Гражданский кодекс часть 1

Ростовский-на-Дону гарнизонный военный суд в составе: председательствующего Браславцева С.В., при секретарях судебного заседания Степаненко Л.С. и Кладинове А.Д., с участием государственного обвинителя – помощника военного прокурора Новочеркасского гарнизона <...> ФИО1, законного представителя умершего обвиняемого ФИО2 – ФИО3, защитника – адвоката Кидяева В.В., а также представителя потерпевшего (Министерства обороны Российской Федерации) - ФИО4, рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении бывшего военнослужащего войсковой части №00000<...>

ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, <...> образованием, <...>, несудимого, проживавшего по адресу: <адрес>, проходившего военную службу по контракту с июня 1993 г., в должности командира войсковой части №00000 с 29 сентября 2010 г., умершего 27 июня 2017 г.,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, военный суд

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия ФИО2 обвинялся в превышении должностных полномочий, то есть в совершении действий, явно выходящих за переделы его полномочий и повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, с причинением тяжких последствий.

27 июня 2017 г., в ходе предварительного следствия по уголовному делу, обвиняемый Попов скончался.

Поскольку ФИО3 – супруга умершего Попова, возражала против прекращения уголовного преследования на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи со смертью, предварительное следствие в соответствии с положениями Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 г. № 16-П было продолжено, а уголовное дело поступило в суд для рассмотрения по существу.

Судебным следствием военный суд установил, что Попов, будучи командиром войсковой части №00000, дислоцированной в <адрес>, то есть должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в Вооруженных Силах Российской Федерации, наделенным полномочиями по приемке в рамках реализации Государственного контракта № 1344/ЗА/2012/ДРГЗ от 24 декабря 2012 г. (далее – Государственный контракт) от сторонних (подрядных) организаций (поставщиков) оказанных (выполненных) в интересах войсковой части №00000 работ по ремонту изделия 1РЛ248-2 (СПН-2) с заводским номером 5ЖЕ2 (далее – изделие СПН-2), действуя в нарушение требований ст. 33-36, 75-77, 80-83, 93, 94 Устава внутренней службы Вооружённых Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. № 1495, п. 6, 73, 142, 143, 188, 189, 237, 238 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооружённых Силах Российской Федерации, утвержденного приказом МО РФ от 27 августа 2012 г. № 222, п. 53, 73 Временного положения об основах организации сервисного обслуживания и ремонта вооружения и военной техники в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом МО РФ от ДД.ММ.ГГГГ № <...> дсп (далее – Временное положение), с целью извлечения выгоды неимущественного характера и оказания содействия своему приятелю - М., <...> ООО «Россервис», которое в соответствии с договором № ВТК-133/12-3904 от 27 декабря 2012 г. (далее – Договор), заключенному с ОАО «Воентелеком», являлось соисполнителем вышеуказанных ремонтных работ, в том, чтобы последний мог документально подтвердить обоснованность получения бюджетных денежных средств в общей сумме 8 186 638 руб. 33 коп., выделенных в соответствии с вышеуказанным Государственным контрактом для производства ремонта изделия СПН-2, а также из побуждений продемонстрировать вышестоящему командованию мнимое благополучие в войсковой части №00000 и приукрасить действительное положение дел, создать видимость своей активной и добросовестной деятельности в должности командира войсковой части, явно выходя за пределы своих полномочий, 20 июня 2014 г., находясь на территории вверенной ему воинской части, подписал акт сдачи-приемки выполненных ремонтных работ № ВТК/1344/3904-1, датированный 10 июня 2014 г. (далее – Акт), содержащий заведомо ложные сведения об объеме фактически выполненных работ на изделии СПН-2.

Подписание П-вым данного Акта явилось документальным подтверждением обоснованности перечисления 1 августа и 14 ноября 2013 г. на лицевой счет ООО «Россервис» бюджетных денежных средств в качестве аванса, а также основанием для осуществления окончательных расчетов между ОАО «Воентелеком» и ООО «Россервис» за ремонтные работы на изделии СПН-2, которые фактически не выполнялись, что повлекло причинение государству в лице Министерства обороны Российской Федерации имущественного вреда на сумму в размере 5 125 304 руб. 65 коп.

Законный представитель обвиняемого и защитник, каждый в отдельности, заявили, что Попов инкриминируемое ему деяние не совершал, в связи с чем подлежит оправданию и реабилитации.

По мнению стороны защиты, Попов был проинформирован о проведении ремонтных работ на изделии СПН-2, организовал условия для проведения ремонта, назначил руководителем работ от воинской части одного из своих заместителей – Ш., лично интересовался ходом этим работ, а в первых числах июня 2014 г., когда ремонтные работы уже близились к завершению, действуя исключительно в интересах службы, поручил Ф. который был наиболее подготовлен к работе на станции, провести предварительную проверку исправности этой станции. Только после того, как Ф. проведя проверку в режиме «Автоконтроль», доложил о готовности станции к работе, Попов подписал Акт, с которым к нему в кабинет прибыли М. и член рабочей бригады С., а также Ш., который доложил об окончании ремонта.

Несмотря на утверждения стороны защиты о невиновности Попова в инкриминируемом ему деянии, его виновность в содеянном подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств.

Так, из показаний представителя потерпевшего Атрофименко следует, что в результате содеянного П-вым государству в лице Министерства обороны РФ причинен материальный ущерб на сумму 5 125 304 руб. 65 коп., поскольку ООО «Россервис» получило из федерального бюджета эти денежные средства за ремонтные работы на изделии СПН-2, которые фактически не выполнялись.

Из оглашенных показаний обвиняемого Попова следует, что с М. у него сложились приятельские, доверительные отношения, что на территории руководимой им воинской части ремонт изделия СПН-2 осуществлялся с марта по июнь 2014 г., и что он ход и проведение ремонтных работ лично не контролировал, а только наблюдал, что таковые проводятся. О том, что изделие работоспособно, ему доложил Ф. который провел проверку изделия путем его запуска в самотестируемом режиме, а об окончании ремонтных работ и о том, что выполненные работы соответствуют представленному Акту, ему доложил Ш., поэтому он 20 июня 2014 г., находясь в своем рабочем кабинете, собственноручно подписал Акт.

Вместе с тем, свидетель Ф.<...> показал, что Попов действительно в конце мая 2014 г. поставил ему задачу проверить работоспособность изделия СПН-2, он единолично, не от машины аппаратной, а от стационарного щита, проверил изделие по программе «Автоконтроль», проверку изделие прошло, однако в ходе проверки были выявлены ошибки, о чем он доложил Попову.

Из показаний свидетеля Ш., <...> следует, что когда в начале июня 2014 г. в воинскую часть прибыли М. и С. уже с Актом и сообщили, что ремонт завершен, об этом, то есть со слов М. и С., он и доложил Попову, а о том, что выполненные работы соответствуют представленному Акту, ему ничего не известно.

Свидетель П., <...> войсковой части №00000, показал, что в войсковой части имелось достаточное количество специалистов, которые могли бы осуществлять контроль за объемом и качеством выполняемых ремонтных работ на изделии СПН-2, а также в составе комиссии проверить работоспособность этого изделия по окончании ремонта.

Свидетель В., <...>, и Ч., <...> каждый в отдельности, показали, что они осуществляли контроль за объемом и качеством выполняемых ремонтных работ только на автомобильном шасси изделия СПН-2, работы на специальном оборудовании этого изделия не контролировали.

Из показаний свидетеля С., который исполнял обязанности начальника станции СПН-2, следует, что в период ремонта изделия СПН-2 он находился в командировке и контролировать выполнение ремонтных работ не мог.

При этом ни из показаний Попова, ни из показаний вышеуказанных свидетелей не следует, чтобы Попов давал какие-либо указания по осуществлению непосредственного контроля за выполнением ремонтных работ на специальном оборудовании изделия СПН-2, либо требовал от подчиненных ему военнослужащих оформления предусмотренных Временных положением учетно-отчетных документов, на основе которых можно было бы определить перечень и объем фактически выполненных работ, а также трудозатраты по ремонту специального оборудования изделия СПН-2.

Материалы уголовного дела, в том числе осмотренное в порядке ст. 284 УПК РФ дело ремонта изделия СПН-2, таких учетно-отчетных документов не содержат.

Из протоколов очных ставок, проведенных между П-вым и свидетелями Ф. и Ш., каждым в отдельности, видно, что Попов в ходе этих следственных действий согласился с показаниями этих свидетелей о том, что Ф. проводил проверку единолично в мае 2014 г. и докладывал ему о наличии неисправностей, и что Ш. произвел Попову доклад о завершении ремонтных работ на изделии СПН-2 на основании сообщения сотрудников ООО «Россервис», поскольку сам Ш. объем и качество работ не проверял и от Попова соответствующего распоряжения на этот счет не поступало.

Из протоколов осмотра от 24 декабря 2016 г. и от 30 ноября 2017 г. видно, что в результате осмотра приказов командира войсковой части №00000 и книг учета этих приказов за 2012-2014 г. установлено, что соответствующая комиссия по приемке ремонтных работ на изделии СПН-2 не создавалась, обязанности по организации контроля и проверки объема выполняемых ремонтных работ на этом изделии на кого-либо из подчиненных Попову должностных лиц войсковой части №00000 не возлагались.

Из показаний свидетелей Ш. и Ч., каждого в отдельности, также следует, что в июне 2014 г. поступило распоряжение о необходимости подготовить изделие СПН-2 к выполнению специальных задач, однако выяснилось, что оно не готово к использованию по предназначению. Объективно это подтверждается протоколом от 17 октября 2016 г. осмотра технической документации изделия СПН-2, в которой имеются сведения о том, что по 5 июня 2014 г. на данном изделии проводился текущий (сложный) ремонт, однако 21 и 23 июня 2014 г., при проверке работоспособности этого изделия, был выявлен ряд неисправностей.

Свидетель Т., <...>, который 5 июня 2014 г. подписал акт окончания технической приемки, показал, что он не обладал достаточными знаниями для приемки техники РЭБ, данное изделие видел впервые, фактическую работоспособность изделия и выполнение перечня ремонтных работ, указанных в этом акте, не проверял, ограничился лишь сверкой с дефектовочной ведомостью и проведением проверки по программе «Автоконтроль», в ходе которой был выявлен ряд ошибок, однако сотрудник ООО «Россервис» убедил его в том, что эти ошибки не имеют принципиального значения для работы изделия в целом. На этом техническая приёмка изделия СПН-2 была окончена. Из показаний Т. также следует, что контроль за объемом и качеством выполняемых на территории воинской части ремонтных работ он не осуществлял, так как прибывал на территорию части только для дефектовки и технической приемки изделия, о чем Попову было известно. О том, что ремонтные работы на этом изделии выполнены не в том объеме, который указан в подписанном им акте, он узнал только из заключений проведенных по уголовному делу технических экспертиз.

Согласно постановлению следователя от 21 декабря 2017 г., уголовное дело в отношении Т., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ, прекращено по нереабилитирующему основанию, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, при этом установлено, что Т. самоустранился от контроля за объемом и качеством выполняемых ремонтных работ, объем и качество фактически выполненных работ проверил ненадлежащим образом, лично в выполнении указанных работ в полном объеме не убедился.

Из показаний свидетеля С., <...> следует, что он не обладал достаточной квалификацией для выполнения ремонта техники РЭБ на компонентном уровне, что полноценное выполнение такого ремонта без специальной аппаратуры и специалистов, которые имелись только на заводе «Квант», было невозможно, о чем он неоднократно докладывал как директору ООО «Россервис» М., так и Попову в мае 2014 г.

Также из показаний С. следует, что ремонтные работы на территории войсковой части №00000 никто из военнослужащих этой воинской части не контролировал, о том, какие работы им выполнены и в каком объеме, его никто не спрашивал, об этих объемах он никому не докладывал. Фактически выполненный им ремонт заключался в установке в изделие СПН-2 28 ячеек, которые ранее были изготовлены на заводе «Квант», замене ряда ячеек и блоков из состава ЗИП, замене вентиляторов и других элементов, а также в сервисном обслуживании (вскрытии, осмотре и чистке) ряда блоков этого изделия. Об объемах, якобы, выполненных им ремонтных работ, отраженных в Акте, он узнал только в период предварительного следствия, при этом пояснил, что в Акте отражены блоки, которые он вовсе не ремонтировал, так как необходимости, по его мнению, в этом не было.

Показания С. о том, что для восстановления работоспособности изделия СПН-2 требовалось выполнение ремонтных работ на заводе «Квант» подтверждаются товарно-транспортной накладной № 132 от 9 июля 2014 г. (л.д. 14, т. 10), согласно которой ФИО5 только после подписания П-вым Акта направил в ремонт на завод «Квант» 14 неисправных блоков, актами изъятия комплектующих элементов из состава изделия от 10 августа и 19 октября 2015 г. (л.д. 40, 188, т. 10), договорами на ремонт неисправных блоков из состава изделия СПН-2 и на выполнение пуско-наладочных работ на этом изделии, заключенными М. с АО «НПО «Квант» 23 сентября 2014 г., 16 июля, 20 и 28 августа 2015 г. (л.д. 226-243, т.5), копиями командировочных удостоверений (л.д. 36-38, т. 10).

Свидетель К., <...> показал, что он вместе со С. выезжал в командировку в войсковую часть №00000 для восстановления работоспособности изделия СПН-2 дважды в 2015 г., однако каждый раз, после установки отремонтированных на заводе «Квант» блоков выявлялись новые неисправности и блоки, подлежащие ремонту, при этом силами ООО «Россервис» ремонт блоков изделия СПН-2 был невозможен в связи с отсутствием соответствующего оборудования и достаточного уровня квалификации сотрудников.

Из показаний свидетеля С2, сотрудника АО «ВНИИ «Градиент», также следует, что у сотрудников ООО «Россервис» отсутствовали приборы и оборудование, необходимые для ремонта изделия СПН-2.

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ показаний свидетелей В. сотрудника АО «ВНИИ «Градиент», С3, сотрудника АО НПО «Брянский электромеханический завод» и С4, сотрудника АО «Ростовский завод «Прибор», каждого в отдельности, следует, что ремонт неисправных блоков изделия СПН-2 на этих предприятиях не осуществлялся, сотрудники этих предприятий участия в производстве ремонтных работ на этом изделии не принимали.

Из протокола осмотра от 22 ноября 2016 г. и из протокола проверки показаний свидетеля С. на месте от 23 ноября 2016 г. следует, что эти следственные действия произведены с участием специалиста – регулировщика радиоэлектронной аппаратуры и приборов АО «НПО «Квант» Р., которым был произведен осмотр изделия СПН-2, установлено отсутствие конкретных блоков этого изделия, а также блоки, которые не подвергались ремонтному воздействию и (или) не могли быть отремонтированы иначе, как в условиях завода «Квант», а свидетель С. показал, какие блоки им ремонтировались, а какие нет.

Объективно вышеизложенные обстоятельства подтверждаются состоянием неисправных блоков, поступивших на ремонт в АО «НПО «Квант», которые, исходя из исследованной в судебном заседании технической документации (л.д. 133-138, 149-162, т. 9, л.д. 51-62, т. 10), до сентября 2014 г. не подвергались не только ремонту, но и чистке, а также содержанием Акта, из которого видно, что для производства ремонта, якобы, более пятидесяти блоков и каналов изделия СПН-2, помимо 28 изготовленных на заводе «Квант» ячеек, установленных в два блока, были использованы лишь 1 микросхема, 5 транзисторов, 5 предохранителей, 5 электровентиляторов и несколько ламп, в том числе из состава ЗИП, а также расходные материалы.

По заключению судебной комиссионной дополнительной технической экспертизы № 14/09/0061-16 от 11 мая 2017 г. следует, что работы, указанные в п.п. 1.2.2, 1.2.4, 1.2.8, 2.2.1-2.2.4, 2.2.8, 2.2.10-2.2.16, 2.2.18-2.2.20, 2.2.22-2.2.27, 2.2.29-2.2.33, 2.2.35-2.2.45, 2.2.47-2.2.50, 2.2.52-2.2.54 Акта как выполненные, фактически не выполнялись.

Исходя из вышеизложенных обстоятельств, согласующихся с показаниями допрошенного в судебном заседании эксперта ФИО6, который пояснил суду причины, на основании каких данных им были сделаны соответствующие выводы, данное заключение экспертов суд находит аргументированным и обоснованным, соответствующим материалам уголовного дела, из которых видно, что какие-либо ремонтные работы либо работы по сервисному обслуживанию на блоках изделия СПН-2, указанных в вышеприведенных пунктах Акта, не производились вовсе, а также что ремонтные работы для восстановления работоспособности изделия СПН-2 до подписания П-вым Акта на заводе «Квант» не выполнялись.

Свидетели Д. и Л., <...> каждый в отдельности, показали, что цена государственного контракта на ремонт техники РЭБ соответствовала объему денежных средств, предусмотренных государственным оборонным заказом на эти цели, однако непосредственный объем ремонтных работ определен не был, в связи с чем получатели, то есть командиры воинских частей, должны были на местах организовать работу в соответствии с Временным положением таким образом, чтобы в соответствующий акт приема-сдачи выполненных работ был включен только тот перечень ремонтных работ, которые фактически выполнялись на том или ином изделии. Именно с этой целью, исходя из показаний этих свидетелей, командир воинской части в соответствии Временным положением обязан был назначить своим приказом руководителя ремонтных работ от воинской части, который не только должен был проверить работоспособность отремонтированного изделия в целом, но и контролировать фактически выполняемые ремонтные работы и трудозатраты, а по окончании ремонта утвердить акт о проведении технического диагностирования, технического обслуживания и ремонта с перечнем выполненных работ, к которому должна была быть приложена вся отчетно-учетная документация, предусмотренная п. 53 Временного положения, поскольку без этих документов по окончанию ремонта невозможно надлежащим образом осуществить техническую приемку, а также окончательную приемку на предмет соответствия объема и качества фактически выполненных ремонтных работ, включенных в акт.

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля С5, <...> следует, что подписанный командиром войсковой части №00000 П-вым Акт явился основанием для подписания им от имени исполнителя Договора акта сдачи-приемки выполненных работ и сводного акта сдачи-приемки выполненных работ на сумму 8 186 638 руб. 33 коп., и документальным подтверждением того, что ООО «Россервис» обоснованно получило от ОАО «Воентелеком» бюджетные денежные средства, которые в соответствии с Государственным контрактом и Договором были выделены для производства ремонта изделия СПН-2 и что в полном объеме выполнило указанные в этих актах ремонтные работы.

Существенных противоречий, которые бы могли повлиять на правильность установления судом тех обстоятельств дела, для выяснения которых эти лица были допрошены, в вышеприведенных показаниях свидетелей не имеется.

Каких-либо причин и оснований для оговора обвиняемого Попова со стороны вышеперечисленных свидетелей, либо их заинтересованности в исходе данного уголовного дела, суд не усматривает и стороной защиты не приведено.

Также вина Попова в совершении инкриминируемого ему деяния подтверждается протоколами осмотров от 13 и 17 октября, 15 ноября и 12 декабря 2016 г. следующих документов, в том числе осмотренных судом в порядке ст. 284 УПК РФ, а также оглашенных и приобщенных к материалам дела в порядке ст. 285, 286 УПК РФ:

- Государственным контрактом от 24 декабря 2012 г. № 1344/ЗА/2012/ДРГЗ на выполнение работ по сервисному обслуживанию и ремонту техники РЭБ для нужд Министерства обороны РФ в 2012 и 2013 годах, согласно которому ОАО «Воентелеком» обязуется в пределах цены контракта выполнить работы по сервисному обслуживанию техники РЭБ, в том числе в отношении изделия СПН-2 с заводским № 5ЖЕ29, находящегося у получателя – войсковой части №00000;

- Договором от 27 декабря 2012 г. № ВТК-133/12-3904 с приложениями и дополнительными соглашениями № 1 от 14 февраля 2013 г. и № 2 от 30 августа 2013 г., заключенными между ОАО «Воентелеком» и ООО «Россервис», согласно которому последнее взяло на себя обязательства на выполнение работ по ремонту изделия СПН-2 с заводским № 5ЖЕ29 в пределах цены договора;

- Актом сдачи-приемки выполненных работ от 5 июня 2014 г. № 1 по договору № ВТК-133/12-3904 на общую сумму 8 186 638 руб. 33 коп., подписанным от имени М. и С.;

- Актом сдачи-приемки выполненных работ от 10 июня 2014 г. № ВТК/1344/3904-1 по государственному контракту № 1344/ЗА/2012/ДРГЗ на общую сумму 8 496 671 руб. 43 коп., подписанным от имени М. и Попова, который по своему содержанию фактически идентичен дефектовочной ведомости, составленной 10 марта 2014 г. М. и начальником <...>;

- копией доверенности за исходящим № 212/3127 от 26 июня 2012 г., выданной на имя Попова, которой он был уполномочен представлять интересы Министерства обороны Российской Федерации по вопросам, отнесенным к компетенции войсковой части №00000, с правом приемки у поставщиков (исполнителей) товаров, оказанных услуг (выполненных работ) на соответствие их количества, комплектности, объёма и качества требованиям, установленным государственными контрактами (договорами), а также на отказ от приёмки этих товаров, оказанных услуг (выполненных работ) в случае ненадлежащего исполнения поставщиками (исполнителями) государственных контрактов (договоров);

- платежными поручениями № 6437 от 1 августа 2013 г., № 9413 от 14 ноября 2013 г. и № 7115 от 14 июля 2014 г. и отчетом по проводкам, согласно которым ОАО «Воентелеком» перечислило ООО «Россервис» за счет федерального бюджета денежные средства в общей сумме 8 186 638 руб. 33 коп.;

- выпиской из приказа командира войсковой части №00000 от 21 января 2013 г. № 16 о проведении работ по сервисному обслуживанию и ремонту, в котором Попов взял под личный контроль проведение технического диагностирования, технического обслуживания и ремонта техники РЭБ (л.д. 168,169, т. 6);

- актом документальной ревизии службы РАВ войсковой части №00000 (л.д. 15-27, т.5), договором № 123 от 16 апреля 2013 г. на изготовление 28 ячеек к изделию СПН-2, актом приема-передачи от 13 января 2014 г. и товарной накладной от 17 января 2014 г. (л.д. 1-8, 75, т. 9), делом ремонта изделия СПН-2, в котором, кроме прочего, имеется акт приема-передачи изделия СПН-2 в ремонт от 12 ноября 2013 г. (л.д. 70, т. 9), дефектовочная ведомость на специальное оборудование, датированная 10 марта 2014 г., из которых следует, что М. принял изделие в ремонт в разукомплектованном состоянии, а дефектация, предусмотренная Временным положением, произведена только после получения изготовленных на заводе «Квант» 28 ячеек, которые, однако, указаны в дефектовочной ведомости и в Акте как неисправные и в последующем отремонтированные;

- актом проверки Управления ФАС по Ростовской области от ДД.ММ.ГГГГ № <...>-дсп, из которого видно, что в результате проверки ООО «Россервис» было установлено, что ремонтные работы на изделии СПН-2 проводились бригадой из 4 человек в период с 10 марта по 2 июня 2014 г., то есть 57 рабочий дней, и трудоемкость этих работ не могла составить более 1 921,93 нормо/часов.

По заключению эксперта № 1386/08-1 от 4 мая 2017 г., общая стоимость фактически не невыполненных на изделии СПН-2 ремонтных работ, указанных в Акте, составляет 5 125 304 руб. 65 коп.

Данное заключение суд также находит аргументированным и обоснованным, соответствующим материалам уголовного дела.

Доказательства того, что средства федерального бюджета, перечисленные ООО «Россервис» по Государственному контракту возвращены в федеральный бюджет пропорционально объему не выполненных работ или зачтены в счет иных выполненных работ, суду не представлены.

Оценив вышеизложенные доказательства в их совокупности, суд приходит к следующим выводам.

Согласно Временному положению, под сервисным обслуживанием ВВТ понимается комплекс работ (мероприятий) по поддержанию (восстановлению) исправного или работоспособного состояния образца вооружения и военной техники, проводимый в войсковых и (или) заводских условиях предприятием в соответствии с государственным контрактом.

В соответствии с ГОСТ 27.002-89 «Надежность в технике. Основные понятия. Термины и определения.», утвержденного и введенного в действие постановлением Государственного комитета СССР по стандартам от 15 ноября 1989 г. № 3375, под исправным состоянием понимается такое состояние объекта, при котором оно соответствует всем требованиям нормативно-технической и (или) конструкторской документации, а под неисправным – если оно не соответствует хотя бы одному из требований этой документации. Под работоспособным состоянием понимается такое состояние объекта, при котором значения всех параметров, характеризующих его способность выполнять заданные функции, соответствуют требованиям нормативно-технической и (или) конструкторской документации, а под неработоспособным, если значение хотя бы одного параметра не соответствует требованиям этой документации.

В этой связи доводы стороны защиты, основанные на показаниях Попова, М., С., Ш. и Т. о том, что изделие на момент технической приемки и подписания Акта являлось работоспособным, судом отвергаются, при этом к показаниям этих свидетелей в этой части суд относится критически исходя из их заинтересованности, в том числе служебной, подтвердить работоспособность изделия СПН-2 на момент технической приемки и подписания Акта.

Вместе с тем суд отмечает, что помимо отсутствия в двух блоках 10-9 (зав. № 5Ф530 и 32642) 28 ячеек, которые в последующем были изготовлены по заказу ООО «Россервис», в изделии СПН-2 как на момент передачи изделия в ремонт, так и на момент подписания Акта, отсутствовали еще ряд блоков и ячеек, в связи с чем данное изделие не соответствовало всем требованиям нормативно-технической и (или) конструкторской документации, и не являлось исправным.

О том, что изделие СПН-2 не было работоспособным, свидетельствуют и такие обстоятельства, как наличие ошибок при проверке изделия свидетелем ФИО7 по программе «Автоконтроль», проведение такой проверки не от машины аппаратной, а от стационарного щита, и что по состоянию на 26 июня 2014 г. на данном изделии невозможно было выполнять специальные задачи по предназначению.

Также суд отмечает, что Попов обвиняется не только и не столько в том, что принял из ремонта неработоспособное или неисправное изделие, а в том, что подписал Акт, в который были включены заведомо ложные сведения об объеме фактически выполненных ремонтных работ, и что именно это обстоятельство находится в прямой причинной связи с наступившими последствиями.

При этом доводы стороны защиты о том, что объем ремонтных работ и их стоимость оказались изначально завышенными вследствие включения в дефектовочную ведомость части блоков, которые были исправны и в ремонте не нуждались, в связи с чем нести ответственность за достоверность сведений, включенных в эту ведомость, должны Т. и Г., сотрудник ООО «Россервис», суд находит беспредметными, поскольку Попов и (или) его подчиненные участия в дефектации не принимали и не должны были принимать, в связи с чем эти обстоятельства не имеют отношения к предъявленному Попову обвинению.

Вместе с тем суд отмечает, что содержание дефектовочной ведомости само по себе не являлось основанием для включения в Акт тех или иных неисправностей, указанных в дефектовочной ведомости, если таковые фактически не устранялись и если необходимости в производстве ремонтных работ на указанных в дефектовочной ведомости блоках и каналах не имелось, в связи с чем эти обстоятельства о невиновности Попова не свидетельствуют.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, установить завышение объемов ремонтных работ Попов должен был не путем проверки наличия заводских пломб на блоках и каналах, а при утверждении документов, предусмотренных приложениями № 14 и 17 Временного положения, который содержали бы и перечень выполненных работ, и их трудоемкость.

В этой связи суд отмечает, что соответствующие учетно-отчетные документы должны были оформляться с самого начала ремонтных работ, а не только при приёмке изделия из ремонта, как ошибочно полагает сторона защиты, поскольку качество ремонта изделий, исходя из требований руководящих документов, должно контролироваться на всех этапах.

Доводы стороны защиты об отсутствии в материалах дела документального подтверждения направления в войсковую часть №00000 и доведения до Попова Временного положения суд находит несостоятельными, поскольку Попову, исходя из содержание изданного им приказа о проведении работ по сервисному обслуживанию и ремонту, были известны как требования Временного положения, так и Государственного контракта, а также Договора, в п. 1.1.11 которого Временное положение упомянуто в качестве нормативно-технической документации, регламентирующей условия выполнения ремонтных работ.

Далее суд отмечает, что из Государственного контракта (л.д. 137- 233, т. 12) усматривается, что в нем определены права и обязанности сторон, цена контракта и единицы работы, порядок передачи изделий в ремонт и выполнения работ, порядок сдачи-приемки выполненных работ, при этом п. 8.3 Государственного контракта ответственность за достоверность указанной в Акте сдачи-приемки выполненных работ информации возлагается на исполнителя и Получателя, которыми в силу п. 1.1.4 Государственного контракта являются воинские части, в интересах которых Исполнитель выполняет Работы и определенные Заказчиком в качестве уполномоченных в установленном порядке на получение результата Работ и осуществляющих приемку Работ на основании доверенности, выдаваемой Заказчиком.

По условиям этого Государственного контракта техническая приемка – это промежуточная приемка выполненных Работ, осуществляемая военным представительством, а окончательная приемка изделия осуществляется Получателем, то есть командиром войсковой части №00000.

Из общих положений вышеназванного Временного положения видно, что оно было разработано именно по вопросам организации технического обслуживания и ремонта вооружения и военной техники (далее – ВВТ) не только силами и средствами войск, но и силами сторонних предприятий, при этом в главе V Временного положения изложены вопросы организации выполнения технического диагностирования, технического обслуживания и войскового ремонта в воинских частях (в рамках сервисного обслуживания ВВТ), предусматривающие разделение функций участников этих работ.

Так, п. 42, 43 Временного положения предусмотрено, что командир воинской части издает приказ по воинской части о подготовке и проведении работ с участием сторонних предприятий, в котором ставит задачи на проведение работ, назначает руководителя работ, определяет сроки работ и лиц, участвующих в этих работах, которые освобождаются от иных обязанностей, не связанных с этими работами, а также утверждает разработанный руководителем работ от воинской части совместно с руководителем выездной ремонтной бригады на основании разделительной ведомости, эксплуатационной документации и выписки из план-графика проведения работ календарный план-график выполнения работ, являющийся документом, по которому и осуществляется организация работ и контроль хода их выполнения.

Кроме того, исходя из положений п. 52 Временного положения и приложений № 4 и 13 к нему, руководитель работ от воинской части совместно с руководителем выездной ремонтной бригады, составляет разделительную ведомость, в которой распределяются функции по выполнению работ и план-задания на день, в которых должны ежедневно указываться, в том числе, выполняемые работы (операции).

Выполненные работы, в силу п. 53 Временного положения, принимаются комиссией воинской части и оформляются двухсторонним актом, который, как и сводный табель отработанного времени (приложение № 17 к Временному порядку) подписываются руководителем выездной ремонтной бригады и начальником технической службы, в ведении которого находится образец ВВТ, а утверждаются командиром воинской части.

Согласно п. 73 Временного положения, командование воинской части, которым является, вопреки доводам стороны защиты, и командир воинской части, контролирует выполнение и качество проведения работ, организует оформление необходимых учетно-отчетных документов о выполненных работах и документов, подтверждающих объем выполненных работ.

В этой связи суд отмечает, что Попов, который взял под личный контроль проведение технического диагностирования, технического обслуживания и ремонта техники РЭБ, обязан был обеспечить проведение всех мероприятий, предусмотренных Временным положением, направленных на соответствие объема фактически выполненных ремонтных работ на изделии СПН-2 тому объему работ, который указан в отчетной документации, с этой целью еще до начала ремонтных работ организовать контроль за фактическим объемом выполняемых ремонтных работ и оформление учетно-отчетной документации, предусмотренной п. 53 Временного положения, а по завершению ремонтных работ утвердить акт проведения технического диагностирования, технического обслуживания и ремонта ВВТ и сводный табель отработанного времени.

Вместе с тем Попов, помимо издания приказа о проведении работ по сервисному обслуживанию и ремонту, утверждения акта технического состояния изделия СПН-2 и сдачи его в ремонт, ничего из вышеизложенного не сделал, при этом не мог не знать, что учетно-отчетная документация, предусмотренная п. 53 Временного положения, за исключением акта технического состояния изделия СПН-2, не оформлялась.

Также суд исходит из того, что Попов был вправе подписать Акт только при условии соответствия перечня выполненных ремонтных работ и трудоемкости этих работ, внесенных в Акт, фактически выполненному объему ремонтных работ, однако в ходе судебного следствия установлено, и это обстоятельство не отрицается стороной защиты, что в Акт были включены и фактически исправные блоки и каналы, которые ремонту не подвергались.

С учетом изложенного, а также в связи с тем, что ни П-вым при жизни, ни стороной защиты в ходе судебного разбирательства, не приведено каких-либо объективных данных, позволяющих Попову быть уверенным в объемах выполненных ремонтных работ по сервисному обслуживанию изделия СПН-2 без фактической их проверки, суд приходит к выводу о том, что Попов, подписывая Акт при явном несоответствии трудоемкости выполненных работ, включенной в Акт и фактически затраченной, заведомо знал, что перечень ремонтных работ, включенных в Акт, и их трудоемкость являются завышенными, в связи с чем осознавал, что совершает действия, которые явно выходят за пределы предоставленных ему полномочий, предвидел наступление последствий в виде существенного нарушения охраняемых законом интересов государства, поскольку знал, что подписание им Акта повлечет оплату не выполненных работ, и желал наступления этих последствий или относится к их наступлению безразлично, то есть действовал умышленно.

Представленные стороной защиты доказательства не противоречат юридически значимым обстоятельствам, установленным судом, и не опровергают вышеизложенные выводы суда о доказанности предъявленного Попову обвинения.

Так, из показаний допрошенного в судебном заседании в качестве свидетеля стороны защиты М. следует, что работы, включенные в Акт, были выполнены в полном объеме, а о содержании Временного положения ему ничего не известно до настоящего времени, в связи с чем он оформлял исключительно документацию, предусмотренную Государственным контрактом и Договором.

Вместе с тем доводы стороны защиты, основанные на показаниях свидетеля М., о том, что Временное положение не доводилось и не могло быть доведено до М. на том основании, что имеет отметку «Для служебного пользования», опровергаются п. 3.2.6, 3.4.5 Договора, согласно которым нормативно-техническая документация на работы (учтенная копия), к которой относится и Временное положение (п. 1.1.11 Договора), ОАО «Воентелеком» обязано было передать в ООО «Россервис» по письменному запросу последнего, при этом ООО «Россервис» обязано было использовать полученную нормативно-техническую документацию на работы (учтенную копия) исключительно в целях исполнения обязательств по Договору.

Также суд отмечает, что вопреки показаниям М., в соответствии с п. 5.6 Договора, на каждое изделие, принятое в ремонт, ООО «Россервис» должно было завести дело ремонта, в которое подшивать все документы, относящиеся к выполняемым на изделии работам, то есть не только те отчетные документы, которое ООО «Россервис» представило в ОАО «Воентелеком», но и все учетно-отчетные документы, предусмотренные Временным положением, которые характеризуют техническое состояние объекта ремонта, потребный объем и состав выполненных работ и их исполнителей, расход сил и средств для восстановления исправного (работоспособного) состояния изделия.

Показания свидетеля М. о том, что работы, включенные в Акт, были выполнены в полном объеме, при отсутствии подтверждающей эти показания учетно-отчетной документации являются голословными и со всей очевидностью полностью опровергаются вышеизложенными доказательствами, свидетельствующими об обратном. Более того, эти показания не согласуются и с позицией стороны защиты, которая признает, что 40 блоков и 2 канала силами специалистов ООО «Россервис» не ремонтировались, изначально были исправными и не требовали ремонта.

Что же касается ссылок стороны защиты на заключение эксперта Т., как на доказательство работоспособности данного изделия, суд признает их несостоятельными, поскольку при проверке работоспособности изделия СПН-2, проведенной этим экспертом, в изделие были установлены исправные блоки с другой аналогичной станции, что, напротив, свидетельствует о неработоспособности изделия СПН-2, подлежащее ремонту.

Таким образом, оценив исследованные в суде доказательства в их совокупности, суд считает доказанным, что Попов, являясь должностным лицом, 20 июня 2014 г., находясь на территории войсковой части №00000, дислоцированной в <адрес>, не организовав надлежащим образом принятие выполняемых сотрудниками ООО «Россервис» ремонтных работ на изделии СПН-2 и не проверив объемы этих работ, подписал акт сдачи-приемки выполненных ремонтных работ № ВТК/1344/3904-1, датированный 10 июня 2014 г., содержащий заведомо ложные сведения об объеме фактически выполненных работ на изделии СПН-2, что повлекло причинение государству в лице Министерства обороны Российской Федерации имущественного вреда на сумму в размере 5 125 304 руб. 65 коп.

С учетом размера имущественного вреда содеянное П-вым суд расценивает как совершение им действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, с причинением тяжких последствий, то есть как преступление, предусмотренное п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

При таких обстоятельствах оснований для вынесения оправдательного приговора в отношении Попова не имеется, а уголовное дело подлежит прекращению на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ, то есть в связи со смертью обвиняемого Попова.

При рассмотрении вопроса о судьбе вещественных доказательств суд руководствуется положениями ч. 3 ст.81 УПК РФ.

В соответствии со ст. 131 и 132 УПК РФ, процессуальные издержки по делу, связанные с выплатой эксперту денежного вознаграждения за производство судебной экспертизы в размере 26 500 руб., подлежат возмещению за счёт средств федерального бюджета.

Руководствуясь ст. 24, 254 УПК РФ, военный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Прекратить уголовное дело в отношении ФИО2 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи со смертью.

По вступлению настоящего постановления в законную силу вещественные доказательства по делу, поименованные на л.д. 89-92, т. 25, находящиеся на ответственном хранении в войсковой части №00000 - передать заинтересованным лицам по принадлежности, остальные документы - оставить на хранение при уголовном деле.

Процессуальные издержки по делу в размере 26 500 (двадцати шести тысяч пятисот) рублей, состоящие из суммы, выплаченной эксперту за производство судебной технической экспертизы, возместить за счёт средств федерального бюджета.

Постановление может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Северо-Кавказского окружного военного суда через Ростовский-на-Дону гарнизонный военный суд в течение 10 суток со дня его вынесения.

Председательствующий Браславцев С.В.