Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного ФИО1 на приговор Калужского районного суда Калужской области от 15 июля 2020 года, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <адрес>, несудимый,

осужден: по ч. 3 ст. 327 УК РФ (в редакции Федерального закона № 420-ФЗ от 07 декабря 2011 г.) к штрафу в размере <данные изъяты> рублей. На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования от назначенного наказания освобожден;

по ч. 1 ст. 260 УК РФ к обязательным работам на срок 360 часов.

Приговором разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Изучив материалы уголовного дела, заслушав объяснения осужденного ФИО1 и его защитника - адвоката Горелова В.Е., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Бызова А.В., полагавшего необходимым приговор суда оставить без изменения, суд

У С Т А Н О В И Л:

ФИО1 признан виновным в использовании заведомо подложного документа и незаконной рубке лесных насаждений в значительном размере.

Преступления совершены 31 мая 2018 года в <адрес> и в период с 1 октября 2019 года до 6 января 2020 года в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный ФИО1 вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, не признал, а по ч. 1 ст.260 УК РФ вину признал полностью.

В апелляционной жалобе осужденным ФИО1 ставится вопрос об отмене приговора и его оправдании по ч. 3 ст. 327 УК РФ, а по ч. 1 ст. 260 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности на основании ч. 1 ст. 75 УК РФ либо смягчении назначенного наказания.

Ссылаясь на наличие смягчающих наказание обстоятельств, которые судом были учтены, считает, что назначение столь сурового наказания по ч. 1 ст. 260 УК РФ не позволит ему осуществлять трудовую деятельность по основному месту работы, приведет к прекращению статуса индивидуального предпринимателя, что негативно скажется на условиях жизни его семьи.

При этом представитель потерпевшего в судебном заседании не возражал против прекращения уголовного дела. Это обстоятельство, а также степень общественной опасности совершенного преступления, данные его личности, наличие целого ряда смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств позволяют освободить его от уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 260 УК РФ, или смягчить наказание.

Признание его судом виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, считает незаконным, так как в ходе предварительного следствия, ему было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 327 УК РФ, которая не включает в себя использование заведомо подложного документа. Кроме этого, считает его вину в этом преступлении недоказанной. О том, что подпись генерального директора ОАО «<данные изъяты>» в Согласии ему не принадлежит, он не знал. Оснований сомневаться в подлинности документа у него не было, так как ФИО5 предварительно дал согласие на его выдачу. Это подтвердили сотрудники МФЦ ФИО6 и ФИО7, которые показали, что сомнений в подлинности документа не возникало. Показания других свидетелей из числа работников ОАО «<данные изъяты>» не свидетельствуют о его осведомленности в подложности Согласия. В ходе дознания допрошены были не все лица, от которых он мог получить документ. Свидетель ФИО8 не присутствовал при второй встрече его и ФИО5, поэтому его показания не опровергают то, что ФИО19 дал согласие выдать документ.

Органами следствия не установлено, какая из печатей стоит на документе. На экспертизу было предоставлено только две печати, хотя генеральный директор ФИО5 показал, что в его сейфе также хранится печать. Эта третья печать не изъята и для экспертного исследования не предоставлена.

Возникают сомнения в полноте следствия и имеются обоснованные предположения о том, что на Согласии стоит оттиск именно той печати, которая хранится в сейфе ФИО5

То, что ФИО20 первоначально скрыл факт наличия третьей печати и отрицает договоренность о выдаче письменного документа, дает основания отнестись к его показаниям критически. Считает такую позицию ФИО5 обусловленной какими-то причинами.

Поскольку ни в отдельности, ни в совокупности исследованные судом доказательства его умысел на использование заведомо подложного документа не подтверждают, с учетом положений ч. 2 ст. 14 УПК РФ, состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, отсутствует.

В письменных возражениях прокурор <адрес> Лобов Е.В. указывает на несостоятельность доводов, приведенных осужденным ФИО1 в апелляционной жалобе, и просит приговор суда оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Судом установлено, что, являясь представителем ФИО10, ФИО1 с целью регистрации права собственности своего доверителя на вновь образованные земельные участки 31 мая 2018 года наряду с другими документами представил в ГБУ КО «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг <адрес>» заведомо подложное письменное согласие генерального директора ОАО «<данные изъяты>» ФИО5 от 31 мая 2018 года на образование вновь созданных земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, находящихся в аренде ОАО «<данные изъяты>», выдавая его за подлинный.

Кроме этого, в период с 1 октября 2019 года до 6 января 2020 года, не имея разрешительных документов, дающих право на производство рубки древесины, лично в 4 выделе 87 квартала <адрес> участкового лесничества <данные изъяты>» вырубил 13 деревьев породы ель общим объемом 1,04 куб. м, причинив ущерб в значительном размере на общую сумму <данные изъяты> рубля.

Вывод суда о доказанности вины ФИО1 в использовании заведомо подложного документа, вопреки доводам апелляционной жалобы, подтверждается совокупностью всесторонне исследованных доказательств, содержание которых в необходимом объеме изложено в приговоре.

Все собранные по делу доказательства проверены и оценены судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Невыясненных обстоятельств, установление которых могло бы иметь существенное значение при постановлении приговора, в ходе предварительного и судебного следствия оставлено не было.

Версия осужденного ФИО1 о том, что письменное согласие генерального директора ОАО «<данные изъяты>» ФИО5 от 31 мая 2018 года на образование вновь созданных земельных участков он получил в офисе ОАО, полностью опровергается доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Так, генеральный директор ОАО «<данные изъяты>» ФИО5, а также сотрудники ОАО ФИО8, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, будучи допрошенными в качестве свидетелей, показали, что Согласие на выдел земельных участков ни лично ФИО10, ни его представителю, осужденному ФИО1, не выдавалось. Кроме как у делопроизводителя ФИО11 такое Согласие ФИО1 получить не мог.

Эти показания свидетелей логичные, последовательные, не содержат противоречий и полностью согласуются друг с другом и с другими приведенными в приговоре доказательствами, в том числе с заключениями экспертов № от 05 февраля 2020 года и № от 18 февраля 2020 года, согласно которым в представленном ФИО1 в МФЦ Согласии подпись выполнена не генеральным директором ФИО5, оттиск круглой печати оставлен не печатной формой ОАО «<данные изъяты>».

Кроме этого, вывод суда о том, что ФИО1 представил в МФЦ заведомо подложное Согласие от имени ОАО «<данные изъяты>», подтверждается: показаниями свидетеля ФИО10 о том, что ФИО1 на основании выданной им доверенности занимался выделом земельных участков и их регистрацией с целью их дальнейшей продажи; показаниями свидетелей ФИО6 и ФИО7, из которых следует, что первоначально 10 мая 2018 года по заявлениям ФИО1 было принято решение о приостановлении регистрационных действий в связи с отсутствием в представленных документах письменного согласия ОАО «<данные изъяты>» на выделение земельных участков. 31 мая 2018 года ФИО1 было представлено такое согласие за подписью генерального директора ФИО5; иными подробно приведенными в приговоре письменными доказательствами.

Всесторонне, полно, объективно исследовав обстоятельства дела и оценив их в совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления и правильно квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 327 УК РФ (в редакции Федерального Закона от 07 декабря 2011 года N 420-ФЗ).

Довод осужденного о том, что ему не предъявлялось обвинение в использовании заведомо подложного документа, что исключает возможность переквалификации его действий с ч. 1 ст. 327 УК РФ на ч. 3 ст. 327 УК РФ, основан на неправильном толковании уголовного закона.

Диспозиция ст. 327 УК РФ предусматривает единый объект преступного посягательства. Органами предварительного следствия ФИО1 вменялось в том числе то, что он представил заведомо подложное письменное согласие генерального директора ОАО «<данные изъяты>» ФИО5 от 31 мая 2018 года в ГБУ КО «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг <адрес>», то есть в использовании заведомо подложного документа. При таких обстоятельствах, учитывая позицию государственного обвинителя, высказанную в прениях, суд обоснованно переквалифицировал действия ФИО1 на ч. 3 ст. 327 УК РФ, поскольку указанный закон является более мягким по сравнению с ч. 1 ст. 327 УК РФ.

Наряду с показаниями, данными ФИО1 в судебном заседании об обстоятельствах незаконной рубки деревьев в 4 выделе 87 квартала <адрес> участкового лесничества <данные изъяты>», выводы суда о его виновности подтверждаются показаниями представителя <данные изъяты>» Потерпевший №1, данными протоколов осмотра места происшествия, протоколов осмотра предметов, акта о лесонарушении № от 09 января 2020 года, заключением трасологической экспертизы № от 24 января 2020 года.

Анализ этих доказательств подробно дан судом первой инстанции в приговоре и сторонами по делу не оспаривается.

Правильно установив фактически обстоятельства содеянного, суд дал верную юридическую оценку действиям ФИО1 по ч.1 ст.260 УК РФ.

Наказание за совершенные преступления ФИО1 назначено в соответствии с требованиями ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом всех обстоятельств дела, личности виновного, характера и степени общественной опасности содеянного. Оснований считать назначенное наказание чрезмерно суровым суд апелляционной инстанции не находит.

Решение суда об освобождении ФИО1 от наказания, назначенного за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного преследования, принято в полном соответствии с положениями п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ.

Оснований не согласиться с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для освобождения ФИО1 от уголовной ответственности в соответствии со ст. ст. 75, 76, 76.2 УК РФ не имеется.

С учетом характера совершенного деяния, личности виновного, выполнение ФИО1 действий, перечисленных в ч. 1 ст. 75 УК РФ не свидетельствует о том, что осужденный как лицо, совершившее преступление небольшой тяжести, перестал быть общественно опасным.

Нарушений уголовно-процессуального закона, как в ходе предварительного следствия, так и в суде первой инстанции, ставящих под сомнение законность, обоснованность и справедливость обвинительного приговора, не допущено.

С учетом изложенного, оснований для отмены или изменения приговора не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

П ОС Т А Н О В И Л:

приговор Калужского районного суда Калужской области от 15 июля 2020 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление суда апелляционной инстанции вступает в законную силу с момента его оглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Первый кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий