Гражданский кодекс часть 1

Центральный районный суд г. Сочи Краснодарского края в составе судьи Вергуновой Е.М., при секретаре судебного заседания Строк В.Д., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Центрального районного суда г. Сочи гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 о признании права собственности на долю в праве собственности на недвижимое имущество,

встречному иску ФИО2 к ФИО1, ФИО22 АлексА.у, ФИО3 и ФИО4 о признании соглашения недействительным,

встречному исковому заявлению ФИО3 к ФИО1, ФИО2, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 о взыскании задолженности по соглашению-договору,

установил:

ФИО1 обратился в Центральный районный суд г. Сочи с исковым заявлением к ФИО3, ФИО4 и к наследникам ФИО11, умершего ДД.ММ.ГГГГ, - ФИО2, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 об исключении имущества из наследственной массы, признании права собственности на обособленные нежилые помещения в составе здания по <адрес> Центрального района г. Сочи.

Исковые требования ФИО1 (с учетом уточнения) мотивированы следующим.

При жизни ФИО11 являлся формальным собственником всего здания общей площадью 2357, 5 кв.м. с кадастровым номером №, расположенного по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, в границах земельного участка площадью 5 970 кв.м., принадлежащего на праве долгосрочной аренды ООО «Шпон», на основании договора аренды № о 20.06.2002 года, заключённого с администрацией г. Сочи. При этом ФИО11, ФИО1 и ФИО3 являлись участниками ООО «Шпон» в равных долях. Вопрос о регистрации права собственности ФИО11 на здание решался совместно ФИО11, ФИО3, ФИО4 и ФИО1, которые являлись деловыми партнёрами по вопросам, связанным с созданием, владением и распоряжением данным объектом. Так, 14.12.2015 г. между ФИО11, ФИО4, ФИО1 заключён договор, по условиям которого стороны договора, владея совместно построенным зданием, поручили ФИО11 оформить на свое имя здание, расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, и после государственной регистрации права собственности на его имя, безвозмездно передать истцу ФИО1 и третьему лицу ФИО4 по 1/3 доли в праве собственности каждому. Соглашение подписано с участием сына ФИО3 – ФИО4 и старшего сына ФИО11 – ФИО2

Истец ФИО1 указывает, что данным договором стороны зафиксировали их реальные правоотношения по поводу совместного владения и распоряжения построенным зданием. В самом договоре стороны подтвердили, что здание возводилось совместными усилиями ФИО11, ФИО3 и истца ФИО1

ФИО1 ссылается также на то, что при жизни ФИО11 всегда признавал принятые на себя обязательства и никогда не выражал несогласия по поводу их исполнения. Само здание состоит из трёх обособленных секций, незадолго до смерти ФИО11 произвел раздел здания на три части, сообразно сложившемуся между сторонами порядку пользования зданием, который осуществлялся деловыми партнёрами непрерывно и на протяжении всего времени существования здания.

Из оснований иска ФИО1 следует, что 29.01.2018 г. сторонами также подписано соглашение-договор, согласно которому ФИО3 выходит из правоотношений с ФИО11 и ФИО1 по поводу владения зданием, доля ФИО12 распределяется между ФИО1 и ФИО11, при этом ФИО11 и ФИО1 выплачивают ему денежные средства, составляющую стоимость его доли в праве на здание, в результате чего ФИО1 и ФИО11 становились совладельцами здания в равных долях, по ? доли каждый. ФИО1 указывает, что производит выплаты по соглашению от 29.01.2018 г. в пользу ФИО3 до текущего момента, а ФИО11 производил частичные выплаты до момента своей смерти.

После раздела здания на три части и постановки вновь образованных помещений на кадастровый учёт ДД.ММ.ГГГГФИО11 умер, не успев во исполнение договора от 14.12.2015 г. и соглашения от 29.01.2018 года передать вновь образованные помещения пропорционально ? доли в праве на здание в собственность ФИО1 и завершить расчёты с ФИО3

Наследники ФИО11, включая его старшего сына ФИО2, подписавшего договор от 14.12.2015 года, попытались вступить в январе 2020 года в права наследования на всё здание, игнорируя права ФИО1 на его часть, впоследствии после переговоров, отказались от обязательств, принятых их отцом при жизни, как в части передачи имущества перед ФИО1, так и в части выплаты денежной компенсации перед ФИО3

Указанные обстоятельства, в своей совокупности послужили основанием для обращения ФИО1 с иском в суд об исключении причитающихся ему обособленных нежилых помещений, образованных в результате раздела, а так же ? доли в праве на помещение, которое ранее находилось от ФИО3 из наследственной массы.

В процессе рассмотрения дела сын ФИО11 - ответчик ФИО2 предъявил встречный иск к ФИО1, ФИО13, ФИО3, ФИО4 о признании договора от 14.12.2015 не действительным.

В обоснование встречного иска ФИО2 указал, что ФИО1 не представлено доказательств того, что спорное здание возводилось совместными усилиями ФИО11, ФИО4, ФИО1 с привлечением денежных средств каждого в равных долях.

Не отрицая, что 14.12.2015 г. между ФИО11, ФИО4, ФИО1, а также с участием самого истца по встречному иску, был заключен договор, определяющий обстоятельства совместного владения и раздела здания, а также его правовую судьбу, ФИО2 указал, что договор заключён без нотариального согласия супруги ФИО11 – ФИО6, вследствие чего договор является ничтожной сделкой.

Кроме того, ФИО2 полагает, что между сторонами не заключались надлежащим образом в письменной форме какие-либо договоры о совместной деятельности либо договоры подряда, что лишает стороны права ссылаться на условия договора от 14.12.2015 г. и 29.01.2018 года.

От ответчика по первоначальному иску ФИО3 также поступил в Центральный районный суд г. Сочи встречный иск к ФИО1, ФИО2, ФИО6, ФИО9, ФИО10, ФИО8 о взыскании задолженности по соглашению от 29.01.2018 года

Встречное исковое заявление ФИО3 мотивировано тем, что между сторонами заключено соглашение от 29.01.2018 г., в соответствии с которым ФИО12 выходит из правоотношений с ФИО11 и ФИО1 по поводу владения зданием и управлением ООО «Шпон», доля ФИО12 распределяется между ФИО1 и ФИО11, при этом ФИО11 и ФИО1 выплачивают ему денежные средства в размере стоимости его доли в праве на здание, в результате чего ФИО1 и ФИО11 становятся совладельцами здания в равных долях, по ? доли каждый. ФИО3 принятые на себя обязательства выполнил: с января 2018 года владение зданием он утратил, его часть помещений поступили в совместное владение ФИО11, и ФИО1, в то время как ФИО1 и ФИО2 денежные средства выплатили ему не в полном объеме.

ФИО3 свои обязательства исполнил, из владения зданием и управлением ООО «Щпон» вышел, находившаяся в его владении часть здания была распределена между ФИО11 и ФИО1

По условиям соглашения ФИО1 и ФИО11 обязались выплатить ФИО3 18 000 000 рублей в равных долях, то есть по 9 000 000 рублей каждый, что эквивалентно стоимости 1/3 доли в праве собственности на здание. ФИО3 полагает, что на момент подачи встречного искового заявления задолженность ФИО1 по соглашению-договору от 29.01.2018 года составляет 3 908 500 рублей из 9 000 000 рублей (ранее оплачено 5 091 500 рублей), а задолженность ФИО11 составляла 5 446 500 рублей из 9 000 000 рублей (ранее оплачено 3 553 500 рублей).

В итоговой редакции встречного иска ФИО3 с учётом частичного отказа от исковых требований к ФИО1 просит взыскать с ФИО1 задолженность по соглашению от 29.01.2018 года в размере 3 908 500 рублей основного долга, взыскать с ответчиков ФИО2, ФИО8, ФИО9, ФИО10 и ФИО6, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ответчиков ФИО5, ФИО7 и ФИО7, задолженность по соглашению от 29.01.2018 года в размере 5 446 500 рублей основного долга и проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами в размере 141 147, 68 рублей.

В судебном заседании истец (ответчик по встречным искам) ФИО1 свои исковые требования поддержал в полном объеме, настаивал на их удовлетворении. Встречный иск ФИО3 признал, согласился с наличием задолженности и необходимостью ее погашения, указав, что по соглашению от 29.01.2018 г. исправно вносил ФИО3 очередные платежи и не отказывается от погашения остатка задолженности, подтвердил, что помещения ФИО3 (ФИО4), в составе здания по <адрес> г. Сочи поступили в совместное владение ФИО11 и ФИО1, а сам ФИО3 через своего сына ФИО4 прекратил участие в ООО «Шпон» - арендаторе земельного участка, т.е. ФИО4 свои обязательства исполнил в полном объёме. Просил в удовлетворении встречного иска ФИО2 отказать, указав, что ФИО2 лично подписывал договор от 14.12.2015 г., знал обо всех договорённостях отца, знал о том, что здание поделено между партнёрами и создавалось общими усилиями сторон, а после смерти отца, руководствуясь собственными корыстными интересами, незаконно и в отсутствие каких-либо оснований отказывается от их исполнения. Позицию по встречному иску ФИО2 выразил в письменных возражениях (т.2 л.д. 70-74).

В судебное заседание представитель истца (ответчика по встречным искам) ФИО1 по доверенности ФИО14 не явилась, причину своей неявки суду не сообщила, об отложении судебного заседания не просила.

Ответчик ФИО3 (истец по встречному иску) в судебное заседание не явился, направил в суд заявление, в котором просил рассмотреть дело в его отсутствие с участием представителя ФИО3 - ФИО15, до начала судебного разбирательства от него поступил отзыв на иск ФИО1, в котором он подтвердил реальность всех обстоятельств указанных в иске ФИО1 и не возражал против его удовлетворения, настаивал на удовлетворении собственного иска и возражал против удовлетворения встречного иска ФИО2 (т. 1 л.д. 218-219).

ФИО3 направил в суд заявление о рассмотрении дела без его участия, но с участием его представителя. В связи с чем, на основании п. 5 ст. 167 ГПК РФ, суд пришел к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие ответчика ФИО3

В судебном заседании представитель ответчика (истца по встречному иску) ФИО3 по доверенности ФИО15 не возражал против исковых требований ФИО1, пояснил, что договор от 14.12.2015 г. подтверждает обстоятельства владения зданием склада по <адрес> в г. Сочи и определяет вопросы правовой судьбы принадлежащего им имущества. Возражал против удовлетворения встречного иска ФИО2, указав, что при жизни его отец договор от 14.12.2015 года никогда не подвергал сомнению и исправно исполнял, воля его отца на сохранение и исполнение обязательств была однозначно выражена в договоре от 14.12.2015 года и в соглашении от 29.01.2018 года. ФИО1 всегда владел своей долей в здании, владение объектом являлось непрерывным и осуществлялось с согласия всех сторон договора от 14.12.2015 г., которым уже были зафиксированы сложившееся отношения, исполнение договора от 14.12.2015 года после смерти ФИО11 является обязанностью наследников. Помимо прочего, просил применить к требованию ФИО2 трёхлетний срок исковой давности, указав, что ФИО2 лично участвовал в подписании Соглашения, однако оспорил его только после смерти отца. Настаивал на удовлетворении встречных исковых требований ФИО3, дополнительно пояснив, что ФИО3 исполнил свои обязательства по соглашению от 29.01.2018 года, следовательно, ответчики должны выплатить ему причитающуюся ему согласованную компенсацию за отказ от права на здание и отказ от владения им.

Ответчик ФИО4 в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещён надлежащим образом, до начала судебного разбирательства от ФИО4 поступило заявление о рассмотрении дела без его участия, в котором он просил первоначальный иск ФИО1 и встречный иск ФИО3 удовлетворить, в удовлетворении встречного иска ФИО2 отказать. Ранее представлял отзыв на первоначальный иск ФИО1, в котором подтвердил все обстоятельства создания, владения и распоряжения зданием склада, на которые ссылается ФИО1 в обоснование своих требований (т. 1 л.д. 220-221).

В судебном заседании ответчик ФИО6, действующая в собственных интересах, а также в интересах несовершеннолетних детей ФИО5, ФИО7 и ФИО7, первоначальные исковые требования ФИО1 не признала, пояснив суду, что знакома с ФИО1, как с деловым партнёром супруга, однако при жизни супруга в его отношения глубоко не вникала, у него было много проектов, и он всегда вёл активную деятельность, на территории объекта по <адрес> бывала, но внутрь не заходила, всеми расчётами и содержанием объектов занимался супруг, о том, что он распорядился зданием в 2015 году, узнала только после предъявления искового заявления ФИО1 в суд. Указала, что ФИО1 пропущен срок исковой давности по иску об исключении имущества из наследственной массы и признании права собственности на него, настаивает на том, что от неё требовалось согласие на заключение договора от 14.12.2015 года, которое в установленном порядке не получено, тогда как при жизни супруг распорядился общим имуществом, считает, что встречный иск ФИО2 подлежит удовлетворению по основаниям, изложенным в нём, просила оставить без удовлетворения встречный иск ФИО3 Считает, что удовлетворение исковых требований как ФИО1, так и ФИО3, повлечет нарушение прав и законных интересов ее, как супруги, а также права несовершеннолетних детей. Своё отношение к первоначальному иску и правовую позицию по иску ФИО1 изложила в отзыве (т. 1 л.д. 223-227), указав в нём, что от неё не получено согласие на заключение договора от 14.12.2015 года, здание склада является совместной собственностью супругов, истцом ФИО1 не представлены доказательства строительства здания склада либо внесения денежных средств на его строительство, договор заключен с нарушением требований, предъявляемых к его форме и противоречит закону.

Ответчик по первоначальному иску и истец по встречному иску ФИО2 в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещён надлежащим образом телеграммой и телефонограммой, свои возражения на первоначальный иск ФИО1 изложил в отзыве (т. 1, л.д. 237-241) указав в нём, что договор от 14.12.2015 года противоречит закону, доказательства строительства объекта и внесения денежных средств ФИО1 и ФИО3 не предоставлены, не получено согласие супруги ФИО11 на заключение договора, ФИО1 пропущен срок исковой давности. Отношение к встречному иску ФИО3 выразил в отзыве (т. 2 л.д. 161-165), указав в нём, что встречный иск вытекает из корпоративных отношений и подлежит рассмотрению арбитражным судом, само соглашение не свидетельствует о наличии обязательства перед ФИО3

До начала рассмотрения дела по существу от ФИО2 поступили в суд заявления, в которых он просил рассмотреть дело в его отсутствие с участием представителя ФИО2 (т. 2, л.д. 11-12, 158), в связи с чем, на основании п. 5 ст. 167 ГПК РФ, суд пришел к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие ответчика ФИО2

В судебном заседании представитель ФИО2 по доверенности ФИО16 первоначальные исковые требования ФИО1 и встречный иск ФИО3 не признал, просил в их удовлетворении отказать, указал на отсутствие доказательств возведения здания ФИО1 и ФИО3 совместно с ФИО11, просил применить срок исковой давности к требованиям ФИО1, считает, что требования ФИО3 о выплате ему денежных средств основаны на корпоративных отношениях, в связи, с чем подлежат рассмотрению в арбитражном суде, встречные исковые требования ФИО2 просил удовлетворить, настаивал на недействительности договора от 14.12.2015 г. по основаниям, изложенным во встречном иске ФИО2

Ответчик по первоначальному иску ФИО8 в судебном заседании просила суд в удовлетворении исковых требований ФИО1 и ФИО3 отказать, встречный иск ФИО2 удовлетворить, свои возражения на первоначальный иск изложила в отзыве (т. 1, л.д. 237-241), указав в нём, что договор от 14.12.2015 года противоречит закону, доказательства строительства объекта и внесения денежных средств ФИО1 и ФИО3 не предоставлены, не получено согласие супруги ФИО11 на заключение договора, ФИО1 пропущен срок исковой давности.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО8 по доверенности ФИО17 первоначальные исковые требования ФИО1 не признала, просила оставить их без удовлетворения, заявила о пропуске ФИО1 срока исковой давности, дополнительно пояснила, что, по её мнению, договор от 14.12.2015 г. представляет собой обещание ФИО11 передать ФИО1 и ФИО3 в будущем безвозмездно доли в праве на здание, однако требования, присущие для договора дарения, сторонами не соблюдены, доказательства возведения здания за общие средства в материалы дела не представлены, решением суда от 25.01.2016 года право на здание признано единолично за ФИО11, ни ФИО1, ни ФИО3 данное решение не оспаривали, хотя знали о нём, т.е. были с ним согласны, из решения видно, что объект строился за денежные средства ФИО11, из договора от 14.12.2015 г. невозможно определить, в отношении какого именно объекта стороны принимали обязательства. Встречное исковое заявление ФИО2 поддержала, настаивала на удовлетворении требований о признании договора от 14.12.2015 года недействительной сделкой.
Встречные исковые требования ФИО3 не признала, просила в их удовлетворении отказать, указала на несоответствие расчётов ФИО3 реально согласованной в договоре денежной сумме, полагала, что из условий соглашения следует, что одна денежная сумма поглощается другой, а общая сумма значительно ниже заявленной.

Письменные возражения на первоначальный иск ФИО1 и на встречный иск ФИО3 изложила в представленных отзывах (т. 2, л.д.77-80, 134-137), указав в них, что ФИО1 пропущен срок исковой давности, сделка от 14.12.2015 г. отвечает признакам мнимости, противоречит закону, т.к. предполагает безвозмездную передачу имущества, тогда требования присущие договору дарения не соблюдены, не отвечает нормам предъявляемым к форме сделки, заключена без согласия супруги. В отношении встречного иска ФИО3 указала, что расчёты ФИО3 не подтверждаются содержанием соглашения, что само обязательство по выплате денежных средств не могло возникнуть, т.к. отсутствовали к тому правовые основания.

Ответчик ФИО9 в судебном заседании поддержал встречный иск ФИО2, в удовлетворении первоначальных исковых требований ФИО1 и встречных исковых требований ФИО3 просил отказать. Свои возражения на первоначальный иск изложил в отзыве (т. 1, л.д. 237-241), указав в нём, что договор от 14.12.2015 года противоречит закону, доказательства строительства объекта и внесения денежных средств ФИО1 и ФИО3 не предоставлены, не получено согласие супруги ФИО11 на заключение договора, ФИО1 пропущен срок исковой давности.

Ответчик ФИО10 в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом телеграммами, свои возражения на первоначальный иск изложила в отзыве (т. 1, л.д. 237-241), в котором просила в удовлетворении требований ФИО1 отказать, указав в нём, что договор от 14.12.2015 года противоречит закону, доказательства строительства объекта и внесения денежных средств ФИО1 и ФИО3 не предоставлены, не получено согласие супруги ФИО11 на заключение договора, ФИО1 пропущен срок исковой давности.

До начала судебного разбирательства от ФИО10 поступило заявление о рассмотрении гражданского дела без её участия (т. 1, л.д. 237-241, т. 2, л.д. 9, 54-55), в связи с чем, на основании п. 5 ст. 167 ГПК РФ суд пришел к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие ответчика ФИО10

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ООО «Шпон» в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещен надлежащим образом. В материалах дела имеется письменный отзыв директора ООО «Шпон» ФИО13, в котором он подтвердил обстоятельства правоотношений сторон по поводу создания, владения и пользования зданием склада по <адрес> г. Сочи и волеизъявления сторон относительно данного объекта, несения ими совместного бремени расходов по его содержанию пропорционально распределённым между ними долям в здании и занимаемым помещениям, непрерывностью владения, заключением договора о судьбе здания и его разделе (т. 1, л.д. 235-236).

До начала судебного разбирательства от директора ООО «Шпон» ФИО13 поступило заявление о рассмотрении гражданского дела без участия представителя организации, в связи с чем, на основании п. 5 ст. 167 ГПК РФ суд пришел к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие представителя третьего лица без самостоятельных требований ООО «Шпон».

Представитель Управления по вопросам семьи и детства администрации г. Сочи в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в материалах дела имеется заявление представителя о рассмотрении дела без участия управления (т. 2 л.д. 6, 157). Ранее, в предшествующих судебных заседаниях представитель управления по вопросам семьи и детства администрации г. Сочи по доверенности ФИО18 просила в удовлетворении первоначального иска ФИО1 отказать, как не отвечающего интересам несовершеннолетних детей ФИО11 и ФИО6, разрешение встречных исков ФИО2 и ФИО3 оставила на усмотрение суда.

Третье лицо нотариус Сочинского нотариального округа ФИО19 в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, направила в суд заявление, в котором просила рассмотреть дело в ее отсутствие, разрешить спор по усмотрению суда (т. 2 л.д. 67).

Выслушав доводы и пояснения сторон и их представителей, изучив материалы дела, суд пришел к выводу, что первоначальный иск ФИО1, а также встречный иск ФИО3 подлежат удовлетворению, а в удовлетворении встречного иска ФИО2 надлежит отказать по следующим основаниям.

Как следует из имеющегося в материалах дела свидетельства о регистрации права от 28.03.2016, за ФИО11, согласно сведениям Единого государственного реестра недвижимости, было зарегистрировано право собственности на нежилое здание общей площадью 2357, 5 кв.м. с кадастровым номером №, расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес> (т. 1 л.д. 26).

Здание расположено в границах земельного участка общей площадью 5970 кв.м., предоставленного администрацией г. Сочи по договору аренды № от 20 июня 2002 года ООО «Шпон» сроком на 49 лет для эксплуатации зданий и сооружений (т. 2 л.д. 177-181).

Согласно кадастровому паспорту участка (т. 1 л.д. 213-216) земельному участку присвоен кадастровый №, а сведения о наличии обременения в виде аренды сроком на 49 лет внесены в ЕГРН, т.е. договор аренды прошёл государственную регистрацию.

Из имеющегося в материалах дела договора подряда № от 17.09.2009 г. и дополнительного соглашения к нему видно, что строительство здания склада ориентировочной площадью 2300 кв.м. по <адрес> г. Сочи осуществлялось привлеченным подрядчиком по заданию ООО «Шпон» и было начато в 2009 году (т. 2 л.д. 168-176) в границах земельного участка ООО «Шпон»

На 2009 г., т.е. в период, когда строительство здания склада было начато, участниками ООО «Шпон» являлись ФИО3, ФИО11 и ФИО1, владеющие 33, 3 % доли в уставном капитале каждый (т. 2 л.д. 200).

Впоследствии ФИО3 передал принадлежащую ему долю в уставном капитале своему сыну ФИО4 (т. 2 л.д. 194-199).

При этом, как следует из объяснений сторон, действия ФИО4 охватывали, в том числе, интересы ФИО3, что не отрицал в ходе рассмотрения дела в представленном отзыве на иск ФИО4 и его представитель.

Материалами дела подтверждается, что 14.12.2015 года между ФИО11, ФИО4, ФИО1, ФИО22 АлексА.ем и ФИО2 заключён договор, по условиям которого участники сделки поручили ФИО11 оформить на свое имя здание, расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, указав, что оно принадлежит в равных долях ФИО11, ФИО4 и ФИО1, а после государственной регистрации права собственности на имя ФИО11 безвозмездно передать истцу ФИО1 и ФИО4 их равные доли на объект.

Из текста договора от 14.12.2015 года следует, что ФИО13 и ФИО2 проинформированы о достигнутых между ФИО1, ФИО4 и ФИО11 договорённостях и согласны с ними (т. 1 л.д. 22-23).

Договор от 14.12.2015 г. подписан всеми участниками собственноручно, при этом судом в ходе судебного разбирательства обозревался подлинник указанного договора, а все стороны по делу не оспаривали его существование и достоверность, признавая факт совершения соответствующей сделки.

Вступившим в законную силу решением Центрального районного суда г. Сочи от 25.01.2016 г. удовлетворены исковые требования ФИО11 к ООО «Шпон»: за ФИО11 признано право собственности на здание промышленной базы (с назначением складские помещения) лит. А, общей площадью 2358, 5 кв.м. с кадастровым номером № по адресу: г. Сочи, <адрес> границах земельного участка с кадастровым номером №, находящегося в долгосрочной аренде у ООО «Шпон». Спор был рассмотрен без привлечения к участию в деле ФИО1, ФИО4 и ФИО3 (т. 2, л.д. 81-84).

Из поступивших в материалы дела регистрационных документов усматривается, что после заключения договоров ДД.ММ.ГГГГ и регистрации права собственности в 2016 году на здание склада, ФИО11 произвёл раздел здания на три обособленных секции:

площадью 706 кв.м. с кадастровым номером №,

площадью 737, 5 кв.м. с кадастровым номером №,

площадью 915 кв.м. с кадастровым номером №, сведения о чём были внесены в государственный кадастр недвижимости (т. 1 л.д. 49-65).

Основанием для раздела являлось единоличное решение ФИО11 (т. 1 л.д. 63). Сведения о принадлежности ФИО11 вновь образованных нежилых помещений в составе здания склада были внесены в ЕГРН (т. 1 л.д. 85-86).

В материалах дела имеется заключение специалиста №.173 от 30.07.2020 года ООО «Центр экономических и инженерных экспертиз «Стандарт» вместе с актом обследования объекта, из которого следует, что здание склада площадью 2358, 5 кв.м. с кадастровым номером № разделено на три обособленных секции: площадью 706 кв.м. с кадастровым номером №, площадью 737, 5 кв.м. с кадастровым номером №, площадью 915 кв.м. с кадастровым номером №, при этом секция, расположенная в середине здания, площадью 737, 5 кв.м., также разделена на два обособленных помещения. Во владении и пользовании ФИО1 находится помещение (секция) площадью 915 кв.м. с кадастровым номером № и примыкающее к данной секции помещение, представляющее собой ? долю в праве на помещение площадью 737, 5 кв.м., остальные помещения находятся в пользовании третьих лиц. Непосредственно помещения, которые использует ФИО1, заняты цехами для изготовления и хранения мебели, окон и дверей, а так же сварочным цехом. К заключению прилагается фототаблица и кадастровый паспорт участка площадью 5970 кв.м., в границах которого расположено здание ( т. 1 л.д. 183-217).

Обстоятельства, подтверждённые данным заключением, стороны по делу не оспаривали и не отрицали зафиксированный в нём сложившийся порядок использования здания склада ФИО1 и иными лицами.

В материалах дела имеются выписки о движении денежных средств по личному расчётному счёту директора ООО «Шпон» ФИО13 в 2019 г. и 2020 г., а также уведомление Департамента имущественных отношений администрации г. Сочи от 14.01.2020 года об изменении размера арендной платы за пользование земельным участком площадью 5970 кв.м., из которых видно, что сын ФИО11 - ФИО2 неоднократно компенсировал ФИО13 ? часть от расходов по уплате арендных платежей за использование земельного участка, остальную часть расходов по аренде оплачивал ФИО13 из собственных средств.

Из материалов дела усматривается, что 29.01.2018 г. между ФИО3, ФИО1 и ФИО11 заключена сделка, поименованное как Соглашение-договор, в соответствии с которым ФИО3 выходит из правоотношений с ФИО11 и ФИО1, доля ФИО12 распределяется между ФИО1 и ФИО11, при этом ФИО11 и ФИО1 компенсируют денежные средства, составляющие стоимость его доли, в результате чего ФИО1 и ФИО11 становятся совладельцами имущества в равных долях, по ? доли каждый (т. 1 л.д. 24-25, т. 2 л.д. 166, 189).

Из пояснений истца по первоначальному иску (ответчика по встречным искам) ФИО1 и встречного иска ФИО3 следует, что Соглашение – договор от 29.01.2018 г. исполнялись сторонами, при этом ФИО11 и ФИО1 передавали ФИО3 денежные средства, которыми частично обязательства были погашены, что не отрицает непосредственно ФИО3

При рассмотрении спора достоверность Соглашения – договора от 29.01.2018 года оспаривалась ответчиками в части принадлежности подписи ФИО11 на документе, в связи с чем, по их ходатайству судом была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручалось Сочинскому филиалу ФБУ КЛСЭ Минюста РФ.

Согласно заключению от 28.10.2020 г. №.1 экспертом сделан категоричный вывод о принадлежности подписи на оригинале соглашения – договора от 29.01.2018 г. ФИО11.

Оснований сомневаться в выводах эксперта у суда не имеется. Исследование выполнено государственным экспертом, имеющим высшее профильное образование и опыт работы, исследование проводилось в соответствии с разработанными и применяемыми Минюстом РФ научными методиками и на строго научной основе. Эксперт предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение соответствует стандартам, закреплённым в Федеральном законе «О государственной судебно - экспертной деятельности в Российской Федерации». Исследовательская часть заключения согласуется с выводами, указана применимая методическая литература, дано описание всем особенностям подписи ФИО11, её устойчивым и характерным признакам, которые в достаточной совокупности совпадают с представленными сторонами сравнительными образцами, содержащими свободные подписи ФИО11

Вопреки мнению представителя ответчика ФИО2 по доверенности ФИО16, отсутствие сравнительной фототаблицы подписей не лишает суд возможности дать оценку выводам эксперта, т.к. в текстовой форме экспертом достаточно подробно и исчерпывающе изложены признаки, по которым эксперт пришел к сделанным выводам.

Ссылки представителя ответчика ФИО2 по доверенности ФИО16 на то, что в одном из пунктов исследовательской части заключения имеется ссылка на использование методической литературы, утратившей силу, не имеет существенного значения, т.к. экспертом, помимо прочего, применялась методическая литература, не утратившая силу, что нашло своё отражение в перечне используемой литературы.

При таких обстоятельствах суд оценивает заключение эксперта от 28.10.2020 года как допустимое и достаточное доказательство для вывода о том, что подпись на соглашении-договоре от 29.01.2018 г. принадлежит именно ФИО11, а не другому лицу.

В соответствии со свидетельством о смерти серии №№ от ДД.ММ.ГГГГ года ФИО11 умер ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д. 76).

После его смерти в отношении зарегистрированного за ним при жизни недвижимого имущества, включая помещения в здании склада по <адрес> г. Сочи, были поданы заявления о принятии наследства детьми и супругой ФИО11 (ответчиками по делу) ФИО2, ФИО5, ФИО6 в собственных интересах и интересах несовершеннолетних ФИО7, ФИО7, ФИО8, а также ФИО9 и ФИО10 ( т. 1 л.д. 66-89).

Намерение наследников ФИО11 вступить в права наследования в отношении всех помещений в здании склада с игнорированием интересов ФИО1 и послужило основанием для обращения в суд с иском об исключении имущества из наследственной массы.

Оценивая вышеуказанные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ по отдельности и в их взаимосвязи, суд приходит к выводу о доказанности ФИО1 обстоятельств, на которые он ссылается в обоснование заявленных им исковых требований.

В соответствии п. 1 ст. 420 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Граждане и юридические лица свободны в заключении договора, стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами, а также заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор), по смыслу ст. 421 ГК РФ.

По смыслу ч. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, которыми являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Правилами ст. 431 ГК РФ установлено, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

В договоре от 14.12.2015 года стороны, включая ФИО11, констатировали, что участники ООО «Шпон», каковыми являлись ФИО1, ФИО11 и ФИО4, действующий, в том числе в интересах своего отца ФИО3, являются фактическими владельцами здания, извлекающими прибыть от его эксплуатации.

На основании изложенного суд приходит к выводу, что последующее оформление на указанных лиц долей в здании склада, во исполнение чего обязательство согласно договору от 14.12.2015 г. принял на себя именно ФИО11, было призвано закрепить сложившееся правоотношения между партнёрами, т.е. привести их в соответствие с наступившими фактами.

Закреплённая в договоре от 14.12.2015 года последовательность действий ФИО11, а именно признание за ним права на здание, последующий раздел здания и оформление права собственности нашли своё практическое выражение в действиях ФИО11, осуществлённых в период с 2016 г. по 2019 г. включительно, т.е. до даты его смерти, случившейся ДД.ММ.ГГГГ.

При этом сторонами не оспорено обстоятельство, что, как до смерти ФИО11, так и после его смерти ФИО1 владел и пользовался помещениями в здании, а также нёс бремя содержания и расходов по эксплуатации указанных помещений и земельного участка, а ФИО11 не только не препятствовал ему в этом, но совместно с ним осуществлял владение зданием, в спорных отношениях истец ФИО1 и ФИО11 не находились.

Суд принимает во внимание подписание договора от 14.12.2015 года старшим сыном ФИО11 – ФИО2 и сыном ФИО1 – ФИО22 АлексА.ем, и расценивает указанное обстоятельство как намерение участников соглашения подтвердить отношения и договорённости владельцев здания перед их детьми.

В пользу указанных выводов свидетельствует и то обстоятельство, что стороны соглашением от 29.01.2018 года фактически распределили долю ФИО3 (ФИО4) в здании склада между собой и начали производить ему выплаты. Факт увеличения площади во владении зданием каждой из сторон до ? доли и использование помещений с целью извлечения прибыли зафиксирован в заключении специалиста от 22.07.2020 года, на это указывают и равные ? доле каждого расходы в 2019 и 2020 г. по оплате арендной платы за пользование земельным участком, распределяемые между ФИО1 в лице его сына ФИО13 и ФИО2

Суд приходит к выводу, что это обстоятельство указывает и на действительную волю сторон по выходу ФИО3 из состава совладельцев здания с выплатой ему стоимости его доли.

Кроме того, на содержание правоотношений сторон по совместному владению зданием указывает и то обстоятельство, что ФИО11, несмотря на регистрацию права собственности на здание в 2016 г. только на его имя, но не принимал каких-либо действий по прекращению владения ФИО1 спорным объектом, не требовал перезаключения с договора аренды земельного участка, находящегося в пользовании ООО «Шпон», прекращения договора с ООО «Шпон», а внесение арендных платежей за использование земельного участка производилось через директора ООО «Шпон», и ФИО1 и ФИО11 продолжали оставаться участниками ООО «Шпон», а после заключения соглашения от 29.01.2018 г. и выхода ФИО3 из состава владельцев здания и его сына из состава участников ООО «Шпон» (т. 2 л.д. 112-126), увеличив свои доли во владении зданием до ? доли каждый, приняли на себя обязательство выплачивать ФИО3 денежные средства и частично исполнили данное обязательство.

На основании изложенного суд приходит к выводу, что заключённые между ФИО11, ФИО1, ФИО3 и ФИО4 договоры от 14.12.2015 г. и 29.01.2018 года с учётом положений ст. 309, 310 ГК РФ влекут взаимные обязательства, исполнение которых вправе требовать, как ФИО1, так и ФИО3, от наследников ФИО11 в силу принципа универсального правопреемства в наследственных отношениях.

Согласно ч. 1 ст. 1110 Гражданского кодекса РФ при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде, как единое целое, и в один и тот же момент, если из правил настоящего Кодекса не следует иное.

В соответствии со ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.

Статьей 1142 ГК РФ предусмотрено, что наследники по закону призываются к наследованию в порядке очередности, предусмотренной статьями 1142 - 1145 и 1148 настоящего Кодекса. Наследники каждой последующей очереди наследуют, если нет наследников предшествующих очередей, то есть если наследники предшествующих очередей отсутствуют, либо никто из них не имеет права наследовать, либо все они отстранены от наследования (статья 1117), либо лишены наследства (пункт 1 статьи 1119), либо никто из них не принял наследства, либо все они отказались от наследства. Наследники одной очереди наследуют в равных долях, за исключением наследников, наследующих по праву представления (статья 1146).

В пункте 58 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъяснено, что под долгами наследодателя, по которым отвечают наследники, следует понимать все имевшиеся у наследодателя к моменту открытия наследства обязательства, не прекращающиеся смертью должника (статья 418 ГК РФ), независимо от наступления сроков их исполнения, а равно от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства.

В пункте 61 того же Постановления разъяснено, что поскольку смерть должника не влечет прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несет обязанности по их исполнению со дня открытия наследства (например, в случае, если наследодателем был заключен кредитный договор, обязанности по возврату денежной суммы, полученной наследодателем, и уплате процентов на нее).

В силу принятия ответчиками по первоначальному иску наследства, ими также приняты на себя обязательства, имеющиеся у ФИО11 при жизни, а именно обязательства, предусмотренные соглашением от 14.12.2015 г. по передаче в пользу ФИО4 и ФИО1 по 1/3 доли в праве собственности в здании, расположенном по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, а также обязательство по уплате денежных средств в размере 9 000 000 рублей ФИО3 по соглашению-договору от 29.01.2018 г.

В ходе судебного заседания при рассмотрении встречного иска ФИО3, ФИО1 пояснил, что денежные средства в размере 9 000 000 рублей выплачены им не полностью, на текущий момент имеется задолженность в размере 3 908 500 рублей. Встречный иск признает, осуществит погашение задолженности по согласованию с ФИО3 и ФИО4

При этом наличие задолженности ФИО1 перед третьим лицом – ФИО3 не исключает обязанность наследников ФИО11 осуществить предусмотренный соглашением 14.12.2015 г. переход права собственности на обособленные помещения к ФИО1

Исходя из этого, суд приходит к выводу, что, поскольку ФИО3 выразил волю на получение денежных средств в счет причитающейся ему доли в здании, которые были частично выплачены ФИО1 и ФИО11, постольку собственниками здания являются остальные участники соглашения по ? доли каждый, а с учётом раздела здания на три обособленных помещения, право собственности за ФИО1 может быть признано, исходя из установленного судом и подтверждённого материалами дела сложившегося порядка пользования и владения зданием.

ФИО1 заявлены требования об исключении из наследственной массы нежилого помещения с кадастровым номером №, общей площадью 915 кв.м., расположенного по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, пом. №, и 1/2 доли в праве на нежилое помещение с кадастровым номером №, общей площадью 737,5 кв.м., расположенного по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, №, т.е. тех объектов, которые находятся в его владении с учётом сложившегося порядка пользования зданием. Стороны по делу сложившийся порядок пользования и доводы ФИО1 о нахождении данных помещений в его владении не оспаривали.

При наличии договорных оснований для передачи данного имущества в собственность ФИО1, суд соглашается с доводами истца ФИО1 о возможности применения такого способа защиты права, как исключение данного имущества из наследственной массы и признание на него права собственности за ФИО1

В отношении других помещений в здании, а также ? доли в праве на помещение площадью 737, 5 кв.м., наследники ФИО11 вправе вступить в права наследования во внесудебном порядке и зарегистрировать права на помещения в Управлении Росреестра по Краснодарскому краю.

Учитывая, что доводы встречного иска ФИО2 противоречат материалам дела, не нашли своего подтверждения и не свидетельствуют о ничтожности оспариваемого договора от 14.12.2015 года, основаны на неверном толковании истцом по встречному иску ФИО2 фактических правоотношений сторон, отсутствия у сторон обязательств по поводу дарения или иной безвозмездной передачи недвижимости, суд не усматривает оснований для удовлетворения встречного иска ФИО2

Суд не может согласиться с доводами ФИО2 о том, что договором от 14.12.2015 года нарушены права супруги ФИО11 - ФИО6, поскольку она не давала своему супругу ФИО11 согласия на заключение указанного договора.

В силу п. 3 ст. 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Между тем, заключение ФИО11 соглашения от 14.12.2015 г. не влечет за собой нарушение прав ФИО6 или несовершеннолетних детей наследодателя, поскольку ФИО11 при заключении такого соглашения своей долей в праве собственности не распоряжался, а само заключение соглашения не требовало обязательного согласия супруги, поскольку оно не являлось сделкой по распоряжению имуществом, а было направлено лишь на оформление прав каждого из участников соглашения на фактически принадлежащую им долю в нежилом здании, что нашло отражение в соглашении от 14.12.2015 г. Супружеская доля ФИО6 может распространяться только на ту часть здания, которая причиталась самому ФИО11, а не на всё здание в целом.

Кроме того, в ходе судебного разбирательства ответчик ФИО6 подтверждала, что знала ФИО1, бывала на территории склада, видела, что он эксплуатируется третьими лицами, однако не проявляла интереса к делам своего мужа.

В тоже время, из имеющихся в деле документов, а также пояснений ФИО6 следует, что она была хорошо осведомлена о судьбе прочего недвижимого имущества своего супруга, в том числе, заключала с ним соответствующие сделки (т. 2 л.д. 190-191), следовательно, являясь супругой ФИО11, могла и должна была знать о характере правоотношений сторон по поводу здания склада.

Отказывая в удовлетворении встречного иска ФИО2, суд принимает во внимание и то, что при жизни ФИО11 признавал свои обязательства перед ФИО1 и ФИО3, не оспаривал их, совершал действия по их фактическому исполнению.

В соответствии со ст. 201 ГК РФ перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления. Аналогичное правило о том, что действия правопредшественника обязательны для его правопреемника, предусмотрены правилами ст. 387, 1112 ГК РФ.

Таким образом, принятые ФИО11 обязательства переходят к его наследникам и наследники не могут проигнорировать действия ФИО11 по исполнению обязательств или пересмотреть соответствующие действия своего предшественника.

Суд принимает во внимание, что в том случае, если бы ФИО11 при жизни полагал, что договор от 14.12.2015 года нарушает его интересы или не соответствует правоотношениям сторон, он имел возможность оспорить его или отказаться от его исполнения, однако согласно материалам дела и пояснений сторон, подобных действий не совершил. Несогласие было выражено его наследниками ФИО11 после его смерти.

В состоявшемся 08.10.2020 года судебном заседании представитель ответчика по встречному иску ФИО2 – ФИО3 (т. 2 л.д. 208) сделал устное заявление о пропуске ФИО2 трёхгодичного срока исковой давности по встречному иску об оспаривании договора от 14.12.2015 года.

В соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года.

Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае, не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Рассматривая указанное ходатайство, суд принимает во внимание, что ФИО2 не только являлся стороной договора от 14.12.2015, но и в рассматриваемом споре он принимает участие как универсальный правопреемник ФИО2, следовательно, для ФИО2 срок исковой давности подлежит исчислению в том же порядке, как он бы исчислялся для ФИО11, т.е. с момента начала исполнения договора (ст. 201 ГК РФ).

К исполнению договора от 14.12.2015 года стороны приступили в начале 2016 года, ФИО2 обратился со встречным иском 21.08.2020 г. (т. 2, л.д. 14), т.е. пропустил срок исковой давности более чем на 1 год, о применении которого заявил ответчик по делу.

Применение судом срока исковой давности, о пропуске которого стороной спора сделано заявление, является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска (п. 2 ст. 199 ГК РФ).

Таким образом, суд отказывает в удовлетворении встречного иска ФИО2 в связи с пропуском срока исковой давности.

Обсуждая заявление ответчиков по первоначальному иску о пропуске ФИО1 срока исковой давности для предъявления иска об исключении имущества из наследственной массы и признании права собственности на него, суд принимает во внимание следующее.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, при жизни ФИО11 признавал обязательства, не отказывался от их исполнения, действовал во исполнение договора от 14.12.2015 года, не препятствовал ФИО1 в осуществлении владения частью здания, извлечении прибыли от его эксплуатации и признавал права ФИО1 на долю в здании, подтверждал обязательства по увеличению доли ФИО1, в том числе путём подписания и частичного исполнения соглашения от 29.01.2018 г., изменения порядка пользования зданием между совладельцами за счёт доли ФИО3, т.е. указанные лица действовали согласовано, как лица, не имеющие между собой споров.

От исполнения обязательств ФИО11, перешедших в порядке правопреемства к его наследникам, отказались наследники ФИО11 (ответчики по первоначальному иску) после смерти ФИО11, наступившей ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии со ст. 200 ГК РФ по общему правилу течение срока исковой давности начинается в тот момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите нарушенного или оспоренного права.

Право ФИО1, осуществляющего владение зданием, на переход к нему конкретных помещений в здании в собственность было нарушено наследниками ФИО11, отказавшими ему в признании за ним данного права, своими действиями оспорившими данное право.

Материалами дела подтверждается и судом установлено, что ФИО1 является владельцем части здания склада, при этом его владение является длительным и осуществляем с согласия остальных участников договора от 14.12.2015 г., признававших его в качестве одного из лиц, имеющих право на получение в собственность эксплуатируемых им помещений. По общему правилу (ст. 208 ГК РФ) срок исковой давности не распространяется на требования владельцев, связанных с защитой своего права владения от притязаний третьих лиц.

Заявления о принятии после смерти ФИО11 наследства, в чём бы оно не заключалось, включая помещения здания склада по <адрес> г. Сочи, поданы наследниками ФИО11 16 и 17 января 2020 года, т.е. с указанной даты должен исчисляться срок исковой давности (т. 1 л.д. 66-72).

Исковое заявление подано ФИО1 в суд 27.01.2020 г., то есть через десять дней после поступления заявлений от наследников нотариусу о принятии наследства (т. 1 л.д. 5), в связи с чем, суд полагает, что срок исковой давности ФИО1 не пропущен.

Кроме того, с целью устранения неопределенности в правоотношениях, учитывая, что наследники ФИО11 не знали о всех особенностях и структуре обязательств ФИО11 перед ФИО1 и ФИО3, суд считает необходимым восстановить ФИО1 срок исковой давности в порядке статьи 205 Гражданского кодекса РФ по требованию об исключении имущества из наследственной массы на основании договора от 14.12.2015 г., заключенного между ФИО11, ФИО4, ФИО1

В связи с удовлетворением исковых требований ФИО1 суд не усматривает оснований для отказа в удовлетворении встречного иска ФИО3

Согласно доводам ФИО3 и по условиям соглашения от 29.01.2018 года ФИО1 и ФИО11 обязались выплатить ФИО3 18 000 000 рублей в равных долях, то есть по 9 000 000 рублей каждый, что по оценке сторон эквивалентно стоимости 1/3 доли в праве собственности на здание.

По смыслу указанного соглашения, подписанному ФИО11 и ФИО1 собственноручно, выход ФИО4 из ООО «Шпон» и отчуждение его доли в пользу ФИО1 и ФИО11, было связано с переходом прав собственности на здание, т.е. путем отчуждения доли в уставном капитале. ФИО3 через ФИО4 фактически продал причитающуюся ему долю в праве собственности на здание в пользу ФИО1 и ФИО11 с условием о компенсации ему 18 000 000 рублей.

Судом установлено, что здание склада состояло из трёх секций, каждая из которых использовалась совладельцами, одновременно являвшимися участниками ООО «Шпон», в равных долях, ФИО11 был произведён раздел здания на 3 помещения с присвоением каждому самостоятельного кадастрового номера.

Судом также установлено, что после подписания соглашения от 29.01.2018 года и после смерти ФИО11, ФИО2 и ФИО1 владели обособленными помещениями в здании пропорционально ? доли в праве на здание каждый, несли расходы на содержание земельного участка, что подтверждает факт перераспределения помещений ФИО3 в здании.

Таким образом, поскольку ФИО1, как непосредственный участник соглашения, встречные исковые требования ФИО3 признал и подтвердил наличие соответствующих обязательств, доказательства погашения задолженности перед ФИО3 со стороны ФИО11 или его наследников отсутствуют, суд приходит к выводу об удовлетворении встречного искового заявления ФИО3 к ФИО1, а также правопреемникам ФИО11 по денежных обязательствам ФИО2, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 о взыскании задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Доводы представителя ФИО8 о неверном расчёте ФИО3 суммы задолженности и неправильном толковании условий соглашения от 29.01.2018 года суд признает не состоятельными, поскольку заявленные ФИО3 требования значительно ниже тех сумм, которые фактически получаются при их сложении исходя из содержания соглашения.

Кроме того, ответчиком ФИО8 не учитывается условие о пересчёте денежных средств по курсу доллара США. Доказательства выплаты ФИО3 денежных средств ФИО11 или его наследниками на сумму, превышающую заявленную ФИО3 к взысканию, в материалы дела не представлено.

От взыскания с ФИО1 процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами ФИО3 отказался, определением суда производство по данному делу прекращено в части.

Согласно п.1 ст. 395 ГК РФ в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

На основании п.3 ст. 395 ГК РФ проценты за пользование чужими средствами взимаются по день уплаты суммы этих средств кредитору, если законом, иными правовыми актами или договором не установлен для начисления процентов более короткий срок.

В соответствии с ч.3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

Расчёт процентов, предусмотренных статьей 395 Гражданского кодекса, которые ФИО20 просит взыскать с наследников ФИО11, судом проверен и признан арифметически и методологически верным, и потому с учётом удовлетворения требований о взыскании с наследников ФИО11 основной задолженности, подлежат удовлетворению требования и о взыскании с них процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами.

Суд признает не состоятельными доводы представителя ФИО2 о том, что спор по исполнению соглашения от 29.01.2018 г. следует относить к корпоративным, вытекающим из отношений бывшего участника и общества по поводу выплаты действительной доли в уставном капитале хозяйственного общества, по следующим основаниям.

Участником ООО «Шпон» являлся ФИО4, а не ФИО3, из взаимосвязанных между собой договора от 14.12.2015 г. и соглашения от 29.01.2018 г. видно, что все договорённости сторон касались здания склада и выплата денежных средств производилась именно за прекращение прав ФИО3 в отношении его части здания склада, которая впоследствии была перераспределена между ФИО1 и ФИО21

Кроме того, согласно п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 (ред. от 23.04.2019) "О судебной практике по делам о наследовании" дела, возникающие из наследственных правоотношений, связаны с переходом имущественных прав и обязанностей в порядке универсального правопреемства от наследодателя к наследникам. Данные дела независимо от субъектного состава их участников и состава наследственного имущества подведомственны судам общей юрисдикции (пункт 1 части 1 и часть 3 статьи 22, пункт 5 части 1 статьи 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее - ГПК РФ).

При подаче иска ФИО3 уплачена государственная пошлина в размере 15 000 рублей, в отношении денежной суммы в размере 45 000 рублей ФИО3 была предоставлена отсрочка в уплате государственной пошлины.

Пропорционально удовлетворённым требованиям ФИО3 подлежит взысканию с ответчика ФИО22 в доход бюджета государственная пошлина на сумму в размере 18 450 рублей, с наследников ФИО11 - государственная пошлина в размере 26 550 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования ФИО1 к ФИО2 и ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 о признании права собственности на долю в праве собственности на недвижимое имущество – удовлетворить.

Исключить из состава наследства, открывшегося после смерти ФИО11, нежилое помещение с кадастровым номером №, общей площадью 915 кв.м., расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, пом. №, и 1/2 долю в праве на нежилое помещение с кадастровым номером №, общей площадью 737,5 кв.м. расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, <адрес>.

Признать за ФИО1 право собственности на нежилое помещение с кадастровым номером №, общей площадью 915 кв.м., расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>, пом. №, и 1/2 долю в праве на нежилое помещение с кадастровым номером №, общей площадью 737,5 кв.м. расположенное по адресу: г. Сочи, Центральный район, <адрес>

Восстановить ФИО3 срок исковой давности по исковым требованиям к ФИО1, ФИО2, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 о взыскании задолженности по соглашению-договору об урегулировании вопросов собственности и финансовых взаимоотношений от 29.01.2018.

Встречные исковые требования ФИО3 к ФИО1, ФИО2, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 о взыскании задолженности по соглашению-договору об урегулировании вопросов собственности и финансовых взаимоотношений от 29.01.2018 - удовлетворить.

Взыскать с ФИО1 в пользу ФИО3 задолженность по соглашению-договору от 29.01.2018 года в размере 3 908 500 рублей основного долга.

Взыскать с ФИО1 в доход бюджета муниципального образования город-курорт Сочи госпошлину в размере 18 450 руб., по уплате которой ФИО3 была предоставлена отсрочка до принятия решения суда.

Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО6, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей ответчиков ФИО5, ФИО7 и ФИО7, а также с ФИО8, ФИО9 и ФИО10, в пользу ФИО3 задолженность по соглашению-договору от 29.01.2018 года об урегулировании вопросов собственности и финансовых взаимоотношений в размере 5 446 500 рублей основного долга, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 141 147,68 рублей.

Взыскать солидарно с ФИО2, ФИО6, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей ответчиков ФИО5, ФИО7 и ФИО7, а также с ФИО8, ФИО9 и ФИО10 госпошлину в доход бюджета муниципального образования город-курорт Сочи госпошлину в размере 26 550 руб., по уплате которой ФИО3 была предоставлена отсрочка до принятия решения суда.

В удовлетворении встречного искового заявления ФИО2 к ФИО1, ФИО22 АлексА.у, ФИО3 и ФИО4 о признании соглашения от 21.01.2018 об урегулировании вопросов собственности и финансовых взаимоотношений недействительным – отказать.

В соответствии со ст. 199 ГПК РФ мотивированное решение составлено 05.11.2020.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Краснодарский краевой суд через Центральный районный суд города Сочи в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья Е.М. Вергунова