Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Мамбетова К.К. и Запруты Ж.В. на постановление Симферопольского районного суда Республики Крым от 15 марта 2019 года, которым избрана мера пресечения в виде заключения под стражей на 01 месяц, то есть до 13 апреля 2019 года в отношении

ФИО2 (ФИО1) ФИО6, <данные изъяты>,

в целях обеспечения возможной выдачи компетентным органам Республики Узбекистан, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п.п.«а», «в» ч.3 ст.167, ст.180, ч.3 ст.184, ч.1 ст.186, ст.189, п.«б» ч.2 ст.190, п.п. «а», «б» ч.2 ст.205, п.п.«а», «б» ч.2 ст.209, п.«а» ч.2 ст.227, ст.243 УК Республики Узбекистан.

Заслушав выступления адвоката Запруты Ж.В., обвиняемого ФИО1, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Петриковской Н.В., полагавшей постановление суда оставлению без изменения, суд апелляционной инстанции,

у с т а н о в и л:

20 марта 2015 года старшим дознавателем отдела дознания Департамента Навоийской области ФИО13 возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п.«б» ч.2 ст.190 УК Республики Узбекистан.

23 февраля 2016 года следователем по особо важным делам Управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан ФИО14 вынесено постановление о привлечении к участию в уголовном деле в качестве обвиняемого ФИО1 по п.п.«а», «в» ч.3 ст.167, ст.180, ч.3 ст.184, ч.1 ст.186, ст.189, п.«б» ч.2 ст.190, п.п.«а», «б» ч.2 ст.205, п.п.«а», «б» ч.2 ст.209, п.«а» ч.2 ст.227, ст.243 УК Республики Узбекистан.

23 февраля 2016 года ФИО1 объявлен в розыск.

23 февраля 2016 года судьей Навоийского городского суда в отношении обвиняемого ФИО1 избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Прокуратурой Симферопольского района Республики Крым, в соответствии с Указанием Генерального прокурора Российской Федерации «О порядке работы органов прокуратуры Российской Федерации по вопросам выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора» от 05 марта 2018 года №116/35, начата экстрадиционная проверка в отношении ФИО1

13 марта 2019 года в 17 часов 10 минут сотрудниками ОУР ОМВД России по Симферопольскому району задержан гражданин ФИО1 как лицо, находящееся в межгосударственном (международном) розыске за совершение преступлений предусмотренных по п.п.«а», «в» ч.3 ст.167, ст.180, ч.3 ст.184, ч.1 ст.186, ст.189, п.«б» ч.2 ст.190, п.п.«а», «б» ч.2 ст.205, п.п.«а», «б» ч.2 ст.209, п.«а» ч.2 ст.227, ст.243 УК Республики Узбекистан.

15 марта 2019 года прокурор Симферопольского района Республики Крым ФИО15 обратился в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу на 1 месяц в отношении находящегося в международном розыске ФИО1, в целях обеспечения возможной выдачи компетентным органам Республики Узбекистан.

15 марта 2019 года постановлением Симферопольского районного суда Республики Крым ходатайство прокурора удовлетворено, ФИО1 избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 01 месяц с момента его задержания, то есть с 13 марта 2019 года до 13 апреля 2019 года.

В апелляционной жалобе адвокат Мамбетов выражает несогласие с постановлением суда, считает его не объективным и не обоснованным. В обоснование доводов указывает, что ФИО1 является крымским татарином, с 2015 года зарегистрирован и проживает на территории Республики Крым, в отношении него уголовного преследования со стороны властей Узбекистана не было. О том, что он находится в розыске, узнал, когда в порядке процедуры получения гражданства РФ в марте 2019 года обратился в органы МВД Республики Крым. Полагает, что фактически уголовное преследование ФИО1 имеет политическую основу. Указывает, что ФИО1 14 марта 2019 года обратился с заявлением в УМВД по г.Симферополю с просьбой о предоставлении ему временного убежища на территории РФ, копии подтверждающих документов были представлены суду. Обращает внимание, что в материале отсутствуют доказательства уклонения ФИО1 от правоохранительных органов Узбекистана, а также документы, подтверждающие избрание меры пресечения в отношении ФИО1 в 2015 году, либо предъявление ему обвинения в 2015 году, либо обязательство сообщать органам власти Узбекистана о своем местонахождении в 2015 году. Копии представленных документов из Узбекистана о подозрении ФИО1 в совершении ряда преступлений выполнены в 2016 году заочно в его отсутствие, о факте их принятия ФИО1 не уведомлен, их копии ему не вручались. Считает, что судом при разрешении вопроса об избрании меры пресечения в отношении ФИО1 не приняты во внимание положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ №11 от 14 июня 2012 года «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания». Суд не рассмотрел возможность применения к ФИО1 более мягкой меры пресечения. Защитник полагает, что в отношении ФИО1 возможно применить меру пресечения в виде домашнего ареста, указывает, что все необходимые документы были представлены суду первой инстанции и имеются в материале. Просит обжалуемое постановление изменить, избрать ФИО1 меру пресечения в виде домашнего ареста по адресу: <адрес>.

В апелляционной жалобе адвокат Запрута Ж.В. считает постановление суда незаконным и подлежащим отмене. В обоснование доводов указывает, что компетентными органами Республики Узбекистан объявлен розыск гражданина ФИО1, в то время как задержан ФИО2, что противоречит данным паспорта. Полагает, что суд, пытаясь скрыть указанную нестыковку, в обжалуемом постановлении указал арестованному два имени. Считает, что вывод суда о не обращении ФИО1 с заявлением о предоставлении статуса беженца, не соответствует действительности, поскольку суду были представлены подтверждающие документы об обращении ФИО1 14 марта 2019 года в территориальный орган МВД с соответствующим заявлением. Указывает, на грубое нарушение прокуратурой и полицией права ФИО1 на защиту. Поскольку до настоящего времени не рассмотрено ходатайство об ознакомлении с материалами дела об экстрадиции ФИО1 Обращает внимание, что суд в обжалуемом постановлении не обосновал необходимость избрания в отношении ФИО1 меры пресечения в виде заключения под стражу, что противоречит Постановлению Пленума Верховного Суда РФ №11 от 14 июня 2012 года «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания». Считает, что в материале не имеется доказательств того, что ФИО1 может скрыться. Просит обжалуемое постановление отменить, освободить ФИО1 из-под стражи.

Выслушав участников процесса, проверив представленный материал судебного производства, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Избрание и дальнейшее продление меры пресечения в виде заключения под стражу, включая определение сроков содержания под стражей, лицу, в отношении которого предполагается направление запроса о выдаче или компетентным органом Российской Федерации уже получен такой запрос, регулируются частью 2 статьи 97, статьями 108, 109, 466 УПК РФ, пунктом 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В соответствии с ч.1 ст.466 УПК РФ при получении от иностранного государства запроса о выдаче лица, если при этом не представлено решение судебного органа об избрании в отношении данного лица меры пресечения в виде заключения под стражу, прокурор в целях обеспечения возможности выдачи лица решает вопрос о необходимости избрания ему меры пресечения в порядке, предусмотренном УПК РФ.

Согласно ч.2 ст.97 УПК РФ мера пресечения может избираться для обеспечения исполнения приговора или возможной выдачи лица в порядке, предусмотренном статьей 466 УПК РФ.

В соответствии с ч.1 ст.108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения.

При принятии решения по ходатайству прокурора, суд первой инстанции учитывал, что ФИО1 обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных п.п.«а», «в» ч.3 ст.167, ст.180, ч.3 ст.184, ч.1 ст.186, ст.189, п.«б» ч.2 ст.190, п.п.«а», «б» ч.2 ст.205, п.п.«а», «б» ч.2 ст.209, п.«а» ч.2 ст.227, ст.243 УК Республики Узбекистан.

Согласно Уголовному Кодексу РФ данные преступления являются уголовно-наказуемыми на территории РФ, за совершение которых предусмотрено наказание свыше 3 лет лишения свободы.

При этом суд учел, что ФИО1 скрылся от правоохранительных органов другого государства и находится в международном розыске за совершение преступления на территории Республики Узбекистан, не является гражданином Российской Федерации.

Таким образом, тяжесть предъявленного обвинения, а также данные о личности ФИО1 дали суду основания для избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу по основаниям, изложенным в постановлении.

Вопреки доводам обвиняемого в судебном заседании суда апелляционной инстанции, разрешение вопроса о доказанности либо недоказанности его вины в инкриминируемых преступлениях, наличии или отсутствии в его действиях состава преступления, не подлежат разрешению судом при рассмотрении настоящего материала, поскольку относятся к компетенции органов следствия, а в последующем суда, который будет рассматривать уголовное дело по существу.

Принимая решение об удовлетворении ходатайства, суд первой инстанции учел, что из правоохранительных органов Республики Узбекистан поступило подтверждение розыска ФИО1 и избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу с приложением копий процессуальных решений.

Каких-либо препятствий к выдаче гражданина Республики Узбекистан ФИО1 правоохранительным органам Республики Узбекистан судом не установлено.

Постановление об избрании ФИО1 меры пресечения в виде заключения под стражу основано на объективных данных, содержащихся в представленных материалах.

Согласно ч.1 ст.62 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, административным и уголовным делам от 22 января 1993 года срок содержания лица под стражей до получения запроса о выдаче не должен превышать один месяц. Если запрашивающее государство является участником Протокола к Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, административным и уголовным делам от 28 марта 1997 года, то указанный срок не может превышать 40 суток. Однако Республика Узбекистан не является участником указанного Протокола, поскольку указанный Протокол Республикой Узбекистан не ратифицирован, поэтому срок заключения под стражу для граждан данной страны не может превышать одного месяца.

Таким образом, нормами международного права установлен предельный срок содержания под стражей лица, в отношении которого от компетентных органов иностранного государства поступило ходатайство о взятии под стражу, но не поступил запрос о выдаче, - один месяц.

Данные требования закона судом первой инстанции выполнены, в связи с чем обжалуемое постановление является законным, обоснованным и мотивированным, а апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

Постановление Симферопольского районного суда Республики Крым от 15 марта 2019 года, которым избрана мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении обвиняемого ФИО1 – оставить без изменения, апелляционные жалобы адвокатов Мамбетова К.К. и Запруты Ж.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в президиум Верховного суда Республики Крым в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Н.Е. Череватенко