Гражданский кодекс часть 1

защитника Барсуковой Т.И., представившей удостоверение № от 28.02.2003 г. и ордер НО «Коллегия адвокатов Железнодорожного округа г.Хабаровска в Хабаровском крае» № от 15.09.2017 г.,

рассмотрев материалы уголовного дела по обвинению Ащеулова Валентина Викторовича в совершении преступлений, предусмотренных п. «г» ч.2 ст.117, ст.156, п.п. «в, д» ч.2 ст.105 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Ащеулов В.В., ненадлежаще исполняя свои обязанности родителя по воспитанию несовершеннолетней дочери ФИО1, 8.01.2014 года рождения, жестоко обращался с ней, при следующих обстоятельствах.

Ащеулов, ложно понимая процесс воспитания своей трёхлетней дочери ФИО1, осознавая её несовершеннолетний возраст и зависимость от него как от отца, а также то, что в силу своих малых лет она находится в беспомощном состоянии, поскольку не может понимать характер и значение совершаемых по отношению к ней преступных действий и оказать какое-либо сопротивление, пренебрегая тем, что способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, будучи родителем, ненадлежащим образом исполняя обязанности по воспитанию несовершеннолетнего ребёнка, за незначительные капризы дочери умышленно, на почве личной неприязни, подвергал её жестокому обращению по месту его проживания с семьёй в <адрес> причинив ей физическую боль, физические и психические страдания, и, кроме того, телесные повреждения, которые как вред здоровью не расцениваются, нанеся руками множественные удары:

в один из дней с 21 по 22.04.2017 г. по различным частям тела ФИО1, повлекшие кровоподтёки у неё по передней поверхности в проекции правого плечевого сустава, в области верхних конечностей, плеч и предплечий, по передне-наружной и передне-внутренней поверхности левого бедра в нижней трети, по наружной поверхности правого коленного сустава, по внутренней поверхности правой голени в средней трети, по наружной поверхности правого бедра в проекции тазобедренного сустава, по наружной поверхности левого бедра в верхней трети, по левой передней поверхности груди по передне-подмышечной линии в проекции 5, 6 и 7 рёбер;

в один из дней с 25 по 26.04.2017 г. по голове ФИО1, повлекшие кровоизлияния в мягкие ткани её головы в лобной области.

Ащеулов В.В. совершил убийство с особой жестокостью малолетней ФИО1, 8.01.2014 года рождения, заведомо для него находящейся в беспомощном состоянии, при следующих обстоятельствах.

Ащеулов в период с 16 часов до 21 часа 25 минут 27.04.2017 г. по месту его проживания с семьёй в <адрес> на почве личной неприязни к своей трёхлетней дочери, ФИО1, осознавая, что в силу своего малолетнего возраста она находится в беспомощном состоянии, поскольку не может понимать характер и значение совершаемых по отношению к ней преступных действий и оказать ему какое-либо сопротивление, действуя умышленно с целью убийства с особой жестокостью, нанёс девочке множественные удары (не менее 3) значительной силы кулаками по спине, от которых та упала на пол.

Затем тут же, добиваясь смерти ребёнка, подняв потерпевшую с пола, швырнул на диван и нанёс ей со значительной силой кулаком множественные удары (не менее 16) по различным частям тела, в том числе в область грудной клетки и живота, то есть в места расположения жизненно важных органов человека. При этом Ащеулов осознавал, что, нанося трёхлетнему ребёнку указанные удары, он в силу её физического развития, множественности ударов и их локализации причиняет ей особые боль, страдания и мучения. Этими преступными действиями Ащеулов причинил ФИО1 телесные повреждения:

не расценивающиеся как вред здоровью кровоподтёки по окружности правого глаза, левой лобной области, области правой щеки, левой скуловой области, в проекции угла нижней челюсти слева, по краю нижней челюсти в средней части, по нижнему краю нижней челюсти справа, правой передней поверхности шеи, правой передней поверхности груди, левой передней поверхности груди, поясничной области, области спины, а также ссадины правой и левой лобных областей, области спины слева в проекции левой лопатки, по позвоночной линии в межлопаточных областях, слева по лопаточной линии в проекции 8-10 рёбер и в проекции 10 ребра, в области спины слева и в проекции 10 ребра;

квалифицирующуюся как тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, тупую травму живота, состоящую из разрыва капсулы и ткани печени по диафрагмальной поверхности в области правой доли, разрыва капсулы селезёнки в области ворот, кровоизлияния в область околопочечной клетчатки правой и левой почки, подкапсульного кровоизлияния левой почки и поджелудочной железы, кровоизлияния в брюшную полость;

квалифицирующуюся как тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, тупую травму груди в виде разгибательного перелома 10 рёбер слева (со 2 по 11) и 2 рёбер справа (9 и 10) по лопаточным линиям, кровоизлияния в мягкие ткани в проекции переломов, ушиба левого лёгкого с кровоизлиянием в области нижней доли, кровоизлияния в области корней обоих лёгких, сквозного разрыва ткани сердца в области задней стенки левого желудочка, кровоизлияния в полость перикарда, повлекшую смерть малолетней ФИО1 на месте происшествия в течение 10 минут с момента причинения от травматического разрыва сердечной мышцы с последующей тампонадой сердца, излившейся в полость перикарда крови, в результате данной травмы.

Тем самым убил её.

Подсудимый Ащеулов В.В. виновным себя в предъявленном обвинении признал частично, поясняя, что 27.04.2017 г. причинил тяжкий вред здоровью дочери и по неосторожности её смерть, до этого её не истязал и жестоко с ней не обращался, надлежащим образом выполнял свои обязанности родителя.

Виновность подсудимого Ащеулова В.В.:

в ненадлежащем исполнении своих обязанностей родителя по воспитанию несовершеннолетней дочери ФИО1, 8.01.2014 года рождения, жестоком обращении с ней,

в убийстве с особой жестокостью малолетней, заведомо для него находящейся в беспомощном состоянии, установлена: показаниями самого подсудимого как в досудебной стадии производства по делу, так и в судебном заседании, в части соответствующей фактическим обстоятельствам преступлений и подтвержденными другими нижеизложенными доказательствами.

Подсудимый Ащеулов В.В. показал, что раскаивается в причинении тяжкого вреда здоровью дочери путём нанесения множественных ударов по её туловищу, груди, спине и животу, повлекшем по неосторожности её смерть. До этого он ребёнку удары не наносил, относился к ней хорошо, так же как и к её сестре, надлежащим образом выполняя обязанности их родителя. Наносил удары в состоянии сильного волнения, не осознавая происходящее, силу ударов не соизмерял с её физическим развитием, при этом убивать не хотел. Затем плакал вместе с ней, а когда отлучился на кухню за водой, чтобы её подмыть, так как она обкакалась, дочь вышла из незапертой им комнаты и упала с лестницы. Он пытался её реанимировать, делая дыхание и нажимая на грудь, вызвал скорую помощь и позвонил жене на работу. О том, что избил ребёнка перед её падением, сообщил во время допроса после его задержания через полтора месяца после её гибели. Свои показания в досудебной стадии производства по делу подтверждает в части, соответствующей его показаниям в суде.

Из протокола допроса подозреваемого Ащеулова В.В. от 18.06.2017 г. под видеозапись следует, что 27.04.2017 г. его сожительница ФИО3 была на работе, а он в их комнате на втором этаже д.<адрес> ужинал с их малолетними детьми: ФИО2, 4.08.2012 года рождения и ФИО1, 8.01.2014 года рождения. ФИО1 стала капризничать и встала, он ударил её 3-4 раза кулаком по спине, после чего та упала на детский матрас на полу. Он поднял дочь, начал трясти, кинул на диван и нанёс кулаком не менее 10-15 ударов по туловищу (груди, животу и спине). Взяв её на руки, поплакал с ней и почувствовал, что та обкакалась. Старшая дочь могла это видеть, но она не может говорить. Он спустился на первый этаж дома, поставил греть воду в чайнике, чтобы подмыть ФИО1, услышав шум, подбежал к лестнице между этажами и увидел, что та упала с лестницы. Он взял ФИО1 на руки и, забежав в комнату на первом этаже, где жил родственник сожительницы ФИО4, попытался сделать дочери массаж сердца и искусственное дыхание. Попытки его и Швалева оказались неудачными, и они вызвали скорую помощь, работник которой констатировал смерть ребёнка.

До этого 26.04.2017 г. вечером он два раза ударил ФИО1 кулаком по спине (т.2 л.д.19-22).

Согласно протоколу допроса обвиняемого Ащеулова В.В. от 18.06.2017 г. он дал показания, аналогичные его вышеприведённым, полностью подтвердив их, при этом пояснил, что умысла убивать своего ребёнка не имел (т.2 л.д.30-32).

Согласно протоколу проверки показаний на месте от 18.06.2017 г. обвиняемый Ащеулов В.В. при понятых под видеозапись в <адрес> с помощью манекена человека продемонстрировал как наносил удары своей дочери, уточнив, что возле кровати в комнате на втором этаже кормил ФИО1, когда та закапризничала, ударил её кулаком посередине спины и она упала на живот. В это время ФИО4 с первого этажа спросил его о том, что случилось, но наверх не поднимался. Ащеулов нанёс дочери еще 3-4 удара в область спины. Затем он показал, как взял дочь двумя руками, потряс её и бросил на диван, нанёс ей 10-20 ударов по телу. Кроме того, он показал место у начала лестницы, где обнаружил ФИО1, услышав грохот, когда курил на кухне, ожидая пока закипит чайник (т.2 л.д.37-40).

Из протокола допроса обвиняемого Ащеулова В.В. от 8.11.2017 г. следует, что он полностью подтвердил свои ранее данные показания, пояснив, что вину в истязании дочери ФИО1, и её убийстве признаёт частично, так как не имел умысла на лишение её жизни (т.2 л.д.67-71).

Согласно протоколу допроса обвиняемого Ащеулова В.В. от 16.11.2017 г. он уточнил, что не признаёт вину в истязании своей дочери ФИО1, которую до 27.04.2017 г. никогда не избивал, почему изобличал себя в этом ранее на допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого не помнит. Про выявленные экспертами телесные повреждения на теле дочери, образованные в срок от 6 дней до 1 суток до её смерти, он пояснить ничего не может. Синяк на лице может объяснить её падением с кровати, про которое он говорил сожительнице. Кроме того, он видел, что ФИО1 иногда падала во время игр. Никогда не видел и не слышал, чтобы её избивали мать или её родственник Швалев. Они не могут его оговаривать. Не смог ответить на вопрос о том, на что он рассчитывал, нанося удары значительной силы трёхлетней дочери. Зачем его сожительница переодела умершую дочь в чистую одежду, которую он принёс из комнаты по её просьбе, не знает (т.2 л.д.80-85).

В ходе осмотра места происшествия 28.04.2017 г. на диване в комнате на первом этаже <адрес> обнаружен труп малолетней ФИО1, 8.01.2014 года рождения. В ходе осмотра на трупе девочки обнаружены телесные повреждения: множественные кровоподтёки и ссадины лица, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей, патологическая подвижность рёбер по задней поверхности. Первый и второй этажи дома связаны лестницей (т.1 л.д.68-78).

Участниками процесса осмотрена фототаблица к этому протоколу (т.1 л.д.79-86).

Согласно протоколу установления смерти человека, приложению к карте вызова № 509 врачом-педиатром ФИО5 27.04.2014 г. в 22 часа 31 минуту констатирована смерть ФИО1, 8.01.2014 года рождения (т.1 л.д.89).

Из протокола допроса свидетеля ФИО5 от 5.12.2017 г. следует, что на момент его выезда в указанный дом мертвый ребёнок был в одежде на руках матери, которая была в подавленном состоянии. Отец ребёнка неоднократно заходил в комнату оправдывался перед ней в том, что не углядел за ребёнком, больше переживал за её отношение к нему, чем из-за смерти девочки, в ступоре не находился, всё делал быстро и чётко, выполняя просьбы матери ребёнка. ФИО5 не зафиксировал следов, характерных для падения с лестницы, так как на теле потерпевшей не было таких повреждений, а также вытеканий жидкостей из её тела. Ранее он по работе несколько раз приезжал к этой девочке, множественных телесных повреждений на ней не наблюдал (т.1 л.д.228-232).

Согласно протоколу допроса свидетеля ФИО5 от 6.09.2017 г. он дал показания, аналогичные в вышеприведённом протоколе его допроса. Осмотрев погибшую девочку, он отметил умеренное окостенение, отсутствие дыхания и сердцебиения, реакции на раздражители, свободное движение в шейном отделе позвоночника, реанимационные мероприятия им не проводились в виду их бесполезности (т.1 л.д.225-227).

Свидетель ФИО5 в судебном заседании свои показания в досудебной стадии производства по делу полностью подтвердил, дополнив, что, выезжая дважды по вызовам в дом к потерпевшей до её смерти в связи с простудными заболеваниями и осматривая и прослушивая ею верхнюю часть тела, синяков и ссадин на ней не видел. На её теле имелся рубец от ранее проведённой операции. Даты этих выездов не помнит. Констатируя смерть ребёнка 27.04.2017 г., он не заметил выявленных во время производства судебно-медицинской экспертизы её трупа телесных повреждений, так как у мёртвого человека отсутствует кровоток, в связи с чем, внешнее проявление полученных им при жизни травм значительно замедляется.

Из копии свидетельства о рождении № следует, что ФИО1, рождена 8.01.2014 г. матерью ФИО3, сведения об отце отсутствуют (т.1 л.д.111).

Согласно копии свидетельства о смерти №ФИО1 умерла 27.04.2017 г., о чём составлена запись акта об её смерти (т.3 л.д.21).

Из протокола получения образцов для сравнительного исследования от 22.11.2017 г. следует, что у обвиняемого Ащеулова В.В. в присутствии защитника изъяты образцы слюны (т.2 л.д.87-89).

Согласно протоколу выемки от 23.11.2017 г. в судебно-биологическом отделе КГБУЗ «Бюро СМЭ» МЗ Хабаровского края изъят образец крови трупа ФИО1 (т.2 л.д.184-189).

Из заключения эксперта № ДВО-3144-2017 от 8.12.2017 г. следует, что ФИО1 является биологической дочерью Ащеулова В.В. с вероятностью не менее 99,99994147% (т.2 л.д.202-211).

Согласно протоколу допроса свидетеля ФИО4 от 18.06.2017 г. он проживает в комнате на первом этаже <адрес>, в комнате на втором этаже жили его дальняя родственница ФИО3 с малолетними дочками ФИО2, 4.08.2012 года рождения и ФИО1, 8.01.2014 года рождения, сожителем Ащеуловым В.В., который нигде не работал, на этот почве они скандалили, с её слов сожитель раньше её избивал.

ФИО1 часто ходила с синяками, происхождение которых по объяснениям Ащеулова её матери было связано с падениями с кровати.

27.04.2017 г. около 22 часов ФИО4 услышал какой-то шум на втором этаже, как от падения, крикнул Ащеулову, что происходит, тот ответил, что ФИО1 обкакалась, а так всё в порядке. Через три минуты Ащеулов спустился на кухню, поставил чайник, сказал ФИО4, что не нужно беспокоиться, и вернулся к себе на второй этаж. ФИО4 вновь услышал грохот сверху и к нему в комнату вошел Ащеулов с мёртвой ФИО1 на руках, сказав, что та упала с лестницы между этажами. ФИО4 позвонил в скорую помощь и матери девочки на её работу. По приезду скорой была констатирована смерть ребёнка и вызваны работники полиции. Ащеулов говорил всем, что девочка упала с лестницы. Старшая дочь ФИО3 не может пояснить о происшедшем, так как не разговаривает, ФИО3 говорила ему, что Ащеулов избил ребёнка и инсценировал его падение (т.1 л.д.163-167).

Из протокола очной ставки от 18.06.2017 г. следует, что свидетель ФИО4 дал аналогичные показания своим вышеприведённым, а подозреваемый Ащеулов В.В. их полностью подтвердил (т.2 л.д.23-25).

Из протокола допроса свидетеля ФИО4 от 16.11.2017 г. следует, что Ащеулов в случае непослушания детей нервничал, кричал на них и толкал, долго не проходящий синяк под левым глазом ФИО1 он объяснял её матери падением девочки с кровати. Мать на детей не кричала и руку не поднимала (т.1 л.д.170-174).

Согласно протоколу допроса свидетеля ФИО4 от 18.01.2018 г. с начала марта 2017 г. он часто видел синяки и ссадины на видимых участках тела ФИО1, в том числе руках и лице, слышал шум, громкий топот, грохот, ругань Ащеулова. ФИО1 на вопросы об этом ФИО4 не отвечала или говорила, что упала. Её мать не хотела ругаться по этому поводу с сожителем, который говорил, что девочка падает, ударяется (т.1 л.д.175-177).

Из протокола очной ставки между свидетелями ФИО4 и ФИО3 от 2.11.2017 г. следует, что он замечал на теле ФИО1 синяки за неделю и за месяц до её смерти, предполагая, что их причинял Ащеулов, говорил об этом ФИО3. Та отвечала, что со слов сожителя дочь падала с кровати и во время игр (т.1 л.д.209-213).

Свидетель ФИО4 в судебном заседании свои вышеприведённые показания в основном подтвердил, уточнив, что при нём Ащеулов 3-5 раз слегка шлёпал по ягодицам ФИО1 за непослушание, та плакала больше от обиды, чем от боли, ему на отца не жаловалась. Примерно за месяц и за неделю до её смерти, то есть с конца марта по 27.04.2017 г., на её лице он видел синяк под глазом, на щечке и на руках небольшие синяки и ссадины, ФИО3 говорила ему, что Ащеулов объяснял их происхождение падениями девочки с кровати. Она же сообщила ему, что на поминках после смерти дочери Ащеулов в состоянии опьянения признался ей, что убил дочь и инсценировал её падение с лестницы. Дети по лестнице никогда сами не спускались, двери их комнаты закрывались на засов снаружи. Отсутствие этой информации в протоколах следственных действий с его участием ФИО4 объясняет тем, что, имея плохое зрение, знакомился с протоколами в той части, в какой смог их прочитать, особенно рукописный текст, возможно, что не обратил внимания на неточности в записи его показаний.

Из протокола допроса свидетеля ФИО3 от 13.07.2017 г. следует, что с 2010 г. она сожительствовала с Ащеуловым, родила от него дочерей ФИО2 – в 2012 г. и ФИО1 – в 2014 г. Вчетвером они проживали в комнате на втором этаже <адрес> у её дальнего родственника ФИО4, который жил в этом доме в комнате на первом этаже и в дела их семьи не вмешивался. Сожитель уходил в запои, а с октября 2016 г. закодировался и не выпивал, при ней руку на детей не поднимал, иногда грубил ФИО1. Примерно 10-15.04.2017 г. ФИО3 увидела на её щеке синяк, со слов Ащеулова от падения с кровати. Других телесных повреждений на теле ребёнка она не видела.

27.04.2017 г. вечером ей на работу позвонил сожитель и сообщил, что ФИО1 упала с лестницы в доме и не дышит. Она прибежала домой и увидела дочь мёртвой. Ащеулов всем, включая её, неоднократно говорил, что дочь погибла от падения с лестницы, когда он грел воду на кухне. Она ему не верила, так как ФИО1 сама спускаться по лестнице боялась, всегда просила взять её на руки.

Старшая дочь не может понять, где её отец и сестра, когда говорит, произносит нечленораздельные фразы (т.1 л.д.182-185).

Согласно протоколу допроса свидетеля ФИО3 от 3.11.2017 г. биологический отец её дочерей Ащеулов не вписан в свидетельства об их рождении, чтобы она пользовалась льготами как мать-одиночка, в том числе по предоставлению мест в детсаде (т.1 л.д.186-189).

Из протокола допроса свидетеля ФИО3 от 16.11.2017 г. следует, что воспитанием её дочерей занимались она и сожитель, наказывая, она ставила их в угол. При ней Ащеулов их не бил, телесные повреждения у ФИО3 объяснял падением той с кровати, хотя при ней дочь никогда так не падала. Во время игр её дети падали и ударялись по нескольку раз в день. На её вопросы о синяках ФИО3 в силу возраста ответить не могла (т.1 л.д.190-194).

Согласно протоколу допроса свидетеля ФИО3 от 21.11.2017 г. придя домой 27.04.2017 г. она увидела свою дочь ФИО1 лежащей мёртвой на диване в комнате у ФИО4. Когда услышала от сожителя, что та перед смертью обкакалась, не желая, чтобы дочь увозили в грязной одежде, переодела её в чистые вещи, её не подмывала, кала не видела, его запаха не чувствовала (т.1 л.д.195-199).

Свидетель ФИО3 свои вышеизложенные показания подтвердила, пояснив, что о преступных действиях со стороны Ащеулова в отношении их дочери ФИО1 не знала, синяки на её лице и руках связывала с падениями с кровати, о которых говорил Ащеулов, и во время игр с сестрой. О смерти дочери узнала от него по телефону, прибежав домой, увидела ту мёртвой. Ащеулов никогда не признавался ей в убийстве дочери и инсценировке её падения с лестницы.

Согласно заключению экспертов № 228 от 3.08.2017 г. причиной смерти ФИО1 явился травматический разрыв сердечной мышцы с последующей тампонадой сердца, излившейся в полость перикарда кровью.

На её трупе обнаружены следующие повреждения:

тупая травма груди: разгибательные переломы 2-11 ребер слева и 9-10 ребер справа по лопаточным линиям, кровоизлияния в мягкие ткани в проекции переломов, ушиб левого легкого с кровоизлиянием в области нижней доли, кровоизлияния в области корней обоих легких, сквозной разрыв ткани сердца в области задней стенки левого желудочка, кровоизлияние в полость перикарда (50 мл),

тупая травма живота: разрыв капсулы и ткани печени по диафрагмальной поверхности в области правой доли, разрыв капсулы селезенки в области ворот, кровоизлияния в область околопочечной клетчатки правой и левой почки, подкапсульное кровоизлияние левой почки и поджелудочной железы, кровоизлияние в брюшную полость (800 мл);

множественные кровоподтеки и ссадины в области лица, шеи, груди и спины, множественные кровоподтеки в области верхних и нижних конечностей, кровоизлияния в мягкие ткани головы в лобной области.

Указанные повреждения могли образоваться в результате не менее двадцати восьми (28) воздействий тупого твёрдого предмета (предметов) и не несут информации, позволяющей судить о частных признаках травмирующего орудия. Результаты гистологического исследования и макроморфологические свойства телесных повреждений свидетельствуют о следующих временных интервалах их возникновения:

разгибательные переломы 2-11 ребер слева и 9-10 ребер справа по лопаточным линиям, кровоизлияния в мягкие ткани в проекции переломов, ушиб левого легкого с кровоизлиянием в области нижней доли, кровоизлияния в области корней обоих легких - от нескольких минут до 1,5 часов до момента наступления смерти;

сквозной разрыв ткани сердца в области задней стенки левого желудочка, кровоизлияние в полость перикарда - первые минуты после возникновения травмы до момента наступления смерти;

разрыв капсулы и ткани печени по диафрагмальной поверхности в области правой доли - от 10 минут до 1 часа до момента наступления смерти;

разрыв капсулы селезенки в области ворот, кровоизлияния в область околопочечной клетчатки правой и левой почки, подкапсульное кровоизлияние левой почки - от 15 минут до 1,5 часов до момента наступления смерти;

подкапсульное кровоизлияние поджелудочной железы - первые 10 минут от момента травмы до момента смерти;

жидкий характер крови, излившейся в брюшную полость указывает о том, что давность кровоизлияния не превышает 2 часов;

кровоподтеки по окружности правого глаза, в левой лобной области, в области правой щеки, в левой скуловой области, в проекции угла нижней челюсти слева, по краю нижней челюсти в средней части, по нижнему краю нижней челюсти справа, по правой передней поверхности шеи, по правой передней поверхности груди, по левой передней поверхности груди, в поясничной области, в области спины имеют давность образования 1-2 часа до момента наступления смерти;

ссадины в правой лобной области, в левой лобной области, в области спины слева в проекции левой лопатки, в области спины по позвоночной линии в межлопаточных областях, в области спины слева по лопаточной линии в проекции 8-10 ребер и в проекции 10 ребра, в области спины слева и в проекции 10 ребра имеют давность образования 1-6 часов до момента наступления смерти;

кровоподтеки по передней поверхности в проекции правого плечевого сустава, в области верхних конечностей, в области плеч и предплечий, по передне-наружной и передне-внутренней поверхности левого бедра в нижней трети, по наружной поверхности правого коленного сустава, по внутренней поверхности правой голени в средней трети, по наружной поверхности правого бедра в проекции тазобедренного сустава, по наружной поверхности левого бедра в верхней трети, по левой передней поверхности груди по передне-подмышечной линии в проекции 5, 6 и 7 ребер имеют давность образования 5-6 суток до момента наступления смерти;

кровоподтеки по внутренней поверхности концевых фаланг первых пальцев обеих стоп справа имеют давность образования 2-3 суток до момента наступления смерти;

кровоизлияния в мягкие ткани головы в лобной области имеют давность образования 1-2 суток до момента наступления смерти.

Морфологические свойства всех выявленных повреждений свидетельствуют об их прижизненном происхождении.

Совокупность повреждений, состоящая в причинной связи со смертью, а именно тупая сочетанная травма груди и живота была причинена в течении промежутка времени не превышающего 1,5 часов, при этом наносимые повреждения имеют различную давность в пределах этого интервала.

Совокупность повреждений, составляющих тупую травму груди, расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения.

Совокупность повреждений, составляющих тупую травму живота, расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения.

Множественные кровоподтеки и ссадины в области лица, шеи, груди и спины, множественные кровоподтеки в области верхних и нижних конечностей, кровоизлияния в мягкие ткани головы в лобной области расцениваются как повреждения не причинившие вред здоровью человека, не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности.

Каких-либо телесных повреждений, характер и локализация которых неоспоримо свидетельствовали бы о том, что они получены в результате падения на лестничном марше, не выявлено. Кроме того, при исследовании трупа ФИО1 не установлено наличие характерной совокупности признаков сотрясения внутренних органов, которые имеют место при падении с высоты, либо на лестничном марше. Механизм образования повреждений указывает на возможность их образования в результате травмирующего воздействия в виде ударов руками, ногами, а также иными тупыми твердыми предметами.

Характер органных повреждений, объём кровопотери и несовместимость с жизнью отдельных повреждений (разрыв сердца), по мнению экспертной комиссии, исключает возможность совершения потерпевшей самостоятельных активных действий после причинения ей всей совокупности травм.

Согласно обстоятельствам, указанным Ащеуловым В.В. в ходе допроса в качестве подозреваемого от 18.06.2017 г. и продемонстрированным в ходе проверки показаний на месте 18.06.2017 г., он нанёс ФИО1 три или четыре удара кулаком по спине при вертикальном положении потерпевшей, затем не менее 10-15 ударов по спине, по туловищу, животу, грудной клетке при нахождении потерпевшей на диване. Далее Ащеулов В.В. указывает, что потерпевшая упала с лестницы, однако каких-либо обстоятельств падения не сообщает. При сопоставлении локализации и объёма телесных повреждений, обнаруженных у ФИО1, и прогнозируемых телесных повреждений, при изложенных Ащеуловым В.В. обстоятельствах, экспертная комиссия приходит к выводу об их несоответствии со всей совокупностью оригинальных повреждений в отношении расположения, количества и механизма образования.

Тем не менее, судя по локализации, указанных Ащеуловым В.В. ударов, экспертная комиссия считает возможным, что неоднократные травмирующие воздействия кулаком в область спины, груди, живота могли повлечь за собой переломы ребер, разрыв сердечной мышцы, ушиб легких, а также разрывы печени, селезенки и внутриорганные кровоизлияния органов брюшной полости (т.2 л.д.143-168).

Оценивая исследованные доказательства в их совокупности, суд считает вину подсудимого Ащеулова В.В.:

в убийстве с особой жестокостью малолетней, заведомо для него находящейся в беспомощном состоянии,

доказанной.

По обвинению подсудимого Ащеулова В.В. в другой части:

в истязании заведомо несовершеннолетней ФИО1, 8.01.2014 года рождения, находящейся в беспомощном состоянии и иной зависимости от него, при вышеописанных обстоятельствах в период с начала марта 2017 г. по 26.04.2017 г.

суд установил следующее:

Доводы Ащеулова В.В. о том, что он не наносил удары потерпевшей с начала марта 2017 г. до одного из дней с 21 по 22.04.2017 г. ничем не опровергнуты.

Сторона обвинения, изобличая его в этом, сослалась лишь на показания свидетеля ФИО4 о том, что с начала марта 2017 г. ФИО1 часто ходила с синяками, происхождение которых по объяснениям Ащеулова её матери ФИО3 было связано с падениями девочки с кровати. В судебном заседании ФИО4 уточнил время, пояснив, что видел синяки за месяц и за неделю до гибели девочки, то есть с конца марта по 27.04.2017 г. При нём тот слегка шлёпнул девочку по ягодицам всего 3-5 раз.

Свидетель ФИО3 пояснила, что при ней Ащеулов руку на детей не поднимал, иногда грубил ФИО1. Примерно 10-15.04.2017 г. ФИО3 увидела на её щеке синяк, со слов Ащеулова от падения с кровати. Её дочери во время игр падали и ударялись многократно, с этим она связывала небольшие синяки и ссадины на руках и лице ребёнка.

Сама потерпевшая ФИО1 об избиении её Ащеуловым ни этим свидетелям, ни другим лицам не говорила.

Её сестра ФИО2 в силу возраста и отставания в развитии ничего об обращении отца с сестрой сообщить не может.

Свидетель ФИО5 по работе врачом-педиатром дважды приезжал по вызовам к ФИО1, осматривая и прослушивая её, телесных повреждений не видел.

Судебно-медицинская экспертиза трупа потерпевшей повреждений на её теле, образовавшихся ранее 21.04.2017 г. не выявила.

Таким образом, достаточных доказательств, подтверждающих виновность Ащеулова в нанесении ударов ФИО1 в период с начала марта 2017 г. до одного из дней с 21 по 22.04.2017 г., не имеется

В соответствии со ст.49 Конституции РФ, ст.14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу.

При этом в соответствии с ч.1 ст.5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Согласно ст.8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом РФ.

В этой связи при разрешении вопроса о наличии либо отсутствии в действиях Ащеулова состава преступления, предусмотренного п. «г» ч.2 ст. 117 УК РФ следует отметить, что ч.1 ст.117 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями, если это не повлекло последствий, указанных в статьях 111 и 112 УК РФ. Ащеулов обвиняется в истязании путём систематического нанесения побоев.

Систематичность побоев (т.е. многократных ударов) предполагает многократное, не менее трех раз, совершение указанных действий. В связи с недоказанностью нанесения Ащеуловым ударов потерпевшей кроме двух раз: в один из дней с 21 по 22.04.2017 г. и в один из дней с 25 по 26.04.2017 г. в его действиях отсутствует этот обязательный признак объективной стороны состава истязания. Поэтому его надлежит оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч.2 ст.117 УК РФ, на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием состава этого преступления, признав за ним право на реабилитацию в указанной части.

Из материалов дела усматривается, что в ходе предварительного следствия и в суде подсудимый, признавая нанесение им множественных ударов дочери 27.04.2017 г. с причинением тяжкого вреда здоровью, повлекшего её смерть, настаивал на неосознанности им своих действий, потери контроля над собой и отсутствии у него умысла на её убийство. Утверждал, что она упала с лестницы, получив травмы. Он также не согласен с обвинением в ненадлежащем исполнении им своих обязанностей родителя, жестоком обращении с потерпевшей путём нанесения ей до указанной даты других ударов. Пояснил, что в начале предварительного следствия оговорил себя в том, что 26.04.2017 г. вечером два раза ударил ФИО1 кулаком по спине. Причины самооговора объяснил своей растерянностью от попадания в непривычно сложную для него ситуацию уголовного преследования.

Анализ показаний подсудимого, свидетельствующий о свободе в выборе занимаемой им позиции при обеспечении защитниками-адвокатами, которые заменялись по его выбору; активное поведение обвиняемого в выгодном для него направлении в процессе следственных действий, - свидетельствуют об отсутствии у него какой-либо боязни негативных последствий от действий со стороны работников правоохранительных органов, а также какого-либо желания угодить тем дачей показаний не в своих интересах. Согласно заключению эксперта № 142 от 18.07.2017 г. на момент проведения экспертизы и личного обследования Ащеулова В.В. 19.06.2017 г. в 2 часа (то есть после задержания) повреждений не обнаружено (т.2 л.д.178-179). На действия сотрудников органов уголовного преследования ни он, ни его защитники жалоб и заявлений не подавали, из материалов уголовного дела какие-либо нарушения прав Ащеулова в процессе расследования дела не усматриваются.

Все следственные действия с подсудимым, начиная с его задержания, проведены с участием защитников-адвокатов, позиции которых, как видно из дела, были активными, профессиональными, направленными на защиту его прав и интересов. Подсудимый по поводу качества его защиты адвокатами каких-либо претензий не высказывал, отводов им не заявлял, защитник с предварительного следствия продолжил активно выполнять свои функции и в судебном разбирательстве. Каких-либо замечаний и заявлений по поводу несоответствия записей в протоколах следственных действий от их участников, в том числе Ащеулова, не поступило.

При производстве психолого-психиатрической экспертизы подсудимый на провалы в памяти не жаловался, экспертами отмечено, что он правильно ориентировался и ориентируется в обстановке, совершал целенаправленные действия, осознавая их фактический характер и общественную опасность, и мог руководить ими, способен давать правильные показания об обстоятельствах, имеющих значение для дела.

В момент совершения инкриминируемых ему деяний Ащеулов В.В. в состоянии физиологического аффекта либо ином значимом эмоциональном состоянии находиться не мог. О невозможности трактовки значимых эмоциональных состояний или физиологического аффекта свидетельствуют отсутствие признаков частичного нарушения сознания, запамятования, выраженных расстройств, произвольной регуляции деятельности, постаффективного истощения и пр. (т.3 л.д.53-59).

Указанным заключением, а также показаниями свидетелей ФИО4, ФИО5 и ФИО3, видевших на месте преступления Ащеулова, который свободно общался с окружающими, активно навязывая свою версию о падении ребёнка с лестницы и получении от этого смертельных травм, скрывая нанесение им множественных ударов дочери; характером его действий в посткриминальный период, направленных на сокрытие своего участия в умерщвлении потерпевшей вплоть до получения результатов судебно-медицинской экспертизы трупа, установившей причину смерти жертвы, после чего он был задержан через полтора месяца после содеянного им убийства, опровергаются показания подсудимого о неосознанности характера своих преступных действий, нахождении в эмоциональном состоянии, затрудняющем контроль за собой.

Кроме того, сам Ащеулов подтвердил показания свидетеля ФИО4 о состоявшемся между ними диалоге по поводу услышанного тем с первого этажа дома шума и грохота в комнате на втором этаже в момент совершения подсудимым убийства. То есть он был контактен, скрывая преступление, успокаивал свидетеля, говоря, что всё в порядке.

Заключением судебных медиков-экспертов опровергается возможность получения травм потерпевшей от падения с лестницы и её способность после получения множественных телесных повреждений, нанесённых Ащеуловым, при разрыве сердца и кровопотере совершить активные действия, в том числе выйти из комнаты к этой лестнице.

Осознавая реальность суровой ответственности за содеянное; при психологическом отторжении преступлений в отношении малолетней окружающими, включая сокамерников в месте изоляции, подсудимый, не соглашаясь с заключениями экспертов, отрицает умышленное причинение им смерти малолетней.

По этой же причине он отрицает нанесение им потерпевшей множественных ударов до дня убийства, при этом поясняет, что ту не могли избить другие лица, проживавшие в одном с ней доме: её мать ФИО3, хозяин дома ФИО4. Посторонние лица их жилище не посещали, погибшая постоянно находилась под присмотром, преимущественно подсудимого, поскольку его сожительница работала, а ФИО4 в дела их семьи не вмешивался.

Учитывая количество, локализацию, силу нанесения телесных повреждений на теле и голове у ребёнка, полученных с 21 по 22.04.2017 г. и с 25 по 26.04.2017 г., попытки подсудимого объяснить их падениями с кровати (дивана) и во время игр от столкновений с 4-летней сестрой, являются явно несостоятельными. Суд связывает их с желанием избежать ответственности. Указанное поведение свидетельствует о его продуманности, об отсутствии у подсудимого признаков паники, растерянности и какого-либо сожаления о произошедшем с малолетней от его действий.

Оснований ставить под сомнение заключения экспертов: психиатров, психологов и судебных медиков не имеется. Данные заключения даны специалистами соответствующих государственных экспертных учреждений, обладающими специальными познаниями и имеющими необходимый стаж работы. Порядок назначения и производства экспертиз соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, выводы экспертов основаны на научно обоснованных методиках, материалах уголовного дела и мотивированы надлежащим образом. Выводы экспертов соответствуют показаниям свидетелей, протоколу осмотра места происшествия, другим доказательствам.

Сообщенные подсудимым сведения о своей причастности к нанесению 27.04.2017 г. множественных ударов потерпевшей закреплены подписями участников следственных действий (в том числе представителей стороны защиты). Как следует из приведённых документов следственные и иные действия с обвиняемым проводились в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с участием адвокатов, при необходимости понятых и других лиц. Протоколы были прочитаны и подписаны лицами, участвующими в следственных действиях, каких-либо замечаний и заявлений от них не поступало, что подтверждается их содержанием.

Причастность подсудимого к совершенным им преступлениям подтверждается совокупностью вышеприведённых доказательств по делу. Существенных противоречий в показаниях свидетелей по делу не имеется, некоторые неточности в сообщаемых ими сведениях в ходе допросов в предварительном следствии и суде разумно объясняются отдалённостью во времени от описываемых ими событий. Оснований для оговора с их стороны подсудимого, с которым ФИО3 сожительствовала, ФИО4 поддерживал добрососедские отношения, а Зотов видел лишь во время вызова скорой помощи, не выявлено, сам Ащеулов исключает неприязнь к нему с их стороны, за исключением ФИО4 после дачи тем показаний в суде, в части отрицательно характеризующих его личность.

Частичное признание вины подсудимым по делу подтверждается перечисленными выше доказательствами его виновности, как непротиворечивыми, последовательными и взаимодополняющими, которые суд находит достоверными и в своей совокупности достаточными для признания Ащеулова В.В. виновным в совершении инкриминируемых ему убийства и ненадлежащего исполнения обязанностей по воспитанию дочери.

Исходя из установленных обстоятельств уголовного дела, суд квалифицирует действия в отношении ФИО1, 8.01.2014 года рождения, её отца - подсудимого Ащеулова В.В.:

по ст.156 УК РФ, как ненадлежащее исполнение своих обязанностей по воспитанию несовершеннолетней родителем, соединённое с жестоким обращением с несовершеннолетней,

по лишению жизни – по п.п. «в, д» ч.2 ст.105 УК РФ, как убийство малолетней, заведомо для виновного находящейся в беспомощном состоянии, совершенное с особой жестокостью,

по следующим основаниям.

Совокупность всех обстоятельств содеянного: причинение смерти трёхлетнему ребёнку от травматического разрыва сердечной мышцы с последующей тампонадой сердца с нанесением не менее 19 ударов руками по различным частям тела, в том числе в область жизненно важных органов – по голове и туловищу (животу, груди и спине); сила нанесения ударов, о чём свидетельствуют закрытые тупые травмы живота и груди с причинением тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни, создающего непосредственную угрозу, с разрывами внутренних органов и переломами 12 рёбер, кровоизлияниями, множественные кровоподтеки и ссадины на теле потерпевшей; поведение виновного по сокрытию своего участия в умерщвлении жертвы путём выдвижения версии о несчастном случае – её падении с высокой лестницы в доме, - свидетельствуют о наличии у подсудимого умысла на убийство потерпевшей.

Это посягательство совершено в отношении малолетней потерпевшей, о возрасте которой подсудимому – отцу девочки было достоверно известно.

Убийство совершено способом, заведомо для виновного связанным с причинением малолетней девочке особых мучений и страданий в ходе нанесения множества (не менее 19) ударов руками в различные части тела.

При этом убийство совершено им способом, который заведомо для него связан с причинением малолетней потерпевшей особых страданий:

нанесение им, явно преобладающим физически над жертвой, осознающей происходящее, но не могущей сопротивляться, большого количества ударов (не менее 19), никак не вызываемого необходимостью скорейшего достижения желанного для него преступного результата, – её смерти,

мучительное причинение телесных повреждений не только в области жизненно важных органов, но и в других частях тела жертвы,

- то есть с особой жестокостью.

При этом такие преступные действия не были обусловлены неспособностью подсудимого более быстрого достижения желанной им цели – смерти жертвы.

Вместе с тем, органами уголовного преследования не представлено доказательств обвинения подсудимого в убийстве с особой жестокостью на том основании, что оно происходило в присутствии малолетней сестры потерпевшей. В материалах уголовного дела и иных представленных суду доказательствах не содержится информации о том, что четырёхлетняя сестра потерпевшей наблюдала за происходящим, осознавала его смысл и значение, понимала его последствия для ФИО1. Более того, по показаниям её матери она не понимает, куда делись её сестра и отец – Ащеулов.

Умышленно нанося в один из дней с 21 по 22.04.2017 г. удары по различным частям тела малолетней дочери и в один из дней с 25 по 26.04.2017 г. по её голове, Ащеулов причинял физические и психические страдания ребёнку. При этом он скрывал свои действия от окружающих, объясняя видимые следы побоев – синяки падениями потерпевшей с кровати и во время игр. Малолетняя жертва посягательств была в беспомощном состоянии - совершенно беззащитна перед ним, не имея возможности оказать сопротивление или обратиться за помощью, и полностью зависима от него, как от родителя, поскольку не имела возможности принять меры к самостоятельному жизнеобеспечению. Страдания ребёнка были связаны не только с переживанием боли в момент совершения виновным действий, но и с возникновением чувства неуверенности и страха за своё будущее, ощущения неизбежности повторного насилия с его стороны.

Указанное жестокое обращение с несовершеннолетней её отцом – Ащеуловым В.В. является ненадлежащим исполнением им обязанностей родителя по её воспитанию.

Согласно п.1 ст.63, п.1 ст.65 Семейного кодекса РФ родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами ребенка; при осуществлении родительских прав родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию, а способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей.

Согласно заключению комиссии экспертов от 13.07.2017 г. № 1570 Ащеулов В.В. хроническим психическим расстройством, слабоумием, лишающим его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не страдал и не страдает таковыми в настоящее время, равно как и в момент совершения инкриминируемого ему деяния.

Он обнаруживает признаки психического и поведенческого расстройства вследствие сочетанного употребления алкоголя (алкоголизм), ранее ему был установлен диагноз. Имеющиеся изменения психики выражены не столь значительно и по степени своей выраженности не лишают его способности осознавать в полной мере фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Как следует из материалов уголовного дела и данных, полученных в ходе исследования, в период времени, относящийся к инкриминируемому ему деянию, у него также не было какого-либо временного психического расстройства, равно как и патологического аффекта, он правильно ориентировался в окружающей обстановке, совершал последовательные и целенаправленные действия, он мог в полной мере и в тот момент времени осознавать общественную опасность и фактический характер своих действий и руководить ими. В настоящее время он по своему психическому состоянию также может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания в ходе следствия и суда.

По состоянию психического здоровья в применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается. Ащеулов В.В., как лицо, обнаруживающее признаки алкогольной зависимости, нуждается в обязательном лечении у врача-нарколога, противопоказаний к данному виду лечения нет (т.3 л.д.53-59).

С учётом изложенного и материалов дела, касающихся личности подсудимого, обстоятельств совершения им преступлений, поведения в судебном заседании, не дающих оснований сомневаться в осознанности им фактического характера и общественной опасности своих действий и его способности руководить предпринимаемыми действиями, суд считает необходимым признать Ащеулова В.В. вменяемым в отношении инкриминированных ему деяний.

Определяя вид и размер наказания виновному Ащеулову В.В., суд устанавливает его соответствие характеру и степени общественной опасности совершенных им особо тяжкого и небольшой тяжести преступлений, наличию малолетнего ребёнка у виновного, молодому возрасту, частичному признанию вины, – как смягчающим наказание обстоятельствам, совершению преступления (убийства) в отношении несовершеннолетней родителем – как отягчающему наказание (за убийство) обстоятельству, другим обстоятельствам дела, удовлетворительной характеристике личности подсудимого.

По смыслу закона, активное способствование расследованию преступления состоит в активных действиях виновного, направленных на сотрудничество с органами следствия, и может выражаться в том, что он представляет указанным органам информацию об обстоятельствах совершения преступления, даёт правдивые и полные показания, способствующие расследованию, представляет органам следствия информацию, до того им неизвестную. При этом данные действия должны быть совершены добровольно, а не под давлением имеющихся улик, направлены на сотрудничество с правоохранительными органами.

По настоящему делу таких обстоятельств в отношении подсудимого не имеется. Из исследованных материалов дела следует, что Ащеулов сообщил о своей причастности к преступлениям против малолетней лишь после его доставления в правоохранительные органы по инициативе последних в связи с подозрением в их совершении. При этом при даче показаний через полтора месяца после убийства он сообщал неполные сведения о своих преступных действиях, стремясь преуменьшить свою роль в содеянном. Неполнота и противоречия в этих показаниях не способствовали расследованию преступлений, а повлекли проведение с целью их устранения значительного количества дополнительных допросов обвиняемого и очной ставки со свидетелем, а также экспертизы для проверки их достоверности.

Преступление, совершенное родителем в отношении несовершеннолетнего, в соответствии с п. "п" ч.1 ст.63 УК РФ признается более опасным, что должно быть учтено при назначении наказания.

При этом указанное обстоятельство не относится к признакам состава преступления, предусмотренного п.п. "в, д" ч.2 ст.105 УК РФ, в связи с чем подлежит самостоятельному учёту.

С учётом фактических обстоятельств преступлений и степени их общественной опасности суд не находит оснований для предусмотренного ч.6 ст.15 УК РФ изменения категорий преступлений на менее тяжкие.

Основания для постановления приговора подсудимому без назначения наказания или освобождения его от наказания отсутствуют.

С учётом влияния наказания на условия жизни семьи подсудимого и его исправление суд находит справедливым назначение ему лишения свободы, кроме ответственности за преступление, предусмотренное ст.156 УК РФ.

Правила ч.1 ст.56 УК РФ запрещают назначать наказание в виде лишения свободы лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, если отсутствуют обстоятельства, отягчающие его наказание, за исключением преступлений, предусмотренных ч.1 ст.228, ч.1 ст.231 и ст.233 УК РФ, и в случаях, когда соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Поскольку Ащеулов В.В. не судим, совершил впервые преступление небольшой тяжести, предусмотренное ст.156 УК РФ, судом не установлено обстоятельств, отягчающих его наказание за это преступление, санкция ст.156 УК РФ предусматривает наряду с лишением свободы иные виды наказания, то наказание в виде лишения свободы по ст.156 УК РФ в силу ч.1 ст.56 УК РФ назначено ему быть не может.

При таких данных, наказание Ащеулову В.В. за преступление, предусмотренное ст.156 УК РФ, следует назначить не связанное с лишением свободы, в виде штрафа.

С целью закрепления исправительного воздействия основного вида наказания и недопущения со стороны Ащеулова В.В. незаконопослушных форм поведения необходимо назначить ему дополнительное наказание в виде ограничения свободы, обеспечивающего предупредительное воздействие на осуждённого со стороны специализированного государственного органа.

Оснований для назначения Ащеулову В.В. дополнительного наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью не усматривается, так как содеянное им это преступление никак не связано с каким-либо родом деятельности или должностью, на момент его совершения и в настоящее время подсудимый не трудоустроен.

Суд не находит возможным исправление подсудимого Ащеулова В.В. без реального отбывания им наказания, в связи с чем не усматривает оснований для применения к нему условного осуждения.

С учетом общественной опасности содеянного, обстоятельств дела, данных о личности подсудимого и правил о самостоятельном исполнении лишения свободы и штрафа, суд считает, что на основании ч.3 ст.69 УК РФ окончательное наказание по совокупности преступлений Ащеулову В.В. должно быть назначено путём полного сложения этих основных видов наказания.

Местом отбывания лишения свободы Ащеулову В.В., осуждённому за совершение особо тяжкого преступления, ранее не отбывавшему лишение свободы, на основании п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ надлежит определить исправительную колонию строгого режима.

В соответствии со ст.81 УПК РФ вещественные доказательства по делу: тапочки, кроссовки и туфли – надлежит вернуть подсудимому Ащеулову В.В.

В связи с назначением Ащеулову В.В. наказания в виде реального лишения свободы, в целях обеспечения исполнения приговора в этой части действующую в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу надлежит оставить без изменения.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.307, 308 и 309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Ащеулова В.В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч.2 ст.117 УК РФ, оправдать на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии подсудимого состава преступления.

Признать Ащеулова В.В. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.156, п.п. «в, д» ч.2 ст.105 УК РФ, и назначить ему наказания по

ст.156 УК РФ в виде штрафа в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) рублей,

п.п. «в, д» ч.2 ст.105 УК РФ в виде лишения свободы сроком на пятнадцать лет, с ограничением свободы сроком на один год шесть месяцев.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ окончательное наказание Ащеулову В.В. по совокупности преступлений назначить путем полного сложения назначенных наказаний в виде пятнадцати лет лишения свободы, с ограничением свободы сроком на один год шесть месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, и штрафа в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) рублей.

Назначенные Ащелову В.В. основные наказания: штраф и лишение свободы на срок пятнадцать лет исполнять самостоятельно, с учётом информации, необходимой в соответствии с правилами заполнения расчетных документов на перечисление суммы штрафа, предусмотренными законодательством Российской Федерации о национальной платежной системе:

УФК по Хабаровскому краю (УФССП России по Хабаровскому краю и

<данные изъяты>

<данные изъяты> «Денежные взыскания (штрафы) и иные суммы, взыскиваемые с лиц, виновных в совершении преступлений, и возмещение ущерба имуществу, зачисляемые в федеральный бюджет».

На основании ст.53 УК РФ возложить на осуждённого по совокупности преступлений к ограничению свободы Ащеулова В.В. ограничения: на изменение места жительства или пребывания без согласия уголовно-исполнительной инспекции, а также на выезд за пределы территории того муниципального образования, где он будет проживать после отбывания лишения свободы.

Возложить на Ащеулова В.В. обязанность являться в указанный специализированный государственный орган не реже четырёх раз в месяц для регистрации.

Зачесть в срок назначенного Ащеулову В.В. наказания время его нахождения под стражей с 18.06.2017 г. до вступления приговора в законную силу на основании ч.3 ст.72 УК РФ из расчёта один день за один день.

Срок наказания Ащеулову В.В. исчислять с 19.04.2018 г.

Меру пресечения Ащеулову В.В. - заключение под стражу - оставить без изменения до вступления приговора в законную силу, после чего отменить.

Признать за оправданным по п. «г» ч.2 ст.117 УК РФ Ащеуловым В.В. право на реабилитацию и возмещение имущественного вреда.

В соответствии со ст.81 УПК РФ вещественные доказательства по делу: тапочки, кроссовки и туфли – вернуть осуждённому Ащеулову В.В.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение 10 суток со дня провозглашения, а осуждённым Ащеуловым В.В., содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

В случае подачи апелляционной жалобы, осуждённый вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, поручать осуществление своей защиты избранному им защитнику либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника.

О желании участвовать в заседании суда апелляционной инстанции осуждённый должен указать в апелляционной жалобе, а если дело рассматривается по представлению прокурора или по жалобе другого лица - в отдельном ходатайстве или возражениях на жалобу, либо представление в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора, либо копии жалобы или представления. Ходатайства, заявленные с нарушением указанных требований, определением суда апелляционной инстанции могут быть оставлены без удовлетворения.

Председательствующий А.В. Лужбин

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 05.07.2018г. приговор Хабаровского краевого суда от 19.04.2018г. в отношении Ащеулова В.В. изменен.