Гражданский кодекс часть 1

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной в части, признании права собственности на долю в жилом помещении, указав, что в 1993 году его дедушка – Х.Х.Х., бабушка – Э.Э.Э. и мать – ФИО2 оформили договор приватизации квартиры <адрес> не включив его в число собственников квартиры, хотя на тот период он был малолетним и они были обязаны включить его в договор на передачу жилого помещения в бесплатную собственность граждан. О том, что он имел право на эту квартиру и что был лишен этого права, он узнал только в текущем году, когда ФИО3 обратилась в суд с иском о признании за ней права собственности на долю в этой квартире. Полагал, что имел право на долю в квартире при ее приватизации, поэтому просил признать договор бесплатной передачи жилого помещения в собственность ФИО2 в части не включения его в договор приватизации недействительным, признать за ним право собственности на 1/4 долю квартиры.

В судебном заседании представитель истца ФИО4, действующая по доверенности, исковые требования поддержала полностью. Указала, что на момент приватизации спорной квартиры матерью истца – ФИО2 и ее родителями, которые в настоящее время умерли, истцу было 4 года. В силу своего малолетнего возраста он не понимал значение действий матери и не мог защитить свои права, которые его мать – ФИО2 и ее родители намеренно нарушили. Только в текущем году, когда ФИО3 обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании права собственности на спорную квартиру, и он был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица, он узнал о нарушении его права на жилое помещение. Полагала, что матерью, дедушкой и бабушкой его права были существенно нарушены, поскольку другого жилья истец не имеет, фактически имел право на жилое помещение на 1/4 долю спорной квартиры. Просила признать договор приватизации жилого помещения от ДД.ММ.ГГГГ недействительным в части не включения ФИО1 в число собственников спорной квартиры, признать за ним право собственности на 1/4 долю квартиры, а за ФИО2 и ФИО3 – по 3/8 доли квартиры за каждой.

Ответчик ФИО2 исковые требования признала полностью, пояснила, что не включила сына в договор приватизации жилого помещения из-за незнания законов, в силу заблуждения, подписала договор приватизации не читая; у сына действительно нет другого жилого помещения и, хотя он проживает в настоящее время и работает в <адрес>, после оформления квартиры в установленном законом порядке намерен проживать в спорном жилом помещении.

Представитель ответчика ФИО3 – ФИО5, действующий по доверенности, с исковыми требованиями не согласился. Пояснил, что интересы несовершеннолетнего ребенка в 1993 году представляла его мать – ФИО2, которая и несла ответственность за составление договора приватизации в части не включения несовершеннолетнего сына в число собственников жилья. На тот период законодательно не была закреплена обязанность родителей по включению в число собственников жилья по договору приватизации несовершеннолетних детей, поэтому ФИО2 не нарушила законодательство и вправе была решить, что не включает в договор приватизации своего сына. Поскольку ФИО2 не включила в договор приватизации своего сына – истца ФИО1, она, как его законный представитель, имела на это право. Срок исковой давности должен исчисляться с момента совершения сделки и составил три года, поэтому он давно пропущен, в связи с чем просил применить срок исковой давности.

Представитель третьего лица – Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, письменным заявлением просил рассмотреть дело в его отсутствие, мнения относительно иска не высказал.

Представитель третьего лица ОАО «Уралсибнефтепровод» в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, письменным заявлением просил рассмотреть дело в его отсутствие, мнения относительно иска не высказал.

Заслушав стороны, исследовав письменные материалы дела, суд полагает, что исковые требования удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

В судебном заседании установлено, что ДД.ММ.ГГГГ между <адрес> нефтепроводным управлением «Новый мир» и Х.Х.Х., Э.Э.Э. и ФИО2 заключен договор бесплатной передачи жилого помещения – квартиры общей площадью 40,9 кв. метров (которой впоследствии присвоен адрес <адрес>, в настоящее время значится адрес: <адрес>) в собственность указанных граждан.

Данный договор зарегистрирован в установленном законом порядке в Администрации Варгашинского поссовета ДД.ММ.ГГГГ.

Как видно из представленных справок, на момент заключения договора приватизации в квартире, помимо указанных лиц, проживал несовершеннолетний истец – ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, который не был включен в договор приватизации жилого помещения.

Согласно Закона «О приватизации жилищного фонда в РСФСР» № 1541-1 от 04.07.1991 года, действующего на период заключения договора ФИО2, граждане, занимающие жилые помещение в домах государственного и муниципального жилищного фонда, включая жилищный фонд, находящийся в полном хозяйственном ведении предприятий или оперативном управлении учреждений (ведомственный фонд), по договору найма или аренды, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность, в том числе совместную, долевую, на условиях, предусмотренных настоящим Законом, иными нормативными актами Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации. При этом законодателем не возложена обязанность приватизации гражданами (в том числе несовершеннолетними) жилых помещений, это право, которое каждый гражданин использует по своему усмотрению. Включение несовершеннолетних в договор приватизации жилого помещения в обязательном порядке в тот период не требовалось.

В соответствии со ст. ст. 26, 28 Гражданского кодекса РФ, ст. 64 Семейного кодекса РФ родители несовершеннолетних детей являются их законными представителями и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами.

Таким образом, на момент возникновения правоотношения по приватизации спорного жилого помещения ФИО1, являясь несовершеннолетним, в круг лиц, участвующих в приватизации, включен не был с согласия своего законного представители – его матери – ФИО2, что не противоречило требованиям закона.

Лишь в постановлении от 24.08.1993 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что, поскольку несовершеннолетние лица, проживающие совместно с наниметелем и являющиеся членами его семьи либо бывшими членами семьи, согласно ст. 53 Жилищного кодекса РСФСР имеют равные права, вытекающие из договора найма, они, в случае бесплатной приватизации занимаемого помещения наравне с совершеннолетними пользователями вправе стать участниками общей долевой собственности на это помещение. Учитывая, что, в соответствии со ст. 133 КоБС РСФСР опекун не вправе без предварительного разрешения органов опеки и попечительства совершать сделки, выходящие за пределы бытовых, в частности, отказа от принадлежащих подопечному прав, а попечитель давать согласие на совершение таких сделок, отказ от участия в приватизации может быть осуществлен родителями и усыновителями несовершеннолетних, а также их опекунами и попечителями только при наличии разрешения указанных органов.

Изменения в ч. 2 ст. 7 Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного кодекса в Российской Федерации", согласно которой в договор передачи жилого помещения в собственность включаются несовершеннолетние, имеющие право пользования данным жилым помещением и проживающие совместно с лицами, которым это жилое помещение передается в общую с несовершеннолетними собственность, введена Федеральным законом от 11 августа 1994 года N 26-ФЗ, то есть после заключения спорного договора.

Поскольку ФИО2 не была лишена родительских прав либо ограничена в родительских правах в отношении сына – ФИО1, суд не может расценивать ее действия по приватизации жилого помещения как ущемление жилищных неимущественных прав ребенка, то есть как злоупотребление правом.

При этом суд исходит из действующего на тот период законодательства в соответствии с общими принципами права и требованиями ст.ст. 2, 17 и 38 (ч. 2) Конституции РФ, а также из добросовестности родителей, выступающих в качестве законных представителей своих несовершеннолетних детей. Это согласуется с ратифицированной Российской Федерацией Конвенцией о правах ребенка в соответствии со ст. 5 которой государства – участники признают и уважают права и обязанности родителей, несущих по закону ответственность за ребенка, должным образом управлять и руководить ребенком в осуществлении им признанных данной Конвенцией прав.

В соответствии со ст. 160 ГК РФ, сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

Аналогичные требования к соблюдению формы сделки предусматривались и ст. 44 ГК РСФСР, действовавшего на период заключения договора приватизации.

Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима.

Представитель истца в судебном заседании сослался на то, что данная сделка является недействительной, как противоречащая требованиям закона.

Суд полагает, что при заключении договора бесплатной передачи жилья в собственность ФИО2 нарушений закона допущено не было, поэтому данная сделка недействительной признана быть не может. Последующее изменение законодательства не может являться основанием признания недействительным договора, заключенного до внесения таких изменений.

Кроме того, представителем ответчика сделано заявление о применении исковой давности к предъявленным требованиям о недействительности неоспоримой сделки – договора приватизации жилого помещения. Обсудив вопрос о сроке давности, суд, исходя из представленных доказательств и пояснений сторон, пришел к выводу о пропуске истцом срока давности по неуважительным причинам.

В соответствии с ч. 2 ст. 181 ГК РФ (действовавшей на момент достижения истцом совершеннолетия) иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности мог быть предъявлен в течение года со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно ст. 199 Гражданского кодекса РФ требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

На основании ст. 200 Гражданского кодекса РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

Суд не нашел оснований для признания пропуска срока уважительным, поскольку, как изложено выше, ФИО2 как законный представитель осуществляла защиту прав и интересов несовершеннолетнего ребенка и в то время должна была знать и понимать (и фактически знала и понимала) то, что квартира передается в собственность ее и родителей без включения в договор ее несовершеннолетнего сына. Поэтому суд полагает срок исковой давности следует исчислять с момента совершения сделки и он является пропущенным на момент предъявления исковых требований, что также является основанием к отказу в иске.

Доводы представителя истца о том, что срок исковой давности не пропущен, так как ФИО1 узнал о нарушении своего права лишь после обращения ФИО2 в суд – в октябре 2010 года, суд не принимает во внимание, полагая, что истцом не представлены доказательства, подтверждающие, что он узнал о нарушении своих прав именно в октябре 2010 года.

О том, что истец достоверно знал о принадлежности спорной квартиры не ему, а другим лицам, свидетельствует также факт его постоянного проживания в городе Кургане, а также факт его регистрации в городе Кургане в течение длительного времени.

В силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Учитывая, что истец не представил достоверных доказательств в обоснование своих доводов об уважительности пропуска срока исковой давности, суд критически оценивает данные доводы и считает недоказанным факт сокрытия его матерью - ответчиком ФИО2 совершенной сделки.

Суд полагает, что, хотя на момент заключения договора истец был несовершеннолетним, но с момента достижения совершеннолетия он мог своевременно обратиться за защитой своих прав в установленном порядке.

При таких обстоятельствах оснований к удовлетворению заявленных исковых требований суд не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 194, 198 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

Исковые требования ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной в части, признании права собственности на долю в жилом помещении оставить без удовлетворения.

С мотивированным решением стороны могут ознакомиться в помещении Варгашинского районного суда ДД.ММ.ГГГГ в 14 часов 30 мин..

Решение может быть обжаловано в Курганский областной суд путем подачи кассационной жалобы через Варгашинский районный суд в течение 10 дней со дня вынесения мотивированного решения.

Судья Анохина А.М.