. 13 января 2017 г. срок содержания под стражей составит 1 год. Поэтому до 22 апреля 2017 г. срок содержания под стражей значительно окажется за сроком, установленным законом. Просит постановление в части меры пресечения отменить.

В возражениях на апелляционное представление:

подсудимый В. отмечает следующее. Адвокат Лобкова в суде пояснила, что следователь Анопко самостоятельно выписывала ей пропуск для посещения следственных кабинетов в СИЗО-1, а она (адвокат) проходила по указанному пропуску. Утверждение государственного обвинителя о том, что сведения администрации СИЗО-1 недостоверные и необоснованные, ничем не подтверждаются. Судом было удовлетворено ходатайство стороны обвинения о вызове и допросе адвокатов Моховой, Ружечко, Орловой, Звягинцевой, ФИО2 и ФИО3. Сторона обвинения сама не обеспечила явки адвокатов, но ссылается на то, что указанные лица не были вызваны в судебное заседание. Просит представление и дополнение к нему оставить без удовлетворения;

адвокат Цупко С.Ф. в защиту подсудимой М. с представлением не согласна, считает его не подлежащим удовлетворению. Представление мотивировано заключением от 02 декабря 2016 г. по результатам служебной проверки, проведенной в ГУ МВД России по Ставропольскому краю в отношении сотрудников отдельной роты по охране объектов органов внутренних дел. Указанное заключение в суде не исследовалось, поэтому не может быть положено в обоснование представления. Заключение основано на предположениях и конкретных фактов не содержит. Предположение прокурора о том, что и в режимном учреждении ФКУ СИЗО-1 сотрудниками «могли быть внесены недостоверные сведения» в документы о регистрации посетителей, не состоятельны. В ответе на запрос суда руководитель СИЗО-1 ясно указал, что проход в режимную зону без регистрации в журнале невозможен. Доводы представления надуманы, имеют цель «обелить» явно незаконные действия следователя, которые привели к нарушению права на защиту. Просит оставить постановление без изменения, а представление без удовлетворения;

подсудимый Г. отмечает следующее. Он не согласен с мнением государственного обвинителя о том, что пропуск на имя Лобковой был выписан, но ошиблись сотрудники режимного учреждения. В деле есть сведения о том, что 21 января 2016 г. следователь Анопко выписывала пропуски и на имя адвокатов Головкина и Лобковой. Но почему-то Г.был во время следственных действий, а Лобковой не было. Довод государственного обвинителя о возможности выделения дела в отношении ФИО4 в отдельное производство не основан на УПК РФ, который не предусматривает этого. Впечатляет тот факт, что 13 февраля 2016 г. предъявлено обвинение М., Б. и П. с разницей во времени в 2-4 минуты, и при том следователь спускалась со второго этажа за обвиняемыми. Считает апелляционное представление надуманным.

В ходе апелляционного рассмотрения:

прокурор, поддержав представление и выступив против удовлетворения жалоб, просил отменить постановление суда, возвратив дело на новое судебное разбирательство, и вынести новое решение по мере пресечения;

подсудимые Б., В., Л., З.и Г., адвокаты Аракелян, Рыбалкин, Криулин, Юдина и Моисейкин высказались против удовлетворения апелляционного представления, за оставление постановления суда без изменения в части возвращения дела прокурору;

адвокаты Сизев, Свиридова и Сулимов выступили против представления, за оставление постановления суда без изменения;

адвокат Горчаков, заявивший о том, что он не осведомлен относительно позиции своей подзащитной Б., не явившейся на апелляционное рассмотрение, оставил решение на усмотрение суда.

При этом:

подсудимый Б. и его защитник адвокат Аракелян поддержали жалобу подсудимого, просили изменить меру пресечения в отношении Б.: Б.просил избрать меру пресечения, не связанную с лишением свободы, а адвокат – подписку о невыезде;

подсудимый В. и его защитник адвоката Рыбалкин, поддержав жалобу подсудимого, просили изменить меру пресечения в отношении В., избрав меру пресечения, не связанную с лишением свободы;

подсудимый Л. и его защитник адвокат Криулин, поддержав жалобу подсудимого, просили изменить меру пресечения в отношении ФИО5, избрав меру пресечения, не связанную с лишением свободы;

подсудимый Г. и его защитник адвокат Моисейкин, поддержав жалобы в интересах подсудимого, просили изменить меру пресечения в отношении Г.. При этом адвокат просил избрать подписку о невыезде;

подсудимый З.и его защитник адвокат Юдина просили изменить меру пресечения в отношении З., избрав меру пресечения, не связанную с лишением свободы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, суд апелляционной инстанции не находит оснований для их удовлетворения.

Вопреки представлению возвращение дела прокурору в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ по мотивам, изложенным в постановлении суда, основано на материалах дела и нормах уголовно-процессуальном закона.

Принимая такое решение, суд указал на то, что 14 февраля 2016 г. в день предъявления окончательного обвинения Л. в помещении СИЗО-1 отсутствовала адвоката Лобкова Г.И., чья подпись значится в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и протоколе допроса обвиняемого.

В обоснование данного вывода суд сослался на сообщение и документы, поступившие из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ставропольскому краю.

Суд отметил, что при наличии в «Журнале прибытия (убытия) посетителей на территорию режимной зоны учреждения СИЗО-1» записей о прибытии (убытии) 14 февраля 2016 г. следователя Анопко и других адвокатов по данному делу отсутствуют такие записи относительно адвоката Лобковой.

При этом, оценивая показания Л. об отсутствии адвоката при предъявлении окончательного обвинения и его (обвиняемого) допросе, и сопоставляя их с показаниями следователя Анопко и адвоката Лобковой об участии адвоката в указанных следственных действиях в СИЗО-1, суд привел мотивы, по которым отверг показания следователя и адвоката.

В частности, суд сослался на письмо начальника ФКУ СИЗО-1 относительно порядка посещения адвокатами следственных кабинетов.

Согласно данному письму посещение адвокатом следственных кабинетов, находящихся на режимной территории учреждения СИЗО-1, при его регистрации в журнале бюро пропусков и отсутствии его регистрации в «Журнале прибытия (убытия)» невозможно.

При таких обстоятельствах вопреки доводам представления наличие отметки в журнале бюро пропусков СИЗО-1 о выдаче 14 февраля 2016 г. пропуска адвокату Лобковой не опровергает тот факт, что адвокат не посещала следственный кабинет, расположенный в режимной зоне СИЗО-1.

Поэтому, основываясь, прежде всего, на объективные данные, вытекающие из «Журнала прибытия (убытия)», суд правильно указал, что стороной обвинения не представлено доказательств в опровержение доводов стороны защиты об отсутствии адвоката Лобковой при предъявлении окончательного обвинения и допросе обвиняемого Л.

В силу этого судом правомерно отмечено, что такое отсутствие адвоката является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, исключающим возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения, которое не может быть устранено судом и влечет возвращение дела прокурору.

Находя такой вывод суда первой инстанции обоснованным, суд апелляционной инстанции исходит из требований закона о толковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, в том числе в части соблюдения порядка предъявления обвинения.

Одновременно суд апелляционной инстанции считает безосновательным приведенное в апелляционном преставлении утверждение о возможном внесении сотрудниками СИЗО-1 недостоверных сведений в книгу учета посетителей. Заключение же служебной проверки по ГУ МВД России по Ставропольскому краю от 02 декабря 2016 г. не было исследовано в суде первой инстанции и не относится к обстоятельствам, касающимся ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ставропольскому краю.

Отклоняя доводы представления о том, что суд в нарушение ст. 271 УПК РФ не разрешил заявленные стороной защиты ходатайства о признании недопустимыми протоколов следственных, не допросил других адвокатов, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Предметом настоящего апелляционного рассмотрения является постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору.

А потому, исходя из правового смысла ст. 389.2 УПК РФ, суд апелляционной инстанции не вправе давать оценку обстоятельствам, выходящим за пределы вопроса о возвращении дела прокурору, разрешенного обжалуемым постановлением.

В силу этого с учетом положений частей 2 и 3 ст. 389.2 УПК РФ не подлежат настоящему апелляционному рассмотрению действия (бездействие) суда по разрешению заявленных ходатайства, которые не относятся к основаниям возращения дела прокурору, установленным в постановлении.

Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 389.2 УПК РФ решения суда об удовлетворении или отклонении ходатайств об исключении доказательств, а равно неразрешение указанных ходатайств, обжалуются в апелляционном порядке одновременно с обжалованием итогового судебного решения по делу.

В силу этой же нормы не подлежат оценке доводы апелляционных жалоб о фальсификации доказательств органом предварительного расследования, неправильной квалификации деяний обвиняемых и доказанности обвинения.

Не основан на законе и довод о возможности выделения судом уголовного дела в отдельное производство при возвращении дела прокурору.

Указание же суда на то, что доводы защиты о фальсификации протоколов следственных действий требуют проверки в ходе устранения допущенных органом следствия нарушений, не является оценкой судом доказательств.

Проверяя законность и обоснованность постановления суда в части решения вопроса по мере пресечения в отношении подсудимых Б., В., З, Л. и Г. с продлением срока содержания под стражей каждого из них на 3 месяца, т.е. до 22 апреля 2017 г., суд апелляционной отмечает следующее.

Б., В., З., Л. и Г.обвиняются в совершении тяжких преступлений, за которые предусмотрены наказания в виде лишения свободы на срок до 10 лет.

Из материалов дела усматривается, что в досудебном производстве в отношении В., З., Л. и Г.была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

С учетом задержания в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ Г. и Л. содержатся под стражей с 13 января 2016 г., а З. с 12 февраля 2016 г.

ФИО5 содержится под стражей с 23 марта 2016 г. на основании судебного постановления об избрании заключения под стражу.

Настоящее уголовное дело с обвинительным заключением поступило в суд первой инстанции 22 апреля 2016 г. для разбирательства по существу.

Постановлением суда от 11 мая 2016 г. мера пресечения в отношении В., З., Л. и Г. оставлена без изменения с продлением сроков содержания под стражей до 22 октября 2016 г.

Постановлением от 28 июня 2016 г. мера пресечения в отношении ФИО6 изменена на заключение под стражу до 22 октября 2016 г.

В последующем постановлением суда от 12 октября 2016 г. сроки содержания под стражей Б, В, З, Л, Г продлены до 22 января 2017 г.

Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении названных подсудимых при возвращении дела прокурору, суд учел данные о личности каждого из них, тяжесть преступлений, в совершении которых они обвиняются, правомерно не усмотрев оснований для изменения меры пресечения в отношении них.

Тем самым вопреки жалобам постановление суда в части продления сроков содержания под стражей отвечает требованиям ч. 3 ст. 237 УПК РФ.

Согласно данной норме при возвращении уголовного дела прокурору судья решает вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого. При необходимости судья продлевает срок содержания обвиняемого под стражей для производства следственных и иных процессуальных действий с учетом сроков, предусмотренных ст. 109 УПК РФ.

В судебном заседании от 02 декабря 2016 г. суд не разрешал отдельно вопрос о мере пресечения Б., В., З., Л и Г, чьи сроки содержания под стражей истекали к 22 января 2017 г.

Предметом разрешения, как указано выше, являлся вопрос о возвращении дела прокурору, решение о котором принято в совещательной комнате.

В силу этого по смыслу ч. 3 ст. 237 УПК РФ в обязанности суда не входило обсуждение со сторонами вопроса о мере пресечения, так как вопрос о продлении сроков содержания под стражей мог возникнуть в совещательной комнате при вынесении решения о возвращении дела прокурору.

При таких обстоятельствах суд правомерно продлил сроки содержания подсудимых под стражей для производства следственных и иных процессуальных действий по возвращенному уголовному делу.

Причем с учетом содержания под стражей В., З., Л. и Г. в период предварительного расследования дела до поступления дела с обвинительным заключением в суд, сроки их содержания под стражей продлены с учетом сроков, предусмотренных ч. 2 ст. 109 УПК РФ.

Таким образом, сроки содержания под стражей В., З., Л. и Г. не превышают 12 месяцев, которые являются предельным сроком содержания под стражей в ходе предварительного следствия для лиц, обвиняемых в совершении тяжких преступлений.

При этом подлежит отклонению довод В. об учете того, что он, осужденный приговором мирового судьи судебного участка № 3 Советского района от 4 июня 2015 г. к лишению свободы на срок 10 месяцев, по постановлениям следователя содержался в СИЗО-2 и СИЗО-1 в качестве подозреваемого для производства следственных действий по настоящему делу.

Оставление осужденного к лишению свободы в следственном изоляторе и его последующий перевод в следственный изолятор на основании ст. 77.1 УИК РФ для производства следственных действий по уголовному делу не может рассматриваться как заключение его под стражу по данному делу, так как в этом случае осужденный считается отбывающим лишение свободы.

Вопреки доводу Л о том, что он содержится под стражей без предъявленного обвинения, обвинение ему предъявлено 21 января 2016 г., а вопрос о нарушениях при предъявлении обвинения не влияет на приобретение им статуса обвиняемого.

Находя правильным вывод суда о наличии оснований для продления сроков содержания под стражей Б, В, З, Л и Г, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

С учетом количества обвиняемых и обстоятельств преступлений, в которых они обвиняются, велик риск того, что в случае применения иной меры пресечения при проведении возможных процессуальных действий обвиняемые могут согласовать свои позиции. То, что Б. ходе разбирательства по делу объявлялся в розыск, а мера пресечения в отношении него судом первой инстанции была изменена на заключение под стражу, делает реальным вероятность того, что он может скрыться от органов следствия и суда.

Одновременно суд апелляционной инстанции считает разумным продление сроков содержания под стражей до 22 апреля 2017 г., поскольку в силу положений ст. 162 УПК РФ исчисление сроков содержания под стражей обвиняемых за органом предварительного расследования может иметь место со дня принятия следователем дела к своему производству.

Разумность такого срока вытекает и из объема уголовного дела.

В силу этого оснований для изменения меры пресечения в отношении Б, В, З, Л и Г не имеется,

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение постановления, по делу не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Минераловодского городского суда Ставропольского края от 02 декабря 2016 г. о возвращении уголовного дела в отношении Б.И.И., В. А.В., З.В.Н., К.Н.В., Л.Г.В., М.И.М., Г. Ю.В., П.В.И. и Б.В.Ю. прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционные жалобы подсудимых Б.И.И., В.А.В., Л.Г.В.,Г.Ю.В. и адвоката Моисейкина В.В.– без удовлетворения.

Постановление суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Судья

Мотивированное решение вынесено 20 февраля 2017 г.

Судья