Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности по кассационной жалобе представителя ФИО1 по доверенности ФИО13 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Адыгея от 23 июня 2023 года.

Заслушав доклад судьи Жогина О.В., выслушав объяснения представителя ФИО1 по доверенности ФИО13, поддержавшего доводы жалобы, представителя ФИО2 по доверенности ФИО7, полагавшей жалобу подлежащей удовлетворению, представителей ФИО3 по доверенностямФИО8, ФИО9, возражавших против удовлетворения жалобы, судебная коллегия

установила:

06 сентября 2021 года ФИО1 лично обратилась в суд с исковым заявлением к ФИО2 и ФИО3 о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Требования обосновала утверждениями о том, что состоит в зарегистрированном браке с ФИО2 с 18 ноября 1995 года. Брачный договор между ними не заключался. 12 ноября 2020 годаФИО2, действуя в качестве продавца, заключил с покупателем ФИО3 договор купли-продажи объектов недвижимости, ранее приобретенных им в период брака и по этому основанию являющихся общей совместной собственностью супругов. ФИО1 нотариально удостоверенного согласия на отчуждение этих объектов недвижимого имущества своему супругу ФИО2 не давала. В этой связи, истец просила суд признать недействительной (оспоримой) сделкой договор купли-продажи объектов недвижимости от 12 ноября 2020 года, заключенный между ФИО2 и ФИО3, и применить последствия недействительности этой сделки в виде возврата ФИО2 недвижимого имущества, проданного по оспариваемого договору.

Решением Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 15 апреля 2022 года исковые требования ФИО1 были удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Адыгея от 23 июня 2023 года решение суда первой инстанции отменено. По делу принято новое решение, которым ФИО1 отказано в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В кассационной жалобе представитель истца просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Адыгея от 23 июня 2023 года. Решение суда первой инстанции не обжалуется.

В кассационной жалобе заявитель утверждает о несоответствии выводов обжалуемого апелляционного определения фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций. И, одновременно, утверждает о допущенном судом апелляционной инстанции неправильном применении норм материального права в виде неприменения закона, подлежащего применению.

Довод кассатора о несоответствии выводов обжалуемого апелляционного определения фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, в жалобе своего обоснования не содержит. В ней он ограничился перечислением фактических обстоятельств дела. По его мнению, они должны были быть учтены судами в качестве оснований для удовлетворения исковых требований. К ним он отнес факты нерасторжения брака между сторонами на момент заключения оспариваемой сделки и подачи искового заявления; распространение на проданное недвижимое имущество действия режима общей совестной собственности супругов; невхождение проданного имущества в состав имущества, правовой режим которого установлен заключенным между сторонами брачным договором.

По мнению кассатора, грубый фактологический подлог, совершенный судом апелляционной инстанции, состоит в неверной оценке буквального толкования нотариально удостоверенного согласия истца, в 2013 году выданного своему супругу – ответчику по делу – на совершение сделок с общим имуществом супругов.

По тому же мнению кассатора, судом апелляционной инстанции не применены нормы пункта 3 статьи 157.1 Гражданского Кодекса Российской Федерации о необходимости определения в предварительном согласии на совершение сделки предмета этой сделки. В этой связи заявитель жалобы также указывает на неприменение судом апелляционной инстанции разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Иных доводов в пользу отмены обжалуемого судебного акта кассационная жалоба не содержит.

Выслушав объяснения представителей участвующих в деле лиц; исследовав материалы дела, относящиеся к этим основаниям; изучив доводы и основания кассационной жалобы; проверив законность обжалуемого апелляционного определения, судебная коллегия не находит оснований для его отмены и удовлетворения кассационной жалобы в связи со следующим.

Судами установлено и из материалов дела следует, что 12 ноября 2020 года между ФИО3 и ФИО2 был заключен договор купли-продажи объектов недвижимости – земельного участка с кадастровым номером 01:05:2900013:3058, нежилого здания с кадастровым номером №.

Также между ФИО3 и ФИО2 был заключен договор займа, в соответствии с которым ФИО3 передалаФИО2 в заем денежные средства в размере 58 000 000 рублей, из которых 38 000 000 рублей были переданы в счет оплаты по оспариваемому договору купли-продажи недвижимости, 20 000 000 рублей переданы наличными денежными средствами.

Факт передачи денежных средств подтверждается расписками заемщика.

Условиями договора займа предусмотрено, что согласно пункту 5.1 договора купли-продажи заем предоставляется сроком до 1 апреля 2022 года. Заемщик вправе обратно выкупить объекты недвижимости за сумму 40 900 000 рублей при условии возврата части суммы займа в размере 20 000 000 рублей. Предметом залога для оплаты денежных средств, указанных в договоре займа, будут являться объекты недвижимости: земельный участок с кадастровым номером №, нежилое здание с кадастровым номером №.

Удовлетворяя заявленные истцом требования, суд первой инстанции руководствовался статей 35 Семейного кодекса Российской Федерации и исходил из того, что ФИО2, распорядившись общей совместной собственностью без нотариального согласия супруги ФИО1, совершил сделку, являющуюся оспоримой, вторгающуюся в имущественную сферу истца, и обязал Пивневу М.Н. возвратить ФИО10 недвижимое имущество.

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции установил, что оспариваемый договор купли-продажи по своей правовой природе представляет собой не самостоятельную хозяйственную сделку по отчуждению недвижимого имущества, а обеспечительное обязательство во исполнение договора займа.

Суд апелляционной инстанции указал, что ссылаясь на отсутствие нотариально удостоверенного согласия истца на отчуждение совместного имущества супругов, суд первой инстанции не учел, что в материалах дела имеется нотариально удостоверенное согласие ФИО1 от3 сентября 2013 года, в котором она дает свое согласие на передачу в залог (ипотеку) приобретенных объектов недвижимости, в том числе, имущественных прав на них, с оформлением закладных в обеспечение возврата кредита и/или займа. Указанное согласие является действующим и не отозванным на момент рассмотрения дела.

Суд апелляционной инстанции посчитал, что заключая договор займа с одновременной передачей в обеспечение исполнения обязательства спорного недвижимого имущества, ФИО2 действовал с согласия супруги. Истец достоверно знала или должна была знать, что основным из условий, по которому ее супругу ФИО2 выдана значительная сумма денежных средств, является передача кредитору имущества, нажитого супругами в период брака, в качестве обеспечения. Предоставляя своему супругу ФИО2 нотариальное согласие на передачу имущества в залог, истец предоставила ему право на обеспечение договоров займа приобретенным в период брака недвижимым имуществом.

Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что ранее ФИО2 совершались аналогичные сделки со спорными объектами недвижимости, при этом указанное выше нотариальное согласие супруги было представлено в регистрирующий орган в целях подтверждения ее согласия на совершение сделок.

Таким образом, суд апелляционной инстанции признал, что обязательства по договору займа и обеспечивающему его обязательству – договору купли-продажи являются общими обязательствами супругов, возникшими по инициативе обоих супругов в интересах семьи. Полученные в соответствии с договорами займа и купли-продажи денежные средства в размере 58 000 000 рублей поступили в общую совместную собственность супругов. Воля обоих супругов была направлена на получение в заем значительных денежных средств для использования в совместной предпринимательской деятельности.

С учетом установленных по делу фактических обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что ФИО1 не может быть признана добросовестной стороной спора, поскольку подача иска о признании недействительной сделкой обеспечительного обязательства преследует за собой цель устранить титульное обеспечение возврата заемных, денежных средств и создать условия невозможности удовлетворения требований ФИО3, вытекающих из договора займа за счет представленных объектов недвижимости.

Учитывая изложенное, руководствуясь статьями 153, 154, 157.1, 166, 173.1, 329, 421, 807 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 34, 35 Семейного кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пунктах 55, 57 постановления Пленума Верховного Суда РФ №25 от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции, приняв по делу новое решение об отказе истцу в удовлетворении исковых требований.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Кассатор в своей жалобе повторил доводы собственных пояснений на возражения относительно исковых требований, данных им при рассмотрении дела судом первой инстанции, и собственных же возражений на апелляционную жалобу, поданных им в суд апелляционной инстанции. Как усматривается из обжалуемого апелляционного определения, все эти доводы были изучены судом апелляционной инстанции и получили свою оценку, отраженную в этом определении. Согласно части 3 статьи 390 ГПК РФ, кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 ГПК РФ, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе.

Заявитель жалобы в ее тексте соглашается и не оспаривает вывод суда апелляционной инстанции о том, что оспариваемая сделка по своей правовой природе представляет собой не самостоятельную хозяйственную сделку по отчуждению недвижимого имущества, а обеспечительное обязательство.

В соответствии с частью 2 статьи 379.6 ГПК РФ, в интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления. При этом суд не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются.

Руководствуясь приведенной нормой закона, судебная коллегия этот вывод суда апелляционной инстанции оставляет без оценки.

Как установлено судебной коллегией, в обжалуемом апелляционном определении установлены и проанализированы в своей совокупности и внутренней взаимосвязи все обстоятельства, на которые указывает кассатор в своем доводе о несоответствии выводов обжалуемого судебного акта фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций. Судом исследованы доказательства факта нерасторжения брака между сторонами на момент заключения оспариваемой сделки и подачи искового заявления. Судом дана оценка заключенному между сторонами брачному договору. Суд согласился с доводами истца о том, что на отчужденное недвижимое имущество распространяется режим общей совместной собственности супругов. Результаты оценки доказательств перечисленных обстоятельств отражены в обжалуемом апелляционном определении. В этой связи, судебная коллегия находит довод кассационной жалобы о допущенном в апелляционном определении несоответствии его выводов фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, несостоятельным и необоснованным.

Статья 379.7 ГПК РФ не предусматривает такого основания отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке, как «грубый фактологический подлог». Действующее процессуальное законодательство такого понятия не содержит. В связи с чем, судебная коллегия находит этот довод кассационной жалобы не основанным на законе.

Из материалов дела следует, что 03 сентября 2013 года истец ФИО1 выдала своему супругу ФИО2 согласие на совершение сделок по приобретению на его имя за счет общих денежных сбережений или за счет кредитных или заемных денежных средств в собственность или в аренду любых объектов недвижимого имущества или имущественных прав на недвижимое имущество. Одновременно, это согласие распространялось на получение ее супругом кредитов и займов в любых кредитных учреждениях. Данное согласие было нотариально удостоверено. По мнению подателя жалобы, отсутствие в этом согласии прямого указания на право ФИО2 отчуждать имущество, приобретенное в период брака, является достаточным и безусловным основанием для признания оспариваемой сделки недействительной. Иных оснований для такого признания в кассационной жалобе, равно как и в исковом заявлении и на протяжении всего рассмотрения дела в судах первой и апелляционной инстанций, названо не было. Тем самым, в действительности кассатор не согласен с оценкой, которую дал этому согласию суд апелляционной инстанции. Фактически, кассатор утверждает о недопустимом расширительном толковании, данным судом этому письменному доказательству.

Судебная коллегия находит такой довод не влекущим отмену судебного акта. Действующее гражданское законодательство, вопреки утверждению заявителя жалобы, не называет отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруга единственным, достаточным и безусловным основанием для признания недействительной сделки по отчуждению общего имущества супругов.

Абзацем первым пункта 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, или сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Нормой второго абзаца этого же пункта установлено, что супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки, по правилам статьи 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 2 части 4 Федерального закона от 14 июля 2022 года № 310-ФЗ «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», которым принята действующая редакция данной статьи, положения Семейного кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к отношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

До внесения указанных изменений данная норма о возможности оспаривания такого рода сделок с применением правил именно статьи 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации законом не была конкретизирована.

Однако, разъяснение о необходимости оспаривания этой категории сделок именно указанным способом содержится в пункте 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». При этом, судебная коллегия принимает во внимание то обстоятельство, что именно на неприменение этого разъяснения ссылается кассатор в своем доводе о допуске судом апелляционной инстанции неправильного применения норм материального права в виде неприменения закона, подлежащего применению.

В соответствии с пунктом 2 статьи 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия такого лица или такого органа.

По смыслу приведенной нормы, бремя доказывания такой осведомленности лежит на стороне, оспаривающей сделку. В кассационной жалобе не названо таких доказательств. Вместе с тем, в судебном заседании суда первой инстанции были исследованы регистрационные дела территориального управления Росреестра на объекты недвижимости, являющиеся предметом спорного договора. Согласно пунктам 16 заявлений о государственной регистрации перехода права собственности на нежилое здание и на земельный участок, поданных 14 декабря 2020 года в ходе регистрации оспариваемого договора представителем продавцаФИО2ФИО11, действовавшим на основании доверенности, настоящими заявлениями он подтвердил, в числе прочего, что при совершении сделки с недвижимым имуществом соблюдены установленные законодательством Российской Федерации требования, в том числе в установленных законом случаях получено согласие (разрешение, согласование и т.п.) указанных в нем органов (лиц). Судебная коллегия принимает во внимание то обстоятельство, что оспариваемый договор в интересах продавца ФИО2 и от его имени заключал тот же представитель ФИО11

В соответствии с нормой пункта 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.

Исходя из системного толкования приведенных норм, судебная коллегия приходит к выводу о том, что из материалов дела следует неосведомленность покупателя ФИО3 об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия истца на совершение этой сделки. Равным образом не усматривается ее обязанность знать об отсутствии такого согласия.

В связи с этим, доводы кассационной жалобы о допущенном судом апелляционной инстанции нарушении норм материального права в виде неприменения закона, подлежащего применению, под которым кассатор понимает нормы статьи 157.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, не являются обоснованными и не могут повлечь отмену обжалуемого судебного акта. Вне зависимости от содержания согласия, выданного истцом своему супругу, покупатель в сделке не знала и не могла знать об отсутствии такового. Поскольку, вторая сторона сделки сделала соответствующие заверения как лично покупателю в самом договоре купли-продажи (подпункт 1.3), так и при подаче заявления о государственной регистрации перехода права по этому договору. Обязанность покупателя проверять такие заверения законом не предусмотрена. Доказательств обратного в суде первой и апелляционной инстанции не исследовано, в кассационной жалобе о них не заявлено.

В кассационной жалобе содержится утверждение о том, что ответчик ФИО2, распорядившись общей совместной собственностью, без нотариально удостоверенного согласия истца, совершил сделку, являющуюся оспоримой, вторгающуюся в имущественную сферу истца.

Судебная коллегия, проверив выводы, содержащиеся в обжалуемом апелляционном определении относительно данного утверждения, приходит к следующему.

Исходя из отсутствия нормативного определения «имущественная сфера», судебная коллегия полагает, что под этим кассатор понимает имущественное право и (или) охраняемый законом имущественный интерес истца.

В силу пункта 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Пунктом 1 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации установлено, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.

Согласно пункту 2 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года№ 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов должно осуществляться по их обоюдному согласию. В случае, когда при рассмотрении требования о разделе совместной собственности супругов будет установлено, что один из них произвел отчуждение общего имущества или израсходовал его по своему усмотрению вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, либо скрыл имущество, то при разделе учитывается это имущество или его стоимость.

В настоящем деле данные разъяснения применимы в части проверки заявленных доводов о причинении вреда имущественному интересу истца.

Таким образом, из положений Семейного кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом по взаимному согласию супругов предполагаются.

В том случае, если один из супругов ссылается на отчуждение другим супругом общего имущества или его использование вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, то по общему правилу именно на него возлагается обязанность доказать данное обстоятельство.

Вместе с тем, пунктом 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора купли-продажи) закреплено требование о необходимости получения нотариально удостоверенного согласия другого супруга для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке.

Как уже установлено судебной коллегий и последовательно утверждается кассатором, недвижимое имущество по оспариваемому договору отчуждено в период брака. Денежные средства от его продажи получены также в период брака, в связи с чем именно на ФИО1, заявившую о нарушении своего права, законом возложена обязанность доказать, что супруг распорядился совместным имуществом не только в отсутствие согласия другого супруга, но и что денежные средства потрачены им не в интересах семьи.

При этом, сам по себе факт отчуждения ответчиком недвижимого имущества в период брака сторон с учетом сохранения сторонами брачных отношений на протяжении последующих лет и соответствующих семейных нужд и интересов, дальнейшего приобретения общего имущества, не может свидетельствовать о распоряжении ФИО2 совместно нажитым имуществом сторон – денежными средствами, полученными от продажи недвижимого имущества по оспариваемому договору также в период брака, – в собственных интересах и без согласия ФИО1

Судебная коллегия также принимает во внимание то обстоятельство, что в материалах дела не содержится доказательств заниженной цены оспариваемого договора, отличающейся от среднерыночных цен. Таких доводов в кассационной жалобе не содержится, доказательств этого обстоятельства не приводится.

В связи с чем, судебная коллегия находит довод о нарушении имущественных прав и интересов истца несостоятельным, недоказанным и не влекущим отмену судебного акта.

По результатам проверки законности обжалуемого апелляционного определения судебная коллегия находит верным и обоснованным содержащийся в нем вывод о допущенном стороной истца злоупотреблением правом при подаче иска в суд. Из исследованного в судебном заседании нотариально удостоверенного согласия истца усматривается, что она была осведомлена о том, что ее супруг ведет предпринимательскую деятельность в сфере оборота недвижимого имущества, в том числе земельных участков. Именно то обстоятельство, на которое ссылается кассатор в пользу своих доводов о незаконности апелляционного определения, – отсутствие в согласии конкретизации сделок, приводит к выводу о перманентном согласии истца на такую деятельность. Факт нахождения с ответчиком в браке и совместного проживания с ним на день подачи иска свидетельствует о пользовании истцом результатами предпринимательской деятельности супруга. Отсутствие доводов и доказательств причинения имущественного вреда истцу оспариваемой сделкой в совокупности с указанными обстоятельствами приводит к выводу о том, что целью подачи иска являлась не защита нарушенного права и восстановление нарушенного интереса, а возврат в общую совместную собственность (то есть, в хозяйственный оборот супруга) объекта недвижимости большой стоимости, приносящего регулярный денежный доход от сдачи в аренду. При этом, такой иск был заявлен после оплаты покупателем стоимости приобретенных объектов недвижимости, произведенной в рассрочку. Судебная коллегия находит существенным тот факт, что, как при личной подаче иска, так и через представителя истец последовательно заявляла об отсутствии заключенного между ней и супругом брачного договора. Данное утверждение использовалось стороной в качестве законного обоснования исковых требований как в его тексте, так и судебных заседаниях суда первой инстанции и при подаче возражений на апелляционную жалобу. И только активная процессуальная позиция суда апелляционной инстанции по установлению всех существенных обстоятельств дела выявила недостоверность таких утверждений. Было установлено, что такой брачный договор удостоверен нотариусом в г. Краснодаре 26 июня 2015 года. Содержание этого договора не влияло на квалификацию правоотношений сторон. Однако, в совокупности с иными обстоятельствами, факт его сокрытия и неоднократного последовательного введения в заблуждение суда первой и апелляционной инстанции относительно его существования приводит к выводу о недобросовестном процессуальном поведении стороны истца.

В обжалуемом апелляционном определении верно применены разъяснения, содержащиеся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». А именно, содержащееся в абзаце пятом этого пункта указание на то, что, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно норме приведенного пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о несостоятельности и необоснованности доводов кассационной жалобы в пользу отмены состоявшегося судебного акта. Судебная коллегия не проверяет иные выводы апелляционного определения, поскольку они не обжалованы. Иное означало бы выход за пределы доводов кассационной жалобы.

Выводы суда апелляционной инстанции о незаконности и необоснованности решения суда первой инстанции соответствуют обстоятельствам дела, подтверждены исследованными и надлежаще оцененными доказательствами, подробно мотивированы.

У суда кассационной инстанции отсутствуют основания, по которым следует не соглашаться с выводами суда нижестоящей инстанции.

Судебная коллегия находит обжалуемое апелляционное определение вынесенным на основании правильно определенных юридически значимых обстоятельств, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, вследствие чего основания для его отмены по доводам кассационной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Адыгея от 23 июня 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу представителя ФИО1 по доверенности ФИО13 – без удовлетворения.

Председательствующий О.В. Жогин

Судьи Е.В. Якубовская

О.П. Богатых