Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-771/2019 по иску ФИО2 к ФИО3 о признании сделок недействительными, отмене записи о государственной регистрации договора ипотеки и по встречному иску ФИО3 к ФИО2 взыскании денежных средств по договору займа

по кассационной жалобе ФИО2 в лице представителя по доверенности ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 10 октября 2019г.

Заслушав доклад судьи Меншутиной Е.Л., объяснения представителя истицы – ФИО1, представителя ответчика – адвоката ФИО8, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратилась в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к ФИО3 о признании недействительными договора займа от 29 сентября 2017г., заключенного между ней и ФИО3, расписки в подтверждение получения денежных средств в сумме 2 600 000 рублей, договора ипотеки от 29 сентября 2017г., а также отмене государственной регистрации договора об ипотеке от 29 сентября 2017г. В обоснование исковых требований она сослалась на то, что 20 сентября 2017г. выдала ФИО13 доверенность, содержащую право на распоряжение всем принадлежащим ей имуществом. В момент выдачи доверенности она злоупотребляла алкогольными напитками. С ФИО13 она познакомилась за несколько дней до выдачи доверенности, после удостоверения доверенности больше с ним не встречалась. В августе 2018г. из полученных в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу документов ей стало известно, что принадлежащие ей на праве собственности 2/3 доли в квартире, расположенной по адресу: <адрес>, находятся в залоге у ФИО9 10 сентября 2018г. из Управления Росреестра по Санкт-Петербургу ею получена копия договора об ипотеке от 29 сентября 2017г., заключенного между ФИО3 и ФИО13, действующим от ее имени, в счет обеспечения исполнения обязательств по договору займа от 29 сентября 2017г. Между тем, она не уполномочивала ФИО10 на заключение от ее имени договоров займа и получения по указанным договорам денежных средств. ФИО3 она никогда не видела.

ФИО3 иск не признал и предъявил встречный иск к ФИО2 о взыскании денежных средств по договору займа от 29 сентября 2017г. в сумме 2 600 000 рублей, пени по договору займа в сумме 5 330 000 рублей, расходов по уплате государственной пошлины в сумме 47 850 рублей. Встречные требования он мотивировал тем, что сумма 2 600 000 рублей по условиям указанного договора предоставлена на срок до 29 марта 2018г. Однако в установленный срок деньги ФИО2 не возвращены.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 апреля 2019г. исковые требования ФИО2 удовлетворены, в удовлетворении встречных исковых требований ФИО3 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 10 октября 2019г. решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 апреля 2019г. отменено, по делу принято новое решение, которым с удовлетворении исковых требований ФИО2 отказано. С ФИО2 в пользу ФИО3 взысканы сумма займа в размере 2 600 000 рублей, неустойка в размере 1 000 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 26 200 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО3 отказано.

В кассационной жалобе, поданной 27 декабря 2019г., заявитель ставит вопрос об отмене указанного апелляционного определения.

Выслушав объяснения явившихся лиц, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены в кассационном порядке апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 10 октября 2019г.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что при рассмотрении настоящего дела таких нарушений судом апелляционной инстанции допущено не было.

Из материалов дела следует, что 20 сентября 2017г. ФИО2 на имя ФИО13 выдана доверенность, удостоверенная нотариусом ФИО11, сроком на два года, в соответствии с которой в числе прочего ФИО2 доверяет ФИО13 управлять и распоряжаться всем ее имуществом, где бы оно ни находилось и в чем бы оно ни заключалось, в том числе любыми принадлежащим ей на праве собственности объектами недвижимого имущества, заключать все разрешенные законом сделки, покупать, продавать, принимать в дар, обменивать, сдавать в найм и аренду, закладывать, определяя во всех случаях суммы, сроки и другие условия по своему усмотрению, заключать и подписывать соответствующие договоры, в том числе заключать предварительные договоры, дополнительные соглашения к договорам, соглашения о расторжении договоров, вносить в них изменения (оговорки), подписывать акты приема-передачи, регистрировать заключенные договоры, соглашения, переход (прекращение) права собственности и право собственности, ранее возникшее право собственности, установление и снятие обременений в установленном законом порядке, подавать документы на регистрацию, получать зарегистрированные документы, получать выписки из ЕГРН, производить финансовые расчеты по заключенным сделкам, получать и уплачивать следуемые деньги (л.д.12).

29 сентября 2017г. между ФИО3 и ФИО2, от имени и в интересах которой действовал ФИО13 на основании указанной доверенности от 20 сентября 2017г., был заключен договор займа, по которому ФИО3 передал в собственность ФИО2 в качестве займа денежные средства в сумме 2 600 000 рублей на срок до 29 марта 2018г. ФИО2 подтверждает распиской получение указанной денежной суммы.

Согласно пункту 6 договора займа в случае нарушения срока возврата займа, предусмотренного пунктом 2 настоящего договора ФИО2 обязуется выплатить проценты за просрочку возврата займа в размере 1% за каждый день просрочки от всей суммы займа, начиная с третьего дня просрочки платежа.

В подтверждение получения денежных средств по договору ФИО13, действующим в интересах ФИО2 по доверенности, написана расписка, согласно которой ФИО13, действующий в интересах гражданки РФ ФИО2 на основании доверенности, удостоверенной 20 сентября 2017г., получил от ФИО3 наличные денежные средства в сумме 2 600 000 рублей 00 копеек по договору займа от 29 сентября 2017г. Денежные средства получены в полном объеме, вернуть их ФИО13 обязался в срок до 29 марта 2018г.

29 сентября 2017г. между ФИО3 и ФИО2, в лице ФИО13, действующего на основании доверенности от 20 сентября 2017г., заключен договор об ипотеке, по условиям которого ФИО2 с целью обеспечения обязательств по договору займа, передает в залог залогодержателю 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>. Договор ипотеки зарегистрирован в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу 13 октября 2017г.

В ходе рассмотрения спора судом для проверки доводов истицы о том, что ФИО13 при заключении указанной сделки не имел полномочий на заключение от ее имени договора займа и получения по нему каких-либо денежных средств, по делу была назначена судебная лингвистическая экспертиза.

Согласно заключению экспертизы №567/20-СЗ от 25 февраля 2019г., из смыслового содержания текста доверенности, выданной ФИО2 на имя ФИО13 20 сентября 2017г., при буквальном толковании указанного текста на основе русского языка как государственного языка Российской Федерации не следует, что ФИО13 наделялся полномочиями на заключение от имени ФИО2 договоров займа с третьими лицами и правом на написание расписки о получении заемных денежных средств. Указанный текст не содержит каких-либо словесных конструкций, описывающих в качестве передаваемых по доверенности полномочия на заключение договоров займа от имени ФИО2 с третьими лицами и написание расписки о получении заемных денежных средств.

Разрешая заявленные ФИО2 требования, суд со ссылкой на заключение экспертизы, руководствуясь положениями статей 166, 168, 182, 183, 185 Гражданского кодекса Российской Федерации пришел к выводу о том, что при заключении от имени ФИО2 договора займа и написании расписки о получении денежных средств ФИО13 допустил превышение своих полномочий, предоставленных ему доверенностью от 20 сентября 2017г., поскольку полномочий на заключение от имени ФИО2 договоров займа и получения по ним денежных средств доверенность не содержала.

При таких обстоятельствах суд признал недействительными договор займа от 29 сентября 2017г., договор ипотеки доли в квартире от 29 сентября 2017г. и применил последствия недействительности сделок в виде погашения в ЕГРН записи об ипотеке в отношении 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по вышеуказанному адресу. Оснований для удовлетворения встречных исковых требований ФИО3 суд не нашел.

Суд апелляционной инстанции с решением суда первой инстанции не согласился, указав, что суду надлежало дать правовую квалификацию содержащихся в доверенности от 20 сентября 2017г. полномочий, исходя из буквального толкования содержания доверенности.

При этом суд апелляционной инстанции ссылку суда на лингвистическое исследование №567/20-СЗ от 25 февраля 2019г. признал необоснованной, отметив, что вопрос толкования содержания доверенности касается толкования с позиции права, а не разъяснения языковых единиц методами лексикографического и семантического анализа, которое может быть осуществлено в рамках лингвистической экспертизы. Толкование содержания доверенности в соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации относится к полномочиям и исключительной компетенции судов, а не экспертов-лингвистов. В данном случае из буквального содержания выданной ФИО2 доверенности следует, что истица предоставила ФИО13 полномочия на управление и распоряжение всем ее имуществом, как движимым, так и недвижимым, на заключение всех разрешенных законом сделок с правом определения во всех случаях суммы, сроков и другие условия по своему усмотрению, на заключение и подписание соответствующих договоров, осуществление финансовых расчетов по заключенным сделкам, получение и уплату следуемых денег, а также на установление и снятие обременений в установленном законом порядке, подачу документов на регистрацию и получение зарегистрированных документов.

Исходя из этого судом апелляционной инстанции сделан вывод о том, что доверенность от 20 сентября 2017г. предоставляла ФИО16 полномочия на заключение в том числе договоров займа и ипотеки с определением условий таких договоров по усмотрению представителя, а также правомочием на получение денежных средств по заключенным договорам.

Суд апелляционной инстанции обратил внимание на ошибочность положенного в основу выводов суда о признании договора займа от 29 сентября 2017г. недействительным суждения суда о том, что в спорном договоре займа стороны не обусловили получение по нему заемщиком денежных средств использованием их на цели, связанные с владением, пользованием и распоряжением принадлежащим ФИО2 движимым и недвижимым имуществом, поскольку исходя из буквального толкования доверенности от 20 сентября 2017г. полномочия на совершение сделок на основании такой доверенности не ограничены необходимостью указания в таких сделках каких-либо целей их совершения, в частности тех, на которые ссылается районный суд.

С учетом изложенного, признав, что при заключении от имени ФИО2 договора займа и обеспечивающего его исполнение договора ипотеки ФИО13 действовал в рамках полномочий, предоставленных ему выданной ФИО2 доверенностью, и не допустил превышения таких полномочий, суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил.

Поскольку судебной коллегией городского суда не установлено оснований для признания договора займа и договора ипотеки от 29 сентября 2017г. недействительными, то суд в удовлетворении исковых требований ФИО2 отказал.

В то же время, учитывая, что в силу пункта 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого, принимая во внимание, что ФИО2 обязательства по договору займа не исполнены и заемные средства в установленный срок не возвращены, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ФИО12 в пользу ФИО3 суммы займа и неустойки, предусмотренной договором, которую уменьшил в соответствии со статьей 333 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с ее несоразмерностью последствиям нарушения обязательства до 1 000 000 рублей.

Кроме того, в соответствии с положениями статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ФИО2 в пользу ФИО3 взысканы расходы по уплате госпошлины в размере 26 200 рублей.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы суда апелляционной инстанции соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, сделаны при правильном применении норм материального и процессуального права к спорным правоотношениям, оснований не согласиться с ними не имеется.

В кассационной жалобе истицей приведены доводы, повторяющие ее позицию при рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанций, а также доводы, которые сводятся к несогласию с оценкой, данной судом апелляционной инстанции установленным по делу обстоятельствам и представленным доказательствам.

Судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что данные доводы жалобы не опровергают выводов суда апелляционной инстанции, всем им давалась оценка судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а потому они не могут быть приняты судебной коллегией в качестве оснований к отмене состоявшегося по делу судебного акта, поскольку не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судом были допущены нарушения норм материального и процессуального права, которые в силу статьи 379-7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы служить основанием для отмены вынесенного судебного постановления.

С учетом изложенного, учитывая общепризнанный принцип правовой определенности, являющийся одним из условий права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренный статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379-7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены вступившего в законную силу судебного акта.

Руководствуясь статьями 379-7, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 10 октября 2019г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 в лице представителя по доверенности ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: