Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе осужденного ФИО2, адвокатов ФИО7, Ничуговского Р.В. на приговор Советского районного суда г.Рязани от 25 октября 2013 года, которым

ФИО2 , ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес> <адрес>, гражданин РФ, ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ст. 138.1 УК РФ и ему назначено наказание в виде штрафа в размере 5 000 рублей.

Заслушав доклад судьи Танишиной М.О., выступление осужденного ФИО2, адвоката Ничуговского Р.В, поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Снычковой Г.Г., полагавшей приговор законным и обоснованным, суд апелляционной инстанции

установил:

Приговором суда ФИО2 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ст.138.1 УК РФ, то есть в совершении покушения на незаконный сбыт специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации, а именно в том, что ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 16 часов 06 минут по 16 часов 18 минут в помещении ресторана быстрого обслуживания «<данные изъяты>», расположенном на третьем этаже здания торгового центра «<данные изъяты>» по адресу: <адрес>, в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия «Проверочная закупка», ФИО1 умышленно, действуя из личных корыстных побуждений, с целью незаконного обогащения путем сбыта, незаконно передал за 1 500 рублей старшему оперуполномоченному отдела «К» <данные изъяты> ФИО10 один видеорегистратор со встроенной фото-видеокамерой и микрофоном, выполненный в корпусе, похожем на пульт дистанционного управления автосигнализации, который по признакам камуфлирования соответствует категории специальных технических средств, предназначенных для негласного получения визуальной и акустической информации, не разрешенных к свободному обращению на территории Российской Федерации.

В судебном заседании подсудимый ФИО2 вину в совершенном преступлении не признал.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО2, адвокаты ФИО7, Ничуговский Р.В. считают приговор незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм процессуального права, а потому подлежащим отмене с вынесением оправдательного приговора по следующим основаниям.

Стороной обвинения не доказан и судом необоснованно признан установленным умысел ФИО2 на совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 ст. 138.1 УК РФ. В частности, не доказано, что ФИО2 знал о том, что продаваемое им бытовое устройство является специальным техническим средством, предназначенным для негласного получения информации, знал о преступности своего деяния, знал и желал наступления в результате заключённой им сделки по реализации продаваемого им устройства запрещённых УК РФ последствий.

Кроме того, судом неверно применены нормы уголовного закона и материального права.

Норма ст.138.1. УК РФ является бланкетной в части указания на то, что не допускается под страхом привлечения к уголовной ответственности незаконный сбыт СТС НПИ, поскольку дефиниции термина «законный сбыт СТС НПИ» в норме ст.138.1. УК РФ не содержится, то для определения признаков законного сбыта СТС НПИ необходимо обратиться к нормам, регулирующим гражданско-правовые сделки, то есть к нормам гражданского законодательства.

В частности, п.2 ст. 129 ГК РФ предусматривает, что законом или в установленном законом порядке могут быть введены ограничения оборотоспособности объектов гражданских прав, могут быть предусмотрены виды объектов гражданских прав, которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота либо совершение сделок, с которыми допускается по специальному разрешению.

Федеральный закон от 4 мая 2011 года N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" в ст. 12 предусматривает, что лицензируемой является деятельность по разработке, производству, реализации и приобретению в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.

При этом в соответствии со ст.3 указанного ФЗ: «- лицензируемый вид деятельности - вид деятельности, на осуществление которого на территории Российской Федерации и на иных территориях, над которыми Российская Федерация осуществляет юрисдикцию в соответствии с законодательством Российской Федерации и нормами международного права, требуется получение лицензии в соответствии с настоящим Федеральным законом, в соответствии с федеральными законами, указанными в части 3 статьи I настоящего Федерального закона и регулирующими отношения в соответствующих сферах деятельности;

- лицензия - специальное разрешение на право осуществления юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем конкретного вида деятельности (выполнения работ, оказания услуг, составляющих лицензируемый вид деятельности), которое подтверждается документом, выданным лицензирующим органом.. .»

Исходя из перечисленных норм права, лицензия выдаётся на осуществление конкретного вида деятельности юридическим лицам или индивидуальным предпринимателям.

Вместе с тем, в соответствии с п.2 ст.1 ГК РФ: «Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства»

Данная норма и закрепляет, в числе прочих, принцип диспозитивности гражданских правоотношений.

При этом ни ГК РФ, ни ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» не содержит прямого запрета физическому лицу на однократный сбыт видеорегистратора, даже если он впоследствии будет признан СТС НПИ.

Полагают, что фактически, ссылаясь на необходимость получения лицензии на осуществление данной гражданско-правовой сделки, суд первой инстанции применяет норму ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» по аналогии: у юридического лица/ИП лицензия отсутствует - значит, деятельность запрещена, руководитель/должностные лица соответствующего юридического лица либо индивидуальный предприниматель подлежит привлечению к ответственности по ст. 138.1. УК РФ; лицензия у ФИО2 отсутствует, и, хотя закон не содержит прямого запрета физическим лицам на совершение разовых операций по сбыту СТС ПНИ и даже, хотя выдача лицензии физическим лицам законом не предусмотрена, - значит, совершение им гражданско-правовой сделки по сбыту СТС НПИ является незаконным, за что продавец подлежит привлечению к ответственности по ст. 138.1. УК РФ.

Однако, в соответствии с п.2 ст.3 УК РФ применение уголовного закона по аналогии не допускается, - следовательно, уголовный закон в рассматриваемом случае применен неправильно.

Просили отменить обвинительный приговор Советского районного суда г.Рязани от 25.10.2013 года в отношении ФИО2, и прекратить производство по делу за отсутствием в его действиях состава преступления, либо вынести по делу оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционную жалобу помощник прокурора Советского района г.Рязани ФИО9 полагает, что в судебном заседании установлено, что ФИО2 не является лицом, которому в соответствии с нормами действующего законодательства предоставлено право оборота СТС, а потому в его действиях имеется состав преступления, предусмотренный ст.138.1 УК РФ. Считает, что вина ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 ст.138.1 УК РФ, то есть в покушении на незаконный сбыт специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации, подтверждена собранными и исследованными в судебном заседании доказательствами в их совокупности.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, аргументы, приведенные защитой ФИО2 в суде апелляционной инстанции, возражения на них, суд апелляционной инстанции находит приговор суда законным и обоснованным.

Согласно ст. ст. 389.9 и 389.19 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, при этом он не связан с доводами апелляционных жалобы, представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме.

В соответствии с требованиями ст. ст. 87-88 УПК РФ суд первой инстанции дал в приговоре оценку совокупности всех исследованных доказательств, признанных им относимыми и допустимыми, в том числе и показаниям свидетелей, заключениям экспертиз, протоколам осмотра места происшествия, результатам оперативно-розыскных мероприятий, которые подтвердили выводы суда о виновности ФИО2 в совершенном преступлении, а именно в покушении на незаконный сбыт специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации.

Вывод суда первой инстанции о виновности ФИО2 подтвержден, в том числе показаниями самого подсудимого, не отрицавшего факт сбыта видеокамеры, закамуфлированной под брелок от автомобильной сигнализации, а также показаниями свидетеля ФИО10, других оперативных сотрудников и представителей общественности, актом проверочной закупки от ДД.ММ.ГГГГ года, протоколом просмотра и прослушивания аудио-видеозаписи разговора, состоявшегося ДД.ММ.ГГГГ между ФИО10 и ФИО2, протоколом осмотра видеокамеры, закамуфлированной под брелок автомобильной сигнализации, заключением эксперта от 16.03.2012 года, согласно которому указанный видеорегистратор по признакам камуфлирования соответствует категории специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.

Доводы стороны защиты о том, что стороной обвинения не доказан и судом необоснованно признан установленным умысел ФИО2 на совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 ст. 138.1 УК РФ, поскольку не доказано, что ФИО2 знал о том, что продаваемое им бытовое устройство является специальным техническим средством, предназначенным для негласного получения информации, знал о преступности своего деяния, знал и желал наступления в результате заключённой им сделки по реализации продаваемого им устройства запрещённых УК РФ последствий, является несостоятельным, т.к. согласно показаниям свидетеля ФИО10, тот в ходе состоявшегося разговора неоднократно указывал ФИО2 на незаконность сделок по продаже специального технического средства. Данные показания судом обоснованно приняты как достоверные и допустимые доказательства по делу, тем более, что они объективно подтверждаются фонограммой этого разговора (т. 1 л.д. 69-71). Следовательно, ФИО2 знал о незаконности сбыта закамуфлированного специального технического средства, однако, не оставил своих преступных намерений и сбыл ФИО10 ДД.ММ.ГГГГ видеорегистратор, закамуфлированный под брелок автомобильной сигнализации.

Следует также отметить, что по общему принципу незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение.

Ссылка стороны защиты на заключение лингвистического исследования аудиозаписи, согласно выводов которого в словах оперативного сотрудника ФИО10 отсутствует однозначно понимаемое предупреждение о том, что продавать такое устройство запрещено законом, что оно является СТС НПИ, а также аудиозапись не содержит подтверждения понимания вторым участником разговора того, что сбыт устройства запрещен, не может быть принята во внимание, поскольку указанное лингвистическое заключение, представленное стороной защиты, не является доказательством невиновности ФИО2 в совершенном преступлении. Исходя из текста, содержащегося на аудиозаписи разговора, потенциальный приобретатель ФИО10 сообщал продавцу о возможных неблагоприятных последствиях сбыта закамуфлированного под брелок автомобильной сигнализации специального технического средства. Как верно указано в обжалуемом приговоре формально-логический анализ содержания словосочетаний ФИО10 о том, что покупаемая видеокамера ему необходима для скрытого наблюдения, что продавать подобные устройства нельзя, что их изымают правоохранительные органы, что это специальное техническое средство и возможно уголовное преследование, позволяют четко и однозначно определить, что ФИО10 предупредил ФИО2, что сбыт технических средств, которые пытается продать ФИО2 запрещен законом и за него предусмотрена уголовная ответственность. Дальнейшее поведение ФИО2 и его ответы, связанные с оправданием своих действий тем, что он торгует не на рынке и, что за продажу ничего не будет, свидетельствует о том, что общий смысл предупреждений ФИО10 он понял.

Как бесспорно установлено судом, после состоявшегося диалога продавец не отказался от своих намерений сбыть закамуфлированный видеорегистратор, что и указывает на наличие в его действиях умысла, направленного на незаконный сбыт специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации.

Доводы стороны защиты о том, что указанное специальное техническое средство имело световую индикацию, заметную окружающим, что не позволяло получать информацию негласно, также являются несостоятельными, поскольку опровергаются выводами заключения судебной технической экспертизы от 16.03.2012 года, подтвержденными в судебном заседании экспертом Института криминалистики ФСБ России ФИО11, согласно которым представленные на исследование видеорегистраторы со встроенной фото-, видеокамерой и микрофоном, выполненные в корпусах, похожих на пульты дистанционного управления автосигнализации, по признакам камуфлирования соответствуют категории СТС, предназначенных для негласного получения визуальной и акустической информации. Кроме того, эксперт ФИО11 в судебном заседании прямо указал, что эти представленные видеорегистраторы и по своей конструкции и особенностям работы, несмотря на наличие индикатора работы, позволяют негласно, то есть тайно от других получать и фиксировать аудио-фото и видео информацию.

Судом первой инстанции обоснованно отвергнуты доводы защиты о необоснованности заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ года в связи с отсутствием ссылок в заключении на методику проведенного исследования, (эти доводы заявлялись и в суде апелляционной инстанции), поскольку в самой экспертизе подробно расписаны все действия эксперта, в том числе электротехнические исследования и ссылки на нормативные акты, определяющие критерии отнесения технических устройств к техническим средствам, предназначенным для негласного получения информации, что, в сущности, раскрывает методику исследования подобных устройств.

Доводы авторов апелляционной жалобы о неправильном применении судом норм материального права и необходимости обратиться к нормам гражданского права, регулирующим гражданско-правовые сделки, в частности, к п.2 ст. 129 ГК РФ, Федеральному закону от 4 мая 2011 года N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности", являются ошибочными и не влекут отмену приговора.

Так, суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что статья 138.1. Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающая уголовную ответственность за незаконные производство, приобретение и (или) сбыт специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, является бланкетной нормой. Постановлением Правительства РФ от 01.07.1996 года № 770 утвержден перечень видов специальных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации в процессе ОРД, к ним отнесены, в том числе, СТС для негласного получения и регистрации акустической информации и визуального наблюдения.

Постановлением Правительства РФ от 10.03.2000 года № 214 утвержден список видов специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, к ним отнесены, в том числе, СТС для негласного получения и регистрации акустической информации и негласного визуального наблюдения и документирования. В Постановлении № 214 указаны конкретные признаки, по которым технические средства попадают в указанный список. Одним из признаков, по которым телевизионные и видеокамеры могут быть отнесены к СТС для негласного визуального наблюдения, является камуфляж под бытовые предметы.

По смыслу диспозиции статьи 138.1 УК Российской Федерации в единстве с положениями Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", нормативными правовыми актами Правительства Российской Федерации, к техническим средствам для негласного получения информации, свободный оборот которых в Российской Федерации запрещен и, следовательно, производство, сбыт или приобретение которых без специального, установленного в законном порядке разрешения являются незаконными, относятся только специальные технические средства, предназначенные (разработанные, приспособленные, запрограммированные) именно для целей негласного (т.е. тайного, неочевидного, скрытного) получения информации, тайна и неприкосновенность которой гарантированы статьями 23, 24 (часть 1) и 25 Конституции Российской Федерации, а также законодательством Российской Федерации.

Это могут быть технические средства, закамуфлированные под предметы, приборы другого функционального назначения, в том числе бытовые, обнаружение которых в силу закамуфлированности, малогабаритности или технических параметров возможно только при помощи специальных устройств.

Правильное толкование действующего законодательства, в совокупности с анализом рассмотренных доказательств, позволил суду первой инстанции верно установить фактические обстоятельства уголовного дела, а именно то, что ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 16 часов 06 минут по 16 часов 18 минут в помещении ресторана быстрого обслуживания «<данные изъяты>», расположенного по адресу: <адрес>, покушался на незаконный сбыт ФИО10, действующему в рамках ОРМ "проверочная закупка", специального технического средства, в виде видеорегистратора со встроенной фото-видеокамерой и микрофоном, выполненного в корпусе, похожем на пульт дистанционного управления автосигнализации, предназначенного для негласного получения информации.

При этом ни о каких нормах гражданского права о свободе договора, на что ссылается сторона защиты, в рассматриваемом случае не может идти речи, т.к. указанное специальное техническое средство запрещено к свободному обороту на территории Российской Федерации в силу гарантированных Конституцией Российской Федерации прав и его сбыт, в том числе однократный, вопреки заблуждениям защиты и осужденного, преследуется по Закону.

Нельзя согласиться с доводами осужденного и его защиты о том, что, не являясь частным предпринимателем, сбыв СТС только один раз, ФИО2 не подлежит уголовной ответственности по ч. 1 ст. 138.1 УК РФ, поскольку данные доводы также основаны на ошибочном толковании закона.

Как верно указано в приговоре, уголовный закон в ч. 1 ст. 138.1 УК РФ не содержит признака специального субъекта, в частности в данной норме не идет речь о том, что сбыт СТС НПИ запрещен только индивидуальным предпринимателям и юридическим лицам, т.е. субъектом примененной нормы может быть любое частное лицо, вменяемое и достигшее возраста, с которого лицо отвечает в уголовном порядке.

Ошибочны и доводы стороны защиты осужденного о том, что ни ГК РФ, ни ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» не содержит прямого запрета физическому лицу на однократный сбыт видеорегистратора, даже если он впоследствии будет признан СТС НПИ, поскольку, как указывалось выше запрет на производство, приобретение и (или) сбыт специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации содержит Уголовный кодекс Российской Федерации, в частности ч. 1 ст. 138.1 УК РФ, которая совершенно верно была применена судом при квалификации действий ФИО2

В суде апелляционной инстанции адвокат Ничуговский Р.В. указал, что у стороны защиты имеются сомнения в том, действительно ли, исследованные в судебном заседании в качестве вещественных доказательств два специальных технических устройства, являлись теми устройствами, которые были изъяты в ходе проверочной закупки ДД.ММ.ГГГГ года, поскольку их упаковка имела повреждения, что не исключает их подмену на стадии следствия.

Данный аргумент судом первой инстанции обсуждался, как в постановлении от 23.09.2013 года по итогам рассмотрении ходатайства защиты об исключении недопустимых доказательств (т. 4 л.д. 30), так и в обжалуемом приговоре, ему дана мотивированная оценка, с которой полностью соглашается и суд апелляционной инстанции.

Так, из показаний свидетелей ФИО10, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16 следует, что они непосредственно участвовали в проведении ОРМ «Проверочная закупка» и «Обследование помещений» ДД.ММ.ГГГГ г., изъятые у ФИО2 и ФИО10 технические устройства и иные предметы были помещены в пакеты и затем в установленном законом порядке опечатаны. (т. 1 л.д. 80,82). Это обстоятельство также подтверждается протоколом обследования с изъятием документов, предметов, материалов и сообщений от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 32-33). Как следует из протокола судебного заседания суда первой инстанции, в ходе судебного заседания были непосредственно исследованы два технических устройства, изъятых ДД.ММ.ГГГГ в ходе ОРМ «Проверочная закупка», в одном из которых обнаружена и осмотрена карта памяти «Micro SDHC Kingston 8 Gb», которая после осмотра помещена в тоже устройство. В другом устройстве карты памяти не обнаружено. То есть судом было бесспорно установлено техническое устройство, которое пытался сбыть ДД.ММ.ГГГГ ФИО2.

В постановлении суда от 23.09.2013 года совершенно верно указано, что несмотря на то, что целостность бумажного ярлыка на пакете с изъятыми устройствами была частично нарушены, однако, сама упаковка обеспечивала контроль доступа к вещественным доказательствам. Сам конверт вскрывался непосредственно в судебном заседании в присутствии сторон, а затем опечатан печатью суда. При таких обстоятельствах суд обоснованно указал, что оснований сомневаться в том, что представленные на исследование эксперту, исследованные в судебном заседании видеорегистраторы, являются именно теми, которые были изъяты в ходе ОРМ "Проверочная закупка" ДД.ММ.ГГГГ года, не имеется.

Ссылка адвоката Ничуговского Р.В. на пояснение в судебном заседании государственного обвинителя (протокол судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ Т. 4 л.д. 44), не отрицавшее, якобы, возможность подмены данных устройств, не может быть принята во внимание, исходя из того, что суд первой инстанции непосредственно убедился в невозможности таковой подмены. Более того, из самих пояснений государственного обвинителя, напротив, следует, что у нее также не имеется оснований полагать, что устройства были подменены.

Как верно отмечено судом первой инстанции, каких-либо объективных данных, подтверждающих факт доступа на досудебной стадии в непроцессуальном порядке к вещественным доказательствам по уголовному делу, в результате чего они могли быть подменены, в судебном заседании также не установлено.

Рассмотрен судом и довод подсудимого и его защиты о том, что имеющиеся в материалах дела устройства не являются именно теми устройствами, которые были изъяты у ФИО2 и ФИО10 (со столика, за которым сидели ФИО10 и ФИО2) в ходе ОРМ ДД.ММ.ГГГГ г., поскольку подсудимый их не опознал, у изъятых устройств было две кнопки, а устройств, находящихся при деле – четыре, и судом правомерно указано, что он является необоснованным, так как в заключении эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1. л.д. 143) четко указано, что представленные для исследования технические устройства имеют две функциональные кнопки, что установлено и при осмотре предметов в зале суда, тогда как две другие кнопки имитируются изображением на корпусе.

Все приведенные выше доводы были заявлены и в суде апелляционной инстанции, которая, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, полагает их нестостоятельными и не влекущими освобождение ФИО2 от уголовной ответственности.

В суде апелляционной инстанции стороной защиты также был продублирован и довод о том, что устройство, на которое производилась аудиовидеозапись в ходе ОРМ "проверочная закупка" ДД.ММ.ГГГГ не оформлялось и не передавалось в установленном порядке оперативному сотруднику.

Суд второй инстанции соглашается с обоснованными и мотивированными выводами приговора, отвергшими эти доводы, согласно которым то обстоятельство, что в ходе проведения ОРМ «Проверочная закупка» ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 проводилась негласная аудиовидеозапись, подтверждается его показаниями, а также его рассекреченным рапортом о результатах проведения ОРМ в отношении ФИО2, постановлением о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну и их носителей, постановлением о предоставлении результатов ОРД органу дознания, следователю в суд (т.3 л.д. 123-127). Из этих документов усматривается, что при проведении ОРМ «Проверочная закупка» и «Обследование помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств» ДД.ММ.ГГГГ в торговом центре «<данные изъяты>», по адресу <адрес> период времени с 16 ч. 06 мин. до 16 ч. 25 мин., применялась негласная аудио-видео запись на оборудовании, состоящем на вооружении ОВД, наименование и технические характеристики которого не подлежат рассекречиванию. Впоследствии видеозапись была перенесена на CD-R «HP» рег. № 112, о чем оперативным сотрудником был составлен рапорт № 138-с от ДД.ММ.ГГГГ на имя начальника <данные изъяты> ФИО17 Носитель CD-R «HP» рег. № впоследствии был рассекречен и предан в установленном порядке для приобщения к материалам уголовного дела № №.

Вопреки утверждениям стороны защиты данный СД –Р диск с видео и аудиозаписью ОРМ «Проверочная закупка», осуществляемого ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с постановлением следователя от 21.06.2012 г., был признан и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства.

Таким образом, анализ имеющихся в деле доказательств, свидетельствует о том, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, при которых имело место преступление, полно исследовал все существенные для исхода дела доказательства, дал им верную правовую оценку, признав допустимыми и достоверными доказательствами как показания ФИО10, эксперта ФИО11, заключение судебной технической экспертизы, а также исследованные вещественные доказательства – специальные технические средства, изъятые в ходе ОРМ ДД.ММ.ГГГГ года, и обоснованно квалифицировал действия ФИО2 по ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 138.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации. При этом все доводы, приведенные в апелляционной жалобе, а также иные доводы, обсуждались судом и совершенно обоснованно, исчерпывающе мотивированно отвергнуты, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

Постановленный приговор соответствует требованиям и ст. 307 УПК РФ, поскольку в нем дано описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также приведены доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Наказание ФИО2 назначено судом в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учетом содеянного, личности виновного, обстоятельства смягчающего наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного. Данное наказание отвечает принципу справедливости наказания, установленному ст. 6 УК РФ, и чрезмерно суровым не является.

Судом обоснованно признано в качестве смягчающего наказание обстоятельства наличие у ФИО2 несовершеннолетней дочери, отягчающих обстоятельств не установлено; учтено, что им совершено покушение на преступление, потому при назначении наказания применены положения ч. 3 ст. 66 УК РФ.

Возможность применения в отношении ФИО2 положений ч. 6 ст. 15 и ст. 64 УК РФ судом обсуждалась, оснований для применения данных норм не установлено, не находит таковых и суд апелляционной инстанции.

Также при назначении наказания судом первой инстанции принято во внимание, что ФИО2 имеет постоянное место жительства, место работы, где характеризуется положительно, ранее к уголовной ответственности не привлекался, совершил покушение на преступление средней тяжести, а потому суд счел возможным применить предусмотренное санкцией ст. 138.1 УК РФ наказание в виде штрафа, что, по мнению суда, соответствует принципу справедливости уголовного наказания, установленному ст. 6 УК РФ, и будет способствовать исправлению осужденного.

Довод стороны защиты осужденного о том, что судом необоснованно не учтено истечение сроков давности привлечения ФИО2 к уголовной ответственности, основан на ошибочном толковании норм действующего уголовного законодательства.

Так, согласно ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления средней тяжести, к каковым относится ст. 138.1 УК РФ, истекло шесть лет. Поскольку преступление совершено ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ года, на момент вынесения обжалуемого приговора, равно как момент рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, сроки давности привлечения осужденного к уголовной ответственности не истекли, и у суда первой инстанции не было оснований обсуждать этот вопрос.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции находит приговор законным, обоснованным, достаточно мотивированным, нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, не усматривается, следовательно, данный приговор должен быть оставлен без изменения, а поданная апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст. 38920, 38926, 38928, 38933 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Советского районного суда г.Рязани от 25 октября 2013 года в отношении ФИО2 оставить без изменения, а поданную апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судья: