Гражданский кодекс часть 1

по иску Бурятской региональной общественной организации «Общество защиты прав потребителей «Лесси-Ассистанс» в интересах Мункоевой Светланы Алексеевны к обществу с ограниченной ответственностью «Лизинг Сибири Солюшн» о признании договора купли-продажи и договора лизинга недействительными и применении последствий недействительности сделок,

по кассационной жалобе истца на решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 1 февраля 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Бурятия от 26 апреля 2021 г.,

заслушав доклад судьи Нестеренко, объявив перерыв в судебном заседании 17 августа 2021 г. до 20 августа 2021 г. и продолжив судебное заседание после перерыва,

установил:

иск о признании недействительными договоров от 7 мая 2018 г. купли-продажи транспортного средства и финансовой аренды (лизинга) и применении последствий их недействительности сделок в виде возвращения 155500 рублей лизинговых платежей и применении к отношениям сторон правил о договоре займа обоснован тем, что в действительности никакой купли-продажи автомобиля не было, а соответственно не было и лизинга, на самом деле эти сделки прикрывают выдачу 650000 рублей займа под залог автомобиля, оценённого ответчиком в эту сумму, истец как потребитель была введена в заблуждение относительно существа правоотношений и размера платы за услугу, в результате чего помимо ежемесячных платежей в размере 18055,70 рублей, идущих в счёт выкупной цены, ей пришлось уплачивать ежемесячные лизинговые платежи в размере 74750 рублей, всего она уплатила за два периода, досрочно возвратив сумму займа, вследствие чего 10 июля 2018 г. договор расторгнут.

Указанным решением, оставленным без изменения названным апелляционным определением, в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе истец просил отменить судебные акты и удовлетворить иск, ссылаясь на формальное рассмотрение дела лишь по оспариваемым истцом договорам, в то время как оценке подлежали все обстоятельства и доказательства, на которые ссылался истец в обоснование своих требований о притворных сделках, о нарушении прав потребителя установление условий, не соответствующих закону, введении его в заблуждение.

В частности, суды уклонились от оценки использования ответчиком по договору коммерческой концессии товарного знака и сайта в сети «Интернет» кредитного потребительского кооператива «Национальный кредит», занимающегося предоставлением займов под залог автомобилей, при том, что сам ответчик не является кредитной или некредитной организацией, право на ведение такой деятельности у него отсутствует, тем самым ответчик уклоняется от мер контроля Банка России, а указанный кооператив неоднократно был привлечён к административной ответственности за незаконное осуществление деятельности по предоставлению потребительских кредитов (займов).

Кроме того, для оценки сделки купли-продажи транспортного средства как притворной необходимо проверять исполнение сторонами обязанностей, направленных на изменение регистрационных данных относительно собственника транспортного средства. В данном случае никто из сторон соответствующих действий не предпринимал. Это же обстоятельство может свидетельствовать о притворности возвратного лизинга наряду с тем, что в органы безопасности дорожного движения также не были представлены сведения о лизинге автомобиля. В реестр лизингового имущества автомобиль не внесён, зато внесён в реестр залогового имущества.

Автор жалобы полагал, что возвратный лизинг для потребителя не имеет экономического смысла, заключающегося в извлечении прибыли от использования имущества.

Отметил, что предусмотренные договором аннуитетные (равные) платежи как в части выкупной стоимости, так и в части лизинговых платежей свидетельствуют о ничтожном характере лизинга и прикрытии им заёмных отношений, поскольку размер лизинговых платежей должен соотноситься с снижением балансовой стоимости до остаточной стоимости актива по норме амортизации, соответственно существенными условиями договора лизинга являются условия об указанных стоимостях и норме амортизации.

Суд кассационной инстанции, проверив законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы, пришёл к выводу о том, что она не подлежит удовлетворению.

В соответствии с ч. 1, 3 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права; нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Таких оснований по настоящему делу не имеется.

Разрешая спор, суды руководствовались положениями ст. 170, 421, 431, 665 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 1, 4, 10 Федерального закона от 29 октября 1998 г. № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» (далее – ГК РФ и Закон о лизинге соответственно) и исходили из того, что стороны заключили договор лизинга и купли-продажи с условием о залоге автомобиля в обеспечение прав требования лизингодателя, в том числе с условием об одностороннем внесудебном расторжении договора и изъятии предмета лизинга лизингодателем при существенном нарушении условий договора лизингополучателем, оценили автомобиль в 650000 рублей, согласовали срок финансовой аренды в 36 месяцев, график платежей, согласно которому лизингополучатель обязывается ежемесячно уплачивать 18055,70 рублей в счёт выкупной цены автомобиля и 74750 рублей лизинговых платежей, всего за весь период действия договора – 2691000 рублей и 3341000 рублей соответственно; оспариваемые договоры не содержат каких-либо условий, позволяющих утверждать, что стороны вместо купли-продажи транспортного средства фактически заключили договор залога, а вместо договора финансовой аренды – договор займа; исходя из буквального токования условий договора, условий о займе денежных средств с определенным сроком возврата, уплатой процентов, размере процентной ставки, случаях обращения взыскания на заложенное имущество и иных условий, характерных для договора займа, в договоре не содержится; поскольку правоотношения, возникшие по договору возвратного лизинга, являются разновидностью правоотношений по кредитованию, то термины и выражения, относящиеся к сфере заёмных отношений, могут быть использоваться при заключении договора возвратного лизинга, что не свидетельствует о притворности сделки и введении истца в заблуждение; заключение договора лизинга физическим лицом прямо предусмотрена законом, а цель получения им денежных средств, использования предмета лизинга значения не имеет; неисполнение обязанности по внесению предмета лизинга в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц не влияет на действительность указанного договора, поскольку данное требование не отнесено к форме сделки, не свидетельствует о порочности воли истца и ответчика, как и то, что регистрационные данные собственника автомобиля изменены не были, он не был принят на баланс лизингодателя; наличие решений других судов о притворности договоров лизинга и купли-продажи по иным аналогичным договорам, не относящимся к данному спору, не являются преюдицией.

Обжалуемые судебные акты являются законными, поскольку выводы, изложенные в них, соответствуют установленным судами фактическим обстоятельствам дела, а нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений, не допущено.

Вопреки доводам кассационной жалобы судами дана оценка всем обстоятельствам дела, на которые ссылался истец, и доказательствам, имеющимся в материалах дела, аналогичным тем, на которые он ссылается и в кассационной жалобе. Суды признали эти обстоятельства не влияющими на действительность оспариваемых сделок, что соответствует применённым ими нормам названных законов.

Кроме того, суд кассационной инстанции отмечает, что судами установлено исполнение сторонами оспариваемых сделок, требования о признании их ничтожными заявлены после расторжения договора возвратного лизинга, в то время как в соответствии с п. 5 ст. 166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки, а согласно п. 2 ст. 453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются.

Судами в отсутствие доказательств не установлено каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о недействительности оспариваемых сделок, о введении потребителя в заблуждение, о наличии в договорах условий, ущемляющих права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей.

Доводы кассационной жалобы об обратном, направленные на переоценку имеющихся и предоставление новых доказательств, установление иных обстоятельств дела, не подтвержденных доказательствами, касающихся новых фактических обстоятельств, не являются основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке, поскольку в силу ч. 3 ст. 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела, принимать дополнительные доказательства.

Учитывая, что жалоба не подлежит удовлетворению, то в силу ч. 1, 2 ст. 98 ГПК РФ расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы относятся на её заявителя.

Суд кассационной инстанции, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 390, ст. 390.1 ГПК РФ,

определил:

решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 1 февраля 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Бурятия от 26 апреля 2021 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Председательствующий О.С. Дмитриева

Судьи С.Г. Ларионова

А.О. Нестеренко

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

судьи Нестеренко А.О. к определению

Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

от 20 августа 2021 г. № 88-14457/2021, 2-538/2021

Будучи докладчиком по настоящему делу, считаю, что выводы судов сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, выразившиеся в следующем.

Продажа имущества с последующим одновременным принятием его в пользование по договору лизинга и необходимостью уплаты в течение определенного периода лизинговых платежей в целях обратного выкупа с экономической точки зрения является кредитованием покупателя продавцом с временным предоставлением последнему титула собственника в качестве гарантии возврата финансирования и платы за него в виде процентов, что соответствует законодательству (ст. 421 ГК РФ, п. 1 ст. 4 Закона о лизинге).

В этой связи оценка действительности сделок не может производится так, как это сделали суды по настоящему делу, - признав, что ничто иное, кроме формы и содержания договора возвратного лизинга и купли-продажи, не имеет значения. Такие установленные судами обстоятельства как отсутствие изменений в регистрационных данных автомобиля относительно его собственника, лизингополучателя и лизингодателя, невнесение сведений о предмете лизинга в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц, непринятие предмета лизинга на баланс лизингодателя в своей совокупности могут свидетельствовать о том, что в действительности договор возвратного лизинга и купли-продажи прикрывают иные действительные правоотношения сторон, а следовательно, эти обстоятельства не могли быть отвергнуты судами как не имеющие значения для дела, им должна была быть дана оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ.

В совокупности с этими обстоятельствами оценке подлежали доводы истца об осуществлении ответчиком деятельности во исполнение договора о коммерческой концессии, имеющимся в материалах дела, поскольку в соответствии с положениями ст. 1027 ГК РФ такой договор предусматривает использование комплекса исключительных прав, деловой репутации и коммерческого опыта правообладателя в определенном объеме, и такой договор заключён с кредитным потребительским кооперативом, деятельность которого непосредственно состоит в выдаче потребительских кредитов (займов). Помимо прочего, истец указывал на то, что данный кооператив неоднократно привлекался к административной ответственности по ст. 14.56 КоАП РФ за незаконное осуществление деятельности по выдаче потребительских кредитов (займов), что должно быть оценено судами наряду с вышеуказанными обстоятельствами, а не ограничиваясь ссылкой на отсутствие преюдициальной силы соответствующих судебных актов, на которую истец и не ссылался.

Кроме того, принимая во внимание, что возвратный лизинг по сути является кредитованием покупателя продавцом и этот факт суды также признали, то к этим правоотношениям подлежат применению нормы о займе и кредите в той части, в которой они не противоречат существу правоотношений лизинга.

Именно это обстоятельство позволяет привлекать к административной ответственности за незаконную выдачу потребительских кредитов (займов) организации, которые не соответствуют требованиям законодательства о потребительском кредитовании.

Учитывая, что лизингополучатели-граждане, не занимающиеся предпринимательской деятельностью, по существу являются потребителями соответствующих финансовых услуг, то на данные правоотношения также распространяется законодательство о защите прав потребителей.

Поскольку иск о признании договора возвратного лизинга и заключённого во исполнении него договора купли-продажи основывался не только на утверждении о притворности сделок, но и на введении потребителя в заблуждение, несоответствии условий сделок законодательству в области защиты прав потребителей, то суды в силу ст. 56 ГПК РФ должны были включить в предмет доказывания соответствующие обстоятельства, применить положения ГК РФ о займе и кредите, а также законодательства о потребительском кредитовании, в частности, проверить доводы истца об условиях договора лизинга в части размера платежей на предмет соответствия их нормативным требованиям об ограничении размера процентов.

В частности, судам следовало проверить, не превышает ли плата по договору лизинга среднерыночное значение полной стоимости потребительского кредита (займа) соответствующей категории потребительского кредита (займа), применяемое в соответствующем календарном квартале, более чем на одну треть (ч. 11 ст. 6 Федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» в редакции, действующей на день заключения договора). В данном случае, предельные значения полной стоимости потребительского кредита (займа) по договорам, заключенным по 2 квартале 2018 г. сроком свыше 365 дней, составляли – 35,239% годовых (если заём без обеспечения) и 41,281% годовых (если заём обеспечен залогом), в то время как судами установлено, что за весь период лизинга продолжительностью 36 месяцев общая сумма платежей составляет более 6 млн.руб., начисляемых на сумму 650 тыс. руб.

На основании п. 1 ст. 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Применение судом кассационной инстанции положений п. 5 ст. 166, п. 2 ст. 453 ГК РФ является неправильным, поскольку соответствующие нормы могут быть применены исключительно в случае установления недобросовестности той стороны, которая ссылается на недействительность сделки, а судами не установлено недобросовестности истца и никто на это обстоятельство не ссылался, а обязательства сторон при расторжении договора прекращаются только в том случае, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства. В случае установления несоответствия условий обязательства, возникшего у потребителя, нормативно-правовым актам, законом прямо предусмотрено признания сделки в данной части недействительной, возмещение убытков или иное восстановление прав потребителя.

Полагаю, что допущенные судами нарушения норм процессуального права привели к принятию неправильных судебных постановлений, что является в соответствии с ч. 1, 3 ст. 379.7 ГПК РФ основанием к их отмене.

20 августа 2021 г.

Судья-докладчик А.О. Нестеренко