Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционному представлению старшего помощника прокурора <адрес> Соколова Е.К. на постановление Калужского районного суда Калужской области от 18 декабря 2018 года, которым уголовное дело в отношении

ФИО7, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в кишлаке <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО8, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО1, родившейся ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО9, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в кишлаке <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО10, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в селе <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО2, родившейся ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО11, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО3, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО4, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в кишлаке <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО5, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО14, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО12, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО13, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ,

ФИО6, родившейся ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ,

возвращено Генеральному прокурору Российской Федерации на основании пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ для устранения препятствий рассмотрения уголовного дела судом.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 оставлена без изменения.

Заслушав выступление старшего помощника прокурора <адрес> Соколова Е.К., поддержавшего доводы апелляционного представления и просившего отменить судебное решение, мнения защитников обвиняемых ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 – адвокатов Рожкова Г.Г., Волковой И.В., Урвачевой Е.В., Чистопрудовой Л.В., Казаковой Е.В., Ивановой В.В., Никоновой Н.П., Захарова Е.Е., ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, возражавших против удовлетворения апелляционного представления и полагавших судебное решение подлежащим оставлению без изменения, суд

УСТАНОВИЛ:

19 ноября 2018 года в Калужский районный суд Калужской области для рассмотрения поступили 2 уголовных дела (№ в <данные изъяты> томах, № в <данные изъяты> томах) в отношении ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, каждый из которых органами предварительного расследования обвиняется в двух эпизодах мошенничества, то есть хищениях чужого имущества путем обмана, совершенных в составе организованной группы, в особо крупном размере, а также 4 уголовных дела (№ в <данные изъяты> томах, № в <данные изъяты> томах, № в <данные изъяты> томах, № в <данные изъяты> томах) в отношении ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6, каждый из которых органами предварительного расследования обвиняется в одном эпизоде мошенничества, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном в составе организованной группы, в особо крупном размере.

13 декабря 2018 года вышеназванные уголовные дела соединены судом в одно производство; соединенному уголовному делу присвоен № (<данные изъяты>).

Постановлением Калужского районного суда Калужской области от 18 декабря 2018 года, вынесенным по результатам предварительного слушания, уголовное дело по обвинению ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 возвращено Генеральному прокурору Российской Федерации на основании пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ для устранения препятствий рассмотрения уголовного дела судом.

Суд первой инстанции пришел к выводу о несоответствии обвинительных заключений по настоящему соединенному уголовному делу требованиям уголовно-процессуального закона, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данных заключений.

В обоснование принятого решения суд в постановлении указал о том, что положения статей 73, 220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения по уголовному делу в полном объеме выполнены не были; размер причиненного противоправными действиями обвиняемых ущерба органами предварительного расследования определен без учета фактически оказанных услуг перевода по делам, для чего требуются специальные познания, данный ущерб не установлен на основании эксперта или специалиста; фактически в ходе предварительного расследования по делу должным образом размер хищений, в совершении которых обвиняются указанные лица, установлен не был; по эпизоду, связанному с хищением денежных средств, выделенных Управлению Судебного департамента в <адрес>, для определения размера причиненного ущерба соответствующая экспертиза проведена не была; размер хищений, являющийся обстоятельством, подлежащим доказыванию в порядке, предусмотренном законом, органом следствия не выяснен.

Кроме того, суд сослался на то, что в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5 и в обвинительном заключении не указано, почему их действия, совершенные в составе одной и той же организованной группы, состав которой незначительно менялся, были квалифицированы как два разных эпизода хищений; в предъявленных обвинениях и в обвинительном заключении не содержится указаний о том, когда обвиняемые вступили в состав организованной группы, какой объем хищения денежных средств и в какой период времени охватывался умыслом каждого из них; содержащиеся в предъявленных обвинениях указания на то, что обвиняемые вступили в состав организованной группы по эпизоду, связанному с хищением денежных средств, выделенных Управлению Судебного департамента в <адрес>, «не позднее 03.10.2011», а по эпизоду, связанному с хищением денежных средств, выделенных Управлению Судебного департамента в <адрес>, - «не позднее 12.12.2013», ввиду их неопределенности свидетельствуют о ненадлежащем установлении времени, когда обвиняемые вступили в состав организованной группы (<данные изъяты>).

В апелляционном представлении старший помощник прокурора <адрес> Соколов Е.К. просит постановление суда от 18 декабря 2018 года о возвращении уголовного дела прокурору отменить и уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд.

Автор апелляционного представления со ссылками на требования пункта 1 части 1 статьи 237, части 4 статьи 7, статей 195, 196, пункта 3 части 2 статьи 38, статьи 73, части 2 статьи 252 УПК РФ и положения пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2006 года № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» приводит следующие доводы: постановление суда является незаконным, необоснованным и подлежит отмене в связи с существенными нарушениями требований уголовно-процессуального закона; с выводами суда не согласен, они не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела; установление характера и размера вреда (размера причиненного ущерба) не относится к обстоятельствам, для установления которых необходимо обязательное назначение и производство судебной экспертизы; размер причиненного преступлениями ущерба по уголовному делу установлен в ходе предварительного следствия правильно на основании протоколов осмотра документов от 8 декабря 2016 года, от 11 июля 2017 года и от 14 июля 2017 года, из которых следует, что размер ущерба, причиненного Управлению Судебного департамента в <адрес>, составил <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., а Управлению Судебного департамента по <адрес> – <данные изъяты> руб.; размер ущерба, отраженный в протоколах осмотра документов, соответствует размеру ущерба, указанному в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении по уголовному делу, а также подтверждается доказательствами по уголовному делу; органом следствия проведен комплекс следственных действий, направленных на установление характера и размера вреда (размера причиненного ущерба), причиненного преступными действиями организованной группы, в частности, произведены осмотры постановлений судей <адрес> и <адрес> об оплате услуг перевода, представленных для оплаты в Управления Судебного департамента в <адрес> и по <адрес> из ООО «<данные изъяты>» и оплаченных ими, проведен осмотр соответствующих архивных дел в судах <адрес> и <адрес> на предмет участия в судопроизводстве по конкретным делам переводчиков ООО <данные изъяты>», определен объем оказанных ими услуг письменного и устного перевода, проведены допросы судей <адрес> и <адрес>, выносивших постановления об оплате услуг перевода; на основании анализа полученных сведений установлены постановления судей <адрес> и <адрес> об оплате услуг перевода, содержащие сведения об объеме оказанных услуг и сумме, подлежащей оплате, которые не соответствуют действительности (подложные), а также постановления, содержащие соответствующие действительности сведения, но оплаченные второй и последующие разы (многократная оплата), то есть постановления, которые не подлежали оплате Управлениями Судебного департамента в <адрес> и по <адрес>; ущерб, причиненный действиями каждого из подсудимых, определен в результате проведения комплекса следственных действий и указан в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении по каждому из эпизодов преступной деятельности лишь на основании судебных решений, содержащих не соответствующие действительности сведения об объеме и стоимости оказанных услуг перевода, предоставленных впоследствии для оплаты, и на основании постановлений, содержащих соответствующие действительности сведения, но оплаченные второй и последующие разы; денежные средства, которые были выплачены на основании решений судов (постановления об оплате услуг перевода), в которые были внесены недостоверные сведения о стоимости и объемах услуг перевода, и постановления, содержащие соответствующие действительности сведения, но оплаченные второй и последующие разы, выплачены незаконно вне зависимости от того, оказывались ли в действительности в ходе судопроизводства услуги перевода и в каком объеме; обвинение в хищении денежных средств, полученных в результате реально оказанных услуг по переводу, на основании достоверных судебных решений, переданных на оплату в первый раз, подсудимым не предъявлялось; постановления судей <адрес> и <адрес>, которые содержали соответствующие действительности сведения об объеме и стоимости оказанных услуг перевода, и законно оплаченные Управлениями Судебного департамента в <адрес> и по <адрес>, не легли в основу обвинения и не учитывались при определении размера причиненного ущерба; размер ущерба определен путем установления незаконно оплаченных постановлений судей об оплате услуг перевода в связи с их подложностью (сам факт подложности исключает законность их оплаты); реально оказанные услуги по переводу, оформленные на основании достоверных судебных решений, не вменялись в вину и в ущерб подсудимым по каждому из эпизодов преступной деятельности; размер ущерба, причиненного Управлению Судебного департамента в <адрес>, в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. достоверно установлен органом следствия на основании протоколов осмотра документов с участием специалиста от 8 декабря 2016 года и от 14 июля 2017 года, а не на основании заключения экспертов по проведенным по делу комиссионным комплексным судебным бухгалтерским и финансово-экономическим экспертизам №, №1 от 21 марта 2016 года и №, № от 18 марта 2016 года, как ошибочно указано судом; таким образом предъявленное всем обвиняемым обвинение в части размера ущерба по эпизоду хищения денежных средств из Управления Судебного департамента в <адрес> в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. в полном объеме соответствует сведениям, отраженным в протоколах осмотра документов; каких-либо сомнений в правильности определения сумм ущерба, причиненного Управлению Судебного департамента в <адрес> и Управлению Судебного департамента по <адрес>, отраженных в обвинительном заключении, не имеется; вопреки мнению суда, в предъявленном ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5 обвинении по каждому из эпизодов преступной деятельности указан умысел на совершение двух преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 УК РФ; каждому из них предъявлено обвинение в совершении двух эпизодов мошенничества в составе организованной группы, предметом преступных посягательств являлись денежные средства разных юридических лиц, в разном размере, с разных счетов, открытых в разных Управлениях казначейства по <адрес> и <адрес>, то есть в отношении разных потерпевших и в разный период времени, при этом состав участников организованной группы при совершении указанных преступлений различался; с учетом изложенного действия ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5 обоснованно квалифицированы органом следствия как два самостоятельных преступления, предусмотренных частью 4 статьи 159 УК РФ; из материалов соединенного уголовного дела следует, что всеми обвиняемыми были заявлены ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, и суд, усмотрев, что все преступные действия названных лиц совершены с единым умыслом, мог сам квалифицировать их действия как один эпизод преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ, поскольку в данном случае не ухудшается положение подсудимых; вопреки мнению суда, в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении указано, когда обвиняемые вступили в состав организованной группы, а также указан размер похищенных денежных средств по каждому из эпизодов преступной деятельности; обвинительные заключения по уголовному делу составлены в полном соответствии с требованиями статьи 220 УПК РФ, а выводы суда о невозможности постановления приговора или вынесения иного решения по делу, являются несостоятельными.

Проверив материалы уголовного дела и изучив доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции находит постановление суда первой инстанции законным, обоснованным и надлежащим образом мотивированным.

В соответствии с частью 1 статьи 237 УПК РФ суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Исходя из требований статьи 220 УПК РФ в обвинительном заключении наряду с другими данными указываются: существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

В силу статьи 73 УПК РФ обстоятельствами, подлежащими доказыванию при производстве по уголовному делу, являются в том числе событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), а также характер и размер вреда, причиненного преступлением.

Органами предварительного расследования ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 обвиняются в двух эпизодах, а ФИО14, ФИО12, ФИО13 и ФИО6 – в одном эпизоде мошенничества, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном в составе организованной группы, в особо крупном размере.

Согласно материалам уголовного дела обвиняемые, являясь сотрудниками ООО «<данные изъяты>», осуществляли от имени данного общества услуги перевода в ходе судопроизводства в различных судах <адрес> и <адрес>, после чего получали в судах постановления судей об оплате услуг перевода в нескольких экземплярах, вносили по указанию руководителей ООО «<данные изъяты>» и иных соучастников в полученные постановления заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения, в том числе об объеме и стоимости оказанных услуг перевода, завышая их фактический объем, а также предоставляли эти постановления иным соучастникам для дополнительного внесения в них заведомо ложных сведений о стоимости оказанных услуг перевода для последующего хищения денежных средств федерального бюджета.

Таким образом, способом совершения преступлений, вмененных обвиняемым, является подделка постановлений судей, полученных в судах указанных субъектов после участия в судопроизводстве в нескольких экземплярах и содержащих соответствующие действительности сведения об объеме оказанных услуг перевода, путем внесения в эти постановления заведомо ложных, не соответствующих действительности данных об объеме оказанных услуг, а также иных сведений, завышая объем и стоимость фактически оказанных услуг перевода.

Из материалов уголовного дела также следует, что размер ущерба по обоим эпизодам мошенничества определен путем установления незаконно оплаченных постановлений судей об оплате услуг перевода (постановления об оплате услуг перевода, в которые были внесены недостоверные сведения о стоимости и объемах услуг перевода, и постановления об оплате услуг перевода, содержащие соответствующие действительности сведения, но оплаченные второй и последующие разы) и простого математического сложения указанных в этих постановлениях денежных сумм.

Так, по мнению стороны обвинения, размер ущерба, причиненного Управлению Судебного департамента в <адрес>, составил <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., а размер ущерба, причиненного Управлению Судебного департамента по <адрес>, – <данные изъяты> руб., что нашло отражение в протоколах осмотра документов от 8 декабря 2016 года, от 11 июля 2017 года и от 14 июля 2017 года.

Однако при этом органами предварительного следствия не учтено, что обвиняемые ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 реально оказывали услуги перевода в ходе судопроизводства в судах <адрес> и <адрес>, и за исполнение указанных обязанностей им в силу действующего законодательства Российской Федерации, в том числе требований статей 131, 132 УПК РФ, положена выплата вознаграждения.

Соответственно, при установлении размера хищений по настоящему уголовному делу должны учитываться фактически оказанные услуги перевода по делам, а размер хищений должен определяться в виде разницы между полученной суммой и суммой, подлежащей выплате за фактические услуги перевода по делам.

Однако, как правильно указал суд первой инстанции в своем постановлении и не оспаривается в апелляционном представлении, размер причиненного противоправными действиями обвиняемых ущерба органами предварительного расследования определен без учета фактически оказанных услуг перевода по делам.

Доводы апелляционного представления о том, что обвинение в хищении денежных средств, полученных в результате реально оказанных услуг по переводу, на основании достоверных судебных решений, обвиняемым не предъявлялось, никоим образом не опровергают правильность выводов суда о необходимости определения размера ущерба без учета фактически оказанных обвиняемыми услуг перевода по делам.

При таких обстоятельствах следует признать, что, несмотря на проводимый по данному уголовному делу с марта 2015 года весь комплекс следственных действий, о котором подробно расписано в апелляционном представлении, размер хищений, в совершении которых обвиняются ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13 и ФИО6, к настоящему времени органом следствия так и не установлен.

Исходя из того, что обвиняемые ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 обвиняются в квалифицированном мошенничестве, в том числе по признаку его совершения «в особо крупном размере», размер ущерба, причиненного хищением, по настоящему уголовному делу является обстоятельством, подлежащим доказыванию, он подлежит отражению в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении, его установление является обязательным и имеет существенное значение, в том числе для квалификации действий виновных лиц.

При указанных выше обстоятельствах, свидетельствующих о том, что в ходе предварительного следствия не были установлены обстоятельства, являющимися обязательными в силу требований статей 73, 220 УПК РФ, суд первой инстанции обоснованно указал на допущенные следственными органами нарушения требований уголовно-процессуального закона, и пришел к правильному выводу о необходимости возвращения уголовного дела по обвинению ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 Генеральному прокурору Российской Федерации в порядке пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ.

Вопреки содержащимся в апелляционном представлении доводам, указанные нарушения уголовно-процессуального закона суд правильно признал существенными, так как они могут влечь за собой в том числе и нарушение права обвиняемых на защиту, они являются неустранимыми в судебном заседании и исключают возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе составленных по делам обвинительных заключений.

Доводы апелляционного представления о том, что в ходе предварительного следствия на основании протоколов осмотра документов от 8 декабря 2016 года, от 11 июля 2017 года и от 14 июля 2017 года размер причиненного преступлениями ущерба установлен правильно, суд апелляционной инстанции признает несостоятельными и в этой связи полностью соглашается с выводом суда первой инстанции о необходимости установления размера хищений по настоящему уголовному делу путем назначения и проведения соответствующей судебной экспертизы.

Так, по смыслу уголовно-процессуального закона положения обвинительного заключения должны быть согласованы между собой, второе должно вытекать из первого. В целях обеспечения права обвиняемого на защиту предъявленное ему обвинение должно быть конкретным, понятным и предоставлять возможность защищаться от него всеми законными способами и средствами.

Между тем составленные по настоящему уголовному делу постановления о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительные заключения названным требованиям не отвечают.

Так, как видно из материалов уголовных дел, размер хищений по эпизоду с Управлением Судебного департамента в <адрес> был определен органом следствия в ходе осмотров документов, проведенных 8 декабря 2016 года и 14 июля 2017 года с участием специалиста ФИО22 (<данные изъяты>, уголовное дело по обвинению ФИО2, ФИО11 и других), а по эпизоду с Управлением Судебного департамента по <адрес> - в ходе осмотра документов, проведенного 11 июля 2017 года с участием того же специалиста (<данные изъяты>, уголовное дело по обвинению ФИО2, ФИО11 и других).

При этом из названных протоколов следственных действий следует, что, во-первых, размер хищений по обоим эпизодам органом следствия устанавливался без учета данных об объеме и стоимости фактически оказанных по делам услуг перевода, а путем подсчета сумм, указанных в оплаченных Управлениями Судебного департамента в <адрес> и по <адрес> постановлениях об оплате услуг перевода, содержащих сведения, не соответствующие действительности, и постановлениях, содержащих соответствующие действительности сведения, но оплаченные второй и последующие разы, что, как уже было указано ранее, является неправильным.

Во-вторых, в данных протоколах осмотра отсутствуют сведения, позволяющие определить, какие из постановлений содержат сведения, не соответствующие действительности, и какие из постановлений содержат соответствующие действительности сведения, но по ним была произведена многократная оплата. Однако с учетом особенностей настоящего уголовного дела, в связи с которыми для точного установления размера хищений сумму, подлежащую выплате за фактические оказанные тем или иным обвиняемым услуги перевода, необходимо вычитать только из определенных постановлений в зависимости от их вида (а не из каждого постановления автоматически), данные обстоятельства также подлежат обязательному установлению по настоящему делу.

В-третьих, протоколы осмотра документов от 8 декабря 2016 года, от 11 июля 2017 года и от 14 июля 2017 года составлены таким образом, что в них содержатся лишь результаты проведенных следователем с участием специалиста анализа осмотров документов, а сам ход этого анализа в протоколах не отражен. Тем самым содержание этих протоколов, как и принципы заполнения табличных приложений к ним, в лучшем случае, доступны для понимания только конкретному должностному лицу, проводившему эти следственные действия, а остальные участники уголовного судопроизводства – суд, потерпевшая сторона, обвиняемые и их защитники фактически лишены какой-либо возможности проверить обоснованность выводов органов следствия относительно установленного по результатам проведения осмотра документов и положенного в основу обвинения размера хищений.

С учетом вышеизложенного указания суда первой инстанции о том, что «для определения размера хищения по каждому из инкриминируемых обвиняемым преступлению необходим не простой математический контроль, а исследование и анализ в их взаимосвязи постановлений об оплате услуг перевода, на основании которых была произведена оплата, актов сдачи-приемки утвержденных к исполнению постановлений на переводческие услуги, счетов об оплате, реестров к счетам об оплате услуг перевода, заявок на кассовый расход, платежных поручений, выписки о движении денежных средств по расчетному счету ООО «<данные изъяты>» и документов, содержащих сведения об объеме и стоимости фактически оказанных услуг перевода по делам, сопоставление взаимосвязанных показателей в перечисленных документах», суд апелляционной инстанции находит верными и основанными на материалах уголовного дела.

Вопреки утверждениям автора апелляционного представления об обратном, определение размеров хищений по настоящему уголовному делу, исходя из большого объема подлежащих исследованию, анализу и сопоставлению документов, в том числе и бухгалтерской документации, возможно только путем проведения соответствующего экспертного исследования с использованием специальных познаний в области экономики, финансов и бухгалтерского учета.

Мотивированные выводы суда в этой части не опровергаются обстоятельствами, изложенными в апелляционном представлении.

Из оглашенных в ходе заседания суда апелляционной инстанции материалов уголовного дела видно, что в декабре 2015 года органы следствия по эпизоду, связанному с хищением денежных средств Управления Судебного департамента в <адрес>, провели две комплексные судебные бухгалтерские и финансово-экономические экспертизы (заключение экспертов от 18 марта 2016 года том <данные изъяты>; заключение экспертов от 21 марта 2016 года <данные изъяты>, уголовное дело по обвинению ФИО2, ФИО11 и других).

При этом из постановлений следователя от 7 декабря 2015 года следует, что эти экспертизы назначались «в целях получения значимой для уголовного дела информации, в том числе определения ущерба, причиненного действиями указанных выше лиц, а также установления всех обстоятельств совершения преступления, … для чего необходимы специальные знания, которыми обладают эксперты отдела судебных экономических экспертиз Российского федерального центра судебных экспертиз при Министерстве юстиции Российской Федерации» (<данные изъяты>, уголовное дело по обвинению ФИО2, ФИО11 и других). Тем самым, органы следствия фактически сами признали, что для определения размера хищения по настоящему уголовному делу необходимо проведение комплексного исследования с использованием специальных познаний в области экономики, финансов и бухгалтерского учета. Вышеназванные экспертизы проводились комиссией экспертов, состоящей из семи человек, их производство было начато 8 декабря 2015 года и по времени заняло три с половиной месяца.

Выводы, содержащиеся в комплексных судебных бухгалтерских и финансово-экономических экспертизах, приведены в составленных в отношении ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 обвинительных заключениях наряду с другими собранными стороной обвинения доказательствами по уголовному делу и, соответственно, должны подтверждать выдвинутое против названных лиц обвинение.

Однако выводы комиссии экспертов относительно размера (суммы) хищения не совпадают с той суммой ущерба, которая была установлена следователем с участием специалиста на протяжении пяти рабочих дней в ходе осмотров документов от 8 декабря 2016 года и от 14 июля 2017 года, хотя в каждом случае названными лицами исследовались и анализировались одни и те же письменные материалы дела.

Вместе с тем, факт того, что органы следствия в конечном итоге не стали руководствоваться выводами экспертов касательно общей суммы денежных средств, оплаченных Управлением Судебного департамента в <адрес> в 2014 году ООО «<данные изъяты>» на основании «ненадлежащих» постановлений об оплате услуг перевода, а также установленными экспертами данными о суммах денежных средств, подлежащих оплате Управлением Судебного департамента в <адрес> в 2014 году ООО «<данные изъяты>» в соответствии с требованиями постановлениями Правительства РФ от 1 декабря 2012 года № 1240 за фактически оказанные переводчиками услуги перевода, ставит под сомнение обоснованность выводов проведенных по делу экспертиз.

Из материалов дела также усматривается, что вопрос о сумме, подлежащей выплате каждому из переводчиков за фактически оказанные ими услуги перевода, уже решен судьями; эта сумма указана в соответствующих постановлениях об оплате услуг перевода, подшитых в уголовные дела.

Перечисленные обстоятельства подтверждают обоснованность выводов суда первой инстанции о том, что размер хищений, являющийся обстоятельством, подлежащим доказыванию в порядке, предусмотренном законом, органом следствия не выяснен, а также свидетельствуют о том, что в собранных по делу и приведенных в обвинительных заключениях доказательствах обвинения имеются неустраненные противоречия.

Дополнительно суд апелляционной инстанции считает необходимым обратить внимание на то, что копии комплексных судебных бухгалтерских и финансово-экономических экспертиз, подшитые в уголовные дела по обвинению ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6, заверены следователем не в полном объеме.

В материалах уголовного дела по обвинению ФИО14 отсутствует протокол дополнительного осмотра документов от 14 июля 2017 года, где приведены сведения и о ФИО14, являющийся (протокол) продолжением и неотъемлемой частью протокола осмотра документов от 8 декабря 2016 года, на основании которых, как об этом утверждается в апелляционном представлении, установлен действительный размер ущерба по эпизоду хищения денежных средств из Управления Судебного департамента в <адрес>.

Выводы суда первой инстанции о том, что в предъявленном обвинении не содержится указаний о том, когда обвиняемые вступили в состав организованной группы, как и том, что в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5 и в обвинительном заключении не указано, почему их действия, совершенные в составе одной и той же организованной группы, состав которой незначительно менялся, были квалифицированы как два разных эпизода хищений, являются правильными, обоснованными и соответствуют материалам уголовного дела. В связи с этим указанные нарушения также подлежат устранению органом предварительного следствия.

Содержащуюся в апелляционном представлении ссылку на то, что изначально всеми обвиняемыми по уголовному делу были заявлены ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства в порядке главы 40 УПК РФ, суд апелляционной инстанции находит несостоятельной и не влияющей на законность и обоснованность выводов суда первой инстанции. Более того, согласно протоколу судебного заседания от 18 декабря 2018 года позиция всех 14 обвиняемых и их защитников на момент принятия судом решения о возвращении уголовного дела прокурору сводилась к тому, что размер причиненного ущерба определен неправильно, с размером причиненного ущерба по каждому эпизоду преступлений они не согласны, для устранения допущенных нарушений уголовное дело подлежит возвращению прокурору.

С доводами автора апелляционного представления о возможности у суда самостоятельно устранить установленные нарушения согласиться нельзя, поскольку обязанность по установлению и доказыванию обстоятельств совершенного преступления, как и необходимость составления соответствующего требованиям закона обвинительного заключения, уголовно-процессуальным законом возложена именно на следователя, а судебное разбирательство в силу части 1 статьи 252 УПК РФ проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

В данном же случае устранение допущенных в ходе расследования уголовного дела по обвинению ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6 нарушений возможно только путем производства дополнительных следственных действий, в том числе назначением и проведением при необходимости соответствующих экспертиз, составлением после этого обвинительного заключения с приведением в нем доказательств в подтверждение предъявленного лицам обвинения, что относится к исключительной компетенции органов предварительного расследования.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона при принятии судом в ходе предварительного слушания решения о возвращения уголовного дела прокурору допущено не было.

При таких обстоятельствах основания для отмены постановления суда, в том числе по доводам апелляционного представления, отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Калужского районного суда Калужской области от 18 декабря 2018 года о возвращении уголовного дела в отношении в отношении ФИО7, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО2, ФИО11, ФИО3, ФИО4, ФИО5, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159 УК РФ, ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО6, обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ, Генеральному прокурору Российской Федерации на основании пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ оставить без изменения, а апелляционное представление – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное постановление вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий