Гражданский кодекс часть 1

11 января 2021 года Кировский районный суд г.Перми в составе председательствующего судьи Терентьевой М.А., при секретаре Шадриной М.В., с участием представителя ответчика ФИО1 - ФИО2, представителя ответчика ФИО3- ФИО4, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО5 к ФИО1, ФИО3 о взыскании неосновательного обогащения,

УСТАНОВИЛ:

ФИО5 обратилась в суд с иском о солидарном взыскании с ФИО1, ФИО3 неосновательного обогащения за пользование 1/2 двухкомнатной квартиры, расположенной по <адрес> размере 129 375 рублей, процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 8 980,58 рублей.

В обоснование заявленных требований указано, что ДД.ММ.ГГГГ между ФИО5 и ФИО6 был зарегистрирован брак. 27 июня 2016 года супругами по договору купли-продажи с использованием материнского капитала и ипотечного кредита была приобретена в совместную собственность 2-комнатная квартира, расположенная по <адрес>. Брачные отношения между супругами прекращены ДД.ММ.ГГГГ. Брак между ФИО5 и ФИО6 прекращен на основании заочного решения мирового судьи судебного участка № судебного района <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ. Между тем в период с 1 ноября 2016 года и по настоящее время истец ограничена в правах собственника на приобретенную квартиру, поскольку в указанном жилом помещении проживают родители бывшего мужа – ФИО1 и ФИО3, чем нарушают ее права владения и пользования указанным имуществом. В настоящее время ответчики членами семьи истца не являются, общего хозяйства с ней не ведут, между ними никаких соглашений по поводу пользования жилым помещением, принадлежащим истицу на праве собственности, не заключалось. В свою очередь после расторжения брака ответчики длительное время отказывались добровольно освобождать жилое помещение, чем нарушили права истца, как собственника квартиры. В связи с этим ФИО5 была вынуждена обратиться за защитой нарушенного права в суд. Решением ....... районного суда г.Перми от 12 февраля 2019 года исковые требования ФИО5 о выселении ФИО3 и ФИО1 из квартиры, расположенной по <адрес> были удовлетворены. В то же время в ходе судебного разбирательства было установлено, что ответчики, не имея на то правовых оснований, в период с 1 ноября 2016 года по 12 февраля 2019 года проживали в указанной квартире. Таким образом ответчики неосновательно обогатились, экономя денежные средства за счет истца, которые они должны были оплачивать в виде арендной платы. По состоянию на 8 мая 2020 года ключи от квартиры в соответствии с решением суда по акту приема-передачи не возвращены, что позволяет сделать однозначный вывод о том, что ответчики проживают в квартире истца до сих пор. Очевидно, что с 8 июня 2018 года по 8 мая 2020 года у ответчиков нет ни одного основания для дальнейшего проживания в указанной квартире, а потому за указанный период времени на их стороне сформировалось неосновательное обогащение. Согласно анализу аналогичных по площади и расположению квартир на торговой площадке AVITO.RU, стоимость аренды указанной квартиры составляет 11 250 рублей в месяц. Таким образом, размер неосновательного обогащения рассчитывается как 11 250 руб./2 х23 месяца = 129 375 рублей. На сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты в порядке статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые составляют за период с 9 июня 2018 года по 8 мая 2020 года 8 980,58 рублей, согласно приведенному расчету.

В порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец ФИО5 уточнила исковые требования и просит взыскать с ответчиков в солидарном порядке неосновательное обогащение в размере 128 169,56 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 9 667,89 рублей. Дополнительно к основаниям иска указала, что решением суда ....... районного суда г.Перми от 22 мая 2019 года за ФИО5 в действительности признано 11/28 доли в праве собственности на жилую квартиру. Таким образом, размер арендной платы (неосновательного обогащения) за период с 8 июня 2018 года по 8 ноября 2020 года составляет: 11 250 рублей /28 х 11 = 4 419,64 рублей в месяц х 29 месяцев = 128 169,56 рублей. Сумма процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленными в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму неосновательного обогащения, составляет за период с 9 июня 2018 года по 8 ноября 2020 года 9 667,89 рублей.

Истец ФИО5 в судебное заседание не явилась, о месте и времени рассмотрения

Представитель истца ФИО7 в судебном заседании на удовлетворении иска настаивал по изложенным в исковом заявлении доводам (после перерыва в судебное заседание не явился). Дополнительно пояснил, что начало периода возникновения неосновательного обогащения на стороне ответчиков истец связывает с моментом прекращения права пользования квартирой по <адрес>, а именно, с момента расторжения брака между ФИО5 и ФИО6, с учетом которого ответчики должны были переехать в свою квартиру по <адрес>. При рассмотрении дела по иску ФИО5 о выселении установлен период проживания ответчиков, материалами исполнительного производства зафиксирован факт дальнейшего проживания, решение суда не исполнено, ключи от квартиры находились у ответчиков, у истца не появилось доступа в свою квартиру.

Ответчики ФИО1, ФИО3 в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены. Ранее в суде иск не признали, пояснили, что ФИО6, их сын, и его супруга ФИО5 проживали с детьми в квартире по <адрес>, совместно с ними. В 2016 году ФИО1 попросила их приобрести отдельное жилье, в связи с чем была приобретена квартира по <адрес> с использованием средств материнского капитала и ипотеки. По достигнутой семейной договоренности, в этой квартире стали проживать ФИО1 и ФИО3, а супруги ФИО5 и ФИО6 с детьми остались проживать в квартире по <адрес>. При вселении в квартиру по <адрес> ответчики ФИО1 и ФИО3 сделали ремонт, поставили новую дверь, ключей было 5 комплектов, передали ключи, в том числе, семье сына. После расторжения брака, в сентябре 2018 года ФИО5 из квартиры по <адрес> выехала, забрала свои вещи, ключи от квартиры им не передала. Ее никто не выгонял, она какое-то время после расторжения брака проживала одна, затем уехала к своей матери, хотя ей на выбор предлагались для проживания обе квартиры. Претензии о выселении ответчиков из квартиры по <адрес> она стала предъявлять в ноябре 2018 года, затем обратилась в суд. В конце апреля 2019 года ответчики выселились из квартиры по <адрес>, передали ключи сыну ФИО6, и он переехал туда жить. С мая 2019 года они проживают в квартире по <адрес>. Истец не пыталась вселиться в квартиру, проживала у матери, сын пытался передать ей ключи от квартиры.

Представители ответчиков ФИО2, ФИО4 в судебном заседании иск не признали, указав, что решением ....... районного суда г.Перми от 12 февраля 2019 года по делу № на ответчиков ФИО3, ФИО8 не возложена обязанность по передаче ФИО5 ключей от квартиры по <адрес>. Истцом не представлено доказательств нарушения ее прав, а именно, проживания ФИО3 и ФИО1 в квартире в заявленный в иске период. При этом ФИО3 и ФИО1 выселились из квартиры 30 апреля 2019 года, что свидетельствует о фактическом исполнении решения суда. В досудебной претензии, направленной ФИО5 от 18 октября 2018 года в адрес ФИО1 и Локтеева В..Н. указано, что срок выселения из квартиры – до 1 ноября 2018 года. В связи с этим доводы ФИО5 в части несостоятельны, и как следствие, приведенные расчеты также не соответствуют действительности. Исходя из размера арендной платы 4 419,64 рублей в месяц, сумма неосновательного обогащения за период с 1 ноября 2018 года по 30 апреля 2019 года составляет 26 517,84 рублей, сумма процентов за данный период – 591,19 рублей.

Третье лицо ФИО6 в судебное заседание не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом. Ранее в суде с исковыми требованиями не согласился, пояснил, что состоял в браке с ФИО5, в 2016 году приобрели квартиру по <адрес>, в ней стали проживать его родители, а он с женой и детьми остался проживать в квартире по <адрес> (данная квартира принадлежит ФИО6 и его матери ФИО1). Это была общая семейная договоренность в том, чтобы, с учетом интересов детей, семья ФИО6 проживала в большей по площади квартире, а его родители проживали в меньшей площади. После расторжения брака, в сентябре 2018 года ФИО5 из квартиры выехала. Он неоднократно предлагал ФИО5 в письменном виде (путем СМС-сообщений) получить ключи от квартиры по <адрес>, в передаче ключей не отказывал.

Определением суда протокольной формы от 1 октября 2020 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено отделение судебных приставов по Кировскому району г.Перми УФССП по Пермскому краю.

Представитель третьего лица ФИО9 в судебном заседании разрешение спора оставила на усмотрение суда (после перерыва в судебное заседание не явилась), пояснила, что в рамках исполнительных производств в отношении ФИО1, ФИО3 о выселении из квартиры по <адрес>, возбужденных 26 июля 2019 года, судебным приставом-исполнителем совместно с взыскателем 12 сентября 2019 года был осуществлен выход по адресу с целью проверки исполнения решения суда, в результате которого установлено, что ответчики в квартире проживают, дома бывают в 8-9 часов вечера. 25 октября 2019 года судебным приставом-исполнителем был осуществлен повторный выход по <адрес>, в результате дома застать должников не удалось, оставлена повестка в дверях, однако на прием к судебному приставу должники не явились и никак не отреагировали на извещение о явке. В начале июня 2020 года был совершен звонок ФИО3 с целью проверки исполнения решения суда, в ходе разговора он пояснил, что с супругой квартиру освободили, решение суда исполнили. 16 июня 2020 года судебным приставом-исполнителем вынесены постановления об окончании исполнительных производств фактическим исполнением.

Суд, исследовав материалы дела, выслушав доводы лиц, участвующих в деле, показания свидетелей, пришел к следующим выводам.

Судом установлено, что ФИО6 и ФИО10 состояли в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ, брак прекращен на основании заочного решения мирового судьи судебного участка № судебного района г.Перми, от ДД.ММ.ГГГГ.

ФИО5 и ФИО6 являются родителями несовершеннолетних: Л., Л.1., и Л.2..

В период брака ФИО5 и ФИО6 приобрели на основании договора купли-продажи квартиры от 27 июня 2016 года двухкомнатную квартиру <адрес>, стоимостью ....... рублей, оплата квартиры произведена с использованием собственных средств в размере 320 000 рублей и заемных средств в размере 1 280 000 рубдей в рамках заключенного между ФИО12 (созаемщики) и ПАО «.......» (кредитор) кредитного договора № от 27 июня 2016 года. В погашение суммы основного долга и процентов в рамках кредитного договора № от 27 июня 2016 года ФИО5 направила средства материнского (семейного) капитала в сумме ....... рублей.

4 июля 2016 года произведена государственная регистрация права совместной собственности ФИО5, ФИО6 на квартиру, расположенную по ....... на основании договора купли-продажи квартиры от 27 июня 2016 года, также зарегистрирован залог в силу закона в пользу ПАО «.......».

Вступившим в законную силу решением ....... районного суда г.Перми от 22 мая 2019 года по делу № по искам ФИО5, ФИО6 о разделе совместно нажитого имущества, в отношении квартиры, расположенной по <адрес> признано право собственности: за ФИО6 на 11/28 доли, за ФИО5 на 11/28 доли, за Л., на 1/14 доли, за Л.1., на 1/14 доли, за Л.2., на 1/14 доли, с учетом того, что оплата квартиры производилась с использованием средств материнского каптала, который предоставлялся с учетом интересов несовершеннолетних детей.

В судебном заседании установлено, что фактически в квартире, расположенной по <адрес>, с момента ее приобретения и после проведенного ремонта, проживали ответчики ФИО1, ФИО3 – родители ФИО6, а семья ФИО5, ФИО6 с несовершеннолетними детьми проживали фактически в квартире, расположенной по <адрес>.

Из пояснений лиц, участвующих в деле, следует, что квартира, расположенная по <адрес> принадлежит на праве общей долевой собственности ФИО1 и ФИО6

ФИО3 и ФИО1 зарегистрированы по месту жительства по <адрес>, ФИО6 и ФИО5 зарегистрированы по месту жительства по <адрес>

Согласно статьям 209, 288 Гражданского кодекса Российской Федерации, части 1 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением.

Собственник жилого помещения вправе предоставить во владение и (или) в пользование принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение гражданину на основании договора найма, договора безвозмездного пользования или на ином законном основании, а также юридическому лицу на основании договора аренды или на ином законном основании с учетом требований, установленных гражданским законодательством, настоящим Кодексом (часть 2 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации).

В части 2 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации также закреплено, что члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. Члены семьи собственника жилого помещения обязаны использовать данное жилое помещение по назначению, обеспечивать его сохранность.

Гражданин, пользующийся жилым помещением на основании соглашения с собственником данного помещения, имеет права, несет обязанности и ответственность в соответствии с условиями такого соглашения (часть 7 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 35 Жилищного кодекса Российской Федерации в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.

Как следует из пояснений лиц, участвующих в деле, ответчики ФИО1, ФИО3 были вселены в квартиру по <адрес> с согласия собственников ФИО6 и ФИО5, в связи с тем, что между ФИО1, ФИО3, ФИО6, ФИО5 была достигнута семейная договоренность о том, что в целях более хороших условий для проживания (большей жилой площади) семьи с несовершеннолетними детьми, во вновь приобретенной квартире меньшей площади будут проживать ФИО1, ФИО3, а ФИО5 и ФИО6 останутся проживать в квартире по <адрес>.

После прекращения брака между ФИО6 и ФИО5, последняя выехала из квартиры, расположенной по <адрес>, в сентябре 2018 года.

18 октября 2018 года ФИО5 направила ФИО1, ФИО3 претензию, в которой просила освободить принадлежащее ей на праве общей собственности жилое помещение, расположенное по <адрес>, незаконное занимаемое, в срок до 1 ноября 2018 года.

06 декабря 2018 года ФИО5 обратилась в Кировский районный суд г.Перми с иском о прекращении права пользования ФИО1, ФИО3 квартирой по <адрес> и выселении из жилого помещения.

Решением ....... районного суда г.Перми от 12 февраля 2019 года постановлено: «Выселить ФИО1, ФИО3 из жилого помещения, находящегося по <адрес>. Взыскать солидарно с ФИО1, ФИО3 в пользу ФИО5 расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб., расходы по оплате услуг представителя в размере 5000 руб. В удовлетворении остальной части иска ФИО5 отказать».

Разрешая заявленный иск, суд установил, что спорное помещение принадлежит на праве общей совместной собственности истцу и третьему лицу ФИО6, ответчики вселены в данное помещение в качестве временных жильцов, имеют для постоянного проживания другое жилое помещение, соглашение между собственниками и ответчиками о проживании бессрочно не заключалось, в связи с чем, они обязаны освободить жилое помещение по требованию собственника. Вместе с тем, суд не усмотрел правовых оснований для признания прекращенным у ответчиков права пользования спорной квартирой, учитывая, что в установленном законом порядке такое право на данное жилое помещение ими не приобреталось.

Решение суда вступило в законную силу 22 апреля 2019 года.

08 мая 2019 года в адрес ФИО5 направлены исполнительные листы по решению суда № о выселении ФИО3, ФИО1 из жилого помещения, находящегося по <адрес>.

25 июля 2019 года исполнительные документы предъявлены в отдел судебных приставов по ....... району г.Перми УФССП по Пермскому краю.

26 июля 2019 года судебным приставом-исполнителем возбуждены исполнительные производства № на основании исполнительного листа серии №, в отношении должника ФИО3; №, на основании исполнительного листа серии №, в отношении должника ФИО1

Согласно части 2 статьи 107 Федерального закона от 02 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» исполнение требования о выселении или об освобождении нежилого помещения (об обязании должника освободить нежилое помещение) включает в себя освобождение помещения, указанного в исполнительном документе, от должника, его имущества, домашних животных и запрещение должнику пользоваться освобожденным помещением.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 47 Федерального закона от 02 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» исполнительное производство оканчивается судебным приставом-исполнителем в случае фактического исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе.

В материалах исполнительного производства имеются акты о совершении исполнительных действий от 12 сентября 2019 года, из которых следует, что судебным приставом-исполнителем Н. осуществлен выход по адресу должников (<адрес>), установлено со слов соседа из кв. №, что ФИО1 и ФИО3 в квартире проживают, дома бывают около 8-9 часов вечера.

Согласно телефонограмме от 16 июня 2020 года в материалах исполнительных производств, совершен звонок должнику ФИО3, с целью вызова к судебному приставу-исполнителю; в ходе совершения звонка установлено: должник съехал около полугода назад, решение суда исполнил.

16 июня 2020 года судебным приставом-исполнителем Н. вынесены постановления об окончании исполнительных производств №, в связи с фактическим исполнением требований исполнительного документа.

Данные постановления сторонами исполнительного производства не обжаловались.

Судебный пристав-исполнитель ОСП по ....... району г.Перми Н., допрошенный судом в качестве свидетеля, показал, что в сентябре 2019 года вместе с представителем ФИО5 выезжали по адресу должников, дома не застали, сосед пояснил, что они проживают в квартире, но дома находятся редко. 25 октября 2019 года он вновь выходил по адресу, дома должников не застал, оставил повестку в дверях, соседей также не застал. В связи с большим объемом исполнительных производств, нахождением на листке нетрудоспособности, в очередном отпуске, а также объявленном режиме самоизоляции из-за пандемии, только в конце мая, он нашел телефон ФИО3, дозвонился ему, в разговоре последний пояснил, что из квартиры выехали. С истцом не было возможности связаться, поэтому было принято решение окончить исполнительное производство. Постановление об окончании исполнительного производства фактическим исполнением сторонами не оспаривалось.

Истец, заявляя в рамках настоящего спора требование о взыскании с ФИО1, ФИО3 неосновательного обогащения в размере 128 169,56 рублей, ссылается на то, что ответчики в период с 8 июня 2018 года по 8 ноября 2020 года незаконно пользовались ее имуществом, решение суда фактически не исполнено, жилое помещение занято ответчиками, ключи истцу не переданы, тем самым ответчики сберегли денежные средства в размере арендной платы за пользование жилым помещением.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса. Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре (пункт 1 статьи 1104 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения (пункт 1 статьи 1105 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Лицо, неосновательно временно пользовавшееся чужим имуществом без намерения его приобрести либо чужими услугами, должно возместить потерпевшему то, что оно сберегло вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило (пункт 2 статьи 1105 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из анализа приведенных норм права следует, что обязательства из неосновательного обогащения возникают при следующих условиях: наличие приобретения или сбережения имущества; приобретение или сбережение произведено за счет другого лица; приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого не основано ни на законе (иных правовых актах), ни на сделке, то есть происходит неосновательно.

В силу принципа состязательности сторон (статья 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и требований части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Бремя доказывания лежит на том, кто делает утверждение, а не на том кто его отрицает.

Из приведенных правовых норм следует, что в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец должен доказать факт принадлежности ему прав на используемое ответчиками имущество, сам факт пользования и размер сбереженной ответчиком за счет истца суммы, а ответчик должен был опровергнуть доводы и доказательства истца.

Возражая против исковых требований ФИО5, ответчики и их представители, а также третье лицо ФИО6 указали на то, что ФИО3 и ФИО1 проживали в квартире по <адрес> с согласия собственников, до октября 2018 года каких-либо претензий к ним о выселении не предъявлялось, после состоявшегося решения суда о выселении ответчики фактически выехали из квартиры 30 апреля 2019 года, у истца не было препятствий к пользованию своей собственностью, тем самым у истца не имеется оснований утверждать о факте пользования ответчиками имуществом истца в приведенном в иске период с 8 июня 2018 года по 8 ноября 2020 года и для исчисления неосновательного обогащения за этот период.

Как установлено судом, ФИО5 является собственником жилого помещения, расположенного по <адрес>, приобретенного в совместную собственность с ФИО6 на основании договора купли-продажи от 27 июня 2016 года; при разделе имущества ее доля в праве собственности определена в размере 11/28 на основании решения ....... районного суда г.Перми от 22 мая 2019 года.

В данное жилое помещение после его приобретения были вселены ответчики ФИО1, ФИО3 с согласия собственников ФИО6 и ФИО5, что установлено также решением ....... районного суда г.Перми от 12 февраля 2019 года по делу №.

ФИО5 и ФИО6 в данной квартире не проживали в связи с фактическим проживанием вместе со своими детьми по <адрес> После расторжения брака с ФИО6 истец ФИО5 выселилась из данного жилого помещения в сентябре 2018 года.

По утверждению ответчиков и их представителей, ФИО1, ФИО3 в отсутствие возражений со стороны собственников продолжали проживать в квартире па <адрес> до апреля 2019 года, а 30 апреля 2019 года в связи с состоявшимися решением суда переехали обратно в квартиру по <адрес>, а в квартире по <адрес> стал проживать с мая 2019 года ФИО6 При этом истец ФИО5 интереса к жилому помещению не проявляла, попыток вселиться не предпринимала, проживала у своей матери.

Свидетель С., проживающая по <адрес>, показала, что ФИО3 и ФИО1 проживали в соседней с ней квартире в доме № по <адрес>, а их сын с семьей проживали по в квартире по <адрес>. Такая договоренность была между ними из-за большей площади квартиры по <адрес>, сын с семьей планировали там проживать долгое время, заказывал особенную подходящую мебель, кровать. Если бы не расторжение брака, то там бы и проживала его семья. Известно, что ФИО3 и ФИО1 проживали в квартире по <адрес> до апреля 2019 года, затем выехали и жили то на даче, то в квартире по <адрес> При переезде вещи переносили сами, делали ремонт в квартире в течение лета 2019 года. В апреле 2019 года в квартире по <адрес> проживал их сын А., к нему приезжали дети. Известно, что было решение суда о выселении, сотрудников службы судебных приставов, органов полиции она не видела.

Свидетель Х., проживающая по <адрес> показала, что ФИО1 и ФИО3 проживали в квартире № этажом выше, с сыном и его семьей. Всем вместе жить было тесно, поэтому купили квартиру рядом, О. и В. переехали, сделали ремонт, с 2016 года они стали жить по <адрес>, а в квартире по <адрес> остались жить А. и Т.. В мае 2019 года ФИО1 и ФИО3 приехали обратно в квартиру по <адрес>, иногда жили на даче, так как шел посадочный сезон, после этого начали делать ремонт в квартире, долбить, переставлять сантехнику, ремонт длился в течение лета 2019 года. О. объяснила, что А. разошелся с Т., и что Т. обвиняет О. и В. в незаконном проживании в квартире по <адрес>, идут суды. В квартире они установили новую дверь, приобрели мебель, диван купили, кухню сделали, потому что после выезда молодых ничего не осталось в квартире, Т. все вывезла. Т. не видела два года.

Свидетель Г. показала, что проживает в квартире № дома по <адрес>, является старшей по дому. По состоянию на 2017-2018 годы ФИО3 и ФИО1 жили в квартире №, поясняли, что эту квартиру приобрел сын, но так как она маленькой площади, то по обоюдному согласию, сын с семьей проживают в квартире по <адрес>, а они живут в квартире сына. Она к ним заходила, видела, что сделали ремонт. Затем, летом 2019 года она перестала их видеть во дворе и в доме, на что они пояснили, что снова уехали в квартиру по <адрес>. В марте 2019 года проводили собрание дома, подписывали бюллетени, ФИО1 и В. не было. За квартиру № бюллетени подписывал сын. Летом 2020 года узнала от сестры В., что они переехали из-за конфликта со снохой, ранее про конфликт не слышала, судебных приставов не видела. ФИО6 видела весной 2020 года, ругались из-за шлагбаума, он редко дома бывает.

Проанализировав доводы сторон и представленные по делу доказательства в совокупности, суд приходит к выводу, что ФИО5 и ФИО6 предоставили принадлежащее им жилое помещение по <адрес> в безвозмездное пользование ответчикам как временным жильцам (часть 2 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации), определенный срок пользования квартирой сторонами согласован не был, и соглашение между собственниками и ответчиками о проживании бессрочно не заключалось, в связи с чем, они обязаны освободить жилое помещение по требованию собственника.

Такое требование было предъявлено истцом ФИО5 ответчикам в претензии от 18 октября 2018 года, претензия получена ФИО8 25 октября 2018 года. Срок для освобождения жилого помещения в претензии установлен до 1 ноября 2018 года.

Из материалов дела следует и не оспаривается стороной ответчиков, что данное требование исполнено не было, в связи с чем, ФИО5 обратилась в суд с иском о выселении ( дело №).

Решение суда по данному иску состоялось 12 февраля 2019 года, вступило в законную силу 22 апреля 2019 года.

Согласно материалам исполнительных производств №, постановления об окончании исполнительных производств в связи с фактическим исполнением требований исполнительного документа вынесены 16 июня 2020 года.

С учетом всех обстоятельств дела и анализа представленных сторонами доказательств, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении исковых требований ФИО5 и наличии оснований для взыскания неосновательного обогащения за период с 2 ноября 2018 года по 16 июня 2020 года, исходя из того, что ответчики, не имея на то правовых оснований, пользовались квартирой, принадлежащей истцу, без уплаты соответствующих сумм за пользование имуществом.

При этом суд исходит из того обстоятельства, что с момента предъявления претензии от 18 октября 2018 года с установленным сроком выселения – до 1 ноября 2018 года, ответчикам стало достоверно известно об отсутствии воли у собственника ФИО5 на предоставление им жилого помещения в безвозмездное пользование, то есть ответчики не могли не знать о том, что последующее пользование имуществом осуществляется ими незаконно (без правовых оснований).

Таким образом, обязанность освободить спорное жилое помещение по требованию собственника возникла у ответчиков с 1 ноября 2018 года, независимо от последующего обращения собственника (истца) в суд с иском о выселении и за принудительным исполнением судебного решения.

Использование чужого имущества, то есть в отсутствии соответствующего соглашения с собственником, образует у лица, пользующегося таким имуществом, неосновательное обогащение, в виде сбережения платы за него.

В данном случае период неосновательного обогащения следует исчислять с момента неправомерного пользования ответчиками квартирой по <адрес> вопреки воле собственника, то есть с момента предъявления требования о выселении с установленным в нем сроком.

Факт пользования ответчиками имуществом истца после 1 ноября 2018 года ответчиками не отрицался.

Оснований для вывода о незаконности использования ответчиками жилого помещения по <адрес> с момента вынесения решения суда 8 июня 2018 года о расторжении брака между ФИО6 и ФИО5 не имеется.

Как указывалось выше, данная квартира была предоставлена ответчикам для проживания в безвозмездное пользование собственниками ФИО11 и ФИО6, при этом срок такого пользования не устанавливался, и не был поставлен в зависимость от сохранения либо расторжения брака между ФИО6 и ФИО5, иного сторонами не доказано. Само по себе прекращение семейных отношений между ФИО5 и ФИО6 не влечет безусловную обязанность для ФИО3 и ФИО1 освободить жилое помещение, ранее предоставленное им в пользование собственниками. В данном случае ответчики были вселены в жилое помещение не как члены семьи собственника (часть 1 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации), а пользовались квартирой как временные жильцы по достигнутой договоренности с собственниками, не оформленной каким-либо письменным соглашением. Поскольку между сторонами сложились отношения по безвозмездному пользованию спорной квартирой, то наличие либо отсутствие семейных отношений не является юридически значимым для определения периода такого пользования на законном основании. В данном случае основанием для прекращения пользования жилым помещением является соответствующее волеизъявление собственника.

В судебном заседании установлено, что ФИО5 до октября 2018 года каких-либо возражений против проживания ответчиков в квартире по <адрес> не имела, соответствующих требований об освобождении жилого помещения не предъявляла.

Требование ФИО5 о выселении в срок до 1 ноября 2018 года ответчиками не исполнено, документального доказательства предоставления со стороны истца ответчикам в пользование на безвозмездной основе спорного жилого помещения в последующий период не представлено.

Таким образом, занимая жилое помещение без каких-либо оснований после 1 ноября 2018 года, ответчики сберегли за счет истца свое имущество в виде арендной платы, которую они бы уплатили при найме жилого помещения на законных основаниях.

Вместе с тем, истцом не доказан факт проживания ответчиков в квартире до 8 ноября 2020 года (как заявлено в иске), также как и ответчиками не доказан факт выселения из квартиры 30 апреля 2019 года.

Из материалов дела следует, что исполнительные производства о выселении ответчиков окончены 16 июня 2020 года в связи с фактическим исполнением требований исполнительного документа.

Каких-либо допустимых доказательств в части добровольного исполнения решения суда о выселении стороной ответчиков не представлено, показания допрошенных свидетелей с достоверностью дату освобождения ответчиками жилого помещения не подтверждают, документы о приобретении материалов для ремонта и оборудования квартиры по <адрес> сами по себе также не свидетельствуют о том, что с мая 2019 года ответчики не проживают в квартире по <адрес>

Иных письменных доказательств, доподлинно фиксирующих факт освобождения квартиры по <адрес>, стороной ответчиков не представлено. Ответчики, зная о состоявшемся решении суда о выселении, каких-либо мер к документальному подтверждению добровольного исполнения судебного решение, если таковое имело место, не предприняли.

Кроме того, с момента получения претензии о выселении стороны не подписали в виде отдельного документа акт приема-передачи недвижимого имущества и никак дополнительно не зафиксировали исполнение обязательств по освобождению жилого помещения.

Из материалов исполнительных производств также не следует, что ответчики исполнили решение суда о выселении 30 апреля 2019 года, как они утверждают.

Исполнительные производства окончены в связи с фактическим исполнением 16 июня 2020 года, в связи с чем, при определении окончания периода для взыскания с ответчиков неосновательного обогащения за пользование квартирой без уплаты соответствующих сумм, суд руководствуется датой окончания исполнительных производств как фактическим исполнением решения суда.

Доводы истца о том, что ответчики продолжат пользоваться квартирой по настоящее время, поскольку не передали ей ключи от квартиры, тем самым не исполнили решение суда, суд считает необоснованными, поскольку передача ключей от жилого помещения не является необходимым действием при выселении согласно части 2 статьи 107 Федерального закона от 02 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

То обстоятельство, что истец ФИО5 не интересовалась судьбой квартиры, в том числе, после возбуждения исполнительных производств, не предпринимала попыток к вселению, либо сдаче помещения в аренду иным лицам, не исключает факт сбережения ответчиками имущества за счет истца в период безосновательного пользования квартирой, выразившегося в сбережении ответчиками за счет истца суммы арендной платы за жилое помещение, в частности сбережение ответчиками денежных средств в данном конкретном случае не основано ни на законе (иных правовых актах), ни на сделке.

Указанная в расчете истца стоимость арендной платы ответчиками не оспаривалась, подтверждена материалами дела - 4 419,64 рублей в месяц, с учетом доли истца в праве собственности на жилое помещение.

Исходя из установленного судом периода безосновательного пользования ответчиков имуществом истца с 2 ноября 2018 года по 16 июня 2020 года, что составляет 19 месяцев 14 дней, размер неосновательного обогащения составляет: 83 973,16 рублей (за 9 месяцев) + 2 062,50 рублей (за 14 дней) = 86 035,66 рублей и подлежит взысканию с ответчиков.

Обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона (статья 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации) не подлежит возврату, в ходе судебного разбирательства не установлено.

При этом оснований для взыскания суммы неосновательного обогащения с ответчиков солидарного, как заявлено истцом, суд не усматривает.

Согласно пункту 1 статьи 233 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

Таких обстоятельств по делу судом не установлено – ни в силу закона, ни в силу договора солидарная обязанность перед истцом у ответчиков по заявленным требованиям не наступила, в связи с чем, сумма неосновательного обогащения подлежит взысканию с ответчиков в долевом порядке, в равных долях, то есть по 43 017,83 рублей с каждого.

Согласно пункту 2 статьи 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

В соответствии с нормами статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором (пункт 1). Проценты за пользование чужими средствами взимаются по день уплаты суммы этих средств кредитору, если законом, иными правовыми актами или договором не установлен для начисления процентов более короткий срок (пункт 2).

Таким образом, за период с 2 ноября 2018 года по 8 ноября 2020 года (окончание периода указано истцом) на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами.

По состоянию на 2 ноября 2018 года сумма основного долга составляет 4 272,31 рублей (4 419,64 рублей: 30 дней х 29 дней). С учетом ежемесячного увеличения долга на сумму арендного платежа, по 16 июня 2020 года, судом произведен расчет процентов по ключевой ставке Банка России за период с 2 ноября 2018 года по 8 ноября 2020 года (в пределах заявленных исковых требований), согласно которому сумма процентов составляет 6 257,25 рублей.

Проценты за пользование чужими денежными средствами подлежат взысканию с ответчиков в равных долях по вышеприведенным основаниям, то есть по 3 128,62 рублей с каждого.

Оснований для уменьшения определенной к взысканию суммы процентов суд не усматривает, поскольку к размеру процентов, взыскиваемых по пункту 1 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, по общему правилу, положения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации не применяются (пункт 6 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Из материалов дела следует, что при подаче иска ФИО5 уплатила государственную пошлину в размере 3 967 рублей по чек-ордеру от ДД.ММ.ГГГГ№, исходя из цены иска 138 355,58 рублей и в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации.

По уточненному исковому заявлению цена иска составляет 137 837,45 рублей, госпошлина при такой цене иска составляет 3 956 рублей.

Поскольку исковые требования удовлетворены частично, в сумме 92 292,90 рублей, что составляет 67%, то взысканию с ответчиков подлежит в пользу истца в счет возмещения расходов по государственной пошлине 2 650,52 рублей (3 956 рублей х 67%) в равных долях, по 1325,26 рублей с каждого.

Положениями статьи 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации установлено, что при уменьшении истцом размера исковых требований сумма излишне уплаченной государственной пошлины возвращается в порядке, предусмотренном статьей 333.40 настоящего кодекса.

Руководствуясь ст. ст. 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО5 удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО1 в пользу ФИО5 неосновательное обогащение и проценты в общей сумме 46146,45 рублей, а также расходы по оплате государственной пошлины в размере 1325,26 рублей.

Взыскать с ФИО3 в пользу ФИО5 неосновательное обогащение и проценты в общей сумме 46146,45 рублей, а также расходы по оплате государственной пошлины в размере 1325,26 рублей.

В остальной части иска отказать.

Решение суда в течение месяца со дня принятия в окончательной форме может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пермский краевой суд через Кировский районный суд г. Перми.

Судья М.А.Терентьева