Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании 23 января 2012 года кассационные жалобы (основную и дополнительные) осуждённого ФИО1 и адвоката Сычугова А.П. на приговор Центрального районного суда г. Волгограда от 21 октября 2011 года, которым

ФИО1, родившийся , ранее не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 286 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 1 год 6 месяцев, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осуждённого.

Приговором разрешены судьба вещественных доказательств и вопрос о мере пресечения.

Заслушав доклад судьи Шабуниной О.В., выслушав адвоката Сычугова А.П. и защитника Гец В.А., допущенного судом в порядке ч.2 ст. 49 УПК РФ, поддержавших кассационные жалобы, прокурора отдела Волгоградской областной прокуратуры Горбунову И.В., полагавшую приговор оставить без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

ФИО1 признан виновным в превышении должностных полномочий, то есть совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и охраняемых законом интересов общества и государства.

Преступление совершено в ДД.ММ.ГГГГ году в г. Волгограда при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании ФИО1 вину в совершении преступления не признал, пояснив, что он, будучи начальником управления по жилищной политике администрации Волгограда (далее Управление), действовал в пределах предоставленных ему полномочий, приобретение квартир в муниципальную собственность производилось в соответствии с ФЗ от 21 июля 2005 года «О размещении заказов на поставку товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», оценка рыночной стоимости квартир проводилась в порядке, установленном ФЗ от 29 июля 1998 года «Об оценочной деятельности». По результатам определения рыночной стоимости 44 квартир ООО «Р.» был представлен отчет. Процедура определения начальной (максимальной) цены муниципальных контрактов на приобретение жилья федеральным законодательством и правовыми актами г. Волгограда в 2009 году не была определена. Он давал указания произвести расчет цены в соответствии с законодательством и сложившейся в г. Волгограде практикой. Комитетом муниципального заказа администрации г. Волгограда неоднократно давались указания Управлению по вопросам ценообразования, в том числе, в части пропорционального распределения финансирования по лотам, без остатка. Каких-либо нарушений по процедуре ценообразования муниципальных контрактов на приобретение жилья контрольно-счетной палатой г. Волгограда при проведении проверки не установлено.

В кассационной жалобе адвокат Сычугов А.П. в интересах осужденного ФИО1 просит приговор отменить в связи с его необоснованностью. Так, в соответствии с предъявленным обвинением, ФИО1, выйдя за пределы своих полномочий, необоснованно израсходовал денежные средства в виде субвенций из средств областного бюджета, распределив их остатки, вследствие чего были существенно нарушены охраняемые законом интересы государства и бюджету Волгоградской области причинен материальный ущерб. Однако ФИО1 не распределял остатки субвенций, он в соответствии со своими должностными обязанностями определил стоимость муниципального контракта. Цена муниципального контракта определялась до проведения аукциона, когда муниципальный контракт ещё не был выставлен как лот, а максимальная цена контракта, не подлежащая изменению, устанавливалась ФИО1, как руководителем Управления. В связи с изложенным, обвинение ФИО1 в том, что он, зная, что сотрудниками Управления установлена максимальная цена контракта, не подлежащая изменению, дал указание о распределении оставшихся денежных средств долями на каждый лот, с учетом чего стоимость муниципального контракта по лотам была необоснованно увеличена и были необоснованно израсходованы денежные средства, сформулировано не корректно.

Указывает на нарушение судом требований ст. 252 УПК РФ, поскольку обвинение, предъявленное органом предварительного следствия, и обвинение, изложенное в приговоре, разнятся и противоречат друг другу в части того, как действовал ФИО1 при определении цены, цены чего именно, и какие денежные средства им использовались.

По мнению автора жалобы, суд не учел, что от полученной субвенции при определении стоимости муниципального контракта остатка не было, однако ФИО1 признан виновным в незаконном распределении остатков субвенций при определении стоимости муниципального контракта.

Сторона защиты не согласна с тем, что потерпевшим является администрация Волгоградской области, поскольку ФИО1 оперировал денежными средствами, имеющимися в бюджете г. Волгограда, куда и была зачислена полученная субвенция, что подтвердили свидетели П. и Е., а свидетели, получившие квартиры, пояснили, что жилье им предоставила администрация города. Также не подтверждена вмененная сумма ущерба.

Обращает внимание, что в приговоре не указано, в чем выразилось превышение осужденным должностных полномочий при определении цены муниципального контракта, ссылок на нарушенные нормативные акты не имеется, а указание на Бюджетный кодекс РФ и Федеральный закон № 94 носит формальный характер.

Суд необоснованно не принял во внимание отчет контрольно-счетной палаты г. Волгограда, не установившей нарушений при определении цены муниципального контракта; акт внеплановой проверки деятельности Управления, возглавляемого ФИО1, антимонопольным управлением Волгоградской области; распоряжение заместителя главы Волгограда о формировании цены муниципального контракта.

В кассационной жалобе осужденный ФИО1 просит отменить приговор и прекратить в отношении него уголовное преследование за отсутствием в его действиях состава преступления. Указывает, что в материалах дела не имеется доказательств, подтверждающих, что управлению по жилищной политике администрации Волгограда в 2009 году для исполнения полномочий по обеспечению жильем детей-сирот были доведены денежные средства в сумме 115078600 рублей, когда и какими частями они перечислялись в бюджет города, каким образом с расчетного счета Управления денежные средства были перечислены на счет ООО «Х.» и ООО«Б.»; каким образом Управлением формировались заявки на проведение открытого аукциона на приобретение квартир и направлялись в комитет муниципального заказа. В судебном заседании не исследовались, а в ходе предварительного следствия не изымались первичные финансовые, бухгалтерские документы.

Полагает, что вывод суда о необоснованном изъятии денежных средств не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку основанием оплаты является муниципальный контракт, а не расчет начальной цены муниципального контракта.

Судом не установлен способ совершения преступления, поскольку до заключения муниципальных контрактов средства субвенции не были израсходованы, а после заключения контрактов, они (контракты) являлись основанием расходования средств субвенции.

Судом не исследовались документы, на которые он ссылается при описании преступного деяния: письма комитета муниципального заказа администрации Волгограда от 22 июня и 24 сентября 2009 года и решения аукционной комиссии (протоколы от 19 июня и 24 сентября 2009 года).

Обращает внимание, что механизм расчета начальной цены муниципальных контрактов по обеспечению жильем детей-сирот на территории г. Волгограда не был законодательно урегулирован до 6 октября 2010 года, и в 2009 году действующая методика формирования начальной цены муниципального контракта на поставку продуктов питания, строительной продукции, оказание различных видов услуг применялась по аналогии к вопросу ценообразования на жильё, что подтвердила свидетель Е.

Указывает, что правовой механизм реализации государственных полномочий по обеспечению жильем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на территории г. Волгограда не урегулирован.

В приговоре содержится арифметическая ошибка при определении материального ущерба на сумму 1545468 рублей 12 копеек, поскольку при сложении указанных в описательно-мотивировочной части приговора сумм – 1224235 рублей 36 копеек и 321232 рубля 40 копеек получается 1545467 рублей 76 копеек.

По мнению автора жалобы, пояснения свидетеля Е. об оказании на неё давления при допросе на предварительном следствии заслуживают внимания, поскольку иные показания в судебном заседании давали и свидетели Т., Г., Я. и З. Приведя в приговоре показания свидетеля Г. на предварительном следствии, суд не указал, по каким причинам отверг его показания в судебном заседании. Кроме того, показания свидетелей Я. и П. противоречивы: с одной стороны они утверждают, что комитет муниципального заказа администрации Волгограда не вправе давать указания по вопросам ценообразования управлению по жилищной политике администрации Волгограда, с другой стороны, признают факт написания двух писем комитетом от 14 и 23 апреля 2009 года, служебной записки от 21 апреля 2009 года, где давались указания Управлению по вопросам ценообразования, касающиеся равномерного (пропорционального) распределения финансирования по лотам, без остатка. Суд не оценил имеющиеся по данному вопросу противоречия в показаниях свидетелей Я., П. и письменных доказательствах, представленных защитой, а также показаниях свидетеля Е.

Показания свидетелей Н., Па.., Л. о том, что им была известная стоимость приобретенных для них квартир – 1 600000 рублей – являются недопустимыми доказательствами, поскольку свидетели не являются надлежащими субъектами получения информации. В приговоре неверно указаны инициалы свидетеля Л.

Причинение ущерба бюджету Волгоградской области не подтверждено в судебном заседании представителем потерпевшего Ло..

Показания свидетеля З. на предварительном следствии о стоимости однокомнатной квартиры по ул. в г. Волгограде являются неопределенными. Показания свидетеля Т. на предварительном следствии являются недопустимым доказательством, поскольку он не располагал документацией по расчету цены муниципальных контрактов в г. Волгограде в 2009 году, в его обязанности не входит проверка итогов освоения субвенций муниципальным образованием, и протокол его допроса сформирован на основании неисследованного судом ответа комитета бюджетно-финансовой политики и казначейства администрации Волгоградской области. Суд не дал оценки противоречиям в показаниях указанных свидетелей на предварительном следствии и в судебном заседании.

По мнению автора жалобы, специалист-ревизор С., являясь сотрудником ГУВД по Волгоградской области, необъективен в своих выводах, данные им заключения противоречат его же показаниям и являются недопустимыми доказательствами, поскольку одно из заключений дано до возбуждения уголовного дела на основании рапорта оперуполномоченного В., не являющегося лицом, ведущим производство по уголовному делу. В рапорте содержалось 4 вопроса, однако в заключении от 30 ноября 2009 года указано, что на исследование поставлен один вопрос, который фактически содержит утверждение о том, что бюджетные средства необоснованно израсходованы в результате увеличения цены закупаемых квартир на разделенную равными долями сумму остатков субвенции. В заключении указаны документы, неисследованные в судебном заседании.

В поручении о производстве отдельных следственных действий, вынесенных следователем, указано 3 вопроса, поставленных перед специалистом, однако в заключении от 13 января 2011 года в качестве поставленного указан только один вопрос. В заключениях не отражен вопрос о том, использовались ли специалистом правовые акты, регулирующие исследуемые правоотношения и обсуждалась ли возможность применения методики в исследуемых правоотношениях. Вывод в заключениях о незаконном распределении остатка субвенций неправомерен, поскольку остаток субвенции – сумма, образовавшаяся по итогам освоения суммы субвенции за отчетный период и отраженная в бухгалтерии на соответствующей статье, в течение года сумма субвенции не может быть остатком.

Суд сослался на неисследованные в судебном заседании заключения специалиста по оценке реконструированных квартир (т.4, л.д. 2-35, 36-38).

Также в качестве вещественного доказательства суд указал протокол прослушивания аудиозаписи от 16 сентября 2010 года, однако не исследовался документ, на основании которого аудиозапись была сделана, сам аудионоситель и постановление о признании диска вещественным доказательством.

По мнению автора жалобы, протокол обыска в помещении Управления не соответствует требованиям ст. 182 УПК РФ, в ходе обыска были изъяты коробки, находящиеся в них документы не перечислены, их невозможно идентифицировать. Постановления о производстве обыска и о признании изъятых документов вещественными доказательствами не исследовались, в связи с чем, протоколы обыска в помещениях Управления и ООО «Х.», протокол осмотра документов от 4 мая 2010 года являются недопустимыми доказательствами. Суд в приговоре ссылается на протокол осмотра вещественных доказательств от 3 мая 2010 года, изъятых при обыске в помещении Управления (т.2, л.д. 87-90), однако в материалах дела на указанных листах дела имеется иной документ. Перечень предметов в протоколе обыска от 17 декабря 2009 года и протоколе осмотра документов от 4 мая 2010 года имеет расхождения в датах, названиях, комплектности предметов.

При вскрытии в суде коробок с вещественными доказательствами установлено, что муниципальные контракты находились в разных коробках, однако в протоколе осмотра вещественных доказательств описаны 23 муниципальных контракта от 30 июня 2009 года, заключенных между Управлением и ООО «Х.», другие муниципальные контракты следователем не описаны. Коробки с вещественными доказательствами не имели надписей, подписей понятых, не были опечатаны. В коробках вместо 23 муниципальных контрактов было 28, поскольку 5 из них были представлены в двух экземплярах, место их изъятия не установлено. Допрошенная по данным обстоятельствам следователь А. дала показания, противоречащие фактическим обстоятельствам дела.

Решение суда от отклонении ходатайства защиты о признании недопустимыми доказательствами протокола обыска от 17 декабря 2009 года в помещении Управления, протокола осмотра документов от 4 мая 2010 года и муниципальных контрактов является немотивированным.

Суд сослался на протокол выемки от 7 апреля 2009 года, проведенной в помещении комитета муниципального заказа администрации Волгограда, однако уголовное дело было возбуждено только 3 декабря 2009 года.

В судебном заседании исследованы протокол обыска от 17 декабря 2009 года в помещении комитета муниципального заказа администрации Волгограда и протокол осмотра документов от 3 мая 2010 года, неуказанные в обвинительном заключении, в связи с чем, данные доказательства являются недопустимыми.

Поскольку в судебном заседании не исследовались постановления о производстве выемок, протоколы выемок от 7 апреля и 25 декабря 2009 года являются недопустимыми доказательствами.

Обращает внимание, что письмо комитета по бюджетно-финансовой политике и казначейству администрации Волгоградской области от 19 ноября 2009 года не может являться доказательством, поскольку указанный комитет не наделен полномочиями по контролю за процедурами муниципального заказа. Иные документы, приведенные в приговоре – письмо комитета по образованию и науке администрации Волгоградской области от 20 октября 2010 года, постановление главы города от 9 апреля 2009 года, два письма территориального органа федеральной службы государственной статистики по Волгоградской области от 10 декабря 2009 года, положение об управлении по жилищной политике администрации Волгограда, должностная инструкция начальника управления, распоряжение о назначении осужденного на должность начальника управления - не подтверждают и не опровергают предъявленного ему обвинения.

Квартиры, приобретенные Управлением в 2009 году за счет субвенций, уже на стадии заключения муниципального контракта прошли процедуру рыночной оценки и были приобретены по цене, ниже рыночной стоимости, что суд не принял во внимание, и что свидетельствует об отсутствии ущерба бюджету.

Суд не исследовал и не дал оценки представленным стороной защиты доказательствам: заявке департамента муниципального имущества администрации Волгограда на проведение открытого аукциона от 9 июня 2008 года, свидетельствующей о сложившейся в г. Волгограде практике определения начальной цены муниципальных контрактов по обеспечению жильем детей-сирот, которая была сформирована коллегиально в 2008 году, утверждена первым заместителем главы города и не скрывалась от контрольных и правоохранительных органов, была предметом неоднократных проверок со стороны контрольно-финансовых и иных органов, которые не установили нарушений в реализации данных государственных полномочий. Кроме того, Управлением регулярно направлялись отчеты в комитет по образованию и науке администрации Волгоградской области, который также не установил нарушений в реализации указанных государственных полномочий.

По мнению автора жалобы, председательствующим по делу нарушен принцип состязательности сторон. Так, было удовлетворено немотивированное ходатайство стороны обвинения о повторном допросе свидетеля Е., при этом судом до заявления такого ходатайства были приняты меры для вызова указанного свидетеля, что подтверждает заинтересованность судьи в исходе данного дела. Об этом же свидетельствуют и исследованные в суде муниципальные контракты, изъятые в разных местах, но оказавшиеся в одной коробке при попустительстве судьи. Кроме того, на стадии предварительного следствия этот же судья признал протокол обыска от 17 декабря 2009 года в помещении Управления незаконным, однако в приговоре дал указанному документу иную оценку. Также председательствующий в судебном заседании допускал высказывания оценочного характера.

Указывает, что по делу допускалось нарушение сроков предварительного следствия: дважды производство по уголовному делу без законных оснований приостанавливалось за пределами установленного срока предварительного следствия – 3 октября 2010 года и 3 марта 2011 года, в связи с чем, следственные действия, проведенные после 3 октября 2010 года, являются ничтожными. Кроме того, в период, когда следствие было приостановлено, продолжалось производство следственных действий; дополнительный срок предварительного следствия до 16 апреля 2011 года установлен неуполномоченным на то лицом; для продления сроков предварительного следствия приводились одни и те же мотивы, либо указывалось на необходимость проведения определенных следственных действий, которые впоследствии не проводились; постановление о возбуждении ходатайства о продлении срока предварительного следствия от 26 марта 2010 года подписано вместо следователя О. следователем Н. В материалах дела имеются два взаимоисключающих постановления о привлечении его в качестве обвиняемого от 13 декабря 2010 года по ч.1 ст. 293 УК РФ и от 10 мая 2011 года по ч.1 ст. 286 УК РФ.

Обращает внимание, что в результате деятельности средств массовой информации, а также должностных лиц прокуратуры, ГУВД по Волгоградской области, главы администрации Волгоградской области, уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ были нарушены его права и презумпция невиновности.

По мнению автора жалобы, приговор суда основан на предположениях, его умысел на совершение инкриминируемого преступления не установлен.

Также осужденный приводит доводы, аналогичные изложенным в кассационной жалобе адвоката Сычугова А.П.

В дополнительных кассационных жалобах осужденный ФИО1 обращает внимание на то, что, не являясь специалистом в вопросах ценообразования, стремился привлечь внимание контрольно-счетной палаты к проблеме реализации государственных полномочий по предоставлению мер социальной поддержки по обеспечению жильем детей-сирот, направив письмо в адрес контрольно-счетной палаты г. Волгограда с предложением о включении в план работы на 2009 год проверки деятельности администрации г. Волгограда по указанному вопросу.

Решением коллегии администрации Волгограда от 17 февраля 2010 года принят к сведению и одобрен его отчет, как начальника Управления, об итогах исполнения в 2009 году государственных полномочий по предоставлению мер социальной поддержки по обеспечению жильем детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей.

Данные обстоятельства, по мнению осужденного, свидетельствуют об отсутствии события преступления и умысла на совершение инкриминируемого преступления и о том, что у него не имелось оснований полагать, что он нарушает закон в процедуре ценообразования, поскольку он действовал добросовестно.

В обоснование своей позиции о нарушении СМИ и должностными лицами презумпции невиновности он ходатайствовал об истребовании подтверждающих документов, в чем ему было отказано, что свидетельствует о том, что судья находился под влиянием позиции о его виновности.

Обращает внимание, что стороной защиты трижды заявлялись ходатайства о возвращении дела прокурору, указывалось на конкретные нарушения процессуального закона, на необоснованность и противоречивость предъявленного обвинения, однако судом в ходатайствах было отказано без оценки всех заявленных доводов.

Суд, отказав в удовлетворении ходатайства об истребовании из комитета по образованию и науке администрации Волгоградской области документов, свидетельствующих о том, направлялись ли комитетом в адрес Управления письма о выявлении нарушений по результатам проверки отчетов за 2009 год, лишил сторону защиты возможности представлять доказательства в подтверждение своей позиции.

Постановление судьи от 10 ноября 2011 года об удостоверении правильности замечаний государственного обвинителя об установлении личностей допрашиваемых свидетелей не соответствуют действительности, что подтверждается производимой им в судебном заседании аудиозаписью. Замечания на протокол судебного заседания поданы с нарушением процессуальных сроков, что оставлено судом без внимания. В протоколе судебного заседания и в постановлении об удостоверении правильности замечаний фамилия свидетеля Г. указана по-разному. Личность свидетеля П. не установлена, что следует из протокола судебного заседания и постановления судьи от 10 ноября 2011 года. Указанное свидетельствует о недействительности протокола судебного заседания от 4 августа 2011 года.

Отмечает, что ходатайство о недопустимости доказательства – протокола обыска от 17 декабря 2009 года и протокола осмотра вещественных доказательств от 4 мая 2010 года, заявленное в судебном заседании 4 октября 2011 года, суд разрешил лишь при постановлении приговора 21 октября 2011 года, чем нарушил права стороны защиты.

С уведомлениями в его адрес о продлении и приостановлении срока предварительного следствия он был ознакомлен при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, поскольку указанные уведомления своевременно ему не вручались, чем нарушались его процессуальные права.

В ходе предварительного расследования в различных процессуальных документах указывалось, что он, как начальник Управления, предоставил непригодные для проживания 25 квартир, чем нарушил права и законные интересы детей-сирот. Вместе с тем, документов, подтверждающих данные факты, в материалах дела не имеется. Полагает, что органом предварительного следствия были использованы не соответствующие действительности сведения, в результате чего была распространена порочащая его информация, нарушено право на разумный срок уголовного судопроизводства.

Текст приговора не соответствует аудиозаписи, произведенной стороной защиты при провозглашении приговора 21 октября 2011 года.

Вывод суда о том, что он является должностным лицом муниципального учреждения не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

В приговоре указано, что Управлением 5 октября 2009 года было заключено 23 муниципальных контракта с ООО «Х.», однако с указанным обществом был заключен 21 муниципальный контракт и по одному с С.. и П.

Также в приговоре неверно указано место работы представителя потерпевшего Ло.. и указана фамилия свидетеля П., не привлеченного к участию в судебном разбирательстве.

Кроме того, приводит доводы, аналогичные изложенным доводам в своей основной кассационной жалобе.

В возражениях на кассационные жалобы адвоката и осужденного государственный обвинитель по делу – помощник прокурора Центрального района г. Волгограда Кузыченко М.С. просит приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы – без удовлетворения. Считает, что все доказательства и приведенные сторонами доводы в обоснование своих позиций судом проанализированы, проверены и оценены. Выводы суда основаны на правильном применении уголовного закона и соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и в возражении на них, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности ФИО1 во вмененном ему по приговору преступлении соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, основаны на доказательствах, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Так, вина ФИО1 подтверждается показаниями представителя потерпевшего Ло. – сотрудницы комитета по образованию и науке администрации Волгоградской области, показавшей, что в 2009 году были получены денежные средства для обеспечения жильем детей-сирот. На приобретение данного жилья направлялись субвенции из областного бюджета, и на основании конкурсных процедур были приобретены квартиры. Сумма субвенции в 2009 году составила 115078600 рублей. По отчетам, представленным Управлением, возглавляемым ФИО1, было приобретено 115 квартир, жильем обеспечено 109 детей-сирот. Управление по жилищной политике администрации Волгограда предоставляет в комитет по образованию отчеты, в которых указывается сумма субвенции, полученной с начала года и за отчетный период, количество детей, которых необходимо обеспечить жильем, количество денег, потраченных органами местного самоуправления к отчетной дате. Комитет по образованию контролирует, на какие цели потрачены денежные средства и своевременно ли обеспечены жильем дети-сироты.

Доводы ФИО1 о том, что причинение ущерба бюджету Волгоградской области не подтверждено представителем потерпевшего Ло., следует считать необоснованными, поскольку из показаний Ло. следует, что из-за необоснованного и неэффективного расходования денежных средств в виде субвенций начальником Управления по жилищной политике администрации Волгограда, областному бюджету был причинен материальный ущерб.

Из оглашенных в судебном заседании в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ показаний свидетеля Е. - начальника отдела Управления, следует, что она занималась подготовкой конкурсной, аукционной документации, участвовала в процедурах размещения муниципального заказа. Во исполнение постановления главы Волгограда от 9 апреля 2009 года № 2086 «О приобретении жилых помещений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» Управлением приобретено 44 жилых помещения на сумму 77110226 рублей, при этом образовался неосвоенный остаток денежных средств на сумму более 300 000 рублей, который был распределен пропорционально с целью определения начальной максимальной цены муниципального контракта на приобретение жилых помещений. Данный расчет был проверен, одобрен и подписан начальником Управления ФИО1 Кроме того, для освоения остатков субвенции областного бюджета 2007-2009 годов был проведен открытый аукцион на право заключения муниципальных контрактов на приобретение 29 жилых квартир для детей-сирот. Для определения стоимости 1 жилого помещения были использованы данные о среднерыночной стоимости 1 кв. м недвижимости на первичном и вторичном рынках жилья Волгограда, полученные из Росстата по Волгоградской области за квартал, предшествующий подаче заявки на проведение открытого аукциона, дефляторы по видам экономической деятельности, установленные Минэкономразвития России на соответствующий период, максимальная общая площадь приобретаемого жилого помещения для данной категории граждан – 36 кв. м.

При проведении расчета, она по указанию ФИО1, с учетом письма Департамента экономики и инвестиций администрации Волгограда от января 2009 года, согласно которому при расчете начальной максимальной стоимости лота следует применять данные органа федеральной службы государственной статистики по Волгоградской области, в связи с чем, мониторинг не проводился, использовала статистические данные органа Федеральной службы государственной статистики по Волгоградской области, и была установлена средняя стоимость на 2 квартал 2009 года на территории Волгоградской области - 41314 рублей. Несмотря на то, что Волгоградстат не располагает сведениями о среднерыночной стоимости квадратного метра жилья на территории г. Волгограда, она применила представленные указанным органом сведения по указанию начальника Управления ФИО1, так как с его слов среднерыночная областная стоимость должна быть ниже, чем стоимость жилья в региональном центре. Путем применения скорректированных дефляторов Министерства регионального развития РФ была вычислена среднерыночная стоимость на 2 полугодие 2009 года на территории г.Волгограда - 41654,3 рубля. В соответствии с ранее указанными объемами финансирования было рассчитано, что исходя из сложившейся цены квадратного метра, возможно закупить 25 квартир по первой сумме и 4 по второй. При этом в первом случае остаток неиспользованных денежных средств составлял 479504 рубля, во втором 744731,36 рублей. По указанию начальника Управления ФИО1 оставшиеся денежные средства были разделены на равные части (25 в первом случае и 4 во втором) и соответственно на указанные суммы была увеличена стоимость квартир. Таким образом, стартовая стоимость жилья составила 1518734,8 рублей по 25 лотам, 1685737, 76 рублей по 4 лотам. 5 октября 2009 года заключено 23 муниципальных контракта с единственными участниками открытого аукциона на сумму 35598911 рублей 76 копеек, контракты исполнены в полном объеме.

Если бы остатки субвенций, распределенные равными долями при определении начальной максимальной стоимости лота на аукционах, проведенных в июне и сентябре 2009 года, не распределялись, то с учетом образовавшегося остатка в декабре 2009 года можно было бы объявить ещё один лот на приобретение дополнительного жилого помещения на аукционе в декабре 2009 года.

Принимая во внимание показания свидетеля Е. на предварительном следствии в качестве доказательства вины ФИО1 в совершении инкриминируемого деяния, суд оценил их как достоверные, согласующиеся с иными доказательствами по делу. Данные свидетелем Е. показания в судебном заседании суд отверг, указав причиной изменения показаний желание помочь бывшему руководителю избежать уголовной ответственности за содеянное, и не приняв ввиду необоснованности доводы свидетеля об оказании на неё психологического давления следователем при допросе.

Судебная коллегия считает необходимым согласиться с оценкой суда первой инстанции, данной показаниям свидетеля Е., учитывая, что свидетель на предварительном следствии допрашивалась с участием адвоката (т.2, л.д. 193, 196-204), с заявлениями либо жалобами о применении к ней недозволенных методов ведения следствия не обращалась.

При таких обстоятельствах доводы осужденного о том, что пояснения Е. об оказании на неё давления при допросе на предварительном следствии заслуживают внимания, поскольку иные показания в судебном заседании давали также свидетели Т., Г., Я. и З., судебная коллегия находит несостоятельными.

Так, судом в качестве доказательств, обосновывающих его выводы, приведены показания свидетелей Т., Г., Я., данные ими как в судебном заседании, так и в ходе предварительного следствия. При этом свидетели подтвердили данные на предварительном следствии показания, которые оглашались ввиду того, что указанные лица не могли вспомнить детали и подробности обстоятельств, о которых допрашивались.

Из показаний свидетеля Т. на предварительном следствии, оглашенных в судебном заседании в соответствии с ч.3 ст. 281 УПК РФ, следует, что ежегодно администрация Волгоградской области перечисляет денежные средства в форме субвенций администрации Волгограда на реализацию полномочий по приобретению квартир для детей-сирот. В 2009 году на закупку жилья для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, администрации Волгограда было перечислено более 115000 000 рублей. Комитетом муниципального заказа по заявке Управления по жилищной политике администрации Волгограда был проведен аукцион на право поставки квартир для детей-сирот. При формировании конкурсной документации, определении начальной цены лотов Управлением был допущен ряд серьезных нарушений действующего законодательства, повлекших необоснованное расходование бюджетных денежных средств. Так субвенции на закупку были разделены на 2 части: 37968374 рубля – финансирование 2009 года и 6742950 рублей – остаток субвенций 2008 года, хотя могли использоваться в единой сумме. Указанное разделение предоставленных субвенций нецелесообразно, так как цели расходования предоставленных денежных средств одинаковы. При определении среднерыночной стоимости квадратного метра жилья сотрудниками Управления были использованы статистические данные Волгоградстата и установлена средняя стоимость на 2 квартал 2009 года - 41314 рублей. Путем применения скорректированных дефляторов Министерства Регионального Развития РФ вычислена среднерыночная стоимость на 2 полугодие 2009 года на территории г.Волгограда – 41654,3 рубля. Указанная стоимость рассчитана неверно, так как Волгоградстат не располагает сведениями о средней стоимости квадратного метра жилого помещения на территории города и может представить только данные по региону, что не применимо в данном случае, так как жилые помещения приобретались исключительно на территории г.Волгограда. Также ФИО1 в нарушение решения Волгоградской городской думы № 49/1196 от 19 сентября 2007 года не осуществил мониторинг стоимости средней цены квадратного метра жилья на первичном и вторичном рынках на территории г. Волгограда, в связи с чем, нельзя считать обоснованным и корректным расчет начальной максимальной стоимости закупаемой квартиры. В ходе дальнейшего определения стартовой цены лота сотрудниками Управления рассчитана максимальная стоимость закупаемой квартиры – 1499554,8 рублей. В соответствии с объемами финансирования рассчитано, что, исходя из сложившейся цены, возможно закупить 25 квартир по первой сумме и 4 по второй. При этом в первом случае остаток неиспользуемых денежных средств составлял 479504 рубля, во втором случае остаток составил 744731,36 рублей. Оставшиеся денежные средства не должны были расходоваться, а использоваться при последующем финансировании. Однако, несмотря на это, в расчете стоимости Управления, подписанном ФИО1, отражено, что оставшиеся денежные суммы целесообразно разделить на равные части (25 в первом случае и 4 во втором) и соответственно увеличить стоимость квартир. Таким образом, стартовая стоимость жилья составила 1518734,8 рублей по 25 лотам и 1685737,76 рублей по 4 лотам. Указанный расчет является недопустимым, так как в результате него при прочих равных условиях и определении средней цены квадратного метра были закуплены квартиры по необоснованно увеличенной, разной цене.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами ФИО1 о недопустимости показаний свидетеля Т. на предварительном следствии, на том основании, что он не располагал документацией по расчету цены муниципальных контрактов в г. Волгограде в 2009 году, в его обязанности не входит проверка итогов освоения субвенций муниципальным образованием и протокол его допроса сформирован на основании неисследованного судом ответа комитета бюджетно-финансовой политики и казначейства администрации Волгоградской области.

Как пояснил указанный свидетель в судебном заседании, ему как сотруднику комитета бюджетно-финансовой политики и казначейства администрации Волгоградской области, было поручено довести до правоохранительных органов позицию комитета по вопросу правильности расчета Управлением, возглавляемым ФИО1, среднерыночной стоимости квадратного метра и определения стартовой цены лота, что им и было сделано. Свои показания на предварительном следствии свидетель подтвердил.

Суд принял во внимание показания свидетеля З., данные на предварительном следствии, указав, по каким причинам отвергает его показания в судебном заседании. Не согласиться с данной оценкой у судебной коллегии оснований не имеется.

Вопреки доводам осужденного, каких-либо противоречий в показаниях свидетелей Я. и П. не имеется. Так, указанные свидетели пояснили, что комитет муниципального заказа администрации Волгограда не вправе давать указания по вопросам ценообразования управлению по жилищной политике администрации Волгограда. Данные показания не противоречат письмам комитета муниципального заказа администрации Волгограда от 14 и 23 апреля 2009 года и служебной записке от 21 апреля 2009 года, в которых, как пояснил исполнитель указанных документов – свидетель Я. - предлагается Управлению установить равную цену за единицу лота путем перераспределения средств внутри заказа, так как в заявке указывался один и тот же товар с общими характеристиками.

Каких-либо противоречий, вопреки указаниям осужденного в жалобе, между показаниями свидетелей Я., П. и иными доказательствами, представленными защитой, а также показаниями Е. на предварительном следствии, принятыми судом во внимание, не имеется.

Свидетели Н., П., Л. показали суду об известных им по делу обстоятельствах, указав источник своей осведомленности. Их показания суд признал относимыми. Показания указанных свидетелей соответствуют требованиям процессуального закона, оснований для признания их недопустимыми доказательствами судебная коллегия не усматривает.

Заслуживают внимания доводы осужденного о неправильном указании на листе 36 приговора фамилии свидетеля П. как П., неверном указании инициалов свидетеля Л. (Л.), месте работы представителя потерпевшего Ло. – комитет по образованию администрации Волгограда, в то время как следовало указать комитет по образованию и науке администрации Волгоградской области и указании о заключении 23 муниципальных контрактов с ООО «Х.», хотя с указанным обществом был заключен 21 муниципальный контракт и по одному с С. и П.

Вместе с тем, указанное является техническими ошибками, не влияющими на существо решения суда и изложенные в приговоре выводы.

Также ФИО1 обоснованно указывает, что личность свидетеля П., как следует из протокола судебного заседания, не устанавливалась. Вместе с тем, суд, руководствуясь принципом относимости, не принял во внимание показания свидетеля П., поскольку счел, что они не подтверждают и не опровергают предъявленное ФИО1 обвинение. Таким образом, суд при постановлении обвинительного приговора в отношении ФИО1 на показания свидетеля П., как на доказательство его вины, не ссылался. При таких обстоятельствах являются несостоятельными доводы осужденного о том, что неустановление личности свидетеля П. при допросе влечет недействительность протокола судебного заседания от 4 августа 2011 года в целом.

Неверное указание в протоколе судебного заседания от 4 августа 2011 года фамилии свидетеля Г. устранено постановлением об удостоверении правильности замечаний на протокол судебного заседания от 10 ноября 2011 года (т.10, л.д. 108-109), в связи с чем, у судебной коллегии не возникает сомнений, что 4 августа 2011 года в судебном заседании допрашивался именно свидетель Г. Кроме того, при постановлении приговора суд также счел, что показания указанного свидетеля не отвечают принципу относимости доказательств и не принял их во внимание.

Подача государственным обвинителем замечаний на протокол судебного заседания от 4 августа 2011 года с нарушением сроков, предусмотренных ст. 260 УПК РФ, не свидетельствует о незаконности принятого судом по результатам рассмотрения замечаний постановления от 10 ноября 2011 года.

Допрошенный в судебном заседании специалист-ревизор отдела документальных проверок и ревизий ГУВД по Волгоградской области С. показал, что проводил исследование документов, связанных с приобретением жилья для детей-сирот. На исследование была представлена конкурсная документация, документы, предшествующие проведению конкурса, договоры, платежные поручения. По результатам исследования он пришел к выводу, что расчет стартовой цены производился в нарушение инструкции о порядке расчета цены, также был необоснованно распределен остаток, который составлял более 1000000 рублей. Вместе с тем, в бухгалтерских документах Управления по жилищной политике администрации Волгограда остаток отражен не был.

Из заключения ревизора по исследованию документов о приобретении в октябре 2009 года жилых помещений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, следует, что управлением по жилищной политике администрации Волгограда в лице начальника ФИО1 при подаче заявок на приобретение 25 и 4 жилых помещений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, во 2 полугодии 2009 года в нарушение п.4 Методики формирования начальной (стартовой) цены муниципального контракта, утвержденной решением Волгоградской городской Думы от 19 сентября 2007 года № 49/1196, завышена общая сумма необходимого финансирования на 1224 235,36 руб.

Согласно заключению ревизора по исследованию документов о приобретении в июне 2009 года жилых помещений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, управлением по жилищной политике администрации Волгограда в лице начальника ФИО1 при подаче заявок на приобретение 44 жилых помещений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в 2009 году в нарушение п.4 Методики формирования начальной (стартовой) цены муниципального контракта, утвержденной решением Волгоградской городской Думы от 19.09.2007 года № 49/1196, завышена общая сумма необходимого финансирования на 321 232,4 руб.

Ссылку осужденного на то, что указанные заключения являются недопустимыми доказательствами, поскольку одно из них дано до возбуждения уголовного дела, судебная коллегия находит надуманной.

В соответствии с ч.1 ст.144 УПК РФ, при проверке сообщения о преступлении орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов и привлекать к участию в этих проверках, ревизиях, исследованиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что указанное доказательство получено в соответствии с требованиями процессуального закона.

Довод осужденного о том, что в заключении указаны документы, не исследованные в судебном заседании, также не является основанием для признания заключения ревизора недопустимым доказательством, поскольку указанные документы получены в ходе процессуальной проверки, проводимой в порядке ст. 144 УПК РФ, в заключении имеется ссылка на представленные документы.

Кроме того, формулировка вопроса, поставленного оперуполномоченным на исследование специалисту, в силу ст.75 УПК РФ не является основанием для признания данного доказательства недопустимым.

По тем же основаниям судебная коллегия не может согласиться с заявлением ФИО1 о том, что из поставленных в рапорте оперуполномоченного и в поручении следователя о производстве отдельных следственных действий от 22 июля 2010 года вопросов, в заключении специалиста от 30 ноября 2009 года и 13 января 2011 года нашёл разрешение только один вопрос.

Вопреки утверждению осужденного, в заключениях указано, каким правовым актом, регулирующим исследуемые правоотношения, руководствовался специалист, делая выводы. Поскольку Методика формирования начальной (стартовой) цены муниципального контракта, утвержденная Волгоградской городской Думой от 19 сентября 2007 года № 49/1196, была использована специалистом-ревизором в своем заключении, соответственно, специалист счел данную методику применимой к исследуемым отношениям.

Довод стороны защиты о том, что в заключениях и в материалах дела используется ненадлежащий термин «остаток субвенций», судебная коллегия не принимает, поскольку данное обстоятельство не опровергает выводов, изложенных в заключениях.

Заявление стороны защиты о некомпетентности и необъективности специалиста – ревизора С., поскольку он является сотрудником ГУВД по Волгоградской области, судебная коллегия находит необоснованным. Так, указанные заключения согласуются с совокупностью иных вышеприведенных доказательств по делу. Каких-либо противоречий в показаниях специалиста – ревизора С. и данных им заключениях, на что указывает осужденный, не имеется.

Как следует из протокола обыска от 17 декабря 2009 года, в Управлении по жилищной политике администрации Волгограда изъяты документы, касающиеся аукциона квартир, приобретенных Управлением 5 октября 2009 года для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также документы, регламентирующие деятельность начальника Управления ФИО1

Согласно протоколу от 4 мая 2010 года, изъятые в ходе обыска документы были осмотрены.

В соответствии с протоколом обыска от 17 декабря 2009 года, в помещении ООО «Х.» по адресу: изъяты документы, имеющие отношение к проведению в 2009 году открытого аукциона на приобретение жилых помещений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Согласно протоколу от 9 мая 2010 года, изъятые в ходе обыска документы были осмотрены.

Судебная коллегия не может согласиться с утверждением осужденного о недопустимости указанных доказательств.

В силу ч.13 ст.182 УПК РФ в протоколе должно быть указано, в каком месте и при каких обстоятельствах были обнаружены предметы, документы или ценности, выданы они добровольно или изъяты принудительно. Все изымаемые предметы, документы и ценности должны быть перечислены с точным указанием их количества, меры, веса, индивидуальных признаков и, по возможности, стоимости.

Согласно протоколу обыска от 17 декабря 2009 года следственное действие в помещении Управления производилось следователем на основании соответствующего постановления в присутствии понятых и работника Управления. В ходе обыска, как следует из текста протокола, изъяты картонные коробки с указанием содержимого. Обнаруженные предметы перевязаны скотчем, опечатаны биркой с подписями лиц, участвующих в следственном действии.

В соответствии со ст.177 УПК РФ, если для производства осмотра следов преступления и иных обнаруженных предметов требуется продолжительное время или осмотр на месте затруднен, то предметы должны быть изъяты, упакованы, опечатаны, заверены подписями следователя и понятых на месте осмотра. Изъятию подлежат только те предметы, которые могут иметь отношение к уголовному делу. При этом в протоколе осмотра, по возможности, указываются индивидуальные признаки и особенности изымаемых предметов.

С учетом этого, а также большого объема документов, осмотр которых в ходе обыска требует больших временных затрат, судебная коллегия находит несостоятельным заявление ФИО1 о том, что при изъятии документов не указано их точное количество и индивидуальные признаки.

Из протокола осмотра документов от 4 мая 2010 года усматривается, что следователем в присутствии понятых произведен осмотр документов, изъятых в ходе обыска от 17 декабря 2009 года, с указанием их наименования и кратким изложением содержания.

Довод подсудимого о том, что перечень предметов в протоколе обыска от 17 декабря 2009 года и протоколе осмотра документов от 4 мая 2010 года имеет расхождения в датах, названиях, комплектности предметов, судебная коллегия не принимает, поскольку это опровергается содержанием указанных протоколов.

Не доверять обстоятельствам, изложенным в указанных протоколах, у судебной коллегии оснований не имеется, поскольку все изъятые в ходе обыска документы были упакованы и опечатаны в присутствии понятых и представителя Управления, а затем осмотрены также в присутствии понятых. По вопросу нарушения целостности упаковок осматриваемых документов от участвующих лиц заявления не поступали.

Указание осужденного на то, что при вскрытии коробок с вещественными доказательствами в суде муниципальные контракты находились в разных коробках, которые не имели надписи, подписи понятых, оттисков печатей и иных индивидуализирующих признаков, и что в коробках вместо 23 муниципальных контрактов находились 28, то есть пять из них были представлены в двух экземплярах, явилось предметом тщательного исследования суда первой инстанции. Так, следователь А. в судебном заседании пояснила, что после производства осмотра документов они были упакованы в коробки, опечатаны и скреплены подписями участвующих в производстве данного следственного действия лиц. В дальнейшем при выполнении требований ст.217 УПК РФ, ФИО1 и его защитник знакомились с вещественными доказательствами, в связи с чем, вскрывались опечатанные коробки и затем, после ознакомления, документы помещались обратно произвольно в зависимости от свободных мест.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает необходимым согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что протоколы обысков от 17 декабря 2009 года, проведенных в помещениях Управления и ООО «Х.», муниципальные контракты от 05 октября 2009 года и от 30 июня 2009 года, протокол осмотра документов от 4 мая 2010 года соответствуют требованиям процессуального закона и являются допустимыми доказательствами. Вопреки доводам осужденного, свои выводы суд обосновал и мотивировал.

Ссылка суда в приговоре при указании на протокол осмотра документов, изъятых при обыске в помещении Управления, не на те листы во втором томе уголовного дела, на которых фактически содержится данный протокол, также не является основанием для признания указанного доказательства недопустимым.

В ходе судебного следствия по ходатайству стороны обвинения были исследованы протокол обыска от 17 декабря 2009 года в помещении комитета муниципального заказа администрации Волгограда и протокол осмотра изъятых в ходе обыска документов от 3 мая 2010 года. То обстоятельство, что данные доказательства не указывались в обвинительном заключении, не свидетельствует о невозможности ссылаться на них сторонам в ходе судебного разбирательства. Обратное противоречило бы предусмотренному ст. 244 УПК РФ принципу равенства прав сторон в судебном заседании в представлении доказательств.

Ссылка суда в приговоре на протокол выемки от 7 апреля 2009 года, в то время как следовало указать 7 апреля 2010 года, является технической ошибкой, не влекущей признание доказательства недопустимым, на что указывает осужденный в жалобе. Кроме того, в приговоре имеется ссылка на листы 230-232 в томе втором уголовного дела, где имеется указанный протокол выемки от 7 апреля 2010 года.

Постановления о производстве обысков, выемок и о признании изъятых документов, а также диска с аудиозаписью вещественными доказательствами, в соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами не являются, в связи с чем, обоснованно не исследовались в ходе судебного следствия, что не влечет признание указанных протоколов обысков, выемок и осмотров недопустимыми доказательствами.

Утверждение ФИО1 о том, что письмо председателя комитета бюджетно-финансовой политики и казначейства администрации Волгоградской области от 19 ноября 2009 года не может являться доказательством по делу, поскольку в компетенцию указанного комитета не входит осуществление контроля за формированием начальной стартовой цены лота, судебная коллегия находит безосновательным, так как в соответствии с п.2.2.8 Положения о комитете бюджетно-финансовой политики и казначейства администрации Волгоградской области (в редакции постановления Главы администрации Волгоградской области от 25 сентября 2007 года № 1688), последний осуществляет предварительный и текущий контроль за ведением операций со средствами областного бюджета главными распорядителями, распорядителями и получателями средств областного бюджета.

Вопреки доводам осужденного, иные документы, приведенные судом в приговоре - письмо комитета по образованию и науке администрации Волгоградской области от 20 октября 2010 года, постановление главы города от 9 апреля 2009 года, два письма территориального органа федеральной службы государственной статистики по Волгоградской области от 10 декабря 2009 года, положение об управлении по жилищной политике администрации Волгограда, должностная инструкция начальника Управления, распоряжение о назначении осужденного на должность начальника Управления - отвечают требованиям относимости и допустимости доказательств, суд верно сослался на них, обосновывая свои выводы в отношении ФИО1

Кроме указанных доказательств судом приведены и другие доказательства, подробно изложенные в описательно-мотивировочной части приговора суда.

Судебная коллегия не может согласиться с утверждением ФИО1 о том, что суд не принял во внимание, что квартиры, приобретенные Управлением в 2009 году за счет субвенций, уже на стадии заключения муниципального контракта прошли процедуру рыночной оценки и были приобретены по цене, ниже рыночной стоимости, что свидетельствует об отсутствии ущерба бюджету.

Суд дал оценку данному доводу, опровергнув его, со ссылкой на показания свидетеля З. на предварительном следствии и свидетеля Б., согласно которым стоимость однокомнатной квартиры в указанном районе города колеблется от 1200 000 рублей до 1500 000 рублей, то есть не является фиксированной и окончательной.

Ссылки стороны защиты на то, что суд первой инстанции оставил без оценки их доводы о невиновности ФИО1, об отсутствии в его действиях состава преступления и недоказанности умысла на превышение должностных полномочий, противоречат обжалуемому решению.

В приговоре нашли отражение все доводы защиты, которым дана объективная оценка, основанная на совокупности исследованных доказательств.

Так, довод стороны защиты об отсутствии в действиях ФИО1 состава инкриминируемого деяния, поскольку он действовал в рамках предоставленных ему полномочий, и в ходе проверок деятельности Управления по реализации программы по обеспечению жильем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, проводимых контрольно-счетной палатой г. Волгограда, комитетом бюджетно-финансовой политики администрации Волгоградской области, УФАС, а также комитетом по образованию и науке администрации Волгоградской области, в части формирования начальной максимальной цены контракта нарушений не установлено, а потому он не мог предполагать, что выходит за рамки своих полномочий, суд первой инстанции нашел необоснованным, поскольку в соответствии с п.1.2 должностной инструкции начальника Управления последний в своей деятельности руководствуется Конституцией РФ, федеральными законами, указами и распоряжениями Президента РФ и другими правовыми актами.

В данном случае заключения контролирующих органов по результатам проверок не относятся к числу нормативных актов.

Вместе с тем ст.34 БК РФ предусматривает принцип результативности и эффективности использования бюджетных средств. Данное требование ФИО1 как руководителем Управления при даче распоряжения о пропорциональном распределении остатка субвенций было нарушено, поскольку оно не основано на законе.

При этом суд справедливо отметил, что, давая такое распоряжение, осужденный допустил нарушение требований ч.5 ст. 242 БК РФ, согласно которой межбюджетные трансферты, полученные в форме субсидий, субвенций и иных межбюджетных трансфертов, имеющих целевое назначение, не использованные в текущем финансовом году, могут использоваться в очередном финансовом году на те же цели при наличии потребности в указанных трансфертах в соответствии с решением главного администратора бюджетных средств.

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что ФИО1 явно превысил свои должностные полномочия.

В силу вышеизложенного, суд первой инстанции также отверг довод осужденного о сложившейся практике определения начальной цены муниципальных контрактов по обеспечению жильем детей-сирот, сформированной коллегиально в 2008 году и утвержденной руководством администрации Волгограда, в связи с тем, что данная практика не освобождала ФИО1 от необходимости выполнения и соблюдения требований действующего законодательства в части рационального и эффективного использования бюджетных средств.

Судебная коллегия считает необходимым согласиться с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на тщательном анализе представленных сторонами доказательств, и также находит указанные доводы стороны защиты несостоятельными.

Заявление осужденного об отсутствии правового механизма реализации государственных полномочий, а также механизма расчета начальной (стартовой) цены муниципальных контрактов по обеспечению жильем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, судебная коллегия считает надуманными, поскольку ФИО1 вменялось и он осужден не за нарушение порядка расчета цены одного лота (квартиры), а за пропорциональное распределение остатков субвенций, что повлекло за собой необоснованное увеличение стоимости жилых помещений и, как следствие, причинение ущерба.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе защитника о том, что ФИО1 не давал распоряжений о распределении образовавшихся остатков, а ставил задачу перед сотрудниками о расчете цены жилого помещения в соответствии со сложившейся практикой, не нашли подтверждения в ходе судебного разбирательства и опровергаются оглашенными в судебном заседании показаниями свидетеля Е., согласно которым остаток субвенций распределялся по лотам с согласия и одобрения, а также по указанию ФИО1

При этом, вопреки доводам адвоката Сычугова А.П. и осужденного, суд при описании преступного деяния сослался на конкретные нормы закона и правовые акты, которые были нарушены ФИО1, указав, в чем именно выразилось превышение им должностных полномочий и каким способом оно совершено.

Что касается довода стороны защиты о том, что потерпевшим признано ненадлежащее лицо, в обоснование которого приводится ссылка на показания свидетелей П. и Е., а также свидетелей, получивших квартиры, судебная коллегия не может с ним согласиться. Так, судом установлено, что субвенции, направляемые из федерального бюджета на выполнение программы по обеспечению жильем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, поступают в бюджет субъекта Федерации. В дальнейшем денежные средства для непосредственной реализации программы направляются исполнителю, в данном случае администрации Волгограда, в обязанности которого входит неукоснительное выполнение целевого использования выделенных средств и отчет по их освоению.

При таких обстоятельствах ущерб был причинен бюджету Волгоградской области и потерпевшим правильно признана администрация Волгоградской области.

Вопреки доводам защиты, нарушений требований ст. 252 УПК РФ судом не допущено, судебное разбирательство проведено по предъявленному ФИО1 обвинению.

Как указывает ФИО1, вывод суда о том, что он является должностным лицом муниципального учреждения, не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Однако с таким утверждением согласиться нельзя. Управление, возглавляемое ФИО1, является юридическим лицом. По смыслу Положения об управлении по жилищной политике администрации Волгограда (т.5, л.д. 110-112), Управление может являться юридическим лицом только в форме муниципального учреждения, поэтому указание в приговоре о том, что осужденный является должностным лицом муниципального учреждения, соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Довод осужденного о нарушении сроков предварительного следствия также являлся предметом тщательного исследования суда первой инстанции и не нашел подтверждения. Как верно указал суд, из материалов дела следует, что продление сроков предварительного следствия на протяжении всего периода осуществлялось в полном соответствии со ст.162 УПК РФ; приведение одних и тех же мотивов для продления срока предварительного следствия не является основанием для признания полученных доказательств недопустимыми.

Кроме того, жалоба осужденного на действия следователя, выразившиеся в неоднократном продлении сроков предварительного следствия, явилась предметом судебного разбирательства в порядке ст. 125 УПК РФ.

Как следует из вступившего в законную силу постановления судьи от 6 апреля 2011 года, доводы ФИО1 о необоснованном продлении сроков предварительного следствия признаны несостоятельными (т.5, л.д. 32-34).

7 апреля 2011 года из данного уголовного дела выделены в отдельное производство материалы в шести томах, содержащие сведения о халатном отношении должностных лиц при согласовании реконструкции жилых помещений по и мошеннических действиях представителей ООО «Б.».

В связи с изложенным, являются необоснованными доводы осужденного о том, что для продления сроков предварительного следствия указывалось на необходимость проведения определенных следственных действий, которые впоследствии не проводились.

Так, следственные действия, в том числе, проведение различных экспертиз, на которые указывалось при продлении сроков предварительного следствия, проводились в рамках настоящего уголовного дела, однако впоследствии совместно с другими материалами были выделены в отдельное производство в соответствии со ст. 155 УПК РФ.

Судебная коллегия находит надуманными и доводы осужденного о проведении следственных действий в период, когда следствие было приостановлено, поскольку они опровергаются материалами дела, в которых отсутствуют какие-либо доказательства, полученные в период приостановленного предварительного следствия.

Не соответствует фактическим обстоятельствам дела утверждение осужденного в жалобе о том, что дополнительный срок предварительного следствия до 16 апреля 2011 года был установлен неуполномоченным на то лицом.

В соответствии с ч. 5 ст. 162 УПК РФ по уголовному делу, расследование которого представляет особую сложность, срок предварительного следствия может быть продлен руководителем следственного органа по субъекту РФ и его заместителями до 12 месяцев. Дальнейшее продление срока предварительного следствия может быть произведено только в исключительных случаях Председателем Следственного комитета РФ, руководителем следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти и их заместителями.

Согласно ч.6 ст. 162 УПК РФ при возобновлении приостановленного или прекращенного уголовного дела либо возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования срок дополнительного следствия устанавливается руководителем следственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, и не может превышать одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю. Дальнейшее продление срока предварительного следствия производится на общих основаниях в порядке, установленном ч.ч. 4, 5 и 7 ст. 162 УПК РФ.

Таким образом, в соответствии с указанной нормой закона общий срок предварительного следствия, который вправе устанавливать руководитель следственного органа по субъекту РФ и его заместители, не может превышать 13 месяцев. Изложенное согласуется с позицией Конституционного Суда РФ, высказанной в Определениях от 17 октября 2006 года № 418-О и от 25 декабря 2008 года № 962-О-О.

Из материалов дела следует, что срок предварительного следствия до 12 месяцев, т.е. до 3 января 2011 года, с учетом того, что с 3 октября по 3 ноября 2010 года предварительное следствие было приостановлено, продлен уполномоченным лицом – заместителем начальника ГСУ при ГУВД по Волгоградской области. Далее срок предварительного следствия до 14 месяцев, т.е. до 3 марта 2011 года, также продлевался уполномоченным лицом – заместителем начальника СК при МВД России. 3 марта 2011 года следователем предварительное следствие приостановлено, а 16 марта 2011 года заместителем начальника ГСУ при ГУВД по Волгоградской области постановление следователя отменено, производство по делу возобновлено, при этом и.о. начальника ГСУ при ГУВД по Волгоградской области установлен срок предварительного следствия до 16 апреля 2011 года, т.е. на 1 месяц.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что срок предварительного следствия до 16 апреля 2011 года и.о. руководителя следственного органа по субъекту РФ был установлен в соответствии с требованиями процессуального закона.

Заявление осужденного о наличии двух взаимоисключающих постановлений о привлечении в качестве обвиняемого от 13 декабря 2010 года по ч.1 ст. 293 УК РФ и от 10 мая 2011 года по ч.1 ст. 286 УК РФ, судебная коллегия не принимает, поскольку в постановлении от 10 мая 2011 года сформулировано окончательное обвинение, нашедшее отражение в обвинительном заключении, а уголовное преследование в отношении ФИО1 по ч.1 ст. 293 УК РФ прекращено 7 апреля 2011 года на основании п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ (т.5, л.д. 188-196).

Довод стороны защиты о том, что постановление о возбуждении ходатайства о продлении срока предварительного следствия от 26 марта 2010 года подписано вместо следователя О. следователем Н., судебная коллегия находит голословным и необоснованным, также, как и указание о том, что ФИО1 не извещался своевременно о продлении и приостановлении срока предварительного следствия. Имеющиеся в материалах дела уведомления (т.2, л.д. 212, 220, т.3, л.д. 6, 26, 43, 68, 73, 114а, 118, 230, т.4, л.д. 90, т.6, л.д. 15) сомневаться в подлинности которых у судебной коллегии оснований не имеется, свидетельствуют об обратном, на некоторых из них имеются подписи ФИО1 о том, что он ознакомлен с указанными документами.

Кроме того, из материалов дела следует, что ФИО1 на стадии предварительного следствия неоднократно в порядке ст. 125 УПК РФ обжаловались действия следователя по продлению срока предварительного следствия и приостановлению производства по делу, что опровергает утверждение осужденного о том, что с уведомлениями в его адрес о продлении и приостановлении срока предварительного следствия он был ознакомлен только при выполнении требований ст. 217 УПК РФ.

Доводы осужденного о распространении порочащей его информации, поскольку в ходе предварительного расследования в различных процессуальных документах указывалось, что он, как начальник Управления, предоставил непригодные для проживания 25 квартир, чем нарушил права и законные интересы детей-сирот, не могут быть рассмотрены по существу в силу требований ст. 252 УПК РФ, поскольку обвинение в совершении указанных действий ФИО1 по данному делу не предъявлялось. Кроме того, осужденный вправе обратиться в установленном законом порядке с иском о защите чести и достоинства.

Что касается доводов о нарушении председательствующим принципа состязательности сторон и заинтересованности его в исходе дела, то они не нашли объективного подтверждения.

Отводы судье рассмотрены в установленном законом порядке. Принятие судьей на стадии предварительного следствия решения по жалобе ФИО1 в порядке ст. 125 УПК РФ, также как и иные, указанные осужденным в своей кассационной жалобе обстоятельства, не свидетельствуют о нарушении судьей принципа состязательности сторон и его заинтересованности в исходе дела.

Материалами дела не установлено данных о том, что со стороны председательствующего проявлялись предвзятость, необъективность или иная заинтересованность в исходе дела. Председательствующим по делу были созданы необходимые условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Заявленные сторонами ходатайства судом рассмотрены надлежаще, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, принятые по ним решения, в том числе, и по ходатайствам стороны защиты о возвращении дела прокурору, мотивированы и обоснованы.

Публикации в средствах массовой информации, деятельность и высказывания должностных лиц правоохранительных органов, главы администрации Волгоградской области, уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ в связи с расследованием уголовного дела в отношении ФИО1 не свидетельствуют, по мнению судебной коллегии, о нарушении принципа презумпции невиновности и прав ФИО1

Рассмотрение заявленного 4 октября 2011 года ходатайства о признании доказательств недопустимыми одновременно с постановлением приговора 21 октября 2011 года не влечет отмену приговора и не нарушает прав ФИО1 на защиту.

Ссылка осужденного на несоответствие постановления от 10 ноября 2011 года об удостоверении правильности замечаний государственного обвинителя и текста приговора аудиозаписям, приложенным к кассационной жалобе и произведенным стороной защиты в судебном заседании 4 августа 2011 года и при провозглашении приговора 21 октября 2011 года, не может быть принята судебной коллегией во внимание, поскольку доказательств соответствия копий аудиозаписей ее оригиналу в материалах дела не имеется.

Вопреки утверждениям стороны защиты, выводы суда основаны на исследованных в ходе судебного следствия доказательствах, являются обоснованными и мотивированными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Оценив доказательства в совокупности, суд правильно квалифицировал действия ФИО1 по ч.1 ст. 286 УК РФ.

Наказание ФИО1 назначено судом правильно, в соответствии с требованиями закона, с учётом положений ст. 6, 60 УК РФ, характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности осуждённого, влияния наказания на его исправление и условия жизни его семьи, наличия обстоятельств, смягчающих наказание.

Вместе с тем, заслуживают внимания доводы осужденного о наличии арифметической ошибки в приговоре суда при определении материального ущерба на сумму 1545468 рублей 12 копеек, поскольку при сложении указанных в описательно-мотивировочной части приговора сумм – 1224235 рублей 36 копеек и 321232 рубля 40 копеек получается 1545467 рублей 76 копеек, в данной части приговор подлежит изменению. Причинение потерпевшему ущерба на сумму 1545467 рублей 76 копеек действиями ФИО1 нашло подтверждение исследованными доказательствами.

Кроме того, ФИО1 обоснованно указывает, что суд в приговоре сослался на неисследованные в судебном заседании заключения специалиста по оценке реконструированных квартир (т.4, л.д. 2-35, 36-68), в связи с чем, ссылки на указанные заключения подлежат исключению из приговора.

Нарушений уголовного либо уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора и, соответственно, влекли его отмену, по настоящему уголовному делу судебной коллегией не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

приговор Центрального районного суда г. Волгограда от 21 октября 2011 года в отношении ФИО1 изменить:

- указать в описательно-мотивировочной части приговора о причинении действиями ФИО1 материального ущерба на сумму 1545467 рублей 76 копеек,

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылки на заключения специалиста по оценке реконструированных квартир (т.4, л.д. 2-35, 36-68).

В остальной части приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы адвоката и осужденного (основную и дополнительные) - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Справка: осуждённый ФИО1 под стражей не содержится.