Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании посредством проведения видеоконференц-связи при содействии Верховного суда Республики Хакасия дело 19RS0001-02-2018-010144-64 по иску Волгиной Татьяны Владимировны, действующей в интересах несовершеннолетней ФИО2 к индивидуальному предпринимателю Магеря Александру Андреевичу о включении в состав наследственной массы задолженности, о взыскании денежных средств, судебных расходов,

по заявлению Андреевой Анастасии Андреевны к индивидуальному предпринимателю Магеря Александру Андреевичу о включении состав наследственной массы задолженности, о взыскании денежных средств

кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Магеря Александра Андреевича, действующего в лице представителя Сузгаева Максима Валерьевича на основании доверенности 19АА 0615141 от 10 марта 2020 г. на решение Абаканского городского суда от 26 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия от 26 мая 2020 г.

Заслушав и обсудив доклад судьи С.В. Вульферт, пояснения представителей Магеря А.А. – Акайкиной Н.В., доверенность 19 АА 0615668 от 20 мая 2020 г., Сузгаева Максима Валерьевича, доверенность 19АА 0615141 от 10 марта 2020 г., поддержавших доводы, изложенные в кассационной жалобе, представителей Андреевой А.А. – Похлебаева С.В., доверенность 77АГ 1834891 от 16 августа 2019 г., и представителя Волгиной Т. В. – адвоката Сафронова А.П., доверенность 24АА 34142020 от 23 января 2020 г., выразивших согласие с судебными актами, судебная коллегия

установила

Волгина Т.В., действующая в интересах несовершеннолетней ФИО2, обратилась в суд с иском (с учетом уточнения) к ИП Магерю А.А. о включении в состав наследственной массы задолженности последнего перед наследниками в общем размере 57 084 603 руб., и взыскании денежных средств в пользу Андреевой П.А. в сумме 28 542 301 руб.

Участвующая в деле в качестве третьего лица Андреева А.А. 3 июля 2019 г. самостоятельно предъявила к ИП Магерю А.А. иск, с учетом увеличения исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о включении в состав наследственного имущества, открывшегося после смерти ФИО14 задолженность ИП ФИО3 перед ним соразмерно и ее доле в наследстве в сумме 28 208 854 руб. 09 коп., взыскании с ответчика в пользу нее данные денежные средства.

Исковые требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ умер ФИО14, имевший статус предпринимателя. Наследниками являются ФИО2 и Андреева А.А. Ответчик, являвшийся компаньоном ИП ФИО14, предъявил к ним ряд исков, при рассмотрении одного из них после проведенной по делу экспертизы, они узнали о наличии у ИП Магеря А.А. задолженности перед умершим.

Решением Абаканского городского суда от 26 ноября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия от 26 мая 2020 г. иск наследников удовлетворен.

В состав наследственной массы, оставшейся после смерти ФИО14, включена задолженность ИП Магеря А.А. перед ФИО14 в размере 56 417 708 руб. 18 коп.

С ИП Магеря А.А. в пользу наследников ФИО2 и Андреевой А.А. взыскано по 28 208 854 руб.09 коп.

В кассационной жалобе (с учетом дополнений от 09 сентября 2020 г., 23 сентября 2020 г. и уточнения от 25 сентября 2020 г.) ИП Магеря А.А., просит отменить обжалуемые судебные акты, ссылаясь на существенные нарушения норм материального и процессуального права.

В обоснование жалобы указывает на то, что судом необоснованно принято изменение предмета и основание иска, в нарушение положений стати 61 ГПК РФ суды не приняли обстоятельства, установленные решением суда по гражданскому делу № 2-1/17 по иску ИП Магеря А.А. к Андреевой А.А. и ФИО2 о взыскании задолженности по неисполненным наследодателем обязательствам в пределах стоимости наследственного имущества, судами неверно применен срок исковой давности, необоснованно отклонены ходатайства ответчика об истребовании доказательств.

Суд включил в состав наследственной массы стоимость остатков ГСМ в количестве 1 587 942, 47 л. на сумму 50 497 692 руб. 78 коп., не принадлежащие на праве собственности наследодателю, в связи с тем, что данные остатки установлены по счету 004.01 «товары, принятые на комиссию» и принадлежат ИП Магеря А.А. Данные бухгалтерского учета противоречат фактическому остатку ГСМ по состоянию на 05 октября 2015 г., установленному заключением эксперта от 30 сентября 2019 г., что судами устранено не было.

Судами необоснованно отказано в привлечении в качестве третьего лица Вохман И.Г., которой был передан ГСМ на ответственное хранение.

Кроме того, в отношении остатков ГСМ, переданных наследниками Вохман И.Г. 16 октября 2015 г. через ФИО17, ИП Магеря А.А. не может являться ответчиком.

Доводы истца, третьего лица и вывод суда о том, что весь ГСМ был слит без участия наследников на 05 октября 2015 г., противоречит фактическим обстоятельствам.

В рамках проведенной по делу экспертизы, эксперт вышел за пределы поставленных для него вопросов, установив задолженность по договору комиссии ИП Магеря А.А. на 16 октября 2015 г., а не на 05 октября 2015 г., не указано основания возникновения задолженности и причины ее изменения за период с 05 октября 2015 г. по 05 октября 2015 г. 16 октября 2015 г.

От Андреевой А.А. и Волгиной Т.В. поступили письменные возражения на кассационную жалобу со ссылкой на необоснованность изложенных в ней доводов, просят судебные акты оставить без изменения.

От Вохман И.Г. поступила кассационная жалоба, которая определением от 12 октября 2020 г. была возвращена без рассмотрения по существу.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, в связи с чем на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит, что имеются основания для отмены судебных постановлений.

При рассмотрении спора судами установлено и следует из материалов дела, что между ИП Магерей А.А. (комитент) и ИП ФИО14 (комиссионер) заключены договоры комиссии от ДД.ММ.ГГГГ№ и от ДД.ММ.ГГГГ№ по которым комиссионер за вознаграждение реализует нефтепродукты, являющиеся собственностью комитента.

ДД.ММ.ГГГГФИО14. умер. Наследники ФИО14 - Андреева А.А. и ФИО2, в лице законного представителя Волгиной Т.М., приняли наследство в равных долях, по <данные изъяты> доли каждая.

Решением Ермаковского районного суда Красноярского края от 23 июня 2017 г. по делу №2-1/17, оставленным 17 сентября 2018 г. без изменения апелляционным определением Красноярского краевого суда, с наследников ФИО14 - Андреевой А.А., ФИО2 в лице Волгиной Т.В. в пользу ИП Магери А.А. взыскана сумма задолженности по договору комиссии от ДД.ММ.ГГГГ№ в размере 57 552 801 руб. 15 коп. в переделах стоимости перешедшего к наследникам наследственного имущества.

Постановлением Президиума Красноярского краевого суда от 19 февраля 2019 г. указанное апелляционное определение было отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 8 апреля 2019 г. решение суда было изменено.

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 октября 2019 г. № 53-КГ19-7 апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 8 апреля 2019 г. отменено, оставлено в силе апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 17 сентября 2018 г.

Обращаясь с настоящим иском, истцы, ссылались на проведенную в рамках дела №2-1/17 судебную экспертизу ФБУ Красноярская ЛСЭ Минюста России № 1655/51-2(17), 1656/52-2(17) от 11 июля 2018 г. из заключения которой они узнали о задолженность ИП Магери А.А. перед ИП ФИО14 по состоянию на 5 октября 2015 г. по договору комиссии в размере 4 532 515, 40 руб., которая подлежит включению в состав наследственной массы (увеличив указанную сумму по заключению эксперта от 30 сентября 2019 г. № Э-40-2019 до 5267515, 4 руб.).

Кроме того, заявили о взыскании стоимости остатков ГСМ в количестве 1 587 942, 47 л. стоимостью 50497692, 78 руб. как неосновательное обогащение ИП Магери А.А., которыми он распорядился после 05 октября 2015 г. передав для реализации иному лицу.

В ходе рассмотрения настоящего дела с целью определения наличия или отсутствия задолженности у ответчика перед наследниками ФИО14 назначена судебная бухгалтерская экспертиза, производство которой поручено ООО «Экспертно-аудиторская палата».

Удовлетворяя исковые требования, руководствуясь статьями 1111, 1113, 1119, 1152, 1102, 1105 Гражданского кодекса Российской Федерации, принимая во внимание результаты проведенной в рамках гражданского дела № 2-1/17 судебной экономической экспертизы от 11 июля 2018 г. ФБУ Красноярская ЛСЭ Минюста России, согласно которой установлена задолженность не только комиссионера (ФИО14) перед комитентом (Магеря А.А.) по договору комиссии, но и задолженность ИП Магеря А.А. перед ФИО14 в размере 4 521 701, 40 руб., а также принимая во внимание заключение проведенной в рамках настоящего дела судебной бухгалтерской экспертизы от 30 августа 2019 г. № Э-40-2019, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Волгиной Т.В., действующей в интересах несовершеннолетней ФИО2, и Андреевой А.А., в связи с чем включил в состав наследственной массы, оставшейся после смерти ФИО14, задолженность ИП Магери А.А. перед ними в размере 56 417 708 руб. 18 коп., в том числе задолженность ИП Магеря А.А. перед ИП ФИО14, образовавшуюся на 16 октября 2015 г. в размере 5 920 015 руб. 40 коп. по договору комиссии от ДД.ММ.ГГГГ№ и остатки ГСМ по состоянию на 05 октября 2015 г. на общую сумму 50 497 692 руб. 78 коп., взыскав в пользу каждого наследника по 28 208 854 руб. 09 коп., при этом отклонив заявление ответчика о пропуске срока исковой давности, исчислив его с даты составления экспертного заключения от 11 июля 2018 г.

Суд апелляционной инстанции, повторно рассматривая дело, согласился с выводами суда первой инстанции, в соответствии с полномочиями, предусмотренными статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оставил решение суда без изменения, дополнительно указав, что при проведении судебной бухгалтерской экспертизы проводилась проверка соответствия сведений, содержащихся в программе «1С: Предприятие 8.3» о финансово- хозяйственной деятельности ИП ФИО14 первичным бухгалтерским документам. Кроме того, апелляционной инстанцией были отклонены доводы ответчика о неверном определении срока исковой давности, а также о переоценке вступившего в законную силу и имеющего преюдициальное значение для настоящего спора судебного акта по делу № 2-1/17.

Согласно статье 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

В пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» разъяснено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Из приведенных норм процессуального права и акта их толкования следует, что суду надлежит самостоятельно определить подлежащие применению к установленным обстоятельствам нормы права и дать юридическую квалификацию правоотношениям сторон.

Как разъяснено в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3 Постановления Пленума).

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

По смыслу данной нормы, бремя доказывания обстоятельств, имеющих значение для дела, между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также с учетом требований и возражений сторон.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Указанным требованиям оспариваемые судебные акты не отвечают, так как спор рассмотрен судами с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, без учета особенностей, существовавших между сторонами правоотношений, вытекающих из договора комиссии, и без учета обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебного акта, при неправильном применении норм о сроке исковой давности.

Судами допущены существенные нарушения норм процессуального права, выраженные в непризнании преюдициального значения вступившего в законную силу судебного акта по делу № 2-1/17.

В силу части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Под преюдицией понимаются обстоятельства, не нуждающиеся в доказывании в связи с тем, что они уже являлись предметом рассмотрения в суде и эти обстоятельства были отражены во вступившем в законную силу судебном акте. Целью преюдиции является освобождение лиц участвующих в деле от повторного доказывания, а суд - от повторного исследования фактов в которых суд уже разобрался по другому делу.

Как верно было указано судом апелляционной инстанции, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному делу, имеют преюдициальное значение в случае, если эти обстоятельства входили в предмет доказывания по ранее рассмотренному делу, однако данное положение, суд апелляционной инстанции не применил к рассматриваемому спору.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2011 г. N 30-П, действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу (статья 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами.

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Согласно пункту 1 статьи 990 ГК РФ по договору комиссии одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента.

В соответствии с пунктом 1 статьи 996 ГК РФ вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью последнего.

В соответствии со статей 997 ГК РФ комиссионер вправе в соответствии со статьей 410 настоящего Кодекса удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента.

Правила о неосновательном обогащении подлежат применению также к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством (пункт 3 статьи 1103 ГК РФ).

Как исковые требования в рамках дела №2-1/17 по иску ИП Магери А.А., так и по настоящему делу основаны на требованиях, которые вытекают из заключенных между ИП Магери А.А. и ИП ФИО14 договоров.

Из обстоятельств спора следует, что между ИП Магери А.А. (комитент) и ИП ФИО14 (комиссионер) были заключены договоры комиссии от ДД.ММ.ГГГГ№ и от ДД.ММ.ГГГГ№ по которым комиссионер обязался совершать сделки от своего имени, но за счет комитента по реализации нефтепродуктов, являющиеся собственностью комитента, предоставлять отчет об исполнении комиссионного поручения, а также счет на оплату и счет-фактуру в срок до 10 числа месяца следующего за отчетным (п.2.3.8.), передавать в наличной или безналичной форме денежные средства, полученные по сделкам не позднее дня представления отчета (п. 2.3.9).

Комиссионер обязан реализовывать нефтепродукты Комитента на условиях, наиболее выгодных для Комитента, по цене, не ниже назначенной ему последним и указанной в накладной (п. 2.1), отвечает перед комитентом за утрату, недостачу находящегося у него имущества клиента (п. 2.3.6.).

В свою очередь в обязательство комитента входило выплатить комиссионеру вознаграждение за выполнение поручения из расчета 5 копеек за каждый реализованный литр нефтепродуктов независимо от его вида.

Таким образом, для разрешения требований истцов необходим анализ правоотношений сложившихся между ИП Магери А.А. и ИП ФИО14 в рамках обязательственных правоотношений по договору комиссии, независимо от формулирования предмета иска.

Решением Ермаковского районного суда Красноярского края от 23 июня 2017 года по делу №2-1/17 было установлено, что в рамках договора комиссии от ДД.ММ.ГГГГ№ комиссионеру комитентом было передано нефтепродуктов в общем количестве 5 078 684 литра на общую сумму 146 386 087,09 руб., реализовано комиссионером нефтепродуктов в общем количестве 3 711 401 литр на общую сумму 113 523 153,25 руб., возвращено комитенту нефтепродуктов в количестве 1 082 950 литров, остаток нефтепродуктов на день смерти комиссионера составил 284 333 литра. Итого, за весь период действия договора наследодатель должен был перечислить истцу денежные средства в сумме 113 523 153,25 руб. Однако, фактически наследодателем были переданы истцу денежные средства в размере 55 317 852,10 руб., в том числе наличными денежными средствами в размере 8 641 200 руб., перечислением на расчетный счет истца в размере 46 654 843,20 руб. Таким образом, суд указал, что сумма задолженности наследодателя перед истцом в рамках исследуемых правоотношений по состоянию на 5 октября 2015 г. составляла 58 205 301,15 руб. В период с 6 по 12 октября 2015 г. с расчетного счета комиссионера поступили денежные средства на расчетный счет истца в счет погашения задолженности по договору комиссии в общей сумме 652 500 руб., соответственно, сумма задолженности комиссионера перед комитентом на дату смерти в размере 58 205 301,15 руб. уменьшилась на сумму оплаты в 652 500 руб. и составила 57 552 801,15 руб.

Указанные факты установлены судом на основании анализа первичных документов на передачу ГСМ (транспортная накладная, отвес, акт приема-передачи), ежемесячных реестров объемов ГСМ, переданных на комиссию, ежемесячных отчетов комиссионера, ежемесячных актов возврата ГСМ.

Доводы об отсутствии задолженности ИП ФИО14 перед ИП Магери А.А. и о задолженности ИП Магери А.А., со ссылкой на отчет аудитора АО «К» от 10 октября 2015 также были предметом рассмотрения по делу №2-1/17.

Таким образом, указанным выше судебным актом, вступившим в законную силу, установлены взаимные предоставления сторон по договору комиссии от ДД.ММ.ГГГГ№ за аналогичный период, а также принадлежность нефтепродуктов комитенту - ИП Магери А.А., оставшихся в хранилищах ИП ФИО14 на 05 октября 2015 г. в количестве 284 333 л.

Выводы суда по настоящему делу о взыскании стоимости остатков ГСМ, находящихся в хранилищах ИП ФИО14 с ИП Магери А.А., их количеству, размеру задолженности, фактически свидетельствуют об иных обстоятельствах, установленных вопреки ранее принятому решению, что свидетельствует о переоценке преюдициальных фактов.

Согласно заключению эксперта №Э-40-2019 от 30 августа 2019 г., установлена задолженность ИП Магеря А.А. перед ИП ФИО14 по договору комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ в сумме 5 267 515 руб. 40 коп. по состоянию на 5 октября 2015 г. и в сумме 5 920 015 руб. 40 коп. по состоянию на 16 октября 2015 г.

Согласно ответу на второй вопрос, экспертом установлен общий остаток ГСМ в хранилищах ИП ФИО14 и его стоимость (по состоянию на 16 октября 2015 г. 1585591,47 л. на сумму 50445853, 23 руб.).

В указанном заключении экспертом указано на принадлежность ГСМ на праве собственности комитенту, в том числе со ссылкой на данные аналитического учета как «товары, принятые на комиссию/товары на складе» (счет 004.01).

Из содержания экспертного заключения не следует, что данная задолженность является задолженностью ИП Магери А.А. перед ИП ФИО14

Таким образом, судом не мотивирован вывод со ссылкой на условия договора комиссии и первичные документы, взыскание стоимости ГСМ с комитента, суд лишь ограничился указанием, что материалы дела не содержат документов, подтверждающих то обстоятельство, что наследники ФИО14 распорядились оставшимися после его смерти объемами ГСМ.

Между тем, судом не учтено, что так как речь идет о задолженности, которая могла образоваться в рамках обязательственных правоотношений и в связи с ними, судом неверно распределено бремя доказывания, в частности именно на комиссионере (наследниках) лежит обязанность доказать факт реализации или возврата ГСМ, переданного комитентом для реализации, а также тот факт, что ИП Магери А.А. распорядился ГСМ, принадлежащим ИП ФИО14

Судами не дана оценка актам от 15 и 16 октября 2015 г., подписанным комиссией, в состав которой входили наследники ИП Андреева А.В. об остатках ГСМ на АЗС и переданных ими объемов ГСМ Вохман И.Г., а также возможности хранения ГСМ в количестве 1585591,47 л. в хранилищах комиссионера, противоречивости выводов экспертов о размере задолженности, в том числе на 05 октября 2015 г.

Обосновывая свои выводы о взыскании с ИП Магери А.А. стоимости ГСМ, суды сослались на передачу им всего остатка ГСМ (1585591,47 л.) для реализации Вохман И.Г., тогда как ранее решением суда по делу №2-1/17 установлен факт остатка ГСМ на 5 октября 2015 в размере 284333 л.

Согласно тексту заявления об уточнении исковых требований, истцами в качестве основания исковых требований о взыскании стоимости ГСМ указано на несогласие со взысканием с них, как с наследников комиссионера стоимости ГСМ в сумме 57 552 801, 15 руб. со ссылкой на то, что ИП Магери А.А. был заключен договор комиссии с Вохман И.Г. и передачу ей ГСМ по акту от 06 октября 2015 г., которая реализовала спорный товар.

Судом не дана оценка, что договор и акт приема передачи ГСМ датированы до принятия судом решения по делу №2-1/17, в рамках которого эти обстоятельства также устанавливались и отклонены, как не влияющие на объем обязательств наследников.

При этом каких-либо доказательств наличия у ИП Андреева А.В. собственного ГСМ судом не приведено.

Кроме того, заслуживают внимание доводы кассационной жалобы об определении задолженности на 16 октября 2015 г., в рамках наследственных правоотношений, как задолженность перед ИП ФИО14

Судами неверно разрешен вопрос о применении срока исковой давности, без учета характера возникших правоотношений между ИП Магери А.А. и ИП ФИО14

Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В силу статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 указанного кодекса, предусматривающей, что срок исковой давности начинает течь со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Таким образом, действующее законодательство связывает начало течения срока исковой давности с тем моментом, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, и с тем, когда лицо узнало или должно было узнать о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Статьей 201 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления.

В пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснено, что по смыслу статьи 201 Гражданского кодекса Российской Федерации переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и пр.), а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Вывод суда о том, что течение срока исковой давности начинается с 11 июля 2018 г. (с момента составления экспертного заключения), сделан судом без учета приведенных выше положений закона и разъяснений к ним и характера правоотношений.

Мотивов, по которым суды пришли к такому выводу, как и норм закона, которые определяют иной порядок исчисления сроков исковой давности в данном случае, также не приведено.

При новом рассмотрении спора по существу суду следует учесть, что в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 3 ноября 2006 г. № 445-О, институт исковой давности в гражданском праве имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению хозяйственных договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

Что касается доводов заявителя о необоснованном принятии новых требований, то действительно, одновременное изменение предмета иска и его основания положениями Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не предусмотрено, но принятие судом уточненных требований, не является достаточным основанием для отмены судебного акта вышестоящей инстанцией, если того требует принцип эффективности судебной защиты.

В соответствии с положениями статьи 34, 43 ГПК РФ, с учетом положений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», возможность участия тех или иных лиц в процессе по конкретному делу определяется характером спорного правоотношения и наличием материально-правового интереса. Поэтому определение возможного круга лиц, которые должны участвовать в деле, начинается с анализа правоотношений и установления конкретных носителей прав и обязанностей. С учетом конкретных обстоятельств дела судья разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, то есть о сторонах, третьих лицах - по делам, рассматриваемым в порядке искового производства; заявителях, заинтересованных лицах - по делам особого производства и по делам, вытекающим из публичных правоотношений, а также об участниках, содействующих рассмотрению дела, - представителях сторон и третьих лиц, экспертах, специалистах, переводчиках, свидетелях.

Таким образом, поскольку дело подлежит направлению на новое рассмотрение, данный вопрос суд вправе разрешит с учетом конкретных обстоятельств дела и определенных судом спорных материальных правоотношений.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что допущенные судами нарушения не могут быть устранены без отмены судебных актов и нового рассмотрения дела с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении следует учесть изложенное, установить все обстоятельства, входящие в предмет доказывания, полно и всесторонне установить фактические обстоятельства и оценить представленные в дело доказательства в совокупности с учетом ранее принятого решения, оценить доводы и возражения лиц, участвующих в деле, и с учетом норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, с соблюдением норм процессуального права. При необходимости, в случае вывода, что принятый судебный акт может повлиять на права и обязанности иных лиц при последующем установлении объема обязательств перед ответчиком, рассмотреть вопрос о привлечении к участию в деле, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

Руководствуясь статьями 390, 390.1, 390.2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила

решение Абаканского городского суда от 26 ноября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия от 26 мая 2020 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий В.Н. Бойко

Судьи С.В.Вульферт

В.Н. Соловьев