Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело №2-103/2021 по иску Конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «СМУ-5» ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок,

по кассационным жалобам ФИО3, ФИО2 на решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 февраля 2021 года, дополнительное решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 02 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 мая 2021 года.

Заслушав доклад судьи Родиной А.К. о вынесенных по делу судебных актах, доводах кассационных жалоб, отзыва на жалобу, ответчика ФИО3, представителя ответчика ФИО2 – ФИО4 о необходимости отмены судебных постановлений, представителя конкурсного управляющего ФИО1 – ФИО5 о правомерности обжалуемых судебных актов, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

У с т а н о в и л а:

конкурсный управляющий общества с ограниченной ответственностью «Специализированное монтажное управление № 5» (далее - ООО «СМУ-5») - ФИО1 обратился с иском к ФИО2, ФИО3 о признании сделок недействительными, применении последствий их недействительности.

В обоснование требований указано, что по договорам купли-продажи от 10 сентября 2019 года и от 04 октября 2021 года, заключенным между ФИО2 и его дочерью ФИО3, в собственность последней перешло помещение нежилого назначения по адресу: <данные изъяты> а также квартира по адресу: <данные изъяты>. Переход права собственности в отношении обоих объектов зарегистрирован 2020 года и 25 февраля и 26 февраля 2020 года. Полагает, что договоры купли-продажи являются мнимыми, совершены между заведомо аффилированными лицами (отец и дочь), при наличии явных оснований для привлечения ФИО2 как контролирующего лица к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «СМУ-5» и с целью невозможности дальнейшего обращения взыскания на это имущество, то есть с намерением причинить вред правам кредиторов ООО «СМУ-5».

Решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 февраля 2021 года иск удовлетворен.

Дополнительным решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 02 марта 2021 года с ответчиков взыскана госпошлина в доход местного бюджета.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 мая 2021 года решение суда от 05 февраля 2021 года оставлено без изменения.

В кассационных жалобах ФИО3, ФИО2 просят об отмене указанных судебных актов. Ссылаются на то, что судами не установлено наличие у ответчиков противоправной цели при заключении сделок. Напротив, реальный характер отношений сторон и фактическое возникновение прав и обязанностей подтверждаются заключенным ФИО3 договором аренды нежилого помещения, платежными поручениями о ежемесячной оплате ФИО3 арендных платежей, договором подряда, по которому ФИО3 понесены расходы на ремонт квартиры, актом выполненных подрядных работ, квитанциями о приобретении мебели и об оплате коммунальных услуг, пояснениями свидетеля <данные изъяты> Указывают, что в отношении ФИО2 удовлетворенных судом требований о взыскании денежных средств не имеется, данный ответчик руководителем должника ООО «СМУ №5» никогда не являлся, не получал от его деятельности личную выгоду и не контролировал его; выводы суда основаны на предположении о возможном нарушении прав кредиторов в будущем, что не может быть признано достаточным для признания сделок недействительными. Следовательно, отсутствие охраняемого законом интереса в оспаривании сделок является самостоятельным основанием для отказа в иске. Указывают, что в силу п. 2 ст. 174.1, п. 5 ст. 334 Гражданского кодекса Российской Федерации сделки, совершенные в нарушение запрета, являются действительными, поскольку право на обращение взыскания возникает не ранее дня вступления в законную силу судебного акта. Более того, спор в отношении ООО «СМУ №5» уже разрешен, в удовлетворении требований к ФИО2 отказано. Ссылаются на то, что стоимость имеющегося у ФИО2 имущества превышает сумму 27622654,82 руб., в связи с чем отсутствует необходимость признания оспариваемых сделок недействительными. Указывают, что суды необоснованно не применили двустороннюю реституцию, при этом установили, что ФИО2, отчуждая имущество, получил равноценное встречное предоставление в виде денежных средств. Полагают, что судами при рассмотрении дела в отношении квартиры нарушены правила подсудности, поскольку данные требования подлежали рассмотрению по месту нахождения имущества в Ленинском районном суде г. Екатеринбурга.

Истцом представлен отзыв на жалобу, в котором конкурсный управляющий ООО «СМУ №5» просит состоявшиеся судебные акты оставить без изменения.

Ответчик ФИО2 при надлежащем извещении в судебное заседание не явился, третьи лица Росфинмониторинг по Уральскому федеральному округу, Управление Росреестра по Свердловской области, ИФНС по Кировскому району г. Екатеринбурга явку своих представителей в суд не обеспечили, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о рассмотрении дела заблаговременно размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В связи с чем, на основании ст.ст. 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Обсудив доводы кассационной жалобы и отзыва на жалобу, проверив материалы дела, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии со ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении дела не допущено.

Как установлено судом, решением Арбитражного суда Свердловской области от 29 мая 2019 года по делу А60-57719/2-18 ООО «СМУ-5» признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО1 В рамках указанного дела по ходатайству конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника ФИО6 и ЗАО «СМУ №5» определением суда от 16 октября 2019 года <данные изъяты> и ЗАО «СМУ №5» запрещено распоряжаться своим имуществом в пределах суммы субсидиарной ответственности – 27622654,82 руб.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 28 октября 2019 года в качестве соответчика привлечен генеральный директор ЗАО «СМУ №5» ФИО2, которому объявлен запрет распоряжаться своим имуществом в пределах суммы субсидиарной ответственности до рассмотрения заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности. Аналогичный запрет наложен определением Арбитражного суда Свердловской области от 30 октября 2020 года, а определением того же суда от 28 января 2021 года ЗАО «СМУ-5» и ФИО2 запрещено распоряжаться своим имуществом в пределах суммы 55262441 руб.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 20 февраля 2021 года обеспечительные меры, наложенные определениями от 28 октября 2019 года и от 30 октября 2020 года в отношении ФИО2, отменены. При этом запрет, установленный определением от 28 января 2021 года, не снят. Статус ФИО2 как ответчика в рамках дела о банкротстве сохранен.

По договорам купли-продажи от 10 сентября 2019 года и от 14 октября 2019 года ФИО2 отчуждены ФИО3 соответственно помещение нежилого назначения по адресу: <данные изъяты>; квартира по адресу: г<данные изъяты>. Регистрация перехода права собственности на данное имущество к ФИО3 произведены только 25 февраля 2020 года и 26 февраля 2020 года (до отмены обеспечительных мер).

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст. 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенными в постановлении от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пришел к выводу о совершении оспариваемых сделок лишь для вида с намерением осуществить вывод имущества от возможного обращения взыскания на него. При этом суд исходил из того, что оспариваемые сделки заключены значительно раньше даты их реального исполнения, регистрация перехода права собственности произведена после привлечения ФИО2 как контролирующее должника к участию в арбитражном деле в качестве соответчика, и после объявления запрета на распоряжение своим имуществом. В отсутствие бесспорных доказательств фактической передачи ФИО3 ФИО2 денежных средств, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для применения двусторонней реституции.

Суд апелляционной инстанции согласился с приведенными выводами суда и их правовым обоснованием.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют установленным обстоятельствам дела, нормам материального и процессуального права, подлежащим применению к спорным правоотношениям.

Доводы кассационных жалоб о том, что реальный характер отношений ответчиков и фактическое возникновение прав и обязанностей по сделкам подтверждаются заключенным ФИО3 договором аренды нежилого помещения, платежными поручениями (о ежемесячной оплате ей арендных платежей), договором подряда, по которому ФИО3 понесены расходы на ремонт квартиры, актом выполненных подрядных работ, квитанциями о приобретении мебели и об оплате коммунальных услуг, пояснениями свидетеля <данные изъяты>., не могут служить основанием для отмены в кассационном порядке судебных постановлений, направлены на переоценку представленных доказательств и установленных обстоятельств дела. Тогда как в соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Проверяя законность обжалуемых судебных постановлений, принятых судами первой и (или) апелляционной инстанций, кассационный суд общей юрисдикции устанавливает правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права этими судебными инстанциями при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, вместе с тем, суду кассационной инстанции не представлено право непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2012 года №96-О-О, от 24 июня 2014 года №1393-О, от 23 декабря 2014 года №2773-О и др.).

В соответствии со ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п. 1). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5).

Пунктом 2 ст. 168 указанного Кодекса предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктами 1, 7, 8, 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п.п. 1 или 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации). К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п.п. 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 указанного Кодекса).

В соответствии с п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Согласно разъяснениям, данным в п. 86 названного выше постановления Пленума при разрешении спора о мнимости сделки следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Признавая сделки мнимыми и указывая на злоупотребление правом при их совершении, суд первой инстанции исходил из того, что оплата по договорам продажи и регистрация перехода права собственности были произведены только через год после заключения сделок (в период, когда имел место запрет, наложенный судом). Не смотря на то, что в самих договорах указано на то, что оплата произведена до заключения договоров. Сделки совершены между аффилированными лицами, что свидетельствует о наличии у покупателя сведений о притязаниях на имущество продавца. Покупателем не приведено доказательств получения дохода для оплаты по договорам продажи, содержания приобретенного имущества в период с сентября по октябрь 2019 года. Представленные чеки об оплате за коммунальные платеж, а также платежные поручения о получении арендной платы датированы после обращения истца с настоящим иском. Нотариальные пояснения свидетеля <данные изъяты> не отвечают принципу непосредственности восприятия доказательств судом (ст. 157)

Отвечая на аналогичные доводы, суд апелляционной инстанции исходил из отсутствия доказательств, свидетельствующих о реальном исполнении сторонами оспариваемых сделок купли-продажи. С учетом разъяснений Верховного Суда Российской Федерации в Обзоре судебной практики №1 за 2020 год, указал, что при разрешении вопроса об исполнении сделки необходимо оценивать правовой эффект от совершенных действий, а не проверять документы на предмет их соответствия формальным требованиям, которые в случае аффилированности сторон могут быть представлены формально. В силу ст.ст. 160, 162 Гражданского кодекса Российской Федерации свидетельскими показаниями не может быть подтверждена сделка дарения на сумму 3500000 руб. Наименование плательщика в квитанциях об оплате коммунальных платежей обусловлено формальной записью в ЕГРН о правах покупателя.

Оценивая действия ФИО2 по отчуждению своей дочери спорного имущества и по заключению 07 марта 2020 года брачного договора со своей супругой (признанного вступившим в законную силу решением суда от 14 декабря 2020 года недействительным), суд апелляционной инстанции счел, что незначительный период между указанными действиями ФИО2 подтверждает единый умысел по выводу имущества из возможного обращения на него взыскания.

Вопреки доводам кассационных жалоб о необходимости применения двусторонней реституции (п. 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации), суды не усмотрели оснований для взыскания с продавца денежных средств, поскольку обстоятельство передачи денежных средств продавцу покупателем должным образом не подтверждено.

Доводы кассационных жалоб об отсутствии в отношении ФИО2 удовлетворенных судом требований, о том, что данный ответчик руководителем участника должника - ЗАО «СМУ №5», контролирующим деятельность признанного банкротом общества, не является, доходы от деятельности указанной организации не получает, в удовлетворении требований к ФИО2 отказано, о неправомерности состоявшихся судебных постановлений не свидетельствуют.

В силу ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд рассматривает спор о защите нарушенного или оспариваемого права. Следовательно, предъявляя иск, истец должен обосновать, какие его права и законные интересы нарушены ответчиком.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Обзоре судебной практики № 2, утвержденном 26 июня 2015 года, кредитор вправе защищать свой интерес, заключенный в возможности обращения взыскания на имущество должника путем оспаривания сделок по отчуждению этого имущества.

При рассмотрении дела судами нижестоящих инстанций установлено, что в рамках дела о банкротстве ООО «СМУ-5» генеральный директор ЗАО «СМУ № 5» ФИО2 28 октября 2019 года привлечён к участию в деле в качестве соответчика по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении к субсидиарной ответственности. Тем же определением ему запрещено распоряжаться своим имуществом на сумму в размере 27 622 654,82 руб. до рассмотрения заявления по существу. Определением арбитражного суда от 28 января 2021 года запрет ФИО2 на распоряжение имуществом увеличен (до 55 262 441 руб.). На момент принятия обжалуемых судебных актов определение арбитражного суда по вопросу о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности в законную силу не вступило, обеспечительные меры в пределах суммы 55 262 441 руб. сохраняют действие.

С учетом названных обстоятельств сделанный судами вывод о наличии у истца права оспаривать совершенные ФИО2 сделки по отчуждению своего имущества является правильным.

Ссылка на то, что размер имеющегося у ФИО2 имущества превышает сумму обеспечения - 27622654,82 руб., в связи с чем отсутствует необходимость признания сделок недействительными, проверялась судом апелляционной инстанции. Указано на отсутствие доказательств наличия иного имущества в собственности ФИО2, которое не обладает исполнительским иммунитетом и на которое возможно обратить взыскание. Кроме того, истцом при подаче иска представлялась выписка из ЕГРН, согласно которой в период с 01 января 2000 года по 21 мая 2020 года ФИО2 произвел отчуждение 20 объектов из 21 имеющегося у него в собственности объекта недвижимости. На дату предъявления иска конкурсным управляющим в собственности ответчика из объектов недвижимости имелись только 2/3 доли в праве собственности на квартиру № 16 по ул. Мамина-Сибиряка, 177 в г. Екатеринбурге.

Вопреки доводам заявителей оспариваемые сделки признаны недействительными в силу их мнимости, совершения сделок в обход закона при злоупотреблении правом (ст.ст. 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), в связи с чем оснований для сохранения данных сделок в силу положений ст. 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации не имелось.

Несостоятельными и подлежащими отклонению являются доводы ответчиков о нарушении судом правил подсудности, поскольку один из спорных объектов находится на территории Кировского районного суда г. Екатеринбурга. Следовательно, разрешения спора данным судом соответствует положениям ст.ст. 30, 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

Иные доводы жалобы заявителя сводятся к несогласию с выводами суда первой и апелляционной инстанции, субъективному толкованию закона применительно к имевшей место ситуации, аналогичны неоднократно заявлявшимся доводам при разрешении спора по существу, которым дана оценка судами обеих инстанций.

Обстоятельства по делу установлены правильно, требования разрешены в соответствии с нормами закона и представленными доказательствами. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотру по существу. Отступления от этого принципа оправданы только, когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.

Руководствуясь ст.ст. 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

О п р е д е л и л а:

решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05 февраля 2021 года, дополнительное решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 02 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 мая 2021 года оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО3, ФИО2 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи