Определение № 10-3998/16 от 25.08.2016 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Дело № 10-3998/2016 Судья Шкоркин А.Ю.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск 25 августа 2016 года

Челябинский областной суд в составе:

председательствующего судьи Макухи Г.М.,

судей Кургановой Н.И., Федосеева К.В.

при секретаре Михалиной А.В.,

с участием: прокурора Тарасовой Н.П.,

адвоката Кудинова Е.А.,

осужденного Щелканогова А.Г.

рассмотрел в апелляционном порядке в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Кудинова Е.А и осуж­денного Щелканогова А.Г. на приговор Тракторозаводского районного суда г. Челябинска от 17 мая 2016 года, которым

ЩЕЛКАНОГОВА.Г., родившийся ******года в г. ***, гражданин ***, ранее не судимый,

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к восьми годам шести месяцам лишения свободы с ограничением свободы на один год с установлением ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время суток с 22-00 до 06-00 часов по местному времени, не менять места житель­ства или пребывания, не выезжать за пределы территории того муниципаль­ного образования, где осужденный будет проживать после отбывания лише­ния свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде огра­ничения свободы (уголовно-исполнительной инспекции), в случаях, преду­смотренных законодательством Российской Федерации; возложена обязан­ность являться в указанный специализированный государственный орган два раза в месяц для регистрации; с отбыванием лишения свободы в исправи­тельной колонии строгого режима;

мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда, срок нака-

зания исчислен с 17 мая 2016 года; в срок наказания зачтено время задержа­ния - 30 сентября 2015 года.

Заслушав доклад судьи Кургановой Н.И., изложившей содержание при­говора и доводы апелляционных жалоб, выступления осужденного Щелкано­гова А.Г., участвующего в судебном заседании посредством видеоконфе-ренц-связи, и адвоката Кудинова Е.А., поддержавших доводы апелляцион­ных жалоб об отмене приговора, мнение прокурора Тарасовой Н.П., пола­гавшей необходимым оставить приговор без изменения, считая его закон­ным, обоснованным и справедливым, проверив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции

установил:

Щелканогов А.Г. признан виновным и осужден за умышленное причи­нение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей Щ. Е.Ф.

Преступление совершено 30 сентября 2015 года в г.Челябинске при об­стоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах адвокат Кудинов Е.А. и осужденный Щел­каногов А.Г. просят приговор отменить по всем основаниям, предусмотрен­ным ст.389.15 УПК РФ, уголовное дело направить в тот же суд на новое су­дебное разбирательство.

Излагая аналогичные доводы, адвокат и осужденный утверждают, что:

в нарушение требований ст.252 УПК РФ, суд необоснованно изменил объем предъявленного Щелканогову А.Г., уточнив в приговоре локализацию места приложения ударов, а именно - в область живота потерпевшей, что не было предъявлено в обвинении Щелканогову А.Г.; при этом суд не указал, на основании каких доказательств пришел именно к такому выводу, не обсу­дил возможность нанесения осужденным ударов в область других частей ту­ловища потерпевшей, чем ухудшил его положение;

в нарушение ст.307 УПК РФ суд не дал юридической оценки всем до­казательствам, представленным стороной защиты; показания допрошенных в судебном заседании свидетелей М. Н.Ю. и З. О.В., све­дения об обращении Щ. Е.Ф. в ООО «Наркомед» не отражены в приговоре, и, соответственно, отсутствуют мотивы, по которым они отверг­нуты;

в нарушение положений ст.271, ст.244 УПК РФ свидетель В.Ю.В. была вызвана судом по собственной инициативе, поскольку в прило­жении к обвинительному заключению в качестве свидетеля обвинения она не указана, стороны о её допросе не ходатайствовали; в судебном заседании председательствующий первым допросил В. Ю.В. в качестве сви­детеля, и лишь после этого предоставил сторонам право задать вопросы;

показания потерпевшей Д. Н.П., свидетелей У. Ф.П. и Г. А.Ю. получены с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, поскольку в ходе предварительного расследования следо­ватель огласил им показания свидетеля защиты А. К.Д., без прове­дения очной ставки между названными лицами, чем нарушил положения ст. 161 УПК РФ о недопустимости разглашения данных предварительного расследования и ст.217 УПК РФ, не предусматривающей возможность озна­комления свидетелей с материалами уголовного дела; в результате в ходе допросов на предварительном следствии и в суде Д. Н.П., У.Ф.П. и Г. А.Ю. дали показания с учетом показаний свидетеля защиты А. К.Д., опровергая при этом версию последнего о возможной не­причастности Щелканогова А.Г. к совершению преступления; в связи с из­ложенным сторона защита ходатайствовала о признании показаний назван­ных лиц, полученных в ходе предварительного следствия и в судебном засе­дании, недопустимыми доказательствами и исключении их из перечня дока­зательств, которые могут быть положены в основу приговора; указанное хо­датайство рассмотрено только в части признания доказательств недопусти­мыми, по их исключению из числа доказательств решение судом не прини­малось;

в судебных прениях сторона защиты вновь заявила аналогичные дово­ды о недопустимости доказательств, опровергая которые суд в приговоре также указал лишь на отсутствие нарушений уголовно-процессуального за­конодательства, но какого-либо решения об исключении указанных доказа­тельств не принял; в связи с чем сторона защиты настаивает на исключении названных выше доказательств из приговора, как полученных с нарушением требований уголовно-процессуального кодекса;

поскольку в действительности ходатайство об исключении показаний названных лиц из числа доказательств не рассматривалось, адвокатом при­несены замечания на протокол судебного заседания в этой части, с поста­новлением об отклонении которых сторона защиты также не согласна;

в ходе судебного разбирательства судом велась аудиозапись процесса, но отметка об этом в протоколе судебного заседания отсутствует, аудиоза­пись к материалам уголовного дела не приложена; замечания адвоката на протокол судебного заседания в этой части судом необоснованно отклоне­ны, хотя аудиозапись могла бы подтвердить доводы защиты о неполном от­ражении показаний свидетелей защиты Б.Г.И., А. М.Н. и не рассмотрении судом ходатайства об исключении доказательств;

нарушение требований ч.5 ст.259 УПК РФ существенно ограничивает права Щелканогова А.Г., поскольку в отсутствие аудиозаписи сторона за­щиты лишена возможности доказывания своей позиции, отраженной в за­мечаниях на протокол судебного заседания;

постановление о рассмотрении замечаний на протокол судебного засе­дания от 09 июня 2016 года может быть признано обоснованным только при их рассмотрении с использованием аудиозаписи судебного процесса, в про-

4

тивном случае оно подлежит отмене, а правильность их замечаний - удосто­верению;

судом не устранены все сомнения в виновности Щелканогова А.Г., достоверно не установлено, сообщала ли потерпевшая правду о произошед­ших событиях или действовала из мести к своему мужу, который нанес ей телесные повреждения, не связанные с причиной смерти;

Щ.Е.Ф. сообщила своим родственникам о проблемах со здо­ровьем только после того, как выходила на улицу, где ее видели многочис­ленные свидетели, и где она рассказала свидетелю А. К.Д. о кон­фликте с посторонними людьми; однако, версия о возможном причинении телесных повреждений Щ. Е.Ф. на улице посторонними лицами, в суде не опровергнута.

Кроме того, адвокат Кудинов Е.А., анализируя материалы дела и пока­зания свидетелей К. Н.И. и Г. А.А. обращает внимание, что изначально пострадавшая Щ. Е.Ф. поясняла только об одном уда­ре, нанесенным ей мужем в живот. В то же время, допрошенный на следст­вии и в судебном заседании специалист В. Д.В. пояснил, что разрыв печени у потерпевшей мог образоваться не менее чем от двух травматиче­ских воздействий.

По мнению адвоката, указание в приговоре на нанесение более чем од­ного удара противоречит пояснениям самой пострадавшей и объективно ни­чем не подтверждено; а показания специалиста В. Д.В. входят в пря­мое противоречие с положенным в основу приговора заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которой разрыв печени мог произойти, возможно, от однократного воздействия тупого твердого предмета. Тем не менее, в нарушение требований ч.4 ст.283 УПК РФ, повторная экспертиза судом не назначена.

Кроме того, между моментом предполагаемого преступления и наступ­лением смерти потерпевшей прошло 9 дней, что, безусловно, требовало про­верки правильности её лечения для исключения возможности наступления смерти в результате ненадлежащего лечения, тем более, что первоначально был выставлен иной диагноз - разрыв селезенки и лечение было связано с этим диагнозом; к тому же в представленных медицинских документах не приведены сведения о принимаемых мерах по лечению полиорганной недос­таточности и отека мозга, хотя в медицинской литературе таковые описыва­ются.

Ссылаясь на доступную медицинскую литературу, адвокат утверждает, что отек головного мозга нехарактерен для разрыва печени, а, наоборот, воз­можен вследствие злоупотребления алкоголем, в чем была замечена потер­певшая. Однако этим обстоятельствам также не дана надлежащая оценка, ни эксперт, ни специалист по данному вопросу судом не допрашивались.

Считает, что суд устранился от надлежащей проверки показаний сви­детеля защиты А. К.Г., который, как и свидетели Б. Н.Б. и Н. Н.Н., видели потерпевшую в дневное время 30 сентября на улице.

5

К тому же, как следует из материалов дела, пострадавшая достаточно актив­но пользовалась мобильной связью, и для проверки ее перемещений в тече­ние дня 30 сентября 2015 года достаточно было запросить детализацию те­лефонных соединений с привязкой к базовым станциям, но ни следствием, ни судом этого сделано не было.

Цитируя положения ст.ст.2, 18 и ч.1 ст.45 Конституции Российской Федерации, адвокат утверждает, что эти требования закона явно не выпол­нены, способы собирания и проверки доказательств не исчерпаны, доводы защиты должным образом не проверены и не опровергнуты, в связи с чем приговор в отношении Щелканогова А.Г. не может быть признан законным, обоснованным и справедливым.

Кроме того, следствием и судом нарушены положения ч.8 ст.42 УПК РФ, поскольку, отец погибшей - У.Ф.П. допрошен в качестве свидетеля, а потерпевшей признана её тетя - Д. Н.П., которая близким родст­венником по смыслу ч.4 ст.5 УПК РФ не является и могла быть признана та­ковой лишь при отсутствии отца. Однако суд не устранил данное нарушение и при назначении наказания учитывал мнение потерпевшей, которая юриди­ческие не могла иметь данный статус. У надлежащего потерпевшего мнение о наказании Щелканогова А.Г. не выяснялось.

Считая приговор чрезмерно суровым, просит учесть влияние наказания на условия жизни оставшихся без отца и надлежащих средств к существова­нию трех малолетних детей осужденного и обсудить возможность назначе­ния ему минимального наказания с применением ст.73 УК РФ.

Настаивает, что последовательные показания Щелканогова А.Г. о на­несении пострадавшей одного удара в область ягодиц после того, как уронил ее на пол; отсутствие у него при этом какого-либо орудия и обуви на ногах, а также его последующее поведение свидетельствуют о том, что осужденный явно не имел даже косвенного умысла на причинение тяжкого вреда здоро­вью потерпевшей.

С учетом изложенного полагает, что в случае признания доказанным факта наступления смерти Щ. Е.Ф. именно от действий Щелка­ногова А.Г., они должны быть переквалифицированы на ч.1 ст. 109 УК РФ, что так же не принято судом во внимание.

Указанные нарушения закона, по мнению стороны защиты, являются существенными и влекут отмену приговора.

В суде апелляционной инстанции, в подтверждение доводов жалоб о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела и непра­вильном применении уголовного закона, адвокат представил заключение специалистов №275м/07/16, согласно выводам которого обстоятельства при­чинения Щ. Е.Ф. повреждений, указанных в обжалуемом приго­воре, не подтверждены объективными морфологическими признаками; при­чиной её смерти явилась не сама травма, а не купированный в течении 9 дней геморрагический шок, отек легких и головного мозга; проводимая в реанимационном отделении МБУЗ ГКБ №3 инфузионная терапия являлась

не адекватной состоянию больной, не соответствовала существующим в ме­дицине положениям и установкам, то есть имела место врачебная ошибка, явившаяся непосредственной причиной смерти Щ. Е.Ф.

В возражении на апелляционные жалобы потерпевшая Д. Н.П. просит оставить приговор без изменения, а доводы апелляционных жалоб ад­воката Кудинова Е.А. и осужденного Щелканогова А.Г. - без удовлетворе­ния, поскольку выводы суда являются законными, обоснованными и мотиви­рованными, а назначенное наказание - справедливым.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, а также возражения на них, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим изменению ввиду нарушения уголовно-процессуаль­ного закона, то есть на основании п.2 ст.389.15, п.9 ч.2 ст.389.17 УПК РФ.

Как следует из материалов уголовного дела, отрицая свою вину в ин­криминируемых деяниях, Щелканогов А.Г. признавал, что в ходе конфликта с Щ. Е.Ф. он взял за шею, удерживая таким образом, приподнял, ударил затылком о кухонный шкаф и отпустил, в результате чего та упала на пол, ударившись правым боком, а он, будучи взбешенным, пнул необутой ногой по её ягодицам, не вкладывая в удар полной силы; затем, желая успо­коить Щ.Е.Ф., стал удерживать её руками и с этой же целью на­нес ей пощечину.

Помимо показаний осужденного его вина объективно подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств, в числе которых:

- показания потерпевшей Д. Н.П. - тёти Щ. Е.Ф., о том, что она воспитывала последнюю с 5 и лет до замужества; проживая в браке с Щелканоговым А.Г., тот стал избивать Щ. Е.Ф., она неодно­кратно видела у последней телесные повреждения, настаивала на их разводе, но та не соглашалась из-за детей; 30 сентября 2015 года от У. Ф.П. узнала, что Щ. Е.Ф. попала в больницу; её дочь - С. Т.А. позвонила Щ. Е.Ф., и та сообщила, что ей очень плохо, тяжело разговаривать, обеща­ла перезвонить, но больше не позвонила, поскольку впала в кому, а потом - 09 октября 2015 года скончалась от разрыва печени;

- показания свидетеля У. Ф.П. - отца Щ. Е.Ф., на пред­варительном следствии и в судебном заседании о том, что 30 сентября 2015 го­да ему позвонил Щелканогов А.Г. и сообщил, что та пьяна и ее необходимо кодировать; он сразу позвонил Щ. Е.Ф., которая рассказала ему, что приходил Щелканогов А.Г. кричал на нее, несколько раз ударил ее, в том числе по голове и в живот, количество ударов не называла, говорила, что от удара в живот сильно болит бок; на его предложение вызвать бригаду скорой медицинской помощи она сначала отказалась, но позже перезвонила и сказала, что вызвала бригаду скорой помощи, так как ей очень плохо, она умирает; спус-

7

тя некоторое время ему позвонили из больницы и сообщили, что дочь готовят к операции, поскольку у нее разрыв печени; в последующем дочь скончалась в больнице;

- показания свидетеля С. Т.А. о том, 30 сентября 2015 года в четвер­том часу дня она звонила Щ. Е.Ф., которая сообщила, что плохо себя чувствует; в 17 часов 20 минут ее матери - Д. Н.П. позвонила быв­шая жена У. Ф.П. и сообщила, что Щ. Е.Ф. стало значительно хуже; она сразу стала звонить последней, но та ответила только около 20-00 ча­сов, сообщила, что находится в больнице, поскольку ее избил муж; при этом она практически не могла разговаривать ввиду тяжелого состояния; узнав об этом, она позвонила Щелканогову А.Г., который на её вопросы сказал, что никого не бил и ему всё равно, где находится Щ.Е.Ф.; она перезвонила в больницу, где ей сообщили, что у Щ. Е.Ф. тупая травма живота, разрыв печени, в связи с чем она находится в крайне тяжелом состоянии; Щ. Е.Ф. сделали операцию, но 09 октября 2015 года она скончалась;

- показания свидетеля Г. А.Ю. - близкой подруги Щ. Е.Ф. о том, что 30 сентября 2015 года, ближе к обеду ей позвонила Щ. Е.Ф. и сообщила о конфликте с Щелканоговым А.Г., в ходе которого последний избил её, нанес удары ногой в область живота и грудной клетки; Щ. Е.Ф. также говорила, что ей очень больно, но она потерпит и не будет вызывать бригаду скорой медицинской помощи; примерно в 15-00 - 16-00 часов Щ. Е.Ф. вновь позвонила ей и сообщила, что ей очень плохо, ввиду болей в об­ласти живота и головы, и она вызвала врачей; по голосу она поняла, что Щ.Е.Ф. находится в плохом состоянии, но не в алкогольном опьянении; вечером она звонила Щ. Е.Ф., но её телефон уже был отключен, в последующем ей стало известно, что Щ. Е.Ф. скончалась; со слов Щ. Е.Ф. ей известно, что та очень боялась Щелканогова А.Г., так как он неоднократно применял к ней физическую силу;

- показания свидетеля Г. А.А. - врача МБУЗ ССМП подстанции Тракторозаводского района г.Челябинска о том, что в вечернее время 30 сентяб­ря 2015 года он, в составе бригады скорой медицинской помощи прибыл по указанному адресу, дверь открыла Щелканогова Е.Ф., которая сообщила, что в обеденное время этого же дня получила травму: супруг ударил её ногой без обуви в область живота; сначала она терпела дискомфорт, связанный с болью, но боль усиливалась, и она вызвала врачей; состояние Щ. Е.Ф. было тяжелым, из-за боли в животе она с трудом передвигалась, не могла самостоя­тельно лечь; признаков алкогольного опьянения у неё не было; после оказания первой необходимой медицинская помощи она была доставлена в хирургиче­ское отделение МБУЗ ГКБ № 8 г. Челябинска и передана дежурному хирургу;

- показания свидетеля К. Н.И. - санитарки первого хирургиче­ского отделения МБУЗ ГКБ № 8 о том, что 30 сентября 2015 в вечернее время в приемный покой поступила Щ. Е.Ф. с жалобами на острые боли в животе; которая пояснила, что ее избил муж, пнул ногой в живот; у Щ. Е.Ф. на теле были как свежие, так и застарелые синяки; на вопрос об их происхождении она ответила, что её бьёт муж, но уйти от него она не решает-

8

ся, так как у них трое детей; признаков алкогольного опьянения она не обна­ружила; первоначально было предположение, что у неё травма селезенки, но в ходе обследования было установлено, что у Щ. Е.Ф. разрыв пе­чени, её прооперировали; позже она узнала, что Щ.Е.Ф. скончалась;

- показания свидетеля Б.Н.Б. о том, что знала семью Щ., поскольку они были ее соседями; Щ. Е.Ф. была спокойная, зани­малась воспитанием детей, характеризует её только с положительной стороны; видела 30 сентябре 2015 года Щ. Е.Ф., при этом в состоянии алко­гольного опьянения она не была; вечером видела бригаду «Скорой медицинской помощи», а после приходили сотрудники правоохранительных органов; на сле­дующий день следователь пригласил ее супруга поучаствовать в осмотре места происшествия, где присутствовал Щелканогов А.Г., последний сообщил, что когда пришел домой,Щ.Е.Ф. находилась в состоянии алкогольного опьянения, из-за чего между ними произошел конфликт в ходе которого Щел­каногов А.Г. стукнул Щ.Е.Ф. и ушел; рассказала о том, что воспита­нием детей в последнее время занималась сама Щ.Е.Ф.; впечатление пьющего человека Щ. Е.Ф. на нее не производила, хотя и слышала, что ввиду тяжелой ситуации в семье она начала периодически выпивать пиво. Щ. Е.Ф всегда была ухожена и опрятно выглядела;

- показания на предварительном следствии несовершеннолетних сви­детелей Щ. А.А. и Щ.А.А.,о том, что их родители часто ссорились из-за употребления Щ. Е.Ф. спиртных напитков; послед­ний раз они видели свою мать - Щ. Е.Ф. в тот день, когда в обеденное время на кухне между родителями был скандал, Щелканогов А.Г. кричал, вы­ражался нецензурной бранью в адрес Щ. Е.Ф., в связи с чем сказал им уйти в комнату; слышали, что Щ. Е.Ф. плакала, видели её лежа­щей в кухне на полу; при этом Щ. А.А. видела, что Щелканогов А.Г держит её руками за волосы и бьёт головой о пол (т.1 л.д.98-102, 103-107);

- сопроводительный лист станции скорой медицинской помощи №777 и медицинская карта стационарного больного № 6334 от 30 сентября 2016 года, по­смертный эпикриз от 09 октября 2015 года, из содержания которых следует, что вызов на подстанцию скорой помощи поступил от Щ. Е.Ф. 30 сентяб­ря 2015 года в 19 часов 09 минут; при первоначальном осмотре выставлен диаг­ноз: «Тупая травма живота. Разрыв селезенки? Перелом ребер? Геморрагический шок 1ст.»; в 19 часов 50 минут Щ. Е.Ф. доставлена в МБУЗ ГКБ № 8 при поступлении выставлен диагноз - тупая травма живота, разрыв селезенки; в этот же день выставлен клинический диагноз - тупая травма живота, разрыв пе­чени и в 20 часов 50 минут проведена операция; заключительный диагноз оп­ределен как тупая травма живота, разрыв печени, внутрибрюшное кровотечение, геморрагический шок; непосредственная причина смерти - полиорганная не­достаточность (т. 1 л.д. 15-17);

- заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам ко­торой смерть Щ. Е.Ф. наступила от закрытой тупой травмы живота с разрывом органа полости брюшины - печени; данная травма вызвала разви­тие полиорганной недостаточности и отек головного мозга; указанное повреж-

9

дение причинено в результате, возможно, однократного воздействия тупого твердого предмета, повлекло тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и находится в причинной связи с наступлением смерти (т.1 л.д.26-35)

а также другие доказательства, анализ и оценка которых подробно из­ложены в приговоре.

Оценив исследованные доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, суд обоснованно признал их совокупность достаточной для признания Щелканогова А.Г. виновным в совершении ин­криминируемого деяния.

Вопреки доводам жалоб, все доказательства получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ, фактические об­стоятельства совершенного деяния установлены судом верно, действиям осужденного дана правильная юридическая оценка по ч.4 ст. 111 УК РФ.

В соответствии со ст. 307 УПК РФ в приговоре приведены убедитель­ные мотивы, по которым суд принял в качестве допустимых и достаточных именно указанные выше доказательства, как соответствующие реальным со­бытиям, обстоятельства которых правильно установлены судом, и отверг до­воды обвиняемого.

Выводы суда о доказанности вины Щелканогова А.Г. и юридической оценке его действий законны, обоснованны и разделяются судом апелляци­онной инстанции.

Установленные судом первой инстанции обстоятельства свидетельст­вуют, что 30 сентября 2015 года, между осужденным и потерпевшей Щ. Е.Ф. произошел конфликт на бытовой почве, явившийся поводом к неприязненным отношениям, в ходе которого Щелканогов А.Г. схватил Щ.Е.Ф. руками за шею, удерживая, с силой ударил не менее двух раз головой о шкаф, после чего отпустил, в результате потерпевшая упала на пол, ударившись правым боком, а Щелканогов А.Г., действуя со значитель­ной физической силой, нанес ей руками и ногами не менее двух ударов в об­ласть туловища, в том числе - в живот, не менее одного удара в область таза, затем схватил руками за волосы и не менее двух раз ударил её головой об пол.

Помимо показаний самого Щелканогова А.Г., не отрицавшего приме­нение им насилия в отношении Щ. Е.Ф., изложенные выше об­стоятельства объективно подтверждаются показаниями несовершеннолетних свидетелей Щ.А.и А. - фактических очевидцев час­ти конфликта, потерпевшей Д. Н.П., свидетелей С. Т.А., У.Ф.П., Г. А.Ю., Г. А.А. и К. Н.И., которым Щ. Е.Ф. лично говорила о том, что её избил осужденный, пнул в живот.

10

Показания названных выше лиц последовательны, стабильны, согла­суются между собой, дополняют друг друга и объективно подтверждаются письменными материалами уголовного дела, в том числе - первичными ме­дицинскими документами, заключением судебно-медицинской экспертизы.

Умышленные действия Щелканогова А.Г., нанесение им ударов голо­вой потерпевшей о шкаф и пол, ногами по туловищу, где расположены жиз­ненно важные органы, опровергают доводы защиты об отсутствии при этом у осужденного даже косвенного умысла на причинение какого-либо, тем более - тяжкого вреда здоровью потерпевшей. С учетом изложенного суд правиль­но установил, что Щелканогов А.Г. применил насилие умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей, повлекшего по неосто­рожности её смерть. Основания для переквалификации действий осужденно­го на ч.1 ст. 109 УК РФ при таких обстоятельствах отсутствуют, доводы жа­лоб об этом не состоятельны.

Вопреки доводам жалобы, признавая вину Щелканогова А.Г. доказан­ной, суд, в соответствии со ст.307 УПК РФ, привел достаточно убедительные мотивы, по которым отверг показания осужденного об отсутствии у него умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей.

Доводы жалоб о нарушении судом первой инстанции положений ст.252 УПК РФ не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого и об­винительному заключению, наряду с применением иного насилия к Щ.Е.Ф., Щелканогов А.Г. обвинялся и в умышленном нанесении ей ру­ками и ногами, со значительной силой не менее трех ударов по туловищу.

Суд признал доказанным, наряду с другими действиями, нанесение Щелканоговым А.Г. не менее двух ударов руками и ногами по туловищу по­терпевшей, в том числе - в живот.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, уточнение судом первой ин­станции предъявленного Щелканогову А.Г. обвинения не ухудшает положе­ние осужденного, не увеличивает объема инкриминируемых ему действий и существенно не изменяет обстоятельства их совершения, поскольку живот является частью туловища.

Выводы суда в этой части основаны на объективных данных, в том числе - показаниях свидетелей, которым сама потерпевшая говорила о нане­сении ей осужденным удара ногой в живот, и заключении эксперта.

Каких-либо противоречий в выводах суда в этой части нет, поскольку из приговора не усматривается, что в область живота нанесено именно два

11

удара. Как следует из показаний свидетелей, поясняя о том, что Щелканогов А.Г. пнул её в живот, Щ.Е.Ф. никогда не уточняла, сколько раз.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, закрытая ту­пая травма живота с разрывом органа полости брюшины - печени причинена в результате, возможно, однократного воздействия тупого твердого предмета.

Таким образом, совокупность указанных доказательств опровергает доводы жалоб о необоснованности и противоречивости выводов суда в этой части.

Пояснения специалиста В. Д.В. также не противоречат указан­ным выше доказательствам и не ставят под сомнение выводы суда, посколь­ку, как следует из его показаний, говоря о нанесении в область живота по­терпевшей не менее двух ударов, он исходил из двух повреждений на печени, которые указаны в описательной части судебно-медицинской экспертизы. Фактически из его показаний следует, что разрыв печени возможен и от од­нократного воздействия в указанную им область живота тупым твердым предметом.

Существенных противоречий между показаниями специалиста и за­ключением эксперта апелляционная инстанция не усматривает, основания для назначения повторной экспертизы отсутствуют.

Вместе с тем, поскольку В. Д.В. является заведующим отделом экспертиз трупов ГБУЗ «ЧОБСМЭ», а судебно-медицинскую экспертизу тру­па Щ. Е.Ф. проводил иной эксперт этого же подразделения, при его допросе в качестве специалиста, наряду с разъяснением прав, предусмот­ренные ст. 58 УПК РФ, председательствующий должен был разъяснить также положения ст.71 УПК РФ, устанавливающие основания для отвода специа­листа, и выяснить мнение сторон по этому вопросу.

Несоблюдение судом первой инстанции данных требований уголовно-процессуального закона является существенным и влечет признание показа­ний В.В. Д.В. недопустимым доказательством, которое согласно ч.1 ст.75 УПК РФ подлежит исключению из приговора.

В остальном доводы апелляционных жалоб о нарушении судом первой инстанции требований уголовно-процессуального закона не могут быть при­знаны обоснованными.

Доводы стороны защиты о недопустимости показаний потерпевшей Д. Н.П., свидетелей У. Ф.П. и Г. А.Ю. тщательно проверены судом, не нашли своего подтверждения и обоснованно отвергну­ты с приведением в приговоре достаточно полных мотивов принятого реше­ния.

12

Как правомерно указано в приговоре, согласно ст.38 УПК РФ, следова­тель самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, в том числе -о проведении очных ставок. Предъявление допрашиваемым лицам показаний иных лиц, допрошенных по делу, уголовно-процессуальным законом не за­прещено.

К тому же, как следует из протокола судебного заседания показания потерпевшей Д. Н.П., свидетелей У. Ф.П. и Г. А.Ю., данные на предварительном следствии, исследовались судом по ходатайству стороны защиты. Вместе с тем, содержание показаний названных лиц по су­ществу не противоречит сказанному ими в судебном заседании. То обстоя­тельство, что они не сообщили суду о предъявлении им показаний свидетеля защиты А. К.Д., допрошенные лица объяснили тем, что не знакомы с этим свидетелем и не придали значения этому.

Анализ показаний названных лиц свидетельствует о том, что и до озна­комления с показаниями свидетеля А. К.Д. и после этого они сооб­щали одни и те же сведения о случившемся.

При таких обстоятельствах аналогичные доводы апелляционных жалоб о недопустимости показаний потерпевшей Д. Н.П., свидетелей У. Ф.П. и Г. А.Ю. не могут быть признаны обоснованными.

Доводы апелляционных жалоб об отсутствии решения об исключении указанных выше доказательств из числа представленных суду не основаны на уголовно-процессуальном законе, по смыслу которого решение об исклю­чении из числа доказательств того или иного доказательства выносится в случае, если оно получено с нарушением уголовно-процессуального закона и признается недопустимым.

Поскольку суд первой инстанции не усмотрел таковых нарушений и не признал оспариваемые стороной защиты доказательства недопустимыми, подробно мотивировав свои выводы в приговоре, оснований для их исключе­ния из числа доказательств не имелось и не имеется. Выводы суда в этой час­ти полны, мотивированны и разделяются апелляционной инстанцией.

Вопреки доводам жалобы, отсутствие в приговоре показаний свидете­лей защиты М. Н.Ю. и З. О.В. не повлияло на закон­ность и обоснованность выводов суда, поскольку названные свидетели лишь характеризовали потерпевшую Щ. Е.Ф., сообщая при этом о собы­тиях, имевших место задолго до случившегося; а свидетель З.О.В. к тому же пояснила, что последние два года она с потерпевшей не общалась.

Отсутствие в приговоре сведений о представленной стороной защиты справке, из содержания которой следует, что 29 апреля 2015 года Щ.

13

Щ. Е.Ф. обращалась в медицинский центр ООО «Наркомед» также не явля­ется основанием для отмены или изменения приговора.

Из содержания данной справки, исследованной судом первой инстан­ции, усматривается, что в указанный период в названый медицинский центр за консультацией врача-нарколога обратилась гражданка Щ. Е.Ф., не представлявшая удостоверение личности ввиду анонимности работы цен­тра. Какое-либо лечение ей не проводилось, информация о консультации в случае, если лечение не назначается, у них не сохраняется.

Таким образом, сведения, содержащиеся в представленном стороной защиты документе, как и в показаниях свидетелей защиты, которые не изло­жены в приговоре, не относимы к предмету доказывания по данному уголов­ному делу и не влияют на правильность изложенных в приговоре выводов суда о том, что склонность потерпевшей к употреблению спиртных напитков, на чем настаивает сторона защиты и их свидетели, не является основанием для причинения ей тяжкого вреда здоровью.

Вопреки доводам жалоб, показания свидетеля защиты А. К.Д. получили надлежащую оценку в приговоре, при этом суд первой инстанции, оценив их в совокупности с другими исследованными доказательствам, в том числе - представленными стороной обвинения, привел достаточно убеди­тельные мотивы, по которым отверг их. Выводы суда в этой части полны, обоснованны, основания для их переоценки отсутствуют.

Установленные судом фактические обстоятельства свидетельствуют, что сразу после избиения потерпевшая звонила свидетелям и сообщила, что её избил муж, пнул ногой в живот, аналогично она описала обстоятельства получения травмы и прибывшим сотрудникам бригады скорой медицинской помощи.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции также полагает, что совокупность представленных стороной об­винения доказательств полностью опровергает позицию стороны защиты о причинении осужденным лишь части телесных повреждений Щ. Е.Ф., которые описаны в предъявленном ему обвинении, но не повлекли её смерть.

Доводы жалоб о возможном причинении Щ. Е.Ф. тупой травмы живота иными лицами и при иных обстоятельствах являются наду­манными, поскольку даже их свидетель А. К.Д., сообщая о якобы имевшем месте разговоре с потерпевшей, когда та сообщила ему о конфликте с посторонними лицами, не говорил о том, что эти лица применили к Щ.Е.Ф. какое-либо насилие.

14

Доводы жалоб о возможном наступлении смерти потерпевшей в ре­зультате врачебной ошибки также являются надуманными.

Из исследованных материалов уголовного дела усматривается, что раз­рыв селезенки был указан под вопросом в предварительном диагнозе, по­ставленном бригадой скорой медицинской помощи. По доставлению в хи­рургическое отделение Щ. Е.Ф. был выставлен иной диагноз, по поводу которого она была прооперирована в этот же день.

Сведения о том, что потерпевшая получала ненадлежащее лечение, а наступление её смерти обусловлено иной причиной, содержатся лишь в за­ключении специалистов №275м/07/16, представленном стороной защиты в суд апелляционной инстанции с нарушением требований ч.1.1 ст.389.6 УПК РФ.

Из содержания названного заключения следует, что оно составлено по­сле рассмотрения уголовного дела по существу, на основании сведений, по­лученных из обжалуемого приговора, а также содержащихся в заключении судебно-медицинской экспертизы и медицинских документах, которые ис­следовал суд первой инстанции.

При этом специалисты не предупреждались об уголовной ответствен­ности по ст.307 УК РФ за заведомо ложное заключение.

Учитывая изложенное, а также требования пп.1,2 ст. 196 УПК РФ о не­обходимости производства судебной экспертизы для установления причины смерти; характера и степени вреда, причиненного здоровью, суд апелляцион­ной инстанции считает данное заключение специалистов недопустимым до­казательством.

Требования пп.1,2 ст. 196 УПК РФ при производстве по делу не нару­шены. Судебно-медицинская экспертиза трупа проведена в надлежащем, спе­циализированном медицинском учреждении, экспертом, имеющим 28 летний стаж работы. Выводы эксперта полны, ясны, не противоречивы, согласуются с другими доказательствами по делу и сомнений не вызывают. Согласно вы­водам экспертизы, развитие полиорганной недостаточности и отека головно­го мозга вызвано именно тупой травмы живота с разрывом печени.

Свидетель В.Ю.В. допрошена по инициативе суда, в целях проверки допустимости протокола допроса несовершеннолетнего свидетеля Щ.А.А., ходатайство об оглашении которого заявил государствен­ный обвинитель.

Данные действия председательствующего не противоречат требовани­ям ст.243 ч.1 УПК РФ.

Вопросы, заданные председательствующим свидетелю В. Ю.В., касались лишь производства следственного действия с участием по­следней.

При таких обстоятельствах доводы защиты о нарушении судом первой инстанции положений ст.271, ст.244 УПК РФ не основаны на законе.

15

Оснований для отмены постановления председательствующего об от­клонении замечаний на протокол судебного заседания не имеется, замечания адвоката на протокол судебного заседания рассмотрены в соответствии со ст.260 УПК РФ, выводы председательствующего об их несостоятельности законны и обоснованны.

Отклоняя замечания на протокол судебного заседания, председательст­вующий правомерно указал, что аудиозапись в отдельных судебных заседа­ниях велась секретарем судебного заседания в целях обеспечения полноты протокола судебного заседания. Судом решение об аудиозаписи судебного процесса не принималось, соответственно, в протоколе таковое решение от­сутствует, а аудиозапись к протоколу не приобщена, поскольку в противном случае это противоречило бы положениям ч.5 ст.259 УПК РФ.

Доводы апелляционных жалоб о нарушении судом требований ст.42 УПК РФ не основаны на законе и не соответствуют фактическим обстоятель­ствам дела.

Согласно ч.8 ст.42 УПК РФ, по уголовным делам о преступлениях, по­следствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмот­ренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственни­ков и (или) близких лиц, а при их отсутствии или невозможности их участия в уголовном судопроизводстве - к одному из родственников.

Как следует из материалов уголовного дела, Щ.Е.Ф., являясь дочерью У. Ф.П., с 5 лет воспитывалась родной сестрой последнего -Д. Н.П., поскольку мать умершей злоупотребляла спиртным, а У.Ф.П. воспитанием не занимался.

При таких обстоятельствах, по смыслу п.З ст.5 УПК РФ Д. Н.П. являлась не просто тетей Щ. Е.Ф., а близким лицом послед­ней, что, согласно ч.8 ст.42 УПК РФ, давало основания для признания её по­терпевшей.

К тому же свидетель У.Ф.П. ни в ходе предварительного следст­вия, ни в судебном заседании не высказывал каких-либо возражений против признания потерпевшей Д. Н.П. и не заявлял о нарушении его прав, как отца.

Таким образом, допустимость положенных в основу приговора доказа­тельств, за исключением показаний специалиста В.В. Д.В., сомнений не вызывает.

Не подлежат удовлетворению и доводы апелляционной жалобы о смягчении назначенного Щелканогову А.Г. наказания.

16

Вопреки доводам жалоб, при назначении Щелканогову А.Г. наказания, суд первой инстанции, в соответствии с положениями ст.ст.6,43, 60 УК РФ, в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденного, обстоятельства, смягчающие наказание и отсутствие отягчающих, а также влияние назначенного наказа­ния на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Согласно приговору, в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Щелканогову А.Г., суд обоснованно отнес наличие малолетних детей, явку с повинной, частичное признание вины, совершение преступления впервые, со­стояние здоровья, что, при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств, явилось основанием для применения положений ч.1 ст.62 УК РФ.

С учетом обстоятельств дела и данных о личности Щелканогова А.Г., совершившего особо тяжкое преступление, суд пришел к правильному выво­ду о том, что исправление осужденного возможно только в условиях реаль­ного отбывания наказания, при изоляции от общества.

При этом оснований для применения положений ст. ст.64, 73, ч.6 ст. 15 УК РФ суд первой инстанции не усмотрел, правомерно полагая, что условное осуждение, либо более мягкий вид наказания не будут способствовать его исправлению.

Не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Срок наказания по ч.4 ст. 111 УК РФ не является максимально возмож­ным и не может быть признан чрезмерно суровым.

Вид исправительного учреждения определен судом первой инстанции верно, в соответствии с п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено.

Приговор является законным, обоснованным и справедливым.

Основания для удовлетворения апелляционных жалоб отсутствуют.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.13, п.9 ч.1 ст.389.20, ст.389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

приговор Тракторозаводского районного суда г.Челябинска от 17 мая 2016 года в отношении осужденного ЩЕЛКАНОГОВА А.Г.

17

А.Г. изменить, из описательно-мотивировочной части исключить показания специалиста В. Д.В. как недопустимое доказательство;

в остальной части этот же приговор оставить без изменения, апелля­ционные жалобы адвоката Кудинова Е.А и осужденного - без удовлетворе­ния.

Председательствующий

Судьи