Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО5 к ФИО3 о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки, а также требованиям ФИО6 к ФИО3 об истребовании имущества из чужого незаконного владения,

установил:

ФИО5 (далее по тексту истец) обратился в суд с иском к ФИО3 (далее по тексту ответчик) о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки.

Определением Татищевского районного суда Саратовской области от 07 декабря 2017 года из гражданского дела по иску ФИО5 к ФИО3 о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделки выделены в отдельное производство материалы в части исковых требований ФИО5, связанных с признанием недействительной сделки по договору купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес> с кадастровым номером №, и направлены для рассмотрения по подсудности в Фрунзенский районный суд г. Саратова.

29 марта 2018 года материалы настоящего гражданского дела поступили во Фрунзенский районный суд г. Саратова.

Требования мотивированы тем, что 09 марта 2017 года между ФИО5 и ФИО3 был заключен договор купли-продажи жилого помещения, согласно которому истец обязался передать в собственность ответчика следующий объект недвижимости: квартиру, назначение: жилое, общая площадь 208,3 кв.м, этаж 2-ой надземный, находящуюся по адресу: <адрес> с кадастровым номером №, а ответчик обязался принять в собственность и оплатить денежные средства по договору. Согласно условиям договора цена объекта недвижимости составляла 4000000 рублей. Право собственности было зарегистрировано в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области 13 марта 2017 года. Договор купли-продажи имущества был подписан истцом, поскольку он нуждался в займе денежных средств, которые согласился ему предоставить ответчик. И денежные средства в сумме 9 680 000 рублей были предоставлены ответчиком истцу с обязательством возврата в срок до 20 октября 2017 года, с ежемесячной выплатой процентов (апрель - 130 000 рублей, май - 180 000 рублей, июнь - 170 000 рублей, июль - 70 000 рублей). Однако от составления письменного договора займа ответчик отказался, настояв на подписании договоров купли-продажи имущества, пообещав при возврате денежных средств подписать договоры об обратной продаже имущества на тех же условиях. Когда истец обратился к ответчику по вопросу возврата денег и переоформления имущества в его собственность обратно, ответчик заявил, что сумма займа возросла до 35 000 000 рублей и только при уплате этой суммы он переоформит на него принадлежащее имущество. Под давлением ответчика и сотрудников ОБЭП, якобы, проводивших проверку по инициативе ответчика, в 12 августа 2017 года между истцом и ответчиком был подписан предварительный договор купли-продажи недвижимости, по условиям которого ответчик продает, а истец покупает все имущество обратно, в том числе и квартиру: назначение: жилое, общая площадь 208,3 кв.м, этаж 2-ой надземный, находящуюся по адресу: <адрес> с кадастровым номером №. Стоимость, указанная в договоре, составляет две группы объектов недвижимого имущества № 1 на сумму 10 000 000 рублей. Стоимость группы объектов недвижимости № 2 (в которую входит и спорная квартира) условиями предварительного договора не определена. Поскольку цена является существенным условием договора купли-продажи недвижимости, вышеназванный предварительный договор купли-продажи объектов недвижимого имущества от 12 августа 2017 года в части группы объектов № 2 нельзя считать заключенным. 22 сентября 2017 года стороны заключили Соглашения о расторжении договоров купли-продажи в отношении следующих объектов недвижимости группы №: зерносклад общей площадью 1049 кв.м., склад № общей площадью 409,1 кв.м., гараж общей площадью 319 кв.м., земельный участок общей площадью 190 000 кв.м., гараж общей площадью 306,9 кв.м., зерносклад общей площадью 610 кв.м., склад № общей площадью 283,2 кв.м. Согласно условиям соглашений о расторжении, отношения, которые возникли между сторонами по договорам купли-продажи указанного имущества, прекращаются, и стороны обязуются зарегистрировать передачу прав собственности на указанное имущество в органах государственной регистрации. При этом истец возвращает полученные от ответчика денежные средства по договорам купли-продажи в день подписания соглашений о расторжении в размере займа 9 300 000 рублей непосредственно до их подписания, а ответчик возвращает имущество без подписания актов приема-передачи. 22 сентября 2017 года стороны подают в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области вышеуказанные соглашения о расторжении договоров купли-продажи в отношении семи вышеназванных объектов недвижимости. Однако 23 сентября 2017 года ответчиком в адрес Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области поданы заявления о приостановке регистрации перехода прав собственности к истцу на вышеуказанные семь объектов недвижимости. Таким образом, ответчик, получив денежные средства в общем размере 9 680 000 рублей, препятствует регистрации перехода прав собственности на имущество к истцу, что само по себе является злоупотреблением права с его стороны. А истец в свою очередь остался без денежных средств и без зарегистрированного права собственности на недвижимость. Кроме того, учитывая характер сложившихся между истцом и ответчиком взаимоотношений и исходя из буквального толкования подписанных соглашений о расторжении договоров купли-продажи, следует, что имущество, в отношении которого заключался договор купли-продажи, все время находилось в фактическом владении истца. Ответчик не настаивал на его передаче по причине притворности сделок купли-продажи: у ответчика не было намерения приобретать имущество с целью его дальнейшего эксплуатации, управления и обслуживания. Из недобросовестного поведения ответчика следует, что заключенный договор купли- продажи жилого помещения является притворной сделкой. Она прикрывает договор залога имущества в обеспечение договора займа денежных средств. Это подтверждается и тем, что при заключении указанных сделок ни истец, ни ответчик не стремились создавать правовые последствия, которые должны были наступить в ходе исполнения договора купли-продажи. Так, имущество осталось в фактическом владении и пользовании истца, который продолжал обладать всеми правами собственника, использовать имущество по его назначению (продолжал использовать обязанности собственника имущества, а именно оплачивать налоги, коммунальные платежи, принимал меры по обеспечению сохранности имущества). Ответчик при подписании договора фактически имущество не осматривал, не интересовался ни его состоянием, ни целям использования, ни процессом его обслуживания, а также наличием долгов за коммунальные услуги и долгов по налогам. То есть со стороны ответчика отсутствовала какая-либо заинтересованность в получении информации об объектах. Кроме того, отсутствовало фактическое исполнение условий договоров. Так, деньги по договору не передавались, акт приема-передачи в отношении имущества не составлялся, имущество ответчику не передавалось. Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. В силу того, что истец вернул полученные от ответчика денежные средства в размере 9 680 000 рублей, переданные ему в качестве займа, то залог должен прекратиться, а исходя из сложившейся ситуации право собственности на имущество, в отношении которого был заключен договоры купли-продажи в счет обеспечения возврата денежных средств подлежит возврату истцу.

Но ответчик незаконно умышленно препятствует переходу права собственности в отношении объекта недвижимости и из корыстных побуждений с целью получения финансовой выгоды и шантажа отказывается от возврата квартиры истцу.

На основании вышеизложенного истец просит признать недействительным договор купли-продажи жилого помещения: квартиры, назначение: жилое, общая площадь 208,3 кв.м, этаж 2-ой надземный, находящуюся по адресу: <адрес> с кадастровым номером № заключенный между ФИО5 и ФИО3 09 марта 2017 года; применить последствия недействительности сделки, прекратив право собственности ФИО3 на объект недвижимости.

Определением Фрунзенского районного суда г. Саратова от 15 июня 2018 года в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, была привлечена ФИО6 и в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требований относительно предмета спора, было привлечено Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области.

Третье лицо ФИО6 в обоснование заявленных требований указала, что 17 апреля 2015 года между ФИО6 и ФИО5 посредством заключения брачного договора был изменен общий режим собственности супругов. В соответствии с п. 2 названного договора все недвижимое и иное имущество в соответствии с законом подлежащее регистрации, а также ценные бумаги, паи, доли в уставном капитале предприятий и имущественные права, которые нажиты ими и будут приобретаться ими в дальнейшем в период брака, будет являться раздельной собственностью того из супругов, на имя которого оно будет зарегистрировано по правоустанавливающим документам. Вступившим в силу определением Волжского районного суда г. Саратова от 05 мая 2015 года, постановленного в рамках дела № 2-4540/2015 года по иску ФИО6 к ФИО5 о разделе общего имущества супругов между сторонами было утверждено мировое соглашение. Из его содержания следует, что право собственности ФИО5 на девяти комнатную квартиру, назначение жилое, общей площадью 208,3 кв.м, расположенной на 2-ой этаже многоэтажного жилого дома, находящегося по адресу: <адрес> с кадастровым номером № было прекращено. При этом право собственности на указанный объект недвижимости было признано за ФИО6 В настоящем случае, право собственности в силу ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности ФИО6 на предмет спора – девяти комнатную квартиру было установлено вступившим в законную силу судебным актом еще в 2015 году. Обстоятельства отсутствия регистрации перехода права собственности на основании принятого судебного акта связано с объективными препятствиями. В частности, с запретом на проведение регистрационных действий, которые были установлены должностными лицами правоохранительных органов при производстве следственных действий в отношении ФИО5 Отсутствие регистрации права собственности ФИО6 на предмет спора не свидетельствует об отсутствии у нее права. Тем более, что право собственности ФИО6 было установлено вступившим в законную силу судебным актом, который в силу ч. 2 ст. 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является обязательным для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежит неукоснительному исполнению на свей территории Российской Федерации. Заключая 09 марта 2017 года договор купли-продажи, предметом которого являлась девяти комнатная квартира, назначение жилое, общей площадью 208,3 кв.м, расположенная на 2-ой этаже многоэтажного жилого дома, находящегося по адресу: <адрес>,<адрес> с кадастровым номером № ФИО5 фактически распорядился имуществом, которое на момент заключения договора ему не принадлежало. Какого – либо согласия на реализацию принадлежащего ей на праве собственности объекта недвижимости, ФИО6 никому не давала. Иными словами, принадлежащий ей объект недвижимости сменил собственника без ее ведома. В силу этого, защита права ФИО6, как лица, являющегося собственником находящегося в настоящее время во владении ответчика ФИО3 недвижимого имущества, право на которое зарегистрировано за иным субъектом, может быть осуществлена посредством заявления требования об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

На основании этого третье лицо ФИО6 просит суд истребовать из чужого незаконного владения ФИО3 имущество, принадлежащее ФИО6 - девяти комнатную квартиру, назначение жилое, общей площадью 208,3 кв.м, расположенной на 2-ой этаже многоэтажного жилого дома, находящегося по адресу: <адрес> с кадастровым номером №.

Истец ФИО5 в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, уполномочил на представление своих интересов представителя ФИО1

Представитель истца ФИО1, действующая на основании доверенности и ордера, в судебном заседании исковые требования поддержала и дала пояснения, аналогичные иску.

Ответчик ФИО3 в судебном заседании исковые требования не признал, просил в их удовлетворении оказать. Дал пояснения, аналогичные изложенным в письменных возражениях

Третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, - ФИО6 в судебное заседание не явилась, извещена о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, уполномочила на представление своих интересов представителя ФИО4

Представитель третьего лица ФИО6 – ФИО4 в судебном заседании заявленные ФИО6 самостоятельные требования поддержал. Просил истребовать из чужого незаконного владения ФИО3 имущество, принадлежащее ФИО6 - девяти комнатную квартиру, назначение жилое, общей площадью 208,3 кв.м, расположенной на 2-ой этаже многоэтажного жилого дома, находящегося по адресу: <адрес>,<адрес> с кадастровым номером №.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, - Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области, в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, от представителя третьего лица поступило ходатайство о рассмотрения дела в его отсутствие.

При таких обстоятельствах, поскольку извещение сторон произведено судом в соответствии с требованиями статей 113-116 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к выводу о возможности рассмотрения гражданского дела в отсутствие неявившихся лиц, в соответствии с требованиями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Выслушав пояснения сторон, исследовав письменные материалы настоящего гражданского дела, материалы гражданского дела №2-2540/15, рассмотренного Волжским районным судом г. Саратова, материалы дела правоустанавливающих документов, оценив доказательства, каждое в отдельности и в их совокупности, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно ч. 1 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Частью 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В силу ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Статьей 11 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных прав.

Исходя из вышеназванных положений закона, сторона по делу самостоятельно определяет характер правоотношений, и если считает, какое-либо ее право нарушено, то определяет способ его защиты в соответствии со ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, а суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных прав.

Согласно ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Решением Татищевского районного суда Саратовской области от 14 февраля 2018 года, вступившим в законную силу 30 мая 2018 года, в удовлетворении требований ФИО5 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 30 мая 2018 года решение Татищевского районного суда Саратовской области от 14 февраля 2018 года оставлено без изменения. Апелляционная жалоба без удовлетворения.

Определением Волжского районного суда г. Саратова от 05 мая 2015 года по гражданскому делу по иску ФИО6 к ФИО5 о разделе совместно нажитого имущества утверждено мирового соглашение, согласно которому произведен раздел общего имущества супругов. В том числе прекращено право собственности ФИО5 на квартиру: девяти комнатная, общая площадь 208, 3 кв.м., этаж 2-й, адрес объекта: <адрес>. Кадастровый номер №. Право собственности на указанную квартиру признано за ФИО6

Определение Волжского районного суда г. Саратова от 05 мая 2015 года не обжаловалось и вступило в законную силу.

Судом установлено и не оспаривалось сторонами, что ФИО6 в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области для регистрации права собственности в установленном законом порядке не обращалась.

Кроме того из исследованных в судебном заседании материалов гражданского дела № 2-2540/15, рассмотренного Волжским районным судом г. Саратова, следует, что стороны о наличии между ФИО6 и ФИО5 брачного договора на дату утверждения мирового соглашения не заявляли.

В настоящее время брак между ФИО5 и ФИО6 не расторгнут. Брачный договор недействительным не признан. Доказательств обратного суду не представлено.

Решением Волжского районного суда г. Саратова от 26.12.2017 года по иску ФИО3 к ФИО5 о признании предварительного договора прекращенным, расторгнутым, вступившему в законную силу 10.02.2018 года, постановлено:

«Признать прекращенным предварительный договор от 12.08.2017г. в части исполнения обязательств в отношении Группы объектов недвижимого имущества №.

Признать расторгнутым предварительный договор от 12.08.2017г. в части исполнения обязательств в отношении Группы объектов недвижимого имущества №.

Взыскать с ФИО5 в пользу ФИО3 расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.».

В судебном заседании установлено, что 09 марта 2017 года между ФИО5 и ФИО3 был заключен договор купли-продажи жилого помещения, согласно которому истец обязался передать в собственность ответчика следующий объект недвижимости: квартиру, назначение: жилое, общая площадь 208,3 кв.м, этаж 2-ой надземный, находящуюся по адресу: <адрес> с кадастровым номером №, а ответчик обязался принять в собственность и оплатить денежные средства по договору.

Согласно п.3 договора стороны договорились о продажной цене объекта недвижимого имущества в 4 000 000 рублей. Цена определена добровольно, исходя из состояния рынка и сроков продажи.

Судом установлено, что 12.08.2017 года между ФИО5 и ФИО3 был заключен предварительный договор купли-продажи объектов недвижимого имущества.

Согласно пункта 15 предварительного договора стороны обязуются заключить основной договор купли-продажи в отношении Группы объектов недвижимого имущества №1 в срок не ранее 01 сентября 2017 года и не позднее 20 сентября 2017 года и подать заявление и документы на регистрацию договора и (или) перехода права собственности на указанные объекты недвижимого имущества в день заключения основного договора купли-продажи. Группа объектов недвижимого имущества №1 обозначена в пункте 2 предварительного договора. Стоимость группы объектов недвижимого имущества определена в пункте 4 предварительного договора в размере 10 000 000 рублей. Остальные существенные условия основных договоров также определены этим предварительным договором.

Согласно пункта 16 предварительного договора стороны обязуются заключить основной договор купли-продажи в отношении Группы объектов недвижимого имущества № 2 в срок не ранее 01 декабря 2017 года и не позднее 19 декабря 2017 года и подать заявление и документы на регистрацию договора и (или) перехода права собственности на указанные объекты недвижимого имущества в день заключения основного договора купли-продажи. Основной договор купли-продажи в отношении Группы объектов недвижимого имущества №2 в установленные сроки может быть заключен только при условии заключения и исполнения основного договора купли- продажи Группы объектов недвижимого имущества № 1 (пункт 15) и внесения установленного задатка (пункт 8).

Основной договор купли-продажи имущества в отношении группы объектов недвижимого имущества №1 не был заключен в установленные сроки.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 29 января 2015 года №214-О, положение статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации, связывающее прекращение обязательств, предусмотренных предварительным договором, с истечением срока, в течение которого стороны должны заключить основной договор, отвечает существу отношений, возникающих из предварительного договора, корреспондирует абзацу первому пункта 3 статьи 425 того же Кодекса, согласно которому законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору, и направлено на обеспечение стабильности гражданского оборота.

С учетом изложенного, суд приходит к выводу о признании прекращенным предварительного договор от 12 августа 2017 года в части исполнения обязательств в отношении Группы объектов недвижимого имущества №1.

Также следует отметить, что согласно пункта 8 предварительного договора покупатель в счет причитающихся с него по основному договору платежей в отношении приобретения Группы объектов недвижимого имущества №, в доказательство заключения настоящего предварительного договора и в обеспечение исполнения обязательств по нему в том числе обязательства по заключению основного договора в отношении приобретения Группы объектов недвижимого имущества №2 на условиях, предусмотренных предварительным договором, в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 380 Гражданского кодекса Российской Федерации передает Продавцу задаток в размере 5 000 000 рублей в срок до 22 декабря 2017 года.

Данный задаток передан не был. Согласно пункта 12 договора, в случае, если Покупатель нарушает сроки внесения задатка (пункт 8 настоящего договора) и размеры вносимого задатка, или нарушает сроки и обязательства по заключению основного договора купли-продажи в отношении Группы недвижимого имущества № 1 Продавец вправе в одностороннем порядке отказаться от настоящего договора, расторгнуть его и не заключить с Покупателем основного договора по купле-продаже Группы недвижимого имущества №2, удержав внесенный задаток к моменту расторжения, если таковой будет внесен к этому моменту.

Поскольку ФИО3 в одностороннем порядке отказался от исполнения предварительного договора от 12 августа 2017г. в части исполнения обязательств в отношении Группы объектов недвижимого имущества №2, а также в связи с не заключением основного договора купли-продажи в отношении Группы недвижимого имущества №1, а также в связи с неисполнением ФИО5 обязательств по внесению задатка в размере 5 000 000 руб. в срок до 22 декабря 2017 года в обеспечение исполнения обязательств по заключению основного договора в отношении приобретения Группы объектов недвижимого имущества №2 суд пришел к выводу о признании расторгнутым предварительного договора от 12 августа 2017 года в части исполнения обязательств в отношении Группы объектов недвижимого имущества №2.

Согласно представленным в материалы дело Выписок из Единого государственного реестра недвижимости о переходе прав на объект недвижимости ФИО5 являлся собственником указанной квартиры на основании договора купли-продажи недвижимости от 20 декабря 2012 года (дата государственной регистрации права 08 ноября 2012 года).

В судебном заседании установлено, и не оспаривается участниками процесса, что 17 апреля 2015 года между ФИО6 и ФИО5 был заключен брачный договор №, удостоверенный ФИО10, временно исполняющим обязанности нотариуса нотариального округа <адрес>ФИО2 (зарегистрировано в реестре за №). Согласно указанного брачного договора, ФИО7 и ФИО5 зарегистрировали брак 21 сентября 2007 года (свидетельство о заключении брака серии №№, выданному 21 сентября 2007 года отделом записи актов гражданского состояния по Октябрьскому району города Саратова Управления по делам записи актов гражданского состояния Правительства Саратовской области (п.1 брачного договора).

По обоюдному согласию, настоящими брачным договором они установили, что все недвижимое и иное имущество в соответствии с законом подлежащее регистрации, а также ценные бумаги, паи, доли в уставном капитале предприятий и имущественные права, которые нажиты ими и будут приобретаться ими в дальнейшем в период брака, будет являться раздельной собственностью того из супругов, на имя которого оно будет зарегистрировано по правоустанавливающим документам (п. 2 брачного договора).

Имущество, указанное в пунктах 2 и 4 настоящего брачного договора предметом раздела являться не будет, даже при условии, если в период брака за счет совместных вложений были произведены улучшения этого имущества, значительно увеличивающие его стоимость (п.7 брачного договора).

Из дела правоустанавливающих документов следует, что при подаче заявления ФИО5 в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру им было указано о наличии брачных отношений с ФИО6, в связи с чем дополнительно был представлен брачный договор 64 АА 1482398 от 17 апреля 2015 года.

В силу положений статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

На основании пункта 2 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации общим имуществом супругов являются, в частности, приобретенные за счет общих доходов супругов недвижимые вещи и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Согласно части 3 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации в случае спора раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке.

В силу пункта 1 статьи 41 Семейного кодекса Российской Федерации брачный договор может быть заключен как до государственной регистрации заключения брака, так и в любое время в период брака.

На основании ст. 40 СК РФ брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 ноября 1998 года «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», учитывая, что общей совместной собственностью супругов, подлежащей разделу пункты 1, 2 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации), является любое нажитое ими в период брака движимое и недвижимое имущество, которое в силу статьи 128, Семейного кодекса Российской Федерации и статьи 254 Гражданского кодекса Российской Федерации. Стоимость имущества, подлежащего разделу, определяется на время рассмотрения дела.

Если брачным договором изменен установленный законом режим совместной собственности, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора.

Пунктом 1 статьи 42 Семейного Кодекса Российской Федерации предусмотрено, что брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 данного Кодекса), установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов.

Супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака, а также включить в брачный договор любые иные положения, касающиеся имущественных отношений супругов.

Из положений приведенных выше правовых норм следует, что брачный договор, заключенный в период брака, вступает в силу после его нотариального удостоверения, с момента которого у супругов возникают предусмотренные этим договором права и обязанности.

Следовательно, брачный договор является основанием для возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей супругов в отношении имущества, являющегося предметом договора.

Кроме того, указанный брачный договор, совершенный в надлежащей форме, никем не оспорен, не признан недействительным и фактически исполнен. Требования о признании названного брачного договора недействительным не заявлялись.

Из приведенного следует, что нотариально удостоверенный брачный договор является актом, изменившим законный режим имущества супругов, поскольку на момент его заключения спорная квартира уже была приобретена супругами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Как следует из материалов дела, 13 марта 2017 года право собственности на указанный объект недвижимого имущества было зарегистрировано в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области за ФИО3

В соответствии с распоряжением от 21 ноября 2017 года № 1183А на основании заявления ФИО3 принято решение о присвоении жилому помещению (квартире) с кадастровым номером № площадью 208, 3 кв.м. по адресу: <адрес> адресу: <адрес>. Аннулировать адрес жилого помещения г. <адрес> связи с присвоением объекту недвижимости нового адреса. Также ФИО3 ведется переписка с управляющей компанией <данные изъяты> которой обслуживается жилой <адрес> на предмет оказания услуг по содержанию и ремонту жилья.

Указанные обстоятельства расцениваются судом как желание и намерение ФИО3 распорядиться спорными объектами по своему усмотрению.

Кроме того, на договоре имеется собственноручная запись продавца ФИО5 о получении им суммы денежных средств, указанных в договоре купли-продажи жилого помещения от 09 марта 2017 года, в размере 4 000 000 рублей.

Данные обстоятельства сторонами подтверждаются делом правоустанавливающих документов Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области.

Указанные обстоятельства расцениваются судом как желание и намерение ФИО5 продать указанный объект недвижимого имущества, а – ФИО3, соответственно, приобрести его у истца себе в собственность.

Договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора (пункт 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно положений статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях.

Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

В силу части 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из смысла приведенной нормы материального права, мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения. Поэтому, обращаясь в суд с иском о признании сделки ничтожной по основаниям, предусмотренным п.1 ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации, истец должен доказать, что при ее совершении стороны не только не намеревались ее исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно была не исполнена. Сделки, которые являются мнимыми, совершаются лишь для того, чтобы создать ложное представление об их заключении у третьих лиц, тогда как в действительности стороны не намерены ничего изменять в своем правовом положении. При доказывании в суде мнимости спорной сделки истцу необходимо доказать, что при совершении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки. При этом из определения мнимой сделки, данного в ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, следует, что в результате ее заключения не происходит никакой фактической передачи имущества, прав или обязанностей, а сделка совершается лишь для вида.

Согласно п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В п. п. 86, 87, 88 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ). Для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

Из содержания указанной нормы и разъяснений Пленума следует, что в случае признания сделки недействительной в связи с притворностью суду необходимо установить действительную волю сторон, выяснить фактические отношения между сторонами, а также намерения каждой стороны. При этом следует учесть, что признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий как реституция, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия - применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил, с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки.

Суд приходит к выводу о том, что стороны совершая оспариваемую сделку купли-продажи жилого помещения, действовали добросовестно, при ее совершении стороны не только намеревались ее исполнять, но и указанные сделки действительно были исполнены, что подтверждается совокупностью исследованных доказательств.

Кроме того, как видно из дел правоустанавливающих документов и не оспорено стороной истца, сделка заключалась в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области, договор купли-продажи был зарегистрирован в установленном порядке.

При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (статья 431 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из содержания оспариваемого договора купли-продажи жилого помещения от 09 марта 2017 года следует, что продавец ФИО5 обязуется передать в собственность покупателя ФИО3 объект недвижимого имущества квартиру, назначение: жилое, общая площадь 208,3 кв.м., этаж 2-й надземный находящаяся по адресу: <адрес> с кадастровым номером: №, а покупатель ФИО3 принять их в собственность и оплатить денежные средства в сумме, указанной в договоре (п.1 договора).

Право собственности продавца ФИО8 на данный объект недвижимого имущества подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 26 августа 2013 года, выданным Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области. Право собственности зарегистрировано 20 декабря 2012 года, сделана запись о регистрации № (п.2 договора).

Стороны договорились о продажной цене объекта недвижимого имущества в 4 000 000 рублей. Цена определена добровольно, исходя из состояния рынка и сроков продажи (п.3 договора).

Покупатель оплачивает цену продаваемого объекта недвижимого имущества наличными денежными средствами при подписании договора. Подписание договора продавцом подтверждает получением им всей суммы денежных средств от покупателя, дополнительная расписка или иной документ о получении денег не составляется (п.4 договора).

Покупатель осмотрел приобретаемое недвижимое имущество путем внешнего осмотра и удовлетворен. Внутренний осмотр и оценка технического состояния инженерных сетей и оборудования не производилась. Продавец гарантирует, что продаваемый объект недвижимого имущества не имеет внутренних дефектов, инженерные сети и оборудование находится в хорошем состоянии. В квартире никто не проживает и не зарегистрирован (п. 5 договора).

Продавец и покупатель не находятся в зарегистрированном браке и обязательств о разделе или выделе перед третьими лицами относительно этого объекта недвижимости не имеют и иметь не будут. (п. 9 договора)

Стороны подтверждают, что они действуют сознательно, добровольно, не вынужденно, на обоюдовыгодных, не кабальных условиях; понимают значение своих действий и не заблуждаются относительно сделки, тексты договоров полностью соответствуют их волеизъявлению, до подписания прочитан ими лично, при этом замечаний и дополнений не имеется (п.10 договора).

На оспариваемом договоре имеется собственноручная запись ФИО5 о получении денежных средств в размере 4 000 000 рублей за проданный объект недвижимости от ФИО3

Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основании своих требований или возражений.

Суд критически относится к доводам истца о том, что сделка купли-продажи жилого помещения между ним и ФИО3 носила мнимый либо притворный характер, заключалась с целью обеспечения его обязательства перед ФИО3 по договору займа, поскольку из представленных доказательств не усматривается взаимосвязь и взаимообусловленность между указанными гражданско-правовыми сделками. Доказательств обратного истцом суду не представлено.

К доводам истца и его представителя, что фактически денежные средства ФИО5 от ФИО3 не получал, а якобы последний внес указанную сумму денежных средств за погашение обязательств по кредитному договору ФИО5 суд относится критически.

Довод ФИО5 о том, что ФИО3 не стремился создать правовые последствия, которые должны были наступить в ходе исполнения договора купли-продажи жилого помещения не нашел своего подтверждения.

В соответствии с частью 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

По общему правилу п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Часть 1 статьи 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации также устанавливает, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей.

В абзаце третьем пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что ФИО3 при совершении спорных сделок действовал добросовестно, а ФИО5 не заблуждался в природе заключаемой сделки купли-продажи.

Кроме того, предъявляя в регистрирующий орган только брачный договор и не ставя в известность о наличии судебного акта о разделе совместно нажитого имущества, в действиях ФИО5 имеются признаки злоупотребления правом.

Принимая решение, суд руководствуется положениями ст. 549 Гражданского кодекса Российской Федерации, и исходит из того, что оформление оспариваемого договора купли-продажи было действительным волеизъявлением истца ФИО5

Согласно ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Исходя из смысла ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации, во всех случаях, когда в том или ином суде разрешается спор и есть стороны, они должны быть процессуально равны, иметь равные права и возможности отстаивать свои интересы.

Это конституционное положение и требование норм международного права содержится и в ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Анализ указанных норм позволяет сделать вывод о том, что суд в процессе состязательности не является инициатором и лишь разрешает предусмотренные законом вопросы, которые ставят перед ним участники судопроизводства, которые в рамках своих процессуальных прав обосновывают и доказывают свою позицию в конкретном деле.

Законом на суд не возлагается обязанность по собиранию доказательств и по доказыванию действительных обстоятельств дела, так как возложение такой обязанности приведёт к тому, что он будет вынужден действовать в интересах какой-либо из сторон.

При таких обстоятельствах требования истца о признании сделки купли-продажи жилого помещения от 09 марта 2017 года недействительным и применении последствий недействительности сделки удовлетворению не подлежат.

Рассматривая требования третьего лица ФИО9 об истребовании из чужого незаконного владения ФИО3 принадлежащего ей имуществ суд приходит к следующему.

Согласно части 2 статьи 223 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.

Согласно ч.2 статьи 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом.

На основании статьи 14 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» основаниями для осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав являются в том числе судебные акты, вступившие в законную силу.

В п. 34 Постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения.

В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам ст. ст. 301-302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения приобретателя (ст. ст. 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виде правила, установленные ст. ст. 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (п. 35 Постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).

Согласно ч.1 ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В п. 36 Постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» указано, что в соответствии со ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика. Доказательством права собственности на недвижимое имущество является выписка из ЕГРП. При отсутствии государственной регистрации право собственности доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца.

На момент заключения договора купли-продажи от 09 марта 2017 года право собственности принадлежало ФИО5, что подтверждается выпиской из ЕГРП от 09 марта 2017 года. Никаких ограничений для регистрации перехода права собственности, обременений, аренды и других запретов, согласно данной выписки по спорной квартире не имелось.

Согласно ч.2 статьи 223 Гражданского кодекса Российской Федерации недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю (пункт 1 статьи 302) на праве собственности с момента такой регистрации, за исключением предусмотренных статьей 302 настоящего Кодекса случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя.

Согласно части 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

В силу разъяснений, указанных в п. 13 Постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», в соответствии с абзацем вторым пункта 2 статьи 223 ГК РФ недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю на праве собственности с момента государственной регистрации его права в ЕГРП, за исключением предусмотренных статьей 302 ГК РФ случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя.

Поскольку добросовестный приобретатель становится собственником недвижимого имущества с момента государственной регистрации права в ЕГРП, первоначальный собственник не вправе истребовать имущество и в том случае, если оно перешло к последующему приобретателю по безвозмездной сделке.

Обязанность стороны доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, установлена и ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Вопреки утверждению ФИО6, определение Волжского районного суда г. Саратова от 05 мая 2015 года об утверждении мирового соглашения констатирует определенные обязательства ФИО5 перед ФИО6, в контексте представленных доказательства указанное определение суда не может рассматриваться в качестве предусмотренного пп. 3 п. 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации основания возникновения права собственности.

Доводы ФИО6 о недействительности договора купли-продажи от 09 марта 2017 года ввиду отсутствия у продавца ФИО5 соответствующих полномочий, безосновательны.

Напротив, как следует из содержания брачного договора именно ФИО5 являлся собственником квартиры с кадастровым номером с кадастровым номером №. Право собственности ФИО5 было зарегистрировано в ЕГРП, на момент совершения сделки с ФИО3

Нельзя согласиться и с утверждением ФИО6 о том, что ФИО5 неправомерно, в отсутствие ее согласия распорядился общим имуществом супругов, поскольку брачный договор, по условиям которого спорная квартира является собственностью ФИО5, также оспорен не был, недействительным не признан. Заключение между ФИО6 и ФИО6 мирового соглашения само по себе не свидетельствует о недействительности брачного договора, соглашением об изменении условий брачного договора по смыслу ст. 452 Гражданского кодекса Российской Федерации не является.

Судом установлено, что ФИО3 возмездно приобрел у ФИО5 квартиру, расположенной по адресу: <адрес> кадастровым номером №. Следовательно ФИО3 является добросовестными приобретателями спорного жилого помещения. Доказательств его недобросовестности ФИО6 и ФИО5 не представлено, фактов, свидетельствующих о его недобросовестности, судом не установлено.

При этом все действия ФИО3. свидетельствовали о том, что он не мог знать о том, что между ФИО5 и ФИО6 заключено мировое соглашение, по которому право на это жилое помещение передано ФИО6, так как ФИО5 предоставил к Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области брачный договор, подтверждая тем самым свое право собственности на спорную квартиру и убедив в этом ФИО3

К доводам третьего лица – ФИО6 о том, что после утверждения мирового соглашения она не смогла произвести государственную регистрацию перехода права собственности по причине наложения постановлением Октябрьского районного суда г. Саратова от 15 июля 2015 года ареста в отношении спорной квартиры суд относится критически.

Между тем, исследовав и оценив в соответствии с установленными ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правилами представленные доказательства, суд пришел к выводу о недоказанности ФИО6 приобретения права собственности на спорную квартиру.

При таких обстоятельствах не имеется законных оснований для истребования спорного жилого помещения у ответчика в порядке ст. 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении требований ФИО6 к ФИО3 об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

Руководствуясь ст. ст. 194 – 198, 233 - 237 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований ФИО5 к ФИО3 о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки - отказать.

В удовлетворении требований ФИО6 к ФИО3 об истребовании имущества из чужого незаконного владения - отказать.

Решение может быть обжаловано сторонами в Саратовский областной суд через Фрунзенский районный суд г. Саратова в течение одного месяца со дня составления мотивированного решения.

Срок составления мотивированного решения – 06 июля 2018 года.

Судья Т.С. Анненкова