Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании 21 июля 2015г. апелляционную жалобу защитника осуждённого ФИО1 – адвоката Ласкина А.А. на приговор Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда от 13 мая 2015г., по которому

ФИО1, родившийся <.......>, ранее не судимый,

осуждён по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным, с испытательным сроком на 1 год с возложением на осуждённого обязанностей: являться на регистрацию в орган, осуществляющий контроль за поведением условно-осужденных по месту жительства, уведомлять данный орган о смене места жительства.

В соответствии с п. 9 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015г. № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» ФИО1 освобождён от назначенного наказания.

Доложив содержание обжалуемого приговора, доводы апелляционной жалобы и письменных возражений на неё, выслушав осуждённого ФИО1 и его защитника – адвоката Ласкина А.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, просивших об отмене приговора и оправдании осуждённого, мнение прокурора Дмитриенко Д.М., полагавшей приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения, суд

у с т а н о в и л:

по приговору суда ФИО1 признан виновным в незаконном хранении боеприпасов.

Согласно приговору преступление совершено им в <адрес> при следующих обстоятельствах.

В неустановленное органами предварительного следствия время у неустановленного лица ФИО1 приобрел: 87 патронов, которые относятся к категории боеприпасов и являются 7,62 мм винтовочными патронами к боевому нарезному огнестрельному оружию калибра 7,62 мм (винтовки и карабины ФИО2, самозарядные винтовки ABC, СВТ, пулеметы ДП, ПКТ и др.); 87 патронов, которые относятся к категории боеприпасов и являются патронами 7,62 мм образца 1943 г., предназначенными для стрельбы из боевого нарезного огнестрельного оружия калибра 7,62 мм (автоматы АК-47, АКМ, АКМС; пулеметы РПК, РПКС; карабин РКС). Продолжая реализовывать свой преступный умысел, ФИО1, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих умышленных действий, перенёс приобретённые боеприпасы по месту жительства, по адресу: <адрес>, где стал их незаконно хранить в сейфе до момента их обнаружения и изъятия сотрудниками полиции в ходе обыска, проведённого 17 апреля 2014г.

В судебном заседании ФИО1 вину не признал.

В апелляционной жалобе защитник осуждённого ФИО1 – адвокат Ласкин А.А. выражает несогласие с приговором, просит его отменить и вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

Считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и носят предположительный характер.

По мнению автора жалобы, изложенные в приговоре доказательства являются достаточными только для подтверждения факта обнаружения и изъятия 17 апреля 2014г. в ходе обыска в квартире ФИО1 210 патронов, то есть только одного из элементов состава преступления. В то же время в приговоре отсутствуют достоверные доказательства, подтверждающие наличие у ФИО1 прямого умысла на незаконное хранение боеприпасов, то есть его осведомлённость о том, что часть хранившихся у него патронов являлись патронами, предназначенными для стрельбы из боевого огнестрельного оружия.

Ссылаясь на показания ФИО1, отмечает, что они заслуживают доверия, поскольку сведения, изложенные им с момента проведения обыска, остаются неизменными и последовательными, как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного производства. Полагает, что если бы ФИО1 знал, что приобретённые им патроны являются боевыми и они изъяты из гражданского оборота, а за их незаконное хранение он подлежит привлечению к уголовной ответственности, то не хранил бы их в сейфе с другим охотничьим оружием, поскольку содержимое сейфа неоднократно проверялось сотрудниками правоохранительных органов и всегда была бы угроза их обнаружения и привлечения его к уголовной ответственности

По мнению автора жалобы, доказательства, приведённые судом в приговоре, либо доказывают только сам факт нахождения у ФИО1 в сейфе части патронов, являвшихся боевыми, либо подтверждают показания ФИО1 о его неосведомлённости о различиях между боевыми и охотничьими патронами, что подтверждается показаниями свидетелей <.......>., <.......>., <.......> а также показаниями понятых <.......> и <.......>., сообщивших, что патроны выбирались и изымались по признаку наличия на них красной кромки.

Отмечает, что эксперт <.......> подтвердил показания ФИО1 в части цели приобретения им патронов для охоты, пояснив, что изъятые у ФИО1 боевые патроны могли использоваться для производства выстрелов из охотничьего оружия, зарегистрированного на ФИО1 Отсутствие различий по внешнему виду боевых, охотничьих и спортивных патронов, а также сложность визуального определения части хранившихся у ФИО1 боевых и спортивных патронов, не только со стороны самого ФИО1, но и со стороны сотрудников правоохранительных органов, подтверждаются доказательствами, имеющимися в материалах дела, а именно: рапортом старшего инспектора ЛРР ОП № 2 УМВД РФ по г. Волгограду ФИО3 от 18 апреля 2014г., ходатайством ФИО1 к следователю от 15 июля 2014г., протоколом выемки от 15 июля 2014г. у ФИО1 40 патронов калибра 7,62x54мм, заключением эксперта № 6254 от 11 августа 2014г., постановлением следователя СЧ по РОПД СУ Управления МВД России по г. Волгограду <.......> от 18 августа 2014г., приобщёнными ФИО1 к делу фотографиями с изображением охотничьих патронов, имеющих красную кромку, которые были приобретены ФИО1 на прилавках охотничьих магазинов «Защита» и «Триумф».

Полагает, что отсутствие предварительных разъяснений ФИО1 о наличии различий между боевыми и охотничьими патронами подтверждается показаниями ФИО1 об отсутствии таких разъяснений в пособии «Охотничий минимум», выпущенном для сдачи испытаний, приобретённом им в Волгоградском отделении общества охотников и рыболовов. В приговоре отсутствуют ссылки на нормативные акты, опровергающие доводы ФИО1, что до него не доводились сведения о способах различия боевых и охотничьих патронов. Приобретение ФИО1 патронов в охотничьих магазинах подтверждается внешним видом картонных коробок, приобщённых к материалам уголовного дела.

Выражает несогласие с оценкой показаний свидетеля <.......>., поскольку данный свидетель только сообщил, что в соответствии с действующим законодательством продажа патронов к боевому оружию в специализированных охотничьих магазинах запрещена. При этом выводы суда о том, что наличие установленных законом ограничений на оборот патронов к боевому огнестрельному оружию может являться обстоятельством, исключающим возможность их незаконного оборота и продажу в специализированных охотничьих магазинах, являются только предположениями.

Выводы суда о том, что ФИО1 около 4 лет являлся сотрудником оперативных подразделений правоохранительных органов, имел табельное оружие, длительное время является охотником, в связи с чем обязан был знать отличия боевых патронов от охотничьих, являются необоснованными и противоречат доказательствам, изложенным в приговоре. Показания свидетелей из числа сотрудников правоохранительных органов, а именно <.......> и <.......> содержат сведения о том, что они не были осведомлены о способах различия боевых патронов от охотничьих, однако судом данное обстоятельство не принято во внимание. Суд необоснованно не посчитал неосведомлённость сотрудников правоохранительных органов <.......> и <.......> о признаках различия боеприпасов, как обстоятельство, подтверждающее такую же неосведомлённость со стороны бывшего сотрудника правоохранительных органов ФИО1

Полагает, что, опровергая доводы ФИО1 о его неосведомлённости о наличии у него патронов к боевому огнестрельному оружию, основанные на фактах неоднократных проверок хранившихся у него оружия и боеприпасов со стороны сотрудников правоохранительных органов, суд грубо нарушил положения ст. 14 УПК РФ о презумпции невиновности. В материалах дела содержатся доказательства, указывающие на неоднократные факты проверок хранившихся у ФИО1 оружия и боеприпасов со стороны сотрудников правоохранительных органов и отсутствие каких-либо замечаний с их стороны. Считает, что суд в нарушение ч. 3 ст.14 УПК РФ опровергает доводы ФИО1 только на том основании, что у суда отсутствуют сведения о том, что данные патроны находились в сейфе на момент проверок.

Также выражает несогласие с выводами суда о том, что не относится к существу предъявленного обвинения и предмету доказывания факт добровольной сдачи ФИО1 после ознакомления с заключениями криминалистических экспертиз и протокола допроса эксперта 40 патронов, поскольку факт добровольной сдачи ФИО1 40 патронов, которые также незаконно хранились им, обоснованно подтверждает отсутствие у него осведомлённости о способах различия патронов, сложность в определении принадлежности боеприпасов к тому или иному оружию и подтверждает отсутствие у ФИО1 умысла на незаконное хранение боеприпасов. При этом, как только ФИО1 узнал, что часть оставшихся у него после обыска патронов также хранится незаконно, он сразу же добровольно сдал их в правоохранительный орган.

Полагает, что суд опровергает доводы стороны защиты об отсутствии субъективной стороны состава преступления фактическими данными, подтверждающими наличие объективной стороны преступления.

Обращает внимание на то, что стороной защиты было заявлено ходатайство об исключении из числа доказательств протокола обыска в связи с допущенными при обыске нарушениями уголовно-процессуального закона, однако в нарушение требований ст. 120, ч. 2 ст. 271 УПК РФ ходатайство судом по существу не рассмотрено. Оценка обоснованности доводов стороны защиты судом не дана. Решение об удовлетворении ходатайства либо об отказе в его удовлетворении судом не принято. Вместо этого судом без рассмотрения ходатайства по существу дано разъяснение, что доводы стороны защиты будут рассмотрены при вынесении приговора. Выражает несогласие с оценкой суда доводам о признании недопустимым доказательством протокола обыска.

Считает, что в ходе судебного следствия не нашло своего подтверждения наличие у ФИО1 прямого умысла на незаконное приобретение и хранение патронов к боевому огнестрельному оружию. Просит приговор отменить и вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель по делу ФИО4 просит приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, суд апелляционной инстанции считает, что обвинительный приговор в отношении ФИО1 подлежит отмене с вынесением по делу оправдательного приговора по следующим основаниям.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, то есть постановленным в соответствии с требованиями УПК РФ и основанным на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с пп. 1, 2 ч. 1 ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

В соответствии с пп. 1, 2 ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учёл обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

На основании п. 2 ч. 1 ст. 389.20 УПК РФ в результате рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке суд вправе принять решение об отмене обвинительного приговора и о вынесении оправдательного приговора.

Стороны обвинения и защиты не возражали против рассмотрения дела в апелляционном порядке без проверки доказательств, исследованных судом первой инстанции. Кроме того, в удовлетворении ходатайства защитника осуждённого ФИО1 – адвоката Ласкина А.А. об исследовании нового доказательства – справочника «Охотничий минимум», судом апелляционной инстанции было отказано.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает возможным постановить приговор без проверки доказательств.

Суд апелляционной инстанции полагает, что, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд пришёл к неверному выводу о доказанности всех элементов объективной и субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, а именно умысла ФИО1 на незаконное хранение боеприпасов.

С субъективной стороны преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 222 УК РФ, совершается умышленно, то есть лицо осознаёт общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления (прямой умысел) либо лицо осознаёт общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает эти последствия либо относится к ним безразлично (косвенный умысел).

Между тем, исследованные судом первой инстанции и приведённые в приговоре доказательства не подтверждают наличие у ФИО1 прямого либо косвенного умысла на незаконное хранение боеприпасов.

Согласно ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Это означает, что суд обязан вначале оценить каждое доказательство в отдельности, проверить его относимость, допустимость, достоверность, а затем оценить все собранные доказательства в совокупности, которая должна являться достаточной для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ.

В силу п. 2 ч.1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы.

Однако, отразив в описательно-мотивировочной части приговора показания свидетелей, признав их достоверными, суд не высказал суждений и не конкретизировал свои выводы относительно того, чьи показания подтверждают те или иные обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ.

Так, выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, основаны на приведённых в приговоре доказательствах: показаниях свидетелей <.......>., <.......>., <.......>., <.......>., <.......>., <.......>., а также письменных доказательствах: протоколе обыска от 17 апреля 2014г., справках об исследовании № 3404, 3405 от 17 апреля 2014г., заключениях эксперта № 4899, 4900 от 11 июня 2014г., протоколе осмотра предметов от 18 августа 2014г.

Вместе с тем, указанные доказательства не подтверждают выводы суда о виновности ФИО1 в незаконном хранении боеприпасов.

Показания свидетелей - <.......> и <.......> участвовавших 17 апреля 2014г. в качестве понятых при производстве обыска в жилище у ФИО1, <.......>. – супруги осуждённого, следователя <.......>., оперуполномоченного ФИО5, а также протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГг. подтверждают только фактические обстоятельства производства следственного действия, в ходе которого были обнаружены и изъяты патроны.

Показания свидетеля <.......>. – начальника центра ЛРР ГУ МВД России по Волгоградской области содержат сведения о разъяснении законодательства, касающегося регулирования оборота оружия на территории РФ, а также об отличительных признаках охотничьих и боевых патронов.

Справки об исследовании № 3404, 3405 от 17 апреля 2014г., заключения эксперта № 4899, 4900 от 11 июня 2014г. подтверждают, что часть изъятых у ФИО1 патронов относятся к категории боеприпасов и 87 штук являются винтовочными патронами калибра 7,62 мм. к боевому нарезному огнестрельному оружию, 87 штук являются патронами калибра 7,62 мм. образца 1943 г., предназначенными для стрельбы из боевого огнестрельного оружия.

Протокол осмотра предметов от 18 августа 2014г. – патронов и гильз, также не имеет доказательственного значения для установления умысла у ФИО1 на совершение преступления, поскольку содержит сведения, касающиеся описания внешнего вида изъятых патронов.

В то же время в приговоре приведены показания ФИО1, данные им в судебном заседании, из которых следует, что с 18 лет он состоит в Волгоградском обществе охотников и рыболовов, с 19 лет за ним зарегистрировано различное охотничье оружие. В 1995г. им было приобретено нарезное оружие – охотничий самозарядный карабин ОСК-88, военное название которого СВТ-40. В данном карабине использовались патроны калибра 7,62х54 мм. В 1998г. он приобрёл охотничий карабин ТИГР, военное название которого «СВД». В качестве боеприпасов в нём использовались аналогичные патроны калибром 7,62х54 мм. В 2003г. им был приобретён карабин «Сайга МК-03», в качестве боеприпасов к которому использовались патроны калибром 7,62х39 мм. Зарегистрированное оружие и боеприпасы всегда хранились им в сейфе по месту жительства. Основное количество боеприпасов приобреталось им в период с 1995г. по 2004г. как в охотничьих магазинах г. Волгограда, так и расположенных в других городах при предъявлении разрешения на право хранения и ношения охотничьего оружия с нарезным стволом. Патроны он приобретал в картонных заводских коробках, не рассматривая. По каким признакам можно было отличить боеприпасы к охотничьему и боевому оружию, ему известно не было. О том, что охотничьи патроны отличаются от боевых именно по маркировке, он узнал в ходе предварительного следствия, ознакомившись с экспертизами. При получении разрешения на охотничье оружие ему не разъяснялось, в чём заключается отличие между боевыми и охотничьими патронами. Охотничий минимум не содержал сведений об этом. Ранее, являясь сотрудником органов внутренних дел, он также не был осведомлён о различиях в охотничьих и боевых патронах. Сотрудники, принимавшие участие в обыске, также не располагали достоверными сведениями о таких различиях. Именно поэтому из изъятых у него 123 патронов калибром 7,62х39 мм., 36 патронов оказались охотничьими. О сложности определения принадлежности боеприпасов к охотничьему или боевому оружию свидетельствует тот факт, что сотрудники правоохранительных органов не изъяли 40 патронов калибром 7,62х54 мм., 1 из которых был боевым, а 39 являлись патронами к гражданскому нарезному оружию, предназначенному для спортивной стрельбы. Только после ознакомления с заключениями баллистических экспертиз и допросов эксперта, узнав о способах различия, он пересмотрел маркировку оставшихся у него патронов и добровольно выдал следствию ещё 40 патронов. За период хранения им охотничьего оружия и боеприпасов у него неоднократно проводились проверки соблюдения правил хранения сотрудниками лицензионно-разрешительной системы, уголовного розыска, участковыми. При этом они осматривали также боеприпасы и замечаний с их стороны никогда не поступало. При выезде на охоту патроны проверялись сотрудниками ДПС. Умысла на незаконное приобретение и хранение боеприпасов к боевому оружию у него никогда не было. 17 апреля 2014г. у него в квартире производился обыск в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении руководителя ОАО «Союзпечать». Перед началом обыска он сообщил, что в квартире находится охотничье оружие и боеприпасы, но он на всё имеет лицензию. Сотрудник ФСБ осматривал оружие, патроны и сказал, что часть патронов является боевыми, так как об этом свидетельствует красная кромка на пуле, расположенная в месте крепления с гильзой. Он (ФИО1) пояснял, что приобретал патроны в специализированных магазинах. Следователь и понятая <.......>. стали отбирать и пересчитывать патроны с красной кромкой, которые затем были изъяты. После экспертизы ему стало понятно, что у него хранятся боевые патроны, и он отобрал ещё 40 патронов, которые добровольно выдал сотрудникам органов внутренних дел. Когда он покупал в магазинах патроны, он не знал, в чём различия между охотничьими и боевыми патронами.

Проанализировав и оценив вышеприведённые доказательства, сопоставив их друг с другом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что они являются относимыми, допустимыми и достоверными, однако их совокупность не подтверждает виновность ФИО1 в совершении инкриминированного ему преступления и наличие у него умысла на незаконное хранение боеприпасов.

При этом суд учитывает положения ст. 14 УПК РФ, согласно которой обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Отвергая доводы защиты об отсутствии у ФИО1 умысла на незаконное хранение боеприпасов и признавая необоснованным утверждение осуждённого о приобретении изъятых у него боевых патронов в специализированных оружейных магазинах, суд сослался на действующее законодательство об обороте огнестрельного оружия, а также на показания свидетеля <.......>. о том, что боеприпасы к боевому оружию в свободной торговле не продаются.

Однако показания свидетеля <.......> в указанной части являются лишь предположением, основанным на знании законодательства РФ в соответствующей сфере, и не опровергают показания ФИО1 о приобретении им патронов в охотничьих магазинах. Наличие законодательного запрета на реализацию боевых патронов физическим лицам само по себе не исключает возможность его нарушения. Кроме того, стороной обвинения не представлено допустимых и достоверных доказательств, опровергающих показания ФИО1 Его версия о приобретении патронов в магазинах «Сафари», «Защита», «Охотник» и других магазинах, стороной обвинения не опровергнута и доказательств, подтверждающих обратное, суду не представлено и в приговоре не содержится.

В связи с этим ссылка суда на то, что поскольку в свободном гражданском обороте патроны к боевому оружию не находятся, о приобретении боевых патронов ФИО1 должны были свидетельствовать обстоятельства, при которых боеприпасы попали к нему, является несостоятельной, основанной на предположениях об осведомлённости ФИО1 в незаконном приобретении им боеприпасов.

Более того, отвергнув доводы ФИО1, суд достоверно не установил, при каких иных обстоятельствах он приобрёл боевые патроны, однако привёл в приговоре неконкретизированное суждение о том, что эти обстоятельства подтверждают умышленный характер действий осуждённого, тем самым сделав выводы на предположениях.

Также не опровергнуты в приговоре доводы ФИО1 о том, что ему не были известны признаки, по которым отличаются охотничьи патроны от боевых, что имеет определяющее значение для доказывания умысла на совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст. 222 УК РФ.

Так, отвергая указанные доводы осуждённого, суд ссылается на то, что ФИО1 ранее являлся сотрудником оперативных подразделений правоохранительных органов, имел табельное оружие, длительное время является охотником, а отличительные признаки патронов содержатся в литературе, имеющейся в свободном доступе.

Однако указанные обстоятельства с достоверностью не могут свидетельствовать об осведомлённости ФИО1 об отличительных признаках охотничьих и боевых патронов, а данные выводы суда также основаны на предположениях.

Напротив, как обоснованно указала сторона защиты, действующие сотрудники правоохранительных органов – следователь <.......>., оперуполномоченный УЭБиПК ГУВД Волгоградской области <.......>., оперуполномоченный УФСБ РФ по Волгоградской области <.......>., участвовавшие в производстве обыска, не были осведомлены о действительных признаках, позволяющих отличить боевые патроны от охотничьих.

Так, допрошенный в суде следователь <.......>. утверждал, что выборка патронов осуществлялась им по наличию на них красной каймы и их жёлтого цвета. О том, что эти патроны могут являться боевыми, ему указал оперуполномоченный ФСБ <.......>.

Оперуполномоченный УЭБиПК ГУВД Волгоградской области <.......>. в суде пояснил, что сведениями о различиях между охотничьими и боевыми патронами он не располагает, по каким признакам производилась выборка патронов, он не знает.

Полагая не относящимися к предмету доказывания и существу предъявленного обвинения обстоятельства, касающиеся добровольной выдачи ФИО1 после производства обыска ещё 40 патронов, которые он не имел права хранить, суд первой инстанции сослался на то, что ФИО1 в хранении указанных 40 патронов не обвиняется и дело по данному факту прекращено органами предварительного следствия.

Однако указанные обстоятельства не только имеют отношение к существу предъявленного обвинения, поскольку неразрывно связаны с объективной стороной инкриминированного ФИО1 преступления – незаконным хранением им боеприпасов, но и имеют существенное значение для выводов суда о доказанности умышленного характера действий ФИО1, который, согласно приговору суда, мог и должен был соблюдать закон в части исполнения требований, относящихся к обороту боеприпасов.

Между тем, судом установлено, что все патроны, хранившиеся у ФИО1, в ходе обыска были осмотрены следователем <.......>., который затем изъял те из них, которые, по его мнению, относятся к боевым патронам, запрещённым к гражданскому обороту. Однако при этом ни следователь, ни оперуполномоченные <.......>. и <.......> не определили по внешним признакам и не изъяли ещё 40 патронов, впоследствии добровольно выданные ФИО1, которые также подлежали у него изъятию, как запрещённые к хранению, поскольку являлись: 1 патрон – винтовочным патроном к боевому нарезному огнестрельному оружию калибра 7,62 мм.; 39 патронов – целевыми винтовочными патронами калибра 7,62 мм. к гражданскому оружию, предназначенному для спортивной стрельбы.

Указанные обстоятельства подтверждают доводы стороны защиты о том, что по внешним признакам отличить охотничий патрон от боевого может только специалист, обладающий специальными познаниями, и ФИО1 эти признаки известны не были.

Кроме того, не получили надлежащей оценки и доводы ФИО1 о том, что сотрудниками правоохранительных органов проводились регулярные проверки соблюдения им требований законодательства о хранении оружия и боеприпасов. При этом суд фактически вновь сделал вывод только на предположениях, указав в приговоре о том, что отсутствуют сведения о нахождении патронов в сейфе у ФИО1 на момент проводимых проверок. Однако суд не учёл, что бремя опровержения доводов, приводимых в защиту подсудимого, лежит на стороне обвинения и пока не доказано иное, суд должен исходить из показаний ФИО1

Так, должностные лица, проводившие проверки у ФИО1, допрошены не были, обстоятельства проверок соблюдения им требований законодательства об обороте оружия ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании не выяснялись.

Между тем, отсутствие каких-либо замечаний к ФИО1 со стороны должностных лиц правоохранительных органов, обязанных проверять соблюдение физическими лицами правил владения и хранения оружия и боеприпасов, обладающих специальными познаниями в данной сфере законодательства, подтверждает доводы осуждённого о его неосведомлённости об отличительных признаках боевых и охотничьих патронов, а значит и об отсутствии у него умысла на их незаконное хранение.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п.11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002г. № 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", под незаконным хранением боеприпасов следует понимать их сокрытие в помещениях, тайниках, а также в иных местах, обеспечивающих их сохранность.

Как обоснованно указано в апелляционной жалобе, ФИО1 хранил оружие и патроны в сейфе в квартире по месту жительства, содержимое которого проверялось сотрудниками правоохранительных органов, и мер к их сокрытию не предпринимал, что также подтверждает доводы осуждённого об отсутствии у него умысла на совершение инкриминированного ему преступления.

Кроме того, судом были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путём несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Так, приведение в приговоре в качестве доказательств, подтверждающих виновность ФИО1 в совершении инкриминированного ему преступления, показаний допрошенного в ходе предварительного расследования эксперта <.......> об отличительных признаках охотничьих и боевых патронов нарушает требования ст. 240 УПК РФ о непосредственном исследовании доказательств по делу. Как видно из протокола судебного заседания от 18 марта 2015г. эксперт <.......> судом не допрашивался, а его показания, данные в ходе предварительного расследования, были оглашены судом без выяснения мнения участников судебного разбирательства.

Кроме того, эксперт <.......>, так же как и начальник центра ЛРР ГУ МВД России по Волгоградской области <.......>., обладает специальными познаниями и в силу своей служебной деятельности обязан знать отличительные признаки охотничьих патронов от боевых.

Использование экспертом специальной литературы, которая имеется в свободном доступе, на что сослался суд первой инстанции, само по себе не означает, что ФИО1 изучал её и был осведомлён в достаточной степени о внешних характеристиках боеприпасов и их назначении, позволяющих ему отличить боевой патрон от охотничьего. Более того, сам факт назначения судебной экспертизы свидетельствует о том, что для определения вида, типа, образца и целевого назначения изъятых у ФИО1 боеприпасов требовалось проведение исследования с использованием специальных знаний в науке и технике.

Как видно из содержания заключения эксперта <.......>. № <...> от 11 июня 2014г., 87 патронов, представленные на исследование, имеют обозначения на донце «711 91», «711 87», «270 64», «270 63» и «*3*81», материал изготовления гильз – металл зелёного цвета, конструктивные особенности, используемый материал, характер и качество его обработки, наличие маркировочных обозначений указывают на промышленный способ изготовления патронов. Указанные патроны калибром 7,62 мм. относятся к категории боеприпасов являются патронами образца 1943г., предназначенными для стрельбы из боевого нарезного огнестрельного оружия калибра 7,62мм.

Из заключения эксперта <.......>№ <...> от 11 июня 2014г. следует, что 87 патронов, представленные на исследование, имеют обозначения на донце гильз патронов «17 74», «188 70», «188 71», «188 73», материал изготовления гильз – металл коричневого цвета, конструктивные особенности, используемый материал, характер и качество его обработки указывают на промышленный способ изготовления патронов. Указанные патроны относятся к категории боеприпасов и являются винтовочными патронами калибром 7,62 мм. к боевому нарезному огнестрельному оружию калибра 7,62 мм.

Таким образом, отличительным признаком боевого патрона от охотничьего является маркировка на донце гильзы, а не её цвет и наличие красного пояска на пуле, на что указывали следователь и оперативные сотрудники, проводившие обыск у ФИО1

Указанные выше обстоятельства в совокупности позволяют суду апелляционной инстанции согласиться с утверждением ФИО1 о том, что ему не было известно о приобретении и хранении наряду с охотничьими также и боевых патронов, что свидетельствует об отсутствии у него умысла на совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Кроме того, по смыслу ст. 222 УК РФ объективная сторона указанного преступления характеризуется совершением именно незаконного хранения боеприпасов.

Незаконность хранения означает, что оно совершено с нарушением правил оборота оружия, боеприпасов, установленных в нормативных актах.

Основные требования к обороту оружия на территории РФ закреплены в Федеральном законе «Об оружии» от 13 декабря 1996г. № 150-ФЗ; Постановлении Правительства РФ от 21 июля 1998г. № 814 «О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации», утвердившем Правила оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, а также Положение о ведении и издании Государственного кадастра гражданского и служебного оружия и патронов к нему; Постановлении Правительства РФ от 15 октября 1997г. № 1314, утвердившем Правила оборота боевого ручного стрелкового и иного оружия, боеприпасов и патронов к нему, а также холодного оружия в государственных военизированных организациях; Распоряжении Правительства РФ от 3 августа 1996г. N 1207-р, утвердившем Перечень служебного и гражданского оружия и боеприпасов к нему, вносимых в Государственный кадастр служебного и гражданского оружия, а также в других нормативных актах.

В соответствии с Правилами оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации хранение оружия и патронов разрешается юридическим и физическим лицам, получившим в органах внутренних дел разрешения на хранение, или хранение и использование, или хранение и ношение оружия (п.54).

В судебном заседании установлено, что ФИО1 имеет разрешение на право хранения и ношения охотничьего пневматического огнестрельного оружия «Тигр» калибром 7,62х54 мм., «Сайга» калибром 7,62х39 мм.

Таким образом, наличие разрешений на карабины «Тигр» и «Сайга» допускает, согласно Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, хранение боеприпасов к указанному оружию – то есть патронов калибра 7,62х54 мм., 7,62х39 мм.

Однако, как видно из постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, орган предварительного следствия не указал конкретные нормы действующих нормативных правовых актов, нарушенные ФИО1, свидетельствующие о незаконном хранении боеприпасов к оружию, на которое у него имеются полученные в установленном законом порядке разрешения на хранение и ношение. Суд первой инстанции данное обстоятельство также оставил без должного внимания.

В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996г. № 1 «О судебном приговоре», судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу. По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Однако в нарушение указанного принципа суд основал свой вывод о наличии у ФИО1 умысла на незаконное хранение боеприпасов на предположениях, не устранил сомнения в его виновности, не проверил его доводы о приобретении патронов в установленном законом порядке в охотничьих магазинах, об отсутствии замечаний со стороны сотрудников правоохранительных органов, регулярно проверявших соблюдение им действующего законодательства при хранении боеприпасов.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что приведённые в приговоре доказательства не подтверждают наличие у ФИО1 умысла на незаконное хранение боеприпасов, а потому в действиях осуждённого отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

В связи с этим постановленный в отношении ФИО1 обвинительный приговор подлежит отмене, а осуждённый – оправданию по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть за отсутствием в его действиях состава преступления.

В соответствии с ч. 1 ст. 134 УПК РФ суд апелляционной инстанции считает необходимым признать за оправданным ФИО1 право на реабилитацию, разъяснив ему предусмотренное ст. 133 УПК РФ право на возмещение имущественного ущерба, устранение последствий морального вреда, восстановление трудовых, пенсионных и иных прав.

Мера пресечения в отношении ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении подлежит отмене.

При решении вопроса о вещественных доказательствах суд учитывает, что в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 81 УПК РФ, Федеральным законом "Об оружии", пп. 2, п. 58 Инструкции от 18 октября 1989г. "О порядке изъятия, учёта, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами" предметы, запрещённые к обращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются. Согласно данной Инструкции после разрешении дела оружие, пули, гильзы и патроны, признанные вещественными доказательствами, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел, который в установленном порядке принимает решение об их уничтожении или реализации либо использовании в надлежащем порядке.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции полагает необходимым вещественные доказательства по делу: картонную коробку размерами 170х140х80 мм., внутри которой находятся 117 патронов и 6 гильз калибра 7,62мм., картонную коробку размерами 295х160х10 мм., в которой находятся 82 патрона и 5 гильз калибра 7,62мм., картонную коробку размерами 272х85х85 мм., в которой находятся 34 патрона и 6 гильз калибра 7,62 мм., хранящихся в оружейной комнате дежурной части Управления МВД России по г. Волгограду передать в распоряжение Управления МВД России по г. Волгограду для принятия решения об их уничтожении или реализации либо использования в надлежащем порядке.

Руководствуясь ст. 305, 306, 309, 389¹³, 389¹⁵, 389²⁰, 389²⁸, 389²⁹, 389³³УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

апелляционную жалобу защитника осуждённого ФИО1 – адвоката Ласкина А.А. удовлетворить, приговор Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда от 13 мая 2015г. в отношении ФИО1 отменить.

ФИО1по предъявленному ему обвинению по ч. 1 ст. 222 УК РФ оправдать по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, ввиду отсутствия в деянии состава преступления.

Избранную в отношении ФИО1 меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.

В соответствии с ч. 1 ст. 134 УПК РФ признать за оправданным ФИО1 право на реабилитацию, разъяснив предусмотренное ст. 133 УПК РФ право на возмещение имущественного ущерба, устранение последствий морального вреда, восстановление трудовых, пенсионных и иных прав.

Вещественные доказательства: картонную коробку размерами 170х140х80 мм., внутри которой находятся 117 патронов и 6 гильз калибра 7,62мм., картонную коробку размерами 295х160х10 мм., в которой находятся 82 патрона и 5 гильз калибра 7,62мм., картонную коробку размерами 272х85х85 мм., в которой находятся 34 патрона и 6 гильз калибра 7,62 мм., хранящихся в оружейной комнате дежурной части Управления МВД России по г. Волгограду передать в распоряжение Управления МВД России по <адрес> для принятия решения об их уничтожении или реализации либо использования в надлежащем порядке.

Апелляционный приговор может быть обжалован в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Судья <.......>

<.......>