Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании материалы уголовного дела по кассационным жалобам осужденных Александрова В.В. и Шкаева М.С., их защитников ФИО6 и ФИО7, а также кассационному представлению заместителя Южного транспортного прокурора Рахматуллина И.Г. о пересмотре приговора Темрюкского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционного постановления Краснодарского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав выступления осужденных Александрова В.В. и Шкаева М.С., защитников Вечеря В.А. и Мигель С.В. в поддержку доводов кассационных жалоб, возражавших против удовлетворения кассационного представления в части неправильного зачета наказания, а также мнение прокурора Саушкиной И.В., полагавшей отменить в части приговор и апелляционное постановление по доводам кассационного представления,

установил:

по приговору Темрюкского районного суда Краснодарского края от ДД.ММ.ГГГГ

Александров В.В., <данные изъяты>, осужден по ч. 2 ст. 216 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года 8 месяцев в колонии-поселении.

В соответствии с ч. 34 ст. 72 УК РФ зачтено в срок отбытия наказания время содержания Александрова В.В. под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы и в связи с фактическим отбытием наказания осужденный от него освобожден,

а также Шкаев М.С., 7 <данные изъяты>, осужден по ч. 2 ст. 216 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года, с возложением перечисленных в приговоре обязанностей.

В приговоре решены вопросы о вещественных доказательствах, с осужденных Александрова В.В. и Шкаева М.С. в пользу потерпевшей ФИО9 в солидарном порядке в счет возмещения причиненного преступлением ущерба взыскан 1 млн рублей.

Апелляционным постановлением Краснодарского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор оставлен без изменения.

По приговору суда Александров В.В. и Шкаев М.С. признаны виновными и осуждены за нарушение правил безопасности при ведении строительных работ, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека и смерть человека.

Преступление совершено осужденными в сроки и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В аналогичных по содержанию кассационных жалобах осужденные Александров В.В. и Шкаев М.С., их защитники Вечеря В.А. и Мигель С.В. просят отменить состоявшиеся по делу судебные решения и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции, в удовлетворении исковых требований отказать.

В обоснование жалоб приводят собственный анализ обстоятельств дела и доказательств, положенных в основу приговора о виновности осужденных в содеянном, указывают на несоответствие изложенных в приговоре выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела; утверждают о невыполнении судом первой инстанции требований ст. 75, 240, 297 и п. 2 ст. 307 УПК РФ, обращая внимания на несоответствие содержания провозглашенного приговора с его копией, врученной сторонам, что свидетельствует о нарушении ст. 303, 310 и 312 УПК РФ; указывают на копирование в приговор содержания показаний свидетелей из обвинительного заключения. По мнению авторов жалоб осужденным по приговору вменены обязанности, не относящиеся к их трудовой деятельности, а нарушение ими ряда инкриминированных положений должностных инструкций опровергается заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№. Ссылаясь на данное заключение эксперта, выражают несогласие с выводами суда о том, что металлические конструкции пешеходного мостика относятся к соединениям первой степени опасности, а прораб Шкаев М.С. должен был контролировать путем личного осмотра момент установки моста и соблюдение бригадой мастера Александрова В.В. технологии производства работ, указывая на то, что у последнего отсутствовала обязанность находиться в месте установки неготового к использованию моста. Утверждают о нарушении судом требований ст. 252 УПК РФ и самостоятельном изменении обвинения, выразившемся в исключении из него ссылки на ГОСТ ДД.ММ.ГГГГ-91 «Система стандартов труда безопасности. Оборудование производственное. Общие требования безопасности». Указывают на нарушения уголовно-процессуального закона при составлении протоколов осмотра места происшествия от 1 апреля и от ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о недопустимости этих доказательств. Помимо этого при назначении и производстве экспертиз следователем нарушены требования ст. 198, 206 УПК РФ, сфальсифицировано доказательство в виде дополнительного допроса эксперта и удалено из материалов уголовного дела заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№. Изложенное свидетельствует о недопустимости и необъективности положенного в основу приговора заключения экспертов от ДД.ММ.ГГГГ№, что также подтверждается представленной стороной защиты рецензией от ДД.ММ.ГГГГ№. Подвергают сомнению компетенцию эксперта ФИО10 и факт предупреждения ее об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ до начала производства экспертизы. Указывают на допущенное судом нарушение права на защиту, выразившееся в непредоставлении возможности допросить этого эксперта. В связи с этим выражают несогласие со ссылкой в приговоре на показания эксперта ФИО10 Выражают несогласие с данной судом оценкой различным заключениям экспертов, иным доказательствам, в том числе акту расследования группового несчастного случая, составленному с нарушением требований ст. 230 ТК РФ. Давая им собственную оценку, авторы жалоб утверждают о том, что случившееся произошло по вине мастера ФИО19, в то время, как Александров В.В. обеспечил своим рабочим безопасность, находился на месте в момент установки моста, контролировал работу крановщика и стропольщиков, а также установил сигнальные ленты по краям моста. Утверждают о том, что в приговоре судом искажены показания свидетеля ФИО11 и выводы эксперта, изложенные в заключении от ДД.ММ.ГГГГ№. Выражая несогласие с принятым судом решением по гражданскому иску, указывают на нарушение ст. 1068 ГК РФ и необоснованность заявленных потерпевшей ФИО12 требований о компенсации морального вреда.

В кассационном представлении заместитель Южного транспортного прокурора Рахматуллин И.Г. обращает внимание на неправильный зачет наказания, произведенный судом первой инстанции осужденному Александрову В.В., в результате чего тот был необоснованно освобожден от отбывания наказания. Помимо этого указывает на нарушения закона, допущенные судом первой инстанции при рассмотрении гражданского иска потерпевшей ФИО12, выразившиеся в привлечении ненадлежащего гражданского ответчика. С учетом изложенного просит приговор и апелляционное постановление в отношении Александрова В.В. и Шкаева М.С. отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб и представления, прихожу к следующим выводам.

Изложенные в жалобах доводы о несоответствии изложенных в приговоре выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и недоказанности вины осужденных Александрова В.В. и Шкаева М.С. в содеянном по существу сводятся к переоценке доказательств, которые судом исследованы и оценены по внутреннему убеждению, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.

Обвинительный приговор Темрюкского районного суда Краснодарского края от ДД.ММ.ГГГГ в целом соответствует требованиям ст. 303, 304, 307 – 309 УПК РФ. В нем указаны обстоятельства преступного деяния, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности осужденных в содеянном, и мотивированы выводы относительно квалификации преступления. Каких-либо противоречий в выводах судом не допущено.

Как видно из материалов уголовного дела, обстоятельства совершения осужденными противоправных действий (бездействия) установлены на основании доказательств, которые непосредственно исследовались в судебном заседании в соответствии с требованиями ст. 240 УПК РФ, а затем с достаточной полнотой приведены в приговоре. Несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, не может являться основанием для отмены или изменения приговора.

Доводы кассационной жалобы о неверной оценке доказательств, включая заключение эксперта от 29 июля 2022 года № 2126, а также актов о несчастном случае на производстве, утвержденных ДД.ММ.ГГГГ генеральным директором ООО «<данные изъяты>», не основаны на материалах уголовного дела. Оснований сомневаться в приведенных в приговоре показаниях свидетелей не имеется, поскольку они являются последовательными, логичными, не противоречивыми и подтверждаются иными доказательствами, приведенными в приговоре. Вопреки доводам кассационных жалоб об обратном показания свидетеля ФИО11 и указанное выше заключение эксперта в приговоре приведены и судом оценены правильно.

То обстоятельство, что в изложение показаний некоторых свидетелей не противоречит содержанию обвинительного заключения, не свидетельствует о формальном подходе суда к проверке доказательств в ходе судебного разбирательства. При этом, как обоснованно обращено внимание судом апелляционной инстанции, в основном это касается показаний, оглашенных в судебном заседании в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ.

Вопреки доводам кассационных жалоб об обратном, вывод суда о нарушении осужденными Александровым В.В. и Шкаевым М.С. требований охраны труда и правил безопасности при ведении строительных работ, а также наличие прямой причинной связи между этими нарушениями и наступившими последствиями, основан на исследованных в судебном заседании доказательствах, включая показания допрошенных в качестве свидетелей председателя и членов комиссии по расследованию данного несчастного случая, а также заключении по результатам повторной судебной инженерно-технической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ№.

В частности, свидетель ФИО14, являвшийся председателем комиссии, созданной для расследования обстоятельств и причин произошедшего группового несчастного случая, в суде показал, что таковыми явились многочисленные нарушения со стороны различных лиц, при этом ответственными за нарушение требований норм охраны труда были прораб Шкаев М.С. и мастер строительно-монтажных работ Александров В.В. В частности последний, отвечая за выполнение мероприятий по обеспечению безопасности до начала производства работ, а также за проверку рабочего места и условий труда (ответственный исполнитель работ), допустил выполнение работ по соединению двух частей пешеходного моста при помощи электросварки и установку на место пешеходного перехода в отсутствие технологической карты, не обеспечил установку на входе сигнального ограждения, а прораб Шкаев М.С. (руководитель работ) по прибытии на место производства работ не проконтролировал путем личного осмотра выполнение работ по усилению, закреплению и установке пешеходного мостика, допустил производство работ по монтажу соединенного из двух частей пешеходного моста без разработанной и утвержденной технологической карты, а также допустил введенных в состав бригады работников без проведения им целевого инструктажа.

Аналогичные показания в судебном заседании даны свидетелями ФИО15, ФИО16, ФИО11, ФИО17, а также на предварительном следствии свидетелем ФИО18 – членами вышеуказанной комиссии.

Согласно заключению эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№, положенному судом в основу обвинительного приговора, причинами произошедшего несчастного случая явились, в том числе то, что в нарушение положений действующего законодательства в области охраны труда и своих должностных инструкций, мастера Александров В.В. и ФИО19 не полностью выполнили свои обязанности по обеспечению безопасных условий работы и охраны труда, а прорабом ФИО2 было дано указание на изготовление металлического пешеходного мостика (трапа) без обязательной технической документации, а также плана производства работ на монтаж этой конструкции, не было проконтролировано качество его изготовления, а также не был установлен запрет рабочим на проход по этому неоконченному и незакрепленному пешеходному трапу, который затем обрушился в море.

Помимо этого эксперт пришел к выводу о том, что имеется прямая причинная связь между наступившими последствиями с действиями (бездействием) должностных лиц ООО «<данные изъяты>», ответственных за охрану труда и безопасное производство работ при строительстве причала, в том числе ответственного руководителя работ прораба Шкаева М.С. и ответственного исполнителя работ мастера Александрова В.В. В частности, именно они были обязаны обеспечить безопасность работников бригад №№ и 2 в части безопасного прохода по вновь изготовленному и смонтированному бригадой № мостику (пешеходному трапу), который обрушился. С технической точки зрения работы этой бригады Александрова В.В. по устройству (монтажу) переходного моста в тот момент, когда по нему пошли рабочие бригад №№ и 2, не были завершены. Для этого необходимо было произвести ряд перечисленных в заключении эксперта работ, в том числе для предотвращения прохода на мост в ночную смену, необходимо было огородить его со стороны крана (откуда пошли на трап сварщики ФИО20, ФИО21, ФИО22 и ФИО23) металлическими трубами или арматурой, приварив их к конструкциям мостика. При этом предупреждение мастера ФИО19 со стороны мастера Александрова В.В. о запрете прохождения по мосту является лишь частичной мерой по запрещению прохода и эксплуатации моста до окончания работ, поскольку последний должен был выполнить ряд перечисленных выше работ, а также сообщить прорабу Шкаеву М.С. о невозможности завершить изготовление пешеходного мостика в ночную смену и необходимости завершения работ по обварке, усилении конструкции моста и его монтажу в дневное время.

Данному заключению судом дана оценка наряду с другими доказательствами по делу, в том числе актами №№ и 16 о несчастном случае на производстве, а поэтому доводы кассационных жалоб, основанные на отдельных выдержках из заключения эксперта, в том числе об отсутствии у Шкаева М.С. обязанности находиться в месте установки неготового к использованию моста, являются безосновательными.

При этом судом апелляционной инстанции обоснованно обращено внимание на то, что при изложении в приговоре вывода о наличии причинной связи между допущенными осужденными нарушениями и наступившими последствиями, суд первой инстанции сослался не только на нормативные правовые акты, которыми предусмотрены соответствующие требования и правила, но и на конкретные нормы этих актов, нарушение которых повлекло перечисленные в приговоре последствия, а также в чем именно выразились данные нарушения.

Доводы кассационных жалоб о том, что случившееся произошло по вине ФИО19 являются беспредметными. В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. В связи с этим допущенные мастером ФИО19 нарушения по обеспечению безопасных условий работы и охраны труда, отраженные в указанном выше заключении эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№, не входят в предмет доказывания по данному уголовному делу и не подлежат правовой оценке. Помимо этого в деле имеется процессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО24, ФИО25, ФИО26 и ФИО19 (т. 9, л. д. 40 – 52).

В кассационных жалобах не содержится объективных сведений, позволяющих сделать вывод о том, что кто-либо из участников уголовного судопроизводства заинтересован в привлечении Александрова В.В. и Шкаева М.С. к уголовной ответственности, а также не содержится сведений о фальсификации доказательств.

Каких-либо противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда о виновности осужденных, и которым суд не дал оценки в приговоре, не имеется.

Показания самих осужденных о невиновности в полной мере опровергаются совокупностью исследованных доказательств, которыми также подтвержден размер причиненного вреда.

Все обстоятельства, подлежащие в соответствии со ст. 73 УПК РФ доказыванию по уголовному делу, судом первой инстанции установлены.

Приговор основан на допустимых доказательствах.

Изложенные в кассационных жалобах доводы о недопустимости заключения эксперта ФИО10 от ДД.ММ.ГГГГ№ являются беспредметными, поскольку данное заключение как доказательство в приговоре не приведено и судом не учитывалось ввиду допущенных процессуальных нарушений. Помимо этого в приговоре суд первой инстанции не ссылался на заключение экспертов от ДД.ММ.ГГГГ№ как на доказательство вины осужденных.

Как было указано выше, по своей сути изложенные в кассационных жалобах доводы направлены на переоценку доказательств с изложением их собственного анализа, однако, предложенная оценка не является основанием для удовлетворения жалоб, поскольку данная судом первой инстанции оценка доказательств соответствует требованиям закона и ее обоснованность сомнений не вызывает.

Все доводы и версии, выдвигавшиеся стороной защиты, в том числе и те, на которые имеются ссылки в кассационных жалобах о непричастности осужденных к наступившим последствиям и наличии в этом вины иных лиц в суде первой инстанции тщательно проверялись и были отвергнуты по мотивам, изложенным в приговоре, а поэтому оснований для его отмены, как об этом ставится вопрос в кассационных жалобах, не имеется. Тот факт, что сторона защиты не согласна с оценкой доказательств, данной судом, не свидетельствует об ошибочности его выводов.

Сомнений, требующих истолкования в пользу осужденных в соответствии с положениями ч. 3 ст. 14 УПК РФ, по делу нет.

Изложенные в кассационных жалобах доводы являлись предметом тщательной проверки в судебном заседании и обоснованно отвергнуты судами первой и апелляционной инстанций. Сомневаться в правильности выводов судов оснований не имеется.

В частности, в приговоре и апелляционном постановлении дана надлежащая и правильная оценка доводам жалоб о недопустимости заключений экспертов и протоколов осмотра места происшествия, а также копировании в приговор содержания некоторых доказательств из обвинительного заключения, нарушении судом первой инстанции требований ст. 252 УПК РФ, а также несоответствии текста провозглашенного приговора тому, который в копиях был вручен участникам процесса.

Таким образом содержание кассационных жалоб повторяет процессуальную позицию стороны защиты в судебном заседании, которая была в полном объеме проверена при рассмотрении дела предыдущими судебными инстанциями и отвергнута как несостоятельная после исследования всех юридически значимых обстоятельств с приведением выводов, опровергающих доводы этой стороны.

Судом апелляционной инстанции правильно указано на то, что исключение судом из предъявленного осужденным обвинения ссылки на ГОСТ ДД.ММ.ГГГГ-91 «Система стандартов труда безопасности. Оборудование производственное. Общие требования безопасности» не может свидетельствовать о нарушении требований ст. 252 УПК РФ, поскольку это никак не повлияло на объем предъявленного им обвинения и не ухудшило их положение.

Как достоверно установлено судом первой инстанции, на мастера участка гидротехнических сооружений № обособленного подразделения ООО «<данные изъяты>» ФИО1 организационно-распорядительными документами данного Общества были возложены обязанности по соблюдению требований охраны труда и правил безопасности строительных работ, при этом с 31 марта по ДД.ММ.ГГГГ он являлся лицом, ответственным за выполнение мероприятий по обеспечению безопасности до начала и во время производства работ, а также непосредственным руководителем для своей бригады. При выполнении комплекса работ по демонтажу подкрановых балок на рабочей площадке № (далее – РП-1), с целью облегчения своих должностных обязанностей и желанием пойти на производственный риск, проявляя преступную небрежность, т. е. не предвидя наступления общественно опасных последствий своего бездействия, до начала работ он не обеспечил установку знаков безопасности, не проследил за установлением перед входом со стороны моря временного ограждения – сигнальной ленты, допустил выполнение работ по соединению двух элементов металлических конструкций мостиков и их установку при отсутствии технологической карты, лично не проверил качество сваренного переходного моста, не обеспечил запрет доступа работников на временно установленный мост на РП-1, тем самым не обеспечил соответствие условий труда требованиям его охраны и не принял мер по предотвращению перечисленных нарушений.

Помимо этого на производителя работ (прораба) вышеуказанного участка ФИО3 организационно-распорядительными документами были так же возложены обязанности по соблюдению требований охраны труда и правил безопасности при ведении строительных работ, в силу которых с 31 марта по ДД.ММ.ГГГГ он являлся руководителем работ по наряд-допуску, ответственным за обеспечение безопасных условий труда и соблюдение правил безопасности при ведении строительных работ, а также непосредственным руководителем для работников данного участка. При выполнении бригадой мастера ФИО1 комплекса работ на РП-1, с целью облегчения своих должностных обязанностей и проявляя преступную небрежность, т. е. не предвидя наступления общественно опасных последствий своего бездействия, ФИО3 допустил выполнение работ при выявлении дополнительных опасных производственных факторов, не предусмотренных выданным нарядом-допуском, изготовление и эксплуатацию переходного моста длиной свыше 1 метра без разработанной технической документации с учетом существующих требований к его несущей способности, соединение в стесненных условиях и в ночное время двух элементов металлических конструкций мостиков, при этом не контролировал путем личного осмотра момент установки переходного мостика в исходное положение и его укрепление, тем самым не проконтролировал соблюдение бригадой мастера ФИО1 технологии производства работ.

В результате изложенных выше нарушений, игнорирования осужденными перечисленных в приговоре требований законодательства и нормативных актов, а также из-за бездействия мастера ФИО1 и прораба ФИО3, которые не убедились в качестве выполненных работ по свариванию (состыковке) короткого пешеходного мостика с основным переходным мостом, примерно в 3 часа 40 минут ДД.ММ.ГГГГ при переходе электросварщиков ФИО20 и ФИО21 по переходному мосту, произошел его разлом и те упали в воду с высоты 9 метров. В результате случившегося ФИО21 причинены телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред его здоровью, а ФИО20 погиб на месте по причине механической асфиксии от закрытия водой дыхательных путей.

Приведенное в приговоре при описании преступного деяния в отношении ФИО2 указание суда первой инстанции на то, что соединение двух элементов металлических конструкций мостиков относится к соединениям первой степени опасности, что противоречит положенному в основу приговора заключению эксперта от ДД.ММ.ГГГГ№, не влияет на выводы суда о доказанности вины осужденных в инкриминированном им преступлении.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о виновности осужденных в изложенных в приговоре преступных действиях (бездействии) сделан в результате всестороннего, полного исследования собранных по делу доказательств при выполнении требований ст. 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон. Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов дела не усматривается.

С учетом установленных фактических обстоятельств дела содеянному ФИО1 и ФИО3 по ч. 2 ст. 216 УК РФ дана правильная юридическая оценка.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, не имеется.

Все заявленные сторонами ходатайства, в том числе о признании доказательств недопустимыми, а также неоднократные ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору разрешены в соответствии с законом, с учетом мнения сторон, а решения по ним отражены в протоколе судебного заседания, приговоре и отдельных постановлениях, с которыми суд кассационной инстанции находит необходимым согласиться.

Предусмотренных ст. 237 УПК РФ оснований для возвращения уголовного дела прокурору нет, обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ.

Наказание осужденным назначено в соответствии со ст. 6, 43 и 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, а также данных об их личности и влияния назначенного наказания на их исправление.

Мотивы решения всех вопросов, касающихся назначения конкретного вида и размера наказания в приговоре приведены. Исключительных обстоятельств, позволяющих назначить осужденным наказание с применением ст. 64 УК РФ, а также оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ судом не установлено. Помимо этого в приговоре приведены мотивы применения положения ст. 73 УК РФ в отношении ФИО3 и отсутствие оснований для назначения условного осуждения ФИО1

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд в соответствии с требованиями закона проверил доводы апелляционных жалоб осужденных, их защитников Вечеря В.А. и Мигель С.В., полностью аналогичные изложенным ими в кассационных жалобах, и привел в постановлении мотивы принятого решения. Оснований для переоценки выводов суда второй инстанции по делу не усматривается. Содержание апелляционного постановления в целом соответствует требованиям ст. 38928 УПК РФ.

Вместе с тем, приговор и апелляционное постановление подлежат отмене в части зачета наказания и принятого по гражданскому иску решения, по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 40115 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения, постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

По данному делу допущены такие нарушения закона.

В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно приговору ФИО1 по ч. 2 ст. 216 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев в колонии-поселении, при этом зачтено в срок отбытия наказания время содержания под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с ч. 34 ст. 72 УК РФ время нахождения лица под домашним арестом засчитывается в срок содержания лица под стражей до судебного разбирательства и в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы.

В связи с этим приведенный в резолютивной части приговора вывод о фактическом отбытии ФИО1 назначенного наказания свидетельствует о неправильном зачете, произведенным судом первой инстанции в нарушение ч. 34 ст. 72 УК РФ.

Допущенное судом первой инстанции нарушение уголовного закона повлияло на исход дела, является существенным, искажает саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, поскольку повлекло незаконное освобождение осужденного ФИО1 от отбывания назначенного ему наказания, что препятствует достижению указанных в ч. 2 ст. 43 УК РФ целей.

Установленный законом годичный срок для пересмотра судебного решения с ухудшением положения осужденного, о чем ставит вопрос прокурор в кассационном представлении, по делу не истек.

При таких обстоятельствах, приговор и апелляционное постановление подлежат отмене только в части зачета ФИО1 времени содержания под домашним арестом в срок наказания, а не полностью состоявшиеся по делу судебные решения, как об этом просит прокурор в кассационном представлении, с передачей уголовного дела в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке, предусмотренном ст. 397 – 399 УПК РФ.

Кроме того согласно п. 10 ч. 1 ст. 299 УПК РФ по каждому предъявленному по уголовному делу гражданскому иску суд при постановлении обвинительного приговора обязан обсудить, подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере.

Разрешая такие вопросы, суд в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора приводит мотивы, обосновывающие полное или частичное удовлетворение иска либо отказ в нем, указывает размер и в необходимых случаях – расчет суммы подлежащих удовлетворению требований, а также закон, на основании которого принято решение по гражданскому иску.

Как следует из приговора, признав ФИО1 и ФИО3 виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 216 УК РФ, и назначив им соответствующее наказание, суд частично удовлетворил заявленный потерпевшей ФИО9 гражданский иск и постановил взыскать с осужденных в качестве компенсации морального вреда 1 млн рублей.

Между тем, принимая решение о взыскании с ФИО1 и ФИО3 в пользу потерпевшей указанной денежной суммы, судом не приняты во внимание установленные фактические обстоятельства дела, согласно которым осужденные нарушили правила безопасности при ведении строительных работ, повлекшие вышеприведенные последствия, являясь мастером участка ООО «<данные изъяты>» и производителем работ (прорабом) ООО «<данные изъяты>» соответственно, т. е. работниками данного предприятия в соответствии с приказами начальника отдела кадров названного Общества и действуя на основании трудового договора, заключенного с его генеральным директором ФИО27, то есть в момент совершения преступления осужденные исполняли свои трудовые обязанности.

Исходя же из правовой позиции, изложенной в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу», по смыслу положений п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный преступлением, подлежит возмещению в полном объеме лицом, виновным в его совершении, поэтому, по общему правилу, в качестве гражданского ответчика привлекается обвиняемый. Вместе с тем в случаях, когда законом обязанность возмещения вреда возлагается на лицо, не являющееся причинителем вреда, в качестве гражданского ответчика привлекается такое лицо, в том числе юридическое лицо. В частности, при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, связанных с причинением вреда работником организации (юридического лица) при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, к участию в деле в качестве гражданского ответчика привлекается юридическое лицо (ст. 1068 ГК РФ).

Более того из разъяснений, содержащихся в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», следует, что ответственность юридического лица, предусмотренная п. 1 ст. 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта). На юридическое лицо может быть возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного лицами, выполнявшими работу на основании гражданско-правового договора, при условии, что эти лица действовали или должны были действовать по заданию данного юридического лица и под его контролем за безопасным ведением работ (п. 1 ст. 1068 ГК РФ).

Вместе с тем, в нарушение действующего законодательства и соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, гражданскими ответчиками по настоящему делу, с которых судом были взысканы в пользу потерпевшей денежные средства в качестве компенсации морального вреда, были признаны ФИО1 и ФИО3 Вопрос о привлечении в качестве гражданского соответчика ООО «<данные изъяты> судом не решался.

Указанные обстоятельства не были приняты во внимание и при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Также судебная коллегия обращает внимание на следующие противоречия и нарушения закона, допущенные судом первой инстанции при рассмотрении гражданского иска.

Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, частично удовлетворив иск потерпевшей ФИО9 о компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял решение об его удовлетворении в размере 1 млн, взыскав с каждого из осужденных по 500 000 рублей. Таким образом суд принял решение о взыскании с осужденных компенсации морального вреда в долевом порядке. Между тем, в резолютивной части приговора суд первой инстанции постановил взыскать солидарно с ФИО1 и ФИО3 в пользу потерпевшей 1 млн рублей, т. е. указан иной порядок взыскания.

Помимо этого в резолютивной части приговора указано на взыскание в пользу потерпевшей денежных средств в счет возмещения причиненного преступлением ущерба, в то время, как предметом рассмотрения суда первой инстанции были совсем иные исковые требования ФИО12 – о взыскании компенсации морального вреда.

Таким образом приговор и апелляционное постановление в части разрешения гражданского иска потерпевшей подлежат отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в порядке гражданского судопроизводства.

Иных существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела, влекущих отмену или изменение судебных решений, не установлено.

С учетом изложенного, руководствуясь ст. 38928, 40114 и ч. 1 ст. 40115 УПК РФ, судья

постановил:

кассационное представление заместителя Южного транспортного прокурора Рахматуллина И.Г. удовлетворить частично.

Приговор Темрюкского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ в части зачета наказания осужденному ФИО1 отменить, уголовное дело в этой части передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в порядке ст. 397 – 399 УПК РФ, в ином составе суда.

Приговор Темрюкского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 и ФИО3 в части разрешения гражданского иска потерпевшей ФИО12 отменить, дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в порядке гражданского судопроизводства.

В остальной части приговор и апелляционное постановление оставить без изменения, кассационные жалобы осужденных и защитников, а также кассационное представление прокурора – без удовлетворения.

В соответствии со ст. 4013 УПК РФ кассационное постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 471 УПК РФ.

Председательствующий