Гражданский кодекс часть 1

ФИО4, в период с июня по конец июля 2016 года, являясь начальником бронетанковой службы войсковой части ... будучи в соответствии со ст. 112 – 114 и 125 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 года № 1495, ст. 242, 256 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 3 июня 2014 года № 333, должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, связанные с руководством деятельностью бронетанковой службы, уполномоченным как лично, так и через подчиненных ему военнослужащих осуществлять полномочия по распоряжению, управлению, пользованию и хранению вверенного ему военно-технического имущества, хранящегося на складах и числящегося за бронетанковой службой, наделенным полномочиями, связанными с выдачей и учетом материальных ценностей (имущества), находящихся на складе бронетанкового технического имущества войсковой части 01, с корыстной целью, желая обогатиться за чужой счет, зная, что учет наличия и движения материальных средств бронетанковой службы названной воинской части, учитывая наличие расхождений между бухгалтерскими учетными данными и фактическим наличием имущества, ведется ненадлежащим образом, совершил с единым преступным умыслом хищение путем растраты вверенного ему по службе на законных основаниях с использованием своего служебного положения в особо крупном размере со склада комплектующих деталей к бронетанковой технике.

Так, в один из дней июня 2016 года ФИО4, действуя умышленно, из корыстных побуждений, при встрече с индивидуальным предпринимателем К.С.Т. на территории войсковой части 01, согласовав с ним возможность приобретения у него военно-технического имущества, используя свое служебное положение начальника бронетанковой службы, обеспечил с участием подчиненного по службе - начальника склада бронетанкового технического имущества Х.А.П., не принявшего дела и должность, и неосведомленного об истинных намерениях ФИО4, возможность выбора на указанном складе необходимого ему имущества с составлением соответствующего списка военно-технического имущества войсковой части 01.

На следующий день ФИО4, продолжая совершать задуманное им преступление, обеспечил беспрепятственный проезд грузового автомобиля марки «МАЗ» к складу текущего довольствия бронетанкового технического имущества, где приказал Х.А.П. осуществить погрузку отобранного имущества в кузов грузового автомобиля, согласно списку, ранее составленному Х.А.П. с участием К.С.Т., после чего обеспечил выезд данного автомобиля «МАЗ», с загруженным в его кузов бронетанковым техническим имуществом за пределы войсковой части 01, взамен получив от К.С.Т. через Х.А.П., денежные средства в размере около 300 000 рублей, которыми ФИО4 распорядился по своему усмотрению.

Не останавливаясь на достигнутом и реализуя свой единый преступный умысел, направленный на улучшение своего материального положения и незаконного обогащения за счет государства с использованием своего служебного положения, ФИО4 в один из дней середины июля 2016 года организовал беспрепятственный проезд грузового автомобиля марки «МАЗ» к складу текущего довольствия бронетанкового технического имущества, прибытие которого обеспечил К.С.Т., где повторно, введя в заблуждение начальника склада Х.А.П. и иных военнослужащих относительно законности своих действий, организовал погрузку вверенного ему имущества согласно ранее составленному Х.А.П. с участием К.С.Т. списку, после чего автомобиль «МАЗ» с погруженным в его кузов бронетанковым техническим имуществом покинул пределы войсковой части 01, а ФИО4 впоследствии получил от К.С.Т. денежные средства в размере 150 000 руб. через банковскую карту Х.А.П..

Всего в период с июня по конец июля 2016 года начальник бронетанковой службы войсковой части 01... ФИО4 с использованием своего служебного положения похитил путем растраты вверенное ему по службе на законных основаниях имущество, принадлежащее государству в лице Министерства обороны Российской Федерации: ..., на общую сумму 1 264 024 рубля 42 копейки, то есть в особо крупном размере, причинив Министерству обороны Российской Федерации ущерб на указанную сумму.

ФИО4 вину в инкриминируемом ему деянии признал частично и пояснил, что в период прохождения военной службы в войсковой части 01 в должности начальника бронетанковой службы каких-либо растрат вверенного ему имущества не совершал, при знакомстве с К.С.Т. летом 2016 года, когда последний обращался к нему по вопросу приобретения военного имущества, отказал в данной просьбе, предложив передать ему непригодные для использования и не числящиеся на складе запасные части, за что К.С.Т. должен отремонтировать танковые двигатели, что и было осуществлено последним, а двигатели возращены на склад бронетанковой службы, при этом каких-либо финансовых взаимоотношений между ними не имелось. ФИО4 подтвердил, что знакомил К.С.Т. с начальником склада военно-технического имущества, что имущество со склада вывозилось в его присутствии, однако о том, что Х.А.П. также вывозил имущество текущего довольствия, ему известно не было. К.С.Т. дважды приезжал за имуществом, которое подготавливал для него Х.А.П.. При погрузках он, ФИО4, присутствовал, но неоднократно отлучался по служебным делам. На складе имелось множество бывшего в употреблении неучтенного имущества, привезенного с учений с различных полигонов, которое и забирал К.С.Т..

При этом ФИО4 в суде утверждал, что после увольнения бывшего начальника склада С.Ю.П. в конце 2015 года, имущество, хранящееся на складах бронетанковой службы, ему не вверялось, договор материальной ответственности им не заключался, склад он не принимал. С.Ю.П. лишь передал ему ключи от склада, которые хранились в службе, склад был закрыт и опечатан, движения по имуществу склада не было до назначения на должность Х.А.П., который дела принял только в сентябре 2016 года.

Несмотря на отрицание ФИО4 своей вины, суд находит его виновность в совершении инкриминируемого ему преступления установленной и доказанной, что подтверждается следующими доказательствами.

Так, представитель потерпевшего – Министерства обороны Российской Федерации ФИО5 в суде показала, что в ходе предварительного следствия ей стало известно об обстоятельствах совершенного ФИО4 преступления и о причинении им Минобороны России ущерба вследствие хищения бронетанкового технического имущества войсковой части 01 на общую сумму 1 264 024,42 руб., в соответствии с чем ей заявлен иск к ФИО4 на указанную сумму.

ФИО4 исковые требования частично признал, возместил причиненный государству в лице Министерства обороны Российской Федерации вред в размере 322 279,08 руб., уплатив их в доход государства.

Допрошенный в суде Х.А.П. пояснил, что 28 января 2016 года приказом командира войсковой части 01 назначен на должность начальника склада бронетанкового технического имущества, в связи с чем с указанного времени занялся подсчетом имущества, принимая его от ФИО4, вплоть до 12 сентября 2016 года. В один из дней июня 2016 года к нему прибыл ФИО4 совместно с К.С.Т., и представил последнего как специалиста танкового ремонтно-восстановительного завода из города Челябинска, которому необходимо осуществить помощь в подготовке и отправке имущества на завод, что он и сделал, при этом, собственноручно составив список имущества, на которое указывал К.С.Т. в ходе осмотра склада. К.С.Т. выглядел не тем, за кого себя выдавал, но ФИО4 пообещал оформить документы о списании этого имущества. К.С.Т. выбирал новое имущество, старое его не интересовало. На следующий день к указанному складу подъехал грузовой автомобиль марки «МАЗ», и ФИО4 с помощью привлеченных военнослужащих осуществил погрузку бронетанкового технического имущества, заранее выбранного К.С.Т., указанного в списке, составленном Х.А.П.. После этого К.С.Т. подошел к нему и передал денежные средства в размере около 300- 400 тысяч рублей, которые он по указанию К.С.Т. затем отдал ФИО4.

Кроме того, Х.А.П. пояснил, что в один из дней июля 2016 года к нему на склад прибыл ФИО4 и приказал приготовить имущество согласно составленному списку и выбранное К.С.Т.. Позднее к складу прибыл К.С.Т., и ФИО4 организовал погрузку имущества в кузов того же грузового автомобиля «МАЗ». При этом имущество, переданное К.С.Т., в инвентаризационных карточках как официально выданное не учитывалось. В последующем на его банковскую карту, номер которой он сообщил К.С.Т. при первой погрузке, поступили денежные средства в размере 100 000 руб., а затем еще 50 000 руб., после чего ему каждый раз звонил К.С.Т. и указывал передать деньги ФИО4, в связи с чем он осознал, что ФИО4 попросту продал имущество К.С.Т.. Х.А.П. утверждал, что имущество загружалось оба раза в грузовой автомобиль строго согласно ранее составленному списку, в котором он отмечал наименование и количество погруженного имущества. Все это имущество соответствовало 2 категории, то есть было новым, в другую категорию переводу не подлежало. Х.А.П. добавил, что имела место и третья погрузка, во время которой грузилось имущество ремонтного фонда, которое не имело ценности и не стояло на балансе воинской части.

Показания Х.А.П. подтверждаются протоколом их проверки на месте от 21 февраля 2018 года, в ходе которого он указал места, откуда осуществлялась погрузка бронетанкового имущества в грузовой автомобиль «МАЗ», а также указал места, где получал денежные средства от К.С.Т., предназначенные для передачи ФИО4.

При исследовании вещественного доказательства – рукописного списка бронетанкового технического имущества, составленного Х.А.П., последний дал исчерпывающие пояснения относительно движения указанного в нем бронетанкового имущества, и уверенно показал, что данное имущество было выбрано К.С.Т. и передано последнему по приказу ФИО4 в период с июня по июль 2016 года, при этом все имущество, переданное К.С.Т. было в исправном виде, в смазке и завернутое в упаковочную бумагу.

Показания Х.А.П. в части передачи денег ФИО4 через его банковскую карту подтверждаются исследованным в суде протоколом осмотра соответствующей справки. Из указанной справки усматривается, что на банковскую карту Х.А.П. 19 августа 2016 года поступили денежные средства в размере 100 000 руб., а 25 августа 2016 года в размере 50 000 руб., которые, как он пояснил, передал ФИО4.

Согласно показаниям свидетеля К.В.А. данных в суде и в ходе следствия, в июне 2016 года он получил приказ от ФИО4 о погрузке коробок с бронетанковым техническим имуществом для отправления на завод, в кузов грузового автомобиля «МАЗ», который в сопровождении человека по имени ... (К.С.Т.) подъехал к складам. Помощь в погрузке ему оказывали Ш.Н.Ю. и Х.А.П.. Спустя время летом 2016 года он по распоряжению ФИО4 второй раз осуществлял погрузку бронетанкового имущества в кузов грузового автомобиля «МАЗ», который также в сопровождении К.С.Т. прибыл к складу. Как и в первый раз, помощь в погрузке ему осуществляли Ш.Н.Ю. и Х.А.П., руководил погрузками ФИО4 лично, при этом имущество загружалось в соответствии с имеющимся у списком. Оба раза ФИО4 представлял К.С.Т. сотрудником ремонтно-восстановительного танкового завода из города Челябинска.

Данные показания К.В.А. подтвердил при их проверке на месте, как это следует из соответствующего протокола от 21 февраля 2018 года, в ходе которого указал места, откуда дважды осуществлялась погрузка бронетанкового имущества в грузовой автомобиль «МАЗ».

Аналогичные по своей сути показания в ходе предварительного следствия и в суде даны свидетелем Ш.Н.Ю., который подтвердил их при проверке на месте, что следует из протокола от 21 февраля 2018 года.

Из показаний свидетеля А.Е.Н., делопроизводителя бронетанковой службы, данных в суде и в ходе следствия усматривается, что в конце 2015 года после увольнения начальника склада бронетанкового имущества С.Ю.П. склад был принят начальником службы капитаном ФИО4, из-за отсутствия нового начальника склада. Передача осуществлялась без приказа командира воинской части, на основании инвентаризационной ведомости, в которой расписался ФИО4, в связи с чем числился материально-ответственным лицом. Летом 2016 года прием должности начальника склада вел Х.А.П., осуществлял пересчет имущества. В сентябре 2016 года от Х.А.П. она получила рукописный список, в котором содержались наименования имущества бронетанковой службы, выданного им по приказу ФИО4 в период с июня по июль 2016 года. При этом ФИО4 отдал ей распоряжение, что имущество, указанное в списке Х.А.П. передано на один из ремонтно-восстановительных заводов с целью доукомплектования передаваемой в ремонт техники, однако указанное имущество необходимо оформить как выданное в подразделения войсковой части 01. Ранее таковые процедуры не проводились, количество имущества было большое, поэтому она усомнилась в законности этих действий, и не стала распределять имущество по подразделениям.

Показания свидетеля П.С.Н., данные ею как в суде, так и в ходе предварительного следствия свидетельствуют о том, что она в период в 2015-2016 годах занималась ведением документации бронетанковой службы войсковой части 01 неоднократно входила в состав комиссии по проведению инвентаризации имущества указанной службы, однако данная комиссия всегда носила формальный характер, поскольку имущество по факту никто не пересчитывал, а сведения в акты вносились по приказу ФИО4. При этом Х.А.П. доводил до ее сведения, что на складе имеется большая недостача имущества. В период с 28 января по 12 сентября 2016 года она вместе с Х.А.П. производила подсчет имущества бронетанковой службы, в результате которого была выявлена недостача, которую она, П.С.Н., по собственной инициативе внесла в личную тетрадь, а об итогах произведенного подсчета она доложила ФИО4, однако последний в акте приема-передачи дел и должности Х.А.П., никаких расхождений не указал, после чего она, по команде ФИО4, подписала акт.

К.С.Т. в ходе судебного заседания свидетельствовал о том, что летом 2016 года познакомился с Х.А.П., который представил ему ФИО4. Между ним и ФИО4 была достигнута договоренность о производстве ремонтно-восстановительных действий с двигателями, взамен чего, ФИО4 разрешил забрать со склада бронетанковой службы имущество, не представляющее какой-либо ценности и не состоящее на балансе войсковой части 01. При этом со складов он стал также вывозить как металлолом, так и другое имущество, относящееся к первой и второй категории, то есть новое, не бывшее в употреблении, которое приобретал у Х.А.П., передавая деньги в сумме 200 тысяч рублей, переводил на карту 150 тысяч рублей. В общей сложности он приобрел у Х.А.П. имущества на сумму около 450 тысяч рублей. ФИО4 он увидел на второй погрузке. Предварительно имущество он выбирал с Х.А.П., который записывал его на листы, затем это имущество в соответствии с составленным списком грузилось два раза в грузовой автомобиль «МАЗ». Руководил погрузкой Х.А.П., ФИО4 присутствовал на второй погрузке, по окончании которой залез в кузов и убедился в количестве погруженного имущества, претензий не имел. При погрузках имущество было в больших коробках, как новое, так и бывшее в употреблении. Добавил, что не знал, осведомлен ли ФИО4 о том, что Х.А.П. получал деньги за это имущество.

Показания, данные К.С.Т. в судебном заседании в целом соответствуют показаниям, данным им же в ходе предварительного следствия, однако существенно отличаются в некоторых существенных деталях.

Так, К.С.Т. в ходе предварительного следствия давал показания о том, что в июне 2016 года он познакомился с ФИО4, который в свою очередь согласился на продажу ему бронетанкового имущества. Во исполнение ранее достигнутых договоренностей, совместно с ФИО4 он прибывал на склад, где последний познакомил его с Х.А.П., сообщив тому, что он, К.С.Т., представитель завода. Х.А.П. составил рукописный список выбранного им имущества, а на следующий день, предварительно арендовав грузовой автомобиль марки «МАЗ», К.С.Т. прибыл к складам военно-технического имущества, где Х.А.П. и другие военнослужащие, по распоряжению ФИО4 загрузили выбранное им имущество в кузов грузового автомобиля. Оценив стоимость загруженного имущества, он передал в руки Х.А.П. денежные средства в размере около 400 000 рублей. Спустя 2-3 недели, К.С.Т. вновь обеспечил прибытие грузового автомобиля марки «МАЗ» к складам военно-технического имущества войсковой части 01 с разрешения ФИО4, после чего Х.А.П. и другие военнослужащие произвели погрузку в кузов автомобиля выбранного им имущества, за которое он рассчитался с ФИО4 путем перевода денежных средств на банковскую карту Х.А.П. в размере 150 000 рублей. К.С.Т. также пояснял, что при каждой погрузке на складе военно-технического имущества присутствовал ФИО4, который отдавал приказы и распоряжения относительно погрузки конкретных наименований имущества Х.А.П. и другим военнослужащим.

Данные показания К.С.Т. подтвердил при их проверке на месте, как это следует из соответствующего протокола от 2 марта 2018 года, в ходе которой указал места, откуда дважды осуществлялась погрузка бронетанкового имущества в грузовой автомобиль «МАЗ».

Оценивая приведенные обстоятельства, в частности изменение показаний свидетелем К.С.Т., суд находит те его показания, согласно которым он не осуществлял приобретение у ФИО4 бронетанкового технического имущества за денежные средства путем их передачи через Х.А.П., не соответствующими действительности, данными им с целью помочь своему знакомому ФИО4 избежать уголовной ответственности за совершенное им преступление, поскольку они опровергаются как показаниями, изобличающими ФИО4, данными К.С.Т. в ходе предварительного следствия, так и иными вышеприведенными доказательствами, в том числе и показаниями самого Х.А.П..

Эти выводы суда подтверждаются показаниями, данными в ходе предварительного и судебного следствия свидетелем Б.Р.М., который, будучи в период с 2 по 3 марта 2018 года дневальным по зданию военной прокуратуры Тоцкого гарнизона, явился очевидцем разговора между ФИО4, К.С.Т. и его адвокатом, в ходе которого ФИО4 принуждал К.С.Т. давать показания согласно ранее установленных договоренностей, на что тот сопротивлялся, сообщая, что не может далее врать, а также то, что не стал сообщать органам предварительного следствия о том, что деньги, которые он передавал Х.А.П., предназначались для ФИО4, при этом присутствовавший адвокат говорил о том, что К.С.Т. и так дал показания, о которых его просил ФИО4. Эти сведения объясняют в том числе и причину дачи К.С.Т. первоначальных показаний в ходе следствия о том, что он не приобретал военное имущество у ФИО4.

Осмотром же детализации телефонных соединений ФИО4 установлено, что последний в 2016 году неоднократно осуществлял телефонные соединения с К.С.Т., что, несомненно, свидетельствует об устойчивой связи между ФИО4 и К.С.Т..

По изложенным мотивам не влияют на данный вывод суда показания свидетеля К.С.Т., данные им в ходе судебного разбирательства о том, что между ним и ФИО4, в летний период 2016 года состоялась договоренность о производстве ремонтно-восстановительных действий с двигателями, взамен которых ФИО4 разрешил ему выбрать имущество, не состоящее на балансе Минобороны Российской Федерации и не подлежащее дальнейшему восстановлению, поскольку это не препятствовало ему осуществлять действия, направленные на хищение путем растраты военно-технического имущества, принадлежащего государству.

При этом доводы стороны защиты о том, что между ФИО4 и К.С.Т. имелась лишь договоренность о ремонте двигателей взамен металлолома суд отвергает, поскольку они опровергаются показаниями ФИО6, данными в суде о том, что стоимость ремонта двигателей равнялась сумме около 280 тысяч рублей, что далеко не эквивалентно стоимости металлолома, который передал, согласно его утверждениям в суде ФИО4, и свидетельствует о наличии иных финансовых обязательств между данным лицами, которыми, по мнению суда и является реализация ФИО4 военно-технического имущества К.С.Т..

Показания К.С.Т., данные в суде о том, что фактическая стоимость приобретенного в воинской части имущества в действительности была намного выше 450 тысяч рублей, которые он за него заплатил, опровергают показания ФИО4 о том, что в грузовой автомобиль, предоставленный К.С.Т., загружалось лишь имущество, бывшее в употреблении и не представляющее материальной ценности, и, напротив, подтверждают показания Х.А.П. о том, что имущество, выбранное К.С.Т. и загруженное в автомобиль «МАЗ» было новым, ранее не использованным, что в свою очередь согласуется со справкой войсковой части 01 о балансовой стоимости этого имущества.

Из оглашенных в суде показаний свидетеля М.А.А. усматривается, что он в 2015 году состоял в качестве члена инвентаризационной комиссии, результаты которой отражены в акте от 1 декабря 2015 года. При приеме дел и должности Х.А.П. у ФИО4 он также входил в состав комиссии, однако на первоначальном этапе, и просчетом имущества не занимался, поскольку в марте 2016 года был направлен в командировку.

Согласно показаниям свидетеля М.В.А., в 2016 году в инвентаризации бронетанкового имущества на складах военно-технического имущества он не участвовал, однако формально являлся членом инвентаризационной комиссии.

Показания в данной части, несомненно, указывают на отсутствие четкой работы комиссий по проверке наличия имущества на складе военно-технического имущества войсковой части 01, что привело к нарушению учета имущества, о чем несомненно знал ФИО4, что способствовало хищению имущества с указанного склада.

Это подтверждается и исследованными в судебном заседании вещественными доказательствами, - карточками учета бронетанкового технического имущества, согласно которым учет в основном соответствует фактически имеющемуся на складах службы имуществу, вместе с тем по отдельным категориям имеются значительные расхождения. Вместе с тем, данными доказательствами подтверждается принадлежность похищенного имущества Министерству обороны Российской Федерации, независимо от наличия расхождений в его учете, которые, по мнению суда, явились следствием как умышленных действий ФИО4, так и ненадлежащим исполнением им своих должностных обязанностей.

Таким образом, приведенными выше доказательствами установлено хищение путем передачи третьему лицу ФИО4 бронетанкового имущества, имевшегося на складе данной службы войсковой части 01.

Давая оценку версии стороны защиты о том, что ФИО4, как начальнику бронетанковой службы войсковой части 01, не было вверено бронетанковое имущество, находящееся на складе военно-технического имущества, суд находит ее необоснованной, поскольку эти сведения опровергаются следующими доказательствами.

Выпиской из приказа командующего войсками Центрального военного округа ... установлено, что ФИО4 назначен на должность начальника бронетанковой службы войсковой части 01.

Допрошенный в суде свидетель С.Ю.П. показал, что в период с 2011 года по 2015 год являлся начальником склада, в связи с чем ему было вверено бронетанковое техническое имущество войсковой части 01. В феврале 2015 года была установлена недостача имущества, возмещение которой возложено на него, в связи с чем им было написано заявление на увольнение, а сложившаяся задолженность им погашена в полном объеме, после чего в конце июня или начале июля 2015 года передал ключи от склада ФИО4 и более с того момента на склады бронетанковой службы не приходил.

Показания свидетеля Т.Н.В., данные в суде и в ходе следствия указываю на то, что она, являясь бухгалтером 5 отделения ФРП ФКУ «УФО Минобороны России по Оренбургской области» осуществляла учет бронетанковой службы войсковой части 01. При увольнении С.Ю.П., замещавшего должность заведующего складом в период до августа 2015 года, после чего, согласно акту инвентаризации от 1 декабря 2015 года ФИО4 расписался за сохранность вверенного ему бронетанкового имущества и в период до 12 сентября 2016 года отвечал за имущество бронетанковой службы войсковой части 01.

Как видно из приказов командира войсковой части 01, Х.А.П. назначен на должность начальника склада бронетанкового имущества, однако дела принял лишь 12 сентября 2016 года.

1 декабря 2015 года ФИО4 согласован исследованный в суде акт о результатах инвентаризации бронетанкового имущества, находящегося на ответственном хранении у начальника бронетанковой службы ФИО4, согласно которому он указан материально-ответственным лицом, что он подтвердил личной подписью.

Из исследованной в суде инвентаризационной описи от 1 декабря 2015 года усматривается, что имущество, хранящееся на складе бронетанкового технического имущества принято ФИО4 как материально ответственным лицом.

Исследованным в суде актом приема-передачи склада бронетанкового имущества войсковой части 01 от 12 сентября 2016 года подтверждается, что ФИО4 передал склад Х.А.П., однако, как установлено в суде и подтверждается показаниями свидетелей Х.А.П., А.А.А. и другими, сведения о фактическом наличии имущества на складе не соответствуют действительности.

Таким образом, следует прийти к выводу о том, что ФИО4, являясь начальником бронетанковой службы, после увольнения начальника склада бронетанкового технического имущества С.Ю.П., принял на ответственное хранение имущество бронетанковой службы, находящееся на указанном складе, в связи с чем похищенное с этого склада имущество являлось вверенным капитану ФИО4, обладавшему в силу занимаемой должности организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями, а также полномочиями по выдаче данного имущества.

Суд отвергает показания ФИО4 о том, что движения по имуществу склада текущего довольствия в 2016 году не имелось, поскольку они опровергаются показаниями свидетеля А.А.А., согласно которым военно-техническое имущество выдавалось, и за начальника службы и начальника склада подписи в накладных ставил ФИО4.

Давая оценку отсутствию подписей в вышеприведенных актах инвентаризаций и показаниям свидетелей, в том числе М.В.А. и У.В.А., которые являлись членами инвентаризационных комиссий, и в действительности в проверке имущества бронетанковой службы не участвовали, в актах не расписывались, суд приходит к выводу о том, что ФИО4, как начальник данной службы, на которого возложены обязанности по учету, хранению, сбережению бронетанкового технического имущества, надлежащим образом данные обязанности как в повседневной деятельности, так и при проведении инвентаризаций, не исполнял, что способствовало ему в хищении данного имущества, и не пересчитывая фактическое наличие имеющегося на складе имущества, принял его под отчет.

Как видно из акта ревизии бронетанковой службы войсковой части 01 от 10 февраля 2018 года, было просчитано фактическое имущество, а результаты подсчетов сверены с учетными документами и в ходе сверки выявлены расхождения. При этом в недостаче имеются те единицы имущества, которые Х.А.П. указал в рукописном списке и передал К.С.Т. по приказу ФИО4.

ФИО4 в судебном заседании фактически признал то количество имущества, которое похищено со склада, оплатив стоимость всех наименований в том количестве, которое указано в рукописном списке, составленном Х.А.П., только лишь по иной стоимости, которая рассчитана экспертом по его инициативе, чему ниже судом дана соответствующая оценка.

Согласно исследованной в суде справке о балансовой стоимости единицы имущества указана стоимость единицы каждого наименования имущества, похищенного ФИО4, из чего следует, что Министерству обороны Российской Федерации причинен материальный ущерб в размере 1 264 024,42 руб.

Оценивая акт экспертизы № 66 от 8 мая 2018 года, проведенной по инициативе стороны защиты и приобщенный к делу в ходе судебного заседания, согласно которому остаточная стоимость похищенного имущества составляет 321 779,08 руб. суд приходит к выводу, что данный акт не отвечает требованиям достоверности, предъявляемым к доказательствам по уголовному делу.

Так, представленный стороной защиты акт не отражает реальных данных о стоимости похищенного имущества, поскольку экспертом было осмотрено аналогичное по типу военно-техническое имущество, однако иное по состоянию, поскольку местонахождение похищенного имущества не установлено.

Из показаний Х.А.П., частично согласующихся с показаниями К.С.Т. относительно похищенного имущества, следует, что похищенное имущество в момент хищения находилось в состоянии нового, было в заводской упаковке и смазке, либо завернуто в промасленную упаковочную бумагу, чего нельзя сказать об имуществе, приведенном в акте.

Более того, экспертом при оценке имущества допущена ошибка, поскольку расчет произведен от фактической стоимости имущества на момент его хищения, когда необходимо было производить его исходя из оптовой цены каждого из наименований похищенного имущества.

Кроме того, экспертное заключение составлено на основании акта, согласно которому изменено качественное состояние якобы похищенного имущества. Однако такой акт не может быть признан достоверным доказательством, поскольку как установлено в суде и подтверждается показаниями свидетелей Т.Д.В. и Л.С.Н., фактически изменена категория не похищенного имущества, а находящегося на складе военно-технического имущества войсковой части 01, и в ином состоянии, отличном от состояния похищенного имущества.

При таких обстоятельствах суд отвергает представленные стороной защиты экспертное заключение № 66 от 8 мая 2018 года и акт изменения качественного состояния материальных ценностей.

Давая оценку доводам стороны защиты о том, что количество имевшегося на складе по учетным данным военно-технического имущества в части некоторых наименований меньше, чем количество вмененного ФИО4 как похищенного имущества, суд находит их необоснованными, поскольку как установлено в суде, все бронетанковое техническое имущество, указанное в списке, составленном Х.А.П. имелось на складе и загружалось в автомобиль при вывозе этого имущества, что подтверждается как самим упомянутым списком, так и показаниями Х.А.П. и К.С.Т., данными в суде о том, что все имущество грузилось строго в соответствии с названным списком, в связи с чем следует прийти к выводу о том, что все это имущество, ранее не быв в эксплуатации, имелось на складе текущего довольствия военно-технического имущества войсковой части 01, и принадлежало Министерству обороны Российской Федерации. При этом ФИО4, как установлено, будучи осведомленным, что учет наличия и движения материальных средств бронетанковой службы ведется ненадлежащим образом, имел возможность искусственного создания излишков имущества, путем отдачи распоряжения подчиненным о списании с учета службы этого имущества, как выданного в иные подразделения воинской части, эксплуатирующие и обслуживающие бронетанковую технику, что указывал сделать и в отношении похищенного имущества подчиненной - делопроизводителю А.А.А., о чем она пояснила в суде.

Кроме того, как сам пояснил в суде ФИО4, у него на складе ремонтного фонда имелось большое количество неучтенного военно-технического имущества, привезенного с учений, которым он, по мнению суда, реализуя не бывшее в употреблении техническое имущество, имел возможность заменять на складе текущего довольствия, избегая, таким образом, создание недостачи.

Оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд указанное выше заявление ФИО4 о частичном признании вины в содеянном, непричастности к хищению имущества со склада военно-технического имущества войсковой части 01, оговоре его Х.А.П., а также приведенные подсудимым в обоснование этого доводы, считает несостоятельными, поскольку они полностью опровергаются последовательными, данными как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, показаниями названных свидетелей, исследованными в судебном заседании протоколами проверок показаний на месте с их участием, а также другими приведенными доказательствами, которые суд кладет в основу приговора, поскольку они согласуются, как между собой, так и с объективно установленными обстоятельствами по делу, в связи с чем сомнений не вызывают.

Подтверждением корыстного мотива при совершении преступления ФИО4 суд находит получение им денежных средств от К.С.Т. через Х.А.П., что согласуется с показаниями последних.

Суд соглашается с позицией государственного обвинения о необходимости квалификации инкриминируемого ФИО4 деяния как растраты, поскольку рассмотрением дела установлено, что похищенное имущество ФИО4 было вверено по службе, а его умысел направлен на совершение противоправных действий в отношении вверенного ему имущества путем передачи его другим лицам (продажи).

Поскольку имущество подсудимым было похищено на общую сумму, превышающую один миллион рублей, то размер похищенного суд признает особо крупным, учитывая, что факты нескольких хищений должны квалифицироваться как единое преступление, и при квалификации следует исходить из общей стоимости похищенного имущества.

В соответствии ст. 26, 27 Федерального закона «О статусе военнослужащих», ст. 112 – 114 и 125 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 года № 1495, ст. 242, 256 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 3 июня 2014 года № 333, ФИО4 является должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, связанные с руководством деятельностью бронетанковой службы, уполномоченным как лично, так и через подчиненных ему военнослужащих осуществлять полномочия по распоряжению, управлению, пользованию, учетом и выдачей вверенного ему военно-технического имущества.

Таким образом, поскольку ФИО4 отвечает всем признакам должностного лица, то его действия в период с июня по июля 2016 года, связанные с хищением вверенного ему имущества на общую сумму 1 264 024, 42 руб. вышеприведенным способом суд расценивает как растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере и квалифицирует их по ч. 4 ст. 160 УК Российской Федерации.

Определяя ФИО4 вид и размер наказания, суд учитывает тяжесть совершённого им преступления, а также личность подсудимого, его имущественное положение и влияние назначенного наказания на его исправление и условия жизни его семьи.

Наряду с этим, суд принимает во внимание, что ФИО4 к уголовной ответственности привлекается впервые, вину в совершении инкриминируемого преступления частично признал, удовлетворительно характеризуется по военной службе, имеет благодарности, почетные грамоты.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание виновного ФИО4, суд признает наличие у него малолетнего ребенка, беременность супруги, частичное возмещение причинного ущерба в сумме 322 279,08 руб.

Вместе с тем, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного подсудимым преступления корыстной направленности, суд приходит к выводу о том, что исправление подсудимого возможно лишь в условиях его изоляции от общества, в связи с чем, находит необходимым назначить ему наказание в виде реального лишения свободы, поскольку иные виды наказания не будут способствовать восстановлению социальной справедливости, исправлению осужденного и предупреждению совершения им новых преступлений.

При этом, с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности, учитывая наличие вышеуказанных смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, принимая во внимание ходатайство командования о проявлении с подсудимому снисхождения, суд считает возможным на основании ч. 6 ст. 15 УК Российской Федерации изменить категорию совершенного ФИО4 преступления на менее тяжкую, то есть на преступление средней тяжести, в связи с чем избрать ему соответствующее исправительное учреждение.

По этим же основаниям суд полагает возможным не применять к подсудимому ФИО4 дополнительный вид наказания в виде лишения воинского звания «...».

Принимая во внимание положения ч. 6 ст. 53 УК Российской Федерации, согласно которой дополнительное наказание в виде ограничения свободы не может быть назначено военнослужащим, суд не назначает ФИО4 предусмотренное санкцией ч. 4 ст. 160 названного Кодекса, данное дополнительное наказание.

При этом суд считает необходимым применить к подсудимому ФИО4 дополнительное наказания в виде штрафа, при назначении которого учитывает тяжесть совершенного преступления, имущественное положение ФИО4 и его семьи, а также положения ч. 2 ст. 46 УК Российской Федерации.

Вместе с тем суд констатирует, что в данном случае преступление совершено ФИО4 с использованием своего служебного положения, что, несомненно, дезорганизует деятельность органов государственного управления, дискредитирует государственные институты в глазах населения, что свидетельствует о явной его несовместимости с имеющимся у него должностным статусом, в связи с чем приходит к выводу о невозможности дальнейшего сохранения за ним права занимать государственные должности. Каких-либо исключительных обстоятельств, дающих основания для применения положений ст. 64 УК Российской Федерации, судом не усматривается.

Министерством обороны Российской Федерации к ФИО4 заявлен гражданский иск о возмещении имущественного ущерба, причиненного хищением, на сумму 1 264 024,42 руб.

Представитель истца ФИО5 заявленные требования поддержала. Подсудимый иск признал частично на сумму 322 279,08 руб., в остальной части не признал.

Учитывая подтверждение оснований и размера исковых требований собранными по делу доказательствами, доказанность виновности подсудимого в содеянном, возмещение им в счет ущерба 322 279,08 руб., суд в соответствии со ст. 1064 ГК Российской Федерации, иск Министерства обороны Российской Федерации удовлетворяет частично на общую сумму 941 745 (девятьсот сорок одна тысяча семьсот сорок пять) рублей 34 копейки. В остальной части иска на сумму 322 279,08 руб. суд отказывает вследствие добровольного возмещения этой суммы.

Поскольку по делу удовлетворен гражданский иск, то согласно ст. 299 УПК Российской Федерации, имущество: автомобиль марки «Ауди А6», 2011 года выпуска, государственный регистрационный знак «...», а также на денежные средства в сумме 76 628,28 руб., хранящиеся на банковском счете, открытом на имя ФИО4 ..., являющиеся собственностью ФИО4, на которое в силу ст. 115 УПК Российской Федерации наложен арест, суд полагает необходимым обратить взыскание в счет возмещения материального ущерба, взысканного с ФИО4 в пользу Министерства обороны Российской Федерации. Оставшиеся от взыскания денежные средства надлежит вернуть по принадлежности подсудимому ФИО4.

В отношении остального имущества, суд полагает, что арест, наложенный в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска на телевизор марки «Samsung UE EH5003W», а также автомобиль марки «ВАЗ 21213», 1995 года выпуска, принадлежащие его супруге, подлежит отмене, поскольку в ходе рассмотрения дела не установлено, что они получены преступным путем, и подсудимому не принадлежат. Кроме того, подлежит отмене арест, наложенный на автомобиль «Тойота Королла», 2000 года выпуска, государственный регистрационный знак «...», поскольку наложенный на него постановлением суда арест органами предварительного следствия не реализован.

Решая вопрос о судьбе вещественных доказательств, суд полагает необходимым на основании ч. 3 ст. 81 УПК Российской Федерации оставить их при уголовном деле.

Меру пресечения подсудимому ФИО4 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу следует отставить без изменения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 302-304 и 307-309 УПК Российской Федерации, военный суд

ПРИГОВОРИЛ:

ФИО4 признать виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 (два) года со штрафом в размере 300 000 (триста тысяч) рублей, с отбыванием наказания в колонии-поселении.

На основании части 3 статьи 47 Уголовного кодекса Российской Федерации назначить ФИО4 дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций представителя власти в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных компаниях, на срок 2 (два) года.

Меру пресечения осужденному ФИО4 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении по вступлению приговора в законную силу – отменить.

Осужденному ФИО4 следовать в колонию-поселение за счет государства самостоятельно на основании предписания, выданного территориальным органом уголовно-исполнительной системы.

Срок отбывания наказания осужденному исчислять со дня прибытия в колонию-поселение.

Гражданский иск Министерства обороны Российской Федерации к ФИО4 удовлетворить частично и взыскать в его пользу с ФИО4 941 745 (девятьсот сорок одну тысячу семьсот сорок пять) рублей 34 копейки. В остальной части иска на сумму 322 279 (триста двадцать две тысячи семьсот двадцать девять) рублей 08 копеек отказать.

На имущество: автомобиль марки «Ауди А6», 2011 года выпуска, государственный регистрационный знак «...», а также на денежные средства в сумме 76 628,28 руб., хранящиеся на банковском счете, открытом на имя ФИО4 ..., - обратить взыскание в счет возмещения материального ущерба, взысканного с ФИО4 в пользу Министерства обороны Российской Федерации, оставив без изменения арест, наложенный на данное имущество.

Арест в отношении остального имущества, наложенного в целях обеспечения приговора в части гражданского иска на телевизор марки «Samsung UE EH5003W», автомобиль марки «ВАЗ 21213», 1995 года выпуска, государственный регистрационный знак «...», принадлежащие С.С.А., автомобиль «Тойота Королла», 2000 года выпуска, государственный регистрационный знак ..., принадлежащей ФИО4, - отменить.

Вещественные доказательства по делу: компакт-диск с электронными копиями актов о результатах инвентаризации имущества; рукописный список бронетанкового технического имущества на 2 листах, составленный Х.А.П.; 2 цифровых носителя – компакт-диска с записями телефонных переговоров; карточки учета материальных средств; заявление С.Ю.П. с почтовым конвертом; компакт-диск с электронным файлом детализации телефонных соединений; черновики (папка и тетрадь с рукописными записями), - хранить при уголовном деле.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Приволжского окружного военного суда через Оренбургский гарнизонный военный суд в течение 10 суток со дня его провозглашения.

В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Председательствующий (подпись) А.Ю. Шильдин