Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора г. Севастополя Левченко В.М. на приговор Нахимовского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2019 года и апелляционное определение Севастопольского городского суда от 29 ноября 2019 года, в соответствии с которыми

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, ранее не судим, по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) оправдан на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

Уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО1 прекращено.

За ФИО1 признано право на реабилитацию с требованием о возмещении имущественного и морального вреда.

Разрешен вопрос о мере пресечения и вещественных доказательствах. Снят арест с имущества ФИО1, наложенный по постановлению Ленинского районного суда г. Севастополя от 13 июня 2018 года.

Заслушав доклад судьи Ляшева С.С., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, принятых по делу, доводы кассационного представления, выступление прокурора Душейко А.А.,

поддержавшего доводы кассационного представления, просившего об отмене приговора и апелляционного определения, направлении дела в суд первой инстанции на новое рассмотрение по существу в ином составе; выслушав оправданного ФИО1 и адвоката Матушевского Ю.В., полагавших необходимым в кассационном представлении прокурору отказать, судебная коллегия

установила:

приговором Нахимовского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2019 года ФИО1 оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

Апелляционным определением Севастопольского городского суда от 29 ноября 2019 года указанный приговор суда первой инстанции оставлен без изменения.

В кассационном представлении заместитель прокурора г. Севастополя ставит вопрос об отмене приговора и апелляционного определения и направлении дела в суд первой инстанции на новое рассмотрение по существу в ином составе суда.

В обоснование доводов представления указывает следующее.

Из материалов дела усматривается, что о возникновении у ФИО1 умысла на хищение бюджетных средств в период с 26 октября по 4 ноября 2015 года свидетельствуют:

осведомленность ФИО1 до подписания государственного контракта об объеме работ, подлежащих выполнению;

принятие мер к тому, чтобы коммерческое предложение его предприятия оказалось наиболее выгодным по цене, путем договоренностей с ООО «Компитех» и ООО «Офисные решения» о подаче заявок на участие в закупке,

введение в последствии должностных лиц ГКУ «САКХ» в заблуждение относительно истинной цены контракта.

Суд, в нарушение требований п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, в оправдательном приговоре не дал оценки заключению эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№-/1-1, а также показаниям эксперта ФИО7 о том, что фактически выполненные работы по государственному контракту не соответствуют работам, необходимым к выполнению в соответствии с техническим заданием.

Указанные оправданным ФИО1 в акте выполненных работ

от ДД.ММ.ГГГГ и акте № работы выполнены не в полном объеме, так как не соответствуют требованиям действующего законодательства, предъявляемым к проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений.

Изложенное свидетельствует о наличии в действиях ФИО1 признака объективной стороны мошенничества - предоставления заведомо не соответствующих действительности сведений.

Кроме того, суд ошибочно сделал вывод о том, что, подписав Программу проведения работ по разработке проектно-сметной документации, стороны пришли к единому мнению о перечне и наименовании работ, подлежащих выполнению. При исследовании данной Программы в судебном заседании установлено, что ею изменен объем подлежащих выполнению работ, указано на отсутствие необходимости по разработке проектно-сметной документации на объекты под литерами 6, 16, 22, 38, что является изменением существенных условий контракта.

Вместе с тем суд, сославшись на положения ст. 431 Гражданского кодекса РФ о буквальном толковании договора, не принял во внимание требования ст. 767 данного Кодекса о том, что изменение условий государственного или муниципального контракта в одностороннем порядке или по соглашению сторон допускаются в случаях, предусмотренных законом.

Согласно ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» изменение существенных условий контракта при его исполнении не допускается, за исключением их изменения по соглашению сторон в случае если возможность изменения условий контракта была предусмотрена документацией о закупке и контрактом, а в случае осуществления закупки у единственного поставщика (подрядчика, исполнителя) контрактом.

В соответствии с п. 11.4 государственного контракта от ДД.ММ.ГГГГ№ (далее - Контракт) любые изменения и дополнения к контракту оформляются дополнительным соглашением сторон в письменной форме и подлежат регистрации в реестре Контрактов.

Материалы уголовного дела свидетельствуют об отсутствии факта заключения дополнительного соглашения между заказчиком и подрядчиком, поэтому выводы суда о том, что Программа проведения работ по разработке проектно-сметной документации является надлежащим документом, определяющим точное наименование и перечень объектов, являются ошибочными и не основанными на законе.

Прокурор считает, что приговор и апелляционное определение противоречат фактическим обстоятельствам дела и вынесены с нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов.

В возражениях на кассационное представление адвокат ФИО8 просит приговор Нахимовского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2019 года и апелляционное определение Севастопольского городского суда от 29 ноября 2019 года оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями для отмены или изменения приговора суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке, являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального законов, повлиявшие на исход дела.

В силу положений ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, осужденного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Судебная коллегия приходит к выводу, что по данному делу судами первой и апелляционной инстанций допущены нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшие на исход дела, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно требованию ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения. Не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного.

Исходя из положений п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Постановленный в отношении ФИО1 приговор и апелляционное определение не отвечают приведенным требованиям закона.

Так, ДД.ММ.ГГГГ в Едином государственном реестре юридических лиц зарегистрировано юридическое лицо ООО «<данные изъяты> с принадлежностью ФИО1 100% доли в уставном капитале.

Также ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 29 минут ФИО1 подготовил и направил коммерческое предложение о выполнении работ по разработке проектно-сметной документации на сумму 910 000 рублей, которое в 10 часов 31 минуту направил по каналам электронной связи в <данные изъяты>

В этот же день он организовал направление в адрес <данные изъяты>» еще двух коммерческих предложений от имени ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты> на суммы свыше 910 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГФИО1 от имени ООО «<данные изъяты>» подписал контракт № на выполнение работ по разработке проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений ценой 910 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГФИО1 подготовил и подписал Программу проведения работ по разработке проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений <данные изъяты>», предусмотренную к составлению при производстве подготовительных работ по контракту на основании п. 2.3 технического задания к контракту, содержащую сведения о том, что объекты под литерами №, 16 и 22 не используются в хозяйственной деятельности и их техническое состояние не требует ремонта.

ДД.ММ.ГГГГФИО1 подписал акт выполненных работ и акт № от ДД.ММ.ГГГГ, которые в этот же день передал в <данные изъяты>», где данные акты были подписаны ФИО13

ДД.ММ.ГГГГ ООО «<данные изъяты> было перечислено бюджетных средств 910 000 рублей.

Суд установил, что стороны не оспаривают фактические обстоятельства, указанные в предъявленном ФИО1 обвинении, а

именно то, что ФИО1 являлся в названный период директором ООО «<данные изъяты>», от имени которого направил коммерческое предложение в <данные изъяты>» на сумму 910 000 рублей, попросил ФИО9 направить два коммерческих предложения в ГКУ «<данные изъяты>», заключил государственный контракт, составил Программу проведения работ по разработке проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений <данные изъяты>» (в которой был уменьшен объем работ по контракту), предоставил результаты работы по Контракту, оформил и подписал акт выполненных работ и акт № о выполнении работ по Контракту в полном объеме, получил из бюджета 910 000 рублей на счет ООО <данные изъяты>».

При этом суд в обоснование того, что ФИО1 не обманывал должностных лиц ГКУ «<данные изъяты> до заключения контракта, привел показания свидетеля ФИО12, который показал о поступлении 10 коммерческих предложений, среди которых предложение ООО «<данные изъяты>» было самым дешевым, и показания свидетелей ФИО9 и ФИО10, согласно которым в случае выигрыша на конкурсе они не уклонились бы от заключения контракта.

Однако какие-либо объективные документы, подтверждающие показания свидетеля ФИО12, суд не исследовал и не оценил показания данного свидетеля в совокупности с другими доказательствами, в частности с показаниями свидетеля ФИО11 и актом проверки целевого и эффективного использования денежных средств ГКУ «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ№.1-05/24, согласно которым при проведении проверки выявлены нарушения при освоении 1 000 000 рублей, выделенных на составление проектно-сметной документации на проведение ремонтных работ по адресу: <адрес>. ГКУ «<данные изъяты> провело закупку у единственного поставщика, был заключен государственный контракт от ДД.ММ.ГГГГ№. К контракту приложено техническое задание, которое было неконкретизировано, в нем отсутствовали сведения о технических характеристиках объектов технического обследования. При этом в нарушение п. 1 постановления Правительства Севастополя от ДД.ММ.ГГГГ№-ПП цена государственного контракта сформирована на основании коммерческих предложений. Проверка достоверности стоимости работ по разработке проектно-сметной документации в ГАУ «Государственная экспертиза <адрес>» не проведена. Контракт с ООО «<данные изъяты> не мог быть заключен, так как у него отсутствует допуск саморегулируемой организации на проведение технического обследования строительных конструкций и (или) на

проведение работ по организации проектных работ. По государственному контракту от ДД.ММ.ГГГГ№ ООО «<данные изъяты>» должно было подготовить проектно-сметную документацию по помещениям с лит. 37, 6, 2, 1, 16, 22, 38, 44, 45. При этом ООО «<данные изъяты> самостоятельно работы не проводило, заключив договоры с субподрядчиками ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», заплатив за работы 243 000 рублей. Работы в акте выполненных работ от ДД.ММ.ГГГГ не соответствовали работам по контракту и техническому заданию. Не выполнено техническое обследование конструкций по объектам с лит. 37, 6, 2, 16, 22, 38, 44, 45. Не выполнена проектно-сметная документация (с прохождением экспертизы) по объектам с лит. 2, 16, 22, 38. Изначального стоимость работ завышена, часть работ не выполнена в результате чего бюджету г. Севастополя был причинен ущерб в размере 667 000 рублей. Свидетель считает, что представленная ему программа, в которой указано на уменьшение объема работ, не является основанием для уменьшения объемов работ по контракту.

Также показания свидетеля ФИО12, который показал, что ранее с ФИО1 он не был знаком и не встречался, опровергаются показаниями ФИО1, согласно которым именно ФИО12 предложил ему ДД.ММ.ГГГГ подготовить проектно-сметную документацию, необходимую для ремонта зданий по адресу: <адрес>.

Однако суд без каких-либо оснований пришел к выводу, что данные доказательства «основаны на ином толковании положений п. 1.1 Контракта и п. 2.3 Технического задания в их смысловой взаимосвязи, не содержащими доказательств преступного характера действий ФИО1, поскольку они основаны на ином толковании положений п. 1.1 Контракта и п. 2.3 Технического задания».

Суд первой инстанции, обосновывая свои выводы о невиновности ФИО1, приходит к выводу, что в тексте государственного контракта от ДД.ММ.ГГГГ№ и технического задания № не содержится точного, однозначного переченя объектов, по которым ООО «<данные изъяты> должно было разработать проектно-сметную документацию; представленная схема к техническому заданию № содержит только схематическую информацию об объектах <данные изъяты>».

При этом суд приходит к выводу, что для определения точного наименования и перечня объектов для исполнения контракта ООО «<данные изъяты> должно провести подготовительную работу, итогом которой должна стать Программа выполнения работ, которая и будет являться тем документом, который определит точное наименование и перечень объектов для

исполнения контракта.

Данный вывод суд сделал на основании показаний подсудимого ФИО1. и свидетеля ФИО13, которые, по мнению суда, так трактовали положения п. 2.3 Технического задания к Контракту.

Несмотря на то, что в приложении № к Техническому заданию Контракта указаны конкретные литеры: 37, 6, 2, 1, 16, 22, 38, 44, 45, суд фактически пришел к выводу, что ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты>» заключили контракт от ДД.ММ.ГГГГ№ на выполнение работ по разработке проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений с ценой контракта 910 000 рублей, однако объем необходимых работ был определен ООО «<данные изъяты> и согласован с <данные изъяты> в процессе выполнения данного контракта, т.е. на момент заключения контракта ни ФИО13, ни ФИО1, объем работы за установленную цену в 910 000 рублей не представляли, а определение объема работ было составной частью обязанностей ООО «<данные изъяты>

При этом давая, оценку доводу государственного обвинителя о том, что в силу п.п. 11.4 и 11.5 Контракта, подп. «б» п. 1 ч. 1 ст. 95 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», изменения и дополнения к Контракту должны быть оформлены в письменном виде, а со стороны ФИО1 произошло уменьшение объема работ вследствие ненадлежащего оформления Программой проведения работ по разработке проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений <данные изъяты>» уменьшения перечня объектов, по которому Контракт подлежит исполнению, суд приходит к выводу, что «указанные нарушения не свидетельствуют о преступном характере согласованных с <данные изъяты>» действий ФИО1 при определении объема работ по Контракту, а свидетельствуют лишь о наличии в обоюдных и согласованных действиях ООО <данные изъяты>» и <данные изъяты>» признаков несоблюдения порядка оформления надлежащего и конкретного объема работ по Контракту, изменения условий Контракта по объему работ, оставление без изменений стоимости работ при изменении объема работ».

При этом, по мнению суда первой инстанции, указанные вопросы подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку фактически ФИО1 стороной государственного обвинения вменено неосновательное обогащение вследствие неисполнения условий Контракта в полном объеме.

Иными словами суд в нарушение п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», согласно которому разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимого, и использование в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц, запрещается, допустил формулировку о совершенных ФИО1 согласованных действиях с иными лицами.

Суд, оценивая довод обвинения о том, что ФИО1 фактически не производил работы в отношении объектов с лит. 6, 16, 22; не выполнял технического обследования объектов с составлением заключения в отношении объектов с лит. 37, 6, 2, 16, 22, 38, 44, 45; не составлял проектносметную документацию в отношении объектов с лит. 6, 16, 22, пришел к выводу, что, поскольку «ФИО13 фактически принял работы, объем которых был для него очевиден, в том объеме, которые были согласованы сторонами по Контракту с учетом обоюдного толкования сторонами п. 1.1 Контракта и п. 2.3 Технического задания № в их смысловой взаимосвязи с учетом имеющейся и согласованной сторонами Программы проведения работ по разработке проектно-сметной документации для проведения капитального ремонта помещений <данные изъяты>»», то ООО <данные изъяты>» выполнило работы в полном объеме.

Суд отметил, что ему не представлено достоверных и объективных доказательств того, что в указанных актах от ДД.ММ.ГГГГ содержится недостоверная информация.

Однако, приведя в приговоре в качестве доказательства обвинения заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№, согласно которому фактически выполненные работы по государственному контракту от ДД.ММ.ГГГГ№, заключенному <данные изъяты> (<данные изъяты>) и ООО «<данные изъяты>»

(ОГРН 11492040302820), не соответствуют работам, необходимым к выполнению в соответствии с техническим заданием к указанному контракту, а именно:

не выполнено техническое обследование конструкций с составлением заключения по обследованию следующих зданий: лит. 37 - навес (склад-навес), лит. 6 трансформаторный киоск, лит. 2 - служебное (административное), лит. 16 - уборная, лит 22 - склад запчастей, лит. 38 - мастерская, лит. 44 - пост диагностики №, лит. 45 - пост диагностики №;

- не выполнена проектно-сметная документация (с прохождением экспертизы) следующих зданий: лит. 6 - трансформаторный киоск, лит. 16 -

уборная, лит. 22 - склад запчастей;

- стоимость фактически не выполненных работ ООО «<данные изъяты> по Государственному контракту от ДД.ММ.ГГГГ№ заключенному ГКУ «<данные изъяты>» (ОГРН <данные изъяты>) и ООО «<данные изъяты>), составляет 667 000 рублей, суд оценки данному доказательству фактически не дал.

Также суд оставил без оценки показания эксперта ФИО7

Так, суд в приговоре указал, что выводы экспертов и заключения экспертиз при установленных судом обстоятельствах «процессуального значения для настоящего уголовного дела не имеют, поскольку они содержат в себе лишь сведения об объеме выполненных работ ФИО1, которые сторонами не оспариваются».

Таким образом, ряд представленных в обоснование основных моментов обвинения доказательств не получили должной оценки суда, либо были проигнорированы им как не имеющие отношения к делу, чем поставлена под сомнение невиновность оправданного.

При этом судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции, перечислив в приговоре доказательства, представленные стороной обвинения в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, не дал им надлежащей оценки как каждому в отдельности, так и в их совокупности, ограничившись лишь предположениями и посчитав их недостаточными для подтверждения обвинения.

Несоблюдение правил проверки и оценки доказательств является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Таким образом, суд первой инстанции дал необъективную оценку представленным доказательствам, не устранил имеющиеся в них противоречия, что привело к вынесению судом незаконного и

необоснованного приговора.

Согласно ч. 4 ст. 7, ст. 389.28 УПК РФ апелляционное постановление должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Таким признается судебный акт, постановленный в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основанный на исследованных материалах.

Однако, как усматривается из содержания апелляционного

определения, суд апелляционной инстанции доводы, изложенные в апелляционном представлении, о том, что суд фактически не дал оценки доводам обвинения, в том числе и показаниям свидетелей Константинова

А.А., ФИО12, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, придя к выводу, что доводы обвинения сводятся исключительно к их переоценке и несогласию с выводами суда, а также заключению эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№, указав, что сумма 667 000 рублей определена арифметическим путем, а умысел на завладение денежными средствами из бюджета г. Севастополя должен был возникнуть у обвиняемого до заключения им государственного Контракта от ДД.ММ.ГГГГ, а не в момент согласования объема необходимых к выполнению работ, т.е. ДД.ММ.ГГГГ, также тому, что приговор состоит из необоснованных предположений суда, оставил без внимания и не высказал по ним никаких конкретных суждений, что является нарушением требований 389.28 УПК РФ.

При таких обстоятельствах, поскольку со дня вступления в законную силу приговора один год не истек (ст. 401.6 УПК РФ), а допущенные нарушения закона являются существенными (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ), повлияли на исход дела, искажают саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, принятые по данному делу приговор и апелляционное определение нельзя признать законными и обоснованными, в связи с чем их надлежит отменить, а уголовное дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в ходе которого суду следует устранить указанные существенные нарушения уголовного и уголовнопроцессуального законов, дать надлежащую оценку всем доводам, изложенным как в апелляционном представлении, так и в кассационном представлении, с приведением мотивов, принять законное, обоснованное и справедливое решение по делу.

Принимая во внимание, что ФИО1 обвиняется в совершении тяжкого преступления, может воспрепятствовать производству по делу в разумные сроки, и с учетом данных о личности, семейного положения и других обстоятельств по делу, судебная коллегия в соответствии со ст. ст. 99, 102, 255 УПК РФ полагает необходимым избрать ФИО1 меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

С учетом изложенного, руководствуясь ст.ст. 401.14-401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационное представление заместителя прокурора г. Севастополя удовлетворить.

Приговор Нахимовского районного суда г. Севастополя от 30 сентября 2019 года и апелляционное определение Севастопольского городского суда от 29 ноября 2019 года в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей.

Избрать в отношении ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Кассационное определение может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи