Гражданский кодекс часть 1

по иску ФИО1 к казне Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации о компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

ФИО1 обратился в суд с иском, в котором просит взыскать с казны РФ в его пользу компенсацию морального вреда в размере 5000 000 руб. с одновременным направлением в <данные изъяты> частного определения о необходимости проведения парламентского расследования в связи с массовым нарушением прав человека применением ст. 17 УПК РФ.

В обоснование требований указал, что в отношении него вынесен обвинительный приговор. Давая оценку доказательствам суды первой и апелляционный инстанции действовали по своему внутреннему убеждению и совести, необоснованно отказав ему, ФИО1, в принятии в качестве доказательства заключения психофизиологической экспертизы и в назначении таковой, а также психолого-лингвистической экспертизы, кроме того, нарушено его право на рассмотрение дела судом присяжных.

Оспаривая конституционность ст.17, 74, 87,217 УПК РФ, истец полагает, что применение указанных законоположений в ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению его, ФИО1, в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1, 4 ст. 111 УК РФ, позволили органам предварительного следствия лишить его права на рассмотрение дела судом присяжных, суду- игнорировать право подсудимого на получение доказательств его невиновности и вынести заведомо незаконный приговор, а отказ в принятии Конституционным Судом РФ жалобы на нарушение его конституционных прав оспариваемыми положениями закона, причинили ему моральный вред и нравственные страдания, выражающиеся в том, что он, будучи невиновным, отбывает наказание в виде лишения свободы, являющееся одной из форм пыток.

Разрешая вопрос о составе лиц, участвующих в деле, суд на основании определения от ДД.ММ.ГГГГ исключил из числа третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, ФИО9, ФИО12, ФИО29, ФИО7, <данные изъяты>ФИО20, <данные изъяты>ФИО17, <данные изъяты>ФИО32, ФИО16, ФИО26, ФИО23, <данные изъяты>ФИО18, ФИО28, <данные изъяты>ФИО21, <данные изъяты>ФИО15, ФИО27, <данные изъяты>ФИО19, ФИО22, ФИО8, ФИО14, ФИО24, ФИО11, ФИО30, ФИО31, ФИО13, ФИО25, ФИО10

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле в порядке ст.45 ГПК РФ привлечен прокурор для дачи заключения по существу спора.

Истец ФИО1, содержащийся в <адрес>, участие в судебном заседании не принимал, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

Представители ответчиков Министерства Финансов РФ, Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ, третьих лиц Следственного управления Следственного комитета РФ по <адрес>, Следственного комитета РФ в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены.

Представитель истца Кирюхин С.И., действующий на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, заявленные требования поддержал в полном объеме. Суду пояснил, что являясь защитником подсудимого ФИО1, ему пришлось столкнуться с системной проблемой уголовно-процессуального законодательства.

Так, ст.120 Конституции РФ предусматривает, что судьи независимы и подчиняются только закону. Вместе с тем, в ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению ФИО1 и при разрешении судом ходатайств о назначении психофизиологической, психолого-лингвистических экспертиз суд руководствовался ст.17 УПК РФ, определяющей, что судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности, имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Вместе с тем, сторона защиты, обвиняемый, подсудимый в названной статье не упоминаются, а потому лишены права оценки представляемых стороной защиты доказательств, что свидетельствует о факте правовой дискриминации, нарушении конституционного принципа равенства всех перед законом. Кроме того, упомянутые в ст. 17 УПК РФ понятия «внутреннее убеждение» и «совесть» в иных нормах уголовного процессуального закона не раскрываются, их критерии не определены.

Данные дефиниции фактически нарушили права ФИО1 на справедливое судебное разбирательство, а бездействие суда, выразившееся в отказе принять в качестве доказательства невиновности ФИО1 заключение психофизиологической экспертизы, либо в соответствии со ст.196 УПК РФ назначить таковую в обязательном порядке, отказ в рассмотрении уголовного дела судом присяжных, фактически привело к сокрытию преступления и позволило виновным лицам избежать наказание за совершенное деяние.

Вместе с тем, полагал, что нарушенное право ФИО1 на справедливое судебное разбирательство может быть восстановлено путем принятия законодателем мер по устранению вышеуказанной системной проблемы, в частности внесением изменений в соответствующие нормы закона, позволяющих суду руководствоваться научными выводами эксперта, специалиста, а не внутренним убеждением и совестью.

С целью восстановления нарушенного права ФИО1 подана жалоба в Конституционный Суд РФ, вместе с тем в принятии жалобы отказано, поскольку подателем жалобы не представлены документы, подтверждающие завершение уголовного судопроизводства по делу с его участием. Данный отказ истец считает незаконным, поскольку Конституционный Суд РФ обязан принять к рассмотрению жалобу и вынести решение о проверке неконституционности положений закона уже в том случае, если законоположения нарушают права и законные интересы гражданина и применены в конкретном деле, рассмотрение которого завершено в суде.

Осуждение невиновного ФИО1 на основании норм права, не соответствующих Конституции РФ, причинило истцу моральный вред и страдания, поскольку он, заведомо невиновный, лишен свободы, а осуждение невиновного и его содержание в местах лишения свободы представляет собой одну из форм пыток.

Обратил внимание суда на то, что все судебные акты, принятые от имени Октябрьского районного суда <адрес>, являются заведомо неконституционными, вынесенными вопреки ФКЗ «О судебной системе в РФ» поскольку в ИФНС России по <адрес> судебный орган зарегистрирован как Октябрьский народный суд.

Представитель ответчика Министерства Финансов РФ в адресованном суду отзыве иск не признал, указав, что является ненадлежащим ответчиком по данному делу. Кроме того, отметил, что истцом доказательств нарушения своих прав действиями ответчика, незаконности этих действий не представлено, вина и причинно- следственная связь между действиями ответчика и наступившими последствиями не доказаны.

Представитель ответчика Судебного департамента при Верховном Суде РФ в адресованном суду отзыве иск ФИО1 не признал, указав, что доводы иска по существу сводятся к несогласию с выводами судов и направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела. Истцом не представлено бесспорных и достаточных доказательств причинения ему реального физического вреда, глубоких физических или психологических страданий, доказательств нарушения принадлежащих ему каких-либо неимущественных прав и личных нематериальных благ. Обратил внимание на то, что в силу п. 2 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается только в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Представитель третьего лица Министерства внутренних дела РФ ФИО2, действующая на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, полагала, что требования иска удовлетворению не подлежат, поскольку истцом не представлено доказательств наличия совокупности условий, необходимой для наступления деликтной ответственности, не обоснован размер компенсации морального вреда, который явно завышен.

Суд, в соответствии со ст.167 ГПК РФ, определил рассмотреть дело при данной явке.

Заслушав представителя истца, третьего лица, заключение ст. помощника прокурора Октябрьского района г.Орска Ушаковой Ю.Ю., полагавшей необходимым отказать в удовлетворении иска, исследовав доказательства, суд приходит к следующему.

Согласно Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод; решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (статья 46, части 1 и 2).

Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод, оно признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации и обеспечивается на основе закрепленных в ней принципов правосудия, включая независимость судей, их подчинение только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (статьи 17 и 18; статья 120, часть 1; статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации).

Приведенным положениям Конституции Российской Федерации корреспондируют предписания статьи 10 Всеобщей декларации прав человека и статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которым каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на то, чтобы его дело было рассмотрено с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом, то есть при предоставлении на основе полного равенства процессуальных гарантий справедливого судебного разбирательства. В силу статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод справедливое правосудие, осуществляемое независимым, беспристрастным и компетентным судом, созданным на основании закона, также предполагает обязательность и исполнимость судебных решений, что связано с требованием правовой определенности.

Указанные общие принципы осуществления правосудия распространяются на все закрепленные Конституцией Российской Федерации, ее статьей 118 (часть 2), виды судопроизводства- конституционное, гражданское, административное и уголовное и являются для них едиными, вне зависимости от природы и особенностей материальных правоотношений, определяющих предмет рассмотрения в каждом виде судопроизводства, в рамках которого граждане реализуют конституционное право на судебную защиту.

Этими особенностями, а также характером рассматриваемых дел, существом и значимостью вводимых санкций и правовых последствий их назначения обусловливается закрепление в федеральном законе применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел способов и процедур судебной защиты, вводя которые федеральный законодатель обязан следовать принципам, лежащим в основе организации судов и их деятельности по осуществлению правосудия, в том числе на основе разграничения видов судебной юрисдикции и с учетом требований статей 46 - 53, 118, 120, 123 и 125 - 128 Конституции Российской Федерации.

Конституционные принципы равноправия, равенства всех перед законом и судом, а также развивающие их принципы состязательности и равноправия сторон в судопроизводстве (статья 17, часть 3; статья 19, части 1 и 2; статья 123 часть 3 Конституции Российской Федерации) предполагают такое построение судопроизводства, при котором функция суда по разрешению дела отделена от функций спорящих перед судом сторон. Осуществляя правосудие как свою исключительную функцию, суд во всех видах судопроизводства, в том числе уголовном, обязан предоставлять сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных функций.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты (часть третья статьи 15), а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (часть вторая статьи 14); при этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном данным Кодексом, толкуются в его пользу, и до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (части первая и третья статьи 14).

Данные предписания основаны на положениях статей 49 и 123 Конституции Российской Федерации, следуя которым и учитывая, что презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает требования к доказыванию виновности лица и к оценке судом доказательств, которая, согласно его статье 17, осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

В свою очередь, гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство Российской Федерации исходит из того, что обстоятельства, на которые лицо, участвующее в деле, ссылается как на основание своих требований и возражений, должны быть доказаны самим этим лицом (часть первая статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу (статья 90 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации Российской Федерации, статья 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). В данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами.

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Задачей гражданского судопроизводства- в его конституционном значении (статья 15, часть 1; статья 118, часть 2; статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации)- является разрешение споров о праве и других дел, отнесенных к подведомственности судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

В соответствии с этим частью четвертой статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закрепляется, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В уголовном же судопроизводстве решается вопрос о виновности лица в совершении преступления и о его уголовном наказании. Имеющими значение для этого суда будут являться такие обстоятельства, подтверждающие установленные уголовным законом признаки состава преступления, без закрепления которых в законе деяние не может быть признано преступным. Это касается и формы вины как элемента субъективной стороны состава преступления, что при разрешении гражданского дела установлению не подлежит. Именно поэтому уголовно-правовая квалификация действий (бездействия) лица определяется исключительно в рамках процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и не может устанавливаться в иных видах судопроизводства.

Вводя правила оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (статья 17) исходит из принципа свободы оценки доказательств, в котором воплощается в том числе независимость суда, с учетом которой- как следствия самостоятельности судебной власти- федеральный законодатель реализует свои дискреционные полномочия при выборе конкретных форм и процедур осуществления правосудия, определяет пределы действия преюдициальной силы судебных решений, обеспечивающей их общеобязательность, стабильность и непротиворечивость.

Таким образом, институт преюдиции, являясь выражением дискреции законодателя в выборе конкретных форм и процедур судебной защиты и будучи направлен на обеспечение действия законной силы судебного решения, его общеобязательности и стабильности, на исключение возможного конфликта различных судебных актов, подлежит применению с учетом принципа свободы оценки доказательств судом, вытекающего из конституционных принципов независимости и самостоятельности судебной власти.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что приговором Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Феждерации, о ему назначено окончательно наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет 6 месяцев с отбывание наказания в исправительной колонии особого режима с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением дополнительных ограничений.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовными делам Оренбургского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 оставлен без изменения, апелляционная жалоба ФИО1, защитника Кирюхина С.И.- без удовлетворения.

Истец полагает, что в ходе предварительного следствия и рассмотрения дела в суде применены нормы уголовно- процессуального закона, не соответствующие Конституции РФ.

Оспаривая конституционность статей 17 Уголовного процессуального кодекса РФ «Свобода оценки доказательств», ст. 74 Уголовного процессуального кодекса РФ «Доказательства», ст. 87 Уголовного процессуального кодекса РФ «Проверка доказательств», ст. 196 Уголовного процессуального кодекса РФ «Обязательное назначение судебной экспертизы», ст. 217 Уголовного процессуального кодекса РФ «Ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела» и ч. 5 ст. 231 Уголовного процессуального кодекса РФ «Назначение судебного заседания» ФИО1 обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения, как позволяющие следователю лишить обвиняемого права на рассмотрение дела судом присяжных, а суду- игнорировать право подсудимого на получение доказательств его невиновности, нарушают права, гарантированные ст. 2, 4, 6, 17-19, 21, 24, 29, 45, 46, 47(ч.2), 48-50, 52, 53, 55, 120, 123 и 125 (ч.4) Конституции РФ.

Определением Конституционного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ в принятии к рассмотрению жалобы ФИО1 отказано, поскольку она не отвечает требованиям ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд РФ признается допустимой.

Указанные обстоятельства в своей совокупности, по мнению истца, фактически нарушили его право на справедливое судебное разбирательство, а бездействие суда, выразившееся в отказе принять в качестве доказательства невиновности ФИО1 заключение психофизиологической экспертизы, либо в соответствии со ст. 196 УПК РФ назначить таковую в обязательном порядке; отказ в рассмотрении уголовного дела судом присяжных, фактически привело к сокрытию преступления, позволило виновным лицам избежать наказания за совершенное деяние и привело к постановлению заведомо незаконного приговора, осуждению невиновного лица к наказанию в виде лишения свободы, являющемуся одной из форм пыток.

Вместе с тем, суд приходит к выводу, что доводы истца по существу сводятся к несогласию с выводами судов и направлены на переоценку, установленных судами фактических обстоятельств дела.

Кроме того, заявляя о нарушении своих прав судом и необходимости восстановления нарушенного права путем взыскания компенсации морального вреда, истцом не учтено следующее.

В силу ст. 118 Конституции РФ суд является органом судебной власти, осуществляющим правосудие в Российской Федерации.

В соответствии со ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону.

Согласно ч. ч. 1, 4 ст. 5 Федерального конституционного закона "О судах общей юрисдикции" правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Суды общей юрисдикции осуществляют судебную власть независимо от законодательных и исполнительных органов государственной власти. В Российской Федерации не могут издаваться законодательные и иные нормативные правовые акты и осуществляться действия (бездействие), отменяющие или умаляющие независимость судов и судей.

В силу ст. 1, ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 9, ч. 1 ст. 10, ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации" судебная власть в Российской Федерации принадлежит только судам в лице судей. Все судьи в Российской Федерации обладают единым статусом. Независимость судьи обеспечивается неприкосновенностью судьи. Всякое вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия преследуется по закону.

Учитывая вышеизложенное, никакие действия (бездействие) судей, судебных органов и органов судейского сообщества, за исключением случаев, прямо предусмотренных федеральным законом, не могут быть предметом самостоятельного судебного разбирательства в порядке гражданского судопроизводства, поскольку в противном случае это означало бы незаконное вмешательство судьи в профессиональную деятельность своих коллег, нарушение принципа независимости судей, их неприкосновенности и подчинения только закону.

В соответствии со ст.1100 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ) компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

На основании ст.1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Как следует из положений п. 2 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена вступившим в законную силу приговором суда.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что иск о возмещении вреда, причиненного при осуществлении правосудия, может быть предъявлен только в случае, если вина судьи установлена вступившим в законную силу приговором суда, доказательств наличия таких обстоятельств в данном случае не представлено и судом не установлено.

В соответствии со ст.133 Уголовного процессуального кодекса РФ право на реабилитацию, в том числе право возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор, подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.

По смыслу указанной нормы закона право на реабилитацию, включающее в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах, имеют лишь лица полностью оправданные по предъявленному им обвинению и не осужденные по другому обвинению.

Поскольку в отношении ФИО1 имеется вступивший в законную силу обвинительный приговор, оправдательный приговор не постановлен, право на реабилитацию не подтверждено, суд признает доводы истца в части незаконности и необоснованности обвинения несостоятельными.

Анализируя представленные доказательства в их совокупности, учитывая, что факт совершения в отношении ФИО1 противоправных действий со стороны ответчиков, причинение ему нравственных или физических страданий и причинно-следственная связь между ними не нашли подтверждения при рассмотрении дела, а предусмотренные законом основания для возмещения вреда, причиненного при осуществлении правосудия, в данном случае отсутствуют, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении иска в полном объеме.

Руководствуясь статьями 194-198 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

В удовлетворении иска ФИО1 отказать.

Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Октябрьский районный суд г.Орска в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Председательствующий: .

Мотивированное решение составлено 10 июня 2019 г.