Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи кассационную жалобу ФИО1, поданную 20 июня 2022 года, на решение Минусинского городского суда Красноярского края от 10 сентября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Красноярского краевого суда от 22 марта 2022 года

по административному делу № 2а-255/2021 по административному исковому заявлению ФИО1 к Федеральному казенному учреждению Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю об оспаривании действий (бездействий) должностного лица и компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Лукьяновой Т.Г., пояснения ФИО1, поддержавшего доводы кассационной жалобы, при участии в судебном заседании переводчика ФИО2, Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

у с т а н о в и л а:

административный истец ФИО1 (далее -кассатор) обратился в Минусинский городской суд с административным иском к ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю о признании действий (бездействий) незаконными, понуждению к совершению действий и взыскании морального вреда.

Свои требования мотивировал тем, что административный истец с 15.11.2018 по настоящее время содержится в ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю. 13 сентября 2019 г. ответчиком грубо нарушены права и свободы ФИО1, (далее – кассатор) гарантированные Конституцией РФ, так как поместили последнего в комнату для свидания с адвокатом Тирских В.В. типа «аквариум», размером 90х90 см., внутри которой имеется только одна табуретка, и между адвокатом и административным истцом было две стеклянные перегородки размером 60х40 см., а внизу перегородок было маленькое отверстие размером 3см., через которые невозможно было общаться, в связи, с чем он не смог согласовать с адвокатом позицию защиты и получить юридическую помощь. Также административный истец считает, что за нарушение его прав с административного ответчика необходимо взыскать справедливую компенсацию в размере 50 000 рублей и обязать ответчика больше не препятствовать на конфиденциальное общение с адвокатом. 22 октября 2019 г. ФИО1 уточнил административные исковые требования, просил также признать незаконными действия ответчика, выразившиеся в проведении 15.10.2019 года свидания с адвокатом Тирских В.В. в не допустимых условиях, в комнате свидания с двойной перегородкой (т.1 л.д. 42-43). 12 июля 2021 года административный истец вновь уточнил свои исковые требования (т.2 л.д. 94), в котором просил суд взыскать моральный ущерб в сумме 30 000 рублей, а также моральный вред 20 000 рублей. Свои уточненные требования административный истец мотивировал тем, что ЕСПЧ неоднократно в своих решениях указывал на грубые нарушения прав осужденных, когда охранники тюрьмы, каждый раз на выходе из комнаты посещений подвергали осужденных обыску с полным раздеванием догола и приказывали нагнуться чтобы осмотреть половые органы и требовали приседать в голом виде перед видеокамерами. Эти обыски вызвали у осужденных чувства неполноценности, беспокойства. Унижение достигло такой степени, которое выходит за пределы неизбежного неудобства, испытываемого лицами, которые подвергаются обыску с раздеванием. ФИО1 обыскивали по два раза с приседанием перед видеонаблюдением, чем унижали его честь и достоинство.

Решением Минусинского городского суда Красноярского края от 10 сентября 2021 года (далее - решение суда первой инстанции) в удовлетворении иска отказано. Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Красноярского краевого суда от 22 марта 2022 года (далее- апелляционное определение, апелляционная инстанция) решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Кассатор просит отменить указанные судебные акты, настаивая на неправильном применении судами норм материального права, неправильном истолковании закона, ссылается на несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, просит направить спор на новое рассмотрение в ином составе суда. Полагает, что при рассмотрении дела допущены нарушения Конституции РФ, КАС РФ, настаивает со ссылкой в том числе на позиции Конституционного Суда РФ, Постановление Конституционного Суда РФ от 26.12.2003 № 20-П, что следует различать по целям свидания с родственниками и свидания с адвокатами, настаивает на их различной правовой природе, так как законодатель, предусматривая предоставление свиданий осужденным к лишению свободы, различает, с одной стороны, свидания, которые предоставляются им в целях сохранения социально-полезных связей с родственниками и иными лицами, и с другой - свидания с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, в целях реализации осужденными конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. Считает необоснованной ссылку суда на определение Конституционного Суда РФ Конституционного Суда РФ от 26 ноября 2018 года № 2872-О, поскольку указанное определение дает разъяснение в отношении приговоренным в пожизненному лишению свободы, к которым истец не относится, в связи с чем, кассатор настаивает на том, что свидания с адвокатом должны происходить без разделительной перегородки.

В судебном заседании истец настаивал на удовлетворении кассационной жалобы, ссылался также на процессуальные нарушения, допущенные судами первой и апелляционной инстанций.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме. В судебное заседание не явились. На основании статьи 326 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции пришла к следующим выводам.

В соответствии с частью 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта.

Нарушения такого характера не были допущены судом первой и апелляционной инстанции.

Судами установлено, что Тирских В.В. является адвокатом, и осуществляет свои профессиональные обязанности по оказанию юридической помощи, осужденному ФИО1, отбывающему наказание по приговору суда в ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю, в соответствии с правилами СП-308.1325800.2017 «Исправительные учреждения и центры уголовно-исполнительной системы. Правила Проектирования». утверждённых Приказом Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ от 20 октября 2017 г. № 1454/пр, в исправительном учреждении ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю имеются два кабинета для свиданий с адвокатами № 1 и № 3 (т.1 л.д. 29-36), 13.09.2019, 15.10.2019, 29.11.2019, 18.12.2019, 31.12.2019 проводились свидания административного истца с адвокатом Тирских В.В., при этом в указанные административным истцом дни, а именно: 13.09.2019, 15.10.2019 г. по распоряжению администрации ФКУ Тюрьма рабочие встречи адвокат Тирских В.В. с осужденным ФИО1 проходили в следственном кабинете №3 на сборном отделении учреждения (т.1 л.д. 32-35). В данном кабинете имеется изолированное место для осужденного, в помещении имеется стол, стул, освещение и слышимость (через многочисленные отверстия в перегородке), в разделительной перегородке также имеется небольшое окно (по всей длине перегородки, высотой 3см.) для передачи предметов.

Суд первой инстанции со ссылкой на позиции Конституционного Суда РФ, положения КАС РФ, УИК Российской Федерации учитывая приказ Министерства юстиции РФ от 4 сентября 2006 года № 279, которым утверждены наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы, положениями которых предусматривают наличие разделительной перегородки в помещениях, предназначенных для встреч с осужденными (пп.7 п. 37 Наставлений), учитывая положения в Своде правил «Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы, Правила проектирования», утвержденного приказом Минстроя России от 15.04.2016 г. № 245/пр пришел к выводу, что административные исковые требования ФИО1 не подлежат удовлетворению, так как оспариваемое действие (бездействие) ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю не нарушает законные права и интересы административного истца, который имел реальную возможность свободно общаться с адвокатом, получать от него необходимую юридическую помощь, а также предоставить юридическую значимую информацию, имел возможность письменно изложить сообщенные им сведения и через окно в перегородке и через администрацию учреждения, в связи с чем законные действия администрации учреждения не могут расцениваться как нарушающие права ФИО1 в указанном им аспекте. Оснований для вывода о нарушении ответчиком прав административного истца на конфиденциальность встреч с адвокатом Тирских В.В. не имеется, доводы административного истца, изложенные в дополнении к исковому заявлению о том, что при проведении в указанные административным истцом даты, процедуры полного личного обыска (со снятием всей одежды) административный истец унижал его честь и достоинство суд отклонил, как не основанные на Законе в силу того, что предложение пройти указанную процедуру регламентировано п.8 гл.2 и п. 86, 87 приказа МЮ РФ от 20 марта 2015 года № 64-дсп «Об утверждении порядка проведения обысков и досмотров в исправительных учреждениях установленные режимные требования», а также требований п.40.4 приказа МЮ РФ от 3 ноября 2005 года № 204-дсп «Об утверждении инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в СИЗО и Тюрьмах УИС». Судом первой инстанции дана оценка пояснениям истца в судебном заседании о том, что за самой процедурой личного обыска со снятием одежды наблюдали по видеонаблюдению лица (служащие административного ответчика) противоположного пола, суд указал, что названные пояснения не могут быть основанием для выводов суда о нарушении каких-либо прав административного истца, так как для исключения случаев унижения личного достоинства при проведении полного личного обыска сотрудниками учреждения используется специальная ширма, о чем в суд предоставлена справка от 2 августа 2021 года (т. 2 л.д. 128), данных о том, что ФИО1 при проведении обысков заставляли приседать, в материалах дела не имеется. Отклоняя доводы истца о взыскании морального вреда суд первой инстанции руководствуясь положениями ГК РФ, разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» указал, что сам факт проведения полного личного обыска (со снятием одежды) проведенного административному истцу сотрудниками административного ответчика не является нарушением Закона и не является основанием для взыскания в пользу ФИО1 компенсации морального вреда, судом не было установлено в судебном заседании, что ответчик допустил нарушение прав истца какими-либо действиями или бездействиями, последствиями которых было бы предоставление ненадлежащих свиданий (рабочих встреч) с адвокатом или условий их проведения, суд указал, что при этом сами по себе изложенные в заявлении ФИО1 обстоятельства о предоставлении ему свиданий (рабочих встреч) с адвокатом через прозрачную перегородку, имеющую указанные отверстия, не свидетельствуют о причинении административному истцу морального вреда, то есть нравственных и физических страданий.

Апелляционная инстанция поддержав выводы суда первой инстанции, отклонила доводы административного истца о том, что суд не разобрался в его требованиях, поскольку ссылки на нормативные документы в оспариваемом решении относятся к комнатам для свиданий с родственниками, он же оспаривает условия свидания с адвокатом для получения им юридической консультации, которые должны быть без перегородки, как несостоятельные, поскольку анализ действующего законодательства, регулирующего спорные правоотношения, позволяет прийти к выводу об отсутствии обязанности по оборудованию иных помещений для общения с адвокатами, в связи с чем в указанных целях могут использоваться комнаты для свиданий, о чем правомерно указано судом первой инстанции. Ссылка на тот факт, что свидание с адвокатом должно проходит без перегородок также отклонена апелляционной инстанцией, поскольку указанное положение предусмотрено п. 145 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста России от 14 октября 2005 года, распространяется лишь на свидания подозреваемых или обвиняемых с защитниками, к коим ФИО1 не относится.

Выводы судов являются правильными.

В силу части 1 статьи 218 КАС РФ гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего (далее - орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями), если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности. Гражданин, организация, иные лица могут обратиться непосредственно в суд или оспорить решения, действия (бездействие) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, в вышестоящие в порядке подчиненности орган, организацию, у вышестоящего в порядке подчиненности лица либо использовать иные внесудебные процедуры урегулирования споров.

Согласно статье 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1). По смыслу приведенных конституционных норм и корреспондирующих им положений Международного пакта о гражданских и политических правах (подпункт "b" п. 3 ст. 14), Конвенции о защите прав человека и основных свобод (подпункты "b", "c" п. 3 ст. 6), а также конкретизирующих их норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (ч. 1 ст. 16, п. 11 ч. 1 ст. 53, пункт 1 части 3 статьи 86), существенным и неотъемлемым элементом права на помощь адвоката (защитника) является не только предоставление содержащемуся под стражей обвиняемому (подозреваемому) возможности непосредственного общения со своим защитником, но и возможность последнего оказать квалифицированную юридическую помощь обвиняемому (подозреваемому) всеми средствами и способами, не запрещенными законом.

На основании ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат вправе беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности.

Согласно ч. 12 ст. 8 УИК РФ для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи.

В силу ч. 4 ст. 89 УИК РФ для получения юридической помощи осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без ограничения их числа продолжительностью до четырех часов. По заявлению осужденного свидания с адвокатом предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания.

В соответствии со ст. 18 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются.

В силу части 3 статьи 82 УИК РФ в исправительных учреждениях действуют Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, утверждаемые Министерством юстиции Российской Федерации по согласованию с Генеральной прокуратурой Российской Федерации.

Согласно ч. 1 п. 3 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утв. приказом Минюста России от 16 декабря 2016 года № 295 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений», Правила обязательны для администрации ИУ, содержащихся в них осужденных, а также иных лиц, посещающих ИУ, нарушение Правил влечет ответственность, установленную законодательством Российской Федерации.

Законодатель, предусматривая предоставление свиданий осужденным к лишению свободы, различает, с одной стороны, свидания, которые предоставляются им в целях сохранения социально-полезных связей с родственниками и иными лицами, и с другой - свидания с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, в целях реализации осужденными конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, устанавливая различные условия и порядок реализации данного права в зависимости от вида свидания.

В соответствии с положениями части 2 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (КАС РФ) суд кассационной инстанции проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационной жалобы и в обжалованной части.

Оценив правильность применения норм материального и процессуального права, судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены судебных актов по доводам, изложенным в кассационной жалобе и дополнениям к жалобе, высказанным заявителем в судебном заседании, поскольку суды первой и апелляционной инстанций руководствуясь и правильно применив указанные нормы права, установив факт того, оспариваемое действие (бездействие) ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю не нарушает законные права и интересы административного истца, который имел реальную возможность свободно общаться с адвокатом, получать от него необходимую юридическую помощь, а также предоставить юридическую значимую информацию, имел возможность письменно изложить сообщенные им сведения и через окно в перегородке и через администрацию учреждения обоснованно сделали выводы о том, что законные действия администрации учреждения не могут расцениваться как нарушающие права ФИО1 в указанном им аспекте.

Позиция судов о том, что не имеется оснований для вывода о нарушении ответчиком прав административного истца на конфиденциальность встреч с адвокатом Тирских В.В., не имеется оснований для выводов о нарушении прав административного истца при проведении в указанные административным истцом даты, процедуры полного личного обыска (со снятием всей одежды) является верной, поскольку указанная процедура регламентирована п.8 гл.2 и п. 86, 87 приказа МЮ РФ от 20 марта 2015 года № 64-дсп «Об утверждении порядка проведения обысков и досмотров в исправительных учреждениях установленные режимные требования», а также требований п.40.4 приказа МЮ РФ от 3 ноября 2005 года № 204-дсп «Об утверждении инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в СИЗО и Тюрьмах УИС». Судом первой инстанции дана оценка пояснениям истца в судебном заседании о том, что за самой процедурой личного обыска со снятием одежды наблюдали по видеонаблюдению лица (служащие административного ответчика) противоположного пола, суд указал, что названные пояснения не могут быть основанием для выводов суда о нарушении каких-либо прав административного истца, так как для исключения случаев унижения личного достоинства при проведении полного личного обыска сотрудниками учреждения используется специальная ширма, о чем в суд предоставлена справка от 2 августа 2021 года (т.2 л.д. 128), данных о том, что ФИО1 при проведении обысков заставляли приседать, в материалах дела не имеется.

Основания для иной оценки доказательств отсутствуют, поскольку суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, установленной положениями частей 2 и 3 статьи 329, а также применительно к статье 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств дела, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, и правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам не наделен.

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании морального вреда суд первой инстанции руководствовался положениями ГК РФ и разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» сделав правильный вывод о том, что сам факт проведения полного личного обыска (со снятием одежды) проведенного административному истцу сотрудниками административного ответчика не является нарушением Закона, поскольку указанная процедура законодательно регламентирована. При рассмотрении дела судом первой инстанции не допущено процессуальных нарушений, влекущих безусловную отмену судебного акта, чему дана подробная оценка в апелляционном определении, которым обоснованно установлено отсутствие нарушения процессуальных прав административного истца при рассмотрении спора как в суде первой инстанции, так и в суде апелляционной инстанции, апелляционная инстанции также не допустила процессуальных нарушений при рассмотрении апелляционной жалобы.

Ссылка кассатора на то, что судами не учтено, что свидания с родственниками и свидания с адвокатом имеют различные цели и при свидании с адвокатом недопустимо наличие перегородки, что по мнению истца нарушает его конституционные права судом кассационной инстанции отклоняется, поскольку судами установлено и подтверждено материалами дела, что в исправительном учреждении ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю имеются два кабинета для свиданий с адвокатами № 1 и № 3 (т.1 л.д. 29-36), 13.09.2019, 15.10.2019, 29.11.2019, 18.12.2019, 31.12.2019 проводились свидания административного истца с адвокатом Тирских В.В., при этом в указанные административным истцом дни, а именно: 13.09.2019, 15.10.2019 г. по распоряжению администрации ФКУ Тюрьма рабочие встречи адвокат Тирских В.В. с осужденным ФИО1 проходили в следственном кабинете № 3 на сборном отделении учреждения (т.1 л.д. 32-35), в данном кабинете имеется изолированное место для осужденного, в помещении имеется стол, стул, освещение и слышимость (через многочисленные отверстия в перегородке), в разделительной перегородке также имеется небольшое окно (по всей длине перегородки, высотой 3см.) для передачи предметов, что свидетельствует о том, что истцу было обеспечено право на встречи с адвокатом и как следствие суды пришли к правомерному выводу об отсутствии нарушений прав истца.

Признается необоснованным довод кассатора о том, что такой режим встреч с адвокатом при наличии разделительной перегородки применим только к осужденным в пожизненному лишению свободы, поскольку нормы Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и Правил, регулирующие порядок проведения свиданий осужденных к лишению свободы с адвокатом, не содержат положений, запрещающих проведение таких свиданий через разделительную перегородку, поскольку такой запрет отсутствует в отношении всех категорий осужденных позиция кассатора основана на неправильном толковании норм материального права. Указанная правовая позиция нашла отражение в решении Верховного Суда Российской Федерации от 2 сентября 2014 года по делу N АКПИ14-865. Ссылка кассатора на то, что свидание с адвокатом должно проходит без перегородок также правомерно отклонена апелляционной инстанцией, поскольку указанное положение предусмотрено п. 145 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста России от 14 октября 2005 года, распространяется лишь на свидания подозреваемых или обвиняемых с защитниками, к коим ФИО1 не относится.

Ссылки кассатора на позиции Конституционного Суда РФ не могут являться основанием для отмены судебных актов в связи следующим.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 26 декабря 2003 года № 20-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений частей первой и второй статьи 118 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой ФИО3» законодатель, предусматривая предоставление свиданий осужденным к лишению свободы, различает, с одной стороны, свидания, которые предоставляются им в целях сохранения социально-полезных связей с родственниками и иными лицами, и с другой - свидания с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, в целях реализации осужденными конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. Именно с учетом различий в правовой природе и сущности этих видов свиданий, законодатель, хотя и использует для их обозначения один и тот же термин, вместе с тем по-разному подходит к их регламентации исходя из того, что, если режим свиданий осужденного с родственниками и иными лицами предполагает нормативную определенность в части, касающейся продолжительности, частоты, порядка их предоставления и проведения, а также возможных ограничений, то правовой режим свиданий с адвокатами, как обеспечиваемый непосредственным действием права, закрепленного в статье 48 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, не требует подобного урегулирования. Свидетельством нетождественности указанных видов свиданий является и то, что свидания с адвокатами и лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, не засчитываются в число свиданий с родственниками и иными лицами (параграф 14 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений).

Выводы судом по рассмотренному делу не вступают в противоречие с позицией Конституционного Суда РФ поскольку установленные фактические обстоятельства по делу, а именно в указанные административным истцом дни, а именно: 13.09.2019, 15.10.2019 г. по распоряжению администрации ФКУ Тюрьма рабочие встречи адвокат Тирских В.В. с осужденным ФИО1 проходили в следственном кабинете № 3 на сборном отделении учреждения (т.1 л.д. 32-35), в данном кабинете имеется изолированное место для осужденного, в помещении имеется стол, стул, освещение и слышимость (через многочисленные отверстия в перегородке), в разделительной перегородке также имеется небольшое окно (по всей длине перегородки, высотой 3см.) для передачи предметов свидетельствует о том, что истцу было обеспечено право на встречи с адвокатом, сам истец данный факт не отрицает, что свидетельствует об отсутствии нарушений его прав и как следствие отсутствовали основания для удовлетворения иска.

Доводы истца о процессуальных нарушениях, допущенных судами подлежат отклонению, поскольку опровергаются материалами дела. Так из аудиозаписи протокола судебного заседания от 10.09.2021 следует, что председательствующим судьей по делу лицам, участвующим в деле, была предоставлена возможность высказать реплику, о чем им был задан соответствующий вопрос о их наличии. Реплик от участников процесса не последовало, из материалов дела, в том числе протоколов судебных заседаний, в том числе от 28.04.2021, 23.06.2021, 04.08.2021 и др., следует, что ФИО1 знаком с принадлежащими ему процессуальными правами, активно ими пользуется, о чем свидетельствует факт неоднократного заявления им отводов суду, а также различных ходатайств, в том числе об ознакомлении с материалами дела путем предоставления их копий, истребовании дополнительных доказательств при содействии суда, на приглашение к участию в деле переводчика, при этом, ФИО1 не был лишен возможности заявить в суде первой инстанции ходатайство о разъяснении ему процессуальных прав в случае необходимости. При этом каких-либо замечаний на протокол судебного заседания от 10 сентября 2021 года по указанному поводу ФИО1 не принесено. Относительно доводов ФИО1 о не разъяснении ему права на обжалование судебного решения такое право разъяснено в судебном решении от 10 сентября 2021 года, копию которого ФИО1 получил 20 октября 2021 года, кроме того судебной коллегией апелляционной инстанции обеспечено получение административным истцом 18 марта 2022 года перевода указанного решения суда на родной язык ФИО1 Доводы ФИО1 о том, что он неоднократно обращался с ходатайствами об ознакомлении его с материалами дела, чего судом сделано не было отклоняются, поскольку из материалов дела следует, что все ходатайства были разрешены, материалы дела предоставлены путем направления по месту его нахождения, о чем свидетельствует протокол судебного заседания от 28 апреля 2021 года, из содержания которого следует, что судебное разбирательство было отложено в связи с ходатайством ФИО1 об ознакомлении с материалами дела, а также соответствующие сопроводительные письма, расписки о вручении запрашиваемых им документов (л.д. 48 том 2, л.д. 1,20,30,77 том 3), а также об ознакомлении с аудиозаписями протоколов судебных заседаний (л.д. 12,18 том 3), ссылка административного истца на тот факт, что предоставленные ему копии материалов из дела оказались плохого качества, подлежит отклонению, поскольку является голословной, административному истцу предоставлялись копии материалов дела в том качестве к состоянии, в котором они имеются в материалах дела, также доводы о их нечитаемости, предоставлении одних и тех же документов в нескольких экземплярах также не обоснованы, поскольку из направленных ФИО1 обратно представленных ему копий этого не следует, все документы читаемы, при этом каких - либо сведений, что ФИО1 не имеет конкретных документов из дела материалы дела не содержат. Доводы ФИО1 на нарушение судом его прав в связи с не предоставлением ему переводчика при разбирательстве дела в суде первой инстанции отклоняются, поскольку в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции было обеспечено участие переводчика для ФИО1, о чем свидетельствует содержание определение суда от 02.11.2020, 19.05.2020, 04.08.2020 о привлечении переводчика (л.д. 232 том 1, л.д. 24,136 том 2), протокола судебного заседания от 08.04.2021, 28.04.2021, 10.06.2021, 23.06.2021, 30.06.2021, 04.08.202, 23.08.2021. Так, из содержания протокола судебного заседания от 4 августа 2021 года следует, что по ходатайству ФИО1 была произведена замена переводчика ФИО4, от участия которого апеллянт отказался, в связи с чем судебное разбирательство было отложено для привлечения иного переводчика (л.д.134-135 том 2). При этом судом были предприняты действия по привлечению к участию в деле переводчика, на которого указал ФИО1 - ФИО2 (л.д.138 том 2), однако обеспечить его участие не представилось возможным в связи с неполучением им приглашения суда (л.д.182 том 2), на основании чего судом обеспечено участие переводчика ФИО5 В материалы дела переводчиком представлены соответствующие документы, подтверждающие его квалификацию. Вместе с тем, из содержания протокола судебного заседания от 10 сентября 2021 года следует, что в ходе судебного разбирательства по делу ФИО1 был заявлен отвод переводчику ФИО5, в удовлетворении которого судом было отказано в связи с отсутствием оснований, а также ФИО1 заявлено ходатайство о продолжении рассмотрения дела в отсутствие переводчика (том,2., л.д., 202), в связи с чем переводчик был удален из зала судебного заседания и судебное разбирательство было продолжено без его участия. Как правильно указала апелляционная инстанция административный истец в достаточной степени владеет русским языком, позволяющим ему понимать ход судебного разбирательства, о чем свидетельствует его поведение в судебных процессах, в том числе в суде апелляционной инстанции, из которых усматривается, что он полностью понимает речь, изложенную на русском языке, как письменную, так и устную, отвечает на поставленные судом вопросы. Кроме того, материалы дела содержат многочисленные обращения ФИО1, оформленные им собственноручно в виде текста на русском языке, в том числе административный иск, дополнения к нему, различные ходатайства и заявления, апелляционная жалоба и дополнения к ней, в судебном заседании также свою позицию по всем вопросам высказывал на русском языке, что на судебные органы не возложена обязанность по обеспечению участия в судебном разбирательстве конкретных кандидатур переводчиков, заявленных участниками процесса. В случае несогласия с участием привлеченного судом переводчика, административный истец не был лишен права на самостоятельное привлечения к участию в деле переводчика на свое усмотрение путем заключения с ним соответствующего соглашения об оказании ему услуг перевода, в том числе ФИО2 При этом как следует из судебного заседания от 10 сентября 2021 года и аудиозаписи данного протокола переводчик ФИО5 пояснил, что его родной язык таджикский, также понимает и самаркандский диалект, однако ФИО1 он не понимает, поскольку тот говорит не на таджикском языке. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что судом первой инстанции был принят достаточный комплекс мер по привлечению к участию в деле переводчика, что свидетельствует об отсутствии нарушения прав ФИО1 тот факт, что истец отклонял привлеченные судом кандидатуры переводчиков не опровергают указанные выводы. Судом апелляционной инстанции обеспечено участие переводчика при рассмотрении апелляционной жалобы ФИО1, (том., 3., л.д.,175), что подтверждает вывод об отсутствии нарушений процессуальных прав истца.

Судом кассационной инстанции также определением от 12 июля 2022 года был привлечен для участия в судебном процессе по рассмотрению кассационной жалобы истца переводчик ФИО2, который обеспечивал перевод истцу в судебном заседании при рассмотрении кассационной жалобы, что свидетельствует о соблюдении процессуальных прав истца.

Приведенные в кассационной жалобе доводы были подробно исследованы судами, им дана надлежащая правовая оценка с мотивированным изложением причин отклонения.

При таких обстоятельствах, Судебная коллегия полагает, что судами первой и апелляционной инстанций правильно установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы судов установленным обстоятельствам дела соответствуют, не допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, оснований для отмены судебных актов в кассационном порядке в пределах доводов кассационной жалобы, а также безусловных оснований для отмены судебных актов не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации,

о п р е д е л и л а:

решение Минусинского городского суда Красноярского края от 10 сентября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Красноярского краевого суда от 22 марта 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в сроки и в порядке, предусмотренные статьями 318, 319 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Мотивированное кассационное определение изготовлено 5 августа 2022 года.

Председательствующий

Судьи