Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1036/2021 по иску ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «Ломбарды ЮС-585» о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Козиной Н.М. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратился в суд к обществу с ограниченной ответственностью «Ломбарды ЮС-585» (наименование работодателя истца с 20 января 2021 года изменено на ООО «Ломбард ЮС-585») (далее по тексту – Общество), с учетом уточнений исковых требований, о взыскании неполученного заработка за период с 13 мая 2020 года по 26 ноября 2020 года в размере 233 466 руб. 24 коп.; компенсации за задержку выплаты заработной платы в размере 10 556 руб. 50 коп.; компенсации морального вреда в размере 25 000 руб.; расходов по оплате услуг представителя в размере 15 000 руб.

В обоснование требований указал, что в период с 17 июля 2014 года по 25 ноября 2020 года работал в Обществе в должности специалиста, до декабря 2014 года выполнял свои должностные обязанности в офисе, расположенном по адресу: <...> (в трудовом договоре непосредственное место работы не указано), 15 декабря 2014 года направил непосредственному руководителю <данные изъяты> по корпоративной почте заявление с просьбой изменить место работы - на работу с удаленным доступом. 20 декабря 2014 года <данные изъяты> истцу по корпоративной почте была направлена в ответ инструкция по подключению домашнего компьютера для работы на удаленном доступе, после чего он продолжил работу дома. В 2019 году непосредственным руководителем вместо <данные изъяты> был назначен <данные изъяты>, который 05 декабря 2019 года по мессенджеру Telegram поинтересовался, работает истец дома или в офисе. Истец сообщил ему, что работает дома. 31 марта 2020 года в корпоративной почте Telegram от руководителя <данные изъяты> были получены последние вводные указания, в которых присутствовали формулировки «Все работают удаленно. Офис закрыт.», а также требование написать заявление об отпуске без сохранения заработной платы с 16 марта 2020 года по 31 марта 2020 года. <данные изъяты> 07 апреля 2020 года позвонил на его личный телефон и потребовал написать заявление об увольнении по собственному желанию, на что он ответил отказом. С 08 апреля 2020 года он был отключен от удаленного доступа к работе и от корпоративной почты, с этого дня не мог выполнять свои должностные обязанности. 17 апреля 2020 года он направил сообщение о незаконном отстранении его от работы руководителю Общества на его электронную корпоративную почту, впоследствии неоднократно повторял данные письма, однако не получил ответов. 24 апреля 2020 года это заявление отправлено Обществу по почте. 30 сентября 2020 года он принес в офис заявление о приостановлении работы в связи с невыплатой заработной платы, 31 октября 2020 года по почте направил заявление об увольнении с 09 ноября 2020 года, 30 ноября 2020 года по почте получил трудовую книжку и приказ об увольнении с датой расторжения трудового договора – 26 ноября 2020 года. Ссылаясь на незаконное отстранение его работодателем от работы, истец просил взыскать оплату вынужденного прогула за весь период непредоставления возможности трудиться.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 15 марта 2021 года, иск ФИО1 оставлен без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2021 года, решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 15 марта 2021 года отменено, принято по делу новое решение, которым иск ФИО1 удовлетворен частично.

С ООО «Ломбард ЮС-585» в пользу ФИО1 взыскана задолженность по заработной плате в сумме 42 258 руб. 87 коп. с удержанием при выплате НДФЛ, компенсация за просрочку выплаты заработной платы в сумме 2 868 руб. 62 коп., компенсация морального вреда 15 000 руб., в возмещение судебных издержек 12 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

С ООО «Ломбард ЮС-585» в доход местного бюджета взыскана госпошлина в сумме 1 071 руб. 64 коп.

В кассационной жалобе ФИО1 ставит вопрос об отмене апелляционного определения в той части, которой отказано в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на его незаконность.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, в судебное заседание не явились, ходатайств об отложении дела не поступало, в связи с чем, на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что отсутствуют основания для отмены или изменения оспариваемого судебного постановления.

Судами установлено и следует из материалов дела, что между истцом и ответчиком, находящимся в г. Санкт-Петербурге, 17 июля 2014 года заключен трудовой договор о работе истца в ООО «Ломбарды ЮС-585» в подразделении Урал в отделе информационных технологий в должности специалиста, адрес места нахождения рабочего места не указан. В заключенном к трудовому договору дополнительном соглашении от 01 сентября 2017 года указано на работу истца в подразделении Урал/Сектор 1-й линии. Условия о дистанционной работе трудовой договор (в редакциях дополнительных соглашений) не содержит.

Дополнительным соглашением к трудовому договору от 02 апреля 2019 года истцу был установлен оклад в размере 34 983 руб. с 03 июня 2019 года.

Стороны не оспаривали, это следует из заявлений истца, что подразделение ответчика в г. Екатеринбурге в течение более чем 5 лет работает по адресу: <...>, офис 3.1 в БЦ «Президент».

У истца имелось рабочее место в офисе работодателя по адресу: <...>, оф. 3.1 (БЦ «Президент»); истец имел рабочий стол и необходимое для выполнения работы оборудование; 05 февраля 2018 года истец получил карту доступа в указанное помещение, истец приходил в это подразделение в 2018-2019 году.

Приказом работодателя от 25 ноября 2020 года № 201125001 истец был уволен по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации 26 ноября 2020 года.

Истец ссылается на то, что он был допущен <данные изъяты> к выполнению трудовой функции на удаленном доступе, однако, был отключен от удаленного доступа к работе и от корпоративной почты, и с этого дня утратил возможность выполнять свои должностные обязанности.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований о взыскании неполученного заработка в связи с невозможностью трудиться, компенсации за задержку выплат, компенсации морального вреда, судебных расходов, суд первой инстанции исходил из того, что факт работы истца дома в определенные периоды не изменяет условия его трудового договора, работодатель отрицает заключение с истцом дополнительного соглашения к трудовому договору с условием выполнения работником трудовой функции дистанционно, с истцом не определялся порядок взаимодействия, в том числе с указанием электронной почты, номеров телефонов, по которым истец мог бы получать какие-либо указания, в связи с чем пришел к выводу, что между истцом и ответчиком не согласован факт выполнения истцом трудовой функции дистанционно, соглашения о дистанционной работе с истцом не заключалось. Тот факт, что истец работал дома в период действия Указа Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 года № 206, не изменяет условия его трудового договора, поскольку деятельность ломбардов (в том числе ответчика) не была приостановлена. Установив, что в соответствии с Указом Губернатора Свердловской области № 175-УГ от 10 апреля 2020 года с 13 апреля 2020 года на территории Свердловской области были даны разъяснения по деятельности ломбардов, их работа была разрешена, соответственно, с 13 апреля 2020 года ответчик начал работать, однако, 13 апреля 2020 года истец на работу не вышел, что им не оспаривалось. О том, что работа ломбардов разрешена, истцу было известно, что следует также из его письма в Государственную инспекцию труда в г. Санкт-Петербурге от 15 июня 2020 года, в этой связи пришел к выводу, что за период с 13 мая 2020 года по 26 ноября 2020 года заработная плата истцу работодателем не начислялась и не выплачивалась, поскольку с указанного периода истец не осуществлял свою трудовую функцию, на работу не выходил по собственной воле; доказательств того, что работодатель препятствовал выйти на работу, истцом не представлено. Ограничение в предоставлении удаленного доступа к ресурсу компании (из дома) не является недопуском до работы, учитывая, что дистанционная работа между работником и работодателем не согласована.

Суд первой инстанции отметил, что работодатель 13 апреля 2020 года направил истцу телеграмму о необходимости дачи объяснений по факту неявки на работу 13 апреля 2020 года, однако, телеграмма не была доставлена, квартира закрыта, адресат по извещению за телеграммой не явился. Также 13 апреля 2020 года истцу было направлено уведомление о необходимости явиться на место его работы с целью дачи пояснений о причинах неявки на рабочее место 13 апреля 2020 года по Почте России, однако уведомление истцом не было получено, что следует из отчета об отслеживании отправления с почтовым идентификатором. При этом, работодатель не воспользовался своим правом на увольнение истца за прогул.

Суд апелляционной инстанции, оценив представленные доказательства в совокупности, согласился с выводом суда первой инстанции о недоказанности истцом факта работы до 28 марта 2020 года дистанционно, о распоряжении работодателя работать дистанционно в период объявленного Президентом Российской Федерации режима нерабочих дней с 28 марта 2020 года (с учетом ограничительных мер по новой коронавирусной инфекции, дополнительно отметив, что переписка между истцом и <данные изъяты> не может быть расценена в качестве согласования сторонами трудового договора дистанционной работы, т.к. сам по себе удаленный доступ к рабочему месту не означает дистанционной работы, отсутствие необходимости являться в офис, предоставляет возможность иметь доступ к рабочему месту и вне офиса, например, при невозможности явки на работу по уважительным причинам и необходимости выполнения такой работы. Иных доказательств достижения с работодателем соглашения о дистанционной работе, равно как и доказательств фактического выполнения такой работы на протяжении 5,5 лет дистанционно в деле нет, истец, ссылающийся на это обстоятельство, таких доказательств не представил, об оказании судом помощи в истребовании доказательств не просил.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции о недоказанности истцом факта работы до 28 марта 2020 года дистанционно, о распоряжении работодателя работать дистанционно в период объявленного Президентом Российской Федерации режима нерабочих дней с 28 марта 2020 года, суд апелляционной инстанции признал позицию ответчика о том, что у БЦ «Президент» существует несколько входов, правомерной, так как были запрошены данные с одного входа, на предоставлении полных сведений ответчик не настаивал, поскольку эти сведения предоставляются БЦ «Президент» платно, данная позиция ответчика подтверждена показаниями свидетеля <данные изъяты> и иными доказательствами не опровергнута, в связи с чем отклонил доводы истца о том, что он не каждый день выходил на работу, что, по его мнению, подтверждает факт его дистанционной работы.

Суд апелляционной инстанции также отметил, что показаниями свидетеля <данные изъяты> (территориального директора подразделения «Урал») подтвержден факт работы истца до апреля 2020 года в офисе, наличие у истца рабочего места в офисе, стола напротив компьютера, рабочего телефона, указал, что истец перестал появляться на работе с 30 марта 2020 года или с 31 марта 2021 года, когда началась пандемия, приходил несколько раз после этого на работу, но не работал.

Не соглашаясь с выводом суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требования о взыскании заработной платы с 13 мая 2020 года, отменяя решение суда в указанной части и частично его удовлетворяя, оценив представленные доказательства в совокупности, приняв во внимание установленный в период с 30 марта 2020 года по 08 мая 2020 года Указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 года № 206, от 02 апреля 2020 года № 239, от 28 апреля 2020 года № 294 режим нерабочих дней, отсутствие в этих Указах прямой ссылки на то, что данный режим неприменим к ломбардам, отсутствие такого указания и в Указе Губернатора Свердловской области от 18 марта 2020 года № 100-УГ (с последующими изменениями, в т.ч. и в редакции Указа Губернатора Свердловской области от 10 апреля 2020 года № 175-УГ), введенный ответчиком для своих работников с 28 марта 2020 года режим дистанционной работы, прекращение ответчиком истцу с 08 апреля 2020 года удаленного доступа для выполнения трудовых обязанностей, указание самим работодателем в табеле учета рабочего времени рабочих дней истца на протяжении всего апреля 2020 года, выплату ответчиком истцу заработной платы за период до 12 мая 2020 года, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что обязанность по выходу истца на работу не могла возникнуть ранее окончания режима нерабочих дней по названным Указам Президента Российской Федерации.

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требования о взыскании заработной платы и принимая новое о взыскании заработной платы с 13 мая 2020 года по 08 июня 2020 года, суд апелляционной инстанции, руководствуясь пунктом 8-1 Указа Губернатора Свердловской области от 18 марта 2020 года № 100-УГ (в редакции Указа Губернатора Свердловской области от 09 мая 2020 года № 233-УГ), установив, что в своем заявлении от 19 мая 2020 года истец указал, что 18 мая 2020 года ему поступал звонок от руководителя отдела по найму персонала ФИО2 «с целью прояснения моего мнения по сложившейся ситуации», исходил из того, что режим нерабочих дней в связи с пандемией закончился 08 мая 2020 года, соглашения о работе дистанционно на постоянной основе не было достигнуто сторонами, истец должен был получить телеграмму от 13 мая 2020 года, как минимум, 18 мая 2020 года лично был проинформирован сотрудником отдела кадров о возникших у работодателя вопросах по невыходу истца на работу, соответственно, в спорный период с 13 мая 2020 года истец должен был выйти на работу, но лишь при условии выполнения работодателем требований регионального законодательства о выдаче работнику справки, подтверждающей право на передвижение по г. Екатеринбургу. Однако такую обязанность ответчик не исполнил, им не предприняты действия по оформлению и выдаче истцу справки, в отсутствие которой истец не имел права легально передвигаться по г. Екатеринбургу к месту работы и обратно. Указ Губернатора Свердловской области от 08 июня 2020 года № 282-УГ «О внесении изменений в Указ Губернатора Свердловской области от 18 марта 2020 года № 100-УГ «О введении на территории Свердловской области режима повышенной готовности и принятии дополнительных мер по защите населения от новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)», которым требование о выдаче работодателем работникам справки упразднено, опубликован 08 июня 2020 года, вследствие чего до 08 июня 2020 года включительно истец не мог выйти на работу без такой справки, в этой связи пришел к выводу, что истец по вине ответчика, не выдавшего ему на период, с 01 мая 2020 года по 08 июня 2020 года названную справку, прекратившего с 08 апреля 2020 года удаленный доступ к работе, не имел возможности выполнять трудовые обязанности в этот период, поэтому ответчик обязан выплатить истцу заработок за период с 13 мая 2020 года (эту дату истец определил в иске в качестве начала периода задолженности по заработной плате, т.к. предыдущий период оплачен ответчиком) до 08 июня 2020 года на основании части 1 статьи 155 Трудового кодекса Российской Федерации.

Определяя размер неполученного заработка за период с 13 мая 2020 года по 08 июня 2020 года в размере 42 258 руб. 87 коп. (с удержанием при выплате НДФЛ), суд апелляционной инстанции исходил из того, что оплата за указанный период должна быть произведена исходя из размера заработка истца по условиям дополнительного соглашения от 02 апреля 2019 года, в котором указан оклад - 34 893 руб. и уральский коэффициент - 5 247 руб. 45 коп, приведенного истцом расчета (за минусом НДФЛ), в начисленных суммах составит за 13 рабочих дней мая 2020 года по производственному календарю: (34 893 руб.+ 5 247 руб. 45 коп.) : 17 рабочих дней в мае х 13 рабочих дней, подлежащих оплате = 30 764 руб. 46 коп. (с удержанием при выплате НДФЛ). Оплата за июнь, определяемая таким же образом, равна (34 893 руб. + 5 247 руб. 45 коп.) : 21 рабочий день в июне х 6 рабочих дней, подлежащих оплате за июнь = 11 494 руб. 41 коп., итого - 42 258 руб. 87 коп. (с удержанием при выплате НДФЛ).

Оснований для взыскания неполученного заработка за период с 09 июня 2020 года до даты увольнения истца суд апелляционной инстанции не усмотрел, т.к. препятствий для выхода истца на работу, выполнения работы на своем рабочем месте после 09 июня 2020 года не имелось. Истец не оспаривал, что имел возможность явиться в офис на работу, это же подтвердил и свидетель <данные изъяты>, доказательств невозможности выполнения истцом работы в этот период в материалах дела нет. Поскольку соглашение о постоянной дистанционной работе не заключалось, истец безосновательно не являлся на рабочее место после 09 июня 2020 года.

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о взыскании процентов за просрочку выплаты заработной платы и принимая новое о частичном удовлетворении данного требования, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что оплата периода с 13 мая 2020 года по 08 июня 2020 года ответчиком истцу своевременно не произведена, поэтому истец правомерно претендует на начисление компенсации за просрочку выплат по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации. Такая компенсация должна быть начислена на сумму оплаты за минусом НДФЛ, за май 2020 год - на сумму 27 225 руб. 19 коп., за июнь 2020 год - на сумму 10 172 руб. 04 коп. Поскольку оплата за июнь должна быть за первую половину месяца, то срок выплаты - 30 июня 2020 года. За просрочку выплаты зарплаты истец просил взыскать компенсацию за период до 15 марта 2021 года. Расчет компенсации за июнь 2020 года произвел с 01 июля 2020 года, т.к. выплата заработной платы за период до 08 июня 2020 года (первая половина месяца) должна была быть произведена до конца месяца, в связи с чем пришел к выводу, что расчет компенсации за просрочку выплаты зарплаты за май 2020 год, за период с 16 июня 2020 года по 15 марта 2021 года составил 2 126 руб. 64 коп., расчет компенсации за июнь 2020 года за период с 01 июля 2020 года по 15 марта 2021 года составил 747 руб. 98 коп., всего 2 868 руб. 62 коп.

Оснований для взыскания компенсации по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации в большем объеме суд апелляционной инстанции не усмотрел, т.к. у ответчика обязанности по оплате истцу последующего периода (после 09 июня 2020 года) не возникло.

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требования о взыскании компенсации морального вреда и принимая новое о частичном его удовлетворении, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, установив нарушения ответчиком трудовых прав истца, непредоставления ему возможности трудиться в период пандемии и вывода сотрудников на дистанционный режим работы, необеспечение выдачи истцу справки для явки на работу до 08 июня 2020 года, несвоевременной выплаты заработной платы, приняв во внимание обстоятельства причинения истцу нравственных страданий по вине ответчика, длительность нарушения прав истца, но также и то, что не весь период (до 26 ноября 2020 года) истец был лишен возможности трудиться по вине ответчика, лишь до 08 июня 2020 года, с учетом требований разумности и справедливости, определил размер компенсации морального вреда в размере 15 000 руб.

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требования о взыскании судебных расходов по оплате услуг представителя и принимая новое о частичном его удовлетворении, установив, что истец понес расходы по оплате услуг представителя в сумме 15 000 руб., факт несения которых доказан истцом, суд апелляционной инстанции, приняв во внимание сложность дела, объем оказанной представителем истцу помощи, руководствуясь статьей 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца расходов по оплате услуг представителя в размере 12 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полностью соглашается с выводами суда апелляционной инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судом апелляционной инстанции дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судом апелляционной инстанции не допущено.

Довод кассационной жалобы о том, что в 2014 году стороны согласовывали дистанционную работу, основан на ошибочном толковании норм материального права.

Трудовые отношения, как следует из положений части 1 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации, возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации.

Обязательным для включения в трудовой договор является в том числе условие о месте работы, а в случае, когда работник принимается для работы в филиале, представительстве или ином обособленном структурном подразделении организации, расположенном в другой местности, - о месте работы с указанием обособленного структурного подразделения и его местонахождения (абзацы первый и второй части 2 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации).

В трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, в частности об уточнении места работы (с указанием структурного подразделения и его местонахождения) и (или) о рабочем месте (абзацы 1 и 2 части 4 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации).

Рабочее место - это место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя (часть 6 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).

Изменение определенных сторонами условий трудового договора, в том числе изменения рабочего места, допускается только по соглашению сторон трудового договора, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Соглашение об изменении определенных сторонами условий трудового договора заключается в письменной форме (статья 72 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1, 2 статьи 312.1 Трудового кодекса Российской Федерации в редакции от 28 июня 2014 года, дистанционной работой является выполнение определенной трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети «Интернет». Дистанционными работниками считаются лица, заключившие трудовой договор о дистанционной работе.

В силу части 1, 2, 3 статьи 312.1 Трудового кодекса Российской Федерации в действующей редакции, дистанционной (удаленной) работой (далее - дистанционная работа, выполнение трудовой функции дистанционно) является выполнение определенной трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», и сетей связи общего пользования. Трудовым договором или дополнительным соглашением к трудовому договору может предусматриваться выполнение работником трудовой функции дистанционно на постоянной основе (в течение срока действия трудового договора) либо временно (непрерывно в течение определенного трудовым договором или дополнительным соглашением к трудовому договору срока, не превышающего шести месяцев, либо периодически при условии чередования периодов выполнения работником трудовой функции дистанционно и периодов выполнения им трудовой функции на стационарном рабочем месте). Для целей настоящей главы под дистанционным работником понимается работник, заключивший трудовой договор или дополнительное соглашение к трудовому договору, указанные в части второй настоящей статьи, а также работник, выполняющий трудовую функцию дистанционно в соответствии с локальным нормативным актом, принятым работодателем в соответствии со статьей 312.9 настоящего Кодекса (далее также в настоящей главе - работник).

Таким образом, применительно к настоящему спору трудовые отношения между работником и работодателем возникают на основании заключенного ими в письменной форме трудового договора, обязанность по надлежащему оформлению которого возлагается на работодателя. Изменение определенных сторонами условий трудового договора, в том числе изменение рабочего места работника, допускается по соглашению сторон, которое также заключается в письменной форме. Под дистанционным работником понимается работник, заключивший трудовой договор или дополнительное соглашение к трудовому договору о выполнении трудовой функции дистанционно.

Судами установлено, что заключенный между истцом и ответчиком 17 июля 2014 года трудовой договор условия о дистанционной работе (в том числе в редакциях дополнительных соглашений) не содержит, адрес места нахождения рабочего места истца не указан.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о том, что между истцом и ответчиком не согласовано выполнение истцом трудовой функции дистанционно, основанный на том, что доказательств достижения с работодателем соглашения о дистанционной работе, равно как и доказательств фактического выполнения такой работы на протяжении более пяти лет дистанционно в материалах дела не имеется, истец таких доказательств не представил, является правильным и мотивированным, соответствует приведенным нормам материального права, установленным судом апелляционной инстанции фактическим обстоятельствам дела и в кассационной жалобе истцом не опровергнут.

Довод кассационной жалобы о том, что при приеме на работу в трудовом договоре истца ответчик не указал место работы истца согласно Трудовому кодексу Российской Федерации, поэтому письменно изменять что-либо относительно места работы было нечего, судом кассационной инстанции отклоняется.

Место работы – это расположенная в определенной местности (населенном пункте) конкретная организация, ее представительство, филиал, иное обособленное подразделение организации. В случае расположения организации и ее обособленного структурного подразделения в разных местностях, исходя из части 2 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации место работы работника уточняется применительно к этому структурному подразделению (Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с осуществлением гражданами трудовой деятельности в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, утвержденным Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 26 февраля 2014 года).

Как указано ранее, рабочее место - это место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя (часть 6 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).

В заключенном между истцом и ответчиком трудовом договоре указано место работы истца и структурное подразделение, где работал истец, - ООО «Ломбарды ЮС-585» в подразделении Урал в отделе информационных технологий. Однако отсутствуют сведения о местонахождении такого подразделения.

Вместе с тем, как верно указал суд апелляционной инстанции, согласно части 3 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации, если при заключении трудового договора в него не были включены какие-либо сведения и (или) условия из числа предусмотренных частями первой и второй настоящей статьи, то это не является основанием для признания трудового договора незаключенным или его расторжения, трудовой договор должен быть дополнен недостающими сведениями и (или) условиями. Обе стороны подтвердили, что структурное подразделение Общества в г.Екатеринбурге находится по адресу: ул. Ельцина, 1а, БЦ «Президент».

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции сделал правильный вывод о местонахождении структурного подразделения Общества в г. Екатеринбурге. Тот факт, что в трудовом договоре не зафиксировано рабочее место истца не дает оснований полагать, что трудовой договор заключен для осуществления трудовой функции дистанционно, истец осуществлял трудовую функцию в офисе, иного истцом не доказано.

Доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с выводами суда апелляционной инстанции, со ссылкой на то, что подразделение Урал расположено по адресу: <...> в БЦ «Президент» с 01 февраля 2018 года, т.е. только 2 с небольшим года с 01 февраля 2018 года по 01 мая 2020 года, там находилось подразделение ответчика на момент подачи иска, поэтому стороны не могли оспаривать/не оспаривать работу подразделения в период «в течение более чем 5 лет; позиция ответчика о том, что БЦ «Президент» имеет несколько входов (выходов) не подтверждена документально; истец с ведома ответчика был допущен к исполнению трудовых обязанностей в измененных условиях договора относительно места работы; судом апелляционной инстанции сделан ошибочный вывод относительно безосновательности отсутствия истца на рабочем месте после 09 июня 2020 года, так как было устное соглашение о дистанционной работе удаленно, зафиксированное перепиской истца с его руководителем, заявлением истца на удаленную работу и в ответ предоставлением ответчиком инструкции по настройке и подключению удалённого доступа, в связи с этим он также незаконно лишен соответствующих выплат в полном объеме, являлись предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции и получили надлежащую правовую оценку, направлены на оспаривание правильности выводов суда апелляционной инстанции об установленных им обстоятельствах и правильности применении судом норм материального права.

Переоценка доказательств и установленных судами фактических обстоятельств спора в силу норм статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в полномочия кассационного суда общей юрисдикции не входит.

Доводы кассационной жалобы о неверной оценке судом представленных в дело доказательств не могут являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку в силу положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств. В силу статей 67 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, и иная оценка доказательств стороны спора не может послужить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке при отсутствии со стороны судов нарушений установленных процессуальным законом правил их оценки.

Довод кассационной жалобы об ошибочности выводов суда апелляционной инстанции о противоречивости объяснений истца сводится к переоценке доказательств, что к полномочиям суда кассационной инстанции не относится.

Таким образом, вопреки доводам кассационной жалобы, при рассмотрении данного спора судом апелляционной инстанции нормы материального права применены верно, а при исследовании и оценке доказательств, собранных по делу, нарушений норм процессуального права не допущено.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи