Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Брянской области Доржиева Ш.Д. на приговор Брянского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 18 марта 2020 г. и апелляционное определение Брянского областного суда от 19 июня 2020 г. в отношении Макурина Н.Н..

По приговору Брянского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 18 марта 2020 г.

Макурина Н.Н., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, на основании п. 1 ч.2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием события преступления. За оправданным признано право на реабилитацию.

Решен вопрос о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Апелляционным определением Брянского областного суда от 19 июня 2020 г. указанный приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Болдовой М.В., изложившей обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационного представления заместителя прокурора Брянской области Доржиева Ш.Д., возражения адвоката Шипилова А.В. в защиту оправданного Макурина Н.Н., потерпевших: ФИО10, ФИО15, выслушав мнения прокурора Фоминой Н.И., поддержавшей доводы кассационного представления, оправданного Макурина Н.Н., адвоката Шипилова А.В. в его защиту, потерпевшей ФИО10, возражавших против удовлетворения кассационного представления, судебная коллегия

установила:

органами предварительного следствия Макурин Н.Н. обвинялся в убийстве, т.е. умышленном причинении смерти ФИО17 в период с 21 часа 30 минут до 23 часов 5 февраля 2019 г. возле магазина <данные изъяты> по адресу: ул. Строителей, д.9А, п. Путевка Брянского района Брянской области, в ходе возникшей на почве личных неприязненных отношений ссоры в связи с угрозой убийством ФИО17ФИО10 и Макурину Н.Н., путем нанесения Макуриным Н.Н. кулаками множественных ударов ФИО17 в голову, по телу и конечностям, причинения закрытой черепно-мозговой травмы от которойй наступила смерть, а также тупой травмы груди с переломами ребер, кровоизлияниями под легочную плевру, кровоподтеков, ссадин.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей признано не доказанным причинение ФИО17 вышеуказанных повреждений.

В соответствии с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей Макурин Н.Н. оправдан за отсутствием события преступления.

В кассационном представлении заместитель прокурора Брянской области Доржиев Ш.Д. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, просит об отмене приговора и апелляционного определения, направлении дела на новое судебное разбирательство в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения, как акта правосудия. Указывает, что в нарушение требований ст. 335, ст. 336, ст. 252 УПК РФ в ходе судебного следствия, оправданный Макурин Н.Н., его защитник Шипилов А.В., а также потерпевшая ФИО10 систематически, игнорируя замечания и разъяснения председательствующего, доводили до сведения присяжных заседателей данные о личности Макурина Н.Н. о наличии у него ребенка, о его профессиональных навыках и имеющейся работе, о преклонном возрасте его матери; надуманные данные о личности ФИО17 о злоупотреблении им спиртными напитками и наркотическими средствами, вызывающие предубеждение у присяжных заседателей в отношении потерпевшего; адвокат Шипилов А.В. задал наводящий вопрос о судимостях ФИО17 Адвокат Шипилов А.В. и Макурин Н.Н. неоднократно ставили под сомнение правомерность действий следователя, государственных обвинителей, достоверность доказательств, указали о неверной квалификации содеянного; заявляли о недопустимости доказательств - показаний свидетелей ФИО11, ФИО12, ФИО13; задавали вопросы процессуального характера свидетелям обвинения, эксперту ФИО14 Оправданный Макурин Н.Н., несмотря на замечания председательствующего, заявил о некачественном предварительном следствии. Замечания председательствующего стороной защиты были проигнорированы, те же сведения доведены до присяжных заседателей стороной защиты в прениях сторон, в последнем слове. Кроме того адвокат Шипилов А.В. неоднократно выразил позицию о невиновности Макурина Н.Н. в средствах массовой информации, оказывая влияние на формирование мнения коллегии присяжных заседателей, что подтверждается имеющимися в свободном доступе в сети «Интернет» видеороликами.

В возражениях на кассационное представление потерпевшие ФИО10, ФИО15, защитник оправданного адвокат Шипилов А.В. считают, что нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей не допущено, сторона обвинения не была ограничена в возможности представления доказательств, вопросы юридического характера разрешались в отсутствии присяжных заседателей. Кроме того, обращают внимание, что негативные сведения о личности потерпевшего соответствуют действительности и относились к существу предъявленного обвинения. Полагают, что действия, направленные на причинение смерти ФИО17, Макурин Н.Н. совершил в состоянии необходимой обороны.

Проверив доводы кассационного представления, материалы уголовного дела, возражений на него потерпевших ФИО15, ФИО10, защитников Шипилова А.В., выслушав участников процесса, судебная коллегия находит, что приговор Брянского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 18 марта 2020 г. и апелляционное определение Брянского областного суда от 19 июня 2020 г. подлежат отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч.1 ст.401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В силу положений ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, осужденного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

К числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, относятся, в частности, нарушения, указанные в ст. 389.25 УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора, жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Указанные нарушения по настоящему делу допущены.

Согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

В соответствии с указанными положениями, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные о личности подсудимого и других участников процесса, не относящиеся к инкриминируемому подсудимому деянию, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении участников процесса, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе, о недопустимости доказательств, о нарушении УПК РФ при получении доказательств, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства.

Требования закона, регламентирующие особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, в соответствии со ст. 335, 336, 337 УПК РФ должны соблюдаться на протяжении всего процесса.

Указанные требования закона стороной защиты неоднократно нарушались.

Из протокола судебного заседания усматривается, что во вступительной речи, во время исследования доказательств, подсудимый Макурин Н.Н., его защитник неоднократно делали заявления юридического характера, подвергали сомнению соблюдение уголовно-правовой процедуры получения доказательств, формируя, тем самым, негативное отношение присяжных заседателей к допустимым доказательствам ссылались на личный опыт, на мнение кандидата в присяжные заседатели о доказанности обвинения, сообщали о неполноте предварительного следствия, вместо оценки доказательств на предмет достоверности критиковали действия правоохранительных органов, сообщали о семейном положении и работе Макурина Н.Н., доводили до сведения коллегии негативную информацию о потерпевшем, не относящуюся к предъявленному обвинению. Вместе с тем, не во всех случаях председательствующий судья пресекал подобные нарушения и не всегда разъяснял присяжным заседателям необходимость оставления без внимания подобных высказываний.

Так адвокат Шипилов А.В., выражая свою позицию по делу, ссылался на высказывание одного из кандидатов в присяжные заседатели о невиновности подсудимого (т.7 л.д. 184 оборот), обсуждал процессуальные вопросы о предъявлении обвинения Макурину Н.Н. сначала по ч. 4 ст. 111 УК РФ, а затем по ч.1 ст. 105 УК РФ (т.7 л.д. 185 оборот), обращался к личному опыту присяжных заседателей, предлагал им ассоциировать себя с подсудимым: «Когда нас с вами пытаются убить… (т.7 л.д. 187); допрашивал потерпевшую ФИО10 о действиях сотрудников полиции на месте происшествия (т.7 л.д. 221); задал свидетелю ФИО16 процессуальные вопросы об опознании по фотографии, об обстоятельствах ее вызова в суд (т.8 л.д. 166); выяснял обстоятельства допроса свидетеля ФИО12 в ходе предварительного следствия (т.8, л.д. 32); задал эксперту ФИО14 вопросы не относящиеся к компетенции присяжных заседателей о степени тяжести причиненных повреждений, образовании их в ходе самообороны (т.8 л.д. 51 оборот), оспаривая выводы эксперта ссылался при его допросе на свои знания: «Мы с Вами знаем, что отек мозга возникает от пьянки» (т.8 л.д. 52).

Оправданный Макурин Н.Н. неоднократно доводил до присяжных информацию о наличии детей, семейном положении, наличии работы (т.7 л.д. 188, 190).

Оправданный и защитник сообщали негативную информацию о потерпевшем ФИО17, о предыдущем поведении ФИО17, его конфликтах с ФИО10, не относящуюся к событию преступления: «ФИО17 не дает им покоя» (т.7 л.д. 194 оборот); адвокат задал наводящий вопрос о судимости ФИО17 (т. 7 л.д. 225)

Оправданный Макурин Н.Н. и его защитник Шипилов А.В. неоднократно в ходе судебного следствия и прений сторон подчеркивали неполноту предварительного следствия, заявляли о процессуальных нарушениях, хотя доказательства не были признаны недопустимыми. Так Макурин Н.Н. ссылался на отсутствующее в материалах дела заключение МРТ (т.7 л.д. 189 оборот). Адвокат Шипилов А.В. искажая правила оценки доказательств сообщил присяжным, что «мы не имеем права использовать оглашенные показания» (т.8, л.д. 143 оборот); «следователь их уже и так запытал» (л.д. 146 оборот), «повторно вызвали в следственный комитет молодого пацана, который служит в армии…», заявлял, что «порошок при обработке бутылки был смыт», поэтому не обнаружены следы рук, «следователь на место происшествия не выезжал» (т.8, л.д. 144) Оправданный Макурин Н.Н. заявил: «органы следствия не хотят этого слышать, они хотят слышать то, что следователь из своих уст записал» (т.8 л.д. 146).

Защитник, игнорируя замечания председательствующего, на протяжении всего судебного следствия и прений сторон вступал в пререкания с председательствующим и государственным обвинителем по процессуальным вопросам, перебивал их (т. 7 л.д. 185-187, 220-221, 222, 224, 225 оборот). Замечания председательствующего о недопустимости подобного поведения стороной защиты использовались с целью указать присяжным заседателям на якобы имеющую место несправедливость суда. Так адвокат Шипилов А.В. заявил, что «председательствующий воздействует на сторону защиты, не давая задать свидетелю вопросы» (т.8 л.д. 166); заявлял о «негодовании в силу его взаимоотношений с государственным обвинителем и судом» (т.8 л.д. 144 оборот), сообщал, что от присяжных заседателей скрыта часть информации: «из 1800 листов сообщили 90» (т.8 л.д. 144 оборот). Вместо оценки доказательств в прениях адвокат Шипилов А.В. ставил под сомнение законность действий председательствующего и государственных обвинителей в недопустимых формулировках: «Это решение не будет той профессиональной деградацией и деформацией людей, занятых в уголовных делах»; «процесс прошел под девизом - как бы сторона защиты не оказала давление на присяжных» (т.8 л.д. 144 оборот).

Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что в ходе рассмотрения уголовного дела стороной защиты путем нарушения регламента судебного заседания, систематического доведения до присяжных заседателей сведений, которые в силу закона им не могли быть представлены, неподчинения указаниям председательствующего было оказано незаконное воздействие на присяжных заседателей, что могло вызвать у них предубеждение в отношении подсудимого, негативное отношение к деятельности правоохранительных органов и повлиять на вынесение объективного и беспристрастного вердикта.

Принятые председательствующим меры в виде замечаний стороне защиты, призывы к присяжным заседателям не принимать эту информацию во внимание непосредственно после нарушений и в напутственном слове оказались недостаточными.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия находит, что систематическое нарушение стороной защиты требований уголовно- процессуального закона, несмотря на замечания и разъяснения председательствующего, оказало влияние на формирование мнения коллегии по уголовному делу и на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении вердикта.

Приведенные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, искажающими саму суть правосудия и смысл судебных решений, как акта правосудия.

Кроме того, следует отметить нарушение судом требований ч. 1 ст. 339 УПК РФ, ч. 1 ст. 338 УПК РФ при составлении вопросного листа, в соответствии с которыми по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса, в т.ч. о доказанности события преступления, судья вопросы формулирует с учетом результатов судебного следствия, прений сторон. Вопрос о событии преступления должен включать в соответствии с п.1 ч.1 ст. 73 УК РФ место, время, способ совершения преступления.

Согласно протоколу судебного заседания государственный обвинитель в судебных прениях поддержал обвинение в полном объеме, без исключения каких-либо обстоятельств, в том числе, способа совершения преступления.

Согласно предъявленному обвинению все повреждения, в т.ч. повлекшие смерть ФИО17, были причинены ему путем нанесения множества ударов кулаками в голову, по телу и конечностям.

Между тем в первом вопросе о событии преступления указание на способ причинения повреждений ФИО17 отсутствует.

В то же время доводы кассационного представления о неправильной оценке стороной защиты исследованных доказательств с точки зрения достоверности, достаточности для вывода о виновности, заявления защиты о возможности причинения повреждений потерпевшему при падении, совершении убийства в связи с противоправными действиями потерпевшего, не могут являться основанием отмены приговора, являются реализацией права стороны защиты предлагать суду собственную оценку доказательств на предмет достоверности и достаточности для вынесения обвинительного или оправдательного вердикта.

Доводы кассационного представления об участии сторон в телепередаче, интервью защитника представителям средств массовой информации и в сети «Интернет», так же не являются основанием к отмене оправдательного приговора, поскольку председательствующий выяснял в стадии формировании коллегии и у присяжных заседателей о влиянии публикаций и видеороликов на их объективность и беспристрастность, исключил в стадии формировании коллегии кандидата в присяжные, заявившем об утрате объективности (т.7 л.д. 110), регулярно напоминал о необходимости не принимать во внимание сведения в сети «Интернет» и средствах массовой информации.

При таких обстоятельствах, учитывая, что годичный срок со дня вступления приговора в законную силу не истек, судебная коллегия считает необходимым отменить приговор суда с передачей дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства.

Судебная коллегия не усматривает необходимости в избрании в отношении Макурина Н.Н. меры пресечения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14, ст. 401.6, ч. 1 ст.401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационное представление заместителя прокурора Брянской области Доржиева Ш.Д. удовлетворить.

Приговор Брянского районного суда Брянской области от 18 марта 2020 г. с участием присяжных заседателей и апелляционное определение Брянского областного суда от 19 июня 2020 г. в отношении Макурина Н.Н. отменить и передать уголовное дело на новое рассмотрение в Брянский районный суд Брянской области в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

Председательствующий:

Судьи: