Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора Ярославской области Кукина А.А. на приговор Рыбинского городского суда Ярославской области от 30 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда от 13 июля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Васильевой Е.Г. об обстоятельствах дела и доводах кассационного представления, выступления прокурора Змазневой О.Б., поддержавшей доводы кассационного представления, осужденного Смирнова И.В. и его защитников Пфейфер Е.Г. и Галяшина Н.В. о законности обжалуемых судебных решений, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

По приговору Рыбинского городского суда Ярославской области от 30 апреля 2021 года

Смирнов И.В., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ к штрафу в размере <данные изъяты> руб.

В соответствии с ч. 5 ст. 72 УК РФ с учетом срока нахождения Смирнова И.В. под домашним арестом с 26 марта 2020 года до 29 октября 2020 года и срока его содержания под стражей с 26 сентября 2019 года до 25 марта 2020 года и с 30 октября 2020 года до 23 декабря 2020 года, назначенное ему наказание в виде штрафа смягчено до <данные изъяты> руб.

Мера пресечения Смирнову И.В. в виде запрета определенных действий отменена. В целях обеспечения исполнения приговора в части взыскания штрафа сохранен арест на принадлежащий Смирнову И.В. автомобиль «С» 2014 года выпуска. С земельных участков и жилых помещений арест снят.

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 8 ст. 204 и п.п. «в», «г» ч. 7 ст. 204 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях составов преступлений с признанием за ним права на реабилитацию в порядке, предусмотренном гл. 18 УПК РФ.

По апелляционному определению судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда от 13 июля 2021 года приговор оставлен без изменения.

По приговору Смирнов И.В. признан виновным в посредничестве во взяточничестве, то есть в непосредственной передаче взятки по поручению взяткодателя и взяткополучателя и ином способствовании взяткодателю и взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в особо крупном размере, за совершение заведомо незаконных действий и бездействия.

В кассационном представлении заместитель прокурора Ярославской области Кукин А.А. с приговором и апелляционным определением не соглашается, указывает, что, вынося реабилитирующее решение по преступлениям, предусмотренным ч. 8 ст. 204 и п.п. «в», «г» ч. 7 ст. 204 УК РФ, суд указал в приговоре на отсутствие заявления от акционерного общества «Р» (далее – АО «Р») о причинении ему ущерба, а также на отсутствие в обвинении формулировок, указывающих на причинение вреда интересам государства, между тем, согласно разъяснениям, изложенным в п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 9 июля 2013 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» и п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 21 от 29 июня 2021 года «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих или иных организациях» в силу ст. 23 УПК РФ уголовное преследование за коммерческий подкуп может осуществляться по заявлению либо с согласия руководителя данной организации в том случае, когда вред причинен исключительно данной коммерческой организации, если установлено, что преступлением причинен вред интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается на общих основаниях; при этом данные требования не распространяются на ст. 201.1 УК РФ, поскольку общественно опасные последствия противоправных действий лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, при выполнении государственного оборонного заказа заключаются в причинении существенного вреда только охраняемым законом интересам общества или государства. Отмечает, что в ходе судебного следствия установлено, что преступления по фактам коммерческих подкупов от ФИО1 и от ФИО2 совершены Смирновым И.В. в рамках выполнения государственного оборонного заказа. Указывает, что из показаний свидетелей ФИО3, ФИО4 и ФИО5 следует, что основной деятельностью АО «Р» является выполнение государственных оборонных заказов; совершение Смирновым И.В. преступлений в рамках именно оборонной отрасли также подтверждается договорами между АО «Р» и ООО «С» и ООО «С1», а также между АО «Р» и ООО «К», в которых прямо указывалось на «гособоронзаказ». Полагает, что поскольку преступлениями в рамках государственного оборонного заказа существенный вред причиняется интересам общества и государства, заявления либо согласия руководителя коммерческой организации АО «Р» не требовалось. Отмечает, что предъявленное Смирнову И.В. обвинение в получении коммерческих подкупов соответствует требованиям закона; указание суда на отсутствие в нем ссылок о причинении вреда или ущерба, его размере и сведений о потерпевших, на законе не основаны, поскольку диспозиция ст. 204 УК РФ данные последствия в качестве обязательного элемента объективной стороны преступления не предусматривает, а совершение преступления в рамках гособоронзаказа прямо указывает на причинение вреда интересам не коммерческой организации, а конечному получателю изготовленной АО «Р» продукции, которым явилось государство. Обращает внимание на то, что акционером АО «Р» является АО «В» (100% акций), акции которого, в свою очередь, принадлежат Государственной корпорации по содействию разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции «РО», т.е. фактически АО «Р» является структурным подразделением Государственной корпорации «РО», основной целью деятельности которой является содействие разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции российскими организациями и участие в социальных и иных общественно значимых проектах в интересах государства и общества, т.е. не извлечение прибыли, а выполнение задач в интересах Российской Федерации. Также автор кассационного представления не соглашается с мягкостью наказания, назначенного Смирнову И.В. по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, поскольку совершенное им преступление имеет коррупционную направленность и совершено в рамках выполнения государственного оборонного заказа. Просит судебные решения отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

В возражениях с дополнениями на кассационное представление защитники осужденного с доводами, изложенными в нем, не соглашаются, считают их необоснованными, подробно анализируя доводы кассационного представления, просят их отклонить с учетом приведенных ими мотивов, а судебные решения оставить без изменений.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления и возражений на него, выслушав участников судебного заседания, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу требований ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, допускается если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Таковых нарушений при принятии судом решения об оправдании Смирнова И.В. по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 8 ст. 204 и п.п. «в», «г» ч. 7 ст. 204 УК РФ, судом не допущено.

Вопреки доводам кассационного представления, суд первой инстанции, оправдывая Смирнова И.В., верно указал на то, что в предъявленном ему обвинении не содержится указаний на причинение в результате его действий какого-либо вреда, в том числе вреда интересам государства; в обвинении не содержится указаний, свидетельствующих о том, что АО «Р» является коммерческой организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования; при этом в материалах уголовного дела отсутствует заявление АО «Р» о необходимости возбуждения уголовного дела либо согласия на такое возбуждение.

Утверждение автора кассационного представления о том, что сторона обвинения не обязана устанавливать и указывать в обвинении сведения о характере и размере вреда, причиненного преступлением, в случае, если диспозиция статьи Особенной части УК РФ не предусматривает данные последствия в качестве обязательного элемента объективной стороны, противоречит действующему уголовно-процессуальному законодательству, поскольку конструкция законодателем конкретного состава преступления, как формального, не означает, что совершение данного деяния не влечет причинения вреда или реальной угрозы его причинения. Устанавливая преступность и наказуемость тех или иных общественно опасных деяний, законодатель может по-разному, в зависимости от существа охраняемых общественных отношений, конструировать составы преступлений, учитывая степень их распространенности, значимость тех ценностей, на которые они посягают, и характер причиняемого ими вреда охраняемому объекту. С учетом этого ч. 1 ст. 73 УПК РФ признает подлежащим доказыванию обстоятельством наряду с событием преступления характер и размер причиненного этим преступлением вреда (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 года № 7-П, от 27 февраля 2020 года № 10-П, Определение от 23 июля 2020 года № 1903-О). Каких-либо исключений ст. 73 УПК РФ для преступлений с формальным составом не предусматривает.

Установление вреда, причиненного преступлением, предусмотренным главой 23 УК РФ (за исключением ст. 201.1 УК РФ), помимо прочего, также необходимо для определения вида, а, следовательно, и правомерности осуществляемого уголовного преследования – в порядке частно-публичного обвинения (по заявлению либо с согласия руководителя коммерческой организации), либо в порядке публичного обвинения (в общем порядке).

Так, согласно положениям ст. 23 УПК РФ, если деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием либо организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия.

Соответственно, уголовное преследование Смирнова И.В. с момента квалификации его действий по ст. 204 УК РФ могло осуществляться в общем порядке лишь при установлении органом предварительного расследования факта причинения его деяниями вреда интересам государства или иным указанным в ст. 23 УПК РФ субъектам, с которыми данная норма связывает осуществление такого вида преследования, а в отсутствие таких данных – только с согласия руководителя коммерческой организации или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием либо организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования, которой причинен вред.

При этом по смыслу ст. 23 УПК РФ «Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации», согласие на осуществление уголовного преследования руководителя такой организации является в указанных случаях необходимой предпосылкой, т.е. условием осуществления уголовного преследования, без которой производство предварительного расследования не может быть признано законным, в том числе и в случае последующего, т.е. после окончания расследования, согласия руководителя коммерческой организации на привлечение лица к уголовной ответственности.

Между тем, в предъявленном Смирнову И.В. обвинении данных о характере и размере вреда, причиненного его деяниями каким-либо организациям, в том числе АО «Р», либо интересам граждан, общества или государства не содержится. Сведения о наличии каких-либо претензий со стороны потребителей продукции АО «Р», изготовленной с использованием поставленных при содействии Смирнова И.В. электронных компонентов, а также сведения о выходе их из строя либо иных нештатных ситуациях, связанных с ненадлежащим качеством поставленных электронных компонентов, в обвинении не приведены. Напротив, согласно ответам АО «Р» какого-либо материального ущерба в результате действий Смирнова И.В. данной коммерческой организации не причинено.

Доводы кассационного представления о том, что факт совершения преступления «в рамках» государственного оборонного заказа уже сам по себе свидетельствует о причинении вреда интересам государства являются необоснованными, поскольку, по смыслу действующего законодательства, причинение вреда при выполнении государственного оборонного заказа должно выражаться в конкретных негативных последствиях, существенность которых является, в частности, одним из критериев отграничения уголовных деяний от административных правонарушений, совершенных с этой сфере (см. п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2021 года № 21 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях (статьи 201, 201.1, 202, 203 Уголовного кодекса Российской Федерации)»). При этом использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, если это деяние повлекло причинение существенного вреда интересам государства при выполнении государственного оборонного заказа, предусмотрено ст. 201.1 УК РФ, которая Смирнову И.В. органами предварительного следствия не вменялась.

Ссылка автора кассационного представления на то, что в случае причинения вреда интересам государству признание кого-либо в качестве потерпевшего не требуется, при одновременном утверждении, что вред государству был причинен в лице АО «Р», которое, по мнению автора представления, является структурным подразделением Государственной корпорации «РО», не соответствует положениям ч. 1 ст. 42 УПК РФ, а также содержащимся в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 года № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» разъяснениям, по смыслу которых, если вред причинен государству в лице какой-либо организации, то данная организация признается потерпевшим.

Вместе с тем, сам довод кассационного представления о том, что вред причинен государству, поскольку АО «Р» фактически является структурным подразделением Государственной корпорации «РО», противоречит материалам дела, поскольку по информации Федерального агентства по управлению государственным имуществом (Росимущество) от 5 декабря 2019 года, на основании Постановления Правительства РФ от 21 апреля 2014 года и распоряжения Росимущества от 9 февраля 2015 года, акции АО «Р», принадлежащие Российской Федерации, переданы Госкорпорации «РО» в качестве имущественного взноса Российской Федерации и с 1 января 2016 года в собственности Российской Федерации акции АО «Р» отсутствуют. К организациям с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования, о которых идет речь в ст. 23 УПК РФ, АО «Р» не относится.

Судебная коллегия отмечает, что все доводы кассационного представления в части несогласия с оправданием Смирнова И.В. фактически сводятся к предложению суду самому установить характер и факт причинения им вреда интересам государства, в отсутствие указаний на это в предъявленном ему обвинении, что противоречит требованиям ч. 2 ст. 14, ч. 3 ст. 15, ст. 73, ст. 252 УПК РФ, в силу которых бремя доказывания всех обстоятельств и последствий преступления, в том числе факта причинения вреда, лежит на стороне обвинения, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения и проводит судебное разбирательство только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, в связи с чем приходит к выводу об отсутствии оснований для их удовлетворения.

Выводы суда о совершении Смирновым И.В. посредничества во взяточничестве, то есть непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя и взяткополучателя и ином способствовании взяткодателю и взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в особо крупном размере, за совершение заведомо незаконных действий и бездействия, являются верными и сторонами не оспариваются. Правовая оценка его деянию дана верная.

Между тем, при принятии решения об осуждении Смирнова И.В. за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, и назначении ему наказания судом были допущены нарушения требований уголовного и уголовно-процессуального законов.

Как следует из материалов уголовного дела, сторона защиты в ходе рассмотрения уголовного дела неоднократно заявляла ходатайство об освобождении Смирнова И.В. от уголовной ответственности в связи с его деятельным раскаянием путем прекращения уголовного дела о преступлении, предусмотренном ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, за которое он впоследствии был осужден, на основании примечания к данной статье.

Данное ходатайство ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции удовлетворено не было.

Между тем, принимая такое решение, суды нижестоящих инстанций не учли следующее.

В силу императивной нормы, закрепленной в примечании к ст. 291.1 УК РФ, лицо, совершившее преступление, предусмотренное данной статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно активно способствовало раскрытию и (или) пресечению преступления и добровольно сообщило о совершенном преступлении в орган, имеющий право возбудить уголовное дело.

Как следует из обжалуемого приговора, в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Смирнову И.В., судом признана его явка с повинной.

В ч. 1 ст. 142 УПК РФ указано, что заявление о явке с повинной – это добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», под явкой с повинной, которая в силу пункта «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание, следует понимать добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде. Не может признаваться добровольным заявление о преступлении, сделанное лицом в связи с его задержанием по подозрению в совершении этого преступления. Признание лицом своей вины в совершении преступления в таких случаях может быть учтено судом в качестве иного смягчающего обстоятельства в порядке ч. 2 ст. 61 УК РФ или, при наличии к тому оснований, как активное способствование раскрытию и расследованию преступления.

Не придается иной смысл данному понятию и Конституционным Судом Российской Федерации, согласно правовой позиции которого, как в уголовно-процессуальном, так и в уголовно-правовом значении под явкой с повинной понимается добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении (Определение Конституционного Суда РФ от 23 июля 2020 года № 1928-О).

Таким образом, признав, наряду с активным способствованием раскрытию и расследованию преступления, а также признанием Смирновым И.В. своей вины, в качестве смягчающего наказание обстоятельства его явку с повинной, суд первой инстанции, тем самым, констатировал юридический факт его добровольного сообщения о совершенном им преступлении, поскольку как уголовный, так и уголовно-процессуальный закон, в том числе с учетом указанных выше правовых позиций Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации, какую-либо иную правовую оценку или иной правовой смысл «явки с повинной» исключают.

При этом обстоятельства, свидетельствующие о добровольности или не добровольности сообщения лицом о совершенном им преступлении, в том числе с учетом момента, характера и оснований его задержания, исходя из разъяснений, содержащихся в п. 29 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58, должны учитываться судом при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для признания такого сообщения явкой с повинной с приведением соответствующих мотивов в приговоре, а не после его признания в качестве таковой, поскольку иное свидетельствовало бы о наличии противоречий в выводах суда.

Судебная коллегия также отмечает, что явка с повинной не только как обстоятельство, подлежащее учету в качестве смягчающего ему наказание, но и как доказательство вины Смирнова И.В. указывалась стороной обвинения в обвинительном заключении; явка с повинной по данному преступлению в ходе судебных разбирательств стороной обвинения не оспаривалась и учитывалась судом при постановлении приговора Рыбинского городского суда Ярославской области от 30 октября 2020 года, который был отменен по основаниям, не связанным с ухудшением положения осужденного.

Указание суда на то, что орган предварительного расследования до возбуждения уголовного дела располагал информацией о совершенном Смирновым И.В. преступлении, что, по мнению суда, исключает возможность применения к нему примечания к ст. 291.1 УК РФ, на законе не основано, поскольку данное примечание указания на отсутствие у правоохранительных органов соответствующей информации, как на условие действия данной нормы, не содержит.

Ссылка суда апелляционной инстанции на то, что протокол явки с повинной Смирнова И.В. исключен из числа допустимых доказательств ввиду нарушения положений ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ при ее отобрании, свидетельствует лишь о нарушении права Смирнова И.В. на защиту, однако сам факт его явки с повинной, установленный судом первой инстанции, не опровергает.

Таким образом, поскольку в силу принципа законности признание судом того или иного обстоятельства установленным влечет все предусмотренные Уголовным кодексом РФ правовые последствия, которые уголовный закон связывает с данным обстоятельством, указание в обжалуемом приговоре на явку с повинной Смирнова И.В., т.е. на его добровольное сообщение о совершенном преступлении в орган, имеющий право возбудить уголовное дело, а также на его активное способствование раскрытию преступления, при наличии согласия Смирнова И.В. на прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию, о котором он заявлял при рассмотрении дела судами нижестоящих инстанций, в силу положений ч. 2 ст. 75 УК РФ и ч. 2 ст. 28 УПК РФ влекло применение к нему положений примечания к ст. 291.1 УК РФ.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что указанные нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, допущенные судами первой и апелляционной инстанций, являются существенными, повлиявшими на исход дела, судебная коллегия в силу требований ч. 1 ст. 401.15 и ч. 1 ст. 401.16 УПК РФ считает необходимым обжалуемые судебные решения в части осуждения Смирнова И.В. по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ отменить, производство по уголовному делу в данной части прекратить в связи с его деятельным раскаянием на основании примечания к ст. 291.1 УК РФ.

С учетом данного решения, доводы кассационного представления о чрезмерной мягкости назначенного Смирнову И.В. по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ наказания судебной коллегией не рассматриваются. Иные вопросы могут быть разрешены при исполнении приговора в порядке ст. 396 УПК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 401.14, 401.15, 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Рыбинского городского суда Ярославской области от 30 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда от 13 июля 2021 года в отношении Смирнова И.В. в части его осуждения по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ отменить, производство по уголовному делу в данной части прекратить в связи с его деятельным раскаянием на основании примечания к ст. 291.1 УК РФ.

В остальном судебные решения оставить без изменения, а кассационное представление – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи