Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в общем порядке судебного разбирательства материалы уголовного дела №1-25/2019 в отношении ФИО1, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина Российской Федерации, <данные изъяты>, проживающего по месту регистрации по адресу: <адрес>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п.«б» ч.3 ст.163 Уголовного кодекса Российской Федерации,

У С Т А Н О В И Л:

ФИО1, являясь заместителем председателя координационного совета Тюменской региональной общественной организации <данные изъяты> (далее ТРОО <данные изъяты>, МОО <данные изъяты>, находясь в г.Тюмени в период времени с июня 2015 года по ноябрь 2015 года заключил договоры на оказание юридических услуг (представительство в суде) с гражданами ФИО8, ФИО9, ФИО11, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО12, ФИО10, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО30, согласно которых ТРОО <данные изъяты> приняла на себя обязательство представлять интересы указанных лиц в судебных заседаниях по делам о взыскании неустойки, убытков штрафа, процентов за пользование чужими денежными средствами, морального вреда и судебных расходов с Общества с ограниченной ответственностью <данные изъяты> (далее ООО <данные изъяты>). Решениями Центрального и Ленинского районных судов г.Тюмени исковые требования ТРОО <данные изъяты> в интересах ФИО8, ФИО9, ФИО11, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО12, ФИО10, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО30 о взыскании с ООО <данные изъяты> в пользу вышеуказанных граждан неустойки, компенсации морального вреда, штрафа были удовлетворены на общую сумму 3 939 686,52 рублей. Определениями Арбитражного суда Тюменской области требования ФИО8, ФИО9, ФИО11, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО12, ФИО10, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО30, МОО <данные изъяты> были признаны законными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов ООО <данные изъяты> в состав третьей очереди в общем размере 3 939 686,52 рублей.

ФИО1, имея умысел, направленный на вымогательство денежных средств в особо крупном размере у Акционерного общества <данные изъяты> (далее АО <данные изъяты>) под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего и иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего, преследуя цель незаконного обогащения, 30 мая 2017 года, находясь в офисе МОО <данные изъяты>, расположенном по адресу: <адрес>, достоверно зная, что 30 мая 2017 года решением Арбитражного суда Тюменской области в отношении ООО <данные изъяты> завершена процедура конкурсного производства, и отказано в удовлетворении ходатайства МОО <данные изъяты> о продлении процедуры банкротства, обратился к ФИО13 – юристу ООО <данные изъяты> и, не имея законных оснований, высказал последнему незаконные требования, чтобы руководство АО <данные изъяты> передало ему денежные средства на сумму 2 800 000 рублей за отказ от всех исковых требований в Арбитражном суде Тюменской области по взысканию с ООО <данные изъяты> штрафов и неустоек в пользу физических лиц, обратившихся в МОО <данные изъяты>, при этом, достоверно зная об отсутствии долговых обязательств АО <данные изъяты> перед физическими лицами, обратившимися в ТРОО <данные изъяты>, высказав при этом угрозу, что в случае невыполнения его требований, он распространит недостоверные сведения, позорящие и дискредитирующие деловую репутацию АО <данные изъяты>, а именно, обратиться в правоохранительные органы, органы прокуратуры и суда с заявлениями о фиктивном банкротстве ООО <данные изъяты> и причастности к нему АО <данные изъяты>, тем самым высказал угрозу распространения сведений, позорящих потерпевшего, и иных сведений, которые дискредитируют деловую репутацию и могут причинить существенный вред правам и законным интересам АО <данные изъяты>.

Далее ФИО1, продолжая свой преступный умысел, направленный на вымогательство денежных средств у АО <данные изъяты>, преследуя цель незаконного обогащения, 08 июня 2017 года, находясь в офисе АО <данные изъяты> расположенном по адресу: <адрес>, достоверно зная об отсутствии долговых обязательств АО <данные изъяты> перед физическими лицами, обратившимися в МОО <данные изъяты>, обратился к заместителю директора АО <данные изъяты>ФИО15 и, не имея законных оснований, высказал последнему незаконные требования о передаче ему денежных средств на сумму 2 000 000 рублей за отказ от всех исковых требований в Арбитражном суде Тюменской области по взысканию с ООО <данные изъяты> штрафов и неустоек в пользу физических лиц, обратившихся в ТРОО <данные изъяты>, при этом, высказал угрозу, что в случае невыполнения его требований, он распространит недостоверные сведения, позорящие и дискредитирующие деловую репутацию АО <данные изъяты>, а именно, обратиться в правоохранительные органы, органы прокуратуры и суда с заявлениями о фиктивном банкротстве ООО <данные изъяты> и причастности к банкротству АО <данные изъяты>, тем самым высказал угрозу распространения сведений, позорящих потерпевшего, и иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам АО <данные изъяты>.

В результате незаконных действий ФИО1, директор АО <данные изъяты>ФИО14, воспринимая реально угрозы ФИО1 о распространении последним недостоверных сведений, подрывающих репутацию АО <данные изъяты>, в случае не выполнения его требований о передаче денежных средств, был вынужден обратиться в правоохранительные органы с заявлением о вымогательстве ФИО1 у АО <данные изъяты> денежных средств в особо крупном размере на сумму 2 000 000 рублей.

Подсудимый ФИО1 виновным себя в совершении преступления, изложенного в описательной части приговора признал и суду показал, что действительно зная о том, что 30 мая 2017 года решением Арбитражного суда Тюменской области в отношении ООО <данные изъяты> завершена процедура конкурсного производства, и отказано в удовлетворении ходатайства МОО <данные изъяты> о продлении процедуры банкротства незаконно вымогал денежные средства у руководства АО <данные изъяты> под угрозой распространения сведений, позорящих и дискредитирующих деловую репутацию АО <данные изъяты>, а именно обратиться в правоохранительные органы, органы прокуратуры и суда с заявлениями о фиктивном банкротстве ООО <данные изъяты> и причастности к нему АО <данные изъяты>. Так, 30 мая 2017 года, находясь в офисе организации <данные изъяты>, через юриста ООО <данные изъяты>ФИО13 первый раз высказал требования в адрес руководства АО <данные изъяты> по передаче ему денежных средств в сумме 2 800 000 рублей. Затем 08 и 16 июня 2017 года через заместителя директора АО <данные изъяты>ФИО15 непосредственно высказал требования ФИО14 по передаче ему 2 000 000 рублей под угрозой распространения сведений, позорящих и дискредитирующих деловую репутацию АО <данные изъяты>.

Вина подсудимого ФИО1 в совершении изложенного в описательной части приговора преступления, кроме его признания, подтверждается показаниями потерпевшего, свидетелей и другими материалами уголовного дела.

Так, потерпевший ФИО14 суду показал, что он является директором АО <данные изъяты>, деятельность которого связана с жилищно-коммунальным строительством. В 2015 году велось строительство микрорайона <данные изъяты>, где генподрядчиком выступало АО <данные изъяты>, подрядчиком<данные изъяты>, а заказчиком ООО <данные изъяты>. В 2012 году в отношении ООО <данные изъяты> введена процедура банкротства. Фактическая деятельность общества была приостановлена, сроки введения объекта в эксплуатацию сорваны, что привело к образованию задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками. Интересы части дольщиков представляло МОО <данные изъяты>, руководителем которой являлся ФИО1

30 мая 2017 года состоялась встреча ФИО1 с юристом АО <данные изъяты>ФИО13 После встречи ФИО13 рассказал, что ФИО1 требует передачи денежных средств с АО <данные изъяты> в размере 2 800 000 рублей, поскольку ФИО1 при процедуре банкротства обнаружил нарушения, допущенные арбитражным управляющим и ООО <данные изъяты>, а также нарушения при заключении сделок с подрядными организациями, в числе которых АО <данные изъяты>. Также ФИО1 сказал, что в результате незаконных действий из ООО <данные изъяты> были выведены активы, в чем виноваты руководство ООО <данные изъяты> и руководство подрядных организаций, участвовавших в строительстве многоквартирного жилого дома, знает, как можно затянуть процедуру банкротства ООО <данные изъяты>, будет дальше искать нарушения в деятельности АО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты>, по сделкам, заключенным с ООО <данные изъяты> на строительство, пояснил, что будет подавать различные жалобы в правоохранительные органы, прокуратуру и суд, что окажет влияние на рост долга ООО <данные изъяты> перед кредиторами. В случае передачи ФИО1 денежных средств, он откажется от всех исковых требований в суде, о взыскании штрафов и неустоек с ООО <данные изъяты> в пользу обратившихся в его организацию дольщиков. В случае отказа АО <данные изъяты> выполнить его требования, ФИО1 высказал угрозы распространения недостоверных сведений, подрывающих репутацию АО <данные изъяты>, обратиться в заявлениями о фиктивном банкротстве в правоохранительные органы и суд, при этом говорил что у него есть «свои люди» в следственном комитете, прокуратуре.

08 июня 2017 года состоялась встреча заместителя АО <данные изъяты>ФИО15 с ФИО13 и ФИО1 После встречи ФИО15 сообщил, что ФИО1 высказал требования о передаче ему 2 000 000 рублей на тех же условиях, при этом указал что подготовит договор для оформления передачи денег.

После чего, он решил встретиться лично с ФИО1 16 июня 2017 года состоялась встреча, на которой присутствовали он, его заместитель ФИО15, ФИО13 и ФИО1 В ходе беседы ФИО1 подтвердил свои требования о передаче ему денежных средств в сумме 2 000 000 рублей, из которых 250 000 рублей должны были быть переданы ФИО1 19 июня 2017 года в качестве аванса. В ходе встречи ФИО1 еще раз подтвердил свои намерения использовать связи в правоохранительных органах. Со слов ФИО13 ему известно, что 19 июня 2017 года состоялась встреча с ФИО1, последний еще раз подтвердил свои намерения использовать свои связи в правоохранительных органах. Они договорились о передаче 250 000 рублей 22 июня 2017 года. В указанный день между ФИО1 и ФИО13 было заключено соглашение об удовлетворении части требований и неразглашении коммерческой тайны, после чего встреча была прервана сотрудниками правоохранительных органов.

Требования ФИО1 в его адрес как руководителя АО <данные изъяты> являются незаконными и надуманными, а заключенное соглашение между ФИО13 и ФИО1 является ничтожным, поскольку ОА <данные изъяты> не заключало договоры с участниками долевого строительства и не отвечает по обязательствам ООО <данные изъяты>.

АО <данные изъяты> существует на рынке 60 лет, зарекомендовало себя с положительной стороны и дорожит своей репутацией, поэтому воспринимая реально угрозы незаконного уголовного преследования и распространения порочащих АО <данные изъяты> сведений ФИО1, он вынужден был обратиться в правоохранительные органы с заявлением о вымогательстве ФИО1 у АО <данные изъяты> денежных средств в сумме 2 000 000 рублей.

В заявлении о преступлении 13 июня 2017 года директор АО <данные изъяты>ФИО14 просит проверить действия ФИО1 на предмет наличия в них состава преступления по факту вымогательства денежных средств и возбудить уголовное дело (т.1 л.д.42-48).

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО15, заместитель директора АО <данные изъяты>, суду пояснил, что ФИО1 представлял интересы общественной организации, занимавшейся вопросами дольщиков ООО <данные изъяты>, которое находилось в состоянии банкротства. Он провел две встречи со ФИО1, на которых также присутствовал ФИО13, ФИО14 08 и 16 июня, на которых ФИО1 требовал деньги в сумме 2 000 000 рублей и угрожал, что если с ним не будет договоренности, то он будет препятствовать банкротству ООО <данные изъяты>, затягивать этот процесс, писать жалобы Генеральному прокурору, распространять сведения о том, что АО <данные изъяты> плохая организация, угрожал потерей репутации организации, хотя АО <данные изъяты> не имеет к этому никакого отношения, что имеет связи в силовых органах, а также сказал, что все денежные средства, которые он получит, проведет по договорам, вопрос по которым решит сам, договор должен был быть ничтожным. Также ФИО1 объяснял, что должен расплатиться с дольщиками, то есть какая-то часть этой суммы полагалась дольщикам. После этого, ФИО1 встречался с ФИО13, они должны были подписать договор, а ФИО1 получить деньги. Считает, что действия ФИО1 были неправомерными, поскольку АО <данные изъяты> никакого отношения к дольщикам ООО <данные изъяты> не имеет, тогда как ФИО1 вел разговор именно об АО <данные изъяты>, требований по поводу ООО <данные изъяты> не высказывал.

Свидетель ФИО13 суду показал, что является юристом и оказывал услуги АО <данные изъяты>. 02 июля 2012 года между ООО <данные изъяты> и АО <данные изъяты> был заключен договор участия в долевом строительстве многоэтажного жилого дома. Генеральным подрядчиком по строительству данных домов выступало АО <данные изъяты>, а АО <данные изъяты> выполняло строительные работы на основании договоров субподряда с ЗАО <данные изъяты>. В 2011-2012 годах в отношении ООО <данные изъяты> была введена процедура банкротства, в этот период фактически деятельность ООО <данные изъяты> была приостановлена и сроки введения в эксплуатацию жилого дома были сорваны, что привело к образованию задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками. В последующем было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>, его назначении ликвидатором. Нарушение срока ввода в эксплуатацию жилого дома со стороны ООО <данные изъяты> повлекло обращение дольщиков в суд с исками о взыскании денежных средств с ООО <данные изъяты>. В начале 2016 года по вопросу ликвидации ООО <данные изъяты> к нему обратился ФИО1 – председатель Межрегиональной общественной организации <данные изъяты>, который представлял интересы дольщиков. В апреле 2017 года ФИО1 его пригласил на встречу, в ходе которой пояснил, что обнаружил при проведении ликвидации ООО <данные изъяты> ряд нарушений, допущенных арбитражным управляющим, ООО <данные изъяты>, при заключении сделок АО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты>. Также ФИО1 сказал, что в результате незаконных действий из ООО <данные изъяты> были выведены активы, в чем виноваты руководство ООО <данные изъяты> и руководство подрядных организаций, участвовавших в строительстве многоквартирного жилого дома, знает, как можно затянуть процедуру банкротства ООО <данные изъяты> будет дальше искать нарушения в деятельности АО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты>, по сделкам, заключенным с ООО <данные изъяты> на строительство, пояснил, что будет подавать различные жалобы в правоохранительные органы, прокуратуру и суд, что окажет влияние на рост долга ООО <данные изъяты> перед кредиторами. Затем ФИО1 выдвинул требование о передаче ему 1 500 000 рублей, за отказ от всех исковых требований в суде по взысканию штрафов и неустоек с ООО <данные изъяты> в пользу дольщиков, на что он не согласился. 30 мая 2017 года процедура банкротства была завершена, что означало невозможность получить ФИО1 и дольщиками возмещения. После чего, ФИО1 пригласил его повторно встретиться. На встрече 30 мая 2017 года ФИО1 выдвинул требование о передачи ему 2 800 000 рублей за отказ от всех исковых требований, штрафов, неустоек в пользу дольщиков и указал, что в случае отказа от выполнения требований, распространит недостоверные, подрывающие репутацию АО <данные изъяты> сведения, обратиться с заявлениями о фиктивном банкротстве в правоохранительные органы и суд, при этом говорил, что есть «свои люди» в следственном комитете. В конце встречи ФИО1 попросил передать вышеуказанные его требования ФИО14 и ФИО32. Информацию от ФИО1 он передал директору АО <данные изъяты>ФИО14 08 июня 2017 года состоялась встреча заместителя директора АО <данные изъяты>ФИО15 и ФИО1, в ходе которой последний требовал передать 2 000 000 рублей на тех же условиях и при согласии передать ему данную сумму ФИО1 указал, что подготовит договор для оформления передачи ему денег. Требования ФИО1 об угрозе распространения негативных сведений и инициации проверок со стороны правоохранительных органов руководство АО <данные изъяты> восприняли реально и отнеслись к ним серьезно, так как АО <данные изъяты> существует на рынке более 50 лет, хорошо зарекомендовала себя, дорожит своей репутацией, в связи с чем, обратились в правоохранительные органы.

16 июня 2017 года в офисе АО <данные изъяты> состоялась встреча ФИО1, ФИО15, ФИО14, он также присутствовал, на которой ФИО1 подтвердил ранее высказанные требования о передаче ему 2 000 000 рублей, из которых 250 000 рублей должны были быть переданы ФИО1 19 июня 2017 года в качестве аванса. Однако в назначенное время деньги переданы ФИО1 не были, поскольку их не подготовили, после чего ФИО1 еще раз подтвердил свои намерения использовать связи в правоохранительных органах. Они договорились о передаче 250 000 рублей на 22 июня 2017 года. В назначенный день между ФИО1 и им, действующим по доверенности от АО <данные изъяты>, было заключено соглашение об удовлетворении части требований и неразглашении коммерческой тайны, после чего встреча была прервана сотрудниками правоохранительных органов.

Считает, что требования ФИО1 о передаче ему денежных средств в размере 2 000 000 рублей, под угрозой распространения сведений и информации, подрывающих репутацию АО <данные изъяты> и ФИО14, как руководителя данного общества, а также инициировании уголовного преследования в отношении ФИО14 и других лиц, работающих ранее с ООО <данные изъяты>, с использованием своих связей в правоохранительных органах не законными и надуманными, поскольку АО <данные изъяты> не заключало договоры с участниками долевого строительства, а соглашение заключенное им и ФИО1 о передаче денежных средств является ничтожным, так как АО <данные изъяты> не отвечает по обязательствам ООО <данные изъяты>.

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО32, генерального директора АО <данные изъяты>, следует, что среди объектов, на которых общество осуществляло строительство, были и многоэтажные жилые дома с объектами соцкультбыта по <адрес>. Застройщиком указанных объектов являлось ООО <данные изъяты>. Генеральным подрядчиком по строительству данных домов выступало АО <данные изъяты>, а АО <данные изъяты> выполняло строительные работы на основании договоров субподряда с АО <данные изъяты>. Срок сдачи указанного дома был установлен 31 декабря 2014 года, однако дом был введен в эксплуатацию только в июне 2015 года. Общество полностью выполнило все свои обязательства, как подрядная организация, осуществлявшая строительство данного объекта, но из-за не своевременной сдачи данного жилого дома в эксплуатацию у ООО <данные изъяты> возникла задолженность перед дольщиками. Нарушение срока ввода в эксплуатацию дома повлекло обращение дольщиков в суд с исками о взыскании денежных средств с ООО <данные изъяты>. Кроме того, ему известно, что в Арбитражном суде Тюменской области в отношении ООО <данные изъяты> была возбуждена процедура банкротства.

Со слов директора АО <данные изъяты>ФИО14 ему известно, что некоторых участников долевого строительства и до введения процедуры банкротства ООО <данные изъяты> представляла МОО <данные изъяты>, в лице руководителя ФИО1, который требовал от ФИО14 передать ему денежные средства в счет погашения долга ООО <данные изъяты> перед дольщиками, при этом угрожал, что подаст заявления в правоохранительные органы и опубликует в СМИ недостоверную информацию о деятельности АО <данные изъяты> и ее руководителях, с целью дискредитации подрядных организаций и их руководителей, работавших с ООО <данные изъяты> (т. 4 л.д.195-197).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО17, установлено, что в 2013 году он, как физическое лицо, приобрел часть доли в уставном капитале ООО <данные изъяты>. На момент приобретения указанной доли ООО <данные изъяты> являлось застройщиком по строительству жилого дома по <адрес>. Генеральным подрядчиком по строительству данных домов выступало АО <данные изъяты>, а АО <данные изъяты> выполняло строительные работы на основании договоров субподряда с АО <данные изъяты>. До 2012 года директором ООО <данные изъяты> являлся ФИО18, который присвоил значительные денежные средства ООО <данные изъяты> и попытался вывести активы предприятия, а также участников из состава учредителей и похитить их доли. В результате этого, в 2011-2012 годах в Арбитражном суде Тюменской области в отношении ООО <данные изъяты> была введена процедура банкротства. Фактически деятельность ООО <данные изъяты> была приостановлена и сроки введения в эксплуатацию жилого дома были сорваны, что привело к образованию задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками и повлекло их обращение в суд с исками о взыскании денежных средств с ООО <данные изъяты>. 18 июля 2012 года процедура банкротства ООО <данные изъяты> была прекращена.

29 октября 2015 года он как единственный участник ООО <данные изъяты> единолично принял решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты> и назначил ликвидатором ФИО13, так как тот являлся сотрудником ООО <данные изъяты>. В дальнейшем, в Арбитражном суде Тюменской области в отношении ООО <данные изъяты> была введена процедура банкротства.

О том, что у директора АО <данные изъяты>ФИО14 вымогали денежные средства в счет погашения долга ООО <данные изъяты> перед дольщиками, под угрозой подачи заявления в правоохранительные органы и публикации в СМИ недостоверной информации о деятельности АО <данные изъяты> и ее руководителях, с целью дискредитации подрядных организаций и их руководителей, работавших с ООО <данные изъяты>, ему стало известно от сотрудников полиции ( т. 4 л.д. 191-194)

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО19, арбитражный управляющий, следует, что 29 октября 2015 года единственным участником ООО <данные изъяты>ФИО17 было принято решение о добровольной ликвидации общества. Этим же решением ликвидатором ООО <данные изъяты> был назначен ФИО13 До 11 июля 2016 года ООО <данные изъяты> находилось на стадии ликвидации. 07 ноября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области требования Межрегиональной общественной организации <данные изъяты> были включены в 3 очередь реестра требований кредиторов должника в размере штрафа – 475 306 рублей. Обязательства кредитора возникли в связи с участием в судебных процессах, где организация представляла интересы дольщиков по взысканию неустоек и штрафов, в связи с нарушением должником сроков сдачи объекта строительства дольщикам. Каких-либо договорных отношений между ООО <данные изъяты> и МОО <данные изъяты> не было. На основании определений Арбитражного суда Тюменской области в 3 очередь реестра требований кредиторов должника были включены требования следующих кредиторов (дольщиков): ФИО8, ФИО9, ФИО11, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО12, ФИО10,ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29ФИО30

В период, с момента включения в реестр требований кредиторов должника (ООО <данные изъяты>) и до февраля 2017 года представители МОО <данные изъяты> своими правами не пользовались, интересы к процедуре банкротства не проявляли, на собрании кредиторов не участвовали, в решении вопросов процедуры участия не принимали. 21 февраля 2017 года собранием кредиторов должника было принято решение использовать денежные средства, поступивших от реализации имущества должника, на погашение требований кредиторов и ходатайствовать перед судом о завершении процедуры банкротства. 22 февраля 2017 года Арбитражным судом Тюменской области вопрос о завершении процедуры конкурсного производства ООО <данные изъяты> был отложен, ей было поручено провести мероприятия по завершению процедуры банкротства. 21 марта 2017 года в Арбитражный суд Тюменской области от МОО <данные изъяты> поступила жалоба на её действия как арбитражного управляющего. В судебном заседании представитель МОО <данные изъяты>ФИО31 заявил ходатайство об отложении завершения процедуры банкротства до рассмотрения заявленной жалобы. Арбитражный суд Тюменской области отложил судебное заседание, впоследствии жалоба кредиторов судом оставлена без удовлетворения, так как жалоба носила формальный характер, и изложенные обстоятельства не подтвердились материалами дела. В мае 2017 года в период подготовки и организации собрания кредиторов, назначенного на 19 мая 2017 года от МОО <данные изъяты> ей поступило требование о предоставлении для ознакомления, до собрания кредиторов, документации должника по ряду сделок. Данная документация была ею подготовлена, однако никто из представителей МОО <данные изъяты> для ознакомления не явился. После проведенного собрания кредиторов представители организации вновь вручили ей требование об ознакомлении с документами, с запрашиваемой документацией представители были ознакомлены. В последующем от представителей организации в Арбитражный суд Тюменской области поступило заявление о признании недействительным решения собрания кредиторов на основании того, что некоторые решения были приняты основными кредиторами должника, обладающими большинством голосов, которое судом оставлено без удовлетворения. Её общение с представителями МОО <данные изъяты> ФИО1 и ФИО31 ограничивалось лишь служебной перепиской и диалогами в рамках судебных заседаний. О том, что ФИО1 требовал погашение долга перед дольщиками ООО <данные изъяты> с АО <данные изъяты> ей ничего не известно ( т. 5 л.д.65-68).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО21, следует, что 08 апреля 2014 года она и ООО <данные изъяты> заключили договор цессии по сделке от 04 июля 2012 года между Застройщиком ООО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты> о приобретении жилого объекта долевого строительства по <адрес>. Договором была предусмотрена обязанность застройщика передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало приобретенную квартиру лишь 30 июля 2015 года. В связи с неисполнением требований договора у ООО <данные изъяты> перед ней образовалась задолженность в размере 240 000 рублей. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. 06 октября 2015 года с целью защиты своих прав и законных интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты> она заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты>, в лице ФИО1 для представления ее интересов в суде. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области ее требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. До настоящего времени с ООО <данные изъяты> не взысканы и ей не выплачены денежные средства в полном объеме. При общении с ФИО1 последний пояснял, что он обнаружил какие-то нарушения в деятельности ООО <данные изъяты> как до введения процедуры банкротства, так и в течение проведения банкротства, в связи с чем он собирался подавать заявления в государственные и правоохранительные органы с целью проведения проверок. О том, что ФИО1 требовал с АО <данные изъяты> денежные средства, в счет погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками она ничего не знала ( т. 5 л.д.80-82).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО9, следует, что 30 ноября 2012 года между ООО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор участия в долевом строительстве. 11 ноября 2014 года между ней, ее супругом ФИО8 и ФИО32 - субподрядчик ООО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору была предусмотрена обязанность застройщика передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало им приобретенную квартиру лишь 10 июля 2015 года, в связи с этим у ООО <данные изъяты> перед нею образовалась задолженность в размере 162 145,00 рублей. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. 15 сентября 2015 года с целью защиты своих прав и интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты> они заключили договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления их интересов в суде. 01 июня 2017 года она с супругом заключили с МРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 соглашение об оказании услуг. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области их требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. В ходе судебных процессов с ООО <данные изъяты> в их пользу не было взыскано никаких денежных средств, в связи с отсутствием у ООО <данные изъяты> денежных средств для погашения требований кредиторов. При общении с ФИО1 последний пояснял, что она и ее супруг должны будут получить денежные средства от ООО <данные изъяты> лишь по решению Арбитражного суда Тюменской области. Со слов ФИО1 они с супругом узнали, что в рамках внесудебного регулирования он ведет переговоры с представителями АО <данные изъяты> с целью взыскания денежных средств в счет погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 не рассказывал ( т. 5 л.д.83-85)

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО8, следуют, что 11 ноября 2014 года между ним, его супругой ФИО9 и ФИО32 - субподрядчиком ООО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок 31 декабря 2014 года не исполнило и передало им приобретенную квартиру лишь 10 июля 2015 года, в связи с этим у ООО <данные изъяты> передо ним образовалась задолженность в размере 162 145 рублей. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. В сентябре 2015 года с целью защиты своих прав и интересов, истребования задолженности с ООО <данные изъяты> они заключили договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления их интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. В последующем, 01 июня 2017 года они с супругой заключили с МРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 соглашение об оказании услуг. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области их с супругой требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. В ходе судебных процессов с ООО <данные изъяты> в их пользу не было взыскано никаких денежных средств, в связи с отсутствием у ООО <данные изъяты> денежных средств для погашения требований кредиторов. При общении с ФИО1 последний пояснял, что он с супругой должны будут получить денежные средства от ООО <данные изъяты> лишь по решению Арбитражного суда Тюменской области. Со слов ФИО1 ему известно, что в рамках внесудебного регулирования он ведет переговоры с представителями ЗАО <данные изъяты> с целью взыскания денежных средств в счет погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 им не рассказывал (т. 5 л.д.86-88 ).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО26, следует, что 03 июля 2012 года между ООО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор участия в долевом строительстве. 26 марта 2015 года между ею и ФИО33 был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору застройщик обязан передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ей приобретенную квартиру лишь 02 июня 2015 года. В связи с неисполнением требований договора у ООО <данные изъяты> передо ней образовалась задолженность в размере 194 541,25 рублей. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. В июне 2015 года она заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты>, в лице ФИО1 для представления ее интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Она не просила ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области её требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. При общении ФИО1 пояснял, что она должна получить денежные средства от ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области. О том, что ФИО1 требовал с АО <данные изъяты> денежные средства, в счет погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками она не знала. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 ей рассказывал, считала, что его способы будут только законными. До настоящего времени, обязательства по заключенному договору организацией не выполнены в полном объеме ( т. 5 л.д.89-91)

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО24, следует, что в 2014 году она и АО <данные изъяты> заключили договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору застройщик обязан был передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ей приобретенную квартиру лишь 30 июля 2015 года. В связи с неисполнением требований договора у ООО <данные изъяты> перед ней образовалась задолженность в размере 288 947,50 рублей. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. 04 сентября 2015 года она, с целью защиты своих прав и законных интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты>, заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты>, в лице ФИО1 для представления ее интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Она не просила ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением ею и супругом денежных выплат от ООО <данные изъяты>. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области её требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. ФИО1 пояснял, что она должна будет получить денежные средства от ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области ( т.5 л.д.92-94).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО22, следует, что 04 июля 2012 года между ООО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор участия в долевом строительстве. 29 января 2013 года между им и АО <данные изъяты> заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору была предусмотрена обязанность застройщика передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ему приобретенную квартиру лишь 15 июля 2015 года. В связи с чем у ООО <данные изъяты> перед ним образовалась задолженность в размере 156 250 рублей. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. 18 августа 2015 года он, с целью защиты своих прав и интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты> обратился в ТРОО <данные изъяты>, и заключил с ней договор на оказание юридических услуг в лице ФИО1 для представления его интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Он не просил ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением денежных выплат от ООО <данные изъяты>. Денежные средства с ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области он должен был получить на основании исполнительного листа. В последующем, 31 мая 2017 года он заключил с МРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 соглашение об оказании услуг, в соответствии с которым МОО брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением им денежных выплат от ООО <данные изъяты>. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области его требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди (т. 5 л.д.95-97 )

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО10, следует, что 03 июля 2012 года между ООО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор участия в долевом строительстве 12 февраля 2014 года между ней и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома по адресу: <адрес>. Согласно Договору была предусмотрена обязанность застройщика передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ей приобретенную квартиру лишь 10 июля 2015 года. 17 августа 2015 года она, с целью защиты своих прав и законных интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты> заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты>, в лице ФИО1 для представления её интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Она не просила его пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением ею денежных выплат от ООО <данные изъяты>.14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области ее требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. При общении с ФИО1 последний пояснял, что она должна будет получить денежные средства от ООО <данные изъяты> лишь по решению Арбитражного суда Тюменской области. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 не рассказывал, считала, что, он как юридически грамотный человек, юрист, его методы и способы будут только законными. ФИО1 не имел права требовать с ЗАО <данные изъяты>, так как данная организация не являлось должником перед дольщиками. До настоящего времени, обязательства по заключенному договору с ТРОО <данные изъяты>, организацией не выполнены в полном объеме ( т. 5л.д. 98-100)

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО12, следует, что 02 июля 2012 года между ООО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор участия в долевом строительстве. 17 июня 2014 года между ним и ФИО35 был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору была предусмотрена обязанность застройщика передать объект долевого строительства участнику 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало приобретенную квартиру лишь 05 августа 2015 года. 30 июля 2015 года с целью защиты своих прав и законных интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты>, заключил договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления его интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Он не просил ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением им денежных выплат от ООО <данные изъяты>. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области его требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. При общении со ФИО1 последний говорил, что сделает все возможное в правовом поле, чтобы он получил денежные средства с ООО <данные изъяты>, и что он должен получить причитающиеся денежные средства от ООО <данные изъяты> лишь по решению Арбитражного суда Тюменской области. ( т. 5 л.д.101-103)

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО28, следует, что 13 мая 2014 года между ним и ООО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору застройщик обязан был передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ему приобретенную квартиру 28 мая 2015 года. Летом 2015 года он, с целью защиты своих прав и интересов, и истребования задолженности с ООО <данные изъяты>, обратился в ТРОО <данные изъяты>, где заключил договор на оказание юридических услуг с организацией в лице ФИО1 для представления его интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением им денежных выплат от ООО <данные изъяты>. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области его требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. ФИО1 говорил, что сделает все возможное в правовом поле, чтобы он получил денежные средства с ООО <данные изъяты>, и что должен будет получить денежные средства от ООО <данные изъяты> лишь по решению Арбитражного суда Тюменской области. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 ему не рассказывал, а он у него не интересовался, так как ФИО1 юрист и он ему полностью доверял. До настоящего времени, обязательства по заключенному договору с ТРОО <данные изъяты> организацией не выполнены ( т. 5 л.д.104-106).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО27, следует, что 05 августа 2013 года между ею и ФИО32 - субподрядчик ООО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору застройщик обязан был передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ей приобретенную квартиру лишь 10 июля 2015 года. 05 сентября 2015 года с целью защиты своих прав и истребования задолженности с ООО <данные изъяты> она заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления её интересов в судебных заседаниях по делу в отношении ООО <данные изъяты>. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Она не просила ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. Денежные средства с ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области она должна была получить на основании исполнительного листа. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области её требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 ей не рассказывал, а она у него не интересовалась, но считала, что ФИО1 юридически грамотный человек, юрист, и его методы и способы будут только законными ( т. 5 л.д.110-112).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО11, следует, что 30 сентября 2014 года между ним и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде трехкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору застройщик был обязан передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ему приобретенную квартиру лишь 18 июня 2015 года. 29 октября 2015 года руководством ООО <данные изъяты> было принято решение о начале процедуры добровольной ликвидации ООО <данные изъяты>. С целью защиты своих прав и истребования задолженности с ООО <данные изъяты>, он заключил договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления его интересов в судебных заседаниях по делу в отношении ООО <данные изъяты>. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Он не просил ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением им денежных выплат от ООО <данные изъяты>. Денежные средства с ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области он должен был получить на основании исполнительного листа. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области его требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. При общении с ФИО1 последний говорил, что сделает все возможное в правовом поле, чтобы он получил денежные средства с ООО <данные изъяты> лишь по решению Арбитражного суда Тюменской области. ФИО1 информировал о ходе судебных процессов и принятых на них решений, также говорил, что ему необходимо будет явиться на собрание кредиторов ООО <данные изъяты>. О том, какие будут использоваться методы и способы ТРОО <данные изъяты> для погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками, ФИО1 не рассказывал, а он у него не интересовался, так как ФИО1 юрист и он ему полностью доверял (т.5 л.д.113-115).

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО30, следует, что 26 марта 2015 года между нею и ФИО33 был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>. Согласно Договору была предусмотрена обязанность застройщика передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ей приобретенную квартиру лишь 02 июня 2015 года. С целью защиты своих прав и истребования задолженности с ООО <данные изъяты>, она заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления её интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Она не просила его пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением ею денежных выплат от ООО <данные изъяты>. Денежные средства с ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области она должна была получить на основании исполнительного листа. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области её требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. В последующем, 02 июня 2017 года она заключила с МОО <данные изъяты> в лице ФИО1 соглашение об оказании услуг, в соответствии с которым организация брала на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением ею денежных выплат от ООО <данные изъяты>. ФИО1 информировал о процессе рассмотрения дела в суде, один раз она посещала собрания дольщиков. Также, от её имени, и других дольщиков ФИО1 подавал жалобу в Арбитражный суд Тюменской области, следственный комитет и Генеральную прокуратуру. О том, что ФИО1 Д.В. требовал с ЗАО <данные изъяты> денежные средства, в счет погашения задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками она ничего не знала ( т. 5 л.д.116-118)

Из оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и исследованных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО29, следует, что 28 мая 2014 года между нею и ЗАО <данные изъяты> был заключен договор уступки права требования по участию в долевом строительстве многоквартирного жилого дома на долю в виде двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>. Согласно Договору была предусмотрена обязанность застройщика передать объект 31 декабря 2014 года. ООО <данные изъяты> свои обязательства по договору в установленный срок не исполнило и передало ей приобретенную квартиру лишь 18 августа 2015 года. В связи с неисполнением требований договора у ООО <данные изъяты> перед ней образовалась задолженность в размере 584 841,77 рублей. С целью защиты своих прав и истребования задолженности с ООО <данные изъяты>, она заключила договор на оказание юридических услуг с ТРОО <данные изъяты> в лице ФИО1 для представления её интересов в суде. Данный договор предусматривал взыскание ФИО1 денежных средств с ООО <данные изъяты> в судебном порядке. Она не просила ФИО1 пытаться взыскать деньги с ООО <данные изъяты> никакими другими способами, кроме судебных. ТРОО <данные изъяты> в соответствии с заключенным договором брало на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением ею денежных выплат от ООО <данные изъяты>. 30 ноября 2015 года на ФИО1 была оформлена доверенность о представлении её интересов в суде. Денежные средства с ООО <данные изъяты> по решению Арбитражного суда Тюменской области она должна была получить на основании исполнительного листа. 14 октября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области её требования были включены в реестр требований кредиторов третьей очереди. В последующем, 02 июня 2017 года она заключила с МОО <данные изъяты> в лице ФИО1 соглашение об оказании услуг, в соответствии с которым организация брала на себя обязательство о дальнейшем решении вопросов, связанных с получением ею денежных выплат от ООО <данные изъяты>. ФИО1 информировал её о процессе рассмотрения дела в суде, несколько раз она посещала собрания дольщиков. Также, от её имени, и других дольщиков ФИО1 подавал жалобу в Арбитражный суд Тюменской области, следственный комитет и Генеральную прокуратуру. ФИО1 говорил, что ведет переговоры с представителями ЗАО <данные изъяты> о заключении мирового соглашения, и что ЗАО <данные изъяты> возможно погасит задолженность ООО <данные изъяты> перед дольщиками. ( т. 5 л.д.119-121)

В соответствии с протоколами осмотров места происшествия произведены осмотры офиса АО <данные изъяты> по адресу: <адрес>. (с участием свидетеля ФИО15), а также офиса № МОО <данные изъяты> по адресу: <адрес>, зафиксирована обстановка (т.4 л.д.180-187, т.5 л.д.236-239).

Согласно протоколу осмотра предметов (документов) 04 сентября 2017 года, осмотрены документы: сопроводительное письмо, постановление о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности от 24 июля 2017 года, постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, и их носителей от 24 июля 2017 года и диск с записанной на нем информацией, поступившие из УЭБ и ПК УМВД России по Тюменской области в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение» в период с 16 по 22 июня 2017 года (т.3 л.д.75-97), признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (т.3 л.д.98-99).

В ходе осмотра установлено, что на CD-R диске №61с с записями встреч ФИО1 имеется стенограммы разговора ФИО13, ФИО1, ФИО14, ФИО15 от 16 июня 2017 года, разговора ФИО13 и ФИО1 от 19 июня 2017 года, а также разговора ФИО13 и ФИО1 от 22 июня 2017 года.

CD-R диск №61с с записями встреч ФИО1 также исследовался в судебном заседании, согласно которых установлено, что ФИО1 высказал незаконные требования руководству АО <данные изъяты> о передаче ему денежных средств на сумму 2 000 000 рублей за отказ от всех исковых требований в Арбитражном суде Тюменской области по взысканию с ООО <данные изъяты> штрафов и неустоек в пользу физических лиц, обратившихся в ТРОО <данные изъяты>, при этом, высказал угрозу, что в случае невыполнения его требований, он распространит недостоверные сведения, позорящие и дискредитирующие деловую репутацию АО <данные изъяты>, а именно, обратиться в правоохранительные органы, органы прокуратуры и суда с заявлениями о фиктивном банкротстве ООО <данные изъяты> и причастности к банкротству АО <данные изъяты>, тем самым высказал угрозу распространения сведений, позорящих потерпевшего и иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам АО <данные изъяты>.

Заключением комплексной экспертизы установлено, что в разговоре ФИО1 содержатся лингвистические и психологические признаки требований о передаче ему денежных средств от ООО <данные изъяты>; в разговоре ФИО1 содержатся лингвистические и психологические признаки угрозы распространения сведений, подрывающих репутацию ООО <данные изъяты>, намерения обратиться в правоохранительные органы Генеральную Прокуратуру Российской Федерации с заявлениями о фиктивном банкротстве ООО <данные изъяты> (т.3 л.д.106-114).

Не доверять данному заключению у суда нет оснований, поскольку эксперты-специалисты в своей области, об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения предупреждены, поэтому оснований не доверять заключению экспертов у суда не имеется.

В соответствии с решением Центрального районного суда г.Тюмени от 23 декабря 2015 года исковые требования Тюменский региональной общественной организации <данные изъяты> в интересах ФИО28 удовлетворены частично. С ООО <данные изъяты> в пользу ФИО28 взысканы неустойка за период с 01 января 2015 года по 28 мая 2015 года в размере 90 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 2 000 рублей, штраф в размере 23 000 рублей. С ООО <данные изъяты> в пользу Тюменской региональной общественной организации <данные изъяты> взыскан штраф в размере 23 000 рублей (т.1 л.д.179-182).

Согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени от 23 сентября 2015. исковые требования ТРООП <данные изъяты> в интересах ФИО12 удовлетворены частично. С ООО <данные изъяты> в пользу ФИО12 взысканы неустойка в размере 80 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 4 000 рублей, штраф в размере 21 000 рублей. С ООО <данные изъяты> в пользу ТРОО <данные изъяты> взыскан штраф в размере 21 000 рублей (т.1 л.д.159-163)

Решением Центрального районного суда г.<данные изъяты> 2015 года исковые требования ТРОО <данные изъяты> в интересах ФИО23 удовлетворены частично, взысканы с ООО <данные изъяты> в пользу ФИО23 неустойка в размере 120 000 рублей, убытки в размере 149 500 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 137 250 рублей, расходы на оплату юридических услуг в размере 5 000 рублей (т.1 л.д.183-187).

Согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени от 14 октября 2015 года исковые требования ФИО22 удовлетворены частично, с ООО <данные изъяты> в пользу ФИО22 взысканы неустойка в размере 120 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 31 250 рублей. С ООО <данные изъяты> в пользу Тюменской региональной общественной организации <данные изъяты> взыскан штраф в размере 31 250 рублей (т.1 л.д.167-170).

В соответствии с заочным решением Ленинского районного суда г.Тюмени от 08 декабря 2015 года исковые требования ФИО30 удовлетворены частично, с ООО <данные изъяты> взысканы в пользу ФИО30 неустойка в размере 232 316 рублей, компенсация морального вреда в размере 10 000 рублей, штраф в размере 60 579 рублей, также с ООО <данные изъяты> в пользу Тюменской региональной общественной организации <данные изъяты> штраф в размере 60 579 рублей (т.2 л.д.62-63).

15 марта 2016 года согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени исковые требования ТРООП <данные изъяты> в интересах ФИО27 удовлетворены частично. С ООО <данные изъяты> в пользу ФИО27 взысканы неустойка в размере 189 542 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 48 635,50 рублей, с ООО <данные изъяты> в пользу Тюменской региональной общественной организации <данные изъяты> штраф в размере 48 635,50 рублей (т.1 л.д.175-178).

Согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени от 15 марта 2016 года исковые требования ТРООП <данные изъяты> в интересах ФИО8 и ФИО9 удовлетворены частично, с ООО <данные изъяты> взысканы в пользу ФИО8 неустойка в размере 124 716 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 32 429 рублей, в пользу ФИО9 – неустойка в размере 124 716 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 32 429 рублей. Кроме того, с ООО <данные изъяты> в пользу Тюменской региональной общественной организации <данные изъяты> взыскан штраф в размере 64 858 рублей (т.1 л.д.171-174).

В соответствии с решением Центрального районного суда г.Тюмени от 16 октября 2015 года исковые требования ТРОО <данные изъяты> в интересах ФИО26 удовлетворены частично, с ООО <данные изъяты> в пользу ФИО26 взысканы неустойка в размере 151 633 рублей, компенсация морального вреда в размере 4 000 рублей, штраф в размере 38 908,25 рублей. С ООО <данные изъяты> в пользу ТРОО <данные изъяты> штраф в размере 38 908,25 рублей (т.1 л.д.155-158).

01 декабря 2015 года согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени исковые требования ФИО29 удовлетворены частично. С ООО <данные изъяты> в пользу ФИО29 взысканы неустойка в размере 378 227,85 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 191 613,92 рублей, расходы на оплату юридических услуг в размере 10 000 рублей (т.1 л.д.146-150).

Согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени от 14 октября 2015 года исковые требования ФИО10 удовлетворены частично, с ООО <данные изъяты> взысканы в пользу ФИО10 неустойка в размере 110 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 28 750 рублей. Также с ООО <данные изъяты> в пользу ТРОО <данные изъяты> взыскан штраф в размере 28 750 рублей (т.1 л.д.188-192).

В соответствии с решением Центрального районного суда г.Тюмени 28 января 2016 года исковые требования ФИО21 удовлетворены частично. Взысканы с ООО <данные изъяты> в пользу ФИО21 неустойка в размере 150 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 10 000 рублей, штраф в размере 80 000 рублей (т.1 л.д.193-195).

Согласно решению Центрального районного суда г.Тюмени от 13 октября 2015 года исковые требования ТРОО <данные изъяты>, действующего в интересах ФИО11 удовлетворены частично. С ООО <данные изъяты> в пользу ФИО11 взысканы неустойка в размере 274 150 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей, штраф в размере 69 787,50 рублей. С ООО <данные изъяты> в пользу ТРОО <данные изъяты> взыскан штраф в размере 69 787,50 рублей (т.1 л.д.196-200).

В соответствии с определениями Арбитражного суда Тюменской области о включении требований в реестр требований кредиторов от 14 октября 2016 года требования ФИО8 признаны обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов ООО <данные изъяты> в состав третьей очереди в общем размере 162 145 рублей; требования ФИО8 – в общем размере 162 145 рублей; требования ФИО11 – в общем размере 348 937,50 рублей; требования ФИО21 – в общем размере 240 000 рублей: ФИО22 – в общем размере 156 250 рублей; требования ФИО12 – в общем размере 105 000 рублей (т.1 л.д.82-85, 86-88, 89-91, 92-94, 101-103).

Кроме того, согласно определениям Арбитражного суда Тюменской области о включении требований в реестр требований кредиторов от 28 октября 2016 года требования ФИО23 признаны обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов ООО <данные изъяты> в состав третьей очереди в общем размере 416 750 рублей; требования ФИО24 – в общем размере 288 947,50 рублей; требования ФИО10 – в общем размере 143 750 рублей; требования ФИО26 – в общем размере 194 541,25 рублей; требования ФИО27 – в общем размере 243 177,50 рублей; требования ФИО28 – в общем размере 115 000 рублей (т.1 л.д.95-97, 98-100, 104-106, 107-109, 110-112, 113-115).

18 ноября 2016 года определением Арбитражного суда Тюменской области о включении требований в реестр требований кредиторов требования ФИО29 признаны обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов ООО <данные изъяты> в состав третьей очереди в общем размере 584 841,77 рублей (т.1 л.д.116-118).

В соответствии с определением Арбитражного суда Тюменской области о включении требований в реестр требований кредиторов от 12 декабря 2016 года требования ФИО30 признаны обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов ООО <данные изъяты> в состав третьей очереди в общем размере 302 895 рублей (т.1 л.д.119-121).

Также, согласно определению Арбитражного суда Тюменской области о включении требований в реестр требований кредиторов от 07 ноября 2016 года требования Межрегиональной общественной организации <данные изъяты> признаны обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов ООО <данные изъяты> в состав третьей очереди в общем размере 475 306 рублей (т.2 л.д.51-54).

В соответствии с протоколом выемки 27 октября 2017 года у ФИО1 изъята детализация телефонных переговоров по абонентскому номеру № за период с 01 апреля 2017 года по 30 июня 2017 года (т.5 л.д.215-219), осмотрена надлежащим образом. В ходе осмотра установлено, что: 26 апреля 2017 года в 12:40:26 и 18:28:12 часов имеются исходящий и входящий звонки на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО13), 27 апреля 2017 года в 12:08:49 часов имеется входящий звонок с абонентского номера № (находящегося в пользовании ФИО13), длительность телефонного звонка – 00 минут 57 секунд; 27 апреля 2017 года в 12:09:57 часов имеется исходящий звонок на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО13), длительность телефонного звонка – 01 минута 18 секунд; 30 мая 2017 года в 14:31:12 часов имеется исходящий звонок на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО13), длительность телефонного звонка – 01 минута 17 секунд; 30.05.2017 года в 16:13:50 часов имеется входящий звонок с абонентского номера № (находящийся в пользовании ФИО13), длительность телефонного звонка – 00 минут 21 секунда; в период времени с 15:55:22 часов 05 июня 2017 года по 10:07:07 часов 22 июня 2017 года осуществлялись шесть исходящих звонков на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО13), а также 9 входящих звонков с данного абонентского номера №; в 18:07:51 часов 06 июня 2017 года, 16:41:32 часов 07 апреля 2017 года, 12:21:20 часов 08 июня 2017 года, 12:49:45 часов 14 июня 2017 года осуществлялось 4 исходящих звонка на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО15); в 09:30:09 и 17:23:03 часов 08 июня 2017 года два входящих звонка с данного абонентского номера № (т.5 л.д.220-224). Детализация телефонных переговоров по абонентскому номеру № признана вещественным доказательством по уголовному делу и приобщена к материалам (т.5 л.д.225-227).

Также, в ходе предварительного следствия у свидетеля ФИО13 изъята детализация телефонных переговоров абонентского номера № за период с 01 апреля 2017 года по 30 апреля 2017 года и с 22 мая 2017 года по 01 июля 2017 года (т.4 л.д.230-233), которая осмотрена надлежащим образом. В ходе осмотра установлено, что: 26 апреля 2017 года в 12:40:26 и в 18:28:12 часов имеются входящий и исходящий звонки с абонентского номера № (находящегося в пользовании ФИО1), длительность телефонных звонков – 01 минута 37 секунд и 01 минута 06 секунд; 27 апреля 2017 года в 12:08:49 часов имеется исходящий звонок на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО1), длительность телефонного звонка – 01 минута 00 секунд; 27 апреля 2017 года в 12:09:57 часов имеется входящий звонок с абонентского номера № (находящийся в пользовании ФИО1), длительность телефонного звонка – 01 минута 18 секунд; 30 мая 2017 года в 14:31:12 часов имеется входящий звонок с абонентского номера № (находящийся в пользовании ФИО1), длительность телефонного звонка – 01 минута 17 секунд; 30 мая 2017 года в 16:13:49 часов имеется исходящий звонок на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО1), длительность телефонного звонка – 00 минут 21 секунда; с 15:55:22 часов 05 июня 2017 года по 20:36:28 часов 22 июня 2017 года осуществлялись исходящие звонки (18 звонков) на абонентский номер № (находящийся в пользовании ФИО1). А также 14 входящих звонка с данного абонентского номера № (т.4 л.д.234-238). Детализация телефонных переговоров абонентского номера № за период с 01 апреля 2017 года по 30 апреля 2017 года и с 22 мая 2017 года по 01 июля 2017 года признана вещественным доказательством и приобщена к материалам уголовного дела (т.5 л.д.1-63).

В ходе выемки у обвиняемого ФИО1 изъят USB-накопитель с имеющейся на нем записью телефонных переговоров (т.5 л.д.244-246), осмотрен надлежащим образом. В ходе осмотра установлено, что на USB-накопителе содержится аудиозапись телефонного разговора ФИО1 и ФИО13 за период времени с 16 по 22 июня 2017 года (т.6 л.д.1-5). USB-накопитель с записью телефонных переговоров признан вещественным доказательством и приобщен к материалам уголовного дела (т.6 л.д.6).

В отчете конкурсного управляющего ООО <данные изъяты> о своей деятельности и о результатах проведения конкурсного производства от 20 мая 2017 года проведен анализ финансового состояния должника 14 ноября 2016 года, в результате которого сделаны выводы: восстановление платежеспособности должника не возможно; подготовлено заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства 14 ноября 2016 года, в результате которого сделаны выводы об отсутствии признаков преднамеренного банкротства; об отсутствии оснований для проведения проверки и наличия признаков фиктивного банкротства; подготовлено заключение о наличии (отсутствии) оснований для оспаривания сделок должника 14 ноября 2016 года, в результате которого по выявленным сделкам оснований для оспаривания не установлено (т.2 л.д.212-227).

В договоре на оказание юридических услуг (представительство в суде) от 06 октября 2015 года, заключенном между ТРОО <данные изъяты> - исполнитель и ФИО21 –заказчик, Заказчик поручает, а Исполнитель принимает на себя обязательство представлять интересы заказчика в судебных заседаниях по делу о взыскании неустойки, штрафа, процентов за пользование чужими денежными средствами, морального вреда с ООО «СМП-Вираж»; стоимость услуг определяется в размере 20 000 рублей (т.1 л.д.124-125).

01 июня 2017 года между МРОО <данные изъяты> и гражданами ФИО8 и ФИО9 заключено соглашение об оказании услуг согласно которого МРОО <данные изъяты> берет на себя обязательства представлять интересы ФИО8 и ФИО9 по согласованию компенсационных выплат, согласно решению судов с ООО <данные изъяты>, а так же в случае необходимости обратиться в Государственные органы с заявлением от своего имени или от имени ФИО8 и ФИО9 по поводу выявленных преступлений (т.2л.д.105).

В соответствии с договором на оказание юридических услуг (представительство в суде) от 04 сентября 2015 года, заключенном между ТРОО <данные изъяты> - исполнителем и ФИО24 – заказчиком, Заказчик поручает, а Исполнитель принимает на себя обязательство представлять интересы заказчика в судебных заседаниях по делу о взыскании неустойки, штрафа, реальных убытков, морального вреда, судебных расходов и процентов за пользование чужими денежными средствами с ООО <данные изъяты>; стоимость услуг определяется в размере 20 000 рублей (т.2 л.д.129-130).

Согласно договору на оказание юридических услуг (представительство в суде) от 18 августа 2015 года, заключенному между ТРОО <данные изъяты>-исполнителем и ФИО22 – заказчиком, Заказчик поручает, а Исполнитель принимает на себя обязательство представлять интересы заказчика в судебных заседаниях по делу о взыскании неустойки, убытков, штрафа, морального вреда, судебных расходов и процентов за пользование чужими денежными средствами с ООО <данные изъяты>; стоимость услуг определяется в размере 20 000 рублей (т.2 л.д.120-122).

31 мая 2017 года между МРОО <данные изъяты> и ФИО22 заключено соглашение об оказании услуг, в соответствии с условиями которого МРОО <данные изъяты> берет на себя обязательства представлять интересы ФИО22 по согласованию компенсационных выплат, согласно решению судов с ООО <данные изъяты>, а так же в случае необходимости обратиться в Государственные органы с заявлением от своего имени или от имени ФИО22 по поводу выявленных преступлений (т.2 л.д.82).

В соответствии с договором на оказание юридических услуг (представительство в суде) от 17 августа 2015 года, заключенным между ТРОО <данные изъяты>-исполнителем и ФИО10 – заказчиком, Заказчик поручает, а Исполнитель принимает на себя обязательство представлять интересы заказчика в судебных заседаниях по делу о взыскании неустойки, штрафа, процентов за пользование чужими денежными средствами, морального вреда, судебных расходов с ООО <данные изъяты>; стоимость услуг определяется в размере 20 000 рублей (т.2 л.д.90-92).

Согласно договору на оказание юридических услуг (представительство в суде) от 05 сентября 2015 года, заключенному между ТРОО <данные изъяты>-исполнителем и ФИО27 – заказчиком, Заказчик поручает, а Исполнитель принимает на себя обязательство представлять интересы заказчика в судебных заседаниях по делу о взыскании неустойки, штрафа, морального вреда, судебных расходов и процентов за пользование чужими денежными средствами с ООО <данные изъяты>; стоимость услуг определяется в размере 20 000 рублей (т.2 л.д.98-100).

Из показаний свидетеля ФИО31 в судебном заседании следует, что в феврале 2017 года познакомился с ФИО1, который являлся председателем общественной организации, представлявшей интересы прав потребителей – дольщиков в деле о банкротстве ООО <данные изъяты>, ФИО1 попросил помощи и сообщил, что в реестр включены требования некоммерческой организации, в которой он является председателем и требования дольщиков, чьи интересы они представляли в судах общей юрисдикции. Ознакомившись с отчетом управляющего, с заключением о преднамеренном банкротстве и с финансовым анализом, высказал свое мнение ФИО1, что документы не соответствуют всем требованием технорм, предъявляемым к подобному роду документов, так как не все обстоятельства были учтены конкурсным управляющим. В связи с чем, они подали жалобу на конкурсного управляющего, однако не могли указать конкретные обстоятельства, поскольку конкурсный управляющий ФИО19 препятствовала ознакомлению с материалами дела, в связи с чем, в удовлетворении было отказано. После подачи жалобы ФИО1 сообщил, что бывший ликвидатор ООО <данные изъяты>ФИО13 предложил мирное урегулирование спора, в качестве отступного по мировому соглашению предложил 300 000 рублей. Он сказал, что данной суммы не достаточно, так как требования дольщиков и некоммерческой организации в реестре было около 4 000 000 рублей, учитывая допущенные нарушения и возможность привлечения к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника, по его мнению для мирного урегулирования спора возможно требовать с лиц, контролирующих должника, и с должника 1 500 000 рублей для погашения требований кредиторов. ФИО13 отказался от данного предложения. После чего они подавали жалобы, просили отстранения конкурсного управляющего. В конце мая они встречались с ФИО17– это учредитель ООО <данные изъяты> и в декабре 2015 года он принимал решение о ликвидации и назначении ФИО13 ликвидатором, обсуждали эти вопросы, но ФИО17 пояснил, что отношения не имеет к этой процедуре, является номинальным учредителем и не знает нюансы этого дела. Сведения о том, кто является конечным бенефициаром, ФИО2 отказался сообщать, сказал, что эти вопросы можно задать бывшему ликвидатору ФИО13 Потом было решение о завершении процедуры банкротства, он с ФИО1 обсуждали возможности и основания для оспаривания этого решения и со слов ФИО1 ему стало известно, что в этот период времени ФИО13 обращался к нему с предложением о мирном урегулировании спора, были встречи.

К названным показаниям свидетеля ФИО31, суд относится критически, поскольку они не нашли своего подтверждения в судебном заседании, а наоборот опровергаются вышеприведенными доказательствами, в частности показаниями свидетеля ФИО17 о том, что он не являлся номинальным директором ООО <данные изъяты>, с ФИО1 не знаком, а из показаний свидетеля ФИО19, конкурсного управляющего ООО <данные изъяты> следует, что она никакими действиями не препятствовала ФИО1 в ходе процедуры банкротства ООО <данные изъяты>, а наоборот по его просьбе подготовила бухгалтерские документы, и с запрашиваемой документацией последний ознакомился. Показания свидетелей ФИО17 и ФИО19 подтверждаются и другими исследованными доказательствами по делу, поэтому суд полагает их показания положить в основу приговора.

Таким образом, проверив и оценив доказательства в их совокупности, суд пришел к убеждению в виновности подсудимого ФИО1 в совершении изложенного в описательной части приговора преступления и доказанности его вины.

Подсудимый ФИО1 свою вину в совершении преступления признал в полном объеме. Его вина в совершении указанного преступления полностью подтверждается выше исследованными судом доказательствами, которые свидетельствуют о том, что ФИО1, имеющий высшее юридическое образование, достаточные познания и значительный опыт работы в области юриспруденции, изучив и понимая обстоятельства споров между дольщиками и ООО <данные изъяты>, осознавая, что АО <данные изъяты> не является лицом, имеющим обязательство по выплате задолженности ООО <данные изъяты> перед дольщиками; заявление имущественных требований к АО <данные изъяты> возможно только в судебном порядке с использованием защиты гражданских прав; заключение между АО <данные изъяты> и межрегиональной общественной организации <данные изъяты> соглашения об удовлетворении части требований и неразглашении коммерческой тайны является неправомерным действием, поскольку АО <данные изъяты> не является стороной спора о взыскании задолженности с ООО <данные изъяты>, и тем не менее ФИО1 предъявил заместителю директора АО <данные изъяты>ФИО15, директору АО <данные изъяты>ФИО14 и его представителю ФИО13 заведомо незаконные требования о передаче денежных средств в сумме 2 000 000 рублей. Кроме того, ФИО1 выдвинул незаконное требование о получении денежных средств с директора АО <данные изъяты>ФИО14, действуя в своих интересах, высказывая угрозы инициирования проверок в отношении АО <данные изъяты> и уголовного преследования в отношении ФИО14 по фактам преднамеренного банкротства и мошенничества, потребовал у ФИО15, а впоследствии у ФИО14 против их воли передать ему от АО <данные изъяты> денежные средства в сумме 2 000 000 рублей. Для придания законности передаче денежных средств, ФИО1 составил между АО <данные изъяты> и межрегиональной общественной организации <данные изъяты> соглашение об удовлетворении части требований и неразглашении коммерческой тайны, в рамках которого он готов получить аванс в сумме 250 000 рублей.

Директор АО <данные изъяты>ФИО14, реально воспринимая угрозы незаконного уголовного преследования и распространения порочащих АО <данные изъяты> сведений ФИО1, подрывающих репутацию АО <данные изъяты>, в случае не выполнения его требований о передаче денежных средств обратился в правоохранительные органы с заявлением о вымогательстве ФИО1 у АО <данные изъяты> денежных средств на сумму 2 000 000 рублей, что является особо крупным размером.

Умысел подсудимого был направлен на получение требуемого имущества в будущем.

Вышеприведенные показания потерпевшего ФИО14 об обстоятельствах совершенного ФИО1 преступления подтверждаются показаниями свидетелей, которые являются непротиворечивыми, согласуются между собой, а также с показаниями подсудимого ФИО1, которые суд принимает в качестве допустимых доказательств по уголовному делу.

Действия подсудимого ФИО1 суд квалифицирует по п. «б» ч.3 ст.163 Уголовного кодекса Российской Федерации как вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего и иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего, в целях получения имущества в особо крупном размере.

Согласно п.4 примечаний к ст.158 Уголовного кодекса Российской Федерации особо крупным размером хищения признается стоимость имущества, превышающая один миллион рублей. Судом установлено, что ФИО1 совершил вымогательство в целях получения денежных средств в размере 2 000 000 рублей, что является особо крупным размером.

При назначении наказания подсудимому ФИО1 суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого.

ФИО1 не судим, совершил преступление, относящееся к категории особо тяжких, вину в совершенном преступлении признал в полном объеме, в содеянном чистосердечно раскаялся, на учетах у психиатра и нарколога не состоит, работает, по месту жительства участковым уполномоченным и по месту работы характеризуется положительно.

Полное признание вины в преступлении, чистосердечное раскаяние в содеянном, положительные характеристики, совершение преступления в молодом возрасте, наличие высшего образования и устойчивых социальных связей, трудоустроенности, суд признает обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО1

Отягчающих наказание обстоятельств, согласно ст.63 Уголовного кодекса Российской Федерации, судом не установлено.

С учетом фактических обстоятельств дела и степени его общественной опасности, суд не усматривает оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в порядке ч.6 ст.15 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Совокупность вышеперечисленных смягчающих наказание обстоятельств подсудимому ФИО1, суд признает исключительными.

С учетом этих обстоятельств суд считает возможным назначить ФИО1, наказание с применением ст.64 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть ниже низшего предела, предусмотренного санкцией п. «б» ч.3 ст.163 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, с учетом данных о личности подсудимого ФИО1, степени и характера общественной опасности совершенного подсудимым преступления, всех обстоятельств по делу, а также мнение представителя потерпевшего о назначении наказания, не связанного с лишением свободы, суд считает, что цели наказания в виде восстановления социальной справедливости, исправления виновного и пресечения совершения им новых преступлений возможно достичь без изоляции его от общества, путем назначения наказания в виде лишения свободы путем условного осуждения.

Дополнительные наказания в виде штрафа и ограничения свободы суд считает возможным не назначать с учетом смягчающих обстоятельств.

Вопрос о вещественных доказательствах по делу подлежит разрешению в порядке ч.3 ст.81 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.304,307-309 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

ФИО1 признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.3 ст.163 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание с применением ст.64 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде лишения свободы сроком на четыре года.

На основании ст.73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание считать условным с испытательным сроком три года.

Возложить на ФИО1 обязанности: продолжать трудиться, периодически являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, в дни установленные данным органом; не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Меру пресечения ФИО1 - подписку о невыезде и надлежащем поведении оставить прежней до вступления приговора в законную силу.

Вещественные доказательства: - сопроводительное письмо, CD-R диск с записями встреч ФИО1, стенограммы разговора ФИО1, постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну и их носителей от 24 июля 2017 года; постановление о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд от 24 июля 2017 года поступившие из УЭБ и ПК УМВД России по Тюменской области; USB-накопитель с аудиозаписями телефонного разговора ФИО1 и ФИО13 А.С. за период с 16 июня 2017 года по 22 июня 2017 года - хранить в уголовном деле.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Тюменского областного суда в течение 10 суток со дня провозглашения. В случае подачи апелляционной жалобы, осужденный в течение 10 суток со дня вручения копии приговора вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Судья ________________ Р.Х. Кукеева