Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску индивидуального предпринимателя ФИО2 к Индивидуальному предпринимателю ФИО3 о взыскании неосновательного обогащения,

установил:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ответчику, в котором просила взыскать с ответчика сумму неосновательного обогащения в размере 13 749,75 рублей и расходы по уплате государственной пошлины в размере 550 рублей.

Требования мотивированы тем, что 28 февраля 2019 года в магазине «Домашний» (ИП ФИО3), расположенном в <адрес>, проведена внутренняя инвентаризация по учету товарно-материальных ценностей, в результате которой была выявлена недостача в сумме 41 548,75 рублей. На основании этого, а также договора о полной (бригадной) ответственности, ответчик потребовала у истца возмещения причиненного ущерба. Истец заблуждалась в правомерности требований ответчика, частично возместила сумму выявленной недостачи путем внесения денежных средств в кассу ИП, всего на сумму 13 749,75 рублей. Но 11 марта 2020 года Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда УР вынесено апелляционное определение, которым установлено, что 28 февраля 2019 года инвентаризация была проведена с многочисленными нарушениями, в связи с чем, факт недостачи нельзя считать подтвержденным, и, соответственно, члены бригады не подлежат материальной ответственности. Таким образом, ответчик без правовых оснований приобрел сумму в размере 13 749,75 рублей – неосновательное обогащение.

Истец ФИО2 в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания была извещена надлежащим образом и заблаговременно, предоставила заявление с просьбой рассмотреть ее исковое заявление в ее отсутствие.

В процессе рассмотрения дела истцом предоставлены дополнительные пояснения на возражения ответчика по делу, согласно которым причиной обращения в суд поступило судебное постановление Верховного Суда УР от 22 марта 2020 года. Истцу не было известно, что работодателю при проведении инвентаризации товарно-материальных ценностей необходимо было соблюдать определенную процедуру, регламентируемую соответствующими нормативно-правовыми актами. Истица, вопреки доводам ответчика действительно заблуждалась в правомерности его требований, несмотря на признание вины в образовании недостачи и добровольной ее выплате. Находит необоснованной ссылку ответчика на отсутствие выводов суда об отсутствии вины членов бригады, поскольку недостача вверенного работнику имущества выявляется при проведении инвентаризации. Только при строгом соблюдении порядка проведения инвентаризации работодатель вправе взыскать с работника причиненный ущерб. В случае же выявления нарушений такого порядка, несмотря на письменное обязательство работника, в возмещении ущерба работодателю должно быть отказано. В обоснование своих возражений, сослалась на положения ст.ст. 1102, 1109 ГК РФ, а также ст. 56 ГПК РФ, в силу которой обязанность доказать наличие обстоятельств, в силу которых неосновательное обогащение не подлежит возврату, либо то, что денежные средства или иное имущество получены обосновано и неосновательным обогащением не являются, должна быть возложена на ответчика. Ссылку ответчика о пропуске истцом срока на обращение в суд, установленного положениями ст. 392 ТК РФ, находит несостоятельной, поскольку о нарушенном праве стало известно после принятия Верховным Судом УР апелляционного определения, ранее ответчик отказалась от исковых требований к истцу о взыскании сумы недостачи.

Ответчик ИП ФИО3 в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания была извещена надлежащим образом и заблаговременно, с заявлением об отложении судебного заседания не обращалась, об уважительности причин неявки в суд не сообщила.

Ранее, по ходу рассмотрения дела суду пояснила, что срок исковой давности подлежит исчислению с 07 октября 2019 года в день ее увольнения и обращения в Прокуратуру Кизнерского района УР по вопросу нарушения ее трудовых прав. При этом прокуратурой нарушение порядка проведения инвентаризации не было обнаружено.

Также на указанное ответчик сослался в письменных возражениях, в которых указал, что обязательства из неосновательного обогащения возникают при наличии трех условий: факт приобретения или сбережения имущества за счет другого лица и отсутствие на то законных оснований. Письменное согласие истца на добровольное возмещение вреда исключают доводы о его заблуждении в правомерности требований ответчика. Истец признала вину в возникновении недостачи, была ознакомлена с данными инвентаризации, дала письменные пояснения и согласилась добровольно возместить ущерб. В судебном постановлении Верховного Суда УР от 11 марта 2020 года указано на нарушение процедуры инвентаризации, но отсутствует вывод об отсутствии вины членов бригады, в том числе ФИО2, как и вывод о том, что соглашение является незаключенным или недействительным. В силу п.4 ст. 1109 ГК РФ не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения, в том числе денежные суммы или иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности. Между сторонами было заключено соглашение о добровольном возмещении ущерба от 28 февраля 2019 года, где определен порядок уплаты причиненного ущерба, при этом ФИО2 осознавала, что денежные средства предоставляются ею добровольно. Кроме того, истец обратился в суд по истечении двадцати одного месяца с момента, когда ей стало известно о недостаче товарно-материальных ценностей. С учетом положений абзаца 2 статьи 392 ТК РФ истец пропустил срок на обращение в суд.

Суд в соответствии со ст. 167 ГПК РФ определил рассмотреть дело в отсутствие истца и в соответствии со ст. 233 ГПК РФ в отсутствие ответчика в порядке заочного судопроизводства.

Изучив доводы участвующих в деле лиц, исследовав письменные доказательства, имеющиеся в материалах настоящего гражданского дела, суд приходит к следующему.

Судом установлено и из материалов дела следует, что ФИО2 была принята на работу к ИП ФИО3 на должность старшего продавца в магазин, расположенный в <адрес>, по трудовому договору, заключенному на неопределенный срок, от 17 апреля 2017 года. Уволена 07 октября 2019 года на основании п.3 ч.1 ст. 77 ТК РФ.

17 апреля 2017 года ИП ФИО3 издан приказ № об установлении бригадной ответственности, в соответствии с которым, в связи с необходимостью совместного выполнения работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, на основании ст. 245 ТК РФ с 17 апреля 2017 года в магазине «Домашний» (<адрес>) установлена коллективная (бригадная) материальная ответственность, утвержден состав коллектива в количестве трех человек, бригадиром назначена продавец-кассир ФИО2, со всеми членами коллектива заключен письменный договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба.

28 февраля 2019 года работодателем издан приказ о проведении внутренней инвентаризации материальных ценностей. По результатам инвентаризации составлен акт, согласно которому недостача составила 124 646,25 рублей. Акт был подписан председателем и членами комиссии, а также материально-ответственными лицами, в том числе, ФИО2 В соответствии с объяснительной от 28 февраля 2019 года, подписанной, также истцом, ею были взяты в долг продукты на сумму 2 010,20 рублей, из объяснений ФИО2 и членов бригады ФИО4 и ФИО5 следует, что ими в долг покупателям был выдан товар на сумму 13 209,90 рублей, которую они обязались собрать в срок до 15 марта 2019 года.

Также 28 февраля 2019 года между ИП ФИО3 и ФИО2 было заключено соглашение о добровольном возмещении ущерба, по условиям которого стороны договорись, что в связи с причинением ущерба имуществу работодателя в виде недостачи товарно-материальных ценностей в магазине «Домашний», выявленной в результате инвентаризации товарно-материальных ценностей 28 февраля 2019 года на общую сумму 124 646,25 рублей, работник возмещает ущерб в размере 41 548,75 рублей, в порядке определенном пунктом 2 соглашения. Также в соглашении отражено, что работник признает свою вину в причинении указанного выше ущерба работодателю.

Во исполнение указанного соглашения ФИО2 внесено в кассу работодателя 13 749,75 рублей.

26 ноября 2019 года решением Кизнерского районного суда УР исковые требования ИП ФИО3 к ФИО5 о взыскании суммы ущерба, причиненного недостачей товарно-материальных ценностей, выявленных по результатам проведенной 28 февраля 2019 года инвентаризации, были удовлетворены, с ФИО5 была взыскана сумма в размере 42 995,21 рублей.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда УР от 11 марта 2020 года указанное решение Кизнерского районного суда УР было отменено, в удовлетворении исковых требований было отказано.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 05 августа 2020 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 11 марта 2020 года оставлено без изменений.

Истец, полагая, что установленные судом апелляционной инстанции обстоятельства, свидетельствуют об отсутствии вины истца в причинении ответчику материального ущерба, денежные средства, полученные ответчиком от истца, являются необоснованным обогащением и подлежат возврату истцу.

Статьей 232 Трудового кодекса Российской Федерации определена обязанность стороны трудового договора возместить причиненный ею другой стороне этого договора ущерб в соответствии с Трудовым кодексом и иными федеральными законами.

Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождение стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной Трудовым кодексом Российской Федерации или иными федеральными законами (часть 3 статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации).

Условия наступления материальной ответственности стороны трудового договора установлены статьей 233 Трудового кодекса Российской Федерации. В соответствии с этой нормой материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено данным кодексом или иными федеральными законами. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.

Главой 39 Трудового кодекса Российской Федерации "Материальная ответственность работника" определены условия и порядок возложения на работника, причинившего работодателю имущественный ущерб, материальной ответственности, в том числе и пределы такой ответственности.

Согласно части 1 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (часть 2 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации).

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным кодексом или иными федеральными законами (статья 241 Трудового кодекса Российской Федерации).

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 2 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим кодексом или иными федеральными законами.

Перечень случаев возложения на работника материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба приведен в статье 243 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии с данной нормой материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в следующих случаях: 1) когда в соответствии с этим кодексом или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущерб, причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей; 2) недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу; 3) умышленного причинения ущерба; 4) причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения; 5) причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда; 6) причинения ущерба в результате административного правонарушения, если таковое установлено соответствующим государственным органом; 7) разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (государственную, служебную, коммерческую или иную), в случаях, предусмотренных данным кодексом, другими федеральными законами; 8) причинения ущерба не при исполнении работником трудовых обязанностей. Материальная ответственность в полном размере причиненного работодателю ущерба может быть установлена трудовым договором, заключаемым с заместителями руководителя организации, главным бухгалтером.

В соответствии с ч. 4 ст. 248 ТК РФ работник, виновный в причинении ущерба работодателю, может добровольно возместить его полностью или частично. По соглашению сторон трудового договора допускается возмещение ущерба с рассрочкой платежа. В этом случае работник представляет работодателю письменное обязательство о возмещении ущерба с указанием конкретных сроков платежей. В случае увольнения работника, который дал письменное обязательство о добровольном возмещении ущерба, но отказался возместить указанный ущерб, непогашенная задолженность взыскивается в судебном порядке.

С согласия работодателя работник может передать ему для возмещения причиненного ущерба равноценное имущество или исправить поврежденное имущество.

При возмещении работником прямого действительного ущерба, причиненного по его вине, работодатель должен представить работнику доказательства, подтверждающие как общие, так и дополнительные юридически значимые обстоятельства, входящие в основание, по которому работник привлекается к материальной ответственности. Отсутствие доказательств позволяет работнику требовать признания добровольного возмещения ущерба незаконным и возврата полученных работодателем с нарушением законодательства сумм.

В соответствии с п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Из приведенных правовых норм трудового законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления материальной ответственности работника за причиненный работодателю ущерб являются:

- наличие прямого действительного ущерба у работодателя,

- противоправность поведения (действия или бездействия) работника,

- причинно-следственная связь между действиями или бездействием работника и причиненным работодателю ущербом,

- вина работника в причинении ущерба.

Указанными выше судебными постановлениями было установлено, что договор от 17 апреля 2017 года о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности не соответствует требованиям, установленным постановлением Министерства труда и социального развития РФ от 31 декабря 2002 года № 85, в связи с чем не мог являться основанием для возложения на работника ФИО5 обязанности возместить причиненный работодателю ущерб в полном объеме. Также судебной коллегией было установлено, что инвентаризация товарно-материальных ценностей была проведена с нарушениями, в связи с чем ИП ФИО3 не был соблюден порядок проведения инвентаризации. Кроме этого, из представленных работодателем ИП ФИО3 документов по инвентаризации судебная коллегия пришла к выводу о недоказанности наличия недостачи товарно-материальных ценностей. В виду отсутствия доказательств наличия прямого действительного ущерба у работодателя – ИП ФИО3 и его размера, в удовлетворении иска было отказано.

Вместе с этим, полагая, что вследствие ненадлежащего исполнения трудовых обязанностей ФИО2 ее работодателю ИП ФИО3 причинен прямой действительный ущерб, ею в добровольном порядке частично возмещен был ущерб.

В силу статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 данного Кодекса (пункт 1).

Правила, предусмотренные главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (пункт 2).

Применительно к вышеприведенной норме обязательство из неосновательного обогащения возникает при наличии определенных условий, которые составляют фактический состав, порождающий указанные правоотношения.

Условиями возникновения неосновательного обогащения являются следующие обстоятельства: приобретение (сбережение) имущества имело место; приобретение произведено за счет другого лица (за чужой счет); приобретение (сбережение) имущества не основано ни на законе (иных правовых актах), ни на сделке, в том числе договоре, то есть, произошло неосновательно. При этом указанные обстоятельства должны иметь место в совокупности.

Подпунктом 4 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

В соответствии с особенностью предмета доказывания по делам о взыскании неосновательного обогащения на истце лежит обязанность доказать, что на стороне ответчика имеется неосновательное обогащение, обогащение произошло за счет истца, и указать причину, по которой в отсутствие правовых оснований произошло приобретение ответчиком имущества или сбережение им своего имущества за счет истца. В свою очередь, ответчик должен доказать отсутствие на его стороне неосновательного обогащения за счет истца, наличие правовых оснований для такого обогащения либо наличие обстоятельств, исключающих взыскание неосновательного обогащения, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом недоказанность хотя бы одного из перечисленных обстоятельств является основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

В соответствии с особенностью предмета доказывания по делам о взыскании неосновательного обогащения и распределением бремени доказывания, на истце лежит обязанность доказать, что на стороне ответчика имеется неосновательное обогащение (неосновательно получено или сбережено имущество), обогащение произошло за счет истца, размер неосновательного обогащения; невозможность возврата неосновательно полученного или сбереженного в натуре. В свою очередь, ответчик должен доказать отсутствие на его стороне неосновательного обогащения за счет истца, либо наличие обстоятельств, исключающих взыскание неосновательного обогащения, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных данным Кодексом.

Учитывая то, что вступившим в законную силу решением суда, установлено отсутствие достаточных и достоверных доказательств образования недостачи, причин ее образования, реального размера ущерба, несоответствие договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности нормативно-правовым требованиям, основания для приема от работника ФИО2 выплаченной суммы у работодателя ИП ФИО3 не имелось.

Доводы ответчика о том, что выплаченные ФИО2 денежные средства не являются для ответчика неосновательным обогащением и не подлежат возврату, так как между сторонами согласно статьи 248 Трудового кодекса Российской Федерации заключено соглашение о возмещении ущерба, не могут быть признаны основанными на законе, поскольку заключенное между сторонами соглашение о возмещении работником ущерба не подтверждает ни факта причинения ФИО2 ответчику ущерба, ни ее виновности.

Несостоятельной является ссылка ответчика на п. 4 ч. 1 ст. 1109 ГК РФ, в силу которого не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Как видно из материалов дела, каких-либо доказательств, свидетельствующие о том, что в момент передачи работодателю спорной денежной суммы ФИО2 знала об отсутствии обязательства (об отсутствии оснований для возмещения ущерба), ИП ФИО3 представлено не было.

Факт выплаты истцом ответчику денежных средств в размере 13 749,75 рублей и факт получения ответчиком указанной суммы от истца не оспариваются, однако, вступившим в законную силу судебным постановлением было установлено, что законные основания выплаты указанной суммы отсутствовали.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

В силу изложенного у ответчика отсутствуют основания для удержания переданных истцом денежных средств. Каких-либо действий по возврату денежных средств ответчиком до настоящего времени не предпринято.

Таким образом, учитывая, что на момент рассмотрения дела ответчиком денежные средства в сумме 13 749,75 рублей не возвращены, суд в соответствии со статьёй 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации признаёт требования истца правомерными, поскольку в данном случае ответчик (получатель средств), уклоняясь от их возврата истцу, несмотря на отсутствие основания для удержания, является лицом, неосновательно удерживающим денежные средства истца.

Доводы ответчика о применении к сложившимся между сторонами правоотношениям норм трудового законодательства и основанного на нем пропуске истцом срока, установленного ст. 392 ТК РФ, подлежат отклонению как основанные на неверном толковании норм материального права.

В рассматриваемом случае судом достоверно установлено отсутствие оснований для привлечения работника к материальной ответственности и как следствие законных оснований для получения ответчиком денежных средств от истицы, в связи с чем, к спорным правоотношениям между сторонами подлежат применению нормы гражданского законодательства о неосновательном обогащении.

С учетом этого, в настоящем деле подлежит применению общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 ГК РФ, и в соответствии со ст. 200 ГК РФ, а также на основании определения Конституционного Суда Российской Федерации в пункте 2 определения от 20 июля 2021 года N 1591-О, подлежит исчислению с момента вынесения определения кассационным судом общей юрисдикции по иску ИП ФИО3 к ФИО5

Расходы истца на уплату государственной пошлины в размере 550 рублей подтверждены документально, сомнений у суда не вызывают, поэтому подлежат взысканию с ответчика в пользу истца в заявленном размере на основании ст. 98 ГПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-199, 233-235 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

Исковые требования ФИО2 к Индивидуальному предпринимателю ФИО3 о взыскании неосновательного обогащения удовлетворить.

Взыскать с Индивидуального предпринимателя ФИО3 в пользу ФИО2 сумму неосновательного обогащения в размере 13 749,75 рублей.

Взыскать с Индивидуального предпринимателя ФИО3 в пользу ФИО2 расходы по уплате государственной пошлины в размере 550 рублей.

Ответчик вправе подать заявление об отмене заочного решения суда в течение семи дней со дня вручения ему копии этого решения.

Заочное решение может быть обжаловано ответчиком в апелляционном порядке в течение одного месяца со дня вынесения определения суда об отказе в удовлетворении заявления об отмене этого решения суда.

Иными лицами, участвующими в деле, а также лицами, которые не были привлечены к участию в деле и вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом, заочное решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение одного месяца по истечении срока подачи ответчиками заявления об отмене этого решения суда, а в случае, если такое заявление подано, - в течение одного месяца со дня вынесения определения суда об отказе в удовлетворении этого заявления.

Председательствующий судья Гущина С.Д.