Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по уголовным делам Иркутского областного суда в составе председательствующего Покровской Е.С., судей Кравченко Е.Г., Цариевой Н.А., при секретаре Волобуевой Д.Н., с участием прокурора Цвигун С.М., осуждённой Мантатовой С.П., её защитника - адвоката Шеметова Н.И., рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Шеметова Н.И., апелляционному представлению государственного обвинителя Михайловой Г.В. на приговор Баяндаевского районного суда Иркутской области от 23 апреля 2019 года, которым

Мантатова С.П., (данные изъяты), ранее не судимая,

осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ,

к наказанию в виде штрафа в размере 150000 рублей.

Мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Покровской Е.С., выступление осуждённой Мантатовой С.П., адвоката Шеметова Н.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражавших против удовлетворения апелляционного представления; выступление прокурора Цвигун С.М., поддержавшей апелляционное представление прокурора, и возражавшей по доводам апелляционной жалобы адвоката, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

По приговору суда Мантатова С.П. признана виновной и осуждена за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения.

Согласно приговору суда преступление совершено в период с 24 августа 2015 года по 11 ноября 2015 года в с.Баяндай Баяндаевского района Иркутской области при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.

В судебном заседании Мантатова С.П. вину в предъявленном ей обвинении не признала.

В апелляционном представлении государственный обвинитель М. считает приговор суда незаконным и подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела; существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Указывает, что судом не дано оценки показаниям Мантатовой С.П. о том, что А. обещал ей выплатить заработную плату с 01 января 2015 года.

Признавая Мантатову С.П. виновной в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (злоупотребление доверием, использование служебного положения), суд не привёл в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанных признаков.

Не дано оценки доводам защиты о недопустимости доказательств, положенных судом в основу приговора.

На основании изложенного просит приговор суда отменить, постановить новый обвинительный приговор.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Шеметов Н.И. в интересах осуждённой Мантатовой С.П. считает, что приговор постановлен с существенными нарушениями УПК РФ; выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам; в основу приговора положены недопустимые доказательства; суд не учёл обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы.

Утверждает, что вина Мантатовой С.П.в совершении инкриминируемого ей преступления своего подтверждения в ходе судебного разбирательства уголовного дела не нашла. Не представлено доказательств изготовления Мантатовой С.П. приказа о премировании, которая данный факт отрицала. Считает недоказанным факт подписания А. данного приказа под влиянием заблуждения, обращая внимание на то, что и Мантатова С.П. и А. отрицали наличие между ними доверительных отношений.

Утверждает, что Мантатова С.П. не обладала полномочиями должностного лица, в том числе, по принятию решения о начислении заработной платы либо премии. Указанными полномочиями обладал А., являющийся руководителем организации. В приговоре не конкретизировано, в чём выражалось использование Мантатовой С.П. своего служебного положения главного бухгалтера. В деле отсутствуют документы, подтверждающие принятие Мантатовой С.П, на должность главного бухгалтера.

Высказывается о недопустимости копии трудового договора (л.д.57-58 т.1) ввиду отсутствия сведений о его происхождении и последующего признания вещественным доказательством. Одновременно, ссылаясь на указанный трудовой договор, отмечает, что согласно его условиям, заработная плата Мантатовой С.П. устанавливалась с 01 января 2015 года, что подтвердил А. в судебном заседании.

Помимо заключения судебно-бухгалтерской экспертизы отсутствуют иные доказательства, подтверждающие, что полученная Мантатовой С.П. сумма была именно премией, а ничем иным. Ставит под сомнение и произведённые в ходе экспертизы расчёты.

Указывает, что ходатайство представителя потерпевшего Б., заявленное в ходе предварительного следствия, о прекращении уголовного дела в отношении Мантатовой С.П. было оставлено без рассмотрения, что являлось основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, в чём судом было необоснованно отказано.

Утверждает, что приговором не установлено и судом не приведено при описании преступного деяния, какими служебными полномочиями Мантатова С.П. была наделена и использовала при совершении инкриминированного ей преступления. Не указано на эти обстоятельства и в обвинительном заключении.

Приводит доводы о том, что судом в основу обвинительного приговора положены недопустимые доказательства, а именно:

- протокол осмотра места происшествия от 22 марта 2017 года на л.д.75-77 т.1 ввиду проведения его оперуполномоченным Д. до возбуждения уголовного дела при отсутствии надлежащего поручения следователя; тем самым данное следственное действие считает проведённым ненадлежащим должностным лицом. Как следствие этого, выемка и последующий осмотр изъятых в ходе осмотра места происшествия предметов и документов также следует признать недопустимыми доказательствами. Указывает на противоречивость показаний допрошенных по указанным обстоятельствам следователя Т., следователя Х., оперуполномоченного Д. Оценка противоречиям судом не дана;

- протокол выемки приказа о премировании, а также процессора в рабочем кабинете Мантатовой С.П. на л.д.148-151 т.1, поскольку из содержания показаний оперуполномоченного Д., производившего выемку, изъятые предметы он передал руководителю следственного органа Е.. По этим же основаниям следует признать недопустимым и протокол последующего осмотра указанных предметов;

- все последующие следственные и процессуальные действия после отмены постановления о прекращении уголовного дела в отношении Мантатовой С.П., - ввиду нарушения требований ч.1 ст.214 УПК РФ, предусматривающей полномочия прокурора отменить постановление следователя в течение 14 суток со дня его вынесения.

Указывает также, что после отмены прокурором постановления следователя о прекращении уголовного дела в отношении Мантатовой С.П. предварительное следствие не было возобновлено; срок предварительного следствия не установлен. Вынесение постановления об установлении срока для выполнения указаний прокурора действующим уголовно-процессуальным законом не предусмотрено.

Считает, что рассмотрение судом его ходатайства о признании недопустимым доказательством копии трудового договора наряду с постановлением приговора противоречит требованиям ст.313 УПК РФ, которая не предусматривает возможности принятия такого решения.

Кроме того, считает, что потерпевшим по данному уголовному делу является ненадлежащее лицо, поскольку ОГАУ «(адрес изъят)» в настоящее время ликвидировано.

На основании изложенного просит приговор суда отменить, уголовное дело в отношении Мантатовой С.П. прекратить.

Выслушав участников судебного разбирательства, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления прокурора и апелляционной жалобы адвоката, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Доводы апелляционной жалобы адвоката об отсутствии доказательств того, что полученная Мантатовой С.П. денежная выплата в размере 121466 рублей являлась премией а не чем-либо иным, опровергаются приказом о премировании от 30 сентября 2015 года, а также заключением судебно-бухгалтерской экспертизы (номер изъят) от 23 ноября 2017 года, обоснованность которого сомнений у судебной коллегии не вызывает.

Не может согласиться судебная коллегия и с доводами апелляционной жалобы адвоката о недопустимости протокола осмотра места происшествия от 22 марта 2017 года (л.д.75-77 т.1) ввиду его проведения до возбуждения уголовного дела при отсутствии надлежащего поручения следователя, поскольку ч.1 ст.144 УПК РФ допускает производство осмотра места происшествия, а также изъятия предметов и документов, имеющих значение для дела в ходе этого осмотра до возбуждения уголовного дела. Проведено указанное процессуальное действие оперуполномоченным на основании поручения следователя, что подтверждается исследованными доказательствами.

Доводы о недопустимости протокола выемки приказа о премировании от 30 сентября 2015 года и процессора в рабочем кабинете Мантатовой С.П. также являются неубедительными, поскольку указанное следственное действие произведено надлежащим должностным лицом, в соответствии с требованиями УПК РФ.

Факт отмены прокурором постановления о прекращении уголовного дела в отношении Мантатовой С.П. с нарушением срока, предусмотренного ч.1 ст.214 УПК РФ, вопреки доводам жалобы, не влечёт признание недопустимыми всех последующих следственных и процессуальных действий, поскольку прокурор действовал в рамках своих полномочий, до истечения года со дня вынесения постановления о прекращении уголовного дела. Вопреки доводам апелляционной жалобы, после отмены прокурором постановления следователя о прекращении уголовного дела, уголовное дело было принято следователем к своему производству, а установление срока для исполнения указаний прокурора надлежащим должностным лицом не свидетельствует о том, что сроки следствия не были установлены.

Также судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционной жалобы о признании потерпевшим ненадлежащего лица вследствие ликвидации ОГАУ «(адрес изъят)», поскольку указанное юридическое лицо является областным государственным учреждением, его имущество находится в собственности учредителя в лице соответствующих органов.

Между тем, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене с вынесением оправдательного приговора в соответствии с п.2 ч.1 ст.389.20 УПК РФ.

В соответствии со ст.297 УПК РФ приговор признаётся законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

По мнению судебной коллегии, судом первой инстанции эти требования закона не выполнены.

Признавая Мантатову С.П. виновной в совершении инкриминированного ей преступления, суд первой инстанции установил следующие фактические обстоятельства дела.

Мантатова С.П. в соответствии с приказом №14-к от 24 августа 2015 года являлась главным бухгалтером ОГАУ «(адрес изъят)»; с нею 24 августа 2015 года директором ОГАУ «(адрес изъят)» А. был заключён трудовой договор.

В период времени с 24 августа 2015 года по 11 ноября 2015 года Мантатова С.П. из корыстных побуждений, с целью избавления себя от материальных затрат, связанных с уплатой по своим личным кредитным обязательствам перед ПАО «Сбербанк» из собственных средств, совершила хищение денежных средств ОГАУ «(адрес изъят)» путём злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения.

Так, в указанный период времени Мантатова С.П., используя своё служебное положение главного бухгалтера ОГАУ «(адрес изъят)», фиктивно составила приказ «О премировании» от 30 сентября 2015 года и, используя доверительные отношения, злоупотребляя ими, подписала данный приказ у директора ОГАУ «(адрес изъят)» А., введённого Мантатовой С.П. в заблуждение относительно своих истинных преступных намерений, направленных на совершение хищения.

После чего на основании данного приказа о премировании, подписанного А. Мантатова С.П. 28 декабря 2015 года произвела перевод денежных средств со счёта ОГАУ «(адрес изъят)» в размере 137633 рубля 2 копейки на свой расчётный счёт, а также в размере 161641 рубль 96 копеек на расчётный счёт П. Из указанных сумм, предназначенных для выдачи заработной платы работникам ОГАУ «(адрес изъят)», Мантатова С.П. оставила для своих личных нужд 121446 рублей, а П., 23628 рублей 7 копеек, которыми указанные лица распорядились по своему усмотрению.

В результате Мантатова С.П. совершила хищение денежных средств, принадлежащих ОГАУ «(адрес изъят)», в сумме 145074 рубля 7 копеек.

В основу выводов о виновности Мантатовой С.П. в совершении вышеуказанного преступления судом положены следующие доказательства:

- показания представителя потерпевшего Б., о том, что он работал на должности и.о.директора (адрес изъят) в конце 2017 года по 25 ноября 2018 года; о совершении Мантатовой С.П. хищения ему ничего не известно;

-показания свидетеля А. в судебном заседании и на следствии о том, что в 2015 году он работал в должности директора ОГАУ «(адрес изъят)». Мантатова С.П. была принята на работу в качестве главного бухгалтера, с нею был заключён трудовой договор, согласно которого на неё возлагались функции по восстановлению бухгалтерского учёта с 01 января 2015 года, ведение бухгалтерской отчётности, сдачи квартальной, годовой отчётности. Приказ о премировании Мантатовой С.П. и П. он не издавал и не мог издать, поскольку в ОГАУ «(адрес изъят)» была задолженность по всем фондам. Ему неизвестно, кто изготовил данный приказ. Предположил, что данный приказ ему «подсунули в куче бумаг», и он, не глядя, подписал его. Мантатовой С.П. он доверял, передал ей ключи от сейфа, где находились печать и электронная подпись. Подтвердил, что с Мантатовой С.П. была договорённость о том, что ей будет выплачиваться заработная плата с 01 января 2015 года; при этом Мантатовой С.П. была восстановлена «бухгалтерия» ОГАУ «(адрес изъят)». Также указал, что с августа 2015 года приказы издавала Н. (л.д.102-104 т.2, 9-13 т.3);

-показания свидетеля П. о том, что она работала в (адрес изъят) по совместительству, выполняя поручения Мантатовой С.П. Составляла платёжные ведомости, по которым выдавала заработную плату работникам. К концу года Мантатова С.П. сказала, что будет премия затем деньги поступили на карту. Она получила премию в размере 23000 рублей;

- а также совокупность письменных доказательств, в том числе: протокол осмотра места происшествия от 22 марта 2017 года, в ходе которого в рабочем кабинете Мантатовой С.П, был изъят системный блок и приказ о премировании Мантатовой С.П, и П. от 30 сентября 2015 года (л.д.75-78 т.1);

- протокол выемки, осмотра предметов, в ходе которого были изъяты и осмотрены платёжные ведомости, ведомости начисления заработной платы, расходно-кассовый ордер (л.д.165-178 т.1);

- приказ о приёме Мантатовой С.П. на работу на должность главного бухгалтера АУ «(адрес изъят)» от 24 августа 2015 года №14-к (л.д.56 т.1);

- трудовой договор между Мантатовой С.П. и А. от 24 августа 2015 года (л.д.57-58 т.1);

- заключение эксперта (номер изъят) от 23 ноября 2017 года, которым установлена сумма начисленной Мантатовой С.П. и П., премии в размере 121446 рублей и 23628,07 рублей соответственно (л.д.181-185 т.1);

- заключение почерковедческой экспертизы (номер изъят) от -1 ноября 2017 года, согласно выводам которого подпись в приказе о премировании Мантатовой С.П. и П. от 30 сентября 2015 года выполнена А. (л.д.211-213 т.2).

Помимо изложенного, в основу выводов о виновности Мантатовой С.П. в совершении мошенничества суд положил показания должностных лиц – сотрудников правоохранительных органов, занимавшихся расследованием уголовного дела.

Так, судом признаны допустимыми и достоверными показания руководителя следственного органа Е., пояснившего, помимо прочего, о том, что при опросе им Мантатовой С.П. в ходе доследственной проверки в середине марта 2017 года последняя поясняла, что в сентябре 2015 года у неё были трудности о плате кредитов в Сбербанке. Она посчитала, что имеет право на получение заработной платы главного бухгалтера ОГАУ «(адрес изъят)» с января 2015 года. При этом она фиктивно вывела себе задолженность по заработной плате в размере 122446 рублей. Затем напечатала фиктивный приказ о премировании бухгалтера П. в размере 23000 рублей, данный приказ подписала у А.;

- старший оперуполномоченный Д. в судебном заседании и на предварительном следствии показал, что он по поручению следователя Т. произвёл осмотр места происшествия в ходе доследственной проверки сообщения о совершении Мантатовой С.П. мошенничества. В ходе осмотра произвёл выемку компьютера, приказа о премировании Мантатовой С.П. с рабочего места Мантатовой С.П. – в помещении ОГАУ «(адрес изъят)» (л.д.144-146 т.1);

- следователь Т. в судебном заседании показала, что в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении давала поручение начальнику МО МВД России «Эхирит-Булагатский» произвести осмотра места происшествия – рабочего кабинета Мантатовой С.П. и изъять процессор и приказ о премировании Мантатовой С.П. Также указала об изъятии ею в ходе доследственной проверки бухгалтерской документации ОГАУ «(адрес изъят)». Кроме того, привела содержание объяснений Мантатовой С.П., данных в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении, утверждая, что Мантатова С.П. признавала вину в хищении.

Кроме того, в качестве доказательств виновности Мантатовой С.П. в преступлении суд в приговоре привёл объяснения Мантатовой С.П., отобранные в ходе доследственной проверки в отсутствие адвоката, и не содержащие подписи самой Мантатовой С.П.

В силу положений статьи 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

В описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пункта 2 статьи 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

В силу принципа презумпции невиновности обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все неустранимые сомнения в доказанности обвинения, в том числе отдельных его составляющих (формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.), толкуются в пользу подсудимого.

Приведённые положения закона судом первой инстанции проигнорированы.

Признавая Мантатову С.П. виновной, суд должным образом не оценил исследованные доказательства, не устранил имеющиеся противоречия, оставил без внимания доводы защиты о недопустимости ряда доказательств, положив указанные доказательства в основу выводов о виновности Мантатовой С.П. Оценивая показания Мантатовой С.П. «критически», недостоверными их не признал; оставил без внимания и оценки приводимые ею в свою защиту доводы, допустил, помимо существенных нарушений требований уголовно-процессуального закона, несоответствие выводов фактическим обстоятельствам дела, установленным судом.

Так, Мантатова С.П. ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия виновной себя не признавала, утверждая о том, что не изготавливала приказ от 30 сентября 2015 года о премировании, не приносила его на подпись к А. При этом утверждала, что А., принимая её на работу с 24 августа 2015 года, обещал ей выплатить заработную плату с 01 января 2015 года за восстановление бухгалтерской отчётности ОГАУ «(адрес изъят)» с 01 января 2015 года, что ею впоследствии и было сделано. С А. у неё были только служебные отношения, доверительных отношений не было. Приказы у директора она не подписывала, кадровой работой не занималась, в заблуждение никого не вводила. Приказ о премировании её и П. от 30 сентября 2015 года был подписан А., и послужил основанием для начисления и последующей выплаты им премии.

Судебная коллегия, соглашаясь с доводами апелляционной жалобы защитника, приходит к выводу о том, что приведённые показания Мантатовой С.П. стороной обвинения не опровергнуты.

Ни на предварительном следствии, ни в судебном заседании не добыты доказательства изготовления Мантатовой С.П. приказа о премировании от 30 сентября 2015 года. То обстоятельство, что оригинал приказа был изъят у Мантатовой С.П. в её рабочем кабинете не свидетельствует о том, что он был ею изготовлен.

В судебном заседании суда первой инстанции с достоверностью установлено, что приказ о премировании Мантатовой С.П. и П. подписан директором ОГАУ «(адрес изъят)» А. Данное обстоятельство не отрицал и сам А., утверждая, что подписал приказ, не читая. Данное обстоятельство подтверждено и заключением почерковедческой экспертизы (номер изъят) от 01 ноября 2017 года (л.д.211-213 т.2).

Не получили оценки доводы Мантатовой С.П. о том, что А. обещал ей выплатить заработную плату с 01 января 2015 года, притом, что указанные обстоятельства подтвердил в своих показаниях свидетель А.

По смыслу закона, способами хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество при мошенничестве являются обман или злоупотребление доверием, под воздействием которых владелец имущества или иное лицо передают имущество или право на него другому лицу либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другим лицом.

Злоупотребление доверием при мошенничестве заключается в использовании с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например служебным положением лица либо его личными отношениями с потерпевшим.

Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него (например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно заведомо не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства).

Соглашаясь с доводами апелляционной жалобы адвоката, судебная коллегия отмечает, что ни органами предварительного следствия, ни судом не установлено, какие конкретно действия совершила Мантатова С.П. для введения А. в заблуждение «относительно свих истинных преступных намерений».

Как установлено судом, Мантатова С.П. «фиктивно составила приказ «О премировании» от 30 сентября 2015 года, и, используя доверительные отношения, злоупотребляя ими, подписала вышеуказанный приказ у директора А.., введённого Мантатовой С.П. в заблуждение относительно своих истинных преступных намерений, направленных на совершение хищение».

Приказ «О премировании» от 30 сентября 2015 года содержит машинописный текст с указанием оснований премирования, лиц, подлежащих премированию (Мантатова С.П. и П.), а также размер премий, подлежащих выплате (23628,07 рублей – П., 121446 рублей - Мантатовой С.П.). Более никаких сведений приказ не содержит, составлен на бланке АУ «(адрес изъят)», на одном листе формата А4, подписан директором АУ «(адрес изъят)» А.

При таких обстоятельствах доказательства введения Мантатовой С.П. А. в заблуждение «относительно своих истинных преступных намерений» при недоказанности факта изготовления Мантатовой С.П. приказа, передачи его на подпись А., - отсутствуют. А выводы суда о доказанности этих обстоятельств не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Помимо изложенного, судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в следующем.

В числе доказательств виновности Мантатовой С.П. в мошенничестве судом приведены показания сотрудников правоохранительных органов – Е., Т., утверждавших о том, что Мантатова С.П. при даче объяснений в ходе доследственной проверки признавала себя виновной в совершении мошенничества. Также приведено содержание признательных объяснений Мантатовой С.П., данных в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении.

Согласно положениям ч.2 ст.74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы.

Согласно ч.1.2 ст.144 УПК РФ полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 УПК РФ.

В соответствии с п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Так, в ходе доследственной проверки заместителем начальника СО МО МВД России «Эхирит-Булагатский» Е. у Мантатовой С.П. были отобраны объяснения (л.д.72-72 т.1), на которые суд в приговоре сослался как на доказательство вины Мантатовой С.П. в совершении мошенничества. Следует отметить, что указанные объяснения были отобраны у Мантатовой С.П. в отсутствие защитника; не содержат подписи Мантатовой С.П., что, безусловно, влечёт их недопустимость. Допрос свидетелей Е. и Т. об обстоятельствах, ставших им известными в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении со слов Мантатовой С.П. в ходе дачи ею объяснений также в отсутствие адвоката не могли быть использованы судом в доказывании ею вины вследствие их недопустимости.

Фактически, с учётом приведенных обстоятельств, выводы суда основаны лишь на показаниях директора ОГАУ «(адрес изъят)» А., который заинтересован в обвинении Мантатовой С.П., поскольку являлся руководителем (адрес изъят), подписавшим приказ о премировании Мантатовой С.П.

Судебная коллегия соглашается с доводами апелляционного представления прокурора и жалобы адвоката об отсутствии суждений суда относительно квалификации её действий по признакам, относящимся к оценочным категориям.

Так, Мантатова С.П. признана виновной и осуждена за мошенничество с использованием своего служебного положения. Между тем, ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства уголовного дела не установлены должностные полномочия и обязанности Мантатовой С.П. как главного бухгалтера.

Под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, следует понимать должностных лиц, обладающих признаками, предусмотренными пунктом 1 примечаний к статье 285 УК РФ, государственных или муниципальных служащих, не являющихся должностными лицами, а также иных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным пунктом 1 примечаний к статье 201 УК РФ

В приговоре имеется ссылка на факт заключения с Мантатовой С.П. трудового договора.

Между тем, как усматривается из материалов уголовного дела, следователем Т. в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении был направлен запрос в ОГАУ «(адрес изъят)» о предоставлении трудовых договоров «на Мантатову С.П. и П.», приказов о приёме на работу, должностных инструкций (л.д.55 т.1).

На листах дела 57-58 тома 1 уголовного дела имеется копия трудового договора, заверенная следователем Т., происхождение которой неизвестно. Ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства уголовного дела оригинал указанного трудового договора, заключённого с Мантатовой С.П., не исследовался, в материалах уголовного дела отсутствует. Имеющаяся в материалах уголовного дела копия трудового договора, должным образом не заверенная, в ходе предварительного следствия не осматривалась, вещественным либо иным доказательством не признавалась. Таким образом, установить источник её происхождения не представляется возможным. Иные документы, должностные инструкции, приказы, в которых бы были указаны должностные обязанности Мантатовой С.П., в материалах уголовного дела отсутствуют. Каким образом Мантатова С.П. использовала своё служебное положение, судом не установлено, в приговоре и предъявленном Мантатовой С.П. обвинении не отражено.

С учётом вышеизложенного приговор суда первой инстанции в силу п.п.1, 2 ст.389.15, п.2 ч.1 ст.389.20 УПК РФ подлежит отмене, а Мантатова С.П. оправданию в соответствии с п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.

В соответствии с ч.1 ст.134 УПК РФ за Мантатовой С.П. следует признать право на реабилитацию.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ПРИГОВОРИЛА:

Приговор Баяндаевского районного суда Иркутской области от 23 апреля 2019 года в отношении Мантатовой С.П. отменить.

Признать Мантатову С.П. невиновной и оправдать её по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ, на основании п. 2 ч.2 ст.302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.

На основании ст.134 УПК РФ признать за Мантатовой С.П. право на реабилитацию.

Меру процессуального принуждения в виде обязательства о явке отменить.

Вещественные доказательства: системный блок «Комтек» №К0101028 возвратить законному владельцу; приказ о премировании Мантатовой С.П. и П. от 30 сентября 2015 года хранить при уголовном деле.

Апелляционную жалобу адвоката Шеметова Н.И. удовлетворить, апелляционное представление государственного обвинителя М. удовлетворить частично.

Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Покровская Е.С.

Судьи Кравченко Е.Г.

Цариева Н.А.