Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 07 декабря 2017 года уголовное дело по апелляционной жалобе представителя потерпевшего <...>., апелляционному представлению государственного обвинителя Александрова И.Б. и апелляционной жалобе адвоката Бейсенова А.Х. в защиту интересов осужденного ФИО1, на приговор Октябрьского районного суда г.Омска от 19 октября 2017 года, которым

Лодде <...> <...>, ранее не судимый,

осужден по ч.1 ст.330 УК РФ к штрафу в размере 50000 рублей.

В соответствии с п.п. «а» п.1 ст.78 УК РФ ФИО1 освобожден от назначенного наказания в связи с истечением срока давности.

В приговоре судом разрешен вопрос о мере пресечения в отношении осужденного, о процессуальных издержках, а также о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Задворновой С.М., выслушав потерпевшего <...>., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы, выслушав пояснения осужденного ФИО1 и выступление адвоката Бейсенова А.Х., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Уманского И.А., полагавшего необходимым приговор суда изменить по доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевшего, а доводы апелляционной жалобы адвоката Бейсенова А.Х. оставить без удовлетворения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 совершил кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, в особо крупном размере.

Преступление совершено при следующих обстоятельствах:

25.07.2013 года в неустановленное следствием время, ФИО1, являясь директором <...>» и арендатором помещения, расположенного по адресу: <...>, где осуществлял свою производственную деятельность, освобождая арендуемое помещение, решил тайно похитить токарный станок <...> и дополнительное оборудование к нему, принадлежащие <...>», которое также являлось арендатором этого же помещения, расположенного по адресу<...> Таким образом, реализуя свой преступный умысел, направленный на тайное хищение чужого имущества, ФИО1, действуя умышленно, из корыстных побуждений, вывез с указанной территории и таким образом похитил:

Токарный станок <...>, стоимостью 2334500 рублей;

Патрон токарный <...>, стоимостью 232373 рубля 71 копейки;

Патрон токарный <...>, стоимостью 218272 рубля 75 копеек;

Комплект кулачков сборных к токарному патрону, <...>, стоимостью 50279 рублей 51 копейка;

Патрон токарный <...>, стоимостью 212529 рублей 45 копеек;

Комплект кулачков сборных к токарному патрону, <...>, стоимостью 67 094 рубля 89 копеек;

Резцедержатель <...> в количестве 3 штук, общей стоимостью 26250 рублей;

Резцедержатель <...> в количестве 3 штук, общей стоимостью 28800 рублей;

Резцедержатель <...> в количестве 3 штук, общей стоимостью 35 100 рублей.

С похищенным токарным станком и дополнительным к нему оборудованием, ФИО1 скрылся с места совершения преступления, распорядившись им по своему усмотрению, причинив <...>» материальный ущерб в особо крупном размере на общую сумму 3205200 рублей 31 копейка.

Приговором Октябрьского районного суда гор. Омска от 19.10.2017 г. ФИО1 признан виновным и осужден по ч. 1 ст. 330 УК РФ за то, что являясь директором <...>» и, находясь в договорных отношениях в качестве подрядной организации с <...>», являющейся стороной заказчика, действуя самоуправно, полагая, что наделён правом собственника в отношении токарного станка <...>, принадлежащего <...>», не позднее 25.07.2013 года вывез данный станок с дополнительным оборудованием к нему с территории, куда данный станок был завезён собственником <...>», тем самым действуя вопреки предусмотренному законом порядку, завладел данным оборудованием общей стоимостью 3355200 рублей 31 копейка, причинив тем самым <...>» существенный вред.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней представитель потерпевшего <...> выражает несогласие с приговором суда, считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, так как полагает, что действия Лодде неверно квалифицированы по ч.1 ст.330 УК РФ, поскольку содержат все признаки состава преступления, предусмотренного ст.158 УК РФ. В обоснование своих доводов ссылается на то, что на момент совершения преступления - <...> у потерпевшего <...><...>» отсутствовала какая-либо задолженность перед компанией, которую возглавлял ФИО1 Доводы же ФИО1 о долге якобы <...>» перед <...>» являются вымышленными и документально ничем не подтверждёнными. ФИО1 не имел никакого права на данный токарный станок, который похитив, всячески скрывал его от собственника, путем перевозки его по разным адресам. Также, автор жалобы просит отнестись критически к показаниям свидетеля <...> который дает ложные объяснения, помогая скрыть факт вывоза станка.

Кроме того, обращает внимание на то, что все расчеты с людьми, участвующими в незаконной перевозке станка, ФИО1 производил наличными без оформления документов, чтобы невозможно было в последующем найти следы преступления, и место размещения станка.

Представитель потерпевшего, просит обратить внимание на то, что после совершения преступления — 25.07.2013 г., ФИО1 никаких попыток извиниться и загладить вред не предпринимал, а напротив, сознательно вводил потерпевших и правоохранительные органы в заблуждение, относительно мотивов и целей своих действий: скрывался от потерпевшего, обманывал потерпевшего относительно своих намерений вернуть станок либо возместить причиненный вред выплатой денежных средств; скрывал место нахождения украденного станка. И только 14.03.2017 г. при допросе водителя автомобиля <...><...>., сообщившего следствию информацию о вывозе станка ФИО1, следователю удалось обнаружить похищенный станок на территории предприятия по адресу: <...>

Представленные ФИО1 в судебное заседание документы, а именно ксерокопии договора № 29 от 19.12.2012 года, приложения № 1 и протокола разногласий от 20.01.2013 года, как считает потерпевший, они являются сфальсифицированными, так как указанного в приложении оборудования на момент заключения договора 19.12.2012 года и 20.01.2013 года у <...> еще не было, оно было приобретено только в феврале 2013 года. Все эти изделия компания <...>» приобрела у <...>» только 04.02.2013 г., о чем имеется счет-фактуры. Подпись в договоре выполнена не генеральным директором <...> такого договора не было. Кроме этого, протокол разногласий от 20.01.2013 г. не имеет ни подписи, ни печати потерпевшей стороны. При этом, изделия в количестве 265 штук ФИО1 никуда не поставлялись — никакого долга за них у <...>» нет, а также никакого договора поставки № 29 от 19.12.2012 г. не существует. В связи с чем, просит приговор Октябрьского районного суда г. Омска от 19 октября 2017 года в отношении ФИО1 отменить и постановить новый приговор.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Александров И.Б. находит приговор суда в отношении ФИО1 подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также существенного нарушения уголовно-процессуального закона, и неправильного применения уголовного закона, повлекшего вынесение несправедливого приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. Автор представления не соглашается с выводами суда, поскольку из показаний потерпевшего следует, что из арендованного <...>» помещения было вывезено оборудование <...>», с которым также был вывезен принадлежащий <...>» токарный станок с дополнительным оборудованием. Неоднократно потерпевший требовал ФИО1 вернуть им станок или заплатить за него деньги, однако последний вопреки просьбе вывозил данный станок с одной территории на иную территорию.

Автор представления ссылаясь на положения п.7 Постановления Пленума ВС РФ от 27.12.2002 г. №9 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», указывает, что по своему содержанию самоуправство представляет собой совершение действий, направленных на реализацию действительного или мнимого права. Эти действия совершаются вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку: без оформления соответствующих документов, без соблюдения установленной процедуры. Требования, предъявляемые к порядку совершения действий, могут быть установлены законом или иным нормативным правовым актом, решением органа местного самоуправления. Они могут регламентировать различные условия совершения действий: форму, время, последовательность, процедуру.

Между тем, в рассматриваемом случае у ФИО1 какого-либо права на имущество <...>» не имелось, никаких определенных действий, свидетельствующих о намерении передать в <...> токарный станок с оборудованием, со стороны <...>» не предпринималось, также, как и не предпринималось конкретных мер со стороны <...>», направленных на приобретение данного станка. ФИО1 завладел имуществом <...>» не вопреки установленному законодательством порядку, не с нарушением каких-либо процедур, а тайно его похитил. ФИО1 не имел никаких прав на имущество <...>»: соответствующих договоров об этом не заключалось, денежные средства за станок <...>» не передавались. Кроме того, из совокупности исследованных в судебном заседании доказательств следует, что задолженность перед <...>» со стороны <...>» отсутствует. В связи с чем, просит приговор суда в отношении ФИО1 отменить, признать ФИО1 виновным по п. «Б» ч.4 ст.158 УК РФ, назначив наказание в виде 4 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В апелляционной жалобе адвокат Бейсенов А.Х. в защиту интересов осужденного ФИО1,не оспаривая позицию суда об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного п. «Б» ч.4 ст.158 УК РФ, тем не менее считает, что вывод суда о необходимости квалификации действий ФИО1 по ч.1 ст.330 УК РФ, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом. Выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Автор жалобы указывает, что, несмотря на выводы следствия и суда о времени и месте совершения преступления, 25.07.2013 г. ФИО1 не мог самоуправно завладеть чужим имуществом, поскольку токарный станок с дополнительным оборудованием к нему был передан <...>» на основании договора поставки №29 как минимум во владение и пользование, которое выражалось в монтировании, обслуживании и эксплуатации данного оборудования, то есть находилось у <...>, в лице его директора и учредителя ФИО1, на законных основаниях.

Обращает внимание на договор поставки №29 от 19.12.2012 г., являющийся договором купли-продажи, согласованный юридической службой <...>» и подписанный его генеральным директором <...>, в частности на его условия, сроки, способ расчета, предполагающий возможность зачета встречных обязательств и непогашенные долги <...>» перед <...>» за ранее выполненные подрядные работы, то есть <...>» в лице его директора и учредителя ФИО1 стало фактическим собственником данного имущества.

Что касается измерительных инструментов, в частности различных калибров в количестве 15 штук на сумму 150000 рублей, которыми ФИО1 якобы также самоуправно завладел, то документов, подтверждающих принадлежность и нахождение на балансе у <...>» данных калибров суду не представлено. В данной части суд основывается на показаниях представителя потерпевшего <...> Однако, следуя этим показаниям, которые <...> подтвердил в суде, данные калибры приобретались в сентябре 2015 года и передавались <...>» в период с сентября по ноябрь 2015 г. Таким образом, в июле 2013 г. ФИО1 не мог завладеть данными калибрами. Также, автор жалобы указывает, что если предположить, что данные калибры в сентябре 2015 г. все-таки имелись у <...>», несмотря на отсутствие подтверждающих данный факт документов, то передаваться они должны были <...>» на <...>, где в тот период ФИО1 арендовал производственные площади для деятельности <...>».

Адвокат полагает, что в период длительных договорных отношений между <...>» имелась финансовая задолженность перед <...>». По словам представителя потерпевшего <...>, ссылавшегося на ранее подписанный акт сверки, данная задолженность составляла чуть более 19000 рублей. По словам ФИО1, задолженность составляла более 4000000 рублей. При этом, <...>» в лице своих представителей, всячески уклонялось не только от документального подтверждения данных задолженностей, фактически ведя двойную бухгалтерию, но и от их гашения, необоснованно обогащаясь. А именно-получая расчет от <...>» за поставленную напрямую от <...> продукцию, но забывая при этом оплатить оказанные <...>» услуги по договору подряда.

Что касается существенности вреда, выразившегося в материальном ущербе, причиненного <...>», то его размер либо существенность, по мнению автора жалобы, должны определяться, в том числе, с учетом амортизационного износа оборудования на дату совершения инкриминируемого деяния, представляющую собой остаточную стоимость основных средств <...>». Также, в указанный размер ущерба не могут включать налоги и акцизы. При этом, существенность вреда определялась судом исключительно на противоречивых показаниях представителей <...>». Так на вопрос суда о существенности вреда, <...> пояснили, что в 2013 г. ущерб в размере 3355200 рублей 31 копейка для <...> существенным не являлся. Существенность вреда судом определялась исходя лишь из стоимости имущества. При этом, завладение частью имущества-калибрами, вменена необоснованно, а стоимость остальной части имущества определена неверно. В связи с чем, просит приговор в отношении ФИО1 отменить и вынести оправдательный приговор.

На апелляционную жалобу адвоката Бейсенова А.Х. государственным обвинителем Александровым И.Б. принесены возражения, в которых государственный обвинитель просит доводы апелляционной жалобы, - оставить без удовлетворения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, судебная коллегия находитприговор суда подлежащим отмене в части признания виновным ФИО1 и его осуждения по ч.1 ст.330 УК РФ, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, его несправедливостью и необходимым постановлением нового обвинительного приговора.

В соответствии со ст.389-9 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

Согласно п.п. 1, 3 ст.389-15 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также неправильное применение уголовного закона.

Согласно ч.2 ст.297 УПК РФ приговор признаётся законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в краже, то есть тайном хищении чужого имущества, в особо крупном размере.

Суд же, исследовав доказательства виновности ФИО1, представленные стороной обвинения, сделал вывод о недоказанности его вины в указанном преступлении и переквалифицировал его действия на ч.1 ст.330 УК РФ.

Судебная коллегия считает, что данные выводы судом сделаны преждевременно, без учета всех имеющихся в деле и исследованных в судебном заседании доказательствах.

Исходя из требований уголовно-процессуального закона при постановлении приговора суд вопреки требованиям закона не подверг оценке все доказательства, рассмотренные в судебном заседании, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим доказательствам выводы, не устранил противоречия в показаниях свидетелей и самого осужденного, что повлекло за собой вынесение незаконного судебного решения. Изложив показания потерпевшего, свидетелей и осужденного в приговоре, суд по существу не дал им всесторонней оценки, с точки зрения относимости, допустимости достоверности.

Следовательно, указанные требования закона судом при рассмотрении настоящего уголовного дела в полной мере выполнены не были.

В судебном заседании ФИО1 виновным себя в совершении преступления не признал, пояснив, что токарный станок с оборудованием, принадлежащие <...>» забрал и вывез в счёт долгов <...>» перед его организацией <...> согласно договора, представленного работником <...>, с учётом составленного подсудимым протокола разногласий, на который возражений со стороны руководства <...>» не поступило. Перед перевозкой станка и оборудования он предупредил об этом <...>, но официального разрешения на вывоз станка от <...>» не было. С марта 2013 года он считал себя собственником станка, так как отпустил потерпевшему продукции на сумму превышающую стоимость станка, хотя никаких документов на передачу станка не составлялось. Он специально не уведомлял <...>» о вывозе станка с <...>, разрешения у него на это не было.

Однако виновность ФИО1 в хищении токарного станка и оборудования подтверждена доказательствами по делу.

Представитель потерпевшего <...> пояснил суду, что его брат является генеральным директором, а он финансовым директором <...>», которая состояла в договорных отношениях с <...>», где они выступали в качестве заказчика, а <...> в качестве подрядчика. <...>» в связи с производственной необходимостью был приобретён токарный станок, который находился на территории по адресу: гор. <...>. Пропажа станка была обнаружена спустя какое – то время, подсудимый не ставил их в известность о том, что он вывезет станок с указанной территории, на их просьбы вернуть станок он ответил отказом, но пообещал, что заплатит за него деньги, так как ему станок нужен для производства. Никакого разрешения Лодде перевозить станок куда-либо они не давали. Вместе со станком было похищено и дополнительное оборудование к нему. <...>» пыталось самостоятельно вернуть токарный станок, но Лодде вывез данный станок с завода <...>, сказав, что никогда станок не видел и не брал. Никакой задолженности у <...>» не было, за исключением суммы составляющей около 19000 рублей. О договоре поставки № 29 от 19.12.2012 г. ему ничего не известно, вопрос о передаче станка <...>» не обсуждался, поскольку станок только что был куплен. Впоследствии никаких денег за станок Лодде им не выплатил. В дальнейшем токарный станок им возвращен, но он находился в плохом состоянии, поскольку практически год хранился под снегом, в настоящее время станок восстановлен. <...>» долгое время не выставляли официальные требования о возврате станка, поскольку рассматривали данную ситуацию как казус, думая о том, что Лодде заблуждался в том, что, вывезя станок к себе на территорию, он имеет право на него. Длительное время <...>» пыталось решить этот вопрос мирным путем. Утрата станка причинила существенный вред <...>».

Из оглашенных показаний представителя потерпевшего <...> которые он давал в ходе предварительного следствия следует, что в 2012 г. коммерческий директор <...> предложил приобрести оборудование, на котором можно было исполнять большой заказ-делать проточку дисков для танковых гусениц. Заказчиком являлся <...>». В этом же году был приобретен токарный станок. С владельцем цеха на <...>» был заключен договор аренды, на основании которого их станок находился там. В этом же помещении на тот момент располагалась компания <...>». Токарный станок был приобретен на основании договора поставки №26 от 16 ноября 2012 г. Станок разместили именно там для того, чтобы более эффективно взаимодействовать с <...>». Технологический процесс был таким, что сначала деталь обрабатывалась на их станке, а затем некоторые операции с этой же деталью выполнялись на оборудовании <...>». С начала 2014 г. заказы на изделия, которые могли быть произведены на станке, сильно уменьшились. Их взаимодействие <...>» также начало сокращаться. Примерно весной 2014 г. <...>» съехал из цеха на территорию завода <...> и в процессе переезда директор данной компании Лодде без получения на то их согласия незаконно вывез их токарный станок с дополнительным оборудованием. Обнаружив отсутствие станка, он устно по телефону обратился к Лодде с требованием вернуть станок или деньги за него. Лодде пообещал, что выплатит деньги за станок. <...>» устно пообещали разместить у Лодде несколько заказов, чтобы Лодде мог получить некоторую прибыль, в том числе для выплаты им денег за токарный станок с дополнительным оборудованием. С сентября по декабрь 2015 г. <...> изготавливал для их несколько изделий. Исполнение заказа шло со значительными задержками по срокам, по этой причине <...>» вынуждены были отказаться от услуг <...>», но они практически полностью произвели расчет за выполненные работы. Примерно с марта 2014 г. <...>» уклоняются от возврата станка. С декабря 2015 г. Лодде не отвечал на телефонные звонки, уклонялся от встреч. В дальнейшем стало известно, что станок был вывезен Лодде с территории завода <...>. Причиненный материальный ущерб составил 3355200,31 рублей (т.1 л.д.85-90).

После оглашенных показаний представитель потерпевшего <...>. пояснил, что показания, данные им в ходе предварительного следствия, в судебном заседании он подтверждает полностью.

Свидетель <...>. пояснила суду, что она является главным бухгалтером <...>», действительно, между их организацией и <...>» существовали договорные отношения, где они выступали в качестве заказчика, а <...> в качестве подрядчика. В 2012 году ими был приобретён токарный станок стоимостью около 2300000 рублей, а также дополнительное оборудование к нему на сумму примерно на 900000 рублей, которые были поставлены на баланс <...>». Большой задолженности перед <...>» не существовало, сейчас имеется задолженность не более 20000 рублей. Стоимость станка Лодде не оплачивал.

Свидетель <...> пояснил суду, что он ранее работал в <...>» в качестве коммерческого директора и подтвердил, что их организацией приобретался токарный станок стоимостью около 3000000 рублей для изготовления деталей, который был установлен на <...>. Как и когда был вывезен токарный станок, как он пояснял на следствии, ему неизвестно. Позже данный станок он видел на заводе <...>, где <...>» арендовало помещение. Свидетель несколько раз приезжал на завод и фотографировал станок для того, чтобы разместить фотографии на сайте <...>» для рекламы своих услуг и придания солидности организации. По поводу договора поставки №29 от 19.12.2012 г. он ничего пояснить не может. Ни о какой задолженности <...><...>» перед <...>» ему не известно, Лодде претензий не предъявлял.

Свидетель <...> пояснил суду, что работает в службе безопасности завода <...>. В 2014 году на завод поступил договор аренды от <...>» по аренде цеха № <...>, куда и было завезено оборудование, возможно и токарный станок в том числе. В августе 2016 года на завод приезжали <...> хотели забрать данный станок, говорили, что он принадлежит <...>», а не ФИО1

Из оглашенных в соответствии со ст.281 УПК РФ показаний свидетеля <...> которые он давал в ходе предварительного следствия следует, что он работал на заводе <...>, осуществлял грузоперевозки в транспортные компании. В августе 2016 г. к нему обратился Лодде с просьбой перевести, как он сказал, его станок за территорию филиала <...>. В этот же день при помощи кран-балки работниками цеха станок был поднят и помещен в кузов автомобиля. В дальнейшем станок был выгружен на территории предприятия <...>» по адресу <...> После чего, Лодде заплатил за его работу (Т.2 л.д.125-127).

Из оглашенных в соответствии со ст.281 УПК РФ показаний свидетеля <...> которые она давала в ходе предварительного следствия следует, что в августе 2016 г. ей позвонил Лодде и попросил разместить на территории предприятия токарный станок. Через некоторое время приехал Лодде, а также автокран, на который был погружен токарный станок. Автокран осуществил разгрузку токарного станка на территории, данный станок Лодде накрыл маскировочной сетью и пологом (Т.2 л.д.162-164).

Свидетель <...> пояснил суду, что он является генеральным директором <...>» и их организация состояла в договорных отношениях с <...>», где они выступали в качестве заказчика, а <...>» в качестве подрядчика. Действительно, ими был приобретён токарный станок для производственных нужд. При нём никаких переговоров с указанной организацией по поводу продажи данного токарного станка не велось. Что касается представленной ему на обозрение копии договора поставки № 29 от 19.12.2012 года, свидетель пояснил, что он не поручал <...> доставить данный договор в адрес <...>», кроме того на данном договоре нет их печати, не может сказать его ли подпись, так как ему нужно посмотреть оригинал, которого как он считает нет, поскольку с подсудимым велись только устные переговоры по поводу продажи станка. При этом, он никогда не ставит подпись в договоре без печати, кроме того на проекте договора он никогда не ставит свою подпись. В приложенной спецификации указано дополнительное оборудование, которое было приобретено только в феврале 2013 года, а в декабре 2012 года данного оборудования у них не было, считает, что возможно договор и спецификацию подделали. Причина позднего обращения в правоохранительные органы о хищении токарного станка связана с тем, что они надеялись урегулировать данный вопрос, считали пропажу станка недоразумением и что все будет улажено в процессе переговоров. На момент хищения станка, ущерб для них был существенный.

Кроме того, виновность ФИО1 также подтверждается исследованными в судебном заседании материалами уголовного дела:

Протоколом осмотра документов, в копии приложения №1 к договору хранения №329 от 25.07.2013 г. среди ввозимого <...>» оборудования указан «станок токарно-винторезный <...>». В строке 23 имеется рукописная запись: вывоз 26.08.2016 г.- <...>» (т.2 л.д.10-120).

Протоколом осмотра места происшествия, протоколом выемки, протоколом осмотра, - установлено, что на охраняемой территории по адресу: <...> был обнаружен токарный станок <...>, который был осмотрен и изъят (т.2 л.д. 145-153, 166-171, 194).

Протоколом выемки в помещении корпуса цеха № <...> филиала <...> был изъят электронный шкаф от токарного станка <...> и три токарных патрона, которые были осмотрены и изъяты (т.3 л.д.84-89, 91-99,100).

Договором поставки №26 от 16.11.2012 г., заключенным между <...>», являющейся «Поставщиком-Продавцом» и <...>», являющейся «Покупателем» в лице генерального директора <...> о приобретении токарного станка с <...> на сумму 2334500 рублей (т.1 л.д.100-101); актом приемки-передачи оборудования (станка) от 23.11.2012 г. (т.1 л.д.102); счет-фактурой <...> от 23.11.2012 г. на данный токарный станок (т.1 л.д.103); товарной накладной от 23.11.2012 г. (т.1 л.д.104); товарно-транспортной накладной (т.1 л.д.105); счет-фактурой <...> от 04.02.2013 г. и товарной накладной от <...> на оплату дополнительного оборудования: патронов, комплекта кулачков сборных (т.1 л.д.106, 107); счет-фактурой <...> от 12.02.2013 г. резцедержателей и товарной накладной от 12.02.2013 г. на оплату данного оборудования (т.1 л.д.108, 109); платежные поручения от 20.11.2012 г., 12.12.2012 г., 16.01.2013 г., 13.12.2012 г. (т.1 л.д.114- 117), - которыми установлено, что токарный станок, а также дополнительное оборудование к нему было приобретено и оплачено <...>».

Договором аренды №30/13 от 01.05.2013 г., заключенным между <...>» и <...>» в лице генерального директора <...>., которым установлено, что арендодатель <...>» предоставил во временное пользование за плату <...>» помещение, расположенное по адресу <...>. Действие данного договора по 31 марта 2014 г. (т.1 л.д.179-184).

Актом сверки за период с 01.01.2011 г. по 13.12.2016 г. установлено, что задолженность <...>» перед <...>» за указанный период составила 19614 рублей 32 копейки (т.2 л.д.233).

Таким образом, изложенная совокупность доказательств свидетельствует о виновности ФИО1 в совершении преступления.

Согласно ст.307 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Между тем указанные требования закона судом соблюдены не были. В нарушение ст.307 УПК РФ, предусматривающей определенные требования к составлению описательно-мотивировочной части обвинительного приговора, суд первой инстанции допустил нарушение требований ч.1, ч.3 ст.240 УПК РФ, согласно которой, в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом 10 УПК РФ. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Как следует из приговора суда, ФИО1, действуя самоуправно, полагая, что наделён правами собственника в отношении токарного станка и дополнительного к нему оборудования, принадлежащего <...>», вывез его с арендованного им помещения, тем самым ФИО1, действуя вопреки предусмотренному законодательством порядку, завладел имуществом <...>», общая стоимость которого составила 3335200 рублей 31 копейка.

Делая вывод о существенности причинённого вреда, суд первой инстанции основывался только на показаниях представителя потерпевшего <...>., свидетелей <...> однако они должны были оцениваться в совокупности с другими доказательствами, и в частности материалами дела, объективно подтверждающими факт приобретения <...>» токарного станка и его стоимость, а также стоимость дополнительного к нему оборудования, однако это не было сделано в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции, материалы дела по данным обстоятельствам судом не исследовались и не оглашались в судебном заседании.

Материалами дела достоверно установлено, что компанией <...>» действительно было приобретено оборудование – токарный станок <...> у компании <...>» за 2334 500 рублей на основании договора поставки № 26 от 16.11.2012 года.

Право собственности на станок было передано <...>», в подтверждение чего были составлены следующие документы: счёт-фактура от «<...>» <...><...> от 23.11.2012 года; товарная накладная от <...>» <...> от 23.11.2012 года; товарно-транспортная накладная <...> от 23.11.2012 года; акт приёмки-передачи оборудования от 23.11.2012 года; согласно платёжного поручения <...> от 20.11.2012 года <...>» была произведена оплата за токарный станок.

Что касается дополнительного оборудования, к каковым относятся: патрон токарный 3-х кул., П., со сборн. кул <...>, патрон токарный <...>., со сборн. кул <...>, комплект кулачков сборных к токарному патрону, <...>, патрон токарный <...>., со сборн. кул <...>, комплект кулачков сборных к токарному патрону, <...>, - они были приобретены <...>» у продавца <...>» согласно счёт- фактуры <...> от 04.02.2013 года на общую сумму 780550 рублей 31 копейку, согласно платёжных поручений <...> от 12.12.2012 года и <...> от 13.12.2012 года <...>» была перечислена продавцу указанная сумма денег.

Следующее дополнительное оборудование: резцедержатель <...> в количестве 3 штук, резцедержатель <...> в количестве 3 штук, резцедержатель <...> в количестве 3 штук, также были приобретены <...>» у продавца <...>», согласно накладной <...> от 12.02.2013 года и счёт-фактуры <...> от 12.02.2013 года на общую сумму 90150 рублей; согласно платёжного поручения <...> от 16.01.2013 года указанная сумма денег <...>» была перечислена продавцу.

Указанным документам оценка судом первой инстанции не была дана.

Данное нарушение требований уголовно-процессуального закона влечёт безусловную отмену приговора, поскольку стоимость оборудования имеет большое юридическое значение и является одним из элементов состава преступления, каковым является объект, то есть оборудование.

Кроме того, суд при вынесении приговора не учёл руководящих разъяснений, содержащихся в п.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 года № 9 « О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», откуда следует, что не образуют состав кражи противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а например, с целью его временного использования с последующим возвращение собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество.

По своему содержанию самоуправство представляет собой совершение действий, направленных на реализацию действительного или мнимого права. Эти действия совершаются вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку: без оформления соответствующих документов, без соблюдения установленной процедуры. Требования, предъявляемые к порядку совершения действий, могут быть установлены законом или иным нормативным правовым актом, решением органа местного самоуправления. Они могут регламентировать различные условия совершения действий: форму, время, последовательность, процедуру.

Однако, у ФИО1, какого-либо права на имущество <...>» не имелось, никаких определенных действий, свидетельствующих о намерении передать в <...>» токарный станок с оборудованием, со стороны <...>» не предпринималось, также, как и не предпринималось конкретных мер со стороны <...>», направленных на приобретение данного станка. ФИО1 завладел имуществом <...>» не вопреки установленному законодательством порядку, не с нарушением каких-либо процедур, а тайно его похитил. ФИО1 не имел никаких прав на имущество <...>»: соответствующих договоров об этом не заключалось, денежные средства за станок <...>» не передавались. Кроме того, из совокупности исследованных в судебном заседании доказательств следует, что задолженность перед <...>» со стороны <...>» отсутствовала.

Как установлено в судебном заседании, ФИО1 без ведома потерпевшего, чего он и сам не отрицал в ходе судебного заседания, похитил токарный станок и дополнительное оборудование к нему, которые были привезены потерпевшим и находились в административно – производственном корпусе по адресу: <...>, согласно договора аренды № 30/13 от 01.05.2013 года, заключённым между <...>», срок действия которого был установлен по 31.03.2014 года, что опровергает версию ФИО1 о том, что никакого договора аренды между <...>» не было.

В дальнейшем, данный токарный станок и оборудование к нему с места совершения хищения были далее перевезены ФИО1 на территорию <...><...>, где согласно договоров хранения № 329 от 25.07.2013 года и № 232 от 16.02.2015 года хранились, а затем вывезены оттуда 26.08.2016 года, и перевезены на <...>, как это следует из протоколов осмотра места происшествия от 14.03.2017 года, фото-таблицы к нему и впоследствии, похищенное имущество было обнаружено и изъято с территории арендуемой <...> по адресу: <...>, где согласно протокола осмотра от 24.03.2017 года станок был осмотрен, признан вещественным доказательством и передан под сохранную расписку потерпевшему <...> что также подтверждается оглашенными показаниями свидетелей <...>.

Из всего указанного следует, что ФИО1 не собирался возвращать данное оборудование потерпевшему, а всячески пытался скрыть его, что подтверждает его умысел именно на хищение чужого имущества, поскольку никакого права на данное оборудование он не имел, все же документы на похищенное оборудование находились у потерпевшего, тем не менее, ФИО1 тайно похитил чужое имущество, не принадлежащее ему.

Ссылка же адвоката Бейсенова А.Х. на якобы имеющуюся задолженность руководства <...>», является необоснованной, поскольку объективно никакими финансовыми документами не подтверждена, а согласно акта сверки взаимных расчётов за период с 01.01.2011 года по 13.12.2016 года между <...>» установлено, что долг <...> перед <...>» составляет 19614 рублей 32 копейки, данный акт скреплен печатями обоих обществ и утверждён подписями сторон, что также подтверждено показаниями представителя потерпевшего <...>., свидетелей <...>

Утверждение адвоката о том, что, получая расчет от <...>» за поставленную напрямую от <...>» продукцию, <...>» при этом не оплачивала оказанные <...>» услуги по договору подряда, - необоснованно, поскольку также ничем не подтверждено, кроме того, опровергается показаниями представителя потерпевшего <...>., пояснившего в ходе предварительного следствия о том, что исполнение заказа шло со значительными задержками по срокам, по этой причине <...>» вынуждены были отказаться от услуг <...>», но они практически полностью произвели расчет за выполненные работы.

Что касается представленной в судебное заседание ФИО1 копии договора поставки № 29 от 19.12 2012 года, по утверждению подсудимого, якобы подписанного <...> и подсудимым, а также копии спецификации, согласно которых был решён вопрос о продаже последнему спорного оборудования с учётом его протокола разногласий, - суд же в приговоре не дал никакой объективной юридической оценки представленной копии, а заложил её безосновательно в основу приговора, не сопоставив её с показаниями представителя потерпевшего <...> и свидетеля <...> отрицавшего факт подписания данного проекта договора и спецификации к нему, поясняя о том, что <...> никогда не ставит подпись в договоре без печати с отправлением на согласование, на проекте договора он бы никогда не поставил свою подпись. При этом, в представленной копии протокола разногласий, вообще подпись генерального директора <...>» отсутствует.

В ходе судебного заседания свидетель <...> также ничего не смог пояснить по поводу договора поставки №29 от 19.12.2012 г., якобы переданного им ФИО1

Кроме того, судом первой инстанции не был истребован у сторон подлинник договора, не выяснен вопрос, почему данный договор был представлен лишь в ходе судебного заседания, не был представлен органам следствия в подлиннике, который мог быть истребован следователем у сторон, тем более что данные правоотношения не носили обязательный характер, как этого требует ст.445 ГК РФ.

При этом, судом не было установлено, почему отсутствует акт приёма-передачи спорного оборудования от продавца к покупателю, учитывая при этом свободу заключения договора согласно ч.1 ст.421 ГК РФ, следовательно, всё это свидетельствует об отсутствии договорных отношений между сторонами в отношении указанного оборудования о передаче их ФИО1 Об этом свидетельствует и тот факт, что в копии спецификации, приложенной ФИО1 к договору от 19.12.2012 года указано дополнительное оборудование, которое не было еще приобретено <...>» на указанную в договоре дату 19.12.2012 года и даже на январь 2013 года <...>» не имела в наличии указанных в спецификации токарных патронов, комплектов кулачков и резцедержателей, а, соответственно, не могла их продавать, что в ходе судебного заседания подтвердил свидетель <...>

Указанные же токарные патроны и комплекты кулачков были куплены <...>» у компании <...>», на основании чего и была выписана счет-фактура от 04.02.2013 года, после чего данное оборудование было доставлено <...><...> через определённое время. Резцедержатели также были куплены <...>» у компании <...>, в связи с чем также была выписана счёт-фактура от 12.02.2013 года, процесс их доставки из <...> также занял определённое время. Указанные документы не вызывают у судебной коллегии сомнений в их объективности.

Данные обстоятельства подтверждены финансовыми документами, указанными выше, в то время как ФИО1 свои доводы подтверждает лишь копией договора и копией спецификации, которые не имеют никакой юридической силы, поскольку не являются официальными документами, так как не удостоверены надлежащим образом с их подлинников, следовательно, ссылка адвоката на данные копии, как на доказательства, - является необоснованной.

Кроме того, в ходе судебного заседания ФИО1 не смог объяснить причину, почему в приложенной спецификации указано дополнительное оборудование, которое на тот период не было приобретено <...>».

Доводы адвоката Бейсенова А.Х. в суде апелляционной инстанции о том, что им в суд первой инстанции был представлен оригинал договора поставки №29 от 19.12.2012 г., необоснованны, поскольку как следует из протокола судебного заседания, адвокатом было заявлено ходатайство именно о приобщении копии данного документа. Сведений о том, что был представлен подлинник договора, не имеется.

Таким образом, установлено, что ФИО1 не имел никакого права на спорное оборудование, а его доводы о финансовой задолженности <...>» перед <...>», являются голословными и это есть ничто иное, как попытка ввести суд в заблуждение и избежать уголовного наказания за преступление, поскольку официальных финансовых документов не представлено, за исключением акта сверки, где задолженность <...>» перед <...>», как указывалось выше, составляет всего 19614 рублей 32 копейки.

Об умысле ФИО1 именно на хищение чужого имущества подтверждают все его дальнейшие действия, по перевозке оборудования и его сокрытии и в частности, сначала токарный станок с оборудованием был перевезён ФИО1 с места хищения 25.07.2013 года в цех <...>, затем 26.08.2016 года перевёз похищенное на территорию <...>» по адресу: <...> и впоследствии был изъят с территории арендуемой <...>.

Кроме того, в ходе судебного заседания представитель потерпевшего <...> пояснил, что на требование потерпевшей стороны о возврате имущества, ФИО1 вводил их в заблуждение, предпринимал действия по вывозу и сокрытию похищенного имущества. Они пытались самостоятельно вернуть токарный станок, но ФИО1 вывез данный станок с завода <...>, после чего <...>» неоднократно обращались с требованием вернуть принадлежащий им токарный станок, который был вывезен на территорию <...> без их согласия, что также подтверждается письмами, направленными генеральным директором <...> в адрес директора филиала <...> а также директору <...>» ФИО1 о передаче незаконно удерживаемого имущества (т.1 л.д.111-113).

Показания, данные ФИО1 в судебном заседании со ссылкой на представленные копии, являются ничем иным как избежать уголовного наказания, данный вывод судебная коллегия делает исходя из его непоследовательных показаний, данных в ходе предварительного следствия, и в судебном заседании, а частности, при допросе его в качестве подозреваемого 03.05.2017 года, в ходе чего он не отрицал факта хищения и вывоза токарного станка с территории расположенной по адресу: <...><...>, при этом, не уведомив об этом руководство <...>», сделал это он из благих намерений, чтобы обеспечить сохранность станка, так как договора аренды между <...>», где хранилось оборудование, не было. На письменное требование руководства <...>» вернуть станок, он ответил отказом, мотивируя это тем, что данный станок он вернёт только работнику <...>» <...> который размещал данный станок на предприятии. Однако узнав, что указанное лицо в <...>» не работает, он не предпринимал никаких попыток вернуть станок, так как руководство <...>» не предпринимало попыток забрать его (т.3 л.д.78-81).

При последующем допросе 14.05.2017 года в качестве обвиняемого, данные показания ФИО1 подтвердил в полном объеме (т.3 л.д.132-134).

Именно данные показания судебная коллегия берёт за основу, поскольку они в целом совпадают с объективными доказательствами по делу, изложенными выше, не верить же показаниям потерпевшего и свидетелей у суда нет никаких оснований, так как они изложены в строгой логической последовательности и не противоречат объективным обстоятельствам по делу.

Несостоятельными являются и доводы адвоката о том, что материальный ущерб должен быть рассчитан с учетом амортизационного износа оборудования на дату совершения инкриминируемого деяния, представляющую собой остаточную стоимость основных средств <...>», - поскольку судебная коллегия полагает, что похищенный токарный станок и дополнительное оборудование после приобретения потерпевшим, сразу через короткое время были похищены ФИО1 и длительное время находилось в его распоряжении, и в конце концов, было обнаружено на открытой площадке в снегу, тем самым по вине ФИО1 данное оборудование незаконно находилось в его ведении до 24.03.2017 года, который и привёл его в состояние в котором оно находится. При этом, представитель потерпевшего <...> пояснил, что токарный станок им был возвращен в плохом состоянии, поскольку хранился под снегом.

Доводы жалобы адвоката о том, что в ходе судебного заседания представитель потерпевшего <...> и свидетель <...> пояснили, что причиненный ущерб в размере 3355200,31 рублей для <...>» существенным не является, - также необоснованны, поскольку не соответствуют действительности, и опровергаются показаниями представителя потерпевшего <...> и свидетеля <...> которые, как это следует из протокола судебного заседания, на протяжении всего судебного заседания поясняли о том, что утрата станка причинила существенный вред для <...>».

Что касается доводов жалобы адвоката Бейсенова А.Х. в части несогласия хищения измерительных инструментов, в частности различных калибров в количестве 15 штук на сумму 150000 рублей, - то данные доводы подлежат удовлетворению, поскольку, кроме как показаний потерпевшего, каких-либо документов, подтверждающих стоимость данных инструментов, а также нахождение их на балансе у <...>», суду не представлено. В связи с чем, факт хищения калибров в количестве 15 штук на сумму 150000 рублей, следует исключить из объема предъявленного обвинения.

Таким образом, оценив в совокупности все доказательства по уголовному делу, судебная коллегия считает, что виновность ФИО1 в тайном хищении чужого имущества, в особо крупном размере, полностью нашла свое подтверждение.

В связи с чем, в действиях ФИО1 судебная коллегия не усматривает состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.330 УК РФ, поскольку никакого права на данное имущество ФИО1 не имел, и оно ему не принадлежало, а поэтому, его действия подлежат квалификации по «Б» ч.4 ст.158 УК РФ как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершённая в особо крупном размере. Умысел ФИО1 на тайное хищение чужого имущества и корыстный мотив судом установлены достоверно и подтверждаются тем, что ФИО1 незаконно, безвозмездно, не заметно для собственника, то есть тайно, изъял имущество, которое ему не принадлежало, обратил в свою собственность и распорядился им по своему усмотрению.

Доводы адвоката Бейсенова А.Х. о том, что апелляционное представление на приговор Октябрьского районного суда г.Омска от 19.10.2017 г. в отношении ФИО1, подано государственным обвинителем с нарушением срока апелляционного обжалования, установленного УПК РФ, - также несостоятельны, поскольку на поданном апелляционном представлении имеется исходящий номер и дата «30.10.2017 г.», данное представление было направлено также 30 октября 2017 г., что подтверждается штампом, имеющимся на конверте. В связи с чем, апелляционное представление государственного обвинителя на приговор Октябрьского районного суда г.Омска от 19.10.2017 г., подано во время, в сроки установленные УПК РФ.

При назначении наказания, судебная коллегия руководствуется положениями ст.ст.6, 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, влияние назначенного наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи, данные о личности ФИО1, который по месту жительства характеризуется положительно, на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансерах не состоит.

Смягчающими обстоятельствами судебная коллегия учитывает отсутствие судимостей у ФИО1, мнение потерпевшего, не настаивающего на строгом наказании. Обстоятельств отягчающих наказание, не установлено.

С учетом данных о личности ФИО1, общественной опасности совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, судебная коллегия не находит оснований для применения ст.64 УК РФ, ч.6 ст.15 УК РФ, а также назначения дополнительного вида наказания в виде ограничения свободы, однако полагает, что для достижения цели наказания, влияние наказания на исправление подсудимого и на условия его жизни, следует справедливым назначить ФИО1 наказание в виде лишения свободы с применением положений ст.73 УК РФ с назначением дополнительного наказания в виде штрафа, поскольку именно такое наказание окажет на подсудимого более быстрое и положительное воздействие для его исправления.

В соответствии с постановлением о вознаграждении адвоката (т.3 л.д.151) за оказание юридической помощи на следствии адвокату выплачено материальное вознаграждение в сумме 2530 рублей. Адвокат принимала участие в уголовном деле по назначению следователя, подсудимый не заявлял об отказе в услугах адвоката. Выплаченное адвокату вознаграждение относится к категории процессуальных издержек. В связи с этим, процессуальные издержки подлежат взысканию с ФИО1 в соответствии со ст.132 УПК РФ.

Вещественные доказательства: автомобиль марки <...> государственный регистрационный знак <...> регион – следует оставить у <...> токарный станок <...>, электронный шкаф к токарному станку, три токарных патрона – следует оставить у <...>.; копию акта сверки взаимных расчётов между <...> за период с 01.01.2011 года – 13.12.2016 года, копии счетов-фактур, следующих с делом - следует хранить в деле; журнал движения транспортных средств через КПП <...> за 2016 год, пропуск на территорию <...> на имя ФИО1 – следует оставить у <...> приложение № 1 к исх. <...> от 25.07.2013 года по договору хранения № 329 от 25.07.2013 года корпус <...> (копия), приложение №1 к исх.<...> от 25.07.2013 г. по договору хранения №329 от 25.07.2013 г. корпус №<...> «Перечень ввозимого оборудования и инвентаря <...>», письмо ФИО1 на имя <...> следует хранить в деле.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.23, 389.28, 389.31 - 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ПРИГОВОРИЛА:

Приговор Октябрьского районного суда г. Омска от 19 октября 2017 года в отношении Лодде <...> - отменить.

Признать Лодде <...> виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «Б» ч. 4 ст. 158 УК РФ и назначить ему наказание в виде двух лет лишения свободы со штрафом в размере 100000 (сто тысяч) рублей.

В силу ст.73 УК РФ основное наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком один год.

Обязать ФИО1 не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Взыскать с ФИО1 процессуальные издержки в сумме 2530 (две тысячи пятьсот тридцать) рублей.

Вещественные доказательства: автомобиль марки <...> государственный регистрационный знак <...> регион – оставить у <...> токарный станок <...>, электронный шкаф к токарному станку, три токарных патрона – оставить у <...>.; копию акта сверки взаимных расчётов между <...>» за период с 01.01.2011 года – 13.12.2016 года, копии счетов-фактур, следующих с делом - хранить в деле; журнал движения транспортных средств через КПП № <...> за 2016 год, пропуск на территорию <...> на имя ФИО1 – оставить у <...> приложение № 1 к исх. <...> от 25.07.2013 года по договору хранения № 329 от 25.07.2013 года корпус № <...> (копия), приложение №1 к исх.<...> от 25.07.2013 г. по договору хранения №329 от 25.07.2013 г. корпус <...> «<...>», письмо ФИО1 на имя <...> хранить в деле.

Председательствующий

Судьи