Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело №2-4427/2019 по иску ФИО1 к акционерному обществу «Свердхимлес» о прекращении права собственности на объект недвижимого имущества, истребовании имущества из чужого незаконного владения, взыскании неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами,

по кассационной жалобе ФИО1 на решение Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 03 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 20 мая 2020 года.

Заслушав доклад судьи Родиной А.К. о принятых по делу судебных актах, доводах кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

У с т а н о в и л а:

ФИО1 обратился в суд с иском к АО «Свердхимлес» о прекращении права собственности на объект недвижимости - здание (металлический склад) площадью 145,2 кв.м, расположенное по адресу: <данные изъяты>, о признании за истцом права собственности на указанный объект недвижимости, истребовании имущества из чужого незаконного владения, взыскании неосновательного обогащения в размере 389 711 руб. 87 коп., процентов за пользование чужими денежными средствами.

В обоснование требований указано, что истец является собственником указанного объекта на основании договора купли-продажи передвижного металлического сооружения от 12 августа 2002 года заключенного с ответчиком. Металлический склад расположен на территории базы «Свердхимлес», находящейся в общей долевой собственности физических и юридических лиц. 09 ноября 2018 года ответчиком спорный объект поставлен на государственный кадастровый учет и используется без законных на то оснований, тем самым нарушая право собственности истца на металлический склад. Полагает, что металлическое сооружение незаконно выбыло из владения истца, подлежит истребованию с передачей права собственности. Ввиду незаконного пользования принадлежащим истцу имуществом с ответчика подлежат взысканию неосновательное обогащение и проценты за пользование чужими денежными средствами.

Решением Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 03 декабря 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 20 мая 2020 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит об отмене указанных судебных актов. Полагает, что постановление арбитражного суда не имеет преюдициального значения для настоящего дела, так как ФИО1 истцом в арбитражном споре не являлся, был привлечен к участию в деле третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований, в силу чего обязанность по представлению доказательств на него не была возложена. Кроме того, арбитражный суд отказал в иске ООО «Свердлеспром» ввиду ненадлежащего способа защиты своих прав, предмет иска был иной (инициирование процедуры раздела земельного участка). Считает, что спорное металлическое сооружение является движимым имуществом, поскольку не отражено в техническом паспорте БТИ; судом не дано оценки иным представленным истцом доказательствам - акту приема-передачи спорного объекта, квитанции к приходно-кассовому ордеру, плану приватизации (расшифровке состава ОФ (здания и сооружения), акту оценки стоимости зданий и сооружений), из которых следует, что спорный объект является движимым. Судом не учтено, что никто из лиц, участвующих в деле, не оспаривал, что спорный объект находится на территории ответчика, что объект является движимым и именно на этот объект зарегистрировано право собственности ответчика. Вывод суда о том, что данные объекты не тождественны, не соответствует действительности. Представленный в материалы дела протокол заседаний совета директоров ОАО «Свердхимлес» от 27 ноября 2001 года является ненадлежащим доказательством, поскольку ответчиком не представлен устав, в котором предусмотрено право избрания гендиректора советом директоров ОАО «Свердхимлес». В подтверждение распоряжения ответчиком спорным объектом с 2002 года суды приняли в качестве относимых доказательств договоры аренды, при этом не учли разницу в площади объектов, отсутствие доказательств получения арендной платы, наличие 28-ми исполнительных производств, возбужденных в отношении ответчика. Указывает, что акт охраняемой территории не является подтверждением использования спорного объекта ответчиком, поскольку содержащееся в нем указание на наличие перегородок, опровергается планом объекта. Ссылается на то, что о нарушении своих прав на склад ему стало известно после регистрации ответчиком права собственности 09 ноября 2018 года, до указанной даты истец полагал себя законным владельцем объекта, следовательно, выводы суда о пропуске срока исковой давности являются ошибочными, более того, к виндикационным искам срок исковой давности не применяется.

Лица, участвующие в деле, при надлежащем извещении в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В связи с чем, на основании ст.ст. 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Обсудив доводы кассационной жалобы, проверив материалы дела, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии со ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судами при рассмотрении дела не допущено.

Как следует из материалов дела и установлено судом, по договору аренды от 29 декабря 2000 года, заключенному между администрацией города Екатеринбурга и ОАО «Свердхимлес», земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты>, площадью 8 777 кв.м, расположенный по адресу: <данные изъяты> предоставлен в аренду под существующие здания и сооружения базы на срок с 01 апреля 2000 года по 31 марта 2005 года с возобновлением на неопределенный срок.

В соответствии с планом приватизации от 1993 года в собственность ОАО «Свердхимлес» перешло, в том числе, передвижное металлическое помещение 1978 года. Дополнительным соглашением от 24 августа 2010 года арендатором по договору аренды от 29 декабря 2000 года являлся ФИО1

ФИО1 в материалы дела представлен договор купли-продажи передвижного металлического сооружения от 12 августа 2002 года, согласно которому ОАО «Свердхимлес» передан ФИО1 металлический склад (разборно-сборное передвижное металлическое сооружение) площадью 145 кв.м, расположенный по адресу: <данные изъяты> на территории базы МТС «Свердхимлес».

Согласно сведениям ЕГРН 09 ноября 2018 года за АО «Свердхимлес» зарегистрировано право собственности на объект недвижимости – нежилое здание металлический склад, 1979 года постройки, площадью 145,2 кв.м, расположенное по адресу: <данные изъяты>.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03 октября 2019 года установлено, что АО «Свердхимлес» на праве собственности принадлежит металлический склад, общей площадью 145,2 кв.м, 1979 года постройки, безусловных доказательств отсутствия у данного объекта признаков недвижимости не представлено.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст. 219, 301 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что объект, в отношении которого заявлены исковые требования, и объект, на который зарегистрировано право собственности ответчика, тождественными не являются. При этом, руководствуясь положениями ст.ст. 196, 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

Суд апелляционной инстанции согласился с приведенными выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют установленным обстоятельствам дела, нормам материального и процессуального права, подлежащим применению к спорным правоотношениям.

Ссылки в кассационной жалобе на то, что спорное металлическое сооружение является движимым имуществом, поскольку не отражено в техническом паспорте БТИ; что судом не дано оценки иным представленным истцом доказательствам - акту приема-передачи спорного объекта, квитанциям к приходно-кассовому ордеру, расшифровке состава ОФ (здания и сооружения), акту оценки стоимости зданий и сооружений, из которых, по мнению заявителя, следует, что спорный объект является движимым; что судом не учтено, что никто из лиц, участвующих в деле, не оспаривал, что спорный объект находится на территории ответчика, что объект является движимым и именно на этот объект зарегистрировано право собственности ответчика; о несоответствии действительности вывода суда о том, что данные объекты не тождественны; о том, что представленный в материалы дела протокол заседаний совета директоров ОАО «Свердхимлес» от 27 ноября 2001 года является ненадлежащим доказательством, поскольку ответчиком не представлен устав, в котором предусмотрено право избрания гендиректора советом директоров ОАО «Свердхимлес»; что при оценке договора аренды судами не учтена разница в площади объектов, отсутствие доказательств получения арендной платы, наличие 28-ми исполнительных производств, возбужденных в отношении ответчика; что акт охраняемой территории не является подтверждением использования спорного объекта ответчиком, поскольку содержащееся в нем указание на наличие перегородок, опровергается планом объекта, фактически направлены на переоценку установленных судами обстоятельств и представленных доказательств и не могут служить основанием для отмены в кассационном порядке судебных постановлений.

В соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Проверяя законность обжалуемых судебных постановлений, принятых судами первой и (или) апелляционной инстанций, кассационный суд общей юрисдикции устанавливает правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права этими судебными инстанциями при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, вместе с тем, суду кассационной инстанции не представлено право непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2012 года №96-О-О, от 24 июня 2014 года №1393-О, от 23 декабря 2014 года №2773-О и др.).

Из обжалуемых судебных постановлений следует, что представленные по делу доказательства получили оценку суда, нарушения правил оценки доказательств, предусмотренных ст.ст. 56, 57, 59-61, 67, 68, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не допущено.

Доводы кассационной жалобы ФИО1 о том, что выводы постановления Семнадцатого арбитражного апелляционного суда преюдициального значения для настоящего дела не имеют, несостоятельны.

Законоположение, закрепленное в ч. 3 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливает преюдициальный характер при рассмотрении гражданского дела обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением арбитражного суда, они не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, если они участвовали в деле, которое было разрешено арбитражным судом.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 21 декабря 2011 года №30-П, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения и исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда установлена принадлежность АО «Свердхимлес» на праве собственности объекта недвижимости – металлического склада, общей площадью 145,2 кв.м, 1979 года постройки, расположенного по адресу: <данные изъяты> Также установлено, что указанный объект 09 ноября 2018 года поставлен на государственный кадастровый учёт, складу был присвоен кадастровый номер <данные изъяты>, право собственности на данный склад зарегистрировано в ЕГРН за АО «Свердхимлес» 09 ноября 2018 года на основании плана приватизации государственного имущества. Арбитражным судом дана оценка представленным АО «Свердхимлес» доказательствам: техническому плану здания, заключению специалиста ООО «Альтернатива» по результатам технического обследования, согласно которому спорное задние является объектом капитального строительства, имеет фундамент, прочно связанный с землей, отсутствует возможность перемещения объекта без причинения несоразмерного ущерба фундаменту и каркасу здания, так как отсутствует возможность сборки-разборки и перемещения, к зданию подведены инженерные коммуникации.

ФИО1 участвовал в рассмотрении указанного дела в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования на предмет спора, следовательно, в силу ч. 3 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не вправе оспаривать обстоятельства, установленные при рассмотрении дела арбитражным судом.

Вопреки позиции заявителя, обстоятельство его участия в арбитражном деле в качестве третьего лица, по смыслу ч. 3 ст. 61 названного Кодекса не свидетельствует о наличии у него возможности оспаривать установленные судом при рассмотрении этого дела обстоятельства.

Факт отказа в удовлетворении требований арбитражным судом по мотиву ненадлежащего способа защиты, не влияет на преюдициальный характер установленных при этом судом обстоятельств.

В приведенной ситуации попытка ФИО1. в кассационной жалобе оспорить правильность установленных арбитражным судом обстоятельств, изложенных в постановлении, принятом с его участием и не являющемся предметом проверки в рамках настоящего кассационного производства, недопустима в силу прямого запрета, изложенного в ч. 2 ст. 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Несогласие с выводами судов о пропуске срока исковой давности, течение которого, по мнению заявителя, следует исчислять с регистрации ответчиком права собственности 09 ноября 2018 года на спорный объект, доводы о том, что к виндикационным искам срок исковой давности не применяется, основаны на неверном истолковании правовых норм применительно к рассматриваемым обстоятельствам дела.

Виндикационный иск, то есть истребование имущества из чужого незаконного владения (ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации), является требованием не владеющего вещью собственника к владеющему несобственнику о возврате ему вещи.

Исковая давность не распространяется на требования, прямо предусмотренные ст. 208 Гражданского кодекса Российской Федерации. К их числу относятся требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, если эти нарушения не были соединены с лишением владения, в том числе требования о признании права (обременения) отсутствующим. Таким образом, положения, предусмотренные абз. 5 ст. 208 Гражданского кодекса Российской Федерации, не применяются к виндикационным искам, поскольку их предъявление обусловлено утратой истцом владения вещью.

В силу абз. 2 п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии со ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

Начало течения срока исковой давности по виндикационному требованию следует исчислять с момента выбытия имущества из владения истца, то есть с момента, когда истец узнал о своем нарушенном праве. Течение срока исковой давности начинается не только в момент, когда лицо достоверно узнало о нарушении своих прав, но и в момент, когда такое лицо должно было узнать о таком нарушении, что подлежит оценке в совокупности с принципами разумности и добросовестности действий участников правоотношений.

Отвечая на аналогичный довод истца, суд апелляционной инстанции указал, что при разумном и добросовестном осуществлении своих прав и обязанностей собственника склада, истец не мог не знать о том, что ответчик сдает в аренду спорное здание с 2005 года, притом, что с 2002 года ФИО1 фактически управлял всей базой ОАО «Сверхимлес», в связи с чем имел реальную возможность своевременно принять меры к надлежащему сохранению принадлежащего ему имущества. Приходя к такому выводу, суд также учел, что истец не представил доказательств осуществления владения и распоряжения принадлежащим ему имуществом на протяжении более 16 лет.

Обстоятельства по делу установлены правильно, требования разрешены в соответствии с нормами закона и представленными доказательствами. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотру по существу. Отступления от этого принципа оправданы только, когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.

Руководствуясь ст.ст. 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

О п р е д е л и л а:

решение Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 03 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 20 мая 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи