Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-1176/2021 по иску ФИО1 к прокуратуре Томской области о восстановлении на службе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, возложении обязанности назначить пенсию (пенсионную надбавку),

по кассационной жалобе ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года,

по кассационной жалобе прокуратуры Томской области на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Грудновой А.В., объяснения прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Никитиной Н.В., действующей на основании доверенности прокуратуры Томской области, поддержавшей доводы кассационной жалобы прокуратуры Томской области, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы ФИО1, объяснения ФИО1, поддержавшего доводы своей кассационной жалобы,

судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к прокуратуре Томской области о восстановлении на службе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, возложении обязанности назначить пенсию (пенсионную надбавку).

Требования мотивированы тем, что он принят на службу в прокуратуру Томской области на должность помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 27 июля 2017 года. Приказом № 371 от 04 декабря 2020 года уволен по основанию пункта 11 части 1 статьи 77, абзаца 6 части 1 статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с сокрытием при поступлении на службу наличия судимости по приговору военного трибунала Уфимского гарнизона от 18 сентября 1984 года. С увольнением не согласен, поскольку постановленным приговором наказание в виде лишения свободы заменено на содержание в дисциплинарном батальоне. Согласно действовавшему в период его нахождения в дисциплинарном батальоне уголовному законодательству лица, досрочно освобожденные из дисциплинарного батальона, признаются не имеющими судимости. При поступлении на службу в отношении него проводилась проверка, информационные центры Министерства внутренних дел Российской Федерации не располагали и не располагают информацией об его судимости. Аналогичные проверки проводились в период службы в органах прокуратуры с марта 1993 года по июль 2001 года. Полагает, что его вины в заключении трудового договора с нарушением законодательно установленных правил не имеется. Доводы о том, что он скрыл наличие судимости, которой у него нет, являются необоснованными. По состоянию на 08 апреля 2020 года Прокуратурой Томской области рассчитана его выслуга лет, продолжительность которой составила 19 лет 03 месяца 03 дня. Соответственно 20-летний стаж, дающий право на пенсионную надбавку к заработной плате в размере 50 % от предполагаемой пенсии, с учетом того, что г. Стрежевой Томской области относится к местности, приравненной к районам Крайнего Севера, и стаж службы засчитывается в выслугу лет в льготном исчислении как год службы за полтора года, выработан им в октябре 2020 года. Однако ответчик незаконно исключил из подсчета выслуги лет период его нахождения в дисциплинарном батальоне, несмотря на то, что данный период засчитан в общий срок военной службы, о чем имеется соответствующее указание в его военном билете. При этом период военной службы в полном объеме учитывался при расчете доплаты за выслугу лет. Указал на причинение ему морального вреда неправомерным увольнением со службы. На основании изложенного, просил признать незаконным приказ об увольнении № 371 от 04 декабря 2020 год, восстановить его на службе в ранее занимаемой должности, взыскать с Прокуратуры Томской области средний заработок за время вынужденного прогула с 07 декабря 2020 года по день вынесения решения суда, компенсацию морального вреда в размере 45 000 руб., обязать ответчика назначить ему пенсию (пенсионную надбавку) с 01 ноября 2020 года.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года исковые требования ФИО1 удовлетворены. Приказ Прокуратуры Томской области № 371 от 04 декабря 2020 года «Об освобождении от должности и увольнении» ФИО1 признан незаконным. Он восстановлен в должности помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 05 декабря 2020 года. С прокуратуры Томской области в пользу ФИО1 взыскан средний заработок за время вынужденного прогула за период с 07 декабря 2020 года по 20 февраля 2021 года в размере 329 396 руб., компенсация морального вреда 45 000 руб. На Прокуратуру Томской области возложена обязанность назначить ФИО1 пенсию (пенсионную надбавку) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года в части признания незаконным приказа Прокуратуры Томской области № 371 от 04 декабря 2020 года «Об освобождении от должности и увольнении» ФИО1, восстановлении ФИО1 на службе в должности помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 05 декабря 2020 года и взыскании в его пользу с Прокуратуры Томской области среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 07 декабря 2020 года по 20 февраля 2021 года в размере 329 396 руб. отменено. Принято в отмененной части новое решение, которым ФИО1 в удовлетворении указанных исковых требований отказано. Это же решение суда в части взыскания в пользу ФИО1 компенсации морального вреда изменено, снижен размер компенсации до 10 000 руб. В остальной части решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года в той части, которой решение суда первой инстанции отменено с принятием нового решения об отказе ему в удовлетворении исковых требований, как незаконного, с вынесением по делу нового решения об удовлетворении заявленных требований.

В доводах кассационной жалобы указывает, что в соответствии с пунктом 74 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года лица, отбывшие наказание в дисциплинарном батальоне, а также освобожденные из него досрочно, считались не имеющими судимости. По своему статусу дисциплинарные батальоны (отдельные дисциплинарные роты) никогда не приравнивались к исправительно-трудовым колониям и не входили в уголовно-исполнительную систему. Лица, отбывшие наказание в дисциплинарном батальоне, оставались военнослужащими, не имеющими судимости, в отличие от лиц, отбывавших наказание в учреждения уголовно-исполнительной системы. В указанном заключается различие в их правовом статусе. Он демобилизован из рядов Вооруженных Сил СССР в соответствии с приказом Министра обороны СССР и Положением о дисциплинарном батальоне, а не на основании норм Уголовного кодекса РСФСР. После увольнения в запас в октябре 1985 года он никаких противоправных деяний не совершал. Не согласен с доводами ответчика о том, что при поступлении на службу он скрыл наличие судимости по приговору военного трибунала. Выводы суда апелляционной инстанции, который согласился с приведенными доводами ответчика, основаны на неверном толковании пункта 74 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года, а также пункта 2 части 1 статьи 57 Уголовного кодекса РСФСР. Суд апелляционной инстанции безосновательно отождествляет положения статьи 57 Уголовного кодекса РСФСР и статьи 86 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Суд апелляционной инстанции применил положения части 6 статьи 86 Уголовного Кодекса Российской Федерации, которые не подлежат применению при разрешении спора, поскольку регулируют вопросы снятия и погашения судимости, в то время он к категории лиц, имеющих судимость, не относится. Помимо этого, считает, что ранее действовавшее законодательство не предусматривало процедуры погашения судимости или снятия судимости для лиц, отбывших наказание в дисциплинарном батальоне или досрочно освобожденных из него, поскольку нельзя погасить или снять судимость в отношении лица, признанного несудимым. В информационном центре МВД России сведения о наличии у него судимости отсутствуют, поскольку судьи военных трибуналов двух гарнизонов, военные прокуроры не направляли в отношении него сведения по той причине, что прохождение службы в дисциплинарном батальоне не влекло судимости. Суд апелляционной инстанции, не дав оценку имеющимся в деле доказательствам о том, что он не привлекался к уголовной ответственности, не имел и не имеет судимости, признал законность увольнения, ссылаясь лишь на приговор военного трибунала, без достаточных оснований отменил законное решение суда первой инстанции. Положения пункта 1 части 1 статьи 47 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, утвержденных Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 года, пункта 2 части 1 статьи 57 Уголовного кодекса РСФСР от 21 октября 1960 года, а также пункта 74 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года не давали ответчику оснований для применения абзаца 5 части 2 статьи 40.1 Федерального закона от 17 января 1992 года №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации». Считает неправомерным вменять в вину лицу, не имеющему судимость, сокрытие такого факта при трудоустройстве. За все время службы он подложных документов не предоставлял, ложных сведений о себе не сообщал. Считает, что наличие приговора военного трибунала, которое не повлекло за собой судимость, и наличие судимости не являются тождественными понятиями, однако суд апелляционной инстанции эти понятия приравнял. Обращает внимание, что судом апелляционной инстанции допущены ошибки при применении норм права, поскольку нарушения пенсионных прав затрагивают имущественные права граждан. Такие требования о компенсации морального вреда, исходя из положения пункта 2 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, не подлежат удовлетворению, так как специального закона, допускающего в указанном случае возможность привлечения органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, к такой ответственности, не имеется. Таким образом, требование о компенсации морального вреда, которое удовлетворено судом первой инстанции, было связано исключительно с незаконностью увольнения и судом апелляционной инстанции необоснованно изменено.

В кассационной жалобе прокуратура Томской области ставит вопрос об отмене решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года в той части, которой удовлетворены требования ФИО1 о назначении пенсии (пенсионной надбавки) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года, а также в части взыскания в его пользу компенсации морального вреда, как незаконных, с вынесением по делу нового решения об отказе в удовлетворении требований.

В доводах кассационной жалобы указывает, что при вынесении оспариваемых решений судами допущено существенное нарушение норм материального права. Согласно статьям 6, 7 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года, время пребывания осужденных в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы не засчитывается. Основанием для включения времени пребывания военнослужащего в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы является удовлетворенное главнокомандующим видом Вооруженных Сил СССР либо командующим войсками военного округа, флотом, отдельной армией мотивированное ходатайство командира части или дисциплинарного батальона. Данный юридически значимый для настоящего гражданского дела факт должен быть подтвержден соответствующим средством доказывания, то есть письменным доказательством (документом), с однозначностью свидетельствующим о реализации уполномоченным должностным лицом права на приятие указанного решения, однако такое доказательство в материалы дела не представлено ввиду их отсутствия. Запись в пункте 12 военного билета истца о его увольнении в запас 26 октября 1985 года, равно как и справки из военных комиссариатов о периоде службы ФИО1, такими доказательствами не являются, поскольку не содержат сведений о волеизъявлении уполномоченных лиц на включение спорного периода в срок военной службы. Более того, согласно ответу начальника филиала Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации от 29 декабря 2020 года №20/2/10045 сведений о зачете срока содержания ФИО1 в дисциплинарной части (переменном составе 12 отдельной дисциплинарной роты, пгт. Тоцкое-2) в срок военной службы по призыву не имеется. Однако судами надлежащая оценка ответу уполномоченного должностного лица Министерства обороны не дана. Считает, что ответчиком представлены все доказательства подтверждающие отсутствие решения о зачете времени нахождения ФИО1 в 12 отдельной дисциплинарной роте в срок военной службы. Более того, судами не принято во внимание, что продолжительность выслуги лет ФИО1, дающей право на пенсию на основании Федерального закона от 17 января 1992 года № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», определена комиссией прокуратуры Томской области в протоколе от 04 декабря 2020 года, которое истцом не оспорено и является действующим. Также судами не учтено, что назначение пенсии сотрудникам органов прокуратуры, равно как и любому гражданину Российской Федерации, носит исключительно заявительный характер, тогда как с таким заявлением ФИО1 в прокуратуру области не обращался. Помимо этого, исходя из текста искового заявления и правовой позиции ФИО1 в суде, основания для взыскания денежной компенсации морального вреда связывались им исключительно с незаконным, по его мнению, увольнением из органов прокуратуры. В связи с этим усмотрение судом апелляционной инстанции наличия оснований для взыскания такой компенсации в связи с неназначением спорной надбавки к денежному содержанию является выходом за пределы исковых требований, то есть нарушением требований части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. При этом судебная коллегия не указала федеральный закон, позволяющий выйти за пределы требований истца. Ошибочным является и применение судом апелляционной инстанции положений статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации. Несмотря на то, что ФИО1 являлся работником прокуратуры Томской области, спор о наличии права на пенсию за выслугу лет (пенсионную надбавку к денежному содержанию) возник не из трудовых, а из пенсионных правоотношений. Назначение прокурорским работникам пенсии за выслугу лет самим органом прокуратуры обусловлено лишь особенностями пенсионного обеспечения прокурорских работников, что не влияет на характер возникшего спора. При этом пенсионное законодательство не содержит норм, позволяющих возложить на пенсионный орган обязанность по компенсации морального вреда за нарушение имущественных прав гражданина.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, выслушав объяснения прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации и ФИО1, суд кассационной инстанции считает доводы кассационной жалобы прокуратуры Томской области о незаконности решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года в той части, которой удовлетворены требования ФИО1 о назначении пенсии (пенсионной надбавки) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года, а также доводы кассационных жалоб сторон в части отсутствия у суда апелляционной инстанции оснований для удовлетворения требований ФИО1 о взыскании в его пользу компенсации морального вреда, обоснованными, поскольку при рассмотрении настоящего дела в указанной части судами первой и апелляционной инстанций допущено неправильное применение норм материального права.

При этом доводы кассационной жалобы ФИО1 о незаконности апелляционного определения в той части, которой ему отказано в удовлетворении требований о признании увольнения незаконным и о восстановлении на работе с отменой решения суда первой инстанции, судебной коллегией признаются необоснованными. Оснований для отмены судебного акта и для удовлетворения кассационной жалобы истца в указанной части не имеется.

Как установлено судами и следует из материалов дела, приказом прокурора Томской области от 25 июля 2017 года № 271 ФИО1 принят на федеральную государственную службу в прокуратуру Томской области на должность помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 27 июля 2017 года, с ним заключен трудовой договор № 667. До поступления на службу в прокуратуру Томской области ФИО1 проходил службу в прокуратуре Республики Татарстан с 10 марта 1993 года по 18 июня 1993 года и в прокуратуре Свердловской области с 01 июля 1993 года по 18 июля 2001 года.

Приказом прокуратуры Томской области № 371 от 04 декабря 2020 года ФИО1 освобожден от занимаемой должности, уволен из органов прокуратуры Томской области на основании пункта 11 части 1 статьи 77, абзаца 6 части 1 статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации.

Основанием для издания приказа об увольнении послужило заключение служебной проверки от 04 декабря 2020 года, в ходе которой установлено, что в нарушение требований приложения № 3 к Инструкции по учету кадров прокурорских работников в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации, утвержденной приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 09 ноября 2009 года №983-к, ФИО1 при поступлении на службу не указал в автобиографии сведения о привлечении его к уголовной ответственности приговором военного трибунала Уфимского гарнизона от 18 сентября 1984 года, тем самым скрыв наличие у него судимости. Между тем, наличие судимости является в силу пункта 2 статьи 40.1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» обстоятельством, препятствующим приему на службу в органы прокуратуры и нахождению на такой службе, в связи с чем трудовой договор от 27 июля 2017 года № 667 и трудовой контракт от 25 июля 2017 года заключены с ФИО1 в нарушение установленных законом ограничений, что является основанием для увольнения ФИО1 в соответствии со статьей 84 Трудового кодекса Российской Федерации.

Приговором военного трибунала Уфимского гарнизона от 18 сентября 1984 года ФИО1 признан виновным в хулиганстве, отягчающимся по своему содержанию особой дерзостью, т.е. в преступлении, предусмотренном частью <данные изъяты> статьи <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации. Ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года. В соответствии со статьей <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации вместо лишения свободы на тот же срок он направлен в дисциплинарный батальон. Срок отбывания наказания подлежал исчислению с 01 августа 1984 года.

В 12-ой отдельной дисциплинарной роте ФИО1 проходил службу в период с 04 октября 1984 года по 26 октября 1985 года, досрочно освобожден по определению военного трибунала Оренбургского гарнизона.

Прокуратурой Томской области продолжительность выслуги лет ФИО1 по состоянию на 04 декабря 2020 года определена в 19 лет 02 месяца 05 дней. При этом в выслугу лет не включен период прохождения службы в 12-ой отдельной дисциплинарной роте по приговору военного трибунала Уфимского гарнизона от 18 сентября 1984 года с 04 октября 1984 года по 26 октября 1985 года продолжительностью 01 год 22 дня.

Полагая свое увольнение незаконным по причине отсутствия у него судимости, а расчет выслуги лет определенным неверно, исключение из выслуги лет периода нахождения в 12-ой отдельной дисциплинарной роте необоснованным, ФИО1 обратился в суд.

Признавая незаконным увольнение ФИО1, суд первой инстанции руководствовался положениями статей <данные изъяты> Уголовного кодекса РСФСР, статьи <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации, пункта 74 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года № 9172-X, и исходил из того, что истец, в отношении которого приговором военного трибунала Уфимского гарнизона от 18 сентября 1984 года наказание <данные изъяты> заменено <данные изъяты>, как досрочно освобожденный из дисциплинарного батальона считается не имеющим судимости, что, по мнению суда первой инстанции, свидетельствует об отсутствии оснований для увольнения по пункту 11 части 1 статьи 77, абзацу 6 части 1 статьи 84 Трудового кодекса РФ.

Отменяя решение суда первой инстанции в указанной части, принимая новое решение об отказе ФИО1 в удовлетворении исковых требований о признании незаконным приказа прокуратуры Томской области № 371 от 04 декабря 2020 года «Об освобождении от должности и увольнении» ФИО1, о восстановлении его на службе в должности помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 05 декабря 2020 года и о взыскании в его пользу с прокуратуры Томской области среднего заработка за время вынужденного прогула, суд апелляционной инстанции указал, что в силу <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 июня 2015 года № 194-ФЗ, действующей на момент принятия ФИО1 на службу в прокуратуру Томской области в 2017 году, снятие или погашение судимости не влечет для бывшего осужденного негативных последствий только в уголовно-правовой сфере. Прежняя редакция указанной нормы не давала оснований полагать, что ФИО1 на дату принятия его на федеральную государственную службу соответствует требованиям абзаца 5 пункта 2 статьи 40.1 Федерального закона от 17 января 1992 года № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации». Истец, несмотря на отсутствие у него судимости в уголовно-правовом смысле, относится к лицам, ранее имевшим судимость, причем за преступление, которое впоследствии не было декриминилизировано. Данное обстоятельство препятствовало его поступлению на службу в органы прокуратуры в силу абзаца 5 пункта 2 статьи 40.1 Федерального закона от 17 января 1992 года №2202-1. Заключение с ФИО1 трудового договора в нарушение запрета, установленного абзацем 5 пункта 2 статьи 40.1 Федерального закона от 17 января 1992 года № 2202-1, давало ответчику право на прекращение с ним трудового договора и его увольнение со службы в прокуратуре. Нарушение запрета при заключении трудового договора с ФИО1 допущено по его вине, поскольку при трудоустройстве в прокуратуру в своей автобиографии не только не указал на наличие у него в прошлом судимости, но и предоставил заведомо недостоверную информацию о том, что ранее к уголовной ответственности не привлекался.

Судебная коллегия полностью соглашается с приведенными выводами суда апелляционной инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Вопреки доводам кассационной жалобы ФИО1, представленным сторонами доказательствам судом дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора в приведенной части, судом апелляционной жалобы не допущено.

Государственная служба, поступая на которую гражданин реализует конституционное право на труд, представляет собой профессиональную служебную деятельность граждан Российской Федерации по обеспечению исполнения полномочий Российской Федерации и ее субъектов, государственных органов и лиц, замещающих государственные должности (пункт 1 статьи 1 Федерального закона от 27 мая 2003 года N 58-ФЗ "О системе государственной службы Российской Федерации").

Специфика такой профессиональной деятельности предопределяет право федерального законодателя при осуществлении правового регулирования порядка прохождения государственной службы вводить особые правила поступления на нее, а также предъявлять к лицам, поступающим на государственную службу и замещающим должности государственных служащих, вытекающие из стоящих перед ней задач специальные требования, в том числе к их личным и деловым качествам. Несоответствие государственного служащего тем требованиям, которые установлены законодателем исходя из особенностей его профессиональной деятельности, обусловливает введение специальных оснований увольнения со службы.

Граждане, добровольно избирая такого рода деятельность, соглашаются с ограничениями, связанными с приобретаемым ими правовым статусом, а потому установление особых правил прохождения государственной службы и требований к избравшим ее лицам само по себе не может рассматриваться как нарушение закрепленных статьями 32 (часть 4) и 37 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на равный доступ к государственной службе и права свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.

Приведенные правовые позиции изложены Конституционным Судом Российской Федерации в сохраняющих свою силу решениях применительно к различным видам профессиональной деятельности, связанной с осуществлением публичных функций (постановления от 6 июня 1995 года N 7-П, от 30 июня 2011 года N 14-П, от 21 марта 2013 года N 6-П, от 21 марта 2014 года N 7-П и от 30 октября 2014 года N 26-П; определения от 1 июля 1998 года N 84-О, от 1 декабря 1999 года N 219-О, от 3 октября 2002 года N 233-О, от 21 декабря 2004 года N 460-О и от 20 октября 2005 года N 378-О).

По смыслу статьи 129 Конституции Российской Федерации и статей 1 и 40 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" служба в органах прокуратуры Российской Федерации, составляющих единую федеральную централизованную систему, представляет собой особый вид федеральной государственной службы, а прокуроры и следователи от имени Российской Федерации и в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, охраняемых законом интересов общества и государства осуществляют надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, уголовное преследование и координацию деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

Федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации" установлены особенности в правовом регулировании труда работников прокуратуры, что обусловлено спецификой их профессиональной деятельности, которая связана с реализацией функций государства по осуществлению от имени Российской Федерации надзора за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации. Суть этих особенностей состоит в том, что они закрепляют повышенные требования к работникам прокуратуры.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 40 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации" служба в органах и учреждениях прокуратуры является федеральной государственной службой. Прокурорские работники являются федеральными государственными служащими, исполняющими обязанности по должности федеральной государственной службы с учетом требований названного федерального закона. Правовое положение и условия службы прокурорских работников определяются данным федеральным законом. Трудовые отношения работников органов и учреждений прокуратуры регулируются законодательством Российской Федерации о труде и законодательством Российской Федерации о государственной службе с учетом особенностей, предусмотренных указанным федеральным законом.

Трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с названным кодексом (часть 1 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации).

Главой 11 Трудового кодекса Российской Федерации определены правила заключения трудового договора (статьи 63 - 71). Одним из элементов процедуры заключения трудового договора является предъявление работодателю лицом, поступающим на работу, документов, необходимых для трудоустройства.

Согласно части 1 статьи 65 Трудового кодекса Российской Федерации, если иное не установлено названным кодексом, другими федеральными законами, при заключении трудового договора лицо, поступающее на работу, предъявляет работодателю, в том числе справку о наличии (отсутствии) судимости и (или) факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, выданную в порядке и по форме, которые устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере внутренних дел, при поступлении на работу, связанную с деятельностью, к осуществлению которой в соответствии с этим кодексом, иным федеральным законом не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию.

Нарушение установленных Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом правил заключения трудового договора, если это нарушение исключает возможность продолжение работы (статья 84 Трудового кодекса Российской Федерации), является одним из оснований для прекращения трудового договора (пункт 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что трудовой договор прекращается вследствие нарушения установленных названным кодексом или иным федеральным законом правил его заключения (пункт 11 части первой статьи 77 Кодекса), если нарушение этих правил исключает возможность продолжения работы, в случаях, названных этой статьей. К таким случаям относится в частности заключение трудового договора в нарушение запретов и ограничений, предусмотренных федеральными законами.

В соответствии с частью 3 статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации если нарушение установленных Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом правил заключения трудового договора допущено по вине работника, то работодатель не обязан предлагать ему другую работу, а выходное пособие работнику не выплачивается.

Как разъяснено в пункте 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" в силу пункта 11 части 1 статьи 77 и статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть прекращен вследствие нарушения установленных Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом правил заключения трудового договора, если нарушение этих правил исключает возможность продолжения работы и работник не может быть переведен с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу.

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, следует, что Трудовым кодексом Российской Федерации определены общие правила заключения трудового договора. Соблюдение правил заключения трудового договора является обязанностью как работодателя, так и лица, поступающего на работу. К числу таких правил относится предоставление работодателю лицом, поступающим на работу, документов, необходимых для трудоустройства и осуществления трудовой деятельности, перечень которых определен статьей 65 Трудового кодекса Российской Федерации, в частности сведения о судимости или об уголовном преследовании. Предоставление таких документов является элементом процедуры заключения трудового договора и направлено в том числе на установление соответствия лица, поступающего на работу, предъявляемым к нему как будущему работнику в соответствии с предстоящим характером работы и трудовой функции требованиям. В отдельных случаях с учетом специфики работы Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации может предусматриваться необходимость предъявления при заключении трудового договора дополнительных документов.

Нарушение установленных правил заключения трудового договора в силу пункта 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, влечет его прекращение, если это нарушение исключает возможность продолжения работы. Закрепленная в пункте 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации норма является отсылочной к нормам статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации, в которой названы случаи нарушения установленных Трудовым кодексом или иным федеральным законом правил заключения трудового договора, влекущие его прекращение, в связи с чем пункт 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации должен применяться к трудовым отношениям во взаимосвязи с положениями статьи 84 этого же кодекса. При этом данные нормативные положения применяются, если имеет место ситуация, когда изначально трудовой договор противоречил закону, поскольку его стороной был ненадлежащий субъект, то есть лицо, которое не могло быть стороной трудового договора.

В силу абзаца 5 пункта 2 статьи 40.1 Федерального закона от 17 января 1992 года № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», в редакции, действовавшей в период заключения между ФИО1 и прокуратурой Томской области трудового договора, лицо не может быть принято на службу в органы и организации прокуратуры и находиться на указанной службе, если оно имело или имеет судимость.

Приложением N 3 к Инструкции по учету кадров прокурорских работников в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации, утвержденной приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 09 ноября 2009 года №983-к, действующей на момент вынесения приказа о приеме на службу в прокуратуру Томской области ФИО1, предусмотрено, что в автобиографии кандидатом должны быть указаны сведения о том, привлекался ли он к административной и уголовной ответственности (когда и за что). Аналогичные требования содержаться в действующей в настоящее время Инструкции, утвержденной приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 13 марта 2018 года №135.

Как установлено судами, ФИО1 в нарушение приведенных норм права при оформлении автобиографии с целью поступления на службу в прокуратуру Томской области сведения о приговоре военного трибунала Уфимского гарнизона от 18 сентября 1984 года, которым он признан виновным совершении преступления, предусмотренного частью <данные изъяты> статьи <данные изъяты> Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с которым он находился в 12-ой отдельной дисциплинарной роте с 04 октября 1984 года по 26 октября 1985 года, не отразил, скрыв факт привлечения его к уголовной ответственности.

Поскольку в силу приведенных норм права, привлечение ФИО1 к уголовной ответственности, вынесение в отношении него военным трибуналом Уфимского гарнизона 18 сентября 1984 года обвинительного приговора с назначением наказания за совершенное преступление, исходя из целей и задач Прокуратуры Российской Федерации, является безусловным препятствием поступления и нахождения на службе в органах прокуратуры, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии у ответчика оснований для его увольнения по пункту 11 части 1 статьи 77, абзаца 6 части 1 статьи 84 Трудового кодекса Российской Федерации и об отсутствии оснований для признания приказа прокуратуры Томской области № 371 от 04 декабря 2020 года «Об освобождении от должности и увольнении» ФИО1 незаконным, с удовлетворением его требований о восстановлении на службе в должности помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 05 декабря 2020 года и о взыскании в его пользу с прокуратуры Томской области среднего заработка за время вынужденного прогула.

Доводы кассационной жалобы ФИО1 о том, что нахождение на основании приговора военного трибунала в дисциплинарном батальоне, а также освобожденные из него досрочно, в соответствии с пунктом 74 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года свидетельствует об отсутствии у него судимости; приговор военного трибунала сам по себе не свидетельствует о наличии у него судимости; он не относится к категории лиц, имеющих судимость, в связи с чем не должен сообщать при поступлении на службу о вынесенном в отношении него приговоре; положения пункта 1 части 1 статьи 47 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, утвержденных Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 года, пункта 2 части 1 статьи <данные изъяты> Уголовного кодекса РСФСР от 21 октября 1960 года, а также пункта 74 Положения о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года не давали ответчику оснований для применения абзаца 5 части 2 статьи 40.1 Федерального закона от 17 января 1992 года №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», являются ошибочными, основанными на неверном толковании заявителем приведенных выше норм права, регулирующих поступление и прохождение государственной службы, особым видом которой является служба в органах Прокуратуры Российской Федерации, задачами которой является обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности, реализации полномочий, направленных на защиту и реальное восстановление прав и свобод граждан, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Приведенный ФИО1 в кассационной жалобе доводы являлись предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанций и получили надлежащую правовую оценку, направлены на оспаривание правильности выводов суда об установленных обстоятельствах и правильности применения норм материального права.

В связи с изложенным апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года в той части, которой решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года о признания незаконным приказа Прокуратуры Томской области № 371 от 04 декабря 2020 года «Об освобождении от должности и увольнении» ФИО1, восстановлении ФИО1 на службе в должности помощника прокурора г. Стрежевого Томской области с 05 декабря 2020 года и взыскании в его пользу с Прокуратуры Томской области среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 07 декабря 2020 года по 20 февраля 2021 года в размере 329 396 руб. отменено, принято в отмененной части новое решение, которым ФИО1 в удовлетворении указанных исковых требований отказано, является законным и обоснованным, отмене по доводам кассационной жалобы ФИО2 не подлежит.

Однако судебная коллегия не может согласиться с доводами судов о наличии оснований для удовлетворения требований ФИО1 в части назначения ему пенсии (пенсионной надбавки) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года, а также в части удовлетворения требований о компенсации морального вреда. В указанной части доводы кассационной жалобы прокуратуры Томской области признаются обоснованными.

Удовлетворяя требования о назначении ФИО1 пенсии (пенсионной надбавки) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года, включая в срок военной службы по призыву в целях исчисления выслуги лет период его пребывания в дисциплинарном батальоне 12-ой отдельной дисциплинарной роты с 04 октября 1984 года по 26 октября 1985 года, суды руководствовались действовавшим в период пребывания истца в дисциплинарном батальоне Положением о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года № 9172-X.

Согласно статье 6 названного Положения по общему правилу время пребывания осужденных в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы не засчитывается. Но Главнокомандующему видом Вооруженных Сил СССР, командующему войсками военного округа, флотом, отдельной армией и флотилией предоставлялось право засчитывать время пребывания в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы лицам, которые овладели воинской специальностью, хорошо знают и точно выполняют требования воинских уставов и безупречно несут службу после освобождения из дисциплинарного батальона; лицам, освобожденным из дисциплинарного батальона после того, как их сверстники уволены в запас, если они, отбывая наказание, твердо встали на путь исправления, проявили высокую дисциплинированность и честное отношение к труду и воинской службе. Ходатайство о зачете времени пребывания в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы может быть возбуждено командиром части, в которую прибыл освобожденный из дисциплинарного батальона, - не ранее чем через шесть месяцев после прибытия его в часть; командиром дисциплинарного батальона в отношении лиц, сверстники которых уволены в запас, - за один-два месяца до окончания срока наказания. В случае принятия такого решения лица, отбывшие наказание либо освобождаемые условно-досрочно, увольняются с действительной военной службы в запас непосредственно из дисциплинарного батальона, если они уже выслужили установленные Законом сроки действительной военной службы и сверстники их уволены в запас.

Исходя из того, что ФИО1 был досрочно освобожден из дисциплинарного батальона определением военного трибунала Оренбургского гарнизона, уволен в запас приказом командира 12-ой отдельной дисциплинарной роты, в совокупности со ссылкой в военном билете на пункт 6 приказа Министра обороны СССР № 120 от 10 мая 1983 года, указывая, что в записи видимо имеется ввиду статья 6 Положения о дисциплинарном батальоне, устанавливающая возможность зачета времени пребывания в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы, суды пришли к выводу о том, что в отношении истца уполномоченным лицом принято решение о зачете времени его пребывания в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с приведенными выводами судов.

В силу пункта 2 статьи 44 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации", пенсионное обеспечение прокуроров, научных и педагогических работников и членов их семей осуществляется применительно к условиям, нормам и порядку, которые установлены законодательством Российской Федерации для лиц, проходивших службу в органах внутренних дел, и членов их семей (за исключением положений части второй статьи 43 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей"), с особенностями, предусмотренными настоящим Федеральным законом.

В соответствии с пунктом "а" части 1 статьи 13 данного Закона пенсии за выслугу лет назначаются лицам, имеющим на день увольнения со службы выслугу 20 лет и более.

Согласно части 3 статьи 18 Закона, устанавливающей общие принципы расчета выслуги лет, дающей право на пенсию в связи с военной и иной приравненной к ней службой, порядок исчисления выслуги лет для назначения пенсии отнесен к компетенции Правительства Российской Федерации.

Такой порядок определен в постановлении Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 года N 941 "О порядке исчисления выслуги лет, назначения и выплаты пенсий, компенсаций и пособий лицам, проходившим военную службу в качестве офицеров, прапорщиков, мичманов и военнослужащих сверхсрочной службы или по контракту в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин либо службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семьям в Российской Федерации", действие которого распространено на прокурорских работников, и в Положении об исчислении выслуги лет, назначении и выплате пенсий и пособий прокурорам и следователям, научным и педагогическим работникам органов и учреждений прокуратуры Российской Федерации, имеющим классные чины, и их семьям (далее - Положение), утвержденном постановлением Правительства Российской Федерации от 12 августа 1994 года N 942, в котором определены особенности исчисления выслуги лет для назначения пенсий прокурорским работникам.

Согласно пункту 5 Постановления военная служба по призыву в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин (ранее срочная военная служба), кроме периодов, подлежащих зачету в выслугу лет на льготных условиях, предусмотренных для военнослужащих воинских частей, штабов и учреждений действующей армии, военнослужащих, проходивших службу или находившихся в плену в период Великой Отечественной войны, принимавших участие в работах по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС либо необоснованно привлеченных к уголовной ответственности или репрессированных, засчитывается в выслугу лет для назначения пенсий в календарном исчислении.

Абзацем пятым пункта 2 статьи 44 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" предусмотрено, что прокурорам, имеющим право на пенсионное обеспечение, выслугу не менее 20 лет и не получающим какую-либо пенсию, выплачивается ежемесячная надбавка к денежному содержанию в размере 50 процентов пенсии, которая могла быть им назначена.

Пунктом 1.2 Положения о порядке установления и перерасчета ежемесячной надбавки работникам органов и учреждений прокуратуры, имеющим право на пенсию за выслугу лет, которым определен порядок установления и перерасчета ежемесячной надбавки работникам органов и учреждений прокуратуры, имеющим право на пенсию за выслугу лет, утвержденного приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 05 июня 2013 года N 236, предусмотрено, что ежемесячная надбавка устанавливается работникам, имеющим право на пенсию за выслугу лет в соответствии с пунктом "а" части 1 статьи 13 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" и не получающим других пенсий (кроме пенсии по случаю потери кормильца на детей).

Спорные вопросы о зачете работникам в выслугу лет отдельных периодов службы (работы, учебы) рассматриваются комиссией Генеральной прокуратуры Российской Федерации по разрешению спорных вопросов пенсионного обеспечения прокурорских работников и членов их семей. Указанные периоды засчитываются в выслугу лет для назначения пенсии на основании решений этой комиссии (пункт 1.3 Положения, утвержденного приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 05 июня 2013 года N 236).

Ежемесячная надбавка устанавливается со дня, когда у работника возникло право на пенсию за выслугу лет, но не ранее дня прекращения (приостановления) выплаты других пенсий (пункт 1.8 Положения, утвержденного приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 05 июня 2013 года N 236).

Приведенные нормы права судами при рассмотрении настоящего дела не применялись, хотя именно они определяют порядок пенсионного обеспечения работников прокуратуры, наличие или отсутствие у ФИО1 права на назначение пенсии по выслуге лет после увольнения из органов прокуратуры либо право работающих в прокуратуре лиц на назначение ежемесячной надбавки к денежному содержанию.

Так разрешая спор в указанной части, суд первой инстанции исходил из незаконности увольнения ФИО1 из прокуратуры Томской области, а также из принятого решения о восстановлении его на службе, указав на наличие у него права, с учетом периода прохождения службы в дисциплинарном батальоне, на назначение пенсии за выслугу лет с 01 ноября 2020 года. При этом судом первой инстанции не указано какая обязанность возложена на прокуратуру Томской области – назначить ФИО1 пенсию за выслугу лет в соответствии с пунктом "а" части 1 статьи 13 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" или назначить ему ежемесячную надбавку к денежному содержанию.

Суд апелляционной инстанции, отменив решение суда первой инстанции, признав увольнение ФИО1 законным, его не подлежащим восстановлению на службе, тем не менее, согласился с решением суда первой инстанции, указав, что судом первой инстанции обоснованно на прокуратуру Томской области возложена обязанность назначить ему ежемесячную надбавку к денежному содержанию с 01 ноября 2020 года.

Принимая такое решение, суды не проверил наличие у ФИО1 иных, кроме выслуги лет свыше 20 лет, условий для назначения пенсии по выслуге лет, в частности не получает ли он пенсию по иным основаниям. Также судами не проверено обращался ли ФИО1 в соответствии с Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 на основании положений статьи 22 Федерального закона от 28 декабря 2013 года №400-ФЗ «О страховых пенсиях» в прокуратуру Томской области с заявлением о назначении ему пенсии по выслуге лет либо о назначении ежемесячной надбавки к денежному содержанию, как об этом обоснованно указано в кассационной жалобе прокуратуры.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При оценке документов или иных письменных доказательств суд обязан с учетом других доказательств убедиться в том, что такие документ или иное письменное доказательство исходит от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписаны лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержат все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств (часть 5 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

В соответствии с частью 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства и законы, которыми руководствовался суд.

Как разъяснено в пунктах 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Из приведенных норм материального права в их взаимосвязи с нормами процессуального закона следует, что для решения вопроса о наличии у ФИО1 права на пенсионное обеспечение в связи с выслугой лет юридически значимым обстоятельством являлось установление продолжительности такой выслуги, а также наличие оснований, предусмотренных законом, для включения в срок прохождения службы по призыву в целях исчисления выслуги лет работника прокуратуры периода нахождения в дисциплинарном батальоне на основании приговора суда.

Руководствуясь действовавшим в период пребывания истца в дисциплинарном батальоне Положением о дисциплинарном батальоне в Вооруженных Силах СССР, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1983 года № 9172-X, судами не учтено, что по общему правилу время пребывания осужденных в дисциплинарном батальоне в срок действительной военной службы не засчитывается. Но на основании решения Главнокомандующего видом Вооруженных Сил СССР, командующим войсками военного округа, флотом, отдельной армией и флотилией время пребывания в дисциплинарном батальоне может быть засчитано в срок действительной военной службы при определенных условиях и на основании ходатайства командира части, в которую прибыл освобожденный из дисциплинарного батальона, либо командира дисциплинарного батальона. Такое ходатайство подается в установленные в Положении сроки.

Ссылаясь на возможность включения периода нахождения в дисциплинарном батальоне в срок военной службы по призыву, а затем и в выслугу лет ФИО1 необходимого решения о зачете не предоставил, в то время как исходя из сути заявленных требований бремя доказывания указанного обстоятельства и предоставления необходимых доказательств в обоснование своих требований, возложено на него. Предположение суда апелляционной инстанции о принятии уполномоченным лицом и в установленном порядке решения о включении в срок службы ФИО1 по призыву времени нахождения в дисциплинарном батальоне основано на неверном толковании приведенной нормы права и на материалах дела не основывается.

Обращаясь в суд, заявляя требование о компенсации морального вреда, ФИО1 связывал причинение ему морального вреда и возможности его компенсации с незаконным увольнением со службы. Удовлетворяя заявленные требования в указанной части суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, указал на причинение ему моральных и нравственных страданий в связи с незаконным увольнением из органов прокуратуры по указанному в приказе основанию. Также судом первой инстанции указано на причинение истцу страданий в связи с длительность выплаты расчета при увольнении и выдачи трудовой книжки. Установив указанные обстоятельства, суд признал обоснованными требования истца, взыскав его пользу компенсацию морального вреда в заявленном им размере 45 000 рублей.

Отменяя решение суда в части признания увольнения ФИО1 незаконным и восстановления его на службе в прежней должности, отказывая в удовлетворении данных требований, судом апелляционной инстанции указано на отсутствие оснований для удовлетворения требований о компенсации морального вреда, причиненного увольнением.

Между тем, судом апелляционной инстанции указано на нарушение трудовых прав истца в связи с неназначением и невыплатой ему ежемесячной надбавки за выслугу лет с 01 ноября 2020 года ввиду виновного поведения ответчика, неправомерно исключившего из выслуги лет период нахождения в дисциплинарном батальоне с 04 октября 1984 года по 26 октября 1985 года. Ссылаясь на то, что начиная с 01 октября 2020 года ФИО1 имел право на получение ежемесячной надбавки к денежному содержанию, однако это право ответчиком нарушено, чем истцу, по мнению судебной коллегии, причинены нравственные страдания. Нарушение любых трудовых прав работника является безусловным основанием для компенсации морального вреда.

С приведенными выводами суда апелляционной инстанции судебная коллегия согласиться не может.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Для применения такой меры ответственности, как компенсация морального вреда, юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что работник перенес физические или нравственные страдания в связи с неправомерными действиями работодателя. Установлению подлежат основание заявленных требований, какие незаконные действия либо бездействие работодателя причинили работнику моральный вред, в чем выражается моральный вред, какие нравственные или физические страдания перенесены работником, а также степень таких страданий. Однако указанные обстоятельства судом апелляционной инстанции, изменившим решение суда первой инстанции в указанной части, не устанавливались, предметом судебной проверки не являлись, на обсуждение сторон не ставились, мнение истца не выяснялось. Не смотря на то, что в силу части 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, право изменения основания иска принадлежит истцу.

Более того, суд апелляционной инстанции не учел характер спора в указанной части, связанный не с нарушением трудовых прав, а с пенсионным обеспечением прокурорского работника в связи с выслугой лет.

Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

В соответствии с пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", действовавшего в период вынесения апелляционного определения судом апелляционной инстанции, судам необходимо учитывать, что по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Судом апелляционной инстанции при проверке законности решения суда первой инстанции данные требования процессуального закона были нарушены.

Приведенные обстоятельства, существенное нарушение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права в силу положений статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием для отмены определения суда апелляционной инстанции в той части, которой решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года о возложении на прокуратуру Томской области обязанности назначить ФИО1 пенсию (пенсионную надбавку) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года оставлено без изменения, а также в той части, которой изменено это же решение суда о взыскании с прокуратуры Томской области в пользу ФИО1 компенсации морального вреда, с направлением дела в указанной части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года в той части, которой решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 20 февраля 2021 года о возложении на прокуратуру Томской области обязанности назначить ФИО1 пенсию (пенсионную надбавку) за выслугу лет с 01 ноября 2020 года оставлено без изменения, а также в той части, которой изменено это же решение суда о взыскании с прокуратуры Томской области в пользу ФИО1 компенсации морального вреда, - отменить.

Дело в отмененной части направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции – Свердловский областной суд.

В остальной части апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 29 апреля 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи