Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы адвокатов Филипповой И.Ю. и Галкина Д.А. на приговор Краснокамского городского суда Пермского края от 29 декабря 2011 года, которым

ФИО1, родившийся дата, в ****, ранее не судимый, осужден по ч. 3 ст. 159 УК РФ к штрафу в размере 350000 рублей в доход государства.

Заслушав доклад судьи Клюкина А.В. об обстоятельствах дела и доводах жалоб, выступление осужденного, адвокатов Филипповой И.Ю., Галкина Д.А. в их поддержку, мнение прокурора Епишина В.В. и представителя налогового органа ФИО2, полагавших кассационные жалобы оставить без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

ФИО1 признан виновным в хищении путем обмана из бюджета Российской Федерации 932 585 рублей. Суд посчитал доказанным, что ФИО3 как индивидуальный предприниматель в период с 11 июля по 19 ноября 2007 года, изготовив фиктивные документы, имитирующие возврат полученных в качестве аванса денежных средств ООО «название 1», внес заведомо ложные сведения в уточненную налоговую декларацию за декабрь 2006 года в результате чего искусственно увеличив расходы предприятия, необоснованно получил право на возмещение налога на добавленную стоимость (далее НДС) из федерального бюджета, которым распорядился по своему усмотрению.

В судебном заседании ФИО1, не оспаривая факт подписания и предоставления в налоговый орган уточненной налоговой декларации и иных указанных в обвинении документов, отрицал их фиктивность, настаивал на реальности совершенной сделки по изготовлению и передаче оплаченного ООО «название 1» оборудования для свиноводческого комплекса. Представляя договор беспроцентного займа от ООО «название 2», утверждал, что не знал, что полученные им и впоследствии переданные в качестве возврата авансового платежа векселя погашены. Кроме этого обращал внимание, что подал уточненную налоговую декларацию лишь после указания представителя налогового органа о возможности получения налогового вычета и более того, получая возмещение, не хотел, да и не мог причинить вред бюджету РФ, поскольку имел значительную переплату налога, а следовательно, мог распоряжаться своими средствами.

В кассационной жалобе адвокаты, дополняя друг друга, и подробнейшим образом анализируя исследованные в судебном заседании и изложенные в приговоре доказательства, ссылаясь на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом нарушен процессуальный, неправильно применен уголовный закон, просят приговор отменить, уголовное дело прекратить.

Государственным обвинителем, вышестоящим прокурором и представителем участвующего в деле налогового органа возражения на жалобы адвокатов, а также самостоятельные жалобы, свидетельствующие о нарушении судом принципа состязательности, не поданы.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно положениям пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ основанием отмены приговора в кассационном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушение уголовно-процессуального закона.

При кассационном рассмотрении уголовного дела независимо от доводов жалобы или представления судебная коллегия обязана проверить, не имеется ли нарушений уголовно-процессуального закона, предусмотренных статьей 381 УПК РФ, и установив наличие нарушений уголовно-процессуального закона, если они путем лишения или стеснения гарантированных законом прав обвиняемого, подсудимого и других участников процесса или иным путем повлияло либо могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, должна отменить такой приговор.

Приговор признается несоответствующим фактическим обстоятельствам дела, если при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда в приговоре не указано по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств, и отверг другие, и если выводы суда содержат противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона или определения меры наказания.

В соответствии с требованиями ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Статья 240 УПК РФ определяет, что в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных ст. ст. 276 и 281 УПК РФ. Из чего следует, что приговор суда может быть основан только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, при этом должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

Согласно со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде подлежат доказыванию, в частности, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления, форма его вины и мотивы преступления. С учетом этих требований и в силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Необходимо привести всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал выводы, при этом согласно ст. 85-88 УПК РФ, каждое доказательство, как уличающее, так и оправдывающее подсудимого, должно получить оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. Ссылаясь в приговоре на показания допрошенных по делу лиц, протоколы следственных и судебных действий и иные документы, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, необходимо раскрыть их содержание, сопоставить одно с другим, определить их совокупность подтверждающих или опровергающих обвинение. Статья 14 УПК РФ определяет, что бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения, а все сомнения, которые не могут быть устранены в порядке установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

В приговоре необходимо мотивировать выводы суда относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту.

Исходя из требований ст. 259 УПК РФ протокол судебного заседания является процессуальным документом, который отражает весь ход судебного разбирательства, способствует принятию решения в соответствии с доказательствами, исследованными в судебном заседании, и обеспечивает возможность контроля со стороны вышестоящих судебных инстанций за выполнением судом требований закона при рассмотрении уголовных дел. Показания допрошенных в судебном заседании лиц, не могут противоречить или координально отличаться по объему и фактическим обстоятельствам показаниям, изложенным в приговоре.

Поскольку по настоящему уголовному делу судом указанные требования закона не учтены и не соблюдены, судебная коллегия не может признать приговор законным, обоснованным и справедливым.

Как видно из текста приговора, излагая исследованные в судебном заседании доказательства суд, переписал обвинительное заключение (по большей части с сохранением стиля изложения, знаков препинаний и переносов), изложил показания участников уголовного судопроизводства в редакции предложенной следователем, не приняв во внимание, что допрошенные непосредственно в судебном заседании свидетели обвинения Д1., Д2., К. и А. дали показания по объему и содержанию отличному от тех, которые были даны ими в ходе предварительного расследования и, несмотря на наличие противоречий между показаниями в суде и в ходе предварительного расследования (в связи с чем показания двух последних и были оглашены), изложил в том виде как предложил следователь, а обстоятельства, по которым суд посчитал их более правдивыми, и опровергающими показания ФИО3, в приговоре не привел. Более того, суд привел в приговоре подробные показания Д1. и Д2., изложенные в протоколе их допроса в период предварительного расследования (и судя по всему принял их за достоверные), однако, исходя из протокола судебного заседания эти доказательства в судебном заседании не оглашались, то есть непосредственно исследованы не были. Кроме этого, в нарушение требований закона о всестороннем анализе доказательств, как уличающих, так и оправдывающих подсудимого (а такие в приговоре приведены), суд самостоятельной и должной оценки с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности не дал, а лишь процитировал предложенный следователем в обвинительном заключении анализ собранных в период предварительного расследования доказательств, не учитывая при этом, что следователь, помимо письменных доказательств, опирался на изобличающие осужденного показания директора и бухгалтера ООО «название 1» Л. и Л1., которые, в судебном заседании не допрашивались, а их первоначальные показания не оглашались.

Вопреки требованиям закона не содержит приговор суда и мотивировки квалификации действий осужденного по способу хищения и вообще по составу преступления. Утверждение суда о том, что наличие переплаты по налоговым обязательствам ИП ФИО3 не давало прав на получение налогового вычета, является ошибочным, поскольку, в этом случае, изъятие чужого имущества не происходит, лицо лишь распоряжается своими средствами по собственному усмотрению, что по смыслу примечания к статье ст. 158 УК РФ не является хищением. Утверждение суда о том, что «доводы ФИО3, что его действия не носили умышленного характера, поскольку он совершил активные действия по сбору и предоставлению подложных документов, являются несостоятельными» при наличии неоцененных судом противоречивых доказательств является явно не достаточным для утверждения о наличии у него умысла на хищение.

К иным существенным противоречиям, которые повлияли на правильность квалификации действий осужденного, относит судебная коллегия и то обстоятельство, что ни одно из указанных в приговоре доказательств не подтверждает, что: представленные в налоговый орган вместе с уточненной налоговой декларацией за декабрь 2006 года; дополнительное соглашение № 2 от 22.12.2006 года к договору поставки оборудования № ** от 23.03.2006 года заключенное между ИП ФИО1 и ООО «название 1», согласно которому договор поставки оборудования № ** от 23.03.2006 года следует считать расторгнутым с 22.12.2006 года; письмо от директора ООО «название 1» в адрес ИП ФИО1 от 22.12.2006 года о возврате денежных средств в сумме 8 000 000 рублей, оплаченных в качестве аванса по договору № ** от 23.03.2006 года; акт приема-передачи векселей от 25.12.2006 года, согласно которое ИП ФИО1 в качестве возврата аванса передал ООО «название 1» семь простых векселей Сбербанка России на общую сумму 7 850 000,00 рублей, в т.ч. НДС 1 197 457,63 рублей, изготовлены именно ФИО1 и гораздо позднее, чем в указанные в них даты, являются «фиктивными» или «подложными», не отражают, а лишь прикрывают, якобы несуществующую сделку, и что эти документы были подписаны Л. «в виду заблуждения», а не своевременно и именно по инициативе последнего.

Кроме этого, ни одно из приведенных в приговоре доказательств не опровергает доводов ФИО3 о том, что он не знал или должен был знать, что переданные им в качестве возврата аванса векселя погашены. Показания Ш. о том, что возглавляемое им в 2006 году ООО «название 3» предъявило векселя к оплате раньше, чем они были переданы ФИО4, и что с ИП ФИО3 он не работал, о невозможности их фактической передачи не свидетельствуют, поскольку имеющиеся в материалах дела копии данных векселей, представленные налоговым органом, подтверждают, что они не были изъяты из оборота банком. Ш. указал, что все документы, свидетельствующие о движении векселей в 2006 – 2007 году им утеряны, тогда как договор о беспроцентном займе и акты передачи между ИП ФИО3 и ООО «название 2» свидетельствует, что векселя были даны ФИО3 до передачи их Л. Доказательств того, что ООО «название 3» не передавал, и (или) не мог передать ООО «название 2» данные векселя, нет, поскольку, взаимоотношения между указанными обществами не устанавливались. Ни одно из приведенных в приговоре и имеющихся в материалах уголовного дела решений Арбитражных судов о наличии умысла на использование ФИО3 для возврата аванса заведомо для него погашенных векселей, не указывает, напротив, имеется констатация того факта, что эти действия были совершены не умышленно, его действия квалифицированы как налоговое правонарушение. Свидетели К.,А. и Д2. подтвердили, что уточненная налоговая декларация, свидетельствующая о возможности получения налогового вычета в результате возврата аванса, была подана Ильюшенко лишь после указания на это представителем налогового органа. О том, что изложенные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении обстоятельства совершения действий ФИО3 попадают под признаки ст. 198 УК РФ, а не ч. 3 ст. 159 УК РФ дважды, заявляя ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, отмечал и государственный обвинитель. Вместе с тем постановление об отсутствии в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 198 УК РФ в виду отсутствия умысла в материалах дела имеется.

Суд так же оставил без оценки наличие в материалах дела товарной накладной, счет - фактуры от 22 января 2007 года, данных книги – продаж, бухгалтерских документов ООО «название 1» и показания А.,Д2.,К.,Г., И., Х. о том, что ИП ФИО3 оборудование изготовил, и обязательства по договору поставки от 23 марта 2006 года с ООО «название 1» им были исполнены, то есть передача оборудования заказчику состоялась.

Из показаний указанных свидетелей (за исключением Г.), осужденного и представителя налогового органа Д., бухгалтерских документов следует, что ИП ФИО3 исчислил и уплатил налог как с аванса, так и в последующем с поставки оборудования, и что на момент получения им налогового вычета в сумме 932 585 рублей переплата по налогам в бюджет была значительно больше данной суммы.

При таких обстоятельствах утверждение органов предварительного расследования и показания Д. о том, что договор поставки не исполнен, сделка носит мнимый характер, а документы были оформлены лишь для того, чтобы получить налоговый вычет, являются голословными.

Является необоснованным и утверждение в обвинении о том, что векселя на сумму 7850000 рублей не были приняты к бухгалтерскому учету ООО «название 1», так как опровергается заключением проведенной судом экспертизы о том, что ООО «название 1» 25 декабря 2006 года приняло на учет векселя от ИП ФИО1 на указанную сумму и списала их с учета 15 января 2007 года.

Поскольку 26 января 2007 года договор поставки оборудования между ИП ФИО3 и ООО «название 1» № ** был расторгнут, и согласно предварительного договора поставки оборудования № ** стороны договорились в дальнейшем заключить отдельный договор поставки, при этом покупатель не требует от продавца возврата ранее перечисленных сумм по предыдущему договору поставки в связи с дальнейшим намерением приобретения оборудования и оказания консалтинговых услуг, тот факт, что оборудование не было вывезено заказчиком, при том, что после реализации его части ИП ФИО3 и передачи вырученных денег (более 2000000 рублей) ООО «название 1», само по себе наличие установленных актами сверок задолженности ИП ФИО3 перед указанным ООО на неисполнение договора поставки от 23.03.2006 года не свидетельствует. Показания свидетелей В.,С.,Я.,М.,Ч. о том, что вопреки изъятым в ООО «название 1» документам (командировочным удостоверениям, путевым листам и т.п.) перемещения оборудования от указанного ООО вновь на склад ИП ФИО3 не было, на вину ФИО3 в инкриминируемом ему деянии не указывают. Вопреки утверждению суда, протокол осмотра и прослушивания фонограммы телефонных разговоров между ФИО3, Л1. и Л. о том, что «они обговаривали линию защиты по поводу заведомо ложных сведений по договору купли-продажи свиноводческого оборудования», не свидетельствует. Выражения, которые бы позволили утверждать обратное, в приговоре не приведены.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что в силу ст. 379 УПК РФ приговор в отношении ФИО1 необходимо отменить, в виду невозможности исключительно по жалобам адвокатов осужденного направить дело на новое рассмотрение, уголовное дело по его обвинению по ч. 3 ст. 159 УК РФ прекратить за отсутствием в его действиях данного состава преступления, признав за ним право на реабилитацию.

Поскольку приговор отменяется и уголовное преследование ФИО1 прекращается по реабилитирующим основаниям, рассмотрение иных доводов жалоб адвокатов является нецелесообразным.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Краснокамского городского суда Пермского края от 29 декабря 2011 года в отношении ФИО1 отменить, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело в отношении него по ч. 3 ст. 159 УК РФ прекратить за отсутствием в деянии состава преступления.

Меру пресечения в отношении ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении – отменить.

Признать за ФИО1 право на реабилитацию.

Председательствующий:

Судьи: