Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2466/2021 по иску ФИО1 к акционерному обществу «Производственная фирма «СКБ Контур» о признании отношений из договора возмездного оказания услуг трудовыми, возложении обязанности, взыскании заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе акционерного общества «Производственная фирма «СКБ Контур» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 ноября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Козиной Н.М. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, объяснения представителя акционерного общества «Производственная фирма «СКБ Контур» ФИО2, поддержавшей доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к акционерному обществу «Производственная фирма «СКБ Контур» (далее по тексту - АО «ПФ «СКБ Контур»), в обоснование которого указала, что с 02 декабря 2019 года по 27 декабря 2019 года проходила производственную практику у ответчика как студент магистратуры департамента «Филологический факультет» Уральского гуманитарного института УрФУ. 15 декабря 2019 года ей поступило предложение по окончании практики продолжить работу по договору гражданско-правового характера до апреля 2020 года с последующим заключением трудового договора. Так, она работала у ответчика с 14 января 2020 года, договор возмездного оказания услуг № 384/20 подписан 10 января 2020 года. 24 апреля 2020 года представители ответчика сообщили, что довольны результатами ее работы и готовы принять ее в штат. После этого, встречи по трудоустройству продолжались вплоть до конца октября 2020 года. До этого времени она добросовестно выполняла поручаемые ей задания, участвовала в совещаниях. 22 января 2020 года, 02 марта 2020 года, 25 марта 2020 года, 20 апреля 2020 года, 15 мая 2020 года, 01 августа 2020 года, 01 октября 2020 года с ответчиком были заключены дополнительные соглашения, являющиеся приложением к договору, - требования, где ей ставили задачи на определенный период времени. Она отчитывалась о выполнении задач путем предоставления отчета об оказанных услугах, подписывала акт сдачи-приемки оказанных услуг, производился денежный расчет. По ее мнению, договором фактически регулировались трудовые отношения, было закреплено личное выполнение возложенных обязанностей; требованиями определена трудовая функция, возложена обязанность отчитываться о выполнении порученных задач; она работала в режиме пятидневной рабочей недели с понедельника по пятницу, с 10:00 до 19:00 с перерывом на обед с 13:00 до 14:00. У нее было рабочее место (стол, стул, компьютер, канцелярские принадлежности), электронный ключ для доступа в здание, создана учетная запись во внутренней электронной системе; требованиями определялись конкретные порученные задания; она выполняла обязанности аналитика данных, принимала участие в совещаниях, непосредственным руководителем с января по июль 2020 года была главный редактор проекта «Контур.Норматив» <данные изъяты>., с августа 2020 года - менеджер проекта <данные изъяты> 04 февраля 2021 года она обратилась к ответчику с требованием о признании отношений трудовыми, на что получила отказ. До апреля 2020 года работала с 10 до 19.00-20.00 каждый будний день, кроме вторника по предварительному согласованию с <данные изъяты>., начиная с апреля 2020 года, не пропустила ни одного рабочего дня. Ей не сообщалось, что исполнение обязательств по договору было завершено с 01 октября 2020 года, она продолжала работать и еженедельно ходила на встречи до конца октября 2020 года. Фактически период работы до заключения трудового договора рассматривался сторонами как стажировка, и в этом случае в силу статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации должен был быть заключен срочный договор. По ее мнению, до конца ноября 2020 года у нее были все основания рассчитывать на оформление трудовых отношений с ответчиком, так как к концу октября 2020 года она выполняла тестовое задание, необходимое для официального трудоустройства, до второй половины ноября 2020 года ожидала результатов проверки этого задания.

На основании изложенного, с учетом уточнений исковых требований, ФИО1 просила суд признать отношения из договора возмездного оказания услуг № 384/20 от 10 января 2020 года трудовыми; возложить на ответчика обязанность внести в трудовую книжку запись о трудовой деятельности в должности «компьютерный лингвист» с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года; взыскать с ответчика заработную плату за период с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года в размере 618 099 руб. 71 коп., компенсацию за неиспользованный ежегодный оплачиваемый отпуск в размере 69 589 руб. 78 коп., компенсацию морального вреда - 5 000 руб.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 18 августа 2021 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 ноября 2021 года, с учетом определения об исправлении описки от 21 декабря 2021 года, решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 18 августа 2021 года отменено, по делу принято новое решение, которым отношения из договора возмездного оказания услуг № 384/20 от 10 января 2020 года, заключенного между ФИО1 и акционерным обществом «Производственная фирма «СКБ Контур» признаны трудовыми.

Установлен факт работы ФИО1 в акционерном обществе «Производственная фирма «СКБ Контур» по совместительству в должности «компьютерный лингвист» в период с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года, на акционерное общество «Производственная фирма «СКБ Контур» возложена обязанность по внесению соответствующих записей о периоде работы в трудовую книжку ФИО1.

С акционерного общества «Производственная фирма «СКБ Контур» в пользу ФИО1 взыскана задолженность по заработной плате за период с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года и компенсация за неиспользованный отпуск в общей сумме 61 885 руб.83 коп., компенсация морального вреда 5 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований о взыскании заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск ФИО1 отказано.

С акционерного общества «Производственная фирма «СКБ Контур» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 2 806 руб. 57 коп.

В кассационной жалобе акционерное общество «Производственная фирма «СКБ Контур» ставит вопрос об отмене апелляционного определения, ссылаясь на его незаконность.

В возражениях на кассационную жалобу ФИО1 просит оставить ее без удовлетворения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явилась истец ФИО1, сведения о причинах неявки не представила. Судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося лица.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебного постановления.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанций не были допущены такого рода нарушения норм материального или норм процессуального права.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 10 января 2020 года между АО «ПФ «СКБ Контур» (заказчик) в лице менеджера проектов <данные изъяты> действующего на основании доверенности № 283/2019 от 01 января 2019 года, с одной стороны, и ФИО1 (исполнитель), с другой стороны, заключен договор возмездного оказания услуг № 384/20, по условиям которого исполнитель принял на себя обязательства выполнить услуги по заданию заказчика в полном объеме и в срок в соответствии с требованиями заказчика, установленными в Приложении к настоящему договору, и сдать заказчику результат услуг по акту сдачи-приемки (п.п. 1.1,1.2).

Вознаграждение исполнителя по данному договору согласуется сторонами в Приложении и указывается в акте оказанных услуг, выплачивается в течение 20 рабочих дней с момента утверждения отчета и подписания акта-приемки оказанных услуг, путем перечисления на банковский счет исполнителя (п.п. 3.1, 3.2).

Срок оказания услуг-до 31 декабря 2020 года (п. 5.4).

Разрешая спор, суд первой инстанции, не нашел оснований для удовлетворения требований ФИО1 о признании отношений, возникших между сторонами на основании гражданско-правового договора от 10 января 2020 года, трудовыми.

Приходя к выводу об отсутствии между сторонами трудовых отношений, возникших на основании договора возмездного оказания услуг от 10 января 2020 года № 384/20, суд первой инстанции исходил из предмета договора и фактически выполненной истцом работы, указав, что истец не имела какой - либо определенной и постоянной трудовой функции, она могла и должна была выполнять любые задания и в любой период времени, но с учетом определенного срока для достижения конкретного результата, который был необходим ответчику - проверки гипотезы в продукте тезаурус.

Также суд первой инстанции учел, что договор от 10 января 2020 года № 384/20 предусматривал определенный объем работ, был заключен на определенный срок, размер вознаграждения зависел от достигнутого количественного и качественного результата, оплата за оказанные услуги произведена ответчиком в полном объеме, в связи с чем, суд не усмотрел оснований для признания отношений трудовыми, полагая, что в данном случае, исходя из всех обстоятельств дела, сложившиеся между сторонами отношения отвечают признакам договора гражданско-правового характера.

Суд апелляционной инстанции с данным выводом суда первой инстанции не согласился и указал на следующие обстоятельства.

14 января 2020 года истец приступила к выполнению трудовых обязанностей компьютерного лингвиста в АО «ПФ «СКБ Контур» на основании договора возмездного оказания услуг № 384/20 от 10 января 2020 года.

При этом, согласно п. 1.1 указанного договора исполнитель принимает на себя обязательства выполнить услуги по заданию заказчика в полном объеме в соответствии с требованиями заказчика, установленными в Приложении к настоящему договору:

- согласно приложению № 1 от 22 января 2020 года исполнитель обязуется оказать услуги по наполнению тезауруса, анализу неудачных поисковых вопросов и анализу тегов в рубрикаторе для справочно-правового сервиса «Контур.Норматив» (https://normativ.kontur.ru), в срок до 06 февраля 2020 года, стоимость услуг по подготовке одной тысячи знаков контента составляет 525 руб.;

- согласно приложению № 2 от 02 марта 2020 года исполнитель обязуется оказать услуги по проверке тезауруса, анализу тегов в рубрикаторе и разметке статей для справочно-правового сервиса «Контур.Норматив» (https://normativ.kontur.ru), в срок до 16 марта 2020 года, стоимость услуг по подготовке одной тысячи знаков контента составляет 362 руб.;

- согласно приложению № 4 от 20 апреля 2020 года исполнитель обязуется оказать услуги по проверке тезауруса, анализу тегов в рубрикаторе и разметке статей для справочно-правового сервиса «Контур.Норматив» (https://normativ.kontur.ru), в срок до 20 мая 2020 года, стоимость услуг по подготовке одной тысячи знаков контента составляет 362 руб.;

- согласно приложению № 5 от 15 мая 2020 года исполнитель обязуется оказать услуги по проверке тезауруса, анализу тегов в рубрикаторе и разметке статей для справочно-правового сервиса «Контур.Норматив» (htts://normativ.kontur.ru), в срок до 02 июля 2020 года, стоимость услуг по подготовке одной тысячи знаков контента составляет 362 руб.;

- согласно приложению № 6 от 01 августа 2020 года исполнитель обязуется оказать услуги по формулированию и добавлению в тезаурус концептов на основании запросов пользователей в срок до 20 августа 2020 года, стоимость услуг по формулированию и добавлению одной лексемы составляет 27 руб. 18 коп.;

- согласно приложению № 7 от 01 октября 2020 года исполнитель обязуется оказать услуги по формулированию и добавлению в тезаурус концептов, включающих себя лексемы, на основании запросов пользователей в срок до 05 октября 2020 года, стоимость услуг по формулированию и добавлению одной лексемы составляет 41 руб. 40 коп.

Указав на данные доказательства, имеющиеся в материалах дела, суд апелляционной инстанции обратил внимание, что судом первой инстанции не было учтено, что фактически в рамках определенных приложениями обязанностей истец должна была выполнять в интересах ответчика определенную работу, деятельность, а не достигнуть конечный, конкретизированный договором результат услуг и передать его заказчику.

Кроме того, отражено, что в материалы дела представлены акты сдачи-приемки оказанных услуг от 16 февраля 2020 года, 20 марта 2020 года, 27 апреля 2020 года, 04 июня 2020 года, 06 июля 2020 года, 24 августа 2020 года, 01 октября 2020 года, а также отчеты истца об оказанных услугах № 2, №3, № 4, № 5, № 6, № 7, на основании которых ответчиком истцу осуществлялась оплата услуг.

При этом, квалификация истца для выполнения трудовых обязанностей по должности компьютерного лингвиста подтверждается копией диплома бакалавра 106632 0002820 от 29 июня 2018 года, согласно которому ФИО1 освоила программу бакалавриата по направлению подготовки 45.03.02 Лингвистика.

Также суд апелляционной инстанции отметил, что из материалов дела следует, что истцу было предоставлено рабочее место на территории работодателя, персональный компьютер с использованием, в том числе, его внутренних сервисов, созданием корпоративной учетной записи для ФИО1

Более того, судом апелляционной инстанции в порядке части 1 статьи 327,1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в качестве дополнительных доказательств были приняты выписки из штатного расписания по состоянию на 01 ноября 2020 года, 01 декабря 2020 года, 01 января 2021 года, справка о должностных обязанностях менеджера проектов «Контур.Норматив» <данные изъяты> приказ от 30 декабря 2014 года о переводе ФИО3 на другую должность, трудовой договор с <данные изъяты> от 31 декабря 2010 года, дополнительные соглашения к трудовому договору с <данные изъяты> копия диплома бакалавра в отношении ФИО1, на основании исследования и оценки которых, в том, числе, сделан вывод о том, что истец была допущена к работе с ведома и по поручению работодателя, а договор № 384/20 от 10 января 2020 года с истцом был заключен АО «ПФ «СКБ Контур» в лице менеджера проектов <данные изъяты> в обязанности которого, согласно справке от 17 ноября 2021, подписанной руководителем управления по работе с персоналом <данные изъяты> входят, также, постановка задач специалистам, контроль качества их выполнения, координация действий всех участников проектной команды.

Таким образом, фактически между истцом и ответчиком в период с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года имели место трудовые отношения, так как работодатель предоставлял истцу постоянное место работы, работник приступил к работе с ведома и по поручению представителя работодателя, выполнял обусловленную трудовую функцию в течение всего рабочего дня с последующим предоставлением отчета о проделанной работе.

Относительно заявленного ответчиком ходатайства о пропуске ФИО1 срока на обращение в суд с исковыми требованиями, суд апелляционной инстанции со ссылкой на статью 392 обратил внимание, что действительно, истцом пропущен трехмесячный срок на обращение с требованием об установлении факта трудовых отношений, поскольку о нарушении своих прав относительно неоформления трудовых отношений ФИО1 достоверно узнала 28 октября 2020 года (аннулирован пропуск), а в суд с иском обратилась 23 февраля 2021 года посредством ГАС Правосудие.

Однако, суд апелляционной инстанции, счел необходимым восстановить истцу указанный пропущенный срок, руководствуясь ранее указанной статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» и постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям», при этом, отметив и на тот факт, что срок обращения в суд с требованием о взыскании невыплаченной заработной платы не пропущен и до подачи иска истец обращалась к ответчику с претензией от 04 февраля 2021 года относительно нарушения ее трудовых прав.

При этом, по мнению суда апелляционной инстанции, отсутствие оформленного ходатайства о восстановлении пропущенного срока на обращение в суд по требованию об установлении факта трудовых отношений, не может служить препятствием к восстановлению пропущенного процессуального срока.

Определяя размер, подлежащей выплате истцу заработной платы, суд апелляционной инстанции принял во внимание факт отсутствия заключенного трудового договора и руководствуясь сведениями, содержащимися в справке Управления Федеральной службы статистики по Свердловской области и Курганской области от 16 ноября 2021 года, также принятой в качестве дополнительного доказательства, согласно которой средняя начисленная заработная плата по аналогичной должности «разработчика программного обеспечения» на октябрь 2019 года составляет 62 801 руб., указал, что заработная плата за спорный период составила 611 218 руб. 29 коп.

Вместе с тем, рассчитывая размер заработной платы, суд апелляционной инстанции особое внимание обратил на установленный в ходе рассмотрения дела факт того, что работа ФИО1 у ответчика являлась работой по совместительству (из справки от 19 июля 2021 года, подписанной начальником Управления персонала <данные изъяты> следует, что в период с 10 января 2020 года по 18 декабря 2020 года истец работала в Уральском федеральном университете в должности лаборанта-исследователя Проблемной лаборатории компьютерной лексикографии, уволена приказом от 17 декабря 2020 года №2207/02).

Таким образом, учитывая, указанное обстоятельство, размер подлежащей начислению заработной платы ФИО1 исходя из 0,5 ставки составил 305 609 руб. 14 коп. (611 218,29 х 1/2).

Требования ФИО1 о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск также были удовлетворены судом апелляционной инстанцией по причине того, что истец в период с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года в отпуске не находилась, на продолжении трудовых отношений не настаивала, считая их прекращенными.

Расчет компенсации за неиспользованный отпуск суд апелляционной инстанции произвел по правилам статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации, пункта 10 постановления Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 № 922 «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы», приняв за основу средний дневной заработок истца, а также количество дней неиспользованного отпуска, что составило 21 день х 1 099,83.

Таким образом, принимая во внимание, что ответчиком частично выплачено ФИО1 денежная сумма 224 088 руб.02 коп. (с учетом НДФЛ), суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца задолженности по заработной плате за период с 14 января 2020 года по 28 октября 2020 года и компенсации за неиспользованный отпуск в общей сумме 78 634 руб.01 коп. (305 609,14 + 23 096,43) - 13% - 224 088,02).

Определяя размер компенсации морального вреда, суд указал, что заявленная истцом сумма 5 000 руб. является обоснованной, соответствующей требованиям разумности и степени нравственных страданий ФИО1 в связи с нарушением ее трудовых прав, длительности этих нарушений.

Судебная коллегия соглашается с постановленным решением и считает, что оно основано на надлежащей оценке доказательств по делу, принято в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судом дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судом не допущено.

Как следует из пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданское законодательство в том числе определяет правовое положение участников гражданского оборота и регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников.

Согласно пункту 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (пункт 1 статьи 779 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (статьи 702 - 729 Гражданского кодекса Российской Федерации) и положения о бытовом подряде (статьи 730 - 739 Гражданского кодекса Российской Федерации), если это не противоречит статьям 779 - 782 этого кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг (статья 783 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу данных норм Гражданского кодекса Российской Федерации, договор возмездного оказания услуг заключается для выполнения исполнителем определенного задания заказчика, согласованного сторонами при заключении договора. Целью договора возмездного оказания услуг является не выполнение работы как таковой, а осуществление исполнителем действий или деятельности на основании индивидуально-конкретного задания к оговоренному сроку за обусловленную в договоре плату.

От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда апелляционной инстанции о том, что в настоящем деле отношения, сложившиеся между сторонами отвечают признакам именно трудовых отношений.

Обращаясь с кассационной жалобой, ответчик АО «ПФ «СКБ Контур» указывает, что суд апелляционной инстанции, делая вывод о том, что фактически в рамках определенных указанными приложениями к договору обязанностей истец должна была выполнять в интересах Ответчика определенную работу, деятельность, а не достигнуть конечный, конкретизированный договором результат услуг и передать его заказчику, не указал на основании каких доказательств пришел к данному выводу; в обжалуемом определении не содержится указаний на какие-либо доказательства, опровергающие выводы суда первой инстанции об отсутствии признаков трудовых отношений,

Данные доводы не могут быть приняты во внимание, поскольку опровергаются содержанием апелляционного определения, в котором каждый вывод суда апелляционной инстанции подтверждается соответствующими доказательствами, которые были оценены в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы о том, что фактически истцу было предоставлено рабочее место на территории работодателя, персональный компьютер с использованием его внутренних сервисов, созданием корпоративной учетной записи для ФИО1 основаны на доводах только искового заявления, поскольку имеются доказательства периодического посещения истцом офиса ответчика несмотря на организацию работникам ответчика удаленного режима работы, а также наличие значительного периода времени, в течение которого истцу не ставились задачи и не посещался офис, что дает право требовать выплаты компенсации за неиспользованный отпуск является необоснованным; ответчик до 18 ноября 2021 не имел информации о том, что у истца имеется образование лингвиста, выводы суда апелляционной инстанции относительно поручения задач по должности «компьютерного лингвиста» удовлетворяя исковые требования, суд апелляционной инстанции не установил, какие задачи входят в должностные обязанности компьютерного лингвиста; суд апелляционной инстанции оставил без внимания доводы ответчика о том, что истцу не поручалось задач по разработке программ отклоняются судебной коллегией, поскольку направлены на переоценку исследованных судом апелляционной инстанцией доказательств и обстоятельств, установленных на основании этой оценки. В силу положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств.

Доводы кассационной жалобы о том, что судом допущены существенные нарушения норм процессуального права, поскольку при рассмотрении дела суд апелляционной инстанции фактически перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без установленных законом оснований, при этом в определении о принятии дела к производству суда апелляционной инстанции, назначении дела к судебному разбирательству в суде апелляционной инстанции указано, что дело по апелляционной жалобе истца не требует дополнительной подготовки, в связи с чем может быть назначено к рассмотрению; возможности ознакомиться с новыми доказательствами и предоставить возражения судом не предоставлено, судом нарушено право на защиту интересов Ответчика также не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку основаны на неверном толковании норм процессуального закона.

В соответствии с частью 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения.

При этом, часть 4 указанной статьи устанавливает безусловные основания для отмены решения суда первой инстанции (рассмотрение дела судом в незаконном составе; рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания; нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство; принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле; решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело; отсутствие в деле протокола судебного заседания в письменной форме или подписание его не теми лицами, которые указаны в статье 230 настоящего Кодекса, в случае отсутствия аудио- или видеозаписи судебного заседания; нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.

Вопреки указанным доводам кассационной жалобы суд апелляционной инстанции не устанавливал безусловных оснований для отмены решения суда первой инстанции, в связи с чем, оснований для рассмотрения дела по правилам первой инстанции у суда не имелось.

При этом, приобщение новых доказательств, имеющих юридическое значение, но не истребованных судом первой инстанции и их оценка была вызвана необходимостью проверки судом апелляционной инстанции доводов апелляционной жалобы.

Ответчик АО «ПФ «СКБ Контур» не был лишен возможности ходатайствовать перед судом апелляционной инстанции об ознакомлении с приобщенными в ходе рассмотрения дела доказательствами или об отложении судебного разбирательства для данных целей, однако такой процессуальной возможностью не воспользовался.

Доводы о завышенном размере компенсации морального вреда являются субъективным мнением подателя жалобы, не основанным на материалах дела.

Вывод суда в данной части обоснован, мотивирован.

Иные доводы кассационной жалобы из-за неправильного толкования действующего законодательства не могут быть признаны основанием для отмены решения суда. По всем указанным заявителем и имеющим правовое значение для дела основаниям и обстоятельствам оценка судом дана, а доводы жалобы являются аналогичными приводимым в судебном заседании

Судебная коллегия полагает, что при разрешении настоящего спора судом полно и всесторонне исследованы существенные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора. Нормы материального права, регулирующие отношения сторон, применены правильно, выводы суда соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела.

В кассационной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судами обстоятельства, и их выводов, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебного постановления.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 ноября 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу акционерного общества «Производственная фирма «СКБ Контур»- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи