Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел уголовное дело в отношении ФИО1 по кассационному представлению заместителя прокурора Республики Дагестан ФИО10 на приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 14 декабря 2017 года.

Заслушав доклад члена президиума ФИО13, мнение заместителя прокурора Республики Дагестан ФИО8, полагавшего кассационное представление подлежащим удовлетворению, объяснения осужденного ФИО1 с использованием системы видеоконференц-связи, его защитника адвоката ФИО9, просивших в удовлетворении кассационного представления отказать, президиум

у с т а н о в и л :

приговором Ленинского районного суда г. Махачкалы от 14 декабря 2017 года ФИО1, <дата> года рождения, уроженец и житель <адрес> Республики Дагестан, не судимый, осужден по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ (в редакции Федерального закона от 02 ноября 2013 года № 302-Ф3) к 2 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году лишения свободы без штрафа, по ч. 1 ст. 228 УК РФ к штрафу в размере 10 000 рублей.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно ФИО1 назначено наказание в виде 2 лет 2 месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом 10 000 рублей и ограничением свободы на 1 год.

Постановлено наказание в виде штрафа исполнять самостоятельно.

Приговором суда осужденному ФИО1 установлены ограничения, указанные в ч. 1 ст. 53 УК РФ, а также разрешена судьба вещественных доказательств.

Согласно приговору ФИО1 признан виновным в оказании пособничества участнику незаконного вооруженного формирования, не предусмотренного федеральным законом, незаконном приобретении, хранении и перевозке боеприпасов, а также незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.

ФИО1 совершил указанные преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Приговор постановлен в особом порядке судебного разбирательства в соответствии с главой 40 УПК РФ в связи с согласием ФИО1 с предъявленным обвинением.

В апелляционном порядке приговор не обжалован.

В кассационном представлении заместитель прокурора Республики Дагестан ФИО10 ставит вопрос об отмене указанного приговора и направлении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

В обоснование доводов автор представления указывает, что органом предварительного следствия и судом ошибочно квалифицированы действия ФИО1 по незаконному приобретению, хранению и перевозке гранаты РГД-5 со взрывателем УЗРГМ по ч. 1 ст. 222 УК РФ. Согласно заключениям экспертизы №11/10, №43/1 от 13 октября 2017 года граната РГД-5 с запалом УЗРГМ является взрывным устройством промышленного изготовления, пригодным для использования по назначению. Действия ФИО1 должны были быть квалифицированы отдельно по соответствующей части статьи 222.1 УК РФ, которая является специальной нормой по отношению к статье 222 УК РФ и введена законодателем в Уголовный кодекс Российской Федерации для разграничения понятий «боеприпасы» и «взрывные вещества и взрывные устройства».

Кроме того, ошибочной является квалификация действий ФИО1 как пособничество членам незаконного вооруженного формирования. Из материалов уголовного дела следует, что в начале марта 2014 года ФИО1 принял на себя обязательство перед членами незаконного вооруженного формирования по незаконному хранению боеприпасов и взрывного устройства, которые были обнаружены у него в автомашине при их перевозке 13 октября 2017 года. Из разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в постановлении от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» (пункт 27), следует, что под участием в незаконном вооруженном формировании следует понимать, в том числе, и принятие на себя определенных обязательств по обеспечению деятельности незаконного вооруженного формирования. ФИО1, приняв на себя обязательство по незаконному хранению боеприпасов и взрывного устройства, принадлежащих незаконному вооруженному формированию, тем самым стал участником незаконного вооруженного формирования. ФИО1 был задержан правоохранительными органами в 2017 году и его действия должны были быть квалифицированы в редакции действующего на этот момент Федерального закона от 06 июля 2016 года №375-ФЗ.

Судом в приговоре не устранены противоречия, которые имеются в постановлениях органа предварительного следствия о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого от <дата>, где указано, что преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ, им совершено в марте 2015 года, и от 22 ноября 2017 года, где указано, что данное преступление им совершено в марте 2014 года.

Также судом неправильно отражено время совершения преступления в целях применения ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ в редакции Федерального закона от 02 ноября 2013 года № 302-ФЗ.

Постановлением судьи Верховного Суда Республики Дагестан Умариева М.М. от 14 октября 2018 года кассационное представление вместе с уголовным делом передано на рассмотрение суда кассационной инстанции – президиума Верховного Суда Республики Дагестан.

Президиум находит кассационное представление подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения по делу допущены.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абзаце 2 пункта 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 года № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел», если в кассационных жалобах или представлениях содержатся данные, указывающие на нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, либо на несправедливость приговора, судебные решения, принятые в особом порядке, могут быть отменены или изменены, если при этом не изменяются фактические обстоятельства дела (например, в связи с изменением уголовного закона, неправильной квалификацией преступного деяния судом первой инстанции, истечением сроков давности, амнистией и т.п.).

Согласно приговору, в начале марта 2014 года, точное время следствием не установлено, ФИО1 заведомо зная, что ФИО12 является участником незаконного вооруженного формирования (диверсионно-террористическая группа «Махачкалинская»), не предусмотренного федеральным законом, и что последний находится в федеральном розыске, из солидарности с участниками незаконного вооруженного формирования оказал пособническую помощь в виде хранения боеприпасов, а именно: магазина от автомата АКМ (АК) снаряженного патронами в количестве 10 штук калибра 7,62 мм, патронов в количестве 59 штук калибра 9 мм, патронов россыпью в количестве 7 штук калибра 7,62 мм, гранаты РГД-5 с запалом УЗРГМ.

В тот же день ФИО1, действуя в нарушение Федерального закона № 150-ФЗ «Об оружии», осознавая противоправный характер своих действий, полученную у ФИО12 ручную гранту РГД-5 со взрывателем УЗРГМ-2 промышленного изготовления, магазин от автомата АКМ (АК) снаряженный патронами в количестве 10 штук калибра 7,62 мм, патроны в количестве 59 штук калибра 9 мм и патроны россыпью в количестве 7 штук калибра 7,62 мм перевез на автомобиле Форд «Фокус» за государственным регистрационным знаком М 929 ТМ 37 RUS в район Махачкалинского ипподрома, расположенного вдоль автотрассы Махачкала – Каспийск, и спрятал, закопав их в землю.

Таким образом, как следует из этого приговора, ФИО1 пособничал ФИО12 с начала марта 2014 года по 21 марта 2015 года, когда последний был убит в результате спецоперации. Других данных о связи осужденного с диверсионно-террористической группой ни обвинительное заключение, ни приговор не содержат. Следовательно, его соучастие ограничено временным промежутком с марта 2014 года по 21 марта 2015 года.

В течение этого времени закон (ст. 208 УК РФ), предусматривающий уголовную ответственность за участие в незаконном вооруженном формировании, менялся.

В редакции Федерального закона от 2 ноября 2013 года № 302-ФЗ, примененной судом первой инстанции, санкция этой статьи предусматривала максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 6 (шести) лет с ограничением свободы на срок до двух лет.

В 2014 году в уголовный закон внесены изменения и ч. 2 ст. 208 УК РФ в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 года № 130-ФЗ предусматривала уже максимальное наказание в виде лишения свободы на срок от 5 (пяти) до 10 (десяти) лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет. В этот период времени, то есть с марта 2014 года по 21 марта 2015 года, деяния ФИО1 подпадали под действие двух редакций ст. 208 УК РФ, то есть от 2 ноября 2013 года № 302-ФЗ и от 5 мая 2014 года № 130-ФЗ.

Наказание ФИО1 было назначено в соответствии с санкцией ч. 2 ст. 208 УК РФ в редакции Федерального закона от 2 ноября 2013 года № 302-ФЗ, а именно 2 (два) года лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год.

Между тем, согласно приговору преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ, окончено 21 марта 2015 года, то есть преступная деятельность ФИО1 продолжалась и после усиления уголовной ответственности за пособнические действия участнику незаконного вооруженного формирования. Однако данное обстоятельство органом следствия и судом не учтено, что повлекло за собой применение уголовного закона, не подлежащего применению, и назначение более мягкого наказания, нежели предусмотрено ч. 2 ст. 208 УК РФ в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 года № 130-ФЗ (на срок от 5 (пяти) до 10 (десяти) лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет). В самом обвинительном заключении указано, что ФИО1 совершил преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ, в редакции закона до внесения изменений от 5 мая 2014 года № 130-ФЗ и от 6 июля 2016 года № 375-ФЗ (т. 1 л.д. 238).

Неправильное применение уголовного закона, являющееся основанием для пересмотра судебного решения в кассационном порядке с поворотом к худшему, может выражаться и в квалификации содеянного по уголовному закону о менее тяжком преступлении (абзац 2 пункта 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года № 2 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции»).

В соответствии со ст. 401.6 УПК РФ годичный срок для отмены вступившего в законную силу приговора с целью ухудшения положения осужденного ФИО1 не истек.

Полномочия суда кассационной инстанции, содержащиеся в п. 3 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, урегулированы в пункте 6 статьи 237 УПК РФ, согласно которому суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления.

Неправильное применение уголовного закона, повлекшее за собой постановление незаконного приговора, искажающего саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, не устранимо в суде кассационной инстанции, в связи с чем приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 14 декабря 2017 года подлежит отмене, а уголовное дело в отношении ФИО1 – возвращению прокурору <адрес> г. Махачкалы для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Иные доводы кассационного представления оставляются президиумом без удовлетворения по следующим основаниям.

Так, довод представления о том, что ФИО1, приняв на себя обязательства по незаконному хранению боеприпасов и взрывного устройства, принадлежащих незаконному вооруженному формированию, тем самым стал участником незаконного вооруженного формирования, ФИО1 был задержан правоохранительными органами в 2017 году и его действия должны были быть квалифицированы в редакции действовавшего на тот момент Федерального закона от 6 июля 2016 года № 375-ФЗ, основаны на неправильном применении закона и не соответствуют материалам дела.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 27 постановлении от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности», под участием в незаконном вооруженном формировании надлежит понимать вхождение в состав такого формирования (например, принятие присяги, дача подписки или устного согласия, получение формы, оружия), выполнение лицом функциональных обязанностей по обеспечению деятельности такого формирования (обучение его участников; строительство временного жилья, различных сооружений и заграждений, приготовление пищи, ведение подсобного хозяйства в местах расположения незаконного вооруженного формирования и т.п.).

Между тем, из описания преступного деяния (ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ), признанного судом доказанным, следует, что преступная деятельность ФИО1 выражалась в оказании пособничества лишь участнику незаконного вооруженного формирования ФИО12 и данных о связи осужденного с другими членами диверсионно-террористической группы «Махачкалинская» ни обвинительное заключение, ни приговор суда не содержат.

В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Вопрос о квалификации действий осужденного ФИО1 по ст. 222.1 УК РФ как приобретение, хранение и перевозка гранаты РГД-5 со взрывателем УЗРГМ урегулирован постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств», в соответствии с которым боеприпасы - предметы вооружения и метаемое снаряжение, предназначенные для поражения цели и содержащие разрывной, метательный, пиротехнический или вышибной заряды либо их сочетание.

Под боеприпасами следует понимать предметы вооружения и метаемое снаряжение как отечественного, так и иностранного производства, предназначенные для поражения цели и содержащие разрывной, метательный или вышибной заряды либо их сочетание.

К категории боеприпасов относятся артиллерийские снаряды и мины, военно-инженерные подрывные заряды и мины, ручные и реактивные противотанковые гранаты, боевые ракеты, авиабомбы и т.п., независимо от наличия или отсутствия у них средств для инициирования взрыва, предназначенные для поражения целей, а также все виды патронов к огнестрельному оружию, независимо от калибра, изготовленные промышленным или самодельным способом.

При таких обстоятельствах президиум приходит к выводу, что изъятая граната и запал в соответствии с этим постановлением являются боеприпасом и действия ФИО1, как органом предварительного следствия, так и судом первой инстанции, квалифицированы по ч. 1 ст. 222 УК РФ правильно.

Довод кассационного представления о том, что судом в приговоре не устранены противоречия, которые имеются в постановлениях органа предварительного следствия о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого от 20 октября 2017 года, где указано, что преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ, им совершено в марте 2015 года и от 22 ноября 2017 года, где указано, что данное преступление им совершено в марте 2014 года, также нельзя признать состоятельным.

В соответствии со ст. 401.1 УПК РФ в суде кассационной инстанции проверяется только законность приговора либо иного вступившего в законную силу судебного решения, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального права (вопросы права).

С учётом данного ограничения доводы кассационных жалобы или представления, если в них оспаривается правильность установления фактических обстоятельств дела (вопросы факта), проверке не подлежат (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года № 2 «О применении норм главы 47.1 УПК РФ, регулирующих производство в суде кассационной инстанции»).

В связи с отменой приговора и возвратом уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, необходимо решить вопрос о мере пресечения в отношении ФИО1

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года № 2 (в ред. от 3 марта 2015 года) «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», президиум, в целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, считает необходимым разрешить вопрос о мере пресечения в отношении ФИО1, способной обеспечить беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства.

При решении вопроса о мере пресечения в отношении ФИО1, учитывая имеющиеся в материалах уголовного дела данные о его личности, требования статей 97, 98, 99 УПК РФ, президиум полагает необходимым в целях проведения предварительного расследования и судебного разбирательства в разумные сроки избрать в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 3 (три) месяца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, президиум

п о с т а н о в и л :

кассационное представление заместителя прокурора Республики Дагестан ФИО10 удовлетворить.

Приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 14 декабря 2017 года отменить.

Уголовное дело в отношении ФИО1 возвратить прокурору <адрес> г. Махачкалы для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Избрать в отношении ФИО1 меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 3 (три) месяца, то есть до 5 марта 2019 года включительно.

Председательствующий А.И. Орцханов