Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-502/2019 по иску Хорошевой Аннеты Александровны к обществу с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» об установлении факта трудовых отношений, взыскании недоплаченной заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Хорошевой Аннеты Александровны на апелляционное определение Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года и кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51», поданной представителем Дроздовым Владимиром Геннадьевичем, на решение Североморского районного суда Мурманской области от 24 мая 2019 года и апелляционное определение Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогожина Н.А., выслушав объяснения Хорошевой А.А. и ее представителя адвоката Решетняк А.С., поддержавшие доводы своей кассационной жалобы и возражавших против удовлетворения кассационной жалобы ООО ЧОО «РУБЕЖ 51», генерального директора ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» Бойченко С.В. и представителей общества Баева В.А. и адвоката Дроздова В.Г., поддержавшие доводы своей кассационной жалобы и возражавших против удовлетворения кассационной жалобы Хорошевой А.А.,

судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Хорошева А.А. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ 51» (далее – ООО ЧОО «РУБЕЖ 51») об установлении факта трудовых отношений, взыскании недоплаченной заработной платы и компенсации за отпуск, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указывала, что с 25 мая 2018 года работала в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» охранником на основании трудового договора от 25 мая 2018 года №18 сроком действия до 18 августа 2018 года, рабочий день составлял с 08:00 часов до 08:00 часов, график работы – с чередованием рабочих и нерабочих дней. Оклад установлен в размере 11 165 рублей, районный коэффициент – 40%, в устной форме работодатель указал, что заработок за смену составит 2 000 рублей.

Трудовой договор 19 августа 2018 года с ней расторгнут не был, расчет при увольнении не производился, трудовая книжка не выдавалась, по просьбе работодателя, который пообещал выплатить причитающиеся денежные средства и перезаключить трудовой договор на новый срок, она продолжила работу в должности охранника, осуществляла трудовую функцию на посту УМИАТ (автобаза) вплоть до 27 сентября 2018 года в соответствии с графиками сменности. В августе 2018 года она отработала 11 смен, в сентябре 2018 года 9 смен, расчетные листки в период работы ответчиком не выдавались.

В связи с задержкой выплаты заработной платы 27 сентября 2018 года она приняла решение о расторжении трудового договора, в последний рабочий день расчет за отработанный период работодателем не произведен, документально период трудовой деятельности с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года работодателем не оформлен.

Неправомерными действиями ответчика ей причинен моральный вред.

Ссылаясь на изложенное, истец с учетом уточнений просила: установить факт трудовых отношений с ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» в период с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года в должности охранника, взыскать с общества задолженность по заработной плате за период с 25 мая 2018 года по 27 сентября 2018 года в размере 199 461 рубля 01 копейки, компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 29 054 рублей 74 копеек, компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей.

Решением Североморского районного суда Мурманской области от 24 мая 2019 года (с учетом определения об исправлении описки от 10 июня 2019 года) иск удовлетворен, установлен факт трудовых отношений Хорошевой А.А. в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 г. в должности охранника, с общества в пользу истца взыскана недоплаченная за период с 25 мая 2018 года по 27 сентября 2018 года заработная плата и компенсация за неиспользованный отпуск в размере 175 198 рублей 57 копеек (с учетом удержания НДФЛ), компенсация морального вреда 2 000 рублей; с общества взысканы 5 003 рубля 97 копеек государственной пошлины в доход бюджета.

Апелляционным определением Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года решение суда в части взыскания с ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» в пользу Хорошевой А.А. недоплаченной заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск, а также в части размера государственной пошлины изменено, с общества в пользу истца взыскана заработная плата за указанный период в размере 31 904 рублей 96 копеек (с учетом удержания НДФЛ), компенсация за неиспользованный отпуск в размере 7 068 рублей 35 копеек (с учетом удержания НДФЛ). Уменьшена государственная пошлина, подлежащая уплате в доход бюджета, до суммы 1 669 рублей 20 копеек.

В кассационной жалобе Хорошева А.А. просит об отмене апелляционного определения Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года в части изменения взысканных в ее пользу решением суда первой инстанции сумм как незаконного, ссылаясь на необоснованность снижения судом апелляционной инстанции размера заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск.

В кассационной жалобе ООО ЧОО «РУБЕЖ-51» просит об отмене решения Североморского районного суда Мурманской области от 24 мая 2019 года и апелляционного определения Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года как постановленных с нарушением норм права, ссылаясь на отсутствие правовых оснований для удовлетворения по существу исковых требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

По настоящему делу таких нарушений судом апелляционной инстанции с учетом доводов кассационных жалоб не допущено.

Судом первой инстанции установлено, что 25 мая 2018 года на основании личного заявления от 24 мая 2018 года Хорошева А.А. принята на работу в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» на должность охранника, с ней заключен срочный трудовой договор №18.

Согласно разделу 2 трудового договора договор заключен на три месяца на период действия договора, заключенного с ФГУП «ГВСУ №14». Срок действия трудового договора заканчивается 18 августа 2018 года.

Факт осуществления истцом трудовой деятельности в период с 25 мая 2018 года по 18 августа 2018 года ответчиком в ходе рассмотрения дела не оспаривался.

Приказом от 17 августа 2018 года №45-к трудовой договор с Хорошевой А.А. расторгнут с 18 августа 2018 года в связи с истечением срока действия трудового договора на основании пункта 2 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ). На основании данного приказа в трудовую книжку истца внесена запись об увольнении с 18 августа 2018 года.

С приказом об увольнении истец ознакомлена, трудовую книжку получила на руки.

Истцом в установленном порядке увольнение 18 августа 2018 года в связи с истечением срока действия трудового договора не оспаривалось, требования о признании его незаконным в судебном порядке не заявлялось.

Из объяснений истца судом установлено, что по просьбе работодателя она продолжила исполнять трудовые обязанности охранника ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» после окончания срока действия трудового договора, при этом трудовую функцию осуществляла на посту УМиАТ (автобаза) вплоть до 27 сентября 2018 года.

Проверяя обоснованность доводов истца о продолжении работы у ответчика после 18 августа 2018 года, суд первой инстанции исходил из того, что наличие трудовых отношений может быть подтверждено любыми средствами доказывания, и, руководствуясь положениями статей 15, 16, 56, части 2 статьи 67 ТК РФ и разъяснениями, содержащимися в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», оценив как объективные показания свидетелей Кошелева А.А., Кобзевой Е.И. и Анисимова А.Н., подтвердивших в суде, что истец была допущена к работе в спорный период с ведома работодателя, Хорошева А.А. после 18 августа 2018 года на посту автобазы УМиАТ филиала ФГУП «ГВСУ № 14», охрану которого осуществляло ООО ЧОО «РУБЕЖ 51», выполняла трудовую функцию охранника, аналогичную выполняемой ранее по трудовому договору, пришел к выводу о наличии правовых оснований для установления факта наличия трудовых отношений между Хорошевой А.А. и ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» в период с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года.

Доводы представителя ответчика об отсутствии осуществления истцом трудовой деятельности со ссылкой на табели учета рабочего времени судом были отвергнуты как не имеющие самостоятельного доказательственного значения, поскольку должный учет рабочего времени является обязанностью работодателя, а не работника.

При этом суд первой инстанции принял во внимание также содержание протоколов допроса свидетелей Кравцова А.В. и Кошелева А.А., произведенных в рамках расследования уголовного дела в отношении ООО ЧОО «РУБЕЖ 51», являющихся работниками филиала ФГУП «ГВСУ № 14», указавших на факт работы Хорошевой А.А. со второй половины августа 2018 года - осенью 2018 года на посту автобазы (УМиАТ) и выдачу-прием ключей помещений автобазы охранниками ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» работникам филиала ФГУП «ГВСУ № 14» под роспись в книге учета ключей; копии листов книги учета ключей автобазы, изъятых в рамках расследования уголовного дела, в которых имеются записи от имени Хорошевой А.А. от 18, 21, 24, 26 сентября 2018 года; объяснения Хорошевой А.А., подтвердившей факт работы в указанный период, заполнение книги учета ключей автобазы в период дежурств.

Поскольку трудовые отношения между сторонами в спорный период осуществлялись на тех же условиях, что были определены ранее действовавшим трудовым договором, суд первой инстанции удовлетворил требования истца в данной части.

Отклоняя довод представителя ответчика о необходимости отказа истцу в иске в связи с пропуском истцом, по мнению ответчика, без уважительных причин срока обращения в суд с заявленным требованием об установлении факта трудовых отношений, и приходя к выводу, что причины пропуска данного срока являются уважительными, а срок для обращения в суд – подлежащим восстановлению, суд первой инстанции подробно мотивировал данный вывод, указав, что преклонный возраст истца, юридическая неграмотность, обращение в прокуратуру и трудовую инспекцию, отказавшим ей в защите права, со ссылкой на необходимость обращения в суд, являются правовыми основаниями для восстановления истцу срока обращения в суд с заявленными требованиями.

Суд апелляционной инстанции согласился с данными выводами и приведенной судом первой инстанции оценкой доказательств, как взаимно согласующихся между собой и отвечающим требованиям статей 55, 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указав, что факт допуска Хорошевой А.А. с 19 августа 2018 года к работе и выполнения ею за плату функций охранника в спорный период ответчиком надлежащими доказательствами не опровергнут. При том, что о наличии между сторонами отношений, основанных на гражданско-правовом договоре, или привлечении истца к разовым работам, стороной ответчика не заявлялось.

Оценивая показания свидетелей, которые, по мнению стороны ответчика, являются необъективными, данными заинтересованными в исходе дела в пользу истца лицами, поскольку свидетели и истец участвуют в одних и тех же процессах о взыскании заработной платы с общества, суд апелляционной инстанции указал, что вопреки доводам апелляционной жалобы, противоречий, неясностей, которые могли бы поставить под сомнение достоверность свидетельских показаний, положенных судом в основу решения об установлении факта трудовых отношений в спорный период, не усматривается. Показания свидетелей в указанной части последовательны, логичны, согласуются с иными доказательствами по делу.

Доводы апелляционной жалобы ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» со ссылкой на материалы личного дела истца, представленные ГОКУ «Североморский межрайонный центр социальной поддержки населения», об указании Хорошевой А.А. при оформлении субсидии сведений о том, что она с 18 августа 2018 года не работает, судом апелляционной инстанции были отвергнуты как необоснованные, поскольку данные доводы были предметом оценки суда первой инстанции и отклонены с приведением подробных мотивов в решении, с которыми суд апелляционной инстанции согласился, указав при этом, что обоснованность получения истцом субсидии к предмету рассматриваемого спора не относится, правового значения не имеет.

Отвергая доводы апелляционной жалобы ответчика о необоснованном восстановлении судом истцу срока обращения в суд, суд второй инстанции сослался на то, что данные доводы были в полном объеме проверены судом первой инстанции. Мотивы, по которым суд признал приведенные истцом причины пропуска данного срока уважительными, а срок для обращения в суд – подлежащим восстановлению, являются убедительными, соответствуют установленным обстоятельствам и согласуются с нормами материального права, регулирующими спорные правоотношения сторон.

В связи с чем оснований не согласиться с ними суд апелляционной инстанции также не усмотрел.

Разрешая требования Хорошевой А.А. о взыскании в ее пользу недоплаченной заработной платы за период с 25 мая 2018 года по 27 сентября 2018 года, суд первой инстанции исходил из того, что истцом фактически в период с июня 2018 года по сентябрь 2018 года отработано: в июне - 12 смен (288 часов) при норме 143 часа; в июле - 11 смен (264 часа) при норме 158,4 часа; в августе - 11 смен (264 часа) при норме 165,6 часов; в сентябре - 9 смен (216 часов) при норме 144 часа, тогда как оплата труда Хорошевой А.А. произведена ответчиком исходя из отработанных согласно табелям учета рабочего времени: за июнь 2018 года - 6 смен (144 часа), в июле 2018 года - 3 смены (72 часа), в августе 2018 года (с 01 по 18 августа) - 3 смены (55,54 часа), что подтверждено расчетными листками и платежными документами.

За период с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года, в отношении которого судом установлен факт нахождения сторон в трудовых отношениях, оплата труда ответчиком истцу не произведена, что ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» не оспаривалось.

При этом суд не усмотрел оснований для расчета задолженности за май 2018 года, в котором истцу оплачена ответчиком работа в течение одной смены (24 часа), поскольку доказательств фактической отработки в указанный месяц двух смен, как заявлено истцом, в материалах дела не имеется. Поскольку в данной части решение суда лицами, участвующими в деле, в апелляционном порядке не обжаловалось, предметом проверки суда апелляционной инстанции оно не являлось.

Определяя продолжительность фактически отработанного истцом рабочего времени и приходя к выводу о наличии задолженности ответчика перед истцом и наличии у истца переработки, суд первой инстанции, приняв в качестве соответствующего обстоятельствам дела и математически верного расчета истца (за исключением сумм, рассчитанных Хорошевой А.А. за май 2018 года), и взыскивая с работодателя в пользу истца задолженность по заработной плате, принял в качестве доказательств и руководствовался представленными истцом фотографиями и светокопией документов, поименованных как графики отработки постов охраны за период с июня по сентябрь 2018 года, которые расценил как графики смен, подтверждающие фактически отработанное истцом рабочее время за спорный период.

При этом суд первой инстанции, руководствуясь тем, что в трудовом споре все сомнения должны толковаться в пользу работника, как наименее защищенной стороны трудовых отношений, исходил из непредставления стороной ответчика ввиду уничтожения согласно актам от 29 декабря 2018 года и 05 февраля 2019 года подлинников графиков отработки постов в связи с утратой значения, журналов приема-сдачи дежурств в связи с полным использованием; показаний допрошенных свидетелей Анисимова А.Н., Кобзевой Е.И., Правацкаса В.М., указавших на форму графиков, копии которых представлены истцом, как использовавшихся в ООО ЧОО «РУБЕЖ 51», и соответствие символа «Р» в графиках 24-часовой смене; отсутствия со стороны работодателя доказательств наличия оснований для установления истцу смен, продолжительностью менее установленных трудовым договором 24-х часов.

Оценив данные обстоятельства и указанные выше доказательства, суд первой инстанции посчитал, что они свидетельствуют о наличии оснований для довзыскания в пользу истца заработной платы с учетом сверхурочной работы.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь нормами трудового законодательства, регулирующими порядок оплаты сверхурочной работы, нашел данные выводы суда ошибочными, а решение суда первой инстанции в части размера взысканной задолженности по заработной плате подлежащим изменению в связи с недоказанностью обстоятельств, имеющих значение для дела, по следующим основаниям.

Судом установлено, что условиями заключенного сторонами трудового договора за выполнение своих обязанностей работнику устанавливается: оклад (тарифная ставка) в размере - 11 165 рублей в месяц; районный коэффициент к окладу - 40% тарифной ставки (оклада); процентная надбавка к окладу (пункт 3.1 трудового договора).

Пунктом 3.1 трудового договора также предусмотрено, что начисление заработной платы производится пропорционально фактическому времени выполнения должностных обязанностей. Условия и порядок оплаты сверхурочной работы (за первые два часа в полуторном размере, за последующие часы - в двойном) и работы в ночное время (с 22 часов до 06 часов, надбавка 20% от часовой тарифной ставки) определены пунктом 3.3 трудового договора.

Режим рабочего времени и времени отдыха установлен разделом 4 трудового договора и предусматривает установление рабочей недели с предоставлением выходных дней по скользящему графику; продолжительность ежедневной работы (смены) - 24 часа; время начала и окончания работы 08.00 - 8.00; время перерывов в работе на отдых и питание - 2 (два) часа в любое время в течение смены; число смен в сутки – 1 (одна); чередование рабочих и нерабочих дней по графику сменности. График сменности доводится до сведения работников не позднее, чем за один месяц до введения его в действие (пункт 4.1 трудового договора).

Аналогичные положения определены действующими в обществе Правилами внутреннего трудового распорядка, утвержденными 27 октября 2016 года, пунктом 5.1 которых определено, кроме того, что для женщин продолжительность рабочей недели устанавливается в количестве 36 часов.

Из объяснений сторон установлено, что руководителем общества ежемесячно утверждались графики сменности (отработки постов) на очередной рабочий период (месяц), которые передавались на посты охраны. На день рассмотрения спора указанные графики сменности, как и журналы приемки-сдачи дежурств уничтожены, что подтверждается копиями актов ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» об уничтожении документов от 29 декабря 2018 года, от 05 февраля 2019 года, которые суд апелляционной инстанции посчитал не противоречащие положениям приказа Министерства культуры Российской Федерации от 25 августа 2010 года № 558, предусматривающим хранение в течение 5 лет табелей (графиков), журналов учета рабочего времени, к которым графики сменности (отработки постов) не относятся.

Суд второй инстанции указал, что для учета времени, фактически отработанного и (или) неотработанного каждым работником организации, для контроля за соблюдением работниками установленного режима рабочего времени и учета сведений об использовании рабочего времени, расчета оплаты труда каждый работодатель ведет табель учета использования рабочего времени по форме Т-12, Т-13, утвержденного постановлением Госкомстата России от 05 января 2004 года №1, который составляется уполномоченным на это лицом в одном экземпляре, подписывается руководителем структурного подразделения, работником кадровой службы, передается в бухгалтерию и является основанием для начисления заработной платы работнику.

В табеле учета использования рабочего времени отражается количество часов, отработанных работниками, информация о явках и неявках на работу и т.д., которая производится на основании документов, оформленных надлежащим образом. При этом работодатель обязан осуществлять учет всего времени, отработанного работником, в том числе и в тех случаях, когда работник привлекается к сверхурочной работе и т.п.

Судом первой инстанции установлено, что в период с 25 мая 2018 года по 18 августа 2018 года работодателем велся учет рабочего времени, фактически отработанного истцом. Так, согласно табелям учета рабочего времени унифицированной формы № Т-13 Хорошевой А.А. фактически отработано в мае 2018 года - 1 смена (24 часа, из них 8 ночных часов), за июнь 2018 года - 6 смен (144 часа, из них 48 ночных часов, 1 час - сверхурочной работы), в июле 2018 года - 3 смены (72 часа, из них 24 ночных часа), в августе 2018 года (с 01 по 18 августа) - 3 смены (55,54 часа, с учетом неполной отработанной смены 14 августа 2018 года, из них 16 ночных часов).

При этом приказы и распоряжения о привлечении истца в соответствии с требованиями статьи 99 ТК РФ к сверхурочной работе, продолжительностью свыше отраженного в табелях учета рабочего времени, работодателем не издавались. Доказательства обратного в материалах дела отсутствуют.

Из расчетных листков судебными инстанциями установлено и не оспаривалось истцом, что заработная плата, рассчитанная ответчиком на основании табелей учета рабочего времени и в соответствии с условиями заключенного трудового договора, ею получена в полном объеме.

Данное обстоятельство подтверждено представленной истцом выпиской по счету АО «Альфа-Банк». В том числе, согласно данной выписке по счету, расчетному листку и записке-расчету при увольнении, истцу в связи с увольнением в августе 2018 года произведена выплата причитающейся заработной платы за июль, август 2018 года, в том числе компенсации за неиспользованный отпуск, что подтвердила в суде свидетель Шаблова Е.А. (главный бухгалтером общества).

В связи с чем суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что излишняя выплата истцу заработной платы за июль 2018 года, на что суд первой инстанции указал в решении, материалами дела не подтверждена.

Основываясь на вышеприведенных нормах права, регулирующих порядок учета работодателем рабочего времени и начисление заработной платы за фактически отработанное время, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в рассматриваемом споре истцом не представлено достаточных и убедительных доказательств ее привлечения в спорные периоды к сверхурочной работе и наличия в связи с этим у ответчика задолженности по заработной плате за сверхурочную работу, а выводы суда первой инстанции о доказанности факта привлечения истца в спорные периоды к сверхурочной работе не соответствуют обстоятельствам дела.

Оценивая представленные истцом в подтверждение факта сверхурочной работы фотографии (копии) графиков отработки постов охраны за июнь-сентябрь 2018 года, суд второй инстанции указал, что не могут быть приняты в качестве надлежащих и допустимых доказательств по делу, исходя из положений статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при отсутствии иных доказательств, подтверждающих заявленные истцом требования, отвечающих требованиям статей 55, 59, 60 названного Кодекса, так как представленные истцом фотографии (копии) графиков не содержат надлежащих реквизитов, подписей уполномоченного на составление лица, подписи руководителя об утверждении графиков, печати организации, не содержат дату их утверждения (составления), имеют внесенные незаверенные исправления и дополнения.

Более того, сами по себе графики сменности по смыслу трудового договора, заключенного с истцом, Правил внутреннего трудового распорядка Общества и норм трудового законодательства, не могут быть признаны документом, отражающим фактически отработанное работником время, подлежащее оплате, поскольку такие графики содержат данные о запланированном рабочем времени и не относятся к унифицированным формам первичной учетной документации по учету рабочего времени и расчетов с персоналом по оплате труда.

Учет же фактически отработанного работником времени в спорный период ответчиком велся в соответствии с требованиями трудового законодательства и постановления Госкомстата России от 05 января 2004 года № 1 в форме соответствующих табелей учета рабочего времени, с которыми представленные истцом графики не согласуются, им противоречат.

Кроме того, суд второй инстанции принял во внимание показания свидетелей Анисимова А.Н., Кобзевой Е.И., Правацкаса В.М., показавших, что в течение месяца в графики сменности при необходимости вносились корректировки, что истцом не оспаривалось в суде апелляционной инстанции.

Ссылки истца на стоимость смены 2 000 рублей, о чем также указали в своих показаниях свидетели Анисимов А.Н. и Правацкас В.М., суд апелляционной инстанции оценил как несостоятельные, поскольку условиями трудового договора с Хорошевой А.А. был установлен размер ежемесячного оклада и они не могут служить доказательством факта выполнения истцом сверхурочной работы.

Вместе с тем, как установлено судом первой инстанции и не опровергнуто ответчиком, за период фактических трудовых отношений, не оформленных трудовым договором, с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года оплата труда истцу не произведена.

Принимая во внимание, что факт выполнения Хорошевой А.А. сверхурочной работы в данный спорный период признан судом апелляционной инстанции не доказанным, данная судебная инстанция пришла к выводу о необходимости с учетом установленных по делу обстоятельств произвести расчет заработной платы истца, причитающейся за период с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года, исходя из условий, аналогичных согласованных сторонами в трудовом договоре от 25 мая 2018 года, пропорционально отработанному истцом периоду при нормальной продолжительности рабочего времени, с учетом нормы рабочего времени при 36-часовой рабочей неделе по производственному календарю (в августе 2018 года - 165,6 часов, в сентябре 2018 года - 144 часа), согласно которому общий размер подлежащей взысканию в пользу истца заработной платы составит 31 904 рубля 96 копеек (с учетом удержания НДФЛ), изменив решение суда в указанной части.

Разрешая спор в части требования о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск, суд первой инстанции, применив положения статей 115, 116, 140, 321, 322 ТК РФ, пришел к выводу, с которым согласился и суд апелляционной инстанции, о праве истца на получение компенсации за неиспользованный отпуск с учетом дополнительного оплачиваемого отпуска за работу в районах Крайнего Севера.

Поскольку суд апелляционной инстанции изменил решение суда в части взыскиваемой задолженности по заработной плате истца, то в данном случае суд второй инстанции изменил и сумму подлежащей взысканию в пользу Хорошевой А.А. с ответчика компенсации за неиспользованный отпуск.

Произведя расчет суммы компенсации за неиспользованный отпуск с учетом требований Постановления Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 года №922 «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы» и учитывая, что истец осуществляла трудовую деятельность у ответчика в периоды с 25 мая 2018 года по 18 августа 2018 года (период работы по трудовому договору от 25 мая 2018 года) и с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года (период фактических трудовых отношений), увольнение по истечении срока действия трудового договора 18 августа 2018 года в установленном порядке истцом не оспорено и незаконным не признано, что отмечено ответчиком в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции посчитал необходимым произвести расчет размера причитающейся компенсации за неиспользованный отпуск отдельно за каждый период работы.

В связи с чем согласно произведенному расчету суд второй инстанции взыскал размер компенсации за неиспользованный отпуск в общей сумме 7 068 рублей 35 копеек (с учетом удержания НДФЛ).

Установив факт нарушения работодателем трудовых прав истца, выразившегося в неоформлении в установленном порядке трудовых отношений с 19 августа 2018 года, невыплате заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 237 ТК РФ взыскал с ответчика компенсацию морального вреда, причиненного указанным нарушением, определив сумму компенсации с учетом характера нарушения, требований разумности и справедливости в размере 2 000 рублей.

Суд апелляционной инстанции согласился с данным выводом суда первой инстанции и, отклоняя доводы ответчика в апелляционной жалобе о необоснованности взыскании данной компенсации, указал, что несогласие ответчика с выводами суда о взыскании с последнего в пользу истца компенсации морального вреда не свидетельствует о неправомерности принятого судом решения в данной части. Правовых оснований для переоценки выводов суда в данной части суд второй инстанции не усмотрел.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения сторон.

Доводы Хорошевой А.А., в том числе направленные на переоценку доказательств, представленных стороной ответчика по мотиву их противоречия трудовому договору, о принятии судом апелляционной инстанции показаний свидетелей в качестве достоверных лишь в части сообщенных ими сведений, о противоречии пункта 5.1 Правил внутреннего трудового распорядка, утвержденных 27 октября 2016 года, расчетным листкам (Табелю рабочего времени), предоставленным ответчиком за июль 2018 года, о непринятии судом второй инстанции в качестве доказательств фото таблицы, аудиозаписи и видеофайлов, являлись предметом всесторонней проверки суда апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы ответчика, получили надлежащую оценку с подробным правовым обоснованием и, по сути, касаются фактических обстоятельств дела и доказательственной базы по спору.

Вновь приведенные истцом в кассационной жалобе они не могут повлечь отмену судебного постановления суда апелляционной инстанции.

Доводы кассационной жалобы Хорошевой А.А. не содержат правовых оснований для отмены в кассационном порядке апелляционного определения Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года в обжалуемой истцом части, в котором дана надлежащая оценка всем установленным юридически значимым обстоятельствам, влияющим на размер взысканной задолженности по заработной плате за спорный период и компенсации за неиспользованный отпуск, и в кассационной жалобе истцом не приведено доводов, которые были бы оставлены без внимания судом апелляционной инстанции при разрешении спора в указанной части.

Доводы кассационной жалобы ООО ЧОО «РУБЕЖ 51» о несогласии с выводами судебных инстанций о наличии с истцом трудовых отношений с 19 августа 2018 года по 27 сентября 2018 года, о юридически оформленном прекращении ранее действовавших трудовых отношений за период с 25 мая 2018 года по 18 августа 2018 года, ненадлежащей оценке того обстоятельства, что 09 января 2019 года истец обратилась в ГОКУ «Североморский межрайонный центр социальной поддержки населения» с заявлением о выплате ей субсидии, где указала, что после 18 августа 2018 года и по дату обращения она нигде не работала и иного источника дохода, кроме назначенной пенсии не имеет, в связи с чем истцу была назначена, а в последующем выплачена ежемесячная субсидия на оплату жилого помещения и коммунальных услуг за январь-июнь 2019 года, что, по мнению кассатора, свидетельствует об отсутствии трудовых отношений между сторонами после 18 августа 2018 года, о несогласии с размером взысканной заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск, об обращении истца в суд с заявленным требованиями за пределами срока, установленного статьей 392 ТК РФ, и необоснованным, по мнению ответчика, восстановления его судом первой инстанции, как и неправильном исчислении данного срока судами, об отсутствии неправомерных действий со стороны ответчика и, как следствие, необоснованном взыскании в пользу истца компенсации морального вреда, также являлись предметом всесторонней проверки суда первой инстанции и суда апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы ответчика, получили надлежащую оценку с подробным правовым обоснованием, касаются фактических обстоятельств дела и направлены на переоценку доказательств.

Повторно приведенные ответчиком в кассационной жалобе они не могут повлечь отмену обжалуемых судебных постановлений.

В силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Несогласие заявителей с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судами доказательств, с выводами судов, иная оценка ими фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Руководствуясь статьей 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение Мурманского областного суда от 27 августа 2018 года оставить без изменения, кассационные жалобы Хорошевой Аннеты Александровны и общества с ограниченной ответственностью частная охранная организация «РУБЕЖ-51» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи