Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осужденного ФИО1 на приговор Ленинского районного суда г.Орска Оренбургской области от 9 января 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 20 марта 2020 года.

Заслушав доклад судьи Ждановича А.С., выступления осужденного ФИО1 в режиме видеоконференц-связи и его защитника – адвоката П.Д.А., поддержавших кассационную жалобу, представителя потерпевшего Б* – В.И.В. в режиме видеоконференц-связи, прокурора Скворцова О.В., полагавших, что приговор и апелляционное определение отмене или изменению не подлежат, судебная коллегия

установила:

Приговором Ленинского районного суда г.Орска Оренбургской области от 9 января 2020 года

ФИО1, <данные изъяты>,

осужден:

- по ч.4 ст.159 УК РФ к 5 годам лишения свободы со штрафом в размере 100000 рублей, на основании п.«в» ч.1 ст.78 УК РФ освобожден от указанного наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности;

- по ч.2 ст.201 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбывания наказания времени содержания ФИО1 под мерой пресечения в виде запрета определенных действий с <дата> по <дата> из расчета два дня за один день содержания под стражей (п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ), времени содержания под стражей с <дата> по день вступления приговора в законную силу в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

За гражданским истцом Б* признано право на удовлетворение гражданского иска, вопрос о размере возмещения передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Приговором определена судьба вещественных доказательств и имущества, на которое наложен арест.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 20 марта 2020 года приговор изменен. Действия ФИО1 переквалифицированы:

- с ч.4 ст.159 УК РФ в редакции Федерального закона от 08.12.2003 №162-ФЗ на ч.4 ст.159 УК РФ в редакции Федерального закона от 07.03.2011 №26-ФЗ по которой назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года 10 месяцев со штрафом в размере 100000 рублей, на основании п.«в» ч.1 ст.78 УК РФ освобожден от указанного наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности;

- с ч.2 ст.201 УК РФ в редакции Федерального закона от 27.12.2009 №377-ФЗ на ч.2 ст.201 УК РФ в редакции Федерального закона от 07.12.2011 №420-ФЗ, по которой назначено наказание в виде лишения свободы на срок 6 лет 4 месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

ФИО1 признан виновным в совершении в период времени с <дата> по <дата> мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Он же признан виновным в совершении в период времени с <дата> по <дата> злоупотребления полномочиями, то есть использования лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и для других лиц, нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организации, повлекшего тяжкие последствия.

Преступления совершены в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО1, выражая несогласие с состоявшимися в отношении него судебными решениями, считает их вынесенными с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела. Приводит доводы о недопустимости как доказательств заключений экспертов №, № по оценке рыночной стоимости станков и нестандартного оборудования, приобретенного ООО «З*» в 2009 году.Считает необоснованным признание судом апелляционной инстанции недопустимыми доказательствами представленных стороной защиты экспертного заключения по производственной мощности выпуска и ремонта <данные изъяты> «З*» от <дата>инезависимого экспертного заключения по производственной мощности вагоностроительной части З* от 2011 года со ссылкой на непредупреждение эксперта об уголовной ответственности по ст.307 УПК РФ, хотя указанное обстоятельство не помешало судам первой и апелляционной инстанции положить в основу приговора заключение финансово-технической экспертизы инвестиционного проекта «Н*» от <дата>, не дав при этом оценки содержащимся в нем сведениям, которые, по мнению автора жалобы, свидетельствуют о том, что ООО «З*» по состоянию на <дата> имело все необходимое оборудование для осуществления вагоноремонтного производства в объемах, обозначенных проектом.Полагает, что необоснованное признание недопустимым доказательством строительно-технической экспертизы от <дата> инепринятие во внимание акта экспертного исследования №; № от <дата> повлеклоневерное установление причиненного потерпевшему ущерба, произведенного исключительно на основании показаний представителя потерпевшего В.И.В., без учета понесенных ООО «З*» затрат на строительно-монтажные и иные работы.Указывает, что судами первой и апелляционной инстанции не было принято во внимание и то обстоятельство, что Б* были привлечены компании ЗАО «Г*» и ЗАО «И*», которыми осуществлялся контроль за производством строительных работ и постановкой оборудования в адрес ООО «З*». Ссылаясь на продажу им <дата> компании «К*», являвшейся учредителем ООО «З*», в связи с чем с этой даты он не являлся учредителем ООО «З*» и не имел никакого отношения к управлению предприятием, полагает, что между его действиями и причинением в 2017 году Б* убытков отсутствует причинно-следственная связь.Ссылаясь на нахождение у Б* в залоге имущества ООО «З*» и на то, что причиненный Б* ущерб составил 0,04% от активов данной организации, считает, что причинение Б* ущерба в указанном в приговоре размере не повлекло тяжких последствий, в связи с чем его действия не содержат признаков преступления, предусмотренного ч.2 ст.201 УК РФ.Указывает на то, что судом первой инстанции обязательное аудиопротоколирование начиная с 1 сентября 2019 года не велось.Приводя подробный анализ исследованных по делу доказательств, полагает, что в его действиях отсутствует состав преступлений, предусмотренных ч.4 ст.159 и ч.2 ст.201 УК РФ.Считает, что уголовное дело подлежало возвращению прокурору в порядке ст.237 УПК РФ в связи с неустановлением причиненного потерпевшему ущерба и ошибочным определением тяжести последствий.Указывает, что его роль управлении организацией была пассивной, а все значимые решения принимал А.А.В., в чьих действиях, по мнению автора жалобы, и имеется состав преступления.Приводит доводы о наличии оснований для самоотвода судьи, рассмотревшей дело в суде первой инстанции, по мнению автора жалобы, заинтересованной в исходе дела. Указывает на ненадлежащее ознакомление его с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования. На основании изложенного просит обжалуемые судебные решения отменить, возвратить уголовное дело прокурору в порядке ст.237 УПК РФ или оправдать его.

Выслушав мнения участвующих в судебном заседании лиц, обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы уголовного дела, судебная коллегия приходит к следующему.

Суд первой инстанции принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.

Приговор постановлен в соответствии с требованиями ст.ст.302-309 УПК РФ, выводы суда о доказанности вины осужденного ФИО1 основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, надлежащим образом мотивированы.

Как следует из установленных в ходе рассмотрения дела фактических обстоятельств, ФИО1 умышленно, незаконно, выполняя управленческие функции в коммерческой организации, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и подконтрольных ему организаций ООО «Э*», ООО «О*», нанесения вреда другим лицам в период с <дата> по <дата> использовал свои полномочия вопреки законным интересам ООО «З*» путем перечисления денежных средств на расчетные счета ООО «О*», ООО «Э*», обладающих признаками «фирмы-однодневки», завышая стоимость работ, выполняемых за счет денежных средств, выделенных ООО «З*» Б* в соответствии с кредитным соглашением от <дата>№, тем самым причинив существенный вред Б* в виде значительного материального ущерба на общую сумму 1 273 279 836 рублей 6 копеек, а также тяжкие последствия, выраженные в нарушении одного из принципов его деятельности – безубыточности, и причинении убытка Б* в виде суммы невозвращенного кредита.

Он же в период с <дата> по <дата>, действуя незаконно, умышленно, из корыстных побуждений, путем обмана сотрудников Б*, выраженном в представлении фиктивных документов, под видом приобретения оборудования, с использованием своего служебного положения, совершил хищение денежных средств Б* в особо крупном размере в сумме 91 799 000 рублей, чем причинил Б* имущественный вред на указанную сумму, похищенным распорядился по своему усмотрению.

Указанные обстоятельства подтверждаются совокупностью исследованных по делу доказательств, подробный анализ которых дан в приговоре.

Положенные в основу приговора доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, согласуются между собой, поэтому обосновано признаны судом допустимыми и достоверными.

Данные доказательства суд в соответствии с требованиями ст.ст.87, 88 УПК РФ тщательно проверил, сопоставил между собой и дал им правильную оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности – достаточности для разрешения дела по существу и постановления обвинительного приговора. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, судом установлены правильно.

Допустимость и достоверность доказательств, положенных судом в основу обвинительного приговора, сомнений не вызывает, их совокупность не находится в противоречии по отношению друг к другу, исследована в судебном заседании с достаточной объективностью, на основе состязательности сторон, что позволило суду принять обоснованное и объективное решение по делу. Приведенные в приговоре доказательства были проверены и исследованы в ходе судебного следствия, суд дал им надлежащую оценку и привел мотивы, по которым признал их достоверными.

В соответствии с требованиями закона суд раскрыл в приговоре содержание доказательств, изложил существо показаний осужденного, представителя потерпевшего, свидетелей, сведения, содержащиеся в письменных доказательствах. Мотивы и основания, почему принимаются одни доказательства и отвергаются другие, приведены.

Показания представителя потерпевшего, свидетелей в той части, в которой они положены в основу приговора, обосновано признаны судом достоверными, поскольку они последовательны, не противоречат друг-другу, подтверждаются исследованными судом материалами дела, причин для оговора осужденного данными лицами не установлено. Каких-либо существенных противоречий, позволивших бы сомневаться в их достоверности, положенные в основу приговора показания свидетелей, не содержат.

Являлись предметом тщательной проверки в ходе рассмотрения дела судом доводы стороны защиты о том, что роль осужденного управлении организацией была пассивной, а все значимые решения принимал А.А.В., и своего подтверждения не нашли, а напротив, были опровергнуты совокупностью исследованных доказательств, на основе которых суд установил, что генеральные директоры ООО «З*» в исследуемый судом период времени являлись номинальными, именно ФИО1 являлся лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, включающими в себя организационно-распорядительные и административно-хозяйственные полномочия, поскольку именно он давал указания генеральному директору ООО «З*» С.И.В. на заключение и подписание кредитного соглашения от <дата>№, зная об отсутствии договорных и финансово-хозяйственных отношений «Ц*» с ООО «Э*», ООО «О*», ООО «З*» с ООО «О*», организовал изготовление и заключение договоров подряда и дополнительных соглашений к ним по реконструкции объектов ООО «З*» между филиалом «Ц*» и ООО «Э*», ООО «О*», ООО «З*» и ООО «О*» далее, зная, что ООО «Э*», ООО «О*» на территории ООО «З*» не выполняло строительно-монтажные работы, осознавая невозможность принятия работ, и что отсутствуют основания для подписания актов о приёме выполненных работ формы КС-2, организовал изготовление и подписание в период с <дата> по <дата> директором филиала «Ц*» Г.М., а с <дата> по <дата> директором филиала «Ц*» Б.П.К., в период с <дата> по <дата> год генеральным директором С.И.В., в период с <дата> по <дата> исполняющим обязанности генерального директора ООО «З*» П.В.И., находящимися в служебной зависимости от него, а также от имени генерального директора ООО «Э*» Л.Т.М., генерального директора ООО «О*» Е.А.А., являющихся номинальными директорами данных организаций и неосведомлёнными о преступных намерениях ФИО1, актов о приёме выполненных работ формы КС-2 ООО «Э*», ООО «О*», после чего осознавая выполнение строительных работ иными лицами и организациями по более низкой стоимости, организовал перечисление ранее полученных от ООО «З*» денежных средств с расчетного счета филиала «Ц*» на расчётные счета ООО «Э*», ООО «О*», а также дал обязательное для исполнения сотрудникам финансового отдела ООО «З*» указание о перечислении денежных средств на расчетный счет ООО «О*» на общую сумму 1273279 836 рублей.

Также суд верно исходил из того, что ФИО1 с <дата> на основании протокола внеочередного общего собрания участников от <дата> являлся учредителем ООО «З*» с 0,00091% доли уставного капитала ООО «З*» (с <дата> - 0,00084%), на основании генеральной доверенности б/н от <дата> – представителем учредителя ООО «З*» - компании с ограниченной ответственностью «К*» (<данные изъяты>), с 99,99909% доли в уставном капитале (с <дата> - 99,99916%).

Рассматривая доводы стороны защиты о совершении преступления не ФИО1, а свидетелем А.А,В., суд верно отметил, что указанные ФИО1 доводы не нашли своего подтверждения в судебном заседании и опровергаются совокупностью исследованных по делу доказательств, в том числе показаниями самого А.А,В., свидетелей П.В.И., С.И.В., Г.В.Ю. В судебном заседании установлено, что А.А.В. к строительству ООО «З*» никого отношения не имел, поскольку не являлся ни собственником данного завода, ни его учредителем, не имел строительного образования, лишь реализовывал просьбы ФИО1 по консультированию и передаче документов между сотрудниками ООО «З*» и ЗАО «З*», необходимых для взаимодействия с Б*.

Поскольку ФИО1 признан виновным с совершении преступлений в период с <дата> по <дата>, совершение каких-либо преступных деяний по истечении указанного период ему не инкриминировалось, доводы кассационной жалобы о том, что <дата> им была продана компания «К*», являвшейся учредителем ООО «З*», в связи с чем с этой даты он не являлся учредителем ООО «З*» и не имел никакого отношения к управлению предприятием, на оценку законности состоявшихся по делу судебных решений не влияет.

Проверялись судом и доводы стороны защиты о том, что ООО «З*» не вышел на производительность в полную мощность из-за недофинансирования Б* и об отсутствии ущерба потерпевшему в связи с передачей Б* в залог имущества, приобретенного за счет кредитных денежных средств. В приговоре содержатся убедительный мотивы по которым суд пришел к выводам о несостоятельности указанных доводов, основанные на анализе совокупности исследованных по делу доказательств.

Ущерб, причиненный потерпевшему – Б* от действий осужденного, квалифицированных по ч.2 ст.201 УК РФ, равный 1 273 279 836 рублям, установлен судом на основе совокупности исследованных по делу доказательств, а не только на основании показаний представителя потерпевшего, как о том указано в кассационной жалобе. Несение ООО «З*» затрат на строительно-монтажные и иные работы не свидетельствует о том, что ущерб потерпевшему в результате преступных действий ФИО1 был причинен в меньшем размере, чем указано в приговоре.

Вопреки доводам кассационной жалобы, заключения экспертов № от <дата>, № от <дата> по оценке рыночной стоимости станков и нестандартного оборудования, приобретенного ООО «З*» в 2009 году, обоснованно положены судом, наряду с иными доказательствами, в основу приговора, поскольку они отвечают предъявляемым законом требованиям, содержат указания на использованные методы исследования, подробное содержание исследований, являются ясными и полными, сомнений в обоснованности не вызывают, каких-либо противоречий не содержат. Существенных нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и проведении данных судебных экспертиз не допущено.

Обоснованно не усмотрел суд оснований для признания недопустимым доказательством приобщенного к материалом дела в ходе доследственной проверки соответствующего требованиям ст.84, частей 1 и 1.2 ст.144 УПК РФ заключения финансово-технической экспертизы инвестиционного проекта «З*» от <дата>, которое, вопреки доводам кассационной жалобы, не содержит как таковых выводов о том, что ООО «З*» по состоянию на <дата> имело все необходимое оборудование для осуществления вагоноремонтного производств в объемах, обозначенных проектом, а напротив содержит информацию о том, что текущая деятельностью ООО «З*» не позволяет в достаточной степени обеспечивать функционирование предприятия, а также об отсутствии возможностей полноценно использовать текущие мощности завода.

Вместе с тем, суд обоснованно не принял во внимание выводы заключения эксперта от <дата> и акта экспертного исследования от <дата>, с приведением убедительных мотивов такого решения, основанных на том, что данные исследования проведены на основе документации, признанной судом фиктивной.

Как следует из протокола судебного заседания, судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с соблюдением всех принципов судопроизводства, в том числе состязательности и равноправия сторон, права на защиту, презумпции невиновности. При рассмотрении уголовного дела суд первой инстанции оценил доводы всех участников процесса, предоставив сторонам обвинения и защиты равные возможности для реализации своих прав, при этом ограничений прав участников уголовного судопроизводства допущено не было.

Поскольку в материалах дела, производство по которому в суде первой инстанции началось до 1 сентября 2019 года, имеется соответствующий требованиям ст.259 УПК РФ протокол судебного заседания суда первой инстанции, отсутствие аудиопротоколирования судебного заседания суда первой инстанции в данном случае не может быть признано существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела.

Сведений о каких-либо предусмотренных ст.61 УПК РФ основаниях, препятствовавших бы председательствующему судье суда первой инстанции участвовать в производстве по делу, материалы дела не содержат, приведенные в кассационной жалобе доводы о заинтересованности судьи в исходе дела не свидетельствуют.

Юридическая квалификация действий осужденного ФИО1 по ч.2 ст.201 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 №420-ФЗ) как злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и для других лиц, нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организации, повлекшее тяжкие последствия, и по ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 №26-ФЗ) как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере соответствует содержащемуся в приговоре описанию преступных деяний, является правильной, в ее обоснование судом приведены убедительные мотивы.

Оснований согласиться с доводами кассационной жалобы об отсутствии у осужденного умысла на совершение преступлений у судебной коллегии не имеется, поскольку выводы суда о наличии прямой причинно-следственной связи между преступными действиями подсудимого и причиненным ущербом Б* должным образом мотивированы, равно как и о том, что осужденный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий и желал их наступления, так как понимал, что он использует свои полномочия с нарушением закона, вопреки законным интересам организации, что причиняет существенный вред правам и законным интересам Б* в виде значительного материального ущерба на общую сумму 1273279836 рублей 6 копеек, а также тяжкие последствия, выраженные в нарушении одного из принципов его деятельности – безубыточности, и причинении убытка Б* в виде суммы невозвращенного кредита.

Аналогичным образом, должным образом мотивированы выводы суда о наличии у осужденного умысла на хищение денежных средств Б* путем обмана под видом приобретение оборудования.

Доводы кассационной жалобы о том, что что Б* были привлечены компании ЗАО «Г*» и ЗАО «И*», которыми осуществлялся контроль за производством строительных работ и постановкой оборудования в адрес ООО «З*», об отсутствии у ФИО1 умысла на совершение преступлений не свидетельствуют. Кроме того, в ходе рассмотрения дела установлено, что отчеты независимого инженера, предоставляемые во Б*, в основном формировались из документов, представленных ООО «З*» и фотографий, однако независимым инженером не устанавливалось, кто на самом деле выполнял строительные работы и поставлял оборудование на территории ООО «З*» и за какую фактическую стоимость. Более того, как следует из ответа ЗАО «Г*», оно не оказывало ООО «З*» услуг по техническому надзору и финансовому мониторингу за реализацией Инвестиционного проекта «С* в городе <адрес>». Технический надзор и финансовый мониторинг по Проекту осуществлялся ООО «З*» исключительно собственными силами. В частности, технический надзор велся специалистами Управления капитального строительства ООО «З*».

Нет оснований не согласиться и с выводами суда о том, что действия ФИО1 по эпизоду злоупотребления им полномочиями повлекли тяжкие последствия, основанными на причинении в результате преступных действия осужденного значительного материального ущерба Б* на общую сумму 1273279836 рублей 6 копеек и нарушении одного из принципов его деятельности – безубыточности.

Таким образом, оснований для иной квалификации содеянного осужденным и для прекращения в отношении него уголовного дела не имеется.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ у суда не имелось, поскольку составленное в отношении ФИО1 обвинительное заключение в полной мере соответствовало требованиям ст.220 УПК РФ, доводы кассационной жалобы об обратном на законе и материалах дела не основаны.

При назначении ФИО1 наказания с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, в соответствии с требованиями ст.ст.6, 43, 60 УК РФ учтены характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства их совершения, обстоятельства, характеризующие личность осужденного, которые суд исследовал с достаточной полнотой, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Выводы о назначении ФИО1 наказания в виде реального лишения свободы с учетом положений ч.1 ст.62 УК РФ в связи с наличием предусмотренного п.«и» ч.1 ст.61 УК РФ смягчающего наказания обстоятельства при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств и об отсутствии оснований для применения положений ст.ст.73, 64, 53.1, ч.6 ст.15 УК РФ являются верными и должным образом мотивированными.

Придя к правильному выводу об истечении на момент постановления приговора срока давности привлечения ФИО1 к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, суд обоснованно освободил его от отбывания наказания за данное преступление.

Таким образом, по своему виду и размеру назначенное ФИО1 наказание является справедливым и соразмерным содеянному, оно назначено с учетом сведений о личности осужденного, отвечает целям, установленным ч.2 ст.43 УК РФ, при этом все заслуживающие внимания обстоятельства при назначении наказания учтены.

Вид исправительного учреждения верно назначен осужденному в соответствии с положениями ст.58 УК РФ.

При рассмотрении дела судом апелляционной инстанции в полном объеме были проверены доводы апелляционных жалобы, в том числе и аналогичные доводам кассационной жалобы, которые обоснованно отклонены как несостоятельные, с указанием в апелляционном определении, содержание которого соответствует требованиям статьи 389.28 УПК РФ, оснований и мотивов принятого решения.

Оснований не согласиться с выводом суда апелляционной инстанции о признании недопустимым доказательством представленного стороной защиты экспертного заключения по производственной мощности выпуска и ремонта вагонов на предприятии «З*» от <дата> судебная коллегия не усматривает, тем более что данный документ не содержит указания на использованные методы исследования, содержание исследований, ссылок на использованные для расчетов исходные данные. В достаточной степени мотивированы и выводы суда апелляционной инстанции о недопустимости как доказательства независимого экспертного заключения по производственной мощности З* от 2011 года.

Исчерпывающим образом были проверены судом апелляционной инстанции и доводы осужденного о неознакомлении его с материалами уголовного дела, обоснованно признанные несостоятельными с подробным приведением соответствующих мотивов, поскольку эти доводы какими-либо доказательствами не подтверждаются, а напротив опровергаются протоколом ознакомления ФИО1 и его защитника с материалами дела, сведения, содержащиеся в нем, подтверждаются показаниями свидетеля А.А.Р. При этом судебная коллегия отмечает, что ФИО1 не был лишен возможности заявить ходатайство о повторном ознакомлении его с необходимыми ему материалами дела в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, длившегося более года. Сведений об ограничении права защитников осужденного на ознакомление с материалами уголовного дела в представленных материалах также не имеется.

С учетом изложенного существенных нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1, неправильного применения уголовного закона при квалификации его действий и назначении наказания не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.401.13-401.16УПК РФ,

определила:

приговор Ленинского районного суда г.Орска Оренбургской области от 9 января 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 20 марта 2020 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, кассационную жалобу осужденного ФИО1 – без удовлетворения.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи